Текст книги "Песок Пустоты. Проклятие древней крови (СИ)"

Автор книги: Р Яанг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 55 страниц)

Глава 27. Магистериум. Свейн

«Только бы не заснуть. Только бы не заснуть». Свейн то и дело клевал носом, склонившись над очередным пунктом своего длинного списка, что оставил ему в назидание жрец. Судя по этим записям, Киган уехал на несколько месяцев, не меньше, ибо как за более короткий срок юноше это ни в жизнь не просмотреть. Старый надсмотрщик склада давно уже спал, прислонившись к высокой спинке металлического стула, рунный фонарь слегка покосился в его обмякшей руке, но даже так этого света было достаточно, чтобы проводить необходимые…исследования? Этим ли Свейн занимается тут уже вторую неделю?

«Только бы не заснуть». И почему на складе всегда так тихо? Лишь изредка слышен шелест мантий или шум отодвигающихся ящиков и небольших ячеек. Казалось, что тут работают и не жрецы вовсе, а какие-то механизмы, которым не нужен ни солнечный свет, ни еда, ни теплый, спокойный ветер. Может быть и Свейн когда-нибудь станет таким? Когда подвалы окончательно поглотят его, засосут своими мшистыми стенами и накроют липкой пеленой прохладных сырых коридоров.

«Только бы не…». Резкий шум вдруг выбил его из подступающей дремоты. Старый надсмотрщик уронил-таки свой фонарь на каменный пол и этот глухой звук эхом раздался по всему помещению, впрочем, никого тем самым сильно не потревожив.

– Ой, как он так? – жрец смущенно улыбнулся, тут же поднимая светильник и проверяя его на наличие сколов. – Вот поэтому мы в магистериуме и не пользуемся огненным маслом, или даже воском. Мало ли что может случиться.

Свейн лишь кивнул в знак того, что он услышал слова надсмотрщика. На самом же деле он все пытался подавить в себе приступ зевоты и разобраться с записями, которые сделал несколько минут назад. Видимо юноша все же начал засыпать, потому как на его пергаменте красовалось несколько чернильных клякс, а сушеные плоды квашины, над которыми он сидел весь последний час, имели отчетливый болотный оттенок, а не голубой, как он до этого указал себе в свитках.

– Думаешь небось, что быть надсмотрщиком на складе магистериума невероятно скучно? – усмехнулся жрец, поправляя свое серебряное перо. – Могу рассказать тебе пару занятных историй, чтобы вновь не поддаться дремоте.

Свейн лениво пожал плечами. Вряд ли болтовня этого старого жреца может ему хоть как-то помешать. Мужчина же в это время сел поудобнее, поставив фонарь рядом с собой на широкую ручку стула.

– Есть тут одна местная байка, да и что уж врать, не одна. Но начну я, пожалуй, именно с нее. Скажи-ка мне, юноша, слышал ли ты что-нибудь о проклятии Лунной фейри?

– Нет, не слышал, – безо всякого интереса ответил тот.

– Не слышал? Ну и не мудрено, ее разве что для потехи и рассказывают. Эту историю, – жрец ухмыльнулся сам себе, припоминая некоторые подробности. – Я был тогда молодым еще, примерно твоего возраста, ну, может чуточку старше. Только-только получил свой первый алюминиевый значок и устроился работать на склад в качестве помощника. Умом я особо не блистал, но был очень трудолюбив. Выгружать ящики, вести учет, мне все это казалось интересным и в диковинку. Особенно после стольких лет просиживания в шумных аудиториях. Поэтому я был несказанно рад, когда оказался здесь, среди бесконечных полок, сырости и холодных малолюдных комнат. Мне тогда много всего нарассказывали, да я не особо верил. Думал – шутят надо мной, хотят в дураках выставить. А я был очень упертый. Очень.

Свейн невзначай окинул взглядом сидящего рядом мужчину: редкая борода, густые темные брови, закрывающие глаза чуть ли не целиком, лоб, изрезанный глубокими морщинами. Юноша попытался было представить, каким этот жрец мог выглядеть в своей молодости, но не смог. Неужели когда-нибудь время и с ним сыграет подобную шутку? Свейн попытался откинуть эти неприятные мысли.

