Текст книги "Песок Пустоты. Проклятие древней крови (СИ)"

Автор книги: Р Яанг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 55 страниц)

– Идем! Быстрее, – он поманил ее за собой и приказал немного пригнуться. Все стражники сейчас находились с другой стороны колонны, но все равно, нужно быть предельно осторожными, чтобы оставаться незамеченными.

Огромный Роранд продолжал бить несчастных животных. На этот раз он взял какую-то острую палку, и, просовывая ее между прутьями, пытался посильней ткнуть ею взбешенных зверей. Громче их всех орал Мо, скорее всего он был просто напуган, а может быть зелье подействовало и на него тоже.

– Не смотри туда, – шхун аккуратно провел девушку почти до самого хвоста колонны, а после завернул вглубь небольшой темной улочки. – Нам сюда.

Греттель, крепко держа его холодную руку, послушно шла за ним.

– Нам удалось, – тихо прошептала она, вытирая рукавом бегущие по лицу слезы.

– Прекрати реветь. Привлекаешь лишнее внимание, – прошипел в ответ тот.

– Тут же никого нет, – сказав это, Греттель все же попыталась успокоиться, правда вот выходило у нее это плохо. – Те руны… Я правда, я не знаю, что тогда произошло.

– Главное, что мы выбрались, – перебил ее шхун. Он оборачивался несколько раз, чтобы убедиться, что за ними нет никакой погони. – Остальное обсудим позже.

– Но, я правда…

Варон осторожно отвел девушку в сторону. Хоть на улице никого и не было, а большинство домов, находящихся здесь, и вовсе пустовали до начала боев, шхун все равно считал, что нужно быть крайне осмотрительными.

– Взгляни на меня, – проговорил он, сжимая ее за плечи. – Ну же!

Греттель, всхлипывая, подчинилась его грубой просьбе. Варон выглядел очень серьезным, и на его лице не было ни капли волнения или же страх. Вот бы и ей когда-нибудь стать такой.

– Не заставляй меня пожалеть о том, что я потащил тебя с собой на арену, – он сказал это прямо, не скрывая свою усталость и злость. – Я говорил уже, но кажется придется повторить. Все, что случилось, мы обсудим позже, как будет время. Не сейчас. Ты меня поняла? – Греттель кивнула, но Варон не успокоился, пока не услышал ее размеренного и внятного «да, поняла». – Вот и отлично. Теперь вытри сопли и приведи себя в нормальный вид. Мы остановимся в каком-нибудь местном трактире на всю ночь, если вообще отыщем таковой, – шхун задумался о чем-то своем, ненадолго отпустив свою хватку.

– А ты… Ты не знаешь? Ты же бывал тут? – пробормотала девушка, чуть дрожа.

– Бывал, но как воин, – резко ответил тот. – Думаешь, в перерывах между боями нас водили вкусно поесть или поиграть с богачами в кости?

Девушка слегка покраснела. Опять она ляпнула какую-то чепуху. Хотя если поразмыслить, откуда ей было знать, чем занимался тут Варон? Или любой другой воин?

– Сейчас в гостевых не так людно, но это потому, что до начала боев еще двое суток, – тяжело вздохнув, шхун добавил. – Бранн говорил, что если нас с тобой нету в списках, то не должно быть и тут тоже. Наверняка у всех, кто содержит здесь гостевые дома, есть подобные списки, где у них подробно расписаны имена, фамилии, должности каждого будущего их постояльца. Я надеюсь, что мы не задержимся здесь надолго, иначе, я ведь даже не знаю, где нам заночевать.

Греттель с некоторой грустью взглянула на свое измятое платье.

– Пойдем дальше? – осторожно спросила она.

Шхун ничего не ответил, но за руку ее больше не держал. Он вообще, казалось бы, целиком ушел в какие-то свои мысли.

Спустя пятнадцать минут брождения по темным, холодным улочкам, они наконец-таки наткнулись на место, откуда доносился хоть какой-то свет и голоса людей. Варон достал плащ из наплечной сумки и, накинув его поверх дорогого костюма, опустил капюшон пониже, пытаясь закрыть тем самым верхнюю часть своего лица.

