Текст книги "Тесты на любовь"

Автор книги: Рафаэль Тигрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Рафаэль Тигрис
Тесты на любовь

Ну откуда я могла знать в то утро, что именно этот день станет для меня судьбоносным и в корне изменит мою жизнь?

Такие дни бывают в жизни у каждого из нас, но беда в том, что мы о его наступлении даже не догадываемся, хотя своим поведением, сами того не ведая, всячески способствуем ему, а потом заявляем, что всему была виновата проказница– Фортуна.

Позвольте представиться – я оперная певица, а с некоторых пор не просто певичка, а солистка, оперная дива – короче, называйте как хотите, но пою я так, что сердца замирают. Это вовсе не бахвальство, это мнения моих поклонников, которых уже и не счесть. Пузатые, тощие, лысые, лохматые, умные и придурочные – короче всякие, но их объединяет одно дурацкое обстоятельство, – все они богаты. Причём не просто богаты а… Ну вы поняли, что я имею ввиду. И вот оттого, что они богаты, я их всех ненавижу. Да, – я ненавижу богатеньких! Не удивляйтесь – все девицы мечтают застолбить пузатенького папика, а я нет. Мне надоели их подарки, приглашения на банкеты, прогулки на яхтах и вообще ажурные обещания счастливой жизни. Не хочу! А знаете почему? Я самодостаточна, могу сама любого из них покатать на яхте или на «Феррари», и потому все эти элементы сладкой жизни меня также волнуют, как корову лифчик. Есть ещё одна причина, но о ней я расскажу позже.

У меня, как и у всех женщин, есть хрустальная мечта встретить… Нет не принца на белом коне, это шаблонно. Я вам не Золушка, у которой карета в полночь превратится в тыкву, а кучер в крысу.

Моя мечта встретить парня: умного, начитанного, эрудированного, образованного, культурного, обязательно не курящего очкарика, чтобы разговоры с ним вести об искусстве и литературе, без пошлятины и бухгалтерии. Чтобы на свидания приходил пунктуально, и дарил не надоевшие горы букетов, а всего лишь один, но заветный аленький цветочек от чистого сердца, не испорченного звоном злата.

Вообще то я из провинции, была когда то серой мышкой, ну и что? Зато природа одарила меня таким голосом, что даже легендарная Мария Каллас сможет позавидовать. Нет, внешне мы не похожи. Она костлявая, с носатым лицом американка, бросившая мужа ради греческого магната Онассиса, а я обычная девушка из села Мартышкино, что в Ленинградской области, но формы мои полноценные, есть за что ухватиться и чем зацепить мужской взгляд.

Но почему я упомянула Марию Каллас? Она умерла в одиночестве, от какой -то странной болезни, когда ей было всего 53 года. За всю жизнь, она сумела забеременеть всего один раз и то в сорок лет от миллиардера Онасиса. Но тот не захотел иметь лишнего наследника и заставил её сделать аборт, лишив навсегда счастья материнства. За это Онасис был наказан Всевышним. Сперва сын погибает в авиакатастрофе, а потом дочь почему то выходит замуж за женатого, одноглазого советского чиновника из «Совфрахта», с которым скоро разводится. В результате половина миллиардного состояния Онасиса достаётся этому москвичу-везунчику. А ведь могла бы достаться ребёнку от оперной дивы, если бы богатый любовник, который всегда посылал ей море цветов, не смалодушничал.

Теперь вы поняли откуда у меня неприязнь к богатеям. Уж парень моей мечты никогда не заставит делать аборты. В этом я нисколечко не сомневаюсь.

Не знаю почему, но Каллас часто является ко мне во сне. Причём эти сны цветные, хотя записи с её выступлениями я видела в чёрно-белом изображении. Во снах она меня учит петь: как правильно ставить дыхание, чтобы выдать чистейшее сопрано, какие мышцы грудной клетки, шеи и лица надо задействовать для максимального звучания голоса. Это просто какое– то наваждение видеть во сне давно усопшую оперную диву в менторном тоне делающую мне наставления.

