Текст книги "Незнакомец (ЛП)"
Автор книги: Портиа да Коста
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 8
Прогрессивная терапия
Паника накатила на Клодию вместе с разочарованием, столь горьким, что у нее едва хватило сил его вынести. Она знала, что это может произойти, что Пол однажды вылетит из клетки так же внезапно, как и попал туда, но все равно случившееся глубоко ее задело и разозлило. Вот так, попользовались и бросили. Как какую-нибудь дурочку.
А потом включился здравый смысл, принесший тревогу и чувство вины.
Даже самый отъявленный злодей не убежал бы в рваной рубашке и босиком. Кроссовки, которые Пол носил с утра, по-прежнему валялись там, где их бросили, под шезлонгом, и если бы он искал какую-то другую обувь, она бы услышала шаги на лестнице. Возможно, если ее гость действительно ушел, с ним случилось что-то вроде рецидива, он впал в беспамятство и побрел куда глаза глядят. С грохотом поставив поднос, она пулей вылетела в сад.
А когда увидела Пола в дальнем конце лужайки (он сидел на корточках и разглядывал ее клумбу), испытала такое облегчение, что даже разозлилась на себя. Каким бы прекрасным ни было его тело и как бы умело он им ни пользовался, привязаться к мужчине, да еще так быстро, было с ее стороны недопустимой глупостью. Одержимость опасна, нельзя строить свою жизнь вокруг него.
– У тебя все в порядке? – небрежно спросила Клодия, твердо решившая не показывать, как переполошилась всего минуту назад.
– Все отлично… спасибо, – ответил Пол, выпрямляясь и поворачиваясь к ней с ослепительной и при этом почти застенчивой мальчишеской улыбкой. – А у тебя? – добавил он игриво.
– Вполне.
Несколько секунд она стояла, подбоченясь, глядя на него задумчиво и даже с вызовом. Клодия не чувствовала к нему антипатии и не ощущала откровенной дерзости в шедших от него флюидах, но все это было своего рода столкновение, оно приятно возбуждало и щекотало нервы.
– Я приготовила прохладительные напитки. – Клодия повернулась к оранжерее, чувствуя на себе его пристальный взгляд. – Правда, не чай. Захотелось чего-нибудь другого для разнообразия.
Она пошла обратно в оранжерею, а за спиной его бесшумные, босые ноги будто целовали траву.
– Великолепно, – заметил Пол, когда они остановились перед подносом с кувшином, стаканами и тарелками с бутербродами.
Ланч был уже довольно давно, и Клодия почувствовала, что проголодалась.
– Не могли бы мы выпить вон там? – спросил он, кивнув в сторону выкрашенных белой краской садовых стульев и столика в дальнем конце парка, на другой стороне дорожки, возле которой Пол любовался цветами. Не дожидаясь ответа, он взял в руки поднос.
– Конечно, – отозвалась Клодия, слегка раздраженная тем, что он снова распоряжается: что за своеволие для человека, взятого в дом из милости!
Но когда они сели и она разлила охлажденный фруктовый коктейль, то скрепя сердце признала, что место более чем подходящее. День уже клонился к вечеру, хотя солнце еще светило, но висело низко, и косые лучи уже не припекали, а воздухе разливался густой, упоительный аромат цветов и трав.
– Восхитительно!
Сидя с закрытыми глазами, Пол потягивал коктейль через соломину. Полосатые соломинки, которые Клодия сунула в стаканы, казалось, выражали внезапную перемену в ее настроении, ощущение праздника, который, увы, закончился.
Некоторое время она наблюдала, как Пол с наслаждением, почти жадно, потягивает коктейль, в перерывах между глотками поднимая удлиненное бледное лицо к закатным лучам. Вид у него был довольный и умиротворенный, намного более довольный и умиротворенный, чем полагалось человеку в его положении, но, что бы ни стояло за этим, Клодию такое положение тоже устраивало. С сомнениями и вопросами она решала пока повременить.
– Я видел белку, пока ты была в доме. – Пол немного помолчал, потом отставил стакан, выпрямился и указал на один из буков в конце парка. – Скакала себе спокойно по траве как ни в чем не бывало, а потом вдруг сорвалась и стремглав забралась на то дерево.
– Да, у нас их много. Это потому что лес близко.
– У нас? – Пол быстро перевел на нее взгляд.
– Сила привычки, – ответила Клодия, отставляя стакан. Подумала было долить, но поленилась.
– Ты все время думаешь о муже? – Пол снова взял свой стакан, поиграл с соломинкой. – Должно быть, скучаешь по нему.
– Нет… и да. То есть… я не думаю о нем все время. Уже нет. («Особенно сейчас!» – мысленно добавила она.) Но все еще скучаю по нему, правда. Мы хорошо жили. Он был намного старше, но это не имело никакого значения. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
Она скосила глаза, протянула руку и наконец подлила себе коктейль.
– Думаю, да, – бесстрастно отозвался Пол, протягивая стакан, чтоб Клодия налила и ему.
«Нахальный сукин сын, – подумала Клодия, не без труда пряча улыбку. – Думает, я потому так легко переспала с ним, что мне не хватает регулярного секса, который был у нас с Джеральдом».
Они посмотрели друг на друга, и Клодия легонько стукнулась своим стаканом о его.
– И к твоему сведению, мистер Загадка, я вовсе не умирала от фрустрации до твоего появления. Мне… мне это было даже не нужно!
Пол вскинул брови, ухмыльнулся и сделал глоток, многозначительно обхватив губами соломинку.
– А, стало быть, ты сделала это исключительно для меня, – заметил он после долгой, задумчивой паузы. – Новый метод прогрессивного лечения от амнезии.
– Нахал! – бросила она без особого возмущения, подумав, не выплеснуть ли на него коктейль в наказание за дерзость. Впрочем, это не совсем его вина. Она сама спровоцировала этот разговор неосторожным замечанием.
– Извини. – Он поставил стакан и повернулся на стуле лицом к ней. – С моей стороны это было легкомысленно и глупо. Ни твое, ни мое положение не располагает к легкомысленности. – Лицо его помрачнело, что лишь добавило красоте Пола поэтичности. Клодия ощутила знакомый трепет внутри. – Тебе должно быть очень одиноко.
Желание желанием, но она чувствовала, что Пол серьезен, и точно знала, что он должен чувствовать. Его одиночество другое, но гложет так же.
– Все было не так уж плохо. У меня есть друзья.
– Например, Мелоди и Беатрис? – Он смотрел на нее вроде бы совершенно невинно и мягко, но все же в голубых глубинах что-то всколыхнулось.
Клодия ответила на его взгляд и быстро огляделась. Идиллическая картина летнего дня осталась прежней, и пьянящие ароматы сада так же кружили голову, как минуту назад, но что-то неуловимо изменилось. Маятник снова качнулся в сторону секса, как неизменно происходило в те двадцать четыре часа, что они были знакомы.
– Мелоди – единственная, кого могу назвать настоящей подругой, – ответила Клодия, гадая, куда может завести их разговор. – Я знаю ее сто лет. С самого ее детства. Мы с ней очень близки. – Она немного помолчала, уловив очередной всплеск интереса Пола. – Что касается Беатрис, то я ее почти не знаю. Мы познакомились на похоронах Джеральда. Она, вообще-то, была его другом, не моим.
– Понимаю.
Понимает ли? Может, и на самом деле понимает. А если спровоцировать? Сыграть в его же игру. Интересно, что он имел в виду, когда упомянул Беатрис и Мелоди? Не просто же так. Ох, демон-искуситель! Он будто прочел все возникшие у нее мысли. И едва только знойная доктор Куин шагнула через порог, он ведь будто прочел ее, Клодии, мысли!
– Кстати, что ты думаешь о Беатрис? – спросила она как можно небрежнее. – Мне показалось, она умеет найти подход к больному.
– Да, впечатление произвести умеет, – уклончиво ответил Пол. – А ты как считаешь?
Клодия попыталась сформулировать такой же ничего не значащий ответ, но тут Пол поднес к губам стакан, и капля, сорвавшись с запотевшего стекла, упала на его неприкрытую грудь. Завороженная, Клодия смотрела, как крошечный шарик медленно ползет вниз, по бледному торсу, к поясу брюк. В ее воображении одежда вдруг исчезла, и капля продолжила свой путь, пробежала по животу Пола и добралась до лобка.
– В общем, так же. Ты прекрасно ее охарактеризовал. Впечатление произвести умеет.
– И все?
– Она умная, сострадательная. Думаю, прекрасный профессионал.
И все?
Он не произнес этого вслух, но Клодия тем не менее прочла его вопросительный взгляд.
– Она красивая. Очень чувственная. Очень смелая. У нее божественное тело, и она хочет, чтоб все это знали. – Клодия увидела, как вспыхнули глаза Пола. – Она так молодо выглядит, но я знаю, что она на несколько лет старше меня.
Пол непринужденно рассмеялся.
– А тебе, кстати, сколько? – спросил он просто, без обычного для большинства мужчин неловкого хождения вокруг да около, когда им хочется узнать возраст зрелой женщины.
Может, соврать? Она понятия не имела, сколько лет самому Полу, но, по ее прикидкам, он был как минимум лет на десять моложе.
– Сорок два, – ответила она, помолчав.
– Правда?
Прозвучало искренне. Притворяется? – гадала Клодия, ожидая тривиального «не может быть, ты на сорок не выглядишь». Но он промолчал.
«Слишком умен для этого, да?» – подумала она, снова наблюдая, как он пьет, держа губами соломинку, как ходит вверх-вниз кадык. Дальнейшие заверения были бы слишком явными.
– Я удивился, когда ты сказала, что Беатрис не твоя подруга, – заметил Пол, допив коктейль. – Мне показалось, что вы хорошо друг друга знаете. Что у вас доверительные отношения. Что вы очень близки.
У нее забегали мурашки. Опять он со своими намеками и предположениями!
– Не понимаю, о чем ты, – напустилась она. – Ты видел нас вместе не больше минуты.
Какое-то смутное воспоминание при этом промелькнуло в сознании; что-то, что она отметила мельком, а потом отмахнулась. Какая-то тень, замеченная краем глаза, когда она провожала Беатрис Куин до двери.
– Мне больше и не надо, – отозвался он с наигранным безразличием, и по лицу его как будто скользнуло легкое облачко неловкости.
«Какое самообладание, – невольно восхитилась Клодия. – Он явно не собирался признаваться, что подслушивал их с Беатрис разговор, и никакими обвинениями, ни открытыми, ни высказанными полунамеком, его не проймешь».
Пожалуй, решила Клодия, его все-таки стоит вывести на чистую воду, но не в том, что касается подслушивания.
– Может, ты и прав. – Она взяла свой стакан, поводила рассеянно пальцем по запотевшему стеклу и поставила, не пригубив. – Мы действительно в чем-то близки, я это чувствую. Такое случается. Внезапное, мгновенное влечение. Будь она мужчиной, можно было бы говорить о любви с первого взгляда.
«Ну что, съел? Разве ты не этого хотел?» – мысленно бросила она.
– Любовь? – тихо присвистнул он. – Даже так?
– Ну, может, не совсем…
– Симпатия?
Опять играет. Сидит себе, развлекается, искушает – соблазнитель и жертва в одном лице. Аж дух захватывает. Он поставил стакан и посмотрел на нее без всякого выражения. На секунду она представила его в невидимых солнцезащитных очках. Непроницаемая маска на лице, пронзительно голубые глаза словно скрыты вуалью, которая ничего прячет, но надежно защищает.
Ей вдруг захотелось, чтоб игра закончилась. Не прошло и часа с тех пор, как он был в ней, а она скакала на нем на шезлонге в оранжерее, а желание проснулось снова. Вот только прежнего драйва уже не чувствовалось. Она и сама не заметила, когда и как они с Полом поменялись ролями. Пришел черед ему проявлять инициативу и решать, соблазнять или командовать.
– Думаю, слово, которое ты ищешь, – похоть, – произнесла Клодия почти шепотом. Ненавидя себя за мягкотелость, она надеялась, что не переступила черту.
– Я на это и надеялся.
Пол встал, выпрямившись во весь свой внушительный рост, а Клодия поймала себя на том, что затаила дыхание. А потом с облегчением выдохнула, когда он взял ее за руку.
– Расскажи мне все-все, – попросил он, поднимая ее со стула и увлекая к дому. – Об этом твоем внезапном влечении к Беатрис…
И она рассказала.
Пока он только что не тащил ее вверх по лестнице, крепко сжимая ладонь своими тонкими пальцами, она поведала ему о непристойных мыслях, на которые вдохновили ее соски Беатрис, просвечивавшие сквозь тонкую белую ткань.
– Они выглядели такими твердыми… такими соблазнительными, – призналась она, когда Пол распахнул дверь в гостевую комнату, в свою комнату, и затащил ее внутрь. – Как маленькие спелые ягодки. Мне хотелось пососать их, укусить.
– Продолжай! Еще! – подгонял он, поднимая ее руки над головой и почти сдирая с нее майку.
– Мне хотелось снять с нее всю одежду, посмотреть, какая она обнаженная. – Клодия захихикала. – Посмотреть, натуральный ли у нее цвет волос или она красится! – Она тихонько застонала, когда Пол стал ласкать ее соски, прикасаясь к ним так нежно, словно они тоже были спелыми ягодами.
– Мне хотелось поцеловать ее… везде. Вдыхать ее запах, лизать ее, – продолжала она, безудержно импровизируя, гордая своей смелостью и в то же время шокированная этим.
Пол тем временем освобождал ее от обуви, брюк и трусиков. Отступив назад, он оставил ее обнаженной во все еще ярком свете вечернего солнца.
В первое мгновение Клодии захотелось прикрыться. Ни прошлой ночью, ни утром такой откровенности она себе не позволяла. Сейчас не было ни спасительной темноты, ни остатков одежды, которые облегчили бы ее страхи и умиротворили стыдливость. Здесь и сейчас Пол видел ее всю: каждую впадинку, каждую выпуклость, каждую складку. Все мелкие физические особенности, которые не пощадили годы, все недостатки, особенно выделявшиеся на фоне его совершенства.
– Господи! – хрипло простонал Пол, стаскивая с себя одежду. – Еще, расскажи еще, – взмолился он и, откинув в сторону покрывало, нетерпеливо опрокинул ее спиной на кровать.
И она рассказывала… Сочиняла непристойные истории, которые никогда раньше не пришли бы ей в голову, и пересказывала их, пока они катались, извивались и кувыркались.
К тому времени, когда они закончили, в голове у нее все спуталось и затуманилось, но плоть пресытилась, а сонный дух утопал в ленивом блаженстве.
– Вот то единственное, что Беатрис не может тебе дать, – сонно пробормотал Пол с типично мужским самодовольством, когда Беатрис пошевелилась и тыльной стороной ладони задела обмякший член.
– Верно, – отозвалась Клодия. Забавно, что даже он, ее фантастический незнакомец, оказался рабом тех же фаллоцентричных представлений, что и большинство мужчин. – Но во всем остальном, я уверена, она может тягаться с любым мужчиной. На меня Беатрис произвела впечатление женщины, которая знает все, что только можно знать о сексе и эротизме.
– Да, мне тоже так показалось, – согласился Пол, медленно, почти рассеянно поглаживая Клодию, скорее как друг, чем как любовник.
– Неужели? Так она и с тобой заигрывала?
– Увы, к сожалению, нет. – Пол с наслаждением потянулся. Они так еще и не оделись, но свет уже почти померк. Клодия пожалела, что не видит его получше. – Наверное, это неэтично или что-то в этом роде.
– Наверное… – Клодия села, повернулась лицом к нему и коснулась его щеки, заставляя посмотреть на себя. – Но ты бы уступил, если б она стала соблазнять тебя?
Его длинные черные ресницы стыдливо затрепетали.
– Все в порядке. Не скажу, что не ревновала бы. Но ведь мы с тобой не связаны клятвой вечной верности, так ведь? – Она помолчала, обдумывая свежую идею. – Знаешь, а ведь, вполне возможно, ты совершаешь супружескую измену… со мной. Что, если ты женат?
– Что ж, может быть, – заметил он, нахмурившись, потом повернулся, чтобы поцеловать ее ладонь, – но если у меня и есть жена, я совершенно ее не помню. – Он поцеловал ее еще и еще и, продвинувшись вверх, прижался губами к внутренней стороне запястья. – Кстати, о Беатрис… – Откровенная попытка сменить тему вызвала у Клодии улыбку. – Все то, что ты мне рассказывала… Ты серьезно? Ты правда занялась бы с ней сексом? Я не говорю, что не ревновал бы, если это так… – Он посмотрел на нее снизу, и она ощутила его ухмылку кожей запястья. – Просто хочу, чтобы ты пообещала, что позволишь смотреть на вас!
– Шельмец! – проворчала она с искренней нежностью. – Вы, мужчины, все одинаковы, когда дело касается двух женщин.
– Ну, по крайней мере, хоть в этом я нормальный, – весело заметил Пол и, поцеловав ее в изгиб локтя, раскрыл губы и прижался языком к жилке. – Но ты так и не сказала мне о себе и Беатрис. Ты говорила серьезно или придумала все, чтобы завести меня?
– И то и другое, – ответила Клодия, слегка поерзав, когда он собрался ее укусить. – Не знаю почему, но я до сегодняшнего дня не рассматривала женщин как сексуальные объекты. Должно быть, это ты что-то такое со мной сделал. – Она легонько взяла его за волосы и заставила снова посмотреть ей в глаза. – До встречи с тобой я никогда не мечтала о женщине.
Он посмотрел на нее с притворной обидой.
– Ты знаешь, что я имею в виду, – сказала она и, притянув к себе, поцеловала в губы.
– А как насчет Мелоди? – полюбопытствовал Пол, когда они оторвались друг от друга и он привлек ее в нежные объятия. – Ты не рассматриваешь ее в качестве любовницы? Она явно питает к тебе нежные чувства.
– Да ты что!
Само это предположение показалась нелепым, почти непристойным. В ее чувствах к Мелоди никогда не было ничего предосудительного. Она смотрела на молодую женщину почти как на дочь или скорее как на младшую сестру и стремилась во всем поддержать. Утешение, которое они находили друг у друга, всегда было чисто платоническим. Клодии в голову не приходило, что здесь может быть чем-то еще. И все же…
Мелоди была очень красива, даже сейчас, когда приходилось подстраиваться под мужа. Холодный, глянцево-холеный стиль, который выбрал муж Мелоди, совершенно не вязался с ее тонкими, изящными чертам, с ее молодостью и мечтательным обликом. Клодия помнила другую Мелоди, прелестную, похожую на наяду девушку с мягкими, темными, слегка вьющимися волосами и изысканным лицом, не нуждавшимся ни в какой косметике. В Мелоди была – и осталась – какая-то ранимость юности, так привлекавшая взрослую Клодию.
«Бог мой! – вдруг подумала она, глядя на Пола, который все еще ждал ответа, не сводя с нее своих огромных голубых глаз с прятавшимся в глубине лукавым блеском. – А ведь у него то же самое! Та же искра, что влечет меня, – подумала она. – Та же беспомощность в сочетании с силой. Они почти как брат и сестра, и я действительно хочу их обоих… да!»
– Я прав, так ведь? Ты хочешь ее, – настаивал Пол, тычась в нее возродившимся к жизни членом.
Клодия в замешательстве отвернулась. Так неловко, почти страшно, когда тебя читают словно открытую книгу, и в то же время это так возбуждает. Кстати, вот еще одно удивительное совпадение. Мелоди тоже умеет порой угадывать, о чем думают люди – или, по крайней мере, о чем думает Клодия.
– В некотором роде, – призналась она, – хотя до этой минуты мне это и в голову не приходило. Мы дружим много лет, несмотря на разницу в возрасте. Но никакого сексуального влечения никогда не было.
– Может, вы просто не распознали его, – проницательно заметил Пол. – Хотя, судя по тому, как Мелоди на тебя смотрит, она уже давно об этом знает.
– Как это ты стал вдруг таким знатоком личных взаимоотношений? – спросила Клодия, беря его в руку.
Пол тихо застонал и подался вперед, проталкиваясь в сжатую ладонь.
– Бог знает! – прошипел он сквозь стиснутые зубы, продолжая покачиваться. – Может, чутье, может, еще что. Похоже, я знаю все, кроме того, что было бы действительно полезно. Например, как меня зовут. Кто я. Откуда.
Клодия хотела было убрать руку, сочтя момент неподходящим, но Пол не позволил.
– Я скажу тебе еще кое-что, – пробормотал он, кривясь от наслаждения. Живой стержень в ее руке увеличился до огромных размеров. – Мелоди несчастна… очень несчастна. И если ты займешься с ней любовью, то отвлечешь от проблем.
– Откуда, скажи на милость, ты это знаешь? – изумилась Клодия, продолжая ласкать его и в то же время гадая, как он может вести аналитическую беседу – притом о ком-то другом! – когда вот-вот улетит в оргазм под ее настойчивыми ласками. Даже ей было трудно сосредоточиться одновременно на двух объектах: каменеющем пенисе Пола и неудачном браке Мелоди. Каждый заслуживал ее полного и безраздельного внимания.
– Просто знаю, и все! – выдохнул он. – Вижу… по глазам.
Что правда, то правда; хотя как Пол сумел разглядеть это всего за несколько минут знакомства, просто поразительно, почти сверхъестественно. Его проницательность воистину изумляла, особенно учитывая травму. В нем так много всего, и с каждой минутой открывается все больше и больше.
«Но сейчас я больше не могу ни думать, ни говорить об этом», – вдруг решила Клодия. Тело ее пылало и требовало внимания. Она уже взмокла, раскрылась и была готова к любви. А возможность обсудить Мелоди еще появится.
– Поговорим о Мел позже? – мягко попросила она и, повернувшись на спину, обеими руками притянула и направила его в себя.
– Да… да, конечно, – отозвался Пол слегка дрогнувшим голосом, устраиваясь у нее между ног. Она почувствовала, как шелковистая головка уперлась в нее и со слепой, заученной точностью проникла внутрь, словно ключ, многие годы искавший нужный замок. – Прости… я сейчас с тобой. – Он повертелся, приспосабливаясь, и одним длинным скользящим толчком превратил «с тобой» в «в тебе». – Неподходящее время говорить о другой женщине.
– Я тебя прощаю, – выдохнула Клодия, обвивая его руками и ногами.
И еще долгое время никто из них не проронил ни слова.
Разбуженная настойчивой телефонной трелью, Клодия не сразу поняла, где находится.
Оглядевшись, увидела знакомые кремовые стены собственной спальни и на мгновение удивилась. Боже, почему здесь? В собственной кровати, среди бледных кружев, прекрасных тканей и всевозможных безделушек, накопившихся за годы супружеской жизни с Джеральдом… В этом было что-то неестественное. Она скорее ожидала увидеть гостевую комнату в голубых тонах и с мебелью попроще. И диваном, который теперь занимает Пол.
Телефон продолжал трезвонить, и Клодия, обругав себя за то, что не включила автоответчик, потянулась к прикроватной тумбочке и буркнула:
– Да?
– Алло? Клодия? Это Беатрис! – Голос был бодрый и свежий, как утро за окном. – Надеюсь, я ничему не помешала, – продолжала она с явной смешинкой в голосе.
– Нет, нет. Я просто что-то заспалась, – отозвалась Клодия.
Она села и потерла лицо, потом пригладила волосы. Интересно, который час? Солнце на небе поднялось уже высоко.
Беатрис многозначительно хмыкнула, что, по-видимому, означало «расскажи кому-нибудь другому!».
– Ну, думаю, тебе это только на пользу!
– Как скажешь, – ответила Клодия и, сообразив, как невежливо это прозвучало, поспешно продолжила: – Извини. Я еще не совсем проснулась. Есть новости насчет обследования Пола?
– Да! Отличная новость! – с энтузиазмом отозвалась Беатрис. – Мне удалось договориться на сегодня, во второй половине дня… ну, если, конечно, вас это устраивает.
– Разумеется, это будет просто замечательно! Огромное тебе спасибо за хлопоты, – поблагодарила Клодия, эгоистично сожалея, что их с Полом не оставили хотя бы еще ненадолго в покое. Ведь очень скоро он все вспомнит и покинет ее.
– Ерунда. Рада помочь, – заверила ее Беатрис, и у Клодии возникло ощущение, что это и на самом деле так, что она не кривит душой. Несмотря на свое вызывающее поведение и ужасную сексуальную репутацию, доктор Куин заботливая, внимательная и по-настоящему добрая.
Визит в частную клинику в Эйнсли, которую сама Клодия никогда не посещала, но о которой от многих друзей слышала самые лестные отзывы, назначили на половину третьего. Она приблизительно представляла, где это, и, получив указания от Беатрис, не сомневалась, что легко найдет дорогу. Доктор Куин встретит их в приемной в два пятнадцать.
– И скажи Полу, пусть не волнуется, – наставляла она Клодию мягким, успокаивающим тоном. – Дэвид Колвил – блестящий специалист, лучший в своей области. Впрочем, сомