Текст книги "Песок Пустоты. Проклятие древней крови (СИ)"

Автор книги: Р Яанг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 55 страниц)

Глава 47. Жрец и ученик. Падре и Део

– Просыпайся, – кто-то с силой потряс Део за плечи.

Действие ладана и угревого камня все еще не позволяли юноше открыть глаза. Сколько он уже спит? И где это он? А рядом с ним… Это Падре?

Део что-то промычал, он был не в силах говорить, да и если бы даже мог, вряд ли сейчас его речь прозвучала бы более внятно.

– Тихо, не шуми, выпей-ка, – жрец что-то сунул ему под нос, нет, неужели опять какое-то зелье? Део хотел было отвернуться, но тот чуть ли не влил в него содержимое маленькой фляги.

Какая-же кислятина! Део вмиг закашлялся, но теперь он хотя бы смог сесть. Белые и холодные простыни, рядом железная тумбочка с прикрепленной на ней медицинской биркой, они что, до сих пор в больничном крыле? Как Падре пустили сюда?

– Слушай меня, Део, внимательно слушай и запоминай. Мы должны выйти отсюда по отдельности. Понимаешь? Сначала я, потом ты. Иди сразу же к площадке для телепортации. Ты ведь помнишь дорогу? Мы сейчас в медицинском крыле. Тебя положили чуть отдельно от других, то, что ты эльврат пришлось нам как никогда кстати, – Део смог приоткрыть глаза и увидел перед собой взбудораженное лицо своего учителя, он уже сменил выходную мантию на другую. Он что, прокрался сюда тайно? – Главное не ложись в кровать снова, жабья микстура еще поможет тебе какое-то время мыслить ясно, но стоит тебе прилечь, так ты снова уснешь. Понимаешь меня?

Део кивнул, хотя на самом деле он мало понимал, что говорит ему учитель. К чему такая спешка?

– Как я выйду, подожди ровно десять минут и иди следом. Мне хватит времени подготовить все, что нужно.

– Но вам же не…нельзя, – Део напрочь забыл, что в стенах магистериума ему не следует говорить ни слова, он тут же закрыл рот руками, но, не смотря на случившееся, Падре лишь улыбнулся.

– Да, нельзя. Но ведь никто и не узнает. Меня вообще уже не должно быть в замке магистериума. В принципе, меня тут и нет. Я уехал еще вечером. Но вот сейчас вернулся, вернулся за тобой Део. Тебя нельзя оставлять тут. Ты знаешь слишком много, ты представляешь угрозу теперь для их тайны.

– Я… Меня могут убить?

Падре ненадолго замолчал, пока он разговаривал с учеником, он все это время что-то искал в своей поясной сумке, и, видимо нашел.

– Нет, убить нет. Я не знаю. Я не хочу об этом сейчас думать. Держи, – он протянул ему письмо, аккуратно перевязанное красной нитью. – Я так понял зелья невидимости у тебя при себе уже нет. Молчи, потом все обсудим. Это тоже должно помочь, просто передай жрецу, когда выйдешь отсюда. Тому, что у входа в больничное крыло. Он там должен быть сейчас один. Понял? Лично в руки. Больше ничего не требуется.

Део бережно взял в руки желтый пергамент, интересно, что было в этом письме, угроза, предложение золота? К сожалению, или же к счастью, у юноши не было сил даже думать об этом.

– Так, вроде все. Выходишь, даешь письмо, и идешь прямиком к площадке. На все про все у нас не так много времени. Не задерживайся нигде. Если тебя заметят, а тебя заметят, просто делай вид, что идешь по своим делам. Да, ты теперь не мой ученик, но приказа о том, что тебе нельзя самостоятельно передвигаться по магистериуму еще не поступало. Пока еще, – Падре встал, он осмотрел зрачки Део, а также пощупал его лоб. – У тебя жар. Но это нормально. Как же я волновался, мой мальчик!

Силы понемногу возвращались к юноше, теперь он был хотя бы уверен, что сможет идти, а ведь еще пару минут назад сомневался даже в этом.

– Значит вы… Вы больше не жрец? – проговорил Део, облизывая засохшие губы.

