Текст книги "«Шалом Гитлер! »."

Автор книги: Радомир Коловрат

– И что же нам делать?

– Не знаю, я с Драганом не знаком, а он чужаков не пускает. Я со своей девушкой уезжаю в Москва-Бомбей кофе пить. Крали с тобой? – кивнул он Катю и Алену.

– Со мной.

– Неплохие, но без Влада в Gallery вам не пройти. Ну, бывай, Гриш! – Максим пожал мне руку и потащился со своей модно одетой, но колченогой подругой ловить машину.

– Ну, мы скоро зайдем, нам холодно? – в унисон заныли Катя и Алена.

– Небольшая проблема, девушки, человек, который должен был нас всех провести меня продинамил, сейчас попробую решить со входом. – виновато сказал я.

– Ты уж попробуй. – разочарованно ответили бляди.

Я решительной походкой направился к Драгану. В конце концов, я в тусовке личность известная и пару раз выпивал с Владом и Драганом на частных вечеринках, в одной большой компании.

– Привет, Драган, помнишь меня, я – Гриша, друг Влада. Как сегодня со входом? Со мной еще две девушки.

Драган без энтузиазма пожал мою руку.

– Влад – мой друг, а тебя я знаю плохо. Будет Влад, будет вход. Будут приглашения, тоже будет вход, а так я вас не пущу. – равнодушной скороговоркой произнес югослав и отвернулся, пропуская в клуб двух высоченных девиц.

– Ну, Драган, что тебе стоит, ты же знаешь, что меня везде все пускают, почему ты не можешь пустить меня? Ты же знаешь, что был бы Влад, и я бы вошел.

– Но его здесь нет, не так ли? Я сказал: Входа нет, значит, его нет, отойди, не мешай людям.

Пока я выяснял отношения с Драганом, Катя и Алена уже мило ворковали с каким-то толстым сорокалетним дядькой в блестящем костюме от Mitch Richmond. Дядька улыбался, и что-то втолковывал девицам, сопровождая это активной пальцовкой. Алена что-то ему сказала и показала длинноногтевым пальцем в мою сторону. Старпер быстро зыркнул на меня своими свиными глазками и со снисходительной улыбочкой о чем-то пошептался с девушками, те согласно покивали своими змеиными головками и, взяв уродца под руки, направились к входу. Поравнявшись со мной, Алена, почти презрительно, бросила через плечо:

– Ну, так как? Ты заходишь?

– Сейчас, как раз решаю этот вопрос. А вы куда намылились?

– Наш старый друг Амиран пригласил нас зайти с ним. У него оказалось как раз два лишних приглашения. Так что увидимся внутри, наше согласие поехать к тебе развлекаться остается в силе. Мы поедем, но только после Gallery, проходи скорее, мы будем тебя ждать.

Толстяк Амиран ехидно улыбнулся. Прежде, чем я, не ожидавший от телок такой подлости, успел что-либо ответить, Амиран вручил Драгану три приглашения, и вся троица скрылась в недрах Gallery. Охуеть! Другого слова не подобрать. Я убил на этих тварей весь вечер и добрую половину своей наличности, напоил их, накормил, накурил кальяном, а все лавры достанутся этому великовозрастному уроду. Вот падлы! Блин, я даже телефонов у них не взял, настолько уверовал, что проснусь хотя бы с кем-то из них в одной постели! Обычно ведь сразу беру все координаты, мало ли что случится, а тут что-то стормозил. Увидимся в клубе! Поиздевались, нечего сказать!

– Что милый, твои сосочки тебе прокинули, а в клубик нас тоже не пускают? – услышал я за спиной воркующе-ехидный голос Джемы. Черт! Ее только не хватало. Ведь растрезвонит на всю Москву, как меня в кои-то веки не пустили на модную вечеринку.

– Тебе-то что от меня надо? – в отчаянье, протрезвев, заорал я.

– Да успокойся, Гришенька, ты особо ничего не потерял. Сегодня у Драгана что-то скучновато, теряет хватку старичок. Я сама вошла и вышла, вот с Людой не знаем что делать. – внезапно сменив тон, Джема махнула загорелой ручкой на свою стоявшую рядом и зевавшую подружку. – Может, посоветуешь чего, клубы уже, честно говоря, поднадоели, охота посидеть в каком-нибудь тихом местечке, попить обжигающего матэ.

– Так поезжайте в «Старика Хо» на Китай-город, отличный чайный зал, тихо, спокойно и уютно. – тупо ответил я.

– А это идея! Правда Людок? – обратилась к засыпающей подружке Джема.

– Угу. – сонно ответила та.

– А не хочешь поехать с нами, Гришенька? – неожиданно спросила Джема. – А что? Мне тебя сейчас даже жалко, пообщаемся, вдруг ты в глубине души окажешься нормальным мальчиком, а не показным уродом-понторезом какой ты на людях. Может ты мне пьяной, даже понравишься, и я тебя выебу на пару с Людой. А, Людок? Гришка ж, у нас известный playboy. Ну что, поехали с нами, Гриха, навестим «Старика Хо»?

Жалко ей меня! Змеям никого не бывает жалко. А по хрен, все равно день, точнее, ночь не задалась, поеду-ка с ними, хоть с концертными телками зарисуюсь.

– А и ладно, поехали!

– А и молодец!

Мы загрузились в Людин джип Navigator и под бодрую колбасную музыку понеслись по ночным московским трассам. Люда резко и лихо тормознула у входа «Старика Хо».

– Будешь? А то за рулем мне пить нельзя, этим пробавляюсь. – Люда достала из сумочки от Armani кусочек турецкого гашиша и листок фольги.

– А давай!

После нехитрых приготовлений мы на троих уговорили этот кусочек хорошего настроения и, нездорово блестя глазами, пошли пить чай.

Бухать уже было впадлу. Я заказал себе жасминового чая, девушки взяли матэ. В «Старике Хо» народу почти не было, три часа, самый разгар ночи, клабберы подтягиваются сюда завтракать часам к пяти-шести. Бесшумная и молчаливая китаянка принесла поднос с чаем. Тихо играла какая-то дальневосточная эстрада. Суббота явно не задалась. Телки прокинули меня как лоха, практически в первый раз меня не пустили на модную вечеринку и вот теперь я пью чай со своей врагиней.

Гашиш, придавший нам по началу бодрости, теперь немного раскумарил, говорить совсем не хотелось. Люда, та вообще растеклась по подушкам дивана и практически уснула.

– Ну что, Гриша, куда поедем дальше? – томно протянула Джема.

– У меня, дорогая Джема, есть примета: если ночь херово началась, херово она и закончится. Поэтому не буду искушать судьбу, а поеду спать домой, забью перед сном joint, и буду набираться сил, а то ведь скоро опять учиться, сама знаешь.

– Ты прав, у меня чего-то сегодня тоже настроения нет. Знаешь, Гриша, ты сейчас находишься в одном шаге от исполнения своей давнишней мечты. Дело в том, что у меня есть одна привычка, которой я никогда не изменяю, не собираюсь я ей изменить и на этот раз. Каждую субботнюю ночь я обязательно кого-нибудь трахаю. Заметь не меня трахают, а снимаю и трахаю я. Ехать за добычей в клуб мне не сейчас с руки, а рядом из мужского пола только ты, да и Люда, хоть и притворяется, что дрыхнет, от хорошей палки не откажется. Да Людок? – Джема хлопнула ладонью по упругой Людиной заднице, затянутой в шелковую юбку от Prada.

– Умгу. – промычала сонная Люда.

– Я ведь знаю, Гриша, ты давно хотел мне засадить. Поехали ко мне и выебешь двух самых желанных девушек ночной Москвы, а если мне понравится, ты станешь моим другом, а это дорогого стоит. Ты будешь избавлен от моих насмешек и, станешь, вхож в еще более пафосные и интересные тусовки, нежели ты вхож сейчас. Ну, как, Гришаня? Или пан или пропал? – Джема наклонилась к моему лицу и ее жаркое дыхание с ароматом гашиша обожгло плоть моих щек. Рука Джемы жестко схватила меня за пах.

– Так как?

Да уж, неожиданный поворот. Надо что-то решать. С одной стороны я настолько пьян и накурен, что могу и облажаться, с другой стороны, такого со мной еще не случалось, да и как у нормального пацана может не встать на таких почетных сучек, как Джема и Люда.

– Еду! – разом выдохнул я.

– Молодец! – улыбнулась Джема. – Счет нам принесите, девушка! – махнула она рукой китаянке. Та, также бесшумно прошуршала к кассовому аппарату.

– Вставай, сонная блядюга, поехали Гришку ебать! – Джема кинула шелковую подушку Люде в голову.

Китаянка, склонившись подобно фарфоровому болванчику, протянула нам чек. Я, было потянулся за лопатником, но Джема меня опередила, кинув пятисотенную купюру.

– Ты уже и так сегодня поиздержался на этих сосок. Я не бирюлевская пэтэушница с пятьюдесятью рублями в кармане, идущая в модный клуб. Мне, как и тебе, эти деньги девать некуда. Можно без сдачи – кивнула она официантке.

– В таком случае, я посещу сортир.

– Мог бы избавить мои уши от этих подробностей. Мы с Людой, подождем тебя у машины, поторапливайся, дорогой.

Не веря своему счастью, я вошел в сортир. В одной из кабинок была приоткрыта дверь и слышалась какая-то возня. Полуобернувшись, я увидел огромного негра, трахавшего крашеного мальчика лет семнадцати. Для ночной Москвы такие картины не редкость. Я равнодушно помочился и пошел на выход. Негр глухо кряхтел, а мальчик тихо повизгивал.

Джема и Люда стояли возле машины и покуривали тонкие сигаретки Davidoff.

– А мы уж думали, ты решил сбежать? – сказала отошедшая ото сна Люда.

– Разве бегут от своего счастья?

– Молодец, прогиб засчитан. – деланно зааплодировала ехидная Джема. – Все в машину!

Люда завела свой джип и, под восхищенные взгляды подъехавшей к «Старику Хо» компании спортбайкеров на Suzuki и Subaru, мы понеслись в ночь.

Родители купили Джеме квартиру в элитном доме на Остоженке. Когда мы там парковались, уже начинало светать.

Джема кивнула заспанному охраннику, открывавшему нам дверь.

– Извини за беспокойство Петя, ребята со мной.

– Доброе утро Джема, вечером мама заезжала, ругалась, что тебя опять нет. – раскланялся молодой белобрысый секьюрити.

– Да и хрен с ней! – устало пробормотала Джема.

Не удивлюсь, если эта похотливая сучка и охранника-халдея разок облагодетельствовала. Вон какими глазами он на нее смотрит!

Картой фотоэлемента Джема открыла дверь своей квартиры. Хата была обставлена в этническом стиле: персидские ковры, фигурки африканских божков, марроканские столики. Несколько безвкусно, но оригинально.

– Сегодня уборщица была, так что обувь снимайте, полы теплые, не простудитесь.

Я сбросил свои сабо Ferre, а Люда сняла остроносые туфли от Vicini.

– Хотите взбодриться? – Джема принесла с кухни старинную шкатулку, в которой находился пакетик кокаина.

– Не откажусь. – я достал свою волшебную трубочку, предназначенную как раз для этих целей.

Люда, молча, поддела, как ножом, часть порошка длинным ногтем и заправила себе в левую ноздрю. Мы с Джемой сделали две дорожки на крышке шкатулки, и по очереди вдохнули через мою трубочку. Сон как рукой сняло. Джема поставила диск Paul Oakenfold.

– Иди помойся перед еблей, твоя ванная направо от прихожей, мы с Людой пойдем в женскую ванную, встречаемся в спальне, будь готов, вот полотенце. – буднично сказала Джема, протянув мне огромное махровое полотенце с надписью Versace. Вот, так вот, блядь, и никакой тебе романтики! Я зашел в просторную ванную, разделся и встал под обжигающий душ, капли глухо ухали, отскакивая от моего тела. Я намылился гелем для душа от Calvin Klein, теплая вода тянула мое тело в сон, но кокаин не давал мозгу уснуть.

В конце концов, не вытираясь, я обернул бедра полотенцем и пошел в спальню. К моему удивлению девушки были уже там. Надо же, с мытьем они управились быстрее меня. На огромной постели под зеркальным потолком сплелись, целуя и лаская друг друга, два безупречных тела. Люда облизывала коричневые соски на загорелых маленьких, но крепких грудях Джемы, та, в свою очередь ласкала молочно-белую Людину спину.

– Что же вы без меня начали. – притворно обиделся я.

– А, Гришенька, мы для тебя согревали постель, иди к нам, покажи, на что ты способен! – Джема откинула в сторону Людино попышневшее, после оставление подиума тело и протянула руки в мою сторону.

Я сбросил с себя полотенце и прыгнул в направлении ее объятий. Я заполнил собой пространство между Людой и Джемой. Через мгновение мой язык заплясал в Джемином рту, а руки погрузились в необъятные груди Люды.

Тут я почувствовал страшное: мой член не подавал никаких признаков жизни. Пока девушки этого не заметили, я освободил одну руку от Людиных сисек и стал интенсивно его надрачивать, но и это не помогло. Словно все сегодняшине наркотики и весь выпитый алкоголь, вместе с накопившейся усталостью тянули мой детородный орган вниз. Блядь, ну только не сейчас! Ну, пожалуйста, встань! Тут Джемина нетерпеливая рука также ухватилась за мое фиаско.

– Гришенька, да ты пока слабоват, что с тобой, мы тебе не нравимся? – рука Джемы настойчиво мяла и вытягивала мой безжизненный хуй.

– Нравитесь, ну может я перепил, и все такое…

– Ладно, сейчас я попытаюсь тебя взбодрить, может он встанет на запах наших кисок. Люда, на позицию!

С этими словами, Джема стала елозить своим влагалищем по моему члену, а Люда подставила свою бритую киску под мой язык. Я покорно принялся ласкать ее клитор, сука слегка застонала, мне же это дивидендов не принесло, хуй по-прежнему спал. Джема злобно слезла с меня и, сползя еще ниже, начала яростно сосать мой член. Через пару минут стало ясно, что и эта, последняя мера, не возымела ровным счетом никакого действия.

Джема бессильно отвалилась в сторону. Люда, тоже сонно перекатилась на другую строну кровати.

– Да, Гришенька, ты сам подписал себе смертный приговор. – пророчески сказала Джема. – Я очень разочарована – ты первый мужик, у которого на меня не встал, ты меня серьезно обидел. О твоей лаже, завтра же будет знать вся Москва, все от олигарха до последней клубной бляди будут над тобой смеяться. А самое интересное, – Джема показала на шкаф напротив постели. – что все свои забавы я снимаю на видео и твоя лажа, тоже у меня заснята, я ее прокручу всем моим подругам и друзьям, более того я эту запись в Интернете вывешу, а теперь пшел отсюда, слабак, забирай свое шмотье и проваливай!

Я был раздавлен. То, что Джема сделает обещанное я не сомневался, такой уж у нее стервозный характер. Когда я выходил из комнаты, Джема и Люда, не обращая на меня, ровным счетом, никакого внимания, начали друг друга лизать.

Я оделся и спустился вниз. Охранник молча выпустил меня из дома. Мне показалось, что, и он уже знает о моем поражении. Мне показалось, что как-то, уж больно понимающе он ухмыльнулся. Таксист, везший меня домой, тоже уже, видимо был в курсе, иначе, зачем он что-то рассказывал мне про каких-то девок?

До дома я добрался как в тумане, обмозговывая происшедшее. Как теперь жить-то? Из-за Джемы я теперь стану всеобщим посмешищем. Уехать в другой город, страну? Отец не позволит этого сделать, не смотря на МГИМО, он видит меня работником своего московского офиса. А без его денег, мне не прожить. Нет. Жить в таком позоре я не смогу. Жизнь вне клубов, вне московской пафосной тусовки жизнью для меня является. Так размышлял мой затуманенный наркотиками мозг.

Броситься из окна? Стремно. Застрелиться из папиного ружья? А вдруг пуля не туда пойдет, и выживу, но ослепну?

Я вновь достал из тайника остатки кокаина и стал выстраивать дорожки. Параллельно я начал напускать горячую ванну. Руки мои дрожали, поэтому дорожки долго не получались. Но вот, наконец, я более или менее их выровнял. Одну за другой я втянул в себя, все три получившиеся дорожки. Меня снова одолел прилив бодрости и энергии, но депрессия не проходила. Я разделся и лег в ванную сделанную из дорогого искусственного камня Corian от фирмы Dupont. Горячая вода неохотно приняла мое напряженное тело. С собой я захватил опасную бритву от Zolingen. Неумело и неуверенно я начал резать себе вены на руках. Хоть бритва и была остра и наточена, из-за моих неловких движений кровь долго не появлялась. В конце концов, я сосредоточился и резким точным движением взрезал вену на левой руке, мощная струя крови забрызгала даже занавеску. Я сумел сделать еще пару более мелких порезов и перешел к правой руке. Ее я сумел искромсать на удивление быстро. После этого я отшвырнул бритву в сторону и полностью погрузился в воду. Боли я не чувствовал, кокаиновая анестезия не подвела. Постепенно, вместе с жизнью, из моего тела уходила и наркотическая бодрость, сменившиеся апатией. Я чувствовал некоторую гордость за свой поступок. Не всякий папенькин сынок на такое решится. Многие после моей смерти меня зауважают. Смерть сделает из моего поражения победу. А сучка Джема остаток жизни проживет с чувством вины. Бля, жаль, предсмертную записку не оставил, было бы круче, а теперь уж сил нет вылезать из ванной и писать ее. Так, умирая в окружении теплой заботливой воды, я размышлял о происходившем. Я находился словно в полусне. Теплые волны по матерински баюкали мое тело. Я окрасил их в сюрные темно-красные тона. Внезапно я словно провалился куда-то, мое, теперь невесомое тело неслось по темному тоннелю, все мое существо переполняло невероятное ощущение легкости. Через минут десять я очнулся в светлом помещение. Рядом со мной стоял похожий на Элтона Джона херувим в костюме от Jean-Paul Gaultier. Херувим-Элтон, не говоря ни слова, протянул мне цветастый флаер, на котором было написано: Discoteque Paradise, DJ Crist, Let's get fun!

СПИТЕ, ТРУСЫ

 
Мало тех, кто выйдет вон из строя,
Всей эпохи искупив вину.
Спите, трусы, вас спасут герои —
Человека три на всю страну.
Вам легко, ваш путь – к окну от двери.
А кому-то – от огня к огню.
Где-то в чистом поле воют звери
И подходит Пересвет к коню.
Спите, трусы! Этой темной ночью
Свечи загораются вдали.
Ваше знамя, порванное в клочья,
Поднимает кто-то из пыли.
Там идет война за ваше завтра,
Там кому-то вера дорога.
Видно: вами преданную правду
Защищает кто-то от врага.
В вязком иле сытого покоя
Вы навек застыли все равно.
Спите, трусы, вас спасут герои…
Вольным – воля, а спасенным – дно.
 

Молитва не родившемуся ребенку

Целуй руку, которую не можешь отрубить.

Персидская поговорка.

Об одном прошу своего будущего сына или дочку: Стань говном! Прошу тебя, пожалуйста! Чтобы выжить в этом поганом мире, стань говном! Чтобы тебя не кидали близкие и любимые люди, стань говном! Чтобы заработать много денег и греть свое пузико на Цейлоне или в Таиланде, стань говном!

Не верь, не бойся, но проси! Стань говном! Чтобы не попасть в тюрьму стань преступником! Чтобы стать богатым, стань вором! Чтобы стать королевой, стань шлюхой!

Не повторяй мои ошибки, будь сильным, пошли свою честность, не верь ни кому, ни Богу, ни черту, ни отцу, ни матери! И себе не всегда верь!

Стань говном! Не воняй, пока тебя не тронут! А тронут бей, бей беспощадно, бей сзади, из-за угла, бей, когда противник один, а вас много, беги, если врагов много! Брось раненого друга в канаву, чтобы убежать и спастись! Он все равно сдохнет, а тебе еще жить и жить! Тебе еще плодить детей, которые тоже должны вырасти таким же говном, как и ты, мой будущий малыш!

Стань говном! Если у меня родится дочка, пусть она тоже станет говном! Стервой и сукой! Пусть она динамит мужиков, тянет из них деньги, пьет их кровь! Хочу, чтобы она продавала свое тело по самой высокой цене самым сильным, самым богатым. А потом, высосав их них все соки, перешагивала через мужские трупы и шла дальше. Красивой, чтобы была красивой снаружи! И, тварью, тварью в душе! Хочу, чтобы смеялась над маленькими членами и сексуальными фиаско своих мужчин, изменяла им с каждым встречным и требовала все больше и больше денег и украшений. Только так и таким способом можно стать королевой этого мира.

Если у меня родится сын, я хочу, чтобы он был подлым трусом, коварным подонком! Если будет война, пусть он отсидится в тылу, пока тупицы будут дохнуть на передовой от пуль и брюшного тифа. Стань говном, сынок! Отбирай последнюю буханку хлеба у бабулек в суровые блокадные зимы, трахай в задницу офицерских вдов за паек.

Стань говном, сынуля! Только так можно выжить в современном мире, только так ты счастливо умрешь в старости в окружении правнуков, жен и любовниц. Отбивай девушек у друга, если надо, отсоси у влиятельного пидора, только так можно проложить дорогу наверх.

Будь льстив и покладист с сильными, будь жестким и жестоким с теми, кто слабее. Оценивай своих друзей по количеству денег и связей. Встречайся только с теми девушками, у кого богатые родители. Сделай им ребенка и немедленно женись, трахни тещу, если надо тестя. Уговори его взять тебя на перспективную должность в его фирму.

Никогда не будь патриотом, как только представиться возможность, беги из этой сраной России, куда угодно: в Европу, США, Австралию! Грузчиком, официантом, вышибалой. Все равно где жить, но если ты будешь говном, ты везде станешь депутатом, миллионером или звездой.

Стань говном! Это твой единственный шанс выжить в этом поганом мире! Я верю в тебя, сынок! Кровиночка моя! Если что, кидай и меня, и мать, и бабку с дедкой, кидай нас всех на хер, только выживи сам!

Прошу тебя, стань говном. Перед говном открыты все двери мира, а сейчас напоследок я расскажу тебе о 10 правилах настоящего говна:

1) никому не верь.

2) Обманывай всех.

3) Любимым изменяй.

4) Друзей кидай.

5) Родных продавай

6) Врагов бей со спины.

7) Спи с нелюбмыми за деньги и связи.

8) Носи крест с христианами, полумесяц с мусульманами.

9) Подхалимничай сильному.

10) Унижай слабого.

Так и только так ты будешь повелевать на этом свете, мой малыш. Как бы я хотел сказать тебе все это, когда ты подрастешь и начнешь познавать этот «светлый» мир.

И никогда не будь таким, как твой отец, никогда. Потому что твой отец был честным открытым и искренним. Верил людям, любил родину. Твой отец, моя будущая говнюшечка, честно пошел служить в армию, считая это путем настоящего мужчины. Я не стал открещиваться и от отправки в Чечню, чтобы выполнить свой долг перед Россией. Я не прятался за спинами боевых друзей, выносил окровавленных десантников и морпехов с поля жестокого боя. Не насиловал чеченских женщин, не бил детей. Сражался не с народом, а с боевиками. Не понимал, почему у боевиков есть наше новое оружие и наши штабные карты с расположением российских войск, но шел в бой. Ради беременной тобой мамы, ради тебя, ради своего народа и любимой страны.

А однажды нас предали, свои же… Кто-то сдал нашу колонну боевикам, и мы попали в засаду. Бандитов было в два раза больше, меня контузило первым же выстрелом из гранатомета, и я потерял сознание. Я оказался в плену, со мной обращались как с псом и били, били каждый божий день. А я видел, как эти скоты резали наших ребят, и как к сраному полевому командиру приезжали высокие чины российской армии и правительства и он обнимал их, они пили вино, ели шашлык и смеялись над нами, подыхавшими от жары и голода в зиндане.

Стань говном, мой нерожденный малыш, потому что нет правды в этом мире, в этом поганом мире, нет чести, нет черта и бога, а есть только бесконечное страдание добрых и победные серии трусливых и лживых.

Хорошо, что я успел зачать тебя, и как жаль, что я не успею сказать тебе всего этого. Но я надеюсь, эти сраные небеса все-таки донесут до твоего мозга и сердца мои слова. И сердце твое станет каменным, а мозг хитрой змеей. А сам ты будешь настоящей гнидой, сволочью и говном и прославишь мою фамилию на весь свет, тот и этот! Стань говном сынуля, прошу тебя, стань сукой, доча!

Прощайте! Сейчас эти твари в зеленом установят камеру, отрежут мне хуй, а потом голову! Смотрите меня по Си-эн-эн и Аль-Джазире! Я проклинаю этот мир!