– И как-то уговорили меня остаться на складе на всю ночь. Сказали, вот не веришь историям, так хоть сам все увидишь, своими собственными глазами. А я что? Я и согласился. Мне нечего темноты и одиночества бояться, я жрец как никак, человек знающий и ведающий. Ох и перепугался я в тот раз! Но до этого еще дополнить кое в чем надо. Повадилось у нас на складе кому-то ящики местами переставлять, да мешков содержимое разбрасывать. Не часто, но где-то раз в месяц так точно! Придешь, а таблички перепутаны, рунные камни со светильников вытащены, я уж не знал, чего это все молчат, не ищут виновного. А мне один и говорит: «Так это проделки лунной фейри! Чего с нее взять? Ночь попроказничает, так потом можно выдохнуть спокойно». Я и не поверил в эту бурду. Подумать только! Фейри в магистериуме? Может они еще где великанов тут прячут? – жрец засмеялся своей несмешной шутке, а слушающий его в пол уха Свейн, улыбнулся, но только в силу своей воспитанности. – Я уж по-всякому пытался подловить проказника. И допоздна дежурил, и раньше всех на склад приходил, пытался все найти какую-нибудь закономерность, но бес толку! Все будто бы случайно и в совершенно случайных местах! Я уж как-то не на шутку разозлился, когда аккуратно расставленные мною колбы вдруг оказались на следующий день в абсолютно другом порядке! Да чтоб я, да делать одну работу дважды?! Я тогда опять всех серьезно спросил, а мне все так и твердили: «Лунная фейри это! Побалуется немного и пройдет».

«Кажется, тут, на складе, полно шутников» – подумал про себя Свейн, не отрываясь от своего скучного занятия. Возможно, еще один пункт за сегодня он и успеет проверить, а то время уже позднее, завтра лекции прямо с утра, не хотелось бы постоянно зевать или пропустить что-нибудь важное.

– Чтоб мне одному тут не заснуть ненароком, я очень тщательно подготовился, – снова продолжил жрец. – Проспал весь предыдущий день, запасся бодрящим порошком и интересными книжками. Я уж и не надеялся того поганца в первую ночь-то выискать. Но мне так уверили, что фейри этот до того не любит, когда на складе кто-то еще, кроме него самого ночует, что беситься начинает пуще прежнего. Я махнул рукой, да и дело было решеное! Но чтоб уж совсем хвастливым тебе не показаться, я в тот раз все же взял с собой семена эти, серебрянника, дабы барьер сделать, а то черт его знает, что там в самом деле может оказаться, – мужчина виновато тряхнул головой.

Свейн тут же вспомнил про чудаковатое растение, что обитает ближе к северу. Высотой с взрослого человека, с длинными шелковистыми колосьями на концах, оно цветет мелкими пучками, прячась в низинах, ближе к пещерам и подальше от равнин, обдуваемых ледяными ветрами. Семена им служат защитой от местных птиц и животных, которые так и порываются ощипать сладкие верхушки колосьев, поломав при этом все тонкие стебли цветка.

Уже не одну тысячу лет, как люди используют семена серебрянника для похожих целей. Эффект производимого барьера слегка напоминает тот, что создается рунами, правда действует он намного меньше, да и силы хватает лишь для того, чтобы смягчить возможный удар, а не полностью избежать его. Животных и птиц обычно отпугивает сильный хлопок, при котором семечко как бы выстреливает, образуя завесу из странного серебристого вещества. С людьми же приходится куда тяжелее… И, тем не менее, семена северного цветка остаются одним из самых простых и легкодоступных способов обезопасить себя от резкой, но вполне ожидаемой атаки.

– И что же было потом? Вы нашли свою фейри? – спросил, наконец, юноша, завидев, что старый жрец вновь начинает засыпать.

– Еще как нашел! – встрепенулся тот, припоминая, о чем здесь недавно был разговор. – Прямо в ту самую ночь! Я, как и полагалось, сидел в укромном месте и почитывал разные книжки, впрочем, не надеясь на какой-либо успех. И вдруг слышу – оно! Фейри! Трепетание маленьких крылышек, да смех такой заливной, что мне и самому захотелось вдруг рассмеяться. Но вот только, приметив ее, мне стало уже абсолютно не до смеха. – жрец слегка понизил голос. – До этого я если и слышал о маленьких чудных проказниках, то только от своей прабабки, ну либо же читал в каких-нибудь детских книжках. А там знаешь, как их приукрашивают? Кожа цвета луны, шерстяной покров, мягче чем у всякой домашней животинки, а глаза большие-большие и переливаются ярче чем все звезды на небе. Ха! Как бы ни так! Первое, что я заметил у этой фейри, так это ее острые, как кинжалы, зубы. Потом уже обратил внимание и на огромные когти, что красовались на ее задних лапах. Уж не знаю, как этой твари удавалось летать на своих крошечных крылышках, но делала она это резво, с умом: все носилась вокруг расставленных мешочков и скляночек, будто и не замечала их вовсе. А как смеялась… Брр! Я от испугу так растерялся, что даже лишился дара речи!