– Говорить буду я, – бросил он перед тем как ввести девушку внутрь трактира.

Это место оказалось похожим на обычную пивнушку, таких в Нарт-Ирмунде было предостаточно. Может быть только стулья выглядели более прилично, и не был испачкан пол.

– Вечер добрый, – крикнул Варон совсем иным голосом, не тем, который Греттель обычно привыкла слышать от него.

– Добрый! Проходите, присаживайтесь, сегодня еще много свободных мест, – дружелюбно отозвался трактирщик. – Вам что-нибудь сразу принести? Горячее? Напитки?

– Да, хорошенько поесть бы не помешало, – ответил шхун, приземлившись подальше от входа. Перед этим он вежливо отодвинул Греттель стул и подождал пока она тоже устроится.

– Вас разбудили повозки? – к ним повернулась какая-то одинокая пожилая женщина: в богатом наряде, пахнущая всевозможными ароматными маслами, она словно перепутала званный ужин и поход в неказистое питейное заведение.

– Скорее не разбудили, а просто не дали заснуть, – непринужденно отвечал Варон, по нему совершенно нельзя было сказать, что он нервничал или же чувствовал себя не в своей тарелке.

– Вот никак не пойму, зачем везти всю эту скотину на бой! Человек сильнее любого быка, это и так понятно.

– Звериные бои привлекают даже больше внимания, чем человеческие, – улыбаясь, трактирщик раскладывал приборы и разливал напитки перед своими новоприбывшими гостями.

– Что за ослиную мочу ты им налил? – старушка прищурилась и даже подалась вперед, сидя на своем стуле. – А ну убери! Травишь людей посреди ночи!

Как ни странно, мужчина не только не обиделся на ее резкие высказывания, а даже весело рассмеялся в ответ.

– На все воля ваша, миссис Гроуз. Что же тогда прикажете мне подать моим дорогим посетителям? – в ожидании он опустил голову на бок.

– Какая я тебе еще миссис!? – взвизгнула старушенция, сотрясая своим напудренным париком. – Я мисс! Пусть нынче и не так молода, но зато свободна!

– Как прикажете, – трактирщик рассмеялся, и принялся опять за свою обыденную работу.

– Ну а вы что там расселись в одиночестве, двигайте ко мне за стол! – женщина закурила, она была довольно пьяна, и, не взирая на свой возраст, вела себя чересчур расковано.

Греттель в панике посмотрела на своего спутника, шхун в ответ лишь пожал плечами. Отказываясь от предложения пожилой дамы, они могут навлечь на себя ненужное внимание остальных посетителей. Скорее всего, будучи в таком состоянии, эта старуха все равно ничего не заметит и не запомнит. Возможно – это даже сыграет им на руку.

– То-то же, – довольно проговорила миссис Гроуз, выпуская из ноздрей клубы белого дыма. – Недавно приехали?

– Да, есть некоторые дела, – Варон сел за стол так чтобы его лицо почти полностью оставалось в тени.

– Дела, везде одни дела! – она перевела свой взгляд на Греттель, вид молодой и красивой девушки немного задевал ее самолюбие. – А эта молчунья, твоя жена?

Греттель в тот час покраснела и опустила глаза. И с чего это бабка так интересуется их личной жизнью? Или на арене тут все такие любопытные?

– Да, мы помолвлены, – без раздумий ответил Варон, взяв свою новоиспеченную «жену» за руку. – Ханна просто очень устала с дороги.

– Уж не отпраздновать ли свадьбу сюда приехали? – женщина затряслась от сиплого хохота. – Ну, тогда нам всем нужно обязательно выпить! Только прошу, не пейте того, что поставил вам этот обормот. Он любит на всем жадничать, прятать самое лучшее.

– Я все слышу! – донесся обиженный возглас трактирщика.

– Ну раз слышишь, тогда неси нам как обычно!

Варон, тем временем, осмотрелся. В трактире было немного народу, человек шесть, и все они были пьяны в разной степени, что и старая миссис Гроуз. Никто из них не обращал на странную троицу никакого внимания: мужчины говорили о своих делах, о ставках, о том, что случилось недавно с грузом какого-то мелкого контрабандиста. Варон слышал лишь отрывки некоторых их фраз, но ему и этого было достаточно.

