Текст книги "Две части одной силы"

Автор книги: Рафаэль Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– А как твой список? – Жанна, которая плавала в бокале красного вина, наконец подключилась к разговору. – Я помню, ты составляла списки хотелок. Кстати, я последовала твоему примеру и тоже сделала карту желаний. Но она не работает. И даже аффирмации не помогают.

София, кажется, как и я, не хотела затрагивать эту тему в присутствии Регины, но раз вопрос бы задан, уходить от ответа на него было бессмысленно.

– Десять из двадцати пунктов, – она ответила.

– И за какое время?

– За полгода, кажется…

– Неужели, этим еще кто-то занимается, – Регина залила в себя последние капли алкоголя.

– Почему нет? – возмутилась София. – По-моему, лучшего способа держать цели в фокусе внимания еще никто не придумал.

– И даже ту татушку на все бедро сделала?! – спросила Регина, вспомнив один из пунктов, который тогда поразил нас всех больше.

– Нет, до нее пока не дошло, – ответила София.

– Так и знала, что существует еще хоть что-то, на что тебе сложно решиться, – я ликовала.

– Вовсе нет, – возразила София. – Просто она долго заживает. А я несколько месяцев провела на берегу океана. Сомнительное удовольствие плавать в соленой воде с саднящей болячкой на теле.

– Неужели сделаешь? – эмоции Жанны были такими противоречивыми, что на лице было невозможно разобрать оттенки восторга, опаски и смятения. – Это же на всю жизнь!..

– И что? – София действительно не понимала, что за странный аргумент не делать то, чего ей хотелось. Регина принялась зачитывать нелестный список татуированных людей. А мне уже не терпелось увидеть феникса, навсегда запечатанного под кожу.

* * *

Не помню, чтобы я возвращалась домой в пять утра. Обычно моя батарейка садилась ближе к полуночи, и после третьего бокала алкоголь превращался в снотворное. Но сегодня все было иначе. Наверное, потому что приехала София. Муж забрал Регину раньше всех, и, казалось, что никто из-за этого не расстроился. Мы сидели до закрытия ресторана, пока нас вежливо не попросили удалиться. К тому времени концентрация алкоголя достигла отметки, когда его нужно было разбавить кальяном. И мы выдвинулись в бар, располагавшийся в соседнем здании. А потом окончательно уничтожили себя танцами в каком-то ночном клубе. Я даже не помню, как мы до него добрались.

Где-то около трех ночи я стала абсолютно свободной. Не знаю, что послужило предпосылками возомнить себя звездой танцпола, то ли просмотренное накануне шоу «Танцы», то ли домашний тверк перед зеркалом в прихожей, но меня было не остановить. Я перепробовала все направления, которые только знала, и, кажется, даже придумала парочку новых. Особенно мне удался Vogue. И у меня есть веские основания так полагать, потому что после моего исполнения, танцпол очистился за несколько минут. Пару раз в порыве танцевальной страсти я шлепнула себя по носу, и это несколько меня освежило.

Но волшебство кончилось после второго похода в туалет. Я стала ясно мыслить, а цветные огоньки, от которых расплывалось в глазах, превратились в четкие точки. Именно тогда я поняла, что мои танцевальные подвиги подошли к концу и мне пора домой. Но девочки уговорили меня еще на чашку кофе, и мы поплелись в Макдональдс, где закидались еще картошкой и наггетсами. Наверное, вечер не оказался бы таким долгим, если бы Регина рано не сбежала.

 Квартиру освещал тусклый свет. Мама уснула в гостиной под телевизор. Представляю, какого труда ей стоило не звонить и не писать мне. Но когда я включила разряженный телефон, то увидела четыре пропущенных звонка и девять сообщений от нее. Я накрыла ее пледом и направилась в детскую, чтобы посмотреть за спящим сыном.