Юноша с трудом мог представить, чтобы нечто подобное обитало в стенах магистериума. Но спорить со старым жрецом не было смысла: может быть он просто заснул в ту ночь, прикорнув на мягких холщовых мешках, а может его друзья со склада решили таким образом подшутить над незадачливым новеньким. Что-то вроде своеобразного ритуала посвящения, забавной шутки, идею которой ему, видимо, забыли потом рассказать.

– Но я тогда быстро смекнул, что надо бы спрятаться, – продолжил старик, не взирая на угрюмое молчание своего единственного слушателя. – И я аккуратно, чтобы эта тварь меня не заметила, зашел за угловой столб. В то время там хранились какие-то бочки и всякий громоздкий хлам. Мне с чего-то подумалось, что фейри будет не интересно играться с вещами, которые ей даже поднять не под силу. Я зарылся там в самую темень и принялся ждать. Сидел долго и все слушал, как она там беснуется, хохочет, творя свои мелкие шалости.

– И вы так просидели всю ночь? – «ну, точно уснул, а признаться мозгов не хватает, но, впрочем, для местной страшилки в самый раз».

– Всю ночь! Да пол утра в придачу! Меня мои товарищи так и нашли потом, далеко между бочками. Все спрашивали – «ну, что, видел свою фейри?» А я и домой пошел отсыпаться. Долго думал, рассказать им как было или приврать? Ну и решил смолчать. Стыдно мне было тогда глупцом прослыть, или же трусом каким-нибудь, вот я и помалкивал. А фейри ту больше с тех пор не искал, черт с ней! Пусть проказничает.

– Значит…кхм, то существо, и сейчас на складе водится? – Свейн удивленно вскинул брови, гадая, что же ему ответит старик.

– Немало лет прошло, – смущенно проговорил тот. – Многое изменилось, включая и этот склад. Кто-то думает, что фейри никуда и не делась, просто от старости меньше хлопот доставляет, некоторые же считают, что она померла давно. А вот я уверен, что улетела тварь отсюда. Чего ей тут маяться? У них, у существ этих, и поинтереснее есть заботы, чем в сырых подвалах шалить. Может и попала-то она сюда случайно, с каким-нибудь незатейливым грузом, а потом уж решила остаться, чтобы нам всем повредничать. Кто бы не сделал так на ее месте? Вот ты, к примеру? – Свейн не нашелся с ответом. – Вот-вот! Мне единственное радостно, что додумался я тогда спрятаться от летающего демона. А то, кто знает, как бы все обернулось. Себя бы я, конечно, защитил. Но зачем без надобности проливать лишнюю кровь? Особенно такого редкого и сказочного существа, как фейри.

– Может для чего и пригодилась бы.

– Кровь-то? – удивился вдруг жрец. – Нет, нет. Ни в одном рецепте ничего подобного не замечал, либо же в ритуале каком темном… Тьфу ты! Пусть лучше и дальше живет себе спокойно.

Что ж, если фейри и вправду где-то обитает, то точно не на материке. Среди простого народа, конечно, и водятся всякие истории, наряду с байками: о косматых оборотнях, о цветочных пикси, конях с человеческим телом и о ящерах, умеющих дышать огнем. Но кроме самих рассказов, никаких иных доказательств существования этих диковинных зверей – нет.

Поэтому Свейн и воспринял только что услышанную историю, не иначе как очередную волшебную сказку. Наподобие тех, что рассказывали в Мерзлом Пике о его родном дедушке. Лишь странно, что в магистериуме находятся люди, готовые верить в подобную чушь. Интересно, что бы на это все сказал Киган?

– Вижу, что история эта тебя не сильно впечатлила, – засмеялся жрец, слегка потрясывая своей короткой бородой. – Не удивительно, ведь вам, молодым, совсем не осталось в мире ничего волшебного. А были времена, когда и великаны считались выдумкой! Но кто знает, может и разговоры о фейри когда-нибудь станут обыденностью, и их, наконец, прекратят приравнивать к жуткой сказочке на ночь.

«Так, посижу тут еще от силы час. Всегда лучше работать со свежей головой, чем потом перепроверять написанное. Конечно, болтовня этого старика хоть как-то разбавляет уныние, что целиком и полностью завладело складом и всеми его обитателями, но даже этого не хватает, чтобы побороть ужаснейшую скуку. И почему я должен торчать здесь, пока все остальные, включая безмозглого Дерека, так усердно готовятся к предстоящим экзаменам?»

– Так и быть, следующая моя история не будет столь таинственной. Правда от этого она не становится менее реальной, – жрец загадочно улыбнулся, играясь с цепочкой, что болталась у него на шее. – Случилось это не так давно, куда позже чем тот волнительный инцидент с фейри. Другие надсмотрщики склада могут подтвердить мои слова, если ты попробуешь у них узнать. – Свейн, казалось бы, не обращал на него никакого внимания, печально вздохнув, мужчина все же продолжил. – То был самый обычный день: мы принимали грузы, что-то тут же отправляли назад, а что-то паковали на долгий срок, печатая все это рунами. Не обходилось и без сбора городских списков с запросами… Знаешь, работа эта может показаться монотонной и неинтересной, но это совсем не так. Сюда ведь разное привозят, к нам, в магистериум. Вот и в тот раз, прямо под ночь доставили с дюжину деревянных ящиков, чуть меньше человеческого роста, обвитых тяжелыми цепями, словно змеями. Груз вроде как не нам предназначался, а куда-то в столицу, но передержать его мы обязаны были, да и проверить как следует. Мы уж с другими надсмотрщиками хотели сразу, на месте вскрывать, но хозяин ящиков затрепетал и попросил обождать до рассвета. И бумагу нам какую-то начал все показывать. «Смотрите, мол, тут и печать есть и сам Совет девяти!..» Что уж он только там не доказывал, да мы его мало слушали. Ибо ящики эти, в тот момент, казалось бы, начало чуть потрясывать, а прислушавшись, мы вроде даже и голоса смогли разобрать. Не громкие такие, но жуткие, будто шипит кто. Ну а потом…

– Простите, что я вас перебиваю, но точно ли здесь указана верная секция? Если следовать спискам, то выходит немного…

– А потом… Что? Какая секция? – будто опомнившись проговорил жрец, и тут же подался вперед, чтобы понять внезапную причину беспокойства ученика. – Нет, здесь никаких ошибок быть не должно. Дайте-ка взглянуть.

Но чем дольше он смотрел в содержимое ящика, тем сильнее округлялись его удивленные глаза. Не скрывая своего волнения, мужчина несколько раз сверился с учетной книгой, то и дело бормоча себе что-то под нос.

– Так-с, если это и перемещали, то… Может быть во время последней выгрузки? Как странно, как странно.

– Выходит, что Кальминиевый камень хранится где-то еще? – неуверенно спросил Свейн, но все же, гордясь своей внезапной находкой.

– Д-да… Должен быть здесь, но если не здесь, то, возможно, в другом месте. Определенно, это какая-то нелепица, – он встревоженно взглянул на сидящего перед ним юношу. – Вы не против на сегодня закончить? Время позднее, да и у меня что-то голова разболелась…

– Да, конечно, – ответил тот, принявшись аккуратно собирать свои вещи в наплечную сумку. Делал он это не спеша, время от времени бросая взгляд в небольшой ящик, что так приковал внимание этого старого надсмотрщика.

«Интересно, наказывая мне изучить склад, Киган имел ввиду это? Выходит, что человек, который подложил сюда кальминиевую обманку, наверняка не учел особенности хранения столь привередливого материала. Стенки ящика, в случаях долгосрочного использования, смазывают холодящим мхом. Если этого не сделать, то Кальминевая структура не выдержит сухости и тепла, и через некоторое время превратится в белую пыль, но здесь же… Здесь же определенно что-то другое».

Кальминиевый камень, более известный, как солнечный, он и знаменит тем, что никогда не замерзает, при любых температурах. В то время как тот, что находится сейчас в ящике, почти целиком покрылся легкой изморозью, а местами даже обледенел. Тут и дураку будет ясно, что с редким минералом что-то неладное. Не поэтому ли старик так резко вдруг побледнел?

– Вас проводить? Или же?.. – начал было тот, но Свейн лишь учтиво поклонился в ответ, сказав, что прекрасно найдет дорогу и сам. – Хорошо, очень хорошо. Тогда на следующей неделе продолжим, и я… Мы решим это маленькое недоразумение, наверняка в бумагах произошла какая-то путаница. Вот же ж растяпы!

