Текст книги "Два наследства, или Дон Кихот. Дебют авантюриста"

Автор книги: Проспер Мериме

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Сцена первая

Апартаменты Саквиля в отеле.

Саквиль сидит и читает. Входит Дебаран с орденом.

Г-н Дебаран. Сударь, прошу извинить меня, если я вас побеспокоил.

Саквиль. Чем могу служить, сударь?

Г-н Дебаран. Вы меня не помните, сударь?.. Дебаран! Я имел честь видеться с вами у господина вашего племянника. Как чувствует себя та дама?

Саквиль. Что вам угодно, сударь?

Г-н Дебаран. Я был у господина вашего племянника; мне сказали, что он пошел к вам, и я осмелился прийти сюда, столь велико было мое нетерпение выразить ему мою почтительнейшую признательность. Мне сказали, что мною занимался другой господин, но у меня дело к господину вашему племяннику…

Саквиль. Что за дело?

Г-н Дебаран. Взгляните.

Саквиль. А, так это он добыл вам эту красную ленту?

Г-н Дебаран. Да, сударь; он был столь добр написать мне в тот самый вечер, когда я имел честь видеться с вами, что беседовал с министром, и результат незамедлительно последовал за обещанием. Он может считать, что приобрел преданного друга.

Саквиль. Не знал за ним такого влияния.

Г-н Дебаран. Сударь, он знаком со всеми министрами. Они делают все, о чем он ни попросит, а он держит свое слово. Поэтому на ближайших выборах он увидит, пощажу ли я себя ради него.

Саквиль. Ах, ну как же, выборы!

Г-н Дебаран. Да, сударь; но это не единственное, о чем я хотел бы с ним поговорить – и особенно с вами, сударь, если позволите… Я отец, сударь; у меня дочь… дочь на выданье…

Саквиль. Я вовсе не намерен жениться, сударь.

Г-н Дебаран. Позвольте мне договорить. Провидение всегда поддерживало меня в самые тяжелые моменты, и осмелюсь сказать, что мое производство принесло мне приличное состояние…

Саквиль. Тем лучше для вас.

Г-н Дебаран. Значительное, сударь. Поэтому дочь Дебарана имеет такое приданое, какого нет у дочерей пэров Франции и биржевых маклеров. Я ничего не потратил на ее образование, я обеспечил ей лучших учителей в Морле. Она играет на рояле, ее исполнение «Нормандии» достойно одобрения любого знатока.

Саквиль. К чему вы клоните?

Г-н Дебаран. Сударь, господин ваш племянник, я думаю, ваш наследник…

Саквиль. Да, и что дальше?

Г-н Дебаран. А вы наследник госпожи де Понтье, владевшей землями в Плуэли. Значит, мы соседи; только от вас зависит, чтобы мы породнились. Видите, сударь, я прямолинеен, как бретонец.

Саквиль. Породнились?

Г-н Дебаран. Да, сударь. Я подбираю партию для своей дочери, которая желает жить в столице. У вашего племянника хорошее имя, он богатый наследник; он скоро будет депутатом, и я не стану этому мешать. Он знаком с министрами: хорошее место от него не уйдет, стоит ему захотеть… Потерпите, я сейчас закончу. Это с одной стороны; с другой, я даю за своей дочерью восемьсот тысяч франков – пятьсот тысяч франков в экю; остальное…

Саквиль. Сударь, вынужден вас прервать: мой племянник помолвлен, сожалею. Но я думаю, ваша дочь, безусловно, в ближайшее время найдет себе хорошую партию.

Г-н Дебаран. Сударь, а подписана ли эта помолвка? Соблаговолите учесть, сударь, что пятьсот тысяч франков в экю и триста тысяч в ценных бумагах на дороге не валяются. Многие барышни из светского общества…

Саквиль. Сударь, повторяю, не о чем думать, он помолвлен с другой.

Г-н Дебаран. А вот мне говорили, что с мадемуазель де Монришар еще ничего не решено. Не знаю, известно ли вам, что покойный господин маркиз де Монришар, как говорят, оставил дела… в запутанном состоянии?

Саквиль. Не важно.

Г-н Дебаран. Осмелюсь спросить, уверены ли вы, что господин ваш племянник желает этого брака? Лицо, которое я уполномочил разузнать…

Саквиль. Так что же, сударь?