Внутри начало расплываться отрезвляющее чувство вины оттого, что один из немногих свободных вечеров я предпочла провести в компании подруг, а не своего малыша. Как же трудно было совмещать саму жизнь с попытками эту жизнь поменять. Все время уходило на нелюбимую работу, безрезультатное обучение и бесполезное хобби. Я испытывала чувство вины постоянно. Когда отдыхала, корила себя за безделье… Когда работала, обвиняла себя за растрату времени. Когда обучалась и занималась творчеством, осуждала себя за невнимание к ребенку. А мне всего лишь хотелось быть свободной от ограничений. Каждый день я мечтала о необременительной ответственности за свою жизнь, но все продолжала ее репетировать и готовиться к переменам, которые не наступали.

Родион разложился звездочкой в своей детской кроватке. Я любовалась им минут десять, пока не решила, что сиюминутно нужно сделать что-то полезное, раз уж я бодрствую. Я проверила баланс своего счета. День за днем я наблюдала, как исчезают нули на вкладе. За год поисков себя мой цифровой кошелек заметно скинул, и теперь я была близка к кассовому разрыву. Но самое досадное, что, растранжирив кучу денег, себя я так и не нашла. Инвестор из меня вышел неважный, то ли оттого, что я выбрала неправильную стратегию, то ли оттого, что актив я все-таки неликвидный.

 Я включила ноутбук, чтобы сделать то, что обещала себе делать каждый день. Но прежде пробежалась по программе обучения, которое подходило к концу. На платформе у меня осталось три урока по сорок минут. И это здорово огорчало. Ведь всего через пару дней я обнулюсь, и мне придется искать что-то новое, а денег у меня осталось разве, что на какой-нибудь дешевый вебинар.

* * *

 Кофемашина сдохла и в столовой. Теперь приходилось кипятить воду в электрическом чайнике или наливать разогретую из кулера, чтобы заварить растворимый кофе. Но куда больше меня огорчал тот факт, что Кирилл перестал бегать на первый этаж на водопой. И причина явно была не в сломанном кофейном аппарате. В последний раз я была с ним не очень приветлива. И поэтому, кажется, лишилась единственного поклонника.

Пожалуй, после встречи с подругами, теперь я воспринимала ситуацию несколько иначе. Жанна искала хотя бы какую-то возможность влюбиться, а я попросту ее не использовала.  Я не очень-то была готова к свиданию с Кириллом, но лишаться его внимания не хотела. Истинная собака на сене. Я презирала таких женщин, а в итоге сама была ничуть не лучше. Но вниманием я избалована не была. Интересно, можно ли было считать этот факт уважительной причиной, чтобы придерживать человека рядом с собой?

Я надеялась, что он наконец спустится в буфет и, встретившись со мной, обязательно куда-нибудь позовет. Я спрашивала себя, где логика, ведь всего пару дней назад я его отшила. Но подобные вопросы не имеют смысла, если логики в принципе нет.

Прошел понедельник, вторник и среда. Перерывы я делала все чаще, а мои посиделки в буфете становились длиннее. Я уже придумала, что скажу и сделаю, если он вдруг решит, что приглашать на свидание меня бессмысленно. В этот раз я точно не стала бы ломаться, чтобы он не дал заднюю и не перевел флирт в шутку. Но он все так и не появлялся. В какой-то момент я собралась на разведку в юридическое управление сама, но повода, по которому бухгалтер может оказаться в правовом департаменте, просто не было. В надежде встретить его в коридоре я то и дело находила дела на втором этаже. А поскольку счета и проведение платежей – это отдельная вселенная, все мои дела сводились к походу в туалет. Пожалуй, стратег из меня был никудышный, что в целом немудрено для человека, у которого логика не относится к числу сильных сторон.