Вы спросите – откуда у меня такое сопрано? А я вам отвечу – предполагаю от отца. Правда, папку своего я не видела и ничего про него не знаю. Мать тоже плохо помнит. Я её не осуждаю, так бывает в жизни. Пришёл, увидел, полюбил, а потом поматросил и бросил. Банальная история, причём настолько банальная, что даже не обросла сплетнями.

Познакомились они на БАМе. Была такая ударная стройка Байкало-Амурская магистраль называлась. Даже поговорка на этот счёт имеется пошленькая – «Приезжай ко мне на БАМ – я тебе на рельсе дам». В результате родилась я! Что тут плохого? Сама мать толком и не знала каких кровей был мой отец. Я предполагаю, что либо грузин, либо араб, потому что это он мне дал такое броское имя – Тамила. Знаете, что означает? Если перевести с арабского – горная голубка – во как! Но имя это в ходу ещё и в Грузии. Нет, не подумайте, что у меня нос рубильник. Наоборот – личико моё такое же оригинальное, как у Анастасии Вертинской. Она тоже наполовину грузинка. Ну, помните красавицу Гутиеру из «Человека амфибии»? Вот у меня такие же раскосые, восточные глаза и кожа белая, волосы чёрные как смоль, а цвет глаз синий, пресиний. Наша сельская учительница, глядя на меня, часто напевала – «расплескалась синева, расплескалась». Это потому что её муж в десантных войсках служил и по пьяни часто распевал по деревне эту песенку.

В Мариинке мой голос заценили и приняли. Не в солистки конечно, но в оперный хор зачислили сразу, и пела бы я там ещё долго, если бы не услышал, а главное заприметил и оценил по достоинствам один оперный режиссёр из Большого театра. Дальше рассказывать, как я в Большом оказалась думаю будет вам скучно – обычная нехитрая история. Короче, не прошло и восьми лет как я стала оперной дивой, и теперь моё имя не сходит с афиш – Тамила Синявина. Только не путайте с Тамарой Синявской. Меня и так все Томой зовут, но я не она конечно. Кстати из за этого я не поменяла свою «горную голубку» на «царицу Тамару». Началась бы страшная путаница, а она мне ни к чему.

Короче, не подозревая, что наступил судьбоносный для меня день, я проснулась и принялась стоя у зеркала наводить марафет.

Женщина, прихорашивающаяся перед зеркалом, очень опасное явление. Причём, не имеет значение кто она: начальница или уборщица, звезда кино или простая гримёрша, светская львица или серая мышка, красавица или страхолюдина, – абсолютно без разницы. Перед зеркалом все равны, потому что подвергаются одному и тому же магическому процессу – самоутверждению.

Помните сказку Пушкина, когда мачеха смотрится в зеркало и приговаривает – «Зеркальце скажи. Кто на свете всех милее, всех прекрасней и белее?» А глупое зеркальце ей поддакивает – «Ты прекрасней спору нет». В сказке один к одному, как в нашей обычной жизни. Всё– таки Пушкин отлично разбирался не только в поэзии, но и женских душах!

Несмотря на то что в зеркале отображается реальный внешний облик, женщины видят только то, что хотят видеть – красоту! И неважно таковая есть или нет, процесс самоутверждения творит чудеса.

«А ведь я просто красавица»! – вот основной вывод, к которому приходят все, стоя перед зеркалом.

И не дай Бог, если рядом ошивается муж, друг, партнёр или обычная особь мужского пола. Самоутвердившаяся в зеркале женщина с презрением смотрит на него и приговаривает:

«Ну разве это ничтожество достойно меня?»

Обычно женщины ночью под влиянием подаренных цветов, выпивки и прочей мужской охмуриловки ударяются в романтику, и делают уйму ошибок, но утром начинают трезво оценивать случившееся.