Трактирщик поставил перед ними внушительных размеров бутыль.

– Остерегайтесь, неопытным новичкам такие напитки даются с трудом, – улыбнулся он, обращаясь в основном к Греттель.

– Иди уже отсюда! Я сама объясню гостям, что к чему, – старуха махнула на него рукой, невольно смахивая остатки табака на пол.

– Ну Роузи, я же просил, – с мольбой начал мужчина, но та даже не стала его слушать.

– Это мой внук, – пояснила она спустя некоторое время. – Из года в год приезжает сюда посмотреть на свои любимые драки! Ну хоть мозгов хватает самому не лезть. А то я бы ему навесила по самое горло!

– Ваш внук? – Греттель с удивлением смотрела на достаточно взрослого трактирщика, пытаясь прикинуть, сколько же бабке может быть лет.

– А что в этом такого? – скривилась та. – Ты, милочка, скоро тоже должна познать счастье материнства. Или уже? Нет?

– Нет, нет, – девушка замахала руками. Свою неловкость она попыталась скрыть, испив тот странный напиток, что любезно предложила им новая приятельница, но в бутылке оказался почти что чистый спирт и Греттель тут же закашлялась.

– Ха! – Гроуз достала из нагрудного кармана очередную сигару. – В мои годы сможешь пить такое вместо утреннего чая, – она с любопытством взглянула на Варона. – Ну а ты чего сидишь? Не выпьешь вместе с одинокой дамой?

Шхун, аккуратно разлив напиток по чашам, протянул одну старухе, а из второй отпил сам, нисколько при этом не поморщившись.

– Какой смелый молодой человек, – улыбнулась Гроуз, обнажив свои кривые желтые зубы. – Люблю таких.

Греттель все это время сидела надувшись. И почему это Варон решил сесть за столик к столь мерзкой особе? Из-за нее им сейчас никак не переговорить, не обдумать их последующие шаги. Да и если уж говорить совсем честно, один вид этой пьяной развращенной старухи внушал ей отвращение.

– Я вас точно нигде раньше не встречала? – Гроуз прищурилась, от чего ее маленькие мышиные глазки и вовсе исчезали в морщинах. – В первый раз на арене?

– Да, в первый раз, – Варон пытался быть осторожным со своими словами, если бы он соврал о том, что они с Греттель бывали здесь, то это могло привести к ненужным расспросам и общим воспоминаниям. А юноша был совершенно без понятия, что происходило на арене последние несколько лет.

– Тут, честно скажу я вам, делать абсолютно нечего, – женщина пустила дым им в лицо и откинулась на спинку стула. – Может быть еще лет тридцать-сорок назад в этих боях и был какой-то толк. А сейчас! Что и говорить, тут теперь решают все не сила, а деньги. С каждым годом победителей становится все больше, а их качество – хуже. Всякий сброд теперь может дойти до финала, даже грязные шхуны, – Варон чуть напрягся, надеясь, что тень и капюшон надежно скрывают его глаза.

– Но кому выгодно, чтобы на арене выигрывали эльвраты? – спросила девушка, оперев подбородок на руки. – Если тут играют роль деньги, то зачем побеждать шхуну?

– Дорогая моя! – старуха рассмеялась, напоминая теперь драную кошку, которая пытается отрыгнуть шерсть. – Сразу видно, что вы тут в первый раз. Что ж, я попробую объяснить. Есть, например, рыцарь, бравый воин и разбиватель женских сердец. Он идет фаворитом арены два дня. Чертовых два дня он побеждает всяких отбросов, рубит головы бойло и пускает кишки вонючим наемникам. Вечерами на улицах его встречают восторженными криками и аплодисментами, предлагают бесплатно выпить. И вот приходит третий день, финальный день поединков. Рыцаря, всего такого разодетого, красивого, выставляют в бой против нескольких слабачков. Тех, что дошли до финала скорее благодаря своему везению, чем каким-либо навыкам. И вот тут-то в бой, милочка, вступают деньги. Сколько безрассудных богачей поставило свои сбережения не победу рыцаря? Несколько десятков? Сотен? А на победу шхуна? – Гроуз лукаво улыбнулась. – Дальше простая арифметика. У рыцаря вдруг оказывается, плохо прикреплен доспех, оружие не заточено, да и клетка его изначально стоит против света. Думала ли ты, дорогая, как тяжело сражаться, когда тебя слепит яркое солнце?

