Текст книги "Учителя Гурджиева"
Автор книги: Рафаэль Лефорт
Жанр:
Философия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– Гурджиев изучал и эту науку?
– Нет. Ему это было не нужно. Существует определенное братство, несущее ответственность за создание этих садов. Им не обязательно обучать технике, есть также ордена, которые работают только для того, чтобы "запустить в действие7 или поддержать связь, или обеспечить "путников из своих рядов7
– Могу ли я спросить: не присуще ли пирамидам и другим памятникам Верхнего Нила то же качество?
– Спрашивать вы можете, ибо я предложил вам все свое внимание, но меня приводит в ужам западное мышление. Я говорю о Фоме, а вы о Ереме.*** Что же, ради всего святого, вы хотите делать? Ввести в свои мысли посторонние проблемы, которые никоим образом не могут дать вам настоящей мудрости? Если вы спрашиваете только, чтобы увеличить свое случайное знание, то вы меня снова огорчаете свуоим невежестве6нным подвохом. Если вы отправились из своего дома путешествовать, чтобы расспрашивать о мертвых цивилизациях, то это делает мало чести вашим способностям к последовательному мышлению. Вы хотите жить в прошлом и погружаться в суеверия и сказки – или вы хотите извлечь пользу из живой пульсирующей силы, которая пронизывает Вселенную? Пирамиды, сфинксы, вавилонские башни, ковчеги, Ниневии! В будущем итм нет места, а вам – есть! Эти памятники исчерпали себя. Охотьтесь за ними, если хотите, но тогда живите в пыли, которой они и являются, и не смешивайтесь с живым будущим.
*** В подлиннике: "Я говорю о небе, а не о веревке7. Игра двух персидских слов: небо и веревка.
Разве вы варите вчерашнюю шелуху со свежей картошкой? Если да, то не просите меня помочь вам, сами ешьте это отвратительное месиво. Дисциплинируйте свои мысли, если же их нет, позвольте другим делать это. Откажитесь от этой несчастной склонности пытаться разрабатывать все по отношению ко всему другому. Я столько насмотрелся ваших западных "мыслителей7, что ищу убежища от ваших глупостей. Кто была "Мария Магдалина7 и где она упоминается в "Книге мертвых7, и характер Вараввы, и "Сказание о Гильгамаше', и Жанна д,Арк, и технократ Гланстонбери, и Ной, и Малый Тресион, и Эмпайр Стейт Билдинг, и Большой Каньон. Ответ заключается в том, что многое взаимосвязано, но в таком измерении, которое вам в теперешнем состоянии не увидеть, не понять в своем невежественном поиске. В действительности вы уходите все дальше от понимания, используя эти методы. Оставьте это занятие.
Произнеся эту тираду, он снова откинулся на спинку стула/?/
Я попытался неуклюже и неубедительно объяснить: "Видите ли, Гурджиев в своей книге упоминает Песчаную Карту, и она мне интересна7.
– Вам интересно, – сказал он, – вам недостаточно интересно! Вы так же читаете о диких верблюдах, овцах, хлдулях, монастырях, водопоях, однако ничего у вас не вызывает интереса. Вы никогда не заподозрите там аллегрию, вы понимаете все буквально, и вовсе не извлекаете из них пользы, хватаясь за все романтическое, например – за Песчаную Карту и обаяние Древнего Египта. Почему это Гурджиев не сосредоточил свои поиски в Долине Нила? Или не искал Сурмунтское Братство? Упоминал ли он их только, чтобы дать вам аллегорию, чтобы заьтем перейти к самому себе и возбудить вами погрязшие в тине умы, чтобы очиститься от веков мертвой мысли? Думали ли вы обо всем этом?
Я смело сказал: "Тогда дайте мне какие-нгибудь пояснения, соответствующие моему уровню7.
– Нет. Потому что вы ищете объяснения, чтобы помочь себе, а не опыта. В общем, вы хотите, чтобы вам дали книгу: Тайны Неизвестного, и как их узнать7, и вы следовали бы урок за уроком, и достигли бы совершенства. Нет такой книги, которую вы могли бы понять. Но она существует, она легко доступна, но чтобы использовать ее, вы должны уметь переживать некоторые вещи, которые подготовят вас к дальнейшему пониманию. Через эти переживания нужно пройти, а не только думать о них или анализировать. Не спрашивайте меня сейчас о названии этой книги, ибо вы должны найти ее сами. Мой учитель Мохамед Кадир читал ее всю свою жизнь и не закончил – до того времени, как его миссия былы выполнена. Теперь идите и ищите Кази Хайдер Гула в Хомсе. Если вы к этому времени думали о Розе для своего состояния, он возьмет вас к Учителю Дауду. Барака Башад.
Я вышел, сопровождаемый слугой.
Когда я вернулся в деревню, мой автомобиль был вычищен до блеска, а в руках пастушонка был букет цветов. Он отказался от платы, даже в виде шоколада. Он тоже был цветоводом. И сейчас, когда я пишу, передо мной этот букет засохших цветов.
Моя встреча с Мохамедом Мосхином была построена по образцу, который я ощущал только смутно. Эти суфийские учителя были совсем не заинтересованы в учениках, или, может быть, им не нужны они были на условиях "ученика7? Их изречения, казалось ё, будили мысль и разрушали "знание7. Ни один из них не обладал теми чертами и свойствами, которые можно было бы от них ожидать. Вокруг них, несомненно, была аура авторитета и мудрости, подчеркиваемая их спокойствием и магнетизмом, но она носила реальный, а не эфемерный "небесный7 характер, как это описывается в книге "Встречи с замечательными людьми7.
Я, конечно, не мог подвергнуть сомнению их авторитет или глубокую истину их утверждений. Я слишком хорошо знал, насколько я был неподготовлен, несмотря на все годы изучения гурджиевских "движений7. Я знал, что у меня нет никакого права подвергать сомнению их откровенную критику моих позиций и западный интеллект в целом. То, что я по-прежнему искал, с некоторым отчаянием, – это возможность погрузиться в главный поток знания, идущий от того, что, как я был уверен, является источником учения, быдь то таинственный монастырь, пещера в Гиндукуше или хотя бы планета в космическом пространстве.
Думай о Розе! Я лихорадочно просмотрел свои книги, чтобы выяснить, что бы это могло значить. Я нашел, что Роза упоминается в каждой поэме. Конечно, это аллегория, говорящая об объенкте любви.
Роза Багдада – вот имя, данное Абдуле Кадиру Джилани, основателю дервишского ордена Кадири. По-арабски слово "роза7 лишь тональностью отличается от слова, означающего "повторные упражнения7, повторение Божественных Имен. Оказывается, Роза в поэзии и в сказке является целью суфийского желания. Они уподобляют себя соловью, который по традиции оаьяняется Розой.
Итак, я решилизучать суфийскую литературу, по-крайней мере, настолько, чтобы уловить хотя бы тончайший привкус знания, а затем я начну разыскивать Кази Хайдер Гула в Хомсе.
Для изучения я выбрал "Маснови7. Не потому, что я безрассудно воображал, что достаточно развит для понимания этого огромного суфийского текста, но потому, что был хороший перевод и персидский вариант для сравнительного анализа.
Было бы преувеличением даже претендовать на его полное прочтение за те три месяца, которые у меня были. Его язык так превосходен, что его невозможно читать бегло. Глубина его учения была выше моей способности даже хотя бы начать постигать, но можно сказать, что делая постоянное и намеренное усилие избавить ум от обусловленности, я больше узнал за эти месяцы, чем за годы. Я старался дать "Маснови7 влиять на меня и скорее переживал его, чем понимал. Слишком легко прочитать в нем много такого, что субъективно. Иногда трудно бывает не поддаться соблазну. Однако я решительно поставил перед собой задачу отбрасывать ловушки, которые я сам себе ставил, ибо знал, что попадая в эти именно ловушки, оставляю следы в своей внутренней жизни.
По общему признанию, я мог бы возложить вину за это на работу Гурджиева в том виде, в каком она существует сейчас и утверждать, что это атрофированное учение задержало меня, но так как я вошел в него и остался добровольно, не подвергая сомнению его очевидную слабость, все время ища награды в проблесках "Реальности7, я должен винить только себя.
Я и не дмал никогда, как и многие другие, и не позволял себе думать, что где-то существует оригинальное учыение в первоначальной форме. Я полагаю, было логично считать, что нынешнее учение Гурджиева приспособлено для Запада и что те, кто его "унаследовали7, были утверждены на своих постах Учителями.
По мере того, как я читал дальше, я встречал все больше и больше слов, фраз и историй, которые я мог опознать в книгах Гурджиева. В прошлом я принимал их за чистую монету, но теперь я знал, что если Каратас – дервишская школа, то можно многое понять. Нам этого не объясняли – или потому, что наши руководители сами этого не знали, или не видели, какая будет польза от этого нашего знания. Как бы то ни было, я закусил удила и продолжал идти дальше не в страхе и в трепете, как в прошлые годы, боясь неправильно поставить ногу в гурджиевских "движениях7 и не в растерянности, граничащей с нервным потрясением от того, что я не мог понять лекцию о "Космическом водороде7, но в состоянии доверия – быть может, не столько к самому себе, сколько к трудам дервишей.
Глава 7.
КАЗИ ХАЙДЕР ГУЛ
Кази Хайдер Гул из Хамса был поэтом. Он так же был и узбеком, поэтому мой персидский снова пригодился. Он принял меня в своем доме в старом городе Хомс. После обычных любезностей он спросил:
– Знаете ли вы, что Пир Дауд живет в Стамбуле и редко принимает посетителей? Действительно ли ваша необходимость не терпит промедлений?
Я объяснил, и лицо его прояснилось: "Я слышал о человеке по имени Джурджизаде и думаю, что он был в круг3у Пира Дауда, будучи в Мосуле, но я думаю, что Пир вряд ли ответит вам на какие-либо вопросы о нем. Во всяком случае, к чему это?"
Я согласился. Я объяснил, что пытался пробиться к учителям Гурджиева и увидеть, полезно ли мне это.
Он кивнул: "Это, конечно, возможно, но было бы еще проще, если вы просто скажете Пиру Дауду, что вы от мохамеда Мохсина Кубриги и посмотрите, что он скажет".
Глава 8.
ПИР ДАУД
Итак, я полетел с рекомендательным письмом от Хайдера Гула в Адану и Стамбул и разыскал Пира Дауда. Это был огромный человек с черной бородой, слегка тронутой сединой. Если он был учителем Гурджиева, ему должно было быть сейчас больше ста лет. Но выглядел он на 60. Он принял меня в своих комнатах в мечети Рустам Паши, и мы разговаривали через переводчика.
– Вы ученик Джурджизада?
– Да – я следую за теми, кто утверждает, что они унаследовали его право учить.
Он сделал презрительный жест: "Никто не может унаследовать бараку Учителя, кроме Саидов – потомков Пророка. Являетесь ли вы, в таком случае, учеником провозвестия Гурджиева?"
– Не знаю, – ответил я. – Я никогда не встречал его при житзни и не могу сказать, каким было его подлинное провозвестие. Во всяком случае, я разочарован тем, что случилось с его именем на Западе и ищу истинный путь.
Он кивнул: "И не может ничего продолжаться, кроме механического повторения. Провозвестие учителя не переходит к его нследникам, так было и с Гурджиевым. Если вы ищете знание, вы должны быть созвучны работе развития, принимающей во внимание обстоятельства и требования времени. Можно освещать свой дом керосиновой лампой, если вы хотите, но когда у вас есть возможность использовать электричество, вы его используете... Знаете ли вы разницу между отдельными типами знания? – неожиданно обрушил он на меня свой вопрос.
– Шесть месяцев назад я сказал бы, что да. Но теперь, чем больше я думаю, тем больше уверен, что не знаю. Но я могу научиться.
Он одобрительно кивнул: "Хорошо. Знать, как мало вы знаете – первый шаг ко многому. Для некоторых это – отправной пункт для отчаяния и самообвинения. Если вы убеждены, что можете научиться – вы не попадете в этот тупик, но нужна дисциплина. Есть ли она у вас?7
– Думаю, что теперь есть, – ответил я. – Более того, я знаю ее вкус и знаю разницу между дисциплиной и тем низким страхом, от которого я страдал в гурджиевской работе. Ужас перед "высокопоставленными7, ужас быть вызванным к одному из них, ужас, что о тебе подумают, как об отстающем. Дисциплина, как я ее понимаю, это искреннее желание и слияние с тем, для чего человек вступил в союз. Это условие, при котором человек добровольно отдал свою свободу в определеленных аспектах тем, кто лучше подготовлен руководить им, чем он сам.
Он пристально посмотрел на меня: "Идет ли этот ответ из сердца – или из головы? Механически, чтобы угодить, или он прочувствован?7
Мне не пришлось долго раздумывать: "Из сердца и еще глубже7.
– Хорошо. Дисциплина вам нужна, чтобы следовать по трудному пути, чтобы не останавливаться, для преодоления того, что вы считаете противоречивым, нерациональным или запутанным. Вы можете позволить себе обуздать вашу вознесенную до небес "критическу. способность7, когда вы получаете указание от того, кто действительно знает, что он делает и для кого только то, чему он учит, является важным.
Никто полностью не подготовлен к тому, чтобы обучать – и он не может пользоваться этой техникой из-за страха, что он еще более усугубит и без того уже достаточный беспорядок в уме. Техника разрабатывалась столетия, причем учитывались время, место и обстоятельства. Всякая деятельность или приемы применяются человеком, отвечающим за сферу деятельности... Они могут постоянно меняться, и поэтому руководитель деятельности должен был быть постоянно в контакте с основным планом ее. Только та деятельность, которая проводится в согласии с основным планом, является деятельностью, имеющией под собой силу. Случайное применение услышанных краем уха и полупонятных истин не может привести ни к чему, кроме путаницы, потери времени и иногда – движению назад. Знаете ли вы, что значит быть в миру и не принадлежать миру?
– Я слышал об этой концепции, но для меня ценно ваше объяснение.
– Это значит, что вы должны жить в мире, а не оставлять его, как монах или отшельник. Правда, в определенное время, в соответствии с вашими способностями, от вас могут потребовать провести некоторое время в каком-либо месте или братстве, но только в течение ограниченного периода. Вы должны использовать все возможности, чтобы отличиться на своей работе или в своем деле, позволяя духовной технике воздействовать на изменение мышления по отношению к мирской деятельности.
Слишком для многих западных людей метафизическая продвинутость оказывается равной уходу от скверны мира. Вы не можете быть осквернены миром – при условии, что вы придерживаетесь определенных нравственных ценностей и верований. Вы можете общаться с самыми страшными и развращенными людьми, подвергаться всяким влияниям – и не страдать.
У вас есть место в вашей семье и в обществе, из которого вы не можете убежать для того, чтобы засесть в пещере и предаться медитации. У вас есть ряд ответственностей, которые вы не можете с себя сбросить. Медитация, в конце концов, может занимать 25 секунд, равно как и 25 лет. Если ваша система столь неэффективна и недейственна, что вам приходится медитировать 25 лет, тогда что-то не в порядке либо с вами, либо с системой, либо, возможно, с тем и с другим.
Если вы настолько просвещены, что знаете, над чем медитировать, тогда вы можете сосредоточить на этом свои умственные центры и медитировать несвколько секунд, полностью отключаясь от остального. Сидя в пещере, в лохмотьях, питаясь орехами и ягодами, вы можете произвести только физиологические изменения или воздействия, представляющие из себя мало ценности в эзотерическом смысле.
– Могу ли я спросить тогда о цели монастырских братств в Гиндукуше?
– Ваш вопрос не только несвоевременен, но и неточен, -отрезал он. – Существование некоторых обитателей власти ничего в том, что я сказал, не меняет. Люди в тех центрах имеют дело с судьбой мира, но вы, вы даже не можете начать постигать что-либо из их деятельности. Они – не обычные люди, не говоря уже о монахах. Они не знают ни покоя, ни даже удовлетворения, ибо им приходится возмещать недостатки человечества. Это – реальные люди, испытывающие бытие и небытие и давно вступившие в стадию эволюции, когда ни одно из состояний не имеет для них никакого значения.
– Гурджиев сказал, что он посетил одной из них и его друг, князь Любоведский, был одним из обитателей братства. Был ли он одним из Бессмертных?
Глаза Пира Дауда сверкнули: "Ваша невероятная наивность противоречит вашему возрасту! Гурджиев сказал это, Гурджиев сказал то! Кант сказал это, Чехов сказал то! Всякий имеет что сказать, и вы иногда тратите всю свою жизнь, читая их и мучительно пытаясь объяснить то или это, а затем применить личные переживания или с грехом пополам разбираетесь в результатах чужих желаний. Это ничего не дает7.
"Вам бы следовало уже понять, что многое из того, о чем писал Гурджиев – аллегория. Все его действующие лица, места и ситуации. Что вам до того, даже если такой князь действительно существовал? И если бы он был одним из Абдулов? Вы роетесь в песке, привлеченный кусочками слюды, пытаетесь соединить их и сделать окно, не понимая, что сам песок можно превратить в чистейшее стекло.
Не обременяйте себя личностями или собыцтиями вне вашей теперешней ситуации – тем, что нельзя понять и использовать. Определенная литература основывается на опытах и деятельности прошлого и живет лишь на протяжении жизни Учителя, чьим долгом было произвести некоторое воздействие на ограниченную часть человечества.
Спросите себя, как тогда эта трансформация может иметь какую-либо основательность по отношению к развитию, если затрагиваемые ею обстоятельства, время и люди уже больше не те. Вы обманываете себя, придавая этим вопросам такое значение, и вы обманываете других тем, что популяризируете это. Вы не можете искать утешения в сетовании: "Это все, что было доступно7 или "Нет никакого другого источника7. Всегда существовала литература воздействия и всегда были указаны возможности встретить другой источник.
В проецировании учения никогда не было вакуума. Только в западном интеллекте есть вакуум. Запад поощрял и популяризировал культ полуграмотных гуру, чьей единственной претензией к славе было сиденье под деревом и использование собственного пупка как хрустального шара. О да, Запад всегда искал мудрость Востока, но – всегда неправильно, не там. Всегда красочная, слегка эротическая реальность, но суровая – никогда. Западная мысль так и не смогла оправиться от мертвой хватки организованной церкви, несмотря на то, что помогала и содействовала монополии этой церкви тем, что никогда не оспаривала ее права. Любой намек на то, что организованная церковь не имеет эзотерики, венчается смертью на костре. Я настолько же христианин, насколько Христос, но я христианин не того образца, который установили святые отцы. Ваш св.Августин утверждал, что христианство существовало среди древних народов, но и он придерживается того мнения, что на него повлияли нехристианские учения.
Вы, поощряемый образом Гурджиева, хотите следовать учению его. Весьма похвально. Однако, поскольку учения, возникшие из образа, более не действенны, вы должны искать способ оживить их сегодня. Если вы найдете его, тогда следуйте за ним, не тратьте напрасно время в бесплодных размышлениях, насколько это совпадает с методом Гурджиева, или Симона Петра, или Фараона! Хотите ли вы следовать учению, которое развивается или настроено органически, или вы хотите соединить обрывки отношений между тысячью и одной не схожих, но захватывающих обятостельств, людей и цивилизаций? Если последнее, то изучайте арз хеологию, антропологию или образцы культур и довольствуйтесь интересными находками и волнующими перспективами. Не хотите ли духовных "проводников7 в виде краснокожих индейский вождей или сверхъестественногг голоса, говорящего с вами? Займитесь спиритизмом. Но если вы стремитесь к реальному прогрессу с дисциплинированной упорной работой, тогда откажитесь от своего образа мышления и самонадеянной гордости и уверенности в широте своего "интеллекта7 и испытайте то, что может быть только пережито.
Отправляйтесь теперь в Тавриз и найдите там Даггаша Рустама, мастера барабана. Он или примет вас, или нет. Если да -можете продолжать работу, если нет...7 – он выразительно развел руками.
Это не книга о путешествии, и хотя поездка в Тавриз была интересной, мне было не до осмотра достопримечательностей. Достаточно сказать, что вряд ли кто-нибудь совершил бы такую поездку без достаточной на то причины!
Глава 9.
ДАГГАШ РУСТАМ
Тавриз, от которого получил свое имя таинственный дервишский учитель Шамс-и-Табриз, не из тех городов, что производят впечатление. В нервном состоянии. я обнаружил, что со мной там не так общительны и приятны, как я ожидал. Всякий знал учителя Барабанщика, но никто не мог сказать, где его найти.
Десять дней я провел в поисках, пока однажды, когда я сидел в чайхане, мое внимание не привлекла пересекавшая улицу высокая фигура с густой бородой, в рваном заплатанном халате. Встав на пустом месте, человек стал бить в барабан и закричал: "Внимайте все Рустаму7.
Я вскочил, опрокинув чай, и бросился вон.
Дервиш сидел на камне, а вокруг него собралась толпа. Он поднял посох, призывающий к молчанию.
– Я расскажу вам сказку. Хотя не знаю, зачем я трачу на вас, болванов, свое время, – начал он. Одобрительный ропот доказал, что это было лучшим началом.
н очень подробно рассказал историю о дервише из "Гулистана7 Саади, на разные голоса. Он поистине был мастером рассказа. Толпа, как зачарованная, ловила каждый его жест и интонацию, а в конце разразилась аплодисментами. Собрав немного медяков и не поблагодарив, он зашагал дальше, сопровождаемый пестрой толпой сорванцов – они знали, что в ближайшей сахарной лавке он купит им лепешек. Раздав лепешки, он удалился. Я последовал за ним.
На окраине города он сошел с дороги и поманил сеня. Мы прошли поле и сели на камнях у ручья. Он задумчиво смотрел в воду. Один раз я нарушил молчание, но он показал мне, чтобы я сидел тихо. Через полчаса он заговорил.
– Ишк башад.
– Ишк, откликнулся я.
– Если обладаешь знанием, служи подобно тем, кто не ведает, ибо непристойно, чтобы люди из Китая совершали паломничество, а уроженец Мекки лежал бы поблизости спящим. Чего ты хочешь от меня?
– Знания. Я хочу получить возможность понять сложность современной жизни и сохранить прочное понимание принципов великих учителей.
Он ковырял землю палкой: "ТО знание, какое ты ищешь, приходит из опыта, и ему нельзя научиться из книги. Ты можешь прочесть великих: Руми, Джами, Хафиза, Саади, но их писания – только соль хлеба. Чтобы узнать вкус хлеба, нужно его съесть, почувствовать соль вместе с дрожжами, мукой и водой. Свою связь с современной жизнью ты рассматриваешь на основе своего обусловленного фона и того, как тебя научили мыслить.
Чтобы очистить свое небо и ощутить свежий вкус, тебе придется оставить старые формулы, которые так сильно подводили тебя в прошлом и искать реальные ценности. Готов ли ты оставить мир, каким ты его знаешь и жить в горах, один, почти без еды?
Я объявил, что готов.
– Вот видишь, – он с сожалением покачал головой, – ты все еще чувствуешь, что для того, чтобы получить знание, нужны горы и уединение от всегог нечистого. Это примитивное отношение, удовлетворяющее всех дикарей. Неужели ты не понимаешь, что лишенный простоты путь развития идет в ногу с требованиями сегодняшнего дня? Можешь ли ты понять бесполезность отказа от мира?
Тебе может понадобиться курс в Сармунском центре, но это не будет означать полного отказа от твоей мирской деятельности. В разумной мирской деятельности нет ничего нечистого, при условии, что ты не позволяешь и не побуждаешь ее портить себя. Если у тебя есть достаточно умения, ты действительно можешь заставить отрицательные силы служить себе... но у тебя должно быть достаточно умения.
С начала времен наши люди говорили на языке людей и двигались в соответствии с состоянием времен планеты. Мы находимся на уровне времени и даже впереди него – не для нас жалкие остатки древнего учения, безрезультатно спроецированные в ХХ столетие. Наоборот, мы – люди каждого столетия, включая и двадцатое, и двадцать первое. Ты много читал о восточном учении. Знаешь ли ты влияние нашей музыки на западную?
– Я знаю лишь то, что вальс и танцы Морриса*** имеют суфийские корни.
*** Танец Морриса – гротескный танец, исполняемый в маскарадных костюмах и представляющий обычно действующих лиц из легенды о Рубин Гуде, особенно танец Девы Марии с монахом Туком. Отсюда – любое пантомимное представление, важной чертой которого является гротескный танец. /прим. переводчика/
– Верно, верно, – ответил он. – Но, помимо самих ритмов, кто из западных композиторов находился под нашим влиянием и через кого наши мелодии влияли на Запад? Люди с девятого столетия несли музыку на Запад – это менестрели, трубадуры и барды. Раньше они делали это с помощью лиры и флейты, тепе6рь – для современных инструментов.
Знаешь ли ты о средневековых строителях в Европе? Людях, чьи монастыри, соборы и замки стоят до сих пор? Знаешь ли ты о садах, которые по-прежнему сохраняют силу, для которой они и были сотворены на Западе?
Это лишь фрагменты огромной картины. Можешь ли ты совместить это с беззубыми стариками, сидящими в горах в антисанитарных пещерах? Неужели ты веришь, что на судьбу мира могут воздействовать люди, единственная техника которых – побег от мирского искушения? Огромная американская промышленная компания с широкой сетью коммуникаций, управлений и агентов существует не для того, чтобы торговать одним ограниченным изделием. А если мы имеем дело с самой жизнью, почему это должно быть мельче?
Ты умышленно стремишься быть к нам несправедливым. Что ты знаешь о людях, чей долг состоит в том, чтобы спасать ваши жалкие западные шкуры? Можешь ли ты постичь хоть на сгновение необъятность бремени, их бодрствования и сна? Размеры чаши, которую они несут ради вас?
Я ответил, что начинаю представлять фрагмент картины, и что она наполняет меня благоговейным трепетом и уважением. Но мое недостаточно широкое видение порождено невежеством, которое я только теперь начинаю понимать. Я добавил, что приехал в Тавриз для продолжения своих поисков учителей Гурджиева, но пока дело скорее касается меня самого.
– Джурджизаде, – сказал он, – да, ученик моего учителя Шейха Дургуя, под руководством которого я изучал музыку по приказу Шейха Юссавуфа из Каира. Я был молодым учеником, когда прибыл Гурджиев для изучения музыки и танцев Мехлави. Я очень хорошо помню и его, и товарища его Дагана Муслимова из Бухары. Он жил с нами в Текке. Частью наших обязанностей было разжигать огонь и подметать текке. Но он пробыл у нас недолго, а потом возвратился в Каир.
– Был ли Шейх Юссуф из ордена Мевлави?
– Нет, он был Накшбенди, но высочайшего ранга, и, следовательно, хранитель тайн всех Орденов. Такой учитель мог послать ученика в любое особое текке или орден для изучения специального раздела учения. В случае с Гурджиевым я полагаю, что он должен был использовать некоторые аспекты музыки и танцев Мевлави в другой сфере обучения. Его товарищ находился у нас дольше, а затем вернулся в Каир и умер, как я слышал, от жажды в пустыне, так как не взял с собой достаточного количества воды. Гурджиев тоже был в той экспедиции, но их разделила песчаная буря /самум/ Ну, а вы теперь куда направляетесь?
Я откровенно ответил:
"Туда, куда вы мне посоветуете. Не знаю, сколько времени у меня осталось, но мне хотелось бы употребить его с пользой для моего внутреннего сознания7.
Он подумал и сказал: "Шейх Абдул Мухи сейчас в Каире в Ал Азхаре. Повидайте его. Мы еще встретимся, а сейчас отправляйтесь в Каир7.
Глава 10.
ШЕЙХ АБДУЛ МУХИ
Квартиры профессоров в Азхаре были почти столь же просты, как и у студентов, за исключением того, что они блыли заставлены рядами книг и находились вдали от шума и суеты. Шейх Обдул Мухи приветствовал меня, и мы сели в его отгороженной спальне, попивая ароматный кофе. Это был моложавый мужчина, в строгой одежде азхарского Шейха. Мы говорили по-французски.
– Шейх Юссуф, мой учитель давно умер. Он был моим отцом и моим учителем, от него я научился всему, что знаю. Он был шейхом Ордена Ракнбенди в долине Нила, обучался в Кизил Джане в Туркестане и был человеком глубокогог знания, большой силы, несравненного терпения и мягкости. Я помню случай, касающийся Гурджиева, о котором вы упоминаете. Они ехали из Омдурмана в Асван, возвращаясь после посещения народа Махди, когда их разделила песчаная буря. У Муслимова было мало воды, за несколько дней бурана я потерял своего верблюда и ???? погиб. Шейх приказал доставить его тело семье для похорон и запретил всем отправляться в пустыню без достаточного запаса воды и хорошо обученных верблюдов.
– Ваш отец учил его музыке? – спросил я.
– Нет, он изучал определенные упражнения и технические приемы. Музыке он учился в Тавризе после того, как закончил обучение здесь, а затем на короткое время вернулся сяда – его экзаменовал один из Аклданов, которого послали из Джедды. Здесь, я помню, он овладел упражнением "стоп7 или дыхательной техникой, сопровождающей его.*** Там было несколько индийских факиров, обучающих технике дыхания.
*** Cм. оценку упражнения "стоп7 в кн. "Встречи с замечательными людьми и объяснения в кн. Идрис Шаха "Суфии7.
– Правда ли, – спросил я, что слово "факир7 имеет силу само по себе?
– Факир происходит от арабского "???????7, что значит "бедность7. Эти люди были названы так потому, что они избегали мирского богатства и жили согласно изречению пророка Мухаммеда: "Бедность – моя слава7.
– Полезно ли следовать упражнениям, которые выполнял Гурджиев?
– Нет, те специальные упражнения были для особого времени и определенных специфических условий. Вы должны следовать тем, которые отчетливо созданы для ваших нужд и обстоятельств, преобладающих у вас. Их вам должен дать ваш учитель, иначе они вообще бесполезны.
– Как мне их получить?
– Вы не "получите7 их! Вы их зарабатываете или заслуживаете. Они даются вам обучающим учителем после того, как вы проработали под его руководством достаточно долго, и он видит, что они пойдут вам на пользу. Это вы показываете, что вы усвоили учение правильно и до такой степени, что можете развиваться сами. Вы начинаете с того, что овладеваете способностью учиться.
В данный момент ваше мышление грубо и неочищено. Вам приходится пропускать мысль через массу несвязанной и ненужной информации, которую вы считаете знанием. Эта информация нагромождалась в вашем уме с детства. Вы запомнили ее, так как равняете ее со знанием, но это только факты и дела, освященные вашим обществом. Вы верите, что унаследовали знание веков и можете мыслить сами.
То, что вы делаете, на самом деле состоит из просеивания через это обуславливание и отборе того, что, по вашему, может быть применено в данной ситуации. Выбор этот обычно случаен и основан на эмоции, а не на реальном знании. Поэтому вы продолжаете строить целые секции своей реагирующей личности и мышления, на том, как часто, даже слишком часто, является или ложной предпосылкой, или предпосылкой просто слабой, недействительной и опасной.