Я решила – уж если доведётся кого всерьёз полюбить, то после первой же проведённой с ним внебрачной ночи встану перед зеркалом прихорашиваться и, если посмотрю на него с презрением, то значит он не мой герой. Вот такой тест я придумала, и считайте это ноу хау подарком от А. С Пушкина.

Только я вышла из машины, как смотрю – стоит у дверей нашего Большого театра тот, о котором я давно мечтала. Нет, не принц на белом коне, мы уже это обсуждали, стоит на морозе, в куртке канареечного цвета паренёк-симпатяга. У меня сразу под сердцем ёкнуло, а в мозгу заморгал незримый индикатор – это он.

– Парень, ты кого ищешь?

– Тётенька! Не кого, а что?

Господи, какой облом! Неужели я так взросло выгляжу? Мне нет и тридцати, а тот которого я искала всю жизнь, меня за тётку принял! Ужас! А всё из за этой идиотской норковой шубы с шапкой. Это они из меня делают даму бальзаковского возраста. Говорила же я подруге, когда выбирали – тёмно-коричневая норка для возрастных матрон и многодетных клуш. Я хотела купить белую с сероватым отливом – в ней я как Снегурочка выглядела. Нет, так нет, бери коричневую – благородный цвет.

– Ну какая я тебе тётенька? Давай, заходи. Заодно и расскажешь, чего с утра на морозе торчишь?

Как только мы вошли, я сразу сняла с головы шапку и тряхнула своими роскошными чёрными локонами. Ну вот совсем другое дело. Уже цепляет юношеский взгляд.

– Как тебя зовут дяденька? – парировала я.

– А вас, красавица? – не остался в долгу он.

Я гордо показала на одну из наших афиш.

– Тамила Синявина, – пафосно прочёл он, – какое интересное имя?

– Оно тебе знакомо? Если скажешь, что означает, то позволю тебе обращаться со мной на ты.

– И только? – спросил он улыбаясь.

– А что ты ещё хотел? – грубовато ответила я, заподозрив в вопросе пошлый намёк.

– Один билет на балет.

– Какой?

– «Лебединое озеро».

– Так ты за этим пришёл? Но тогда тебе не повезло. «Лебединое озеро» в репертуаре этого месяца не предвидеться.

– Я это уже прочёл на афишах, – с сожалением произнёс парень и опустил голову.

– Ладно. Брось горевать. Давай лучше знакомиться и сразу перейдём на ты.

– Согласен, горная голубка.

У меня от удивления глаза на лоб полезли. Неужели он ещё и тот эрудит, о котором я мечтала?

– Как догадался? Ты что знаешь арабский?

– Немножко.

– А что ещё ты знаешь? А ну колись – знайка. Откуда такой образованный? Что кончал?

Парень застенчиво заулыбался.

– Восточные языки. А зовут меня… Ни за что не угадаете.

– Неужели тоже восточное имя? А ну говори, а то умру от любопытства.

– Моё имя оперное.

Вот это не в бровь, а в глаз! Надо же какой перекрёсток из имён у нас завязался.

– Отелло или может Радамес из Аиды? – заулыбалась я.

Парень засмеялся.

– Нет Риголето. Но все меня зовут просто – Риго.

– Послушай Риго. Перестань мне выкать и пошли выпьем кофейку за наше знакомство.

Мы зашли в кафе и уселись за столиком.

– Тамила Георгиевна! Вам кофе как обычно, покрепче? – спросила подошедшая официантка.

Ну скажи мне дурочка, зачем мне сейчас этот официоз? Обязательно надо намекнуть, что я чуток старше этого парня.

– Да, милочка. Как обычно.

– А ваш кавалер?

– Тоже самое, – ответил Риго, поправляя на переносице очки.

У меня сердце вздрогнуло от слова «кавалер», но Риго остался невозмутим.

«Неужели не закурит?» – подумала я. «Ура! Не закурил! И опять как я мечтала»!

– Ну теперь рассказывай Риго! Как случилось, что ты стал героем из той оперы?