Вручив юноше в руки рунный фонарь, жрец в то же мгновение активировал у себя на шее амулет, что работал примерно по такому же принципу. Только вот свет, исходивший от необычного украшения, немного ярче и светит он подобно направленному лучу, озаряя желтоватыми бликами небольшую территорию прямо перед ногами идущего.

– Всего хорошего, – бросил он напоследок и через секунду поспешил скрыться за ближайшим поворотом.

Пока Свейн шел, петляя, среди мрачных коридоров, он все думал о том, зачем же кому-то понадобился кальминиевый камень, и, в тем более, в таких количествах. Этот минерал довольно распространен на материке и близлежащих к нему островах, поэтому магистериум вряд ли бы отказал в его официальной выдаче, если б, конечно, у заказчика имелись необходимые на его покупку монеты.

Но если этот «вор» настолько беден, разве не стоило, в таком случае, украсть что-нибудь подороже, чем обычный солнечный камень? И если постоянный доступ к складу имеют лишь определенные люди, то не сужает ли это круг подозреваемых? Хотя если хорошенько подумать, то под так называемым «надзором» сюда могут приходить и другие ученики наравне с преподавателями, да и вообще абсолютно любой, кто имеет отличительный знак в виде незамысловатого нагрудного пера.

На мгновение Свейн прервал свои мысли и остановился около застекленной и закаленной рунами «живой» секции склада. Ее еще частенько называют «природным сердцем магистериума», и в каком-то смысле это было похоже на правду. Тысячи бабочек, гусениц и других насекомых наполняли собой небольшое квадратное помещение, издавая характерное жужжание и шум. Каждый новый вид в отдельной прозрачной коробочке, обреченный уже никогда не увидеть ни настоящего солнечного света, ни зелени душистых трав. Вряд ли бы у юноши повернулся язык назвать эту тюрьму «сердцем», но, тем не менее, данное зрелище притягивало к себе взгляд.

– Все мы подобны этим букашкам, – раздался вдруг чей-то негромкий голос, Свейн тут же узнал его, то был ключник, изрядно полысевший немолодой мужчина, предпочитающий в свободное время наказывать себя за грехи всего человечества.

– Мистер Освальд, – юноша слегка поклонился, пытаясь побороть в себе неприязнь от вида глубоких шрамов, красующихся на красном лице смотрителя.

– Для их существования здесь созданы все подходящие условия, – как ни в чем не бывало продолжил тот. – Тут полно еды, света, нет хищных птиц и всякого мелкого зверья. Казалось бы, чем это не высшее благо?

Свейн вновь перевел свой взгляд на жужжащих за тонкими стенами насекомых.

– Однажды даже случилось так, что кто-то по своей невнимательности оставил эти дверцы незапертыми. И когда я пришел сюда, чтобы исправить чужую ошибку, то я был удивлен. Лишь малая часть этих крошечных созданий додумалась покинуть пределы своих стеклянных клеток. Но…почему? Неужели им так не нужна свобода?

– Это всего лишь насекомые, мистер Освальд. Не стоит ожидать от них многого.

Казалось бы, ключник только теперь обратил внимание на юношу, с кем до этого так непринужденно вел разговор. Его взгляд тут же прояснился, а на лице вдруг заиграла улыбка, обнажая больные, слегка кровоточащие десна.

– Ох, так вы тот самый ученик преуважаемого Кигана, – жрец учтиво согнулся в поклоне, все еще не сводя с него узеньких глаз. – Будущий граф северных земель – Свейн, рад видеть вас среди сумрака нашего скромного склада. Далеко не всякий предпочтет проводить здесь свои свободные вечера.

– Я лишь готовлюсь к практике, – бросил в ответ тот, пропустив все льстивые речи смотрителя мимо ушей.

– А Киган, он, – на мгновение тот замялся, будто пытаясь о чем-то вспомнить, но после, его лицо вновь стало непроницаемым. – Вам несказанно повезло с учителем, молодой человек. В свои годы я бы руку отдал на отсечение, лишь бы иметь подобного наставника. Вы ведь читали его последний отчет об использовании жилистой эссенции? Еще парочка подобных открытий и о таких ужасных болезнях, как «черная кровь» можно будет навсегда забыть!

– К сожалению, мне пора идти, – перебил его Свейн, бросив взгляд на кучку жирных гусениц, что свили себе коконы в самой ближней коробке. – Мой пропуск рассчитан только не дневное время.

– Не беспокойтесь, молодой граф, – Освальд загадочно улыбнулся. – Ведь пока еще, вы вольны делать то, что пожелаете.

«Что этот помешанный имеет ввиду?» – подумал про себя Свейн, но, оставив позади маленькую скрюченную фигуру смотрителя, он в то же мгновение выбросил его из головы.

В Белом замке, как обычно и бывает в подобное время суток, было достаточно людно. Кто-то только недавно покончил с ужином и теперь возвращался в жилое крыло, хрустя по пути сочной, еще пышущей жаром, булочкой. Некоторые же спешили к площадке для телепортации, ведь далеко не каждый может позволить себе жить в общежитиях замка магистериума, как например, это делает Свейн.

То и дело перед юношей мелькали изумрудные мантии жрецов с прикрепленными сверху отличительными знаками, указывающие на ранг и умения того или иного мужчины. Так уж повелось, что женщинам обучиться столь сложной профессии – невозможно. Магистериум просто не рассматривает девушек в качестве своих будущих служительниц, также им отказывают в работе надсмотрщиков склада или даже помощников кухни. Поэтому не для кого ни секрет, что абсолютно вся работа по замку выполняется одними только мужчинами.

Никто теперь и не вспомнит с чем именно связано столь нерушимое правило, скорее чья-то прихоть однажды переросла в некую традицию. А так как магистериум считается одной из древнейших организаций, то люди не спешат изменять свои же устои, полагая, что женщинам и правда не место в стенах древнего Белого замка.

Впереди Свейн заметил небольшую группу учеников, что, возглавляемая Дереком Жевелем, о чем-то оживленно беседовала, то и дело бросая по сторонам взволнованные взгляды. Юноше ничего не оставалось сделать, как попытаться пройти мимо них, ведь кратчайший путь до жилых комнат был проложен как раз-таки через этот узкий коридор.

– Свейн, ты как раз вовремя! – Дерек в то же мгновение оказался подле идущего по своим делам юноши и положил ему руку на плечо так, будто бы они уже несколько лет являлись закадычными друзьями. – Все занимаешься? Даже в отсутствие Кигана? – он указал на внушительную стопку свитков и различных учебников, которые торчали из открытого кармана плечевой сумки.

– Всяко лучше, чем без дела слоняться по коридорам. – хмуро отрезал тот.

– А кто тебе сказал, что мы тут без дела? – искренне удивился Дерек, мотнув головой. – Сегодня у нас важный день! А если точнее – ночь. И мы хотим, чтобы все прошло предельно гладко.

– Неужели никого из старших жрецов не заботят эти ваши «тайные» собрания? – Свейн хотел было скинуть руку своего назойливого приятеля, но тот будто только сильнее ухватился за него.

– Они слишком самоуверенны, чтобы искать нечто подобное прямо у себя под носом. Поэтому так легко. Но ты не думай, мы все равно стараемся быть осторожными.

– Тогда разве не стоило и дальше оставлять меня в полном неведении? – улыбнулся Свейн, в то время как Дерек наоборот, казалось, чуть посерьезнел.

– Честно говоря, я тоже об этом думал, – начал наконец он после недолгой паузы. – Но Алая Дева ясно дала понять, что желает видеть тебя лично.

– Извини… Кто желает?

– Это довольно сложно, – выдохнул тот, в задумчивости прикусив губу. – Но Алая Дева почему-то доверяет тебе. Даже не взирая на то, что ты ученик одного из членов, так нелюбимого ею, Совета девяти.

– Но как она может мне доверять, если я даже не знаю кто она? – изумился Свейн, решив, что на сегодня с него хватит тайн и прочих загадок.

– Думаю, у нее есть на то ряд причин, – юноша опустил руку, что до этого так упорно держал на плече своего приятеля. – Ну так, придешь?

Свейн еще раз окинул взглядом розовощекого Дерека и тех других, что с таким интересом наблюдали за их необычным разговором. Неужели и правда, какая-то самонадеянная кучка болванов задумала здесь все изменить?

– Хорошо, я встречусь с этой вашей Девой. Но если из-за этого у меня вдруг возникнут проблемы…

– Боюсь, что проблемы тут могут возникнуть только у нас, – Жевель печально улыбнулся, махнув ему на прощание рукой. – До скорой встречи, граф!

Лицо юноши вмиг стало пунцовым.

– Сколько раз я повторял, не называть меня так! – но тот уже отошел к своим друзьям, не обратив на его слова никакого внимания.

«Что за странный день! Сначала склад, теперь это!» – подумал про себя Свейн и, наконец, поспешил в сторону своих личных покоев.