– Жрец, не жрец. Какая теперь разница? Эти остолопы не хотят признавать очевидных вещей. Они всегда меня опасались, а тут им выдался случай, – Падре осторожно выглянул в коридор, проверяя есть ли там кто-нибудь. – Десять минут. И не вздумай ложиться.

Он закрыл за собой дверь так, что Део обдала порция холодного свежего воздуха с примесями спирта и мыльного порошка. На самом деле юноше всегда нравился запах, присутствовавший в лечебницах. Нет, не в общих палатах, или не там, где обычно приходилось лежать ему, шхуну. А именно в тех местах, где могли наблюдаться пациенты-одиночки, имеющие деньги и время, чтобы запереться в этих просторных и свежих комнатах подальше ото всех. Во время практики с учителем, Део не раз приходилось бывать в подобных палатах, и всегда он находил в этом что-то особенное. Если, конечно, вычесть сыпь, ночные горшки, хриплый кашель и стоны больного. Впрочем, иногда пациенты, казалось бы, просто притворялись больными, чтобы отдохнуть от мирской суеты.

Део посмотрел на подушку. Она все еще была влажная от пота и мокрых волос. Палата хоть и не выглядела так роскошно как у тех богатых пациентов, но она была чистая, с новым постельным бельем. На маленьком решетчатом окне у потолка даже росло какое-то растение. Может быть лунная лилия? В больницах часто используют их для приятного запаха и вида. В народе также считается, что будто бы этот цветок помогает скорейшему выздоровлению больного.

Део медленно поднялся, перед этим растерев свои залежавшиеся руки и ноги. Хорошо, что им не придется бежать, вряд ли бы он осилил сейчас столь героический поступок. В том зелье, что дал ему учитель, одним из побочных действий является легкая раздражительность, связанная сильным возбуждением организма. Юноша раньше не думал, что это действует именно так. Может быть он просто устал? Или зол от того, что ему не дали поспать? Или что Падре использовал его для запрещенных рун?

А правда ли Лоуренс скрылся в межпространстве, во время их переноса? Так сказал Ханс, точнее, он это предположил. Но ведь даже Иерихат-Хал что-то искал у него в голове. Знал ли он что-нибудь про создание Пыли? И как он вообще пробрался к нему в голову? Может быть ему это просто показалось? Он был очень слаб, и действие дурман-зелья сковывало его голову. Никто на материке не в силах читать чужие мысли, даже великие халы.

Вскоре Део начал сомневаться, что план учителя вообще сработает. Через окно он мог увидеть, что на улице совершенно темно. Сейчас ночь, а значит народу в магистериуме ходит не так много. Ночью жрецы, работающие здесь, обычно отправляются в жилой корпус, где у них у каждого имеются свои личные комнаты. Но одинокий шхун, шныряющий по коридорам разве не может вызвать подозрений? Любой, кто встретит его сейчас поймет, что тут что-то не так. А еще это письмо, да кто вообще примет что-то от эльврата?

Падре больше не жрец. Он изгнан. Пусть и не навсегда, но как он теперь собирается бороться с разломами или Пылью? Без доступа в хранилище камней, без какого-либо права на практику, если его поймают теперь, то изгнание будет лишь минимальной карой для его преступлений. И к тому же, что-то подсказывало Део, что у Падре нет никакого разрешения на портал, который он собирается сейчас сделать. Следящий за площадкой жрец непременно доложит обо всем.

Устав наматывать круги по больничной палате, Део решил, что положенные десять минут уже давно прошли. Он слегка приоткрыл дверь, в коридоре никого нее было. Впрочем, на это стоило рассчитывать, он всего лишь потерял сознание во время Совета, тут ни к чему приставлять охрану. Но Падре сказал, что кто-то будет сидеть и ждать его у входа в больничное крыло, тот, кому предназначалось письмо. Део сжал клочок бумаги покрепче и осторожно вышел за дверь.