– Сперва ты поведай, Тамила, с каких гор залетела голубка в Большой театр?

– Слушай! Как красиво ты выразился! Но зови меня попроще – Тома. Договорились?

– Ладно!

– Ну, и какой любитель творчества Верди нарёк тебя итальянским именем?

– Моя бабушка – страстная почитательница оперы и балета. Она меня так нарекла.

– Послушай Риго! Забудь ты про балет. Давай пригласим бабушку на сегодняшнюю «Кармен».

– Бабулька «Кармен» много раз слушала, а вот я, от приглашения не откажусь, но при условии – цыганку будешь петь ты.

– Моё имя на афише видел?

– Видел.

– Значит придёшь?

Риго вместо ответа встал с места и подошёл к цветочному ларьку, который у нас рядом с кафе. Там он купил одну изящную алую розу.

«Не может быть»! – в уме воскликнула я.

Риго подошёл ко мне, коротко надломил цветок и засунул в копну моих чёрных волос.

– Приду, но с одним условием. Если ты сегодня выступишь не с бутафорной, а именно с моей розой. У настоящей Кармен на голове была живая роза. Чем ты хуже её?

Сказав так, Риго стал откровенно мною любоваться.

Я буквально поплыла от умиления. Неужели я встретила его? Всё как мечтала. Сердце мне подсказывало, что так оно и есть.

В это время в кафе шумно вбежала стая балеринок.

– Здравствуйте Тамила Георгиевна, – нахально улыбаясь, поздоровались они, и чтобы получше глазеть на Риго, уселись напротив.

Одетые в одинаковые трико и балетные тапочки, у всех причёски лучком на голове – полная обезличка. Но я то их знаю поимённо. Вон та костлявая плоскогрудка, с некрасивыми икрами и крысиным лицом – это Катька Дурнова из Тамбова. Жуткая эротоманка, вечно в поисках партнёра. А вот делать растяжки и шпагаты избегает, боится девственность разорвать. Но мне то эти байки от лукавого не рассказывайте. Во-первых нету такого, чтобы саму себя растяжками лишить непорочности, а во-вторых она такая же девственница, как я штангистка.

А вот эта с лисьей мордой, хитрющая бабёнка. К роднику отведёт напиться, а вернёт обратно такой же жаждущей. Зовут Верой, Верой Валуа – дочка нашего известного балетмейстера Бориса Валуа. Фамилия у них такая заморская, типа предки из Франции. Верка, как балерина хоть и не фонтан, чуток зад висит и в грудях широковата, но отец её упорно в солистки ставит, приму из неё пыжится сделать – ну ясно, дело семейное. Когда отец в отпуске или уедет куда, прочие балетмейстеры тут же Катьку вперёд выдвигают и правильно делают. Вот уж кто балерина от Бога, то это она – и техника, и артистизм, и грация, – всё на месте. И легка как мотылёк, и партнёры-мужики не жалуются. Одно дело Верку толстомясую вверх подбрасывать, и совсем другое лёгонькую, как пушинка Катьку. Была бы у неё такая же поддержка, как у Верки – далеко бы пошла. Но что поделать – провинциалка, до боли знакомая картина, хоть волком тамбовским вой.

Катька и Верка вроде как подруги не разлей вода. Вечно вместе тусуются и даже в одной гримёрке переодеваются, но женская дружба это ширма, а за ней зависть, ревность и страстное желание подставить ногу. А ещё поговаривают, что они не только подруги, но ещё и партнёрши. Не по бизнесу, нет. Короче, вы уже догадались. Так говорят, не знаю, свечку не держала.

Сегодня днём эта стайка в «Жизеле» танцует, солистка естественно Вера. А пока резвятся у меня под носом и глаза мне мозолят. Вон Верка– сучка шары выкатывает без конца на Риго и подружка её тоже не отстаёт. Назло мне они это делают. Но Риго не обратил никакого внимания на этих плоскогрудых пигалиц.

Оперные певицы обычно недолюбливают балерин. Природная женская зависть делает невозможным дружбу между вечно борющимися с полнотой певичками и сухими мускулистыми танцовщицами, превращая коллектив оперы и балета на два не уживающихся между собою женских лагеря. Большой театр тоже не был исключением, и когда балеринки высыпались как горох из кафе, моё настроение вернулось в прежнюю форму.

– Стайно пришли, стайно ушли, – съязвила я.

– Они балеринки?

– Да, кордебалетная группа.

– Смешные какие– то. Все на одно лицо, – улыбнулся Риго, – ладно, пойду в кассу билет брать на Кармен.

Мне не хотелось с ним расставаться. Впервые в жизни я почувствовала, что общаюсь с мужским полом без напряга. Кто бы мог подумать, что этот ничем не заметный молодой очкарик смог с первого взгляда запасть мне в душу.

Риго не был похож ни на кого из предыдущих ухажёров, и хотя наше общение длилось пока не более часа, я хотела, чтобы оно продолжалось вечно.

– Тебе не надо никуда ходить. Я дам приглашение и сидеть ты будешь в ложе администрации, прямо напротив сцены. Пошли в гримёрку.

Риго посмотрел на меня с восторгом, и стало ясно, что между нами промелькнула искра, которая сближает сперва духовно, а потом и телесно. Впрочем последнего мне уже захотелось, когда мы зашли в гримёрку, чтобы взять приглашение. Был момент, когда меня так и подмывало снять с него очки и прильнуть к губам. Боясь, что он меня неправильно поймёт, я быстро подавила это желание.

– Ладно ты иди, а мне ещё голос ставить надо.

Про голос я конечно натрепала, он у меня давно поставлен, но Риго это пропустил мимо ушей, так как внимательно изучал приглашение. Он уже собирался уходить, как я добавила почти не контролируя слова:

– Риго! Первая ария Кармен про любовь – «Ля амур”. Прислушайся к ней внимательно. Слова, как и вся опера на французском, но чувства будут мои, от сердца.

Риго посмотрел на меня внимательно и хотел было развить тему сердечных чувств, но видимо не угодил в мою ловушку и произнёс совсем другое.

– Почему на французском? Есть же отличный русский перевод.

– А потому что оперы принято исполнять на том языке на каком придуманы. «Евгения Онегина» даже в миланском театре «Ла Скала» поют на русском. Сама там слышала.

– Ты была в Италии?

– Неоднократно. Мне в Милане голос ставили.

Риго понравилось это обстоятельство, но он опять уклонился в другую тему, причём мною не любимую.

– А вот в балете всё намного проще. Язык танца универсален.

Экий он эрудированный. Вроде знаток восточных языков, а в искусстве разбирается не хуже меня. Но ничего. Я его и тут сейчас подловлю.

– В сегодняшней «Кармен» я специально для тебя буду не только петь но и танцевать.

Ну всё, попался на удилище. Теперь тебя никакая эрудиция не спасёт. Теперь ты, дружок, в моей теме.

– А давай после представления пойдём куда нибудь, посидим, перекусим, выпьем приятного винца.

Наконец, он сказал то, что я хотела услышать. Это значит, что не зримая химия настигла его, и наши желания слились воедино.

– А давай. Мне как раз надо будет расслабиться после представления.

На лице Риго засветилась счастливая улыбка, и она была искренняя. Я же не только оперная певица, но ещё и актриса, сразу чувствую игру партнёра. Радость от предстоящей встречи у Риго была настоящая.

– Где ты живёшь? – не знаю почему спросила я.

– В Ясенево.

– Тогда иди. Тебе долго ехать. А то, не дай Бог, опоздаешь.