Г-н Дебаран. Так вот, сударь, господин ваш племянник не говорил об окончательном решении.

Саквиль. Вас ввели в заблуждение, сударь. Не знаю, каким людям вы дали подобные поручения; это странное недоразумение.

Г-н Дебаран. Тем не менее…

Саквиль. Закончим этот разговор, сударь; извините, я должен уйти.

Г-н Дебаран. Сожалею, сударь, что это дело не может состояться; остаюсь вашим покорным слугой. Когда будете в Плуэли, позвольте мне прийти, чтобы засвидетельствовать…

Направляется к двери.

Саквиль. Прощайте, сударь. (Вспомнив.) Господин Дебаран!

Г-н Дебаран. Да, сударь?

Саквиль. Простите, вы говорили, будто дела господина де Монришара сильно расстроены?

Г-н Дебаран. У знатных сеньоров, сударь, не все, что блестит, золото… а вот мы, промышленники и собственники…

Саквиль(разговаривая сам с собой). О, тем лучше! Следовательно, она разорена…

Г-н Дебаран. Я этого не сказал. Я говорил, что дела запутаны… ни больше ни меньше. Ваш покорный слуга.

Выходит.

Саквиль(один). Впервые в жизни я радуюсь тому, что богат! Вот счастье, если бы она была разорена! (Садится и вновь берется за книгу.) Проклятая книга! Что за дурацкая идея читать святого Августина и святого Киприана… и что они во все вмешиваются?

Сцена вторая

Саквиль, Луи.

Луи(входя). Здравствуйте, дядюшка. Ну как, закончили вы свое чтение?

Саквиль. Почти.

Луи. И что-нибудь поняли?

Саквиль. То есть как?

Луи. Ни у кого не хватает ума понять шедевры.

Саквиль. Оставь свои злые шутки. Так что, ты вчера ужинал в Монришаре? Было много гостей?

Луи. Никого. Севен и я.

Саквиль(тихо). Севен! (Громко.) Что там поделывают? О чем говорят?

Луи. Щеголяют остроумием.

Саквиль. А Мари?.. И Жюли?

Луи. Прекрасно. В воду не падала.

Саквиль. Что с тобой? У тебя грустный и озабоченный вид. Трудности с выборами?

Луи. Да нет… но… дядюшка… Скажите, положа руку на сердце, как вы находите мадемуазель де Монришар?

Саквиль. Прелестное дитя.

Луи. Да, прелестное дитя; но стоит ей произвести на свет младенца, и она станет здоровенной, как ее матушка.

Саквиль. Как! У ее матушки стать, точно у королевы!

Луи. Но отставим в сторону физические совершенства… Что вы скажете о ее характере?

Саквиль. К чему все эти вопросы?

Луи. Чтобы выяснить, не находите ли вы ее самой дурно воспитанной барышней в Париже?

Саквиль. Черт побери, что это ты говоришь?

Луи. То, что говорит весь свет, и Севен первый: капризная, легкомысленная, упрямая, подчас дерзкая…

Саквиль. А, понимаю, она устроила тебе сцену, и ты это заслужил. Она, верно, узнала что-то о твоей хористочке, как ты ее называешь.

Луи. Ну да! Так знайте, что ревность не числится среди ее основных недостатков… и все-таки будет лучше обойтись вовсе без него…

Саквиль. Луи!

Луи. Я знаю, что такие манеры сейчас в моде; не она их придумала, она подражает госпоже де Розвиль. Впрочем, благодаря нашим законам заключенный брак – это неразделимый союз, и сходство характеров было бы одним из дополнительных условий, которым не стоило бы слишком пренебрегать в моем положении.

Саквиль. Сходство характеров! Это же то, на что ты должен был обратить внимание прежде всего! Разве ты только что помолвлен?

Луи. Помолвлен… помолвлен…

Саквиль. Да, помолвлен. Остальное – пустые поводы!..

Луи. О Боже, дядюшка! У меня нет необходимости в поводах! Каждый день мне становится все яснее, что обо мне не думают.

Саквиль. Ты с ума сошел? Еще вчера ты с воодушевлением рассказывал мне о ней.

Луи. Право слово! Я стойко сносил невзгоды; но необходимо отдавать себе отчет в очевидном: я уверен, что она не хочет за меня; и тому есть сотня доказательств.

Саквиль. Какие доказательства? Скажи!

Луи. Хорошо… например… Она обращается со мной, как с рабом… Слушайте, самым разумным для меня было бы никогда больше не ходить в этот дом. Матушка говаривала мне, что воспитанная в светском обществе барышня… в Париже… хороша лишь, чтобы взбесить порядочного человека… Я считаю, что моя помолвка расторгнута.

Саквиль. Но ради всего святого! Что случилось?

Луи. Стоит ли ждать, чтобы мне указали на дверь?.. К тому же я, очевидно, не рожден умереть девственником или мучеником, ибо мне предлагают жену из другого круга, провинциалку…

Саквиль. Удивительно, мне только что уже такую предлагали для тебя, и тоже провинциалку.

Луи. Тем лучше; будет выбор; моя – дочь очень богатого промышленника, обязанного мне…

Саквиль. Некий господин Дебаран пришел предложить мне свою дочь…

Луи. Ах, и что вы ответили?

Саквиль. Я его выставил.

Луи. Дядюшка, но вы даже не знаете, что это за человек! Я тоже совершенно его не знал. Поверите ли, ему принадлежит весь округ, у него много миллионов, он платит тридцать две тысячи франков прямых налогов, у него фабрики повсюду… И он обожает меня.

Саквиль. За то, что ты добыл ему почетный крест. Черт возьми, вот уж заслуженная награда! Он ведь так много сделал – всего лишь стал миллионером. А мой бедняга Робен, имеющий три ранения, четыре раза был представлен к военному ордену… и я не могу для него добиться…

Луи. О, ну дайте мне справку. Что это за Робен? Он офицер?

Саквиль. Бригадир, самый смелый человек…

Луи. А, это сложнее. Но посмотрим… Сначала, дядюшка, то что касается господина Дебарана… такой богатый человек… крупный фабрикант… Стыдно, что у него не было креста. И потом, это доставило ему такое удовольствие!

Саквиль. На твоем месте я бы покраснел от стыда, что ввязался в это дело.

Луи. Бог ты мой! К этому многие стремятся, и еще худшие, чем он… Но все же, что он вам говорил?

Саквиль. Откуда я знаю? Я не очень прислушивался.

Луи. Тем хуже. Его дочь очаровательная особа. Девятнадцать лет, брюнетка, хорошая музыкантша… говорит по-бретонски и немного по-французски… воспитана в каком-то монастыре в Морле… ни братьев, ни сестер… привычка к экономии, провинциальное образование, нравственность, набожность…

Саквиль. Ты ее видел?

Луи. Нет, дядюшка… Но я так возмущен… меня так мистифицировали, видите ли, что я должен отомстить за себя. Я хочу показать им, что эти маркизишки назначают для утешения сердца слишком высокую цену. Я женился бы, кажется, и на дочери дьявола…

Саквиль. Полагаю, если бы за ней давали хорошее приданое.

Луи. Да, кстати о приданом: будет ли у малышки Монришар хотя бы то, что нам обещали? Ее мать прекрасная дама, она пишет книги, содержит контору острословов, устраивает рауты, строит школы и приюты для раскаявшихся девушек и делает еще сотню глупостей.

Саквиль. Луи!

Луи. Что, дядюшка?

Саквиль. Нет, это невозможно! Ты происходишь из слишком хорошей семьи, чтобы быть подлецом и негодяем.

Луи. Что вы говорите, дядюшка?

Саквиль. Черт возьми! У тебя всегда одинаковый тон. Я никогда не знаю, шутишь ты или говоришь серьезно… Но, проклятье, если бы ты себя видел со стороны! Нет, это невозможно!.. Послушай, я отлично понимаю, что произошло… Любовная ссора. Это быстро улаживается… в твоем возрасте. Я поеду в Монришар, помирю вас, и ты никогда больше не будешь рассказывать мне ни о своем Дебаране, ни о его чудовищной дочери, немного говорящей по-французски… или… да разрази меня гром! Если хоть раз… О, я с ума схожу!.. Я еду в Монришар…

Луи. Дядюшка, я в отчаянии, что разгневал вас… но соблаговолите принять во внимание… Сами взгляните на барышню… Не знаю, что она вам будет говорить… но понаблюдайте за ней… поизучайте ее. Она меня не переносит… Спросите у Севена!