Лампы горели тускло и через одну, так делали для экономии силы рунных камней. В магистериуме редко использовали свечи, или возгорающееся масло, жрецы старались использовать то, чему они тут обучались. Хотя Део казалось это излишним расточительством. Если рунные камни так тяжело добываются на севере, не проще ли было пренебречь некоторыми своими правилами и пользоваться обычными светильниками?

Шаги юноши гулко раздавались в пустом коридоре. Хорошо хоть оставили ему его одежду, только мантию куда-то забрали, возможно она сильно пахла после того, что произошло в зале слушания. Део слегка поморщился от нахлынувших воспоминаний.

К удивлению юноши, в коридоре и правда кто-то сидел. Его лицо скрывалось под капюшоном, но мантия была изумрудная, как и у всех остальных здешних жрецов. Это ему следует передать то послание? Но, что если это не так? Может быть просто попытаться пройти мимо?

Но жрец вдруг резко поднялся. Он не пошел ни на встречу Део, ни в другую сторону, он просто стоял и чего-то ждал. Проходя мимо него, юноша, дрожащей рукой протянул ему конверт, тот мигом взял его, и, даже не прочитав, пошел в противоположном направлении. Хоть бы это сработало.

Оставшийся путь до главных ворот Део проделал без каких-либо осложнений. Да, ему встретились несколько жрецов. Кто-то из них и вовсе не обратил на него внимания, кто-то удивленно проводил его спешащую фигуру взглядом, но никто не окликнул его и не остановил. На улице было прохладнее чем он думал, без теплой мантии с капюшоном, ветер пронизывал его до самых костей. Део ускорился, он не знал насколько еще хватит эффекта жабьего зелья, которое дал ему Падре.

Юноша сразу узнал своего учителя. Он стоял с краю от всех прочих мест для телепортации, и рядом с ним был кто-то еще. Даже при хорошем освещении этих двоих было бы тяжело рассмотреть. Део взглянул туда, где сидел обычно жрец, отмечающий новоприбывших и тех, кто покидал пределы магистериума. Там было пусто. Странно, он не должен оставлять свой пост даже ночью. Присмотревшись, шхун все же увидел его: жрец сладко спал, накрыв своим собственным телом книгу телепортов. Неужели это Падре заставил его уснуть?

– Део, сюда, – учитель окликнул его по имени, а значит он был уверен, что посторонние его сейчас не услышат, но что насчет того человека рядом? Подойдя к ним вплотную Део удивился еще больше, перед ним стоял Ханс Перевет. Тот самый, с которым, казалось бы, у Падре навсегда испортились отношения.

Ханс выглядел очень взволнованным, он окинул шхуна пренебрежительным взглядом.

– Его белые волосы за милю видно. Он будто кричит, хэй, все сюда! Я шхун и иду прямо к вашим телепортам!

– Помолчи, просто делай то, что должно, – Падре не выглядел рассерженным, говоря все это, скорее он тоже слегка волновался и его била дрожь.

– Ну да, не тебе рисковать своей шкурой, впрочем, как и всегда, – Ханс начал приготовления к открытию портала. Руны были уже разложены, как надо. Обычно самая нудная часть была именно с их начертанием, но в магистериуме она изначально имелась у каждого камня телепортации. Оставалось только подготовить руны конечной точки и произнести их. Это сделано для того, чтобы телепорт непосредственно к зданию магистериума и от него не занимал много времени.

– Я уже сказал тебе спасибо, – сказал Падре.

– Ишь ты, тут одним спасибо не отделаешься. Если они узнают, ох что будет, если узнают!

– Так сделай так, чтобы не узнали, – жрец мимолетом взглянул на спящего надсмотрщика. – Просто придерживайся моего плана, а там уже видно будет.

– Все равно я еще с тебя спрошу, – наконец, Ханс отряхнул руки и выпрямился. – Ну, попрощайся со своим ненаглядным магистериумом. И ты тоже, – на этот раз он обратился к Део, от неожиданности тот встрепенулся. – Какой шуганный парень. То-то его вывернуло под конец, ну и концерт вы оба устроили!

– Не без твоей помощи, – Падре подошел к своему другу и крепко обнял его. – Я у тебя в долгу.

Было видно, что Ханс немного смутился, он вежливо похлопал Падре по спине и тут же отстранился, залившись краской.

– Идите уже.

Он произнес руны телепорта. Портал открылся, искрясь и извергая из себя лучи голубоватого света, было так громко, что Део на миг испугался, что тот спящий жрец проснется. Но к счастью, старик даже не пошевелился.

– Ханс прав, можешь попрощаться с магистериумом. Вряд ли нам предстоит вернуться сюда. По крайней мере в ближайшее время, – Падре немного с грустью смотрел на своего ученика, возможно он немного жалел о том, что подвергает его такой судьбе. Ведь если бы Падре мог просто оставить его здесь…

Део взглянул в сторону башен. Он чувствовал небольшое волнение, и то, возможно вызванное жабьим зельем в его крови. Магистериум познакомил его с учителем, не дал умереть от голода в трудные времена. Связывали ли его еще какие-нибудь воспоминания со столь могущественной и древней организацией? Пожалуй, нет. Все, что Део умеет сейчас, он умеет благодаря Падре и только ему. Поэтому он без какого-либо сожаления повернулся вновь лицом к своему учителю и кивнул.

– Вот и славно, – Падре широко улыбнулся. – Ты уж прости, что снова портал. Но обещаю, там куда мы переместимся тебя ждет сытная еда и постель.

– Да-да, там ему все покажешь, забирайтесь уже! – Ханс с опаской оглядывался по сторонам.

В этот раз Део отправился первым. Кажется, сегодня его стошнит еще, и не раз. Очертания площади, Ханса и учителя, вскоре остались далеко позади. Юноша исчез в переливающихся лучах портала и первородной энергии рун.

Глава 48. Жрец и ученик. Падре и Део

Део подошел к огню. Мокрый, дрожа от холода, он принялся ворошить уголь, чтобы огонь в камине загорелся ярче и дал больше тепла. Угораздило же их попасть под такой дождь. Падре еще остался снаружи говорить со стражником, в надежде на то, что их сегодня пропустят переночевать уже в город. Но, из-за сильного ливня, их голоса почти не были слышны. Впрочем, если бы им разрешили заночевать прямо здесь, в сторожке, Део был бы уже не против. Жар, исходивший от очага, приятно согревал его озябшие руки.

Зайдя в дверь, Падре выругался. Видимо разговор так и не увенчался успехом.

– Что ж, будем спать здесь. Стоит, как хороший номер в корчме, а на самом деле тут даже кровати-то нет! – он был явно рассержен. – Всего одну ночь. Мы столько сюда добирались, а теперь еще это, – он подошел к ученику, также подставив руки над огнем, с его капюшона струились крупные капли, падая на пол они оставляли за собой большие мокрые следы. – Надо бы обсохнуть. Да только сегодня, пожалуй, не выйдет. Переодеваться здесь нет места, да и смысла тоже немного. С рассветом, пожалуй, пойду поговорю еще раз с этим оболтусом-стражником.

Немного согревшись, Део стянул с себя мокрые ботинки и поставил их рядом с камином. Может быть они успеют высохнуть до утра. Он совсем не понимал сколько сейчас времени, весь день моросил дождь, а потом и вовсе разыгралась гроза. Лошади встряли на пол пути и, даже втроем, они не смогли вытолкать телегу, наполненную всяким хламом. Кучер пожал плечами и предложил им дойти до города пешком, сам же он так и остался там, на дороге, ожидая, когда грязь подсохнет, чтобы подложить под нее что-нибудь и вывезти застрявшие колеса. Но наблюдая за тем, как разыгрался дождь, Део даже стало немного жаль того кучера. Наверное, ему и его лошадям сейчас приходится туго.

Падре в это время разложил перед собой карту. Она немного промокла, но в целом, на ней еще можно было что-то разобрать.

– Да, все верно. Деревушка сразу за этим городом, на другой стороне реки. Пополним припасы и завтра уже будем на месте, – жрец широко улыбался, на время он будто даже забыл, что ему холодно и хочется есть.

Део сел на единственную скамейку, что стояла в углу. Видимо, она же служила и постелью в этой сторожке: на ней пылилась мятая, с торчащими перьями подушка, а в углу было скомкана простыня, наверняка кишащая блохами и клопами. Всего одну ночь – повторил про себя юноша, глубоко вздохнув. Одна ночь перед тем, как они вновь подвергнут себя опасности.

В тот день, когда они покинули магистериум, Падре привел их в место, что называл своим «логовом». На самом деле это был небольшой деревянный домик в лесу, возможно когда-то, эта лачуга строилась, как пристанище охотника. На стенах висели различные капканы и шкуры животных, имелся небольшой погреб с запасом еды, которого, возможно, хватило бы ни на одну зиму. Там было тихо и спокойно, но самое главное, о существовании этого места, знал один только Падре. По крайней мере он ему так говорил.

Део быстро привык к новому жилищу. Ему нравилось выходить на улицу и просто сидеть, иногда практикуя руны, или перебирая ингредиенты для зелий. Они много говорили с учителем. Обо всем. Део, наконец, задал все интересующие его вопросы. Он расспросил и о Пыли, и о молодости Падре, о Лоуренсе, узнал почему Совет был настолько категорично настроен в отношении учителя, почему Ханс, в конце концов, помог им с Падре. Но самое главное, он выяснил, сработали ли запрещенные руны до конца. И да, руны сработали.

Падре сказал, что никогда бы не сделал так, если бы не был уверен, что это получится.

– Запрещенные руны, как бы ни так. Во времена войны они назывались – необходимостью.

И все же Део так до конца и не понял, что именно случилось тогда с ним и Лоуренсом. Создание Пыли, потеряв свою форму и сосуд, не имея возможности сопротивляться энергии рун, запечаталось в теле шхуна. Део как будто поглотил его, пусть он того и не помнит, но теперь он самая настоящая живая печать. И Део не знал, как ему реагировать на это.

Его воспоминания переплелись с воспоминаниями доктора, смешав некоторые образы и эмоции между собой. Но в целом, это не повлекло за собой никаких изменений. Падре объяснил это тем, что Лоуренс не то чтобы существует сейчас внутри юноши, скорее он рассеян на Пыль и погружен в некий сон, из которого ему самостоятельно не выбраться. Как бы там ни было, жрец не спешил снимать со своего ученика рунную печать.

– Мне кое-что нужно узнать, и думаю, ты можешь мне в этом помочь.

На самом деле Падре очень заинтересовался таинственным местом силы из воспоминаний доктора. После смерти друга, Лоуренс провел какое-то время подле одного дерева, питаясь неисчерпаемой энергией этого существа. В том, что дерево было созданием Пыли – сомнений не было. Но оно было необычайно сильно, намного сильнее чем сам Лоуренс, и может быть, даже древнее, чем он. Падре просто не мог поверить, что такое могло существовать здесь, на материке.

– Я думал магистериум в силах найти большую часть этих существ, но, кажется, я ошибался. Да, они запросто могут отыскать разломы, закрыть их. Вычислить с помощью кристаллов примитивные формы Пыли, или тех, кто слишком уж часто и неосторожно нападает на людей. Но не таких, как Лоуренс. Нет. И не таких как то Древо, что мы ищем сейчас. Да что уж говорить, даже кольцо барахольщицы! Мы бы не вышли на него без твоей крови, мой мальчик. Без этой твоей особенности. Боюсь представить, что будет, если магистериум поймет, как и с какой целью можно использовать эльвратов. С одной стороны, мир раз и навсегда может избавиться от созданий Пыли, но с другой… Твой род и так много настрадался, и возможно, только мы можем положить конец всему этому.

С того самого дня, главной задачей жреца, стала необходимость найти место, где спряталось древо. И только с помощью своего ученика он мог осуществить это.

– Ты говоришь, что видишь некоторые его воспоминания так, будто ты сам помнишь их? Верно?

– Да, но… – Део пытался объяснить, что все, что он видит в своих снах еще более размыто, чем те обрывки Пыли, которые он может уловить через кристаллы. Но учитель был непреступен.