Наверно излишне говорить, что в тот вечер я пела для Риго, причём не только пела, но и танцевала. Кармен – цыганка, красивая, пластичная и потому её исполнительница просто обязана хорошо танцевать. И это с моей то полнеющей фигурой! Но ради Риго я засуну за пояс всех субтильных балеринок. Сегодня я не Кармен с табачной фабрики, сегодня я Ворожея Большого театра. Мне надо очаровать вон того парня, которого я ждала всю жизнь, причём так обворожить, чтобы он вышел отсюда околдованный моим голосом, телом, прелестями, – да чем угодно лишь бы стал моим навсегда.

Зрители не подозревали, что сегодняшним блистательным исполнением обязаны присутствию вон тому очкастому пареньку, сидящего в директорском ложе. Сегодня я исполняла не Кармен, а саму себя, влюблённую и обворожительную. В этот день в моих волосах алая роза была не реквизитной, а самой настоящей, подаренной моим возлюбленным, как символ грядущей большой любви.

А возлюбленный сидел в ложе, околдованный не столько оперой сколько мною. Я это чувствовала на расстоянии всеми фибрами души.

По дороге в гримёрку я так спешила, что едва успевала услышать хвалебные реплики.

– Вы были сегодня ослепительны!

– Сегодня вы превзошли саму себя!

– Такой Кармен мы ещё не видели и не слышали, браво!

Молитесь на него, уважаемая публика, молитесь. Сегодня я не просто оперная дива, я сегодня влюблённая женщина, а это посильнее будет всех прим и див на свете взятых.

Риго уже стоял у входа в гримёрку, и мы бросились в объятия друг друга.

– Жду тебя у выхода.

Я живо переоделась, оставив заветный цветок в волосах, и выпорхнула из гримёрки. Со словами – извините, я очень спешу – оставила всех поклонников в глубоком недоумении и выбежала из Большого театра.

– В какой ресторан пойдём?

– Мне всё равно. – ответила я вне себя от счастья.

Было видно, что наш Риго не завсегдатай столичных кабаков, а иначе в столь поздний час не лелеял надежду, что где нибудь нас могут вкусно накормить.

– Риго! Скоро полночь. В этот час нас нигде не ждут.

– И что ты предлагаешь?

– Поехали ко мне. Что-нибудь да поедим.

Пусть никто не осуждает меня за столь откровенное приглашение с далеко идущими последствиями. Я сегодня нашла того о ком давно грезила. Не призрачного принца на белом коне, не пузатого олигарха, который захочет в коллекции своих любовниц заиметь ещё и оперную диву, а просто парня своей мечты и хочу с ним быть сейчас и всегда.

Риго, будто прочитав мои мысли, спросил пронзительно всматриваясь мне в глаза:

– Скажи мне откровенно. Ты уверена, что твои желания совпадают с моими?

– Абсолютно! – ответила я тоном, не подлежащему сомнениям.

Риго тоже поверил в мою искренность, и он спросил уже ласково:

– Где ты живёшь, Томочка?

– На Мосфильмовской.

– Ну тогда забежим в какой-нибудь ночной гастроном и накупим всякой вкуснятины. Что предпочитаешь выпить – коньяк, водку или вино?

– На твоё усмотрение.

Мой избранник оказался гурманом, знающим толк в еде и напитках. В нашей корзине, помимо икорки, копчённой рыбы и прочей закуски, оказались: дорогущий французский коньяк, фрукты и сладости.

Уже в квартире мы разложили эту снедь и голодные принялись поедать.

Не веря своему счастью, я смотрела в глаза Риго. Сперва он стеснительно отводил взор, но после пару рюмок коньяка последние психологические преграды рухнули. А заодно я почувствовала – Риго не был любителем закладывать под воротник, и это обстоятельство не могло не радовать.

– Ну давай расскажи про себя. Кем работаешь, чем занят? Про меня ты уже узнал. Теперь твоя очередь.

– Я специалист по восточным странам, пишу статьи, очерки, сюжеты, а недавно написал сказку.

– Сказку? – удивилась я, – вот это сюрприз! Как ты до этого додумался?

– Воодушевился «Лебединым озером» и придумал сказку про пастушку и дровосека.