Саквиль. Черт побери! Какое мне дело до Севена?

Луи. Он дает хорошие советы, а у маркизы, как вы знаете, нет от него секретов. Он считает, что малышка…

Саквиль. Оставь меня!

Луи. По крайней мере, дядюшка, не…

Саквиль. Оставь меня, я же сказал. Ничего не хочу слышать, пока не увижу Жюли.

Луи. Только не говорите ей сразу… Надобно, чтобы разрыв… поскольку он неизбежен, исходил от них…

Саквиль. Да замолчишь ли ты, несчастный!

Выходит.

Луи(один). Не знал, что он так вспыльчив. Возможно, я немного поторопился. Ба, я не боюсь: вряд ли она скажет обо мне хоть одно доброе слово.

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Сцена первая

Гостиная.

Жюли, мисс Джексон.

Жюли (поет, аккомпанируя себе на рояле). Любимый мой, любовью упоенный… Ла ила ил Аллах, уа Мохаммед расул Аллах! Аллах у акбар. Йя аль’эссела. Ну как?

Мисс Джексон. Великолепно, мисс Джулия, но почему опять пустыня? Теперь хорошо бы что-нибудь из Беллини.

Жюли. Мне нравится этот замирающий звук: аль’эссела,а,а,а… Это, верно, дивно звучит ночью, на бивуаке, под прекрасным лунным светом.

Мисс Джексон. О да!

Жюли. Мисс Джексон!

Мисс Джексон. Да, мисс Джулия?

Жюли. Мисс Джексон… Вы были когда-нибудь влюблены?

Мисс Джексон. О мисс Джулия! For shame![1]1
  Какой срам! (англ.)


[Закрыть]

Жюли. Ну же, признавайтесь! Не может быть, чтобы при таких синих глазах вы никогда не испытывали никакой страсти! Признавайтесь же, вы были влюблены!

Мисс Джексон. Фи, мисс Джулия! Если бы госпожа маркиза слышала вас!

Жюли. Мне важно вот что: как узнать, что ты влюблена?.. Если долго не можешь уснуть, это верный признак, не так ли? Вы вертитесь, я уверена, вертитесь в постели, словно Джипси, когда он устраивается на своей подстилке.

Мисс Джексон. Шекспир описал симптомы любви следующим образом: «Без шляпы, безрукавка пополам, Чулки до пяток, в пятнах, без подвязок…»[2]2
  «Гамлет», акт II, сцена 1. Пер. Б. Пастернака.


[Закрыть]

Жюли. Да ну вас, мисс Джексон; так выглядят только влюбленные англичанки. А я, лишь закрою глаза, сразу представляю себе расшитые золотом знамена, приплясывающих в нетерпении арабских скакунов, ружейную пальбу, тюки кашемира высотой с дом, узорные ковры и сто тысяч обветренных лиц, восклицающих: «Да здравствует супруга маршала! Да здравствует супруга губернатора!»

Мисс Джексон. О, как это вы столько всего представляете!

Жюли. «В очах души моей, Гораций…»[3]3
  «Гамлет», акт I, сцена 2. Пер. Б. Пастернака.


[Закрыть] Не правда ли, это должно быть прекрасно?

Мисс Джексон. О, мисс Джулия, вы что, правда хотели бы поехать в Алжир?

Жюли. Да, моя прелесть. Но ответьте мне, я хочу знать, по-настоящему ли я влюблена? Пощупайте мне пульс. Я не чувствую своего пульса. Это, должно быть, важный признак. Вы умеете гадать на картах?

Мисс Джексон. Нет.

Жюли. Мне нужно сходить к ясновидящей, чтобы узнать, поеду ли я в Алжир.

Мисс Джексон. Вы с господином де Саквилем поедете в Алжир повидать его дядюшку.

Жюли. О, я бы и десяти лье не захотела проехать с господином Луи де Саквилем. Он, должно быть, становится невыносим, если скверно пообедал!

Мисс Джексон. О мисс Джулия! Он такой приятный юноша!

Жюли. Для своих выборщиков… Но как будет скучать его жена!

Мисс Джексон. Нет, мисс Джулия, вы не будете скучать.