– Тебе просто нужно достать одно из его воспоминаний, не обязательно целиком, главное понять, что это за место. Хоть приблизительно! Есть ли рядом какой-нибудь город, деревня, может быть это в горах, есть ли там снег, понимаешь? Все то, что может нас привести к этому существу?

– Но что мы будем делать? Даже ес…если найдем его? Его сила… Она больше чем та, что была у доктора.

Падре с удивлением взглянул на ученика.

– Мы убьем его. Убьем или запечатаем, чтобы убить после. Как и все остальные создания, что мы повстречали с тобой. Я не прав?

Хотел бы Део согласиться, но он не мог. Падре присел возле него, подперев руку под голову, он будто бы внимательно принялся рассматривать пальцы на другой, свободной его руке. Морщинистые, все в мозолях и старых шрамах. Его руки выглядели намного грубее, чем у других жрецов, у которых максимум имелись ожоги от неправильной температуры масел или же зелий. Жрец некоторое время молчал.

– Мы тоже становимся сильнее, мой мальчик. Видишь ли, даже эти руки, думаешь они всегда были такими? Я мог бы заседать в Совете, спать на мягкой постели, иногда выписывая рецепты, и рассказывая молодым жрецам о полезности и славе магистериума. Но я просто не мог. Не мог все оставить как есть. Я возложил на себя эту нелегкую задачу, найдя поддержку лишь в тебе. В твоем согласии помогать искать создания Пыли и уничтожать их. Я знаю, что наш путь не легок. Что он полон опасностей и, возможно, мы даже можем умереть. Но я обещаю, я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не случилось. Кто бы мог подумать, что ты окажешься таким способным к рунам. Что твоя природная энергия, она будет настолько сильна. Нет, не принижай себя, мой мальчик, даже не вздумай. Ты уже не тот Део, которым был год назад. Ты даже не мой ученик, – Падре печально улыбнулся. – Но не смей называть себя слабым. У той часовни ты спас нас. Сначала использовав огонь, а потом и призвав портал. Уж не знаю, как у тебя это вышло, ты был почти без сознания! – жрец на миг замолчал. – И я надеюсь, что жажда правды, жажда защитить тех, кто сам не может за себя постоять, у тебя еще горит в твоем сердце. Как бы не было сильно то существо, разве мы можем даже не попытаться? Скольких оно могло убить? Сколько умирают прямо сейчас? Обещаю тебе, если хоть на секунду я усомнюсь в том, что мы не справимся собственными силами, я напишу письмо в магистериум. Сам лично. И я приведу их туда.

– Я…понял, учитель, – Део взглянул и на свои руки, шрамы на ладонях хоть и затянулись, но они служили ему напоминанием о том, для чего он их сделал. Тогда, сидя в лесу, недалеко от логова монстра, он дал согласие Падре помогать ему. Он сказал, что готов на все, лишь бы получить ответы, на все волнующие его вопросы. И неужели сейчас он готов отступить? Испугавшись всех этих трудностей, ответственности, сможет ли он и дальше жить, обычной жизнью шхуна, после всего, что он увидел? Да и позволят ли ему?

Део поинтересовался у учителя, зачем тот дал ему перед Советом сильный дурман. Ведь именно из-за него тогда ученика и вырвало, он потерял сознание, и пару дней потом провел, не вылезая с постели. Ответ не пришелся ему по вкусу.

– Я знал, что им будут нужны твои показания. Но я не мог быть точно уверенным, каким способом они захотят это сделать. Тебя могли увести, пытаться допросить силой, возможно, заставить написать их на бумаге. Но они пошли другим путем, и я не ошибся. Тот Иерихат-хал. Думаешь ему было интересно отчислят ли какого-то жреца с магистериума или нет? Он приходил не за этим. Он приходил, чтобы узнать, что творится у тебя в голове.

– Но как же?! Они не могут читать чужие мысли! – воскликнул Део, вспомнив о неприятном инциденте на слушании.