В очередной раз надеясь на случайность встречи, я вылакала две чашки кофе и собиралась уже возвращаться туда, где творятся великие бухгалтерские дела, как увидела Кирилла. Он был, как всегда, весел и громок. Обсуждая что-то с коллегами, он даже меня не заметил, поэтому мне пришлось сделать рейд с целью показать, что ко мне можно в очередной раз пристать. Но в компании коллег он оказался сдержанным и не торопился проявлять знаки внимания. Что неудивительно, ведь я всегда пыталась выставить его идиотом. Мне ничего не оставалось, как двусмысленно улыбнуться. Играть в межполовые шахматы под названием «строить глазки» я не умела. А потому надеялась, что на контрасте с моим обычным выражением лица «Осторожно, злая собака» у него произойдет сбой матрицы и он поспешит узнать, что же послужило причиной моего хорошего настроения. В общем, манипулятор из меня был такой же никчемный, как и стратег. Он смог лишь выдавить из себя дружелюбное «Привет».

Я разочарованно поплыла по коридору, зачем-то раскачивая бедрами. Вероятно, три чашки кофе подействовали на меня как афродизиак, и я возомнила себя сексуальной кошкой. Увидев свой силуэт в стеклянной двери, я убедилась, что не имею ничего общего с этим грациозным животным, и быстро зацокала металлическими шпильками по кафелю к себе в кабинет, сбегая от собственного отражения. За мной послышались глухие шаги основательной мужской походки.

– Ева! – это был Кирилл. Я неохотно обернулась, делая вид, что уже устала от него.

– Что?

– Когда у нас зарплата?

Неужели он серьезно?

– По графику, – ответила я, закатив глаза.

– А свидание?

Только восемнадцатилетние мальчики делали такие подводки. Но признаюсь, мне понравилось. Наверное, потому что так ко мне не подкатывали в восемнадцать. Вообще, не помню, чтобы меня кто-то умело клеил. Мне нужно было что-то такое ответить, на что бы он мог снова что-то сказать, а после этого снова ответила я. И вот тогда можно было бы согласиться на встречу. В невербальные игры я не играла, а вот словесных была поклонница.

– Твое свидание с зарплатой? – уточнила я. Это было не смешно, но у меня не было времени придумать классную шутку. Он-то свою подводку наверняка все утро сочинял.

– Наше с тобой? – он улыбнулся. Пока все шло как надо.

– Когда получишь зарплату…

– Отлично. Куда пойдем?

 За подводку я поставила плюсик, а за отсутствие плана – минус. Почему мужчины так не дальновидны? Почему после пятнадцати минут знакомства с объектом своей симпатии у женщины есть план на всю оставшуюся жизнь – второе, третье свидание, первый неудачный секс, второй более удачный секс, потом сумасшедшая крышесносящая страсть, пышная свадьба, свадебное путешествие, трое детей. А у мужчины нет даже плана на ближайшее свидание? В мыслях было только одно – надо быть терпимее.

– Предпочитаю, чтобы мужчина решал, – ответила.

– А что ты любишь?

 Только не это… Что дальше? Куда пойдем? Что будем делать? А как расстегивать лифчик? Можно я порву на тебе трусы?

– Вдруг и вправду соглашусь… Не боишься? – спросила я. Мне нужно было срочно перевести тему разговора, пока я не дала заднюю.

– А разве ты?..

 Пора заканчивать, пока я не передумала… Я назначила место и время, хотя это противоречило моим представлениям об идеальном свидании. Но я ж не Регина, чтобы стремиться к совершенству. У меня все наперекосяк. А значит, есть все шансы, что у такого убогого начала могло быть шикарное продолжение и фееричный конец.

* * *

Это было свидание для галочки, которую нужно было поставить, чтобы убедить себя, что не я бездействую на пути к счастью , а оно само обходит меня стороной. Внутри меня начало все противиться еще за три дня до назначенной даты, а окончательно я сдулась, когда выбирала, что надеть. Именно тогда я поняла, что все происходящее меня настолько не вдохновляет, что я даже не хочу ничем себя утруждать и прежде всего походом по брусчатке на шпильках. Да, у меня были туфли на особый случай, который так и не наступал. Они превратились в некий музейный экспонат, предназначавшийся для того, что время от времени радовать мой глаз. Купила я эти лодочки под влиянием импульса. Они были слишком хороши для того, чтобы оббивать каблук в офисе, а в обычной жизни я предпочитала кроссы, кеды, лофферы, оксфорды, – словом, все на чем можно было разгоняться до скорости гироскутера, когда куда-то опаздываешь.

Ближе к вечеру меня начало по-настоящему ломать. Я злилась на Кирилла, словно он меня принудил к свиданию. Хотя я могла отказаться, отменить или, в конце концов, притвориться мертвой. Но я почему-то была больше озабочена тем, что испорчу себе карму подобным поведением, чем тем, что совершаю над собой насилие. Перебрав все платья, я надела джинсы, светлую футболку и любимые белые кроссы. Словом, я выглядела так, будто пошла выгуливать собаку или раздавать листовки. Но, по крайней мере, сбежать со свидания в такой одежде и обуви было куда легче, чем в платье и  на шпильках.

Застряв в пробке, я начала злиться на себя еще больше. Родиошу забрала мама, и я представила, сколько полезного я могла сделать, оставшись дома, – убраться, приготовить еды на выходные, закончить учебный курс, выполнить домашнее задание, принять ванну и намазаться всеми видами кремов для каждой части моего тела, а потом тупить на диване, предаваясь мечтам о любимой работе, двухэтажном доме и кругосветном путешествии. Но мне предстояло киснуть на скучном свидании с человеком, который нравился мне лишь на треть. Пожалуй, если бы он не был единственным в офисе, кто попадает в зону моего видения, на свидание я так бы и не решилась. Да еще и слова Жанны… Едва ли она была великим философом и психологом, чтобы можно было поддаваться ее влиянию. Не понимаю, почему ее фразы так засели в моей голове. Я вовсе не была настолько внушаемой, что вестись на эти диванные мудрости и из-за этого соглашаться на свидание. Наверняка все дело было в алкоголе. Под его влиянием я становилась чрезвычайно восприимчива. Видимо, в тот вечер Жанне удалось меня запрограммировать на свой лад и записать новые программы в мое подсознание. В общем, сложно было признавать, но в моих поступках было мало логики, несмотря на свойственную мне в работе последовательность.

Я опоздала на двадцать минут. Каково же было мое удивление, когда в кофейню, которую, к слову, я сама выбрала, Кирилл еще не явился. Хорошо, что я не накрасилась ярче и не надела платье и свои любимые  туфли. Выбрав свободный столик, я плюхнулась на мягкое кожаное сидение стула, которое просело под тяжестью моего тела и выпустило из себя воздух, издав характерный звук. Тогда-то я поблагодарила обстоятельства за то, что Кирилл не стал свидетелем этого конфуза.

Я заказала себе кофе и перекусить, и пока его несли, пыталась определиться, чего же хочу. С одной стороны, если бы он не явился на свидание, у меня появился бы основательный повод его навсегда отшить. С другой стороны, неужели я не заслуживала того, что прийти вовремя и томиться в ожидании. В душе я надеялась, что он опаздывает, потому что заскочил в цветочную лавку, чтобы купить букет или вшивую розочку. Главное, чтобы она была не в пакете. Пожалуйста, только не в пакете…

 Я схватила телефон и мысленно уже формулировала мысль «Какого банана, ты приглашаешь меня на свидание, утырок, если ни черта не можешь спланировать. Иди соси сиську у мамки, если не знаешь, как нужно вести себя на первом свидании». Пальцы избивали буквы на клавиатуре, которая от боли отвечала виброоткликом. Я перечитала сообщение «Прости, я опоздала на сорок минут, ты, наверное, меня не дождался». Я исправила опечатки и собиралась нажать на зеленую стрелку, как надо мной нависла тень. Я подумала, что официант наконец принес салат, но это оказался Кирилл.

– Привет, заждалась? – в глазах его не было ни капли вины, а в руках не было розы, даже в безвкусном пакете. Очередной минус. Так уже через полчаса у него сгорят все жизни.

 Я сладостно ждала, когда он бухнется на стул и его подбросят лопнувшие в мягкой подушке пузырьки воздуха. Но никакого мебельного пука не послышалось, а потому чувствовать себя дурой тогда суждено было лишь мне.

– Я только пришла, – в этот самый момент официант принес мне салат. Но у Кирилла, кажется, с дедукцией оказалось все хуже, чем с пунктуальностью, поэтому он не сумел уличить меня в обмане.

Мысленно я еще раз похвалила себя за то, что не сильно готовилась к встрече. Я пережила бы опоздание или отсутствие розы, по отдельности, но не все вместе. Он даже не извинился, что задержался. Я продолжала убийство, мне хотелось утопить Кирилла в его же косяках, чтобы потом даже в период буйства гормонов у меня не возникло мысли рассматривать его хотя бы как временного сексуального партнера.

– Ты какая-то недовольная, – он сделал заказ. А я лишь думала о том, что план побега требует корректировки. Салат оказался слишком вкусным, а это значило, что свидание не завершится раньше, чем я его угомоню.

– Просто потому что ты мне не нравишься, – ответила я с набитым ртом. Капля заправки соскользнула с листа салата и совершила посадку прямо на его белой рубашке, оставив след, но он даже этого не заметил. Может быть, у кого-то месть и была холодной, но моя месть была жирной, с привкусом нерафинированного оливкового масла и соевого соуса. Увидев, как пятно расплылось на полтора сантиметра, я простила его за опоздание, пустые руки и отсутствие интеллекта.

– Не нравлюсь? – он усмехнулся, словно это едва походило на правду. – Именно поэтому согласилась пойти со мной на свидание?

Его подростковая самоуверенность меня начинала раздражать. Несомненно, Кирилл пользовался популярностью, потому что на этаже гномов, рост которых редко переваливал за сто семьдесят пять, он выгодно выделялся. Да еще и этот его взгляд с прищуром, которому учатся все мальчики подросткового возраста, когда у них начинаются ночные поллюции. Даже я на это повелась, но всего лишь пару раз, пока не поняла, что Кирилл настолько же примитивен, насколько и красив. Для простых функций, типа быстрого секса, он вполне сгодился бы, но опции посложнее вроде «опора», «душевные разговоры до утра» были недоступны.

– Нет, не потому, – ответила я. – Думала, узнаю тебя получше и понравишься. Но, нет, ты по-прежнему мне не нравишься.

На эти слова у него не было заготовленной тупой шутки. Мне даже показалось, что он сломался, так долго он искал ответ.

– Тогда почему здесь?

– Салат доедаю, – ответила я как есть. Я уже слишком многое сегодня сделала через силу. Весь этот вечер смахивал на попытку сесть на воспалившийся геморрой. И Кирилл, увы, оказался не таблеткой, а этим самым геморроем.

 Всего лишь на секунду я подумала, что может что-то получиться, если немного натужиться. И мои гормоны сиюминутно решили, что Кирилл вполне может стать отцом моих детей. Все это временное помешательство затянулось на целую неделю. А сейчас все происходящее напоминало попытку испражниться, когда не хочется. В общем, все ассоциации с Кириллом у меня крутились возле задницы, а знак это был так себе.

– Ты разозлилась, что я опоздал?

Я уже достаточно убедилась в правильности своего решения, и лишние подтверждения мне не требовались. Но он продолжал подкидывать мне аргументы против себя. С одной стороны, мне хотелось его научить. С другой, полученные от меня навыки, скорее всего, он принялся бы проверять прямо на мне, но меня было не переубедить. Я сказала что-то невнятное и зачем-то пообещала познакомить его с кем-то из своих подруг. И хотя в действительности у меня не было такого намерения, на ум почему-то пришла Жанна. А он, кажется, не так уж был огорчен тем, что наше свидание не удалось.

Глава 2

В активном поиске

* * *

Я просидела за ноутбуком почти три часа. Мне нужно было сделать что-то полезное, чтобы этот день не остался безнадежно потерянным из-за неудачного свидания. Я испытывала облегчение оттого, что все закончилось и мне не придется вымучивать то, чего нет. Пробовать можно было ради опыта, эксперимента и разовых эмоций лет десять назад, когда у меня была уйма времени. А теперь я едва располагала этим ценным ресурсом, чтобы пускаться во все тяжкие в отношения, в перспективы которых сама не верила. В отличие от Жанны едва ли я нуждалась в кратковременных любовных приключениях.

Выпитый во второй половине дня кофе необычно бодрил. На часах уже была почти полночь, ночь обещала быть долгой и бессонной. Лучше бы я опустошила бутылку вина, оно хотя бы действовало как снотворное. Но увы… Я залезла в поисковик и увидела контекстную рекламу «Интернет-знакомства». Правда, меня это несколько насторожило, ведь в сети я подобных запросов не делала. Будь это утро, я бы даже не кликнула иконку. Но идеи, которые днем казались совершенно идиотскими, по ночам обретали мистическую магию и наполнялись смыслом, который можно было осознать только после двенадцати.

Не прошло и минуты, как я завершила быструю регистрацию и уже приступила к заполнению анкеты. Напечатав в разделе «О себе» четыре абзаца со свойственным мне сарказмом и самоиронией, я решила, что это было все равно, что красное платье Жанны – отчаянная попытка привлечь к себе внимание. Я все стерла и оставила заполненным лишь графы «возраст», «сексуальная ориентация» и «наличие детей». Теперь предстояло самое сложное – выбрать фотографию. Для человека, которого не очень-то любит камера, миссия оказалась чрезвычайно трудной. Я перерыла галерею на смартфоне в поисках фото, которое можно было бы загрузить в анкету, но подходящего не нашлось. Потом нащелкала кадров десять селфи, пытаясь найти ракурс, с которого черты лица будут максимально утонченными, но при этом совершенно точно принадлежащими мне. Но, увы, на фото о своем существовании непременно спешили заявить нос с горбинкой, округлые скулы, бледная кожа и первые морщинки. Иногда даже высовывался второй подбородок, но его я быстро приструнила. Решив, что я долго здесь не задержусь, я нашла на ноутбуке фото восьмилетней давности, еще до рождения Родиона – плоский животик, короткие шорты, клетчатая рубашка, собранная на груди, распущенные волосы и очки авиаторы в половину лица. Какая разница, что сейчас шевелюра короче и жиже в два раза, а талия шире на десять сантиментов. В конце концов, не самый большой обман из тех, что может быть в интернете. Это всего лишь фото с погрешностью на время. В душе я осталась все той же двадцатидвухлетней девчонкой. Просто раньше во мне было всего лишь пятьдесят килограмм веса. С того времени ничего особенно не поменялось… А я по-прежнему весила всего пятьдесят килограмм.  Все остальное же было харизмой, увесистой и внушительной, еще килограмм на двадцать.

Анкета была готова, и я начала бороздить в поисках золотого Грааля. Я просматривала один за другим профили, полностью поглощенная иллюзией выбора. На самом деле едва ли можно выбрать в таком многообразии однообразных анкет нарциссов или, наоборот, закомплексованных, неуверенных в себе мужчин, охотников приключений на одну ночь и искателей света в конце канализационного тоннеля жизни. Чем длиннее у мужчины была анкета, тем хуже фото. Отчего я пришла к выводу, что правильно сделала, когда удалила информацию о себе. Если бы меня спросили, как выглядит человек, которому нечего терять, я бы показала анкету пары персонажей, которые, не утруждая себя поисками приличного фото, написали мне в ту же секунду, как я появилась на сайте.

Неужели Жанна рассчитывала найти здесь того мужчину, за которого вышла бы замуж. Если честно интернет-знакомства были похожи на большую помойку, в которую в одну кучу сваливали одиночество, секс, иллюзии и мечты о счастье. Мне захотелось удалиться в ту же секунду, но искать в настройках эту опцию оказалось так утомительно, что я решила оставить это до утра.

* * *

Я снова оказалась в ловушке временного. Я не удалила свою анкету ни утром, ни вечером следующего дня, ни через несколько дней, ни через неделю. За это время я успела закончить обучение и на последние деньги записаться на кондитерские курсы. Собственно, именно сейчас я на них и опаздывала. Я знала, пекарь из меня такой же никудышный, как и интернет-предприниматель. Но мне нужно было потратить последние тридцать тысяч, чтобы в этом убедиться. Я стала абсолютным рекордсменом в том, чтобы ставить идиотские цели и добиваться их, не становясь при этом ни на грамм счастливее.

Курсы проходили в какой-то пекарне, располагавшейся на первом этаже жилого дома. Крошечная парковка едва умещала в себе автомобили жильцов. Во дворе дорога была разбита, отчего мой фольксваген плыл по волнам грязи, разбрызгивая лужи на запаркованные рядом автомобили. Одним из таких оказался явно вымытый накануне черный кроссовер. Попав в очередной кратер, я щедро окатила его дождевой водой, смешанной с землей и песком, оставив грязные разводы на капоте и фарах. И тут же села на пузо в озере, не доехав до свободного парковочного места четыре метра.

Сегодняшний день был особенным. С каждым часом внешние раздражители лишь пребывали в геометрической прогрессии. А потому к десяти утра я уже была изрядно заряжена. И, видимо, я была не единственной, у кого не задалось утро. Из стоящего мерседеса вывалился какой-то мужлан и тут же принялся орать что-то мне вслед. Но какой в этом был смысл, если у меня надрывались колонки от музыки Парка Горького? Я наблюдала за тем, как он надвигается на меня, и рефлекторно нажала на газ, окатив грязью уже его самого. Выехав из ямы, я быстро припарковалась, но из машины выходить не решалась. Я опоздала уже на двадцать минут, и впору было бы бежать на занятие. Но увидев, как этот разъяренный буйвол мчался ко мне, я подумала, что он хочет свести со мной счеты, и достала шокер из дверки и положила в карман пиджака, с мыслью «только бы меня саму не жахнуло». Когда я вышла из машины, он уже караулил меня в двух метрах.

– Ты, дура слепая, куда прешь?! – пробубнил он. Весь мой страх улетучился вмиг. О том, что он орал, я догадалась лишь по тому, как на его лице ходуном ходили мышцы. Мужика явно скосил ларингит, а потому голос у него был слабенький, хриплый и едва слышный. Оттого и становилось смешнее – как-то совсем не вязались между собой его грозный, агрессивный вид, пунцовое от злости лицо с выступившими от надрыва венами на лбу и сиплый голос, который от перенапряжения рвался и становился женственно высоким. Тогда-то я поняла, что шокер мне не понадобится.

– Иди в задницу! – в любой другой день я бы извинилась, но сегодняшний был не из таких. Я вытянула руку и показала ему фак, проведя пальцем перед его носом. Это жест был бы более убедительным, если бы я не сломала накануне ноготь. Но в импровизации трудно все учесть. Он опять что-то заорал, но от нелепости его вида мне стало дико смешно, что я даже не думала себя сдерживать.

– Ты психичка!

– Ты тоже не очень-то смахиваешь на нормального человека, – обычно в экстремальных ситуациях я небыстро подбираю нужные слова. Но однажды меня уже так называли, и тогда не нашла что ответить. Зато потом целый вечер был посвящен мозговому штурму на предмет того, как изящно я могла послать обидчика. А потому сегодня ответ был уже заготовлен. А если бы подходящего не нашлось, я бы в очередной раз показала бы ему средний палец.

* * *

Мои пирожные смотрелись жалко на фоне остальных шедевров. Все ученицы, кроме меня, один в один повторили работу преподавателя. И теперь, разглядывая свои асимметричные эклеры, я окончательно потеряла надежду найти второе призвание. Я была явно лишней на этом кондитерском празднике жизни. Единственным, кто смог бы оценить такое, был мой четырехлетний сын, и только потому, что он ни черта не понимал в эстетике, красоте и аккуратности. К обеду я серьезно приуныла и, отстранившись от остальных учениц, отправилась трапезничать в полном одиночестве. Ресторан оказался, пожалуй, первым приятным моментом за сегодняшний день. Я заняла четырехместный столик у окна. Мне повезло, что была суббота, и меня не заставили пересесть на места, предназначавшиеся для одиночек – в самых темных и неуютных уголках.

Бизнес-ланч по субботам здесь не подавали, но я решила раскошелиться и заказала себе первое, второе и десерт. И пока ожидала, залезла в приложение сайта знакомств, которое то и дело тренькало, присылая уведомления о новых сообщениях от пятидесяти семилетнего ловеласа, женатика с чужим фото, Джамшуда без гражданства и неопознанного объекта без имени и аватара. Я собиралась, как обычно, выйти, но в ленте в разделе «Рекомендуемое» высветился мужчина с обаятельной улыбкой. Я провалилась в его анкету, желая убедиться, что фото фейковое, но в профиле оказалось с десяток снимков, каждый из которых был призван выгодно подчеркнуть достоинства его обладателя, а, признаться, он с любого ракурса был хорош. Светлоглазый брюнет, в меру накаченное тело, белоснежная улыбка. И хотя я не была фанатом бородатого тренда, небритость и щетинам ему была к лицу. В анкете он не распалялся: Артур, 38 лет, рост 193, детей нет, гетеросексуал, был на сайте в последний раз неделю назад. Он явно знал себе цену. Хотя почему в отношении каких-то мужчин я употребляю простое, понятное «нарцисс», а нарциссов, которые нравятся, обозначаю как «мужчин, знающих себе цену». Двойные стандарты везде, даже в моем собственном разуме.

Просмотром анкеты я не ограничилась и начала составлять его психологический портрет и биографию: «Он наверняка много путешествует, обеспечен, возможно, даже есть свой небольшой бизнес, вниманием не обделен ни на сайте, ни в реальной жизни. Скорее всего, знает языки. Есть чувство вкуса и стиля. Зациклен на себе. В жизни выбирает лучшее… Но отношусь ли я к лучшему…» Стоило мне увидеть интересного мужчину, как у меня обострялся синдром несоответствия. В обычное время я была уверена в себе, но стоило начать себя с кем-то сравнивать, как появлялись сомнения. На фото я, кажется, была достаточно хороша, чтобы мне написать. Ни разу из тех случаев, когда я сама делала первый шаг, не получилось ничего хорошего. И этот не стал бы исключением. Или стал бы?..

Я нажала «написать сообщение» и минут десять сочиняла, с чего начать разговор. Хотелось его зацепить, чтобы он потом сам напросился на свидание. Но в чем были истинные причины этой навязчивой идеи, которая меня не отпускала, даже когда мне принесли горячее, я сама до конца не понимала: что-то мне подсказывало, что ничего не получится, но женское самолюбие требовало хоть раз в своей жизни отхватить ценный трофей. Идиотское желание влюбить в себя бабника обычно заканчивается тем, что бабник влюбляет в себя. Тут риски для меня были минимальными. Жанна втрескалась бы на первом свидании, а с моими заторможенными реакциями слепая влюбленность мне светила разве что через год, едва ли наши отношения зашли бы так далеко. Все-таки здорово иметь подругу, которая выступает мерилом рисков. Это существенно облегчало мне выбор. Я решилась написать «Кофе или чай? Москва или Питер? Утро или вечер?» и уже знала, каким будет мой ответ, чтобы он заставил его хоть немного напрячься. А в моем идеальном плане он непременно должен был заинтересоваться и озадачиться.

Я отложила телефон и была готова жадно расправиться с солянкой, всасывая в себя обжигающее содержимое ложки. Мысленно я была рада, что могу вдоволь насладиться вкусной едой, не сильно заботясь о манерах, ведь у меня не было компании, а к залу я сидела спиной. Я перемешала суп и уже собиралась приступить к обеду, как на диванчик с противоположной стороны стола уселся незваный гость – темноволосый пухлик с небольшим животиком, на котором едва сходилась рубашка. У него было десять-пятнадцать лишних килограмм, которые равномерно распределились по телу, наградив приятной и уютной полнотой, которая нисколько не отталкивала.