Жюли(вытягивая руку). Да, я не буду скучать, мне уже слишком скучно, клянусь. Понимаете, что это означает, мисс Джексон?.. Как вам моя рука? А ногти… розовые… это благодаря лаку, чтобы не грызть их… Слишком хороша для депутата… Мисс Джексон, если серьезно, я влюблена, страстно, бешено влюблена, мисс Джексон!.. И не вздумайте делать большие глаза и не разевайте рот, как почтовый ящик, я безумно увлечена. Я отправлю моему предмету признание на четырех страницах. Вы мне не верите?

Мисс Джексон. О мисс Джулия! Возможно ли? Неужели вы больше не любите господина Луи де Саквиля? А кого же?

Жюли. Кого! Кого! Нетрудно догадаться. Не прикидывайтесь глупенькой. Ну же, попробуйте сказать, что дядюшка менее достоин, чем племянник. Только попробуйте, и я выцарапаю вам глаза!.. И только попробуйте задеть дядюшку! (Щиплет ее и дергает за волосы.)

Мисс Джексон. О, мисс Джулия, вы уже задели меня своими ногтями.

Жюли. Ах, как мило! Очень мило! Мисс Джексон сказала каламбур! Дайте я вас крепко обниму, мисс Джексон, до боли… Это очень необычно для островитянки, да еще в таком нежном возрасте… Только сначала мне бы хотелось узнать, что бы вы могли возразить против моего выбора…

Мисс Джексон. Во-первых, вы помолвлены.

Жюли. Во-вторых, я разрываю помолвку.

Мисс Джексон. И потом, ему сорок или сорок пять лет.

Жюли. Он выглядит не старше сорока четырех с половиной. И я их все люблю. Дальше что? У него красивые усы, которые я заставлю его завивать на папильотки, а волосы у него еще совсем черные… устойчивого цвета.

Мисс Джексон. Но скоро он станет седым.

Жюли. Скоро! Скоро не бывает никогда. Через не знаю сколько лет он поседеет, через год… через полгода… ко времени отъезда на воды. Какая разница?

Мисс Джексон. Мисс Джулия, вы слишком молоды.

Жюли. Слишком молода! Мне скоро двадцать лет. Герцогиня де Розвиль в двадцать лет была свободна! Она уже два года замужем, а я вот уже четыре года живу в аду. О, мисс Джексон, как мне скучно с тех пор, как я выезжаю в свет! Мне надоели благотворительные комитеты, вышивание, приюты, теология и теологи! Мисс Джексон, разве это жизнь, когда ты молода и не слишком уродлива?

Мисс Джексон. О мисс Джулия!

Жюли. Давайте порассуждаем, мисс Джексон, и вы увидите, что я очень разумная девушка. Во-первых, он герой: с этим вы обязаны согласиться. Во-вторых, у него сто тысяч фунтов ренты, что позволит мне, добавив то, что я получу после своего отца, содержать очаровательный дом, о котором будут говорить, вот увидите. Кстати, что вы думаете о моей матери, эдак запросто просящей у него половину состояния для господина его племянничка, чтобы тот накормил говядиной Нижнюю Бретань? Вы себе представляете, как мне следует держаться с морлезианцами? И где это, Морле?.. Короче, милочка, вы прекрасно видите, что я очень рассудительна. Вместо пятидесяти тысяч франков ренты я предпочитаю сто тысяч. Видите, ваши уроки арифметики пошли мне на пользу. Могут сказать: она выходит замуж за человека, который ей в отцы годится. А что плохого, если меня находят молодой? Мы поедем в Алжир. Он станет генералом. Парадный триумфальный въезд… Мне дарят расшитые шали, арабских скакунов… Я посылаю герцогине де Розвиль браслеты, а вас выдаю замуж за шейха. Сделайте мне из этого тюрбан.

Протягивает ей шаль.

Мисс Джексон. За шейха!

Жюли. Да, за шейха. А если станете перечить, пойдете за марабу. Потом начнется военная кампания. Какое душераздирающее прощание! Я с томительным, как говорит господин Севен, беспокойством ожидаю сводок. Вы читаете мне «Монитор». Я буду возлежать на диване в малой гостиной, обитой белым атласом в цветочек с бордюром из стихов Корана. Зануды туда не вхожи. Маменька будет оставлять своего Севена за дверью, рядом с зонтиками. Мы будем развлекаться, как блаженные… Да закрепите же получше мой тюрбан, чуть-чуть набекрень… залихватски, как говорит Мари де Розвиль.

Мисс Джексон. А потом придет сводка, и мы прочтем: «Генерал убит».

Жюли. Ах, как вы это себе представляете? А мне и правда идет этот тюрбан… Разве бывают двадцатилетние вдовы? Знаете, что бы я тогда сделала? Я никогда бы уже не вышла замуж. Я поселюсь с Мари де Розвиль, она и так как вдова, ибо герцог не покидает своего кресла, и мы утешимся, доводя всех людей до бешенства. Но взгляните на меня и скажите, неужели я рождена не для того, чтобы быть женой паши или алжирского генерала? Решено, впредь я хочу носить только тюрбаны.

Мисс Джексон. О мисс Джулия! В это время обычно приходит господин Луи де Саквиль. Снимите это.

Жюли. О мисс Джексон, а если бы дядюшка прибыл на своем боевом коне?.. Честное слово, я бы вскочила на конский круп и поскакала бы с ним. В пустыню! В пустыню!.. Там как будто бы лошадь?

Мисс Джексон(выглядывая в окно). О мисс Джулия… Но… это он сам! Ради всего святого, снимите этот тюрбан! Боже мой, что он подумает?

Входит Саквиль.

Сцена вторая

Те же, затем Саквиль.

Жюли. Салам алейкум!

Саквиль. Алейкум салам… Вы в этом костюме очаровательны. Как поживает ваша матушка?

Жюли. Она у себя, правит корректуру с господином Севеном. Смиритесь, вы в моем распоряжении.

Саквиль. Покоряюсь, и охотно, ибо я приехал, прежде всего чтобы увидеть вас и поговорить с вами… Но чем вы занимались? Играли с мисс Джексон в шарады?

Жюли. Спросите у нее, чем мы занимались и о чем говорили.

Мисс Джексон (тихо). For shame!

Саквиль. Боюсь, я помешал вам. Тем не менее вы должны дать мне пятиминутную аудиенцию. Знаете ли, о чем я хочу поговорить с вами… и очень серьезно?

Жюли. По-моему, такое лицо должно у вас быть в дни набегов. Ну хорошо, идите сюда. Мисс Джексон, будьте другом, останьтесь на своем месте и быстренько вышейте вот это. Присядьте, Цинна.

Саквиль. Когда я вижу живость, свойственную вашему возрасту, я сожалею, что так стар. Скажите, виделись ли вы вчера с Луи?

Жюли(рассеянно). Виделась ли я с ним вчера?.. Погодите-ка…

Саквиль. Как! Не знаете?

Жюли. Ах да, припоминаю; он был на гнедом коне, у которого так плохо стоят уши.

Саквиль. О чем вы говорили?

Жюли. Да это сущий допрос!

Саквиль. Вы с ним беседовали…

Жюли. Возможно; но о чем? Я забыла… Ах, конечно, о выборах.

Саквиль. Зря он говорит об этом с кем-то, кроме своих выборщиков; но я боюсь… уж не повздорили ли вы… чуть-чуть…

Жюли. Мы с ним повздорили? О Бог мой, нет! Поссориться с ним! Я никогда не буду ссориться ни с кем, кроме того… кого… Послушайте, может быть, только с вами.

Саквиль. Я надеюсь никогда не заслужить вашего гнева. Послушайте меня, дорогое дитя… вы позволите мне так вас называть?.. Мы, мужчины, обвиняем женщин в требовательности и обидчивости… но сами во сто крат более требовательны и обидчивы, чем они… Потому что для мужчины… это тяжело… убийственно тяжело, поверьте мне… любить, питать чувства, которые, как нам кажется, не разделяют… нет на земле большего несчастья. Вы плохо относитесь к моему бедному Луи.

Жюли. Как это?

Саквиль. Я и сам замечаю. Вы не испытываете к нему…

Жюли. Что же такое я должна испытывать?

Саквиль. Об этом довольно трудно говорить… но вы простите нескромность человеку, столь долго жившему среди дикарей… Не похоже, чтобы вы испытывали к нему чувство, на которое может претендовать человек, предназначенный вам судьбой.

Жюли. Он считает, что мне не хватает чувства?

Саквиль. Он огорчается и злится, вместо того чтобы попытаться завоевать его. Послушайте, дорогая Жюли, поговорим по душам. Я в том возрасте, когда вы можете многое сказать мне… Хоть я и стар, мне нравится молодость… То, что вы не любите Луи, может иметь две причины… или вы еще никого не любили… Да, конечно, вы еще так молоды, и ваше воспитание…

Жюли. Да, верно, в монастыре нам это запрещали. И еще грызть ногти.

Саквиль. Вы как-то странно говорите об этом. Посмотрите на меня, я немножко физиономист. За этой милой улыбкой мне видится гримаска, которая пугает меня… В конце концов, сердцу не прикажешь… Быть может, вам показалось, что вы нашли в другом то, чего не хватает Луи: эту пылкость, этот энтузиазм, который в вашем возрасте представляется доказательством истинного чувства. (Она кивает головой.) Этого-то я и боялся!.. Послушайте меня. Вы очень молоды, очень хороши собой, неопытны… Вы так легко можете ошибиться и неверно распорядиться своим чувством; но разве нет рядом вашей доброй матушки, которая любит вас, которая живет лишь ради своей дочери? Она лучший ваш друг, вам надо посоветоваться с ней.

Жюли. Но она же правит корректуру.

Саквиль. Так вы влюблены… И влюблены не в беднягу Луи… Я не стану больше говорить с вами о нем… Я думаю теперь лишь о вас… По крайней мере, уверены ли вы, что тот, кого вы любите, достоин вас?

Жюли(лукаво улыбаясь). Да.

Саквиль. Часто желаемое принимают за действительное. Посмотрите в зеркало на это прелестное, такое белое и румяное личико… Спросите себя, должны ли все эти прелести… это столь благородное сердечко… должны ли они принадлежать фату?

Жюли. Нет, никогда!

Саквиль. Ваша горячность успокаивает меня. Я верю, что ваш избранник вас достоин. Ваша матушка знает, что вы его любите?

Жюли. Нет, она правит…

Саквиль. Ах, бросьте эту грустную шутку! Мы говорим, увы, о счастье или несчастье всей вашей жизни, дорогое дитя. Я трепещу, когда думаю, что какой-то мужчина может приворожить бедную юную девушку тем, что ловко танцует.

Жюли. О, пари держу, он очень плохо танцует!

Саквиль. Тем лучше, если вы судите его по качествам, более достойным уважения; но почему он не поговорит с вашей матушкой?

Жюли. Ах!.. Потому что я не слишком уверена, думает ли он обо мне.

Саквиль. Думает ли он о вас! О Жюли, Жюли! Вот это роман, какие бывали в мое время! Вы влюблены в незнакомца, который спас вас от какой-нибудь опасности при свете луны.

Жюли. Может быть.

Саквиль. Глупости, дитя мое, никуда не годные глупости! Контрданс был бы в тысячу раз лучше. Как, он не знает, что вы его любите? Но это значит, что он слабоумный?..

Жюли(смеется). Да… или нет, просто он несправедлив к себе.

Саквиль. В этом нет здравого смысла, дитя мое; но вы так серьезны, вы изменились в лице: уж не слезинку ли я вижу в этих огромных глазах? Бедная молодость! Бедная молодость! Сколь много печалей готовит она себе одним лишь мигом ветрености!.. Итак, этот прекрасный незнакомец…

Мисс Джексон(беспокойно встает). Мисс Джулия, госпожа маркиза, верно, уже закончила. Я пойду предупредить, что полковник здесь…

Жюли. Нет, я сама ее предупрежу… (С деланным смехом.) Скажите, полковник… в Алжире… женщины носят чадру… это как если бы мужчины были слепы… Как женщина… исхитряется… сделать признание?..

Саквиль. Вы же прекрасно понимаете, что я никогда их не получал.

Жюли. Но другие, удачливее вас… менее скромные…

Саквиль. Вы напомнили мне забавную историю… Я входил в Тлемсен, рядом со мной был заместитель командира батальона, отважный офицер, ангельски прекрасный. На главной улице какая-то женщина в чадре берет его коня под уздцы и бросает в складки его бурнуса букет…

Жюли бросает ему свой букет и выходит, пряча лицо.

Саквиль. Ах!

Мисс Джексон. О полковник! Полковник! О, poor мисс Джулия. О, что скажет госпожа маркиза!

Выходит.

Саквиль(помолчав). Бедное дитя!