– Опять села кому-то на уши со своей болтовней? – трактирщик поставил на стол несколько блюд, печеную рыбу и какой-то странный, морской на вид, салат.

– А я что? – взвизгнула та. – Меня сами спросили! Объясняю, что чушь все эти ваши бои!

– Просто эта леди немного обижена, – мужчина осторожно отодвинул бутылку от края стола. – В свое время, старина Гроуз потерял немалые деньги, участвуя в таких вот азартных состязаниях.

– Немалые?! Да этот старый оболтус спустил почти все наши деньги! Если б не мои связи, и не моя деловая хватка, то…

– То прозябать бы нам в грязной лачуге по сей день, – закончил за нее трактирщик, видимо он слишком хорошо знал свою родственницу.

– Смеется надо мной, ишь ты! – рассерженная, она выкинула окурок на пол и втоптала его каблуком. – Ты можешь веселиться здесь сколько хочешь, но без меня не видать бы тебе боев, как собственного носа!

Варон, устав слушать их словесную перепалку, с аппетитом принялся за еду. Блюда оказались намного вкуснее всех тех, что приходилось ему пробовать еще совсем недавно, находясь в портовом городке. Греттель последовала его примеру.

– Мм! Это действительно вкусно! – воскликнула девушка, отправляя в рот очередную порцию рыбы. – Ваш повар, он просто мастер своего дела!

– Ох, нет ничего приятнее для ушей, чем слышать от моих гостей похвалу, – смутился мужчина, и, пожелав приятного аппетита, ушел заниматься своими делами дальше.

– Какой подлиза, – шикнула миссис Гроуз, провожая своего внука пристальным взглядом. – Это он сейчас ходит, хвост поджав, а во время боев будто с цепи срывается. Плюет он на гостей и на готовку. Трактир – это просто предлог находиться здесь, ничего более.

Варону раньше не приходилось иметь дело со стариками, поэтому он и подумать не мог, что у них внутри может быть столько желчи. Но, впрочем, эта дряхлая лошадь, сидящая сейчас перед ним, хотя бы говорит правду. Уж лучше так, чем за милой улыбкой скрывать свое настоящее отношение к вещам.

– Если пожелаете, – снова начала старуха, изрядно хлебнув из своей чаши. – Нет, даже не так. Я настаиваю, чтобы во время боев вы посетили мою ложу. Так и спросите там, на арене, – «Проведите нас к ложе мисс Гроуз, она ждет». Я впишу ваши именам в пригласительный лист, – старуха снова прищурилась. – Кстати, как вас зовут? Девушку вроде бы Ханна, а вас?

– Вряд ли мы задержимся на все дни соревнований, – непринужденно ответил Варон, сделав вид, что не расслышал вопроса назойливой старухи. – Нам нужно на рынок, прикупить кое-что.

– Рынок арены? – Гроуз облизала свои засохшие губы. – Да, там определенно есть на что посмотреть. Но вряд ли вас интересуют рабы, ведь их продают уже ближе к концу состязаний.

– Вы правы, мы приехали сюда не за новым слугой.

Греттель с ужасом смотрела на своего спутника, и зачем Варону снова рассказывать кому-то о том, что они ищут? Вдруг эта бабка догадается, что они далеко не те, за кого себя выдают?

– Позвольте тогда узнать, что же вы планируете там найти? – продолжала любопытствовать старуха.

– Да вот, – отправив в рот очередной кусок жареной рыбы, юноша сделал вид, что жует, но на самом же деле он обдумывал то, что можно сейчас сказать. – Дошел слух, что продается на арене одно вещество…

– Я уж надеюсь вы не о соляных кристаллах речь ведете? – ухмыльнулась Гроуз, и в очередной раз потянулась за сигаретой. – Тут этой дряни навалом и она самого лучшего качества. Только вот стоит один такой мешочек, как целая лошадь. Я знаю места, где можно найти кристаллы ничем не хуже, и за более низкую цену. Могу поделиться.

Варон улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой. Он также подлил в опустевшие чаши остатки отвратительного напитка и попросил трактирщика принести им еще одну, новую, не откупоренную бутыль.

– Первой я вас угощала. Но не надейтесь, что всю оставшуюся ночь я буду так благосклонна, – старуха громко икнула, видимо Варон решил споить ее до беспамятства.

Сам же шхун думал о том, что искать продавца вслепую займет куда большее время, чем если они достанут нужную информацию через эту пьянчугу. Леди Гроуз посещает арену очень давно, с ее собственных слов, это уже продолжается как минимум лет сорок. За такое долгое время она наверняка должна знать об арене все вдоль и поперек. По крайней мере, Варон на это надеялся.

– А тебе, милочка, – обратилась старуха к Греттель. – Может заказать чего менее крепкого? В этой дыре должен же быть хоть один достойный напиток.

– Я… – девушка задумчиво прикусила губу. Ей тоже хотелось чего-нибудь выпить, но она прекрасно понимала, что каждый лишний глоток заставляет ее голову работать все меньше. – Мне, если можно, воды.

– Воды? – зрачки миссис Гроуз удивленно расширились, она медленно повернулась лицом к барной стойке, – Эй! Оболтус, слышал, чего девушка желает? Принеси нам воды! Да чтоб со льдом!

– Ой, не стоит, – хотела возразить Греттель, но та положила вдруг свою морщинистую руку, на ее мягкую ладонь.

– Пока ты молода и красива, все того стоит. Заставляй их бегать вокруг тебя: хоть воду таскать, хоть совершать подвиги. А то со временем, – старуха печально вздохнула, окатив сидящую рядом Греттель своим зловонным дыханием. – Со временем никто ради тебя и пальцем не пошевелит. Даже он, – Гроуз указала на Варона, который с отсутствующим видом глядел куда-то сквозь них.

– Все в порядке? – озабоченно спросила Греттель, высвобождая свою ладонь из лап этой старой стервятницы.

Девушка обернулась назад. За пару минут до этого в трактир вошли несколько новых гостей, они встали у стойки, оживленно болтая о чем-то между собой. Неужели Варон узнал там кого-то? Этот человек, он мог бы им помочь?

Шхун же еле переводил дыхание. Он с силой вцепился в ножки стола, чтобы не встать и не зарубить вошедшего прямо этим тупым ножом, которым не так давно Варон разделывал жареную рыбу.

Глава 31. Свободный шхун. Варон. Пять лет назад. Арена

Варон сидел на полу своей клетки, кидая маленький складной ножичек в деревянную спинку кровати. Лезвие всегда втыкалось в определенное место, образуя в деревяшке тем самым уже довольно глубокую дыру. Обычно бойцам арены не позволяется иметь у себя в комнате хоть какое-нибудь оружие, но Бруст сделал для шхуна исключение. Он знал, что тот не попытается напасть или же зарезать самого себя, Варон здесь для того, чтобы выиграть, остальное его ни капли не волновало. Только вот, действительно ли это было так?

– Мелкий гаденыш, – боец сплюнул кровью на песок, поднимая при этом свой, вылетевший из рук, топор. – Ты хоть знаешь кто я?!

Шхун молчал, осторожно обходя соперника по кругу. Его меч, сломанный пополам, давно уже валялся на земле, как бесполезный кусок блестяшки. Когда Варон попросил заменить непрочное оружие перед боем, ему категорично отказали. Эту битву шхун обязан был проиграть.

– Хотя откуда тебе знать, ты же всего лишь раб, – юноша замахнулся топором, но не для того чтобы ударить, а скорее, чтобы напугать шхуна. – Я Кург. Наследный барон южного острова. Лучший в Нарт-Ирмунде и всех прилегающих к материку островах. И я вернусь обратно победителем!

«Как бы не так», – промелькнула у Варона мысль, но в целом, его дела были действительно плохи. Этот Кург, кем бы он ни был, он на голову был выше шхуна, мощнее, и к тому же старше его самого лет так на пять. Очередной богатенький сынок, считающий, что если у него есть деньги, то он способен на все.

За пару часов до боя, Бруст говорил с ним об этом, пытался объяснить ситуацию и то затруднительное положение, в котором они оказались.

– Нам ничего не остается, как подчиниться, – сказал он, сидя напротив шхуна в бойцовской клетке. – Я знаю, твои шансы на победу сейчас велики как никогда. Но… – он задумчиво почесал лоб. – Мне поступило предложение, в котором четко указано, что сегодня ты должен проиграть. Тебя не убьют и не покалечат, может только самую малость, – Бруст лукаво улыбнулся. – Не думай, с той стороны я также поставил условия. Да и к тому же, я действительно возлагаю на тебя большие надежды: зачем мне твой труп и тугой кошель с золотом, тогда как победителем – ты мне подаришь целые сундуки с драгоценностями.

– Так позвольте мне выиграть, – процедил Варон сквозь зубы, даже не глядя на своего хозяина.

– Ты выиграешь, только не в этот раз, – спокойно ответил тот.

– Я могу и в этот, – настаивал шхун, чувствуя, как в нем постепенно закипает злоба. – Сегодня последний день арены. Я выиграл все предыдущие бои, и даже тот, с ледяным. Почему же теперь я должен проиграть?

– Ты просто сделаешь это и точка, – Бруст вдруг перестал корчить перед ним доброго дядечку. – Ровно в два часа ты выйдешь на арену и проиграешь бой. Не сдавайся слишком уж быстро, дай публике насладиться зрелищем, они это любят. А за твое послушание, я может быть даже поделюсь с тобой частью награды. Снимешь себе шлюху, или купишь сладкого льда, что там обычно делают молодые люди в твоем возрасте?

«Они сражаются на арене насмерть».

Нет, Бруст ему больше не может указывать. Варон выиграет свой заключительный бой и работорговцу придется его отпустить. За победителей всегда хорошо платят, будь то шхун, или же любой другой наемник. Ждать еще целый год… Нет. Это невозможно. Варон не выдержит больше изнурительных тренировок, он не желает более пить человеческую кровь, с него хватит решетчатых стен и хруста ломающихся костей. Что бы его не ждало впереди – теперь это будет другая жизнь, вне арены.

И сейчас, стоя посреди заполненной криками сцены, Варон чувствовал, как на него смотрят сотни чужих глаз. Верит ли здесь хоть кто-нибудь в его победу? Он слышал, как с трибун раздавались различные крики: кто-то вопил, чтобы бой продолжался честно, и шхуну выдали другое оружие, взамен сломанному. Кто-то же просто скандировал «убей». Непонятно было только к кому обращаются все эти голоса.

Со временем шхун научился игнорировать подобный гул, все его внимание было теперь поглощено противником. И неважно, человек это был или зверь, наемник или же богатый выскочка, цель у Варона всегда оставалась одна. Победа.

– Что, язык проглотил? – провоцировал его Кург, явно чувствуя свое превосходство. – А, точно! Ты же грязный шхун. Бастард нелюбимой мамочки. Она ведь, наверное, была шлюхой, коли раздвигала ноги перед кем попало?

Варон не обратил на его слова ни малейшего внимания, на самом деле ему было глубоко плевать, кем там была его мать. А вот то, что этот «боец» держится лишь одной рукой за древко топора, и правда могло решить весь исход боя. Надо лишь подгадать момент и выбить оружие из ослабевшей руки соперника. Да, правая у него явно дрожит, видимо тот последний удар попал прямиком в цель.

Кург побагровел от злости: он ожидал, что шхун начнет блеять что-то в защиту своей матери, или хотя бы станет молить о пощаде, но все, что он получил в ответ, так это высокомерный взгляд красных, как огонь, глаз.

– Чертов демон, – прошипел он, вытирая струящийся со лба пот. – Я заставлю тебя верещать. А после отрублю твой поганый язык, руку, которой ты посмел ударить меня, и может быть кое-что еще. То, что никогда тебе в жизни не пригодится, ведь у таких ублюдков как ты, не должно быть щенков.