– Нет, не могут, – согласился с ним тот. – Но они способны чувствовать Пыль. Не спрашивай меня, я знаю о способностях Халах не так много, как того хотелось бы, лишь общеизвестные вещи. Например, как эта. Я уверен, Иерихат-хал чувствовал в тебе создание Пыли, но из-за того, что твой рассудок был перемешан и почти сломлен, он не смог понять это наверняка. Думаю, он бы снова явился к тебе через день-два, и там бы уже никто не поверил в ту сказку, что так красиво наплел им Ханс. Все жрецы магистериума бы узнали, что Лоуренс запечатан в тебе. Что бы они с тобой сделали? Уж точно бы не оставили Пыль в теле эльврата, который вряд ли способен ею управлять.

– Но я же…смог?

– Смог и еще как, – Падре улыбнулся своей самой добродушной улыбкой. – Кто знает, так ли нам теперь нужны иллиары в борьбе с монстрами, если я могу всех их запечатать в тебе.

– У..учитель! – Део смотрел, как жрец хохотал, схватившись за живот, эта его непосредственная радость, как у ребенка. Юноша не мог не засмеяться вместе с ним.

Полностью заняв свои мысли поиском местоположения того дерева, у Део, с каждым разом выходило это все лучше. Теперь, помимо того, что он каждую ночь вгрызался в плоть существа, чтобы восстановить свои силы, он еще начал замечать и запоминать все то, что находится вокруг. Део быстро понял, что дерево растет рядом с какой-то деревней, ее хорошо было видно с той возвышенности, где обитало существо. Вокруг него стояло что-то наподобие тотемов, иногда люди подходили к ним и, падая на колени, говорили ему свои просьбы. Одеты они были легко, но возможно, просто Лоуренс побывал там в такое время года. Он пробыл там всего несколько суток, пока запах человеческой крови не начал его сводить с ума.

– Там было… Я слышу реку.

– Река? – Падре наклонил голову на бок. – Этого недостаточно, но все же сужает круг поисков. Ты уверен, что это река?

– Да, почти, она достаточно шумная, будто недалеко водяная мельница или даже водопад, – Део сел на кровать, после таких снов у него часто начинала болеть голова.

– Отлично, ты молодец, Део! – Падре тотчас раскрыл перед собой карту материка, отмечая для себя, где бы могли быть водопады рядом с поселениями.

– Еще… Когда ночь, там видно башню. Где-то вдалеке.

– Башня? Ты имеешь ввиду городскую башню?

– Что-то вроде, – Део пытался напрячь все свои силы, чтобы вспомнить хоть что-то из своего сна. – Нет, скорее это маяк. Видно только по ночам, а он светится.

– Значит маяк. Река, что находится у береговой линии. Интересно, – сказал Падре.

Еще через пару ночей, посвященных исследованию воспоминаний доктора, Део смог найти то, что могло бы послужить неплохой зацепкой. По крайней мере ему тогда так казалось.

– Там водятся птицы, я таких ни разу не видел, но читал. Они ма…маленькие, и у них нос словно хоботок. Их перья еще… То, что содержится в них, является основным ингредиентом для изготовления золотых чернил, но ими уже не пользуются, на сколько я знаю. Их давно заменили янтарем.

– Медовые Желтогрудки? Ты их имеешь ввиду? – сначала Падре не придал этому никакого внимания, он продолжал заниматься своими делами, пока Део пытался объяснить, что пришло ему на ум.

– Да! Желтогрудки. Помните, учитель, они почти вы…вымерли. Их вид. Он остался только на юге и то не везде. Им нужен особенный влажный климат и…

Падре резко обернулся.

– И плоды медового дерева! Боги, Део, ты просто бесподобен! – вскочив, Падре поспешил к карте, что все это время лежала на столе, он судорожно начал что-то искать. – Река и маяк, медовые деревья, я, кажется, знаю, куда нам нужно!

Део был, наконец, рад покончить со всем этим. Чем больше времени он проводил в мыслях о Лоуренсе, тем больше сомнений он чувствовал по поводу его смерти.

– Вы говорили, что позаботитесь о его семье, – сказал он однажды, пристально глядя на Падре, тот, казалось бы ожидал этого вопроса, он глубоко вздохнул.