– А ты молодец! Оперы слушаешь, на балеты ходишь.

– Да. Мне бабушка с детства привила эту любовь.

– А вот мы сейчас протестируем твою любовь. Устрою тебе экзамен по операм.

– Давай! – воодушевился Риго.

– Какой француз является автором сюжета «Кармен»? Отвечай быстро, недолго раздумывая.

– Не француз он, а испанец по фамилии Мериме. Тоже мне вопрос задала на засыпку.

– Ладно не придирайся, слушай дальше. По мотивам чьей пьесы написано оперное либретто «Риголето»?

– Автор пьесы – Виктор Гюго.

– Название пьесы?

– «Король забавляется».

– Кто был прототипом Риголето в пьесе?

– Шут Трибуле.

– Молодец! Ты оказывается Виктора Гюго всего вычитал?

– Почти. Талантливо пишет. Например в «Соборе Парижской богоматери» такие яркие персонажи созданы.

– Ладно, не отвлекайся, пошли дальше. По мотивам какого сюжета написана опера «Травиата»?

– «Дама с камелиями» Дюма.

– Ну ты Риголето даёшь! Прямо как путеводитель по операм!

– Ну что довольна? Сгожусь?

– Ещё как сгодишься! Обожаю эрудированных мужчин.

– Я ведь не только эрудирован.

Я поняла, что он хочет мне сделать ответный комплимент.

– А что ещё?

– Разбираюсь в женской красоте.

В глазах его зажегся манящий блеск.

– Это ты кого имеешь ввиду? – спросила я, грубо напрашиваясь на комплимент.

– Тебя с алой розой в волосах. Ты подобна Кармен, сошедшей со сцены, и теперь я общаюсь с ней вживую.

Все женщины в мире падки на лестные слова мужчин, будь то оперные дивы или деревенские простушки. Я, наслышанная за последние годы уйму мужских похвал и восторгов, не была исключением из этого правила, но услышав такой оригинальный комплимент, была просто ошарашена.

– Слушай Риго! Мне сейчас вспомнился один классный мультик. Там одна девочка, красивая, но задавака идёт по лесу и поёт:

– «Кто похвалит меня лучше всех, тот получит сладкую конфетку». В итоге конфетка достаётся слепому ёжику, который смог, не глядя, её красочно похвалить. Так вот ты теперь похож на того ёжика, который говорит комплименты, чтобы получить сладкий приз.

Мы стали дружно смеяться.

– На ёжика значит? А ты на ту девочку-задаваку?

– Точно!

– В этом нет ничего зазорного. Я согласен стать ёжиком, но не слепым, а зрячим, чтобы тебя и видеть хорошо, и приз получить сладкий.

Чувствовалось, что непьющий Риго порядком захмелел. После третьей рюмки его развезло, основной инстинкт стал выпирать, а в глазах появился тестостероновый блеск.

Наступил ответственный момент. Наши отношения переходили в более интимную фазу, и кто то из нас должен был взять инициативу в свои руки. Учитывая робость Риго, этим кто то должна быть я.

– Можно девочка-задавака поцелует своего ёжика?

Не то от сказанного, не то от спиртного у меня закружилась голова.

– Думаю, что настала пора пить на брудершафт! – подхватил мою инициативу Риго.

Мы ещё раз выпили и слились в страстном поцелуе. Я ощутила пьянящий вкус его губ и проникновение юркого язычка. Моя податливость сделала Риго смелее, и он дал волю своим рукам.

– Я иду под душ.

Оказавшись в ванне, я решила окончательно побороть застенчивость Риго и крикнула:

– Скидывай шмотки и присоединяйся. Только свет не включай.

Ответа не последовало, и я решила, что он всё таки стесняется.

– Не смущайся, иди. В скандинавских армиях мужской персонал вместе с женским моется. Чем мы хуже?

Дверь открылась, и мой орёл, стараясь не смотреть на меня, медленно влез под душ.