Яростно взревев, Кург бросился на противника размахивая топором словно цепью. Трибуны оживились, некоторые даже поднялись со своих мест, чтобы получше рассмотреть то, что будет происходить дальше.

Варон тут же встал в стойку. Он внимательно следил во время предыдущих ударов, как и с какой силой замахивается топором его противник. Уклониться было не сложно. Замах слишком широкий, а ослабевшая рука не даст ему развить достаточную скорость для оглушительного удара. Кург обладает недюжинной силой, это заметно сразу, но вот техника у паренька отсутствовала напрочь.

Мимо. Варон, не прибегая к лишним усилиям, увернулся от летящего в него топора. Незамедлительно последовал и второй, более слабый, но зато быстрый замах. Но шхун уклонился и от него тоже. Со стороны все это могло напоминать своеобразный танец, только с одной жестокой особенностью – этот танец был смертельным.

– УБЛЮДОК! – Кург чуть было упал лицом в грязь, но каким-то чудом он все же смог устоять. И теперь он с еще большей ненавистью глядел на своего врага. – Дерись!!

С трибун послышались громкие смешки. Варон знал, что вся эта атмосфера и уязвленное самолюбие бойца постепенно выведет Курга из себя, и он окончательно потеряет контроль. Нужно лишь дождаться этого момента.

– А знаешь, – тот сплюнул, играючи подкидывая топор в воздух. – Я все же тебя убью. Плевать я хотел на договор своего отца, он мне еще спасибо скажет. Как, впрочем, и твой любимый хозяин. Такой же гнилой, как и ты. Держать у себя шхунов, даже для арены, – Кург сделал вид, будто его тошнит. – Надо было еще тогда, во время войны, уничтожить вас всех. И по возвращению домой, я лично, каждого такого поганца, придушу. Собственными руками.

Сказав это, Кург в очередной раз бросился на соперника, готовясь размозжить его череп на тысячи осколков. Шхун снова уклонился, только теперь Варон подумал, что рано или поздно он тоже выдохнется и может пропустить удар. Каждый раз надеяться на удачу и свое мастерство неразумно, если бы только и у него в руках было оружие…

Юноша бросил взгляд на обломки меча, что лежали от него в паре шагов. Нет, пытаться отбить атаки Курга этим – бессмысленно. Лучше просто попробовать выбить топор у него из рук. Только вот как это сделать, чтобы не попасть под удар? Может просто подсечь здоровяка, когда тот вновь ринется на него с криками? Ударить локтем в лицо, увернувшись в последнюю секунду, а после повалить на землю, с помощью его же тучного веса. Звучит неплохо, если не учитывать, что на кону твоя собственная жизнь.

– А-а! – Кург вдруг захохотал, притворно схватившись за живот. – Я понял. Я все понял! – он вытирал слезы, что хлынули из его глаз. – Ты просто боишься! Ты и на арене то небось в первый раз, а тебя тут поставили против такого, как я. Ты уж не обижайся, но на все воля судей.

Кстати о судьях. Варон мельком посмотрел на ложе, где обычно заседал судейский совет. Шхуна слегка волновало то, что если бои затягиваются, подобно этому, то организаторы имеют полное право остановить их, и объявить обоих участников проигравшими. Ну, или же существует еще один довольно интересный способ побыстрее закончить бой – вывести на арену дополнительных бойцов. Ну или зверей, тут разницы особой нет. Главное, чтобы кто-нибудь из них наконец-то поубивал своих соперников.

Но к облегчению Варона, судьи пока еще сидели на своих местах, спокойно наблюдая за происходящей картиной. Все их мерзкие лица он постарался запомнить еще при первой встрече. Эти люди, они буквально являются повелителями арены: им не страшен закон, ни гнев церкви или же осуждающее молчание магистериума. Да что уж говорить, даже слово короля для них почти что пустой звук. Люциан Венценосный поначалу пытался хоть как-то урегулировать бои, взять их под свой контроль, но потом и он пустил все на самотек. А, впрочем, его дед наоборот был в восторге от ареновских битв, и по возможности посещал их, устраивая различные пиры и представления. То время называли «Золотым временем арены», и все с нетерпением ждали, когда новый король, вновь взошедший на престол, узаконит жестокие битвы.

– Я тут подумал, сегодня я могу побыть добряком, – продолжил Кург, размахивая топором из стороны в сторону. – Я даже пощажу тебя. Ты ведь этого хочешь, чтобы тебе оставили твою жалкую жизнь? – его рот скривился в злой усмешке. – Признай свое поражение, демон, прямо здесь и сейчас, перед всеми зрителями, что смотрят на нас. Опустись на колени и подползи к моим ногам. Поцелуй подошвы моих грязных ботинок, каждую, по очереди, и тогда, я даю тебе слово, я смилуюсь над тобой. Ты покинешь арену не в черном мешке, пусть и не победителем, но хотя бы живым.

Варона уже и правда начинал раздражать этот самодовольный болван, да и сам бой, честно говоря, изрядно подзатянулся. Надо с этим поскорее кончать. Кург верит в свое превосходство, и пусть это так и остается, пока шхун резким ударом не выбьет топор из его рук. Недооценивать своего противника одна из самых главных ошибок на арене, да и вообще в любых сражениях.

– Ас-ха лаар, – достаточно громко проговорил Варон, чтобы его голос уж точно дошел до соперника.

– Ч..чего? – побледнел тот. Кург возможно и ожидал, что шхуны умеют говорить, но никогда прежде он не слышал их настоящего голоса. И что это были за странные слова? Руны? Разве они разрешены на арене?

– Ас-ха лаар! – еще громче повторил тот, угрожающе наступая на своего противника.

На самом деле Варон понятия не имел, что это значит. Он просто запомнил некоторые слова еще когда был ребенком. Его родители иногда разговаривали между собой на каком-то непонятном ему языке, и эта фраза звучала чаще всех остальных.

Сейчас основной задачей Варона было запугать Курга, сбить его столку. И этот странный прием сработал как нельзя лучше.

– Ты…ты это, чего творишь, демон? – но не успел тот договорить, как сразу же получил сокрушительный удар по ногам. Кург не смог удержать равновесие и со всей своей тяжестью вдруг повалился на землю.

К своей неудаче, падая вниз, он выпустил топор из ослабевшей руки. Варон же, воспользовавшись его секундным замешательством, кинулся вслед за оружием, рискуя попасть под случайный удар. Но Кург до сих пор был слишком ошеломлен, чтобы хоть как-то помешать стремительным действиям шхуна.

Варон направил лезвие топора в его сторону.

– Ты проиграл этот бой, сдавайся, иначе смерть, – сказал он, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце в груди.

Даже трибуны замерли в ожидании, мало кто из них по-настоящему понял, что именно сейчас произошло. Они видели лишь то, что шхун каким-то образом вновь завладел положением, отобрав у своего соперника единственную возможность обороняться – его оружие. Но вместо того чтобы сдаться, или же как-то начать действовать в ответ, Кург, продолжая сидеть на земле, вдруг дико рассмеялся.

– Ты обвел меня! – сквозь смех говорил он. – Обвел вокруг пальца, выставил дураком!

Варон тем временем вновь кинул взгляд на ложе, где заседал судейский совет. Они бы могли остановить бой, если бы, конечно, посчитали нужным, но судьи сидели, как и прежде, каждый на своем законном месте. Временами, было даже неясно, куклы ли это, или же настоящие люди.

– Ты! Своими фокусами, ты, обманул меня! – продолжал хохотать тот. На миг Варон даже подумал, а не приложился ли Кург головой, когда падал на холодную землю. Но крови вроде бы не было видно, да и шхун не ставил перед собой задачу – убить своего соперника. Только если того не потребует его победа. – Мелкий гаденыш, ублюдок, – Кург начал посыпать его всеразличными проклятиями, но Варон пропускал их мимо ушей. Он ждал хоть какого-нибудь знака от судей, или от самого воина, чтобы прекратить этот бой, но, видимо, все шло к определенному исходу.

– Ты ведь в курсе, что если ты не сдашься сейчас, то я тебя убью? – наконец проговорил Варон, не убирая топор.