– Да, я помню. И я сделал все возможное для них. Я дал им денег, попросил покинуть Ярмал. В те дни, пока ты был без сознания… Я сильно рисковал, делая все это для них. Естественно она, его жена, мне не поверила, и выставила за дверь. Я не мог же забрать их против воли.

– Но вы обещали помочь им! – Део вновь и вновь вспоминал маленького худого мальчика в коляске, играющего со своим пушистым котом. Он не хотел, чтобы с ним что-то случилось.

– И я это помню. В магистериуме через своих знакомых, я узнал, собираются ли они что-то предпринять в отношении семьи Лоуренса или же нет. Но скорее всего к ним приставят дозорных, и будут наблюдать. Тот мальчик, он не Пыль. Магистериуму ни к чему причинять ему вред. А уж его матери в тем более.

– С ними не должно, ничего случиться, – слова Падре не особо его успокоили и весь вечер он провел в тяжелых раздумьях.

Лоуренс и правда любил своего сына, он чувствовал это через все многочисленные воспоминания, чувствовал его тоску и желание прийти домой. Может быть стоит показаться там после того, как они разберутся с деревом? Но лучше бы, те и правда покинули большой город. Там, под присмотром жрецов, им делать нечего.

Подготовка к путешествию заняла чуть больше недели. Падре был теперь затруднен финансово, да и нужные ингредиенты было теперь не достать. Ему запрещалось носить мантию жреца, да и вообще не желательно появляется на людях, особенно рядом со своим учеником. На сколько им было известно, в магистериуме не подняли тревогу по случаю их исчезновения. Сошлись на том, что Део просто сбежал, испугавшись того, что у него больше нет никаких привилегий. Искать же Падре никто и не думал. Старый жрец отчислен на два года из магистериума, и можно вздохнуть спокойно.

– В мире есть куда большие проблемы, чем лишение меня почетного статуса.

И вот теперь, спустя некоторое время они оказались всего в нескольких лигах от нужной им деревушки. Их от нее отделяла река, но из-за сильного ливня нельзя было нанять лодку, чтобы ее пересечь. Даже проход в соседний с деревней город был закрыт. Падре хотел было сделать портал, но рунных камней оставалось так мало, что тратить их на простое перемещение, ему было попросту жаль. Да и кто знает, что может понадобиться им при встрече с чудовищем на этот раз.

– Если хочешь, ты можешь поспать. Хоть до рассвета осталось не так много, но силы нам еще понадобятся, – Падре вновь подошел к огню, он поднес к нему промокшую карту, наблюдая, как языки пламени медленно пожирают ее.

Део еще раз взглянул на скамью и грязные простыни, спать ему сразу перехотелось. Он сказал об этом учителю и подвинулся к краю, чтобы и тот мог сесть. Поблагодарив его, учитель устроился рядом, блаженно вытянув затекшие ноги.

– Я бы попросил тебя порезать руку, но, думаю, в этом нет необходимости. Даже мой кристалл, заполненный Пылью, начинает слегка реагировать на это место. Это весьма сильное существо, сказать честно, я даже немного боюсь, – Део удивленно посмотрел на учителя. – В этом нет ничего плохого, людям свойственно бояться. А я такой же человек, как и все, – жрец о чем-то задумался, юноша заметил, что он рассматривает кольцо, то самое, запечатанное кольцо, он теперь носил его на большом пальце левой руки, боясь его где-то оставить или потерять. – Вас все еще связывает с монстром обещание на крови. И я так и не придумал, как решить эту проблему. Я сильно подвел тебя, мой мальчик.

– Мы найдем способ. А возмо…жно мы должны просто поверить ему и отпустить в разлом, как оно того и желало.

Падре не отрывал своего взгляда от кольца. Может из-за игры света, исходившего от камина, или потому, что они оба были сильно уставшими, Део на миг показалось, что глаза учителя наполнились ненавистью. Спустя мгновение, он спрятал руку в карман, и его лицо вновь стало обычным.

– Твоя доброта – это твой дар. Конечно, совсем не такой, как твои волосы или цвет глаз. Ты взрастил ее сам. По крупицам. И в этом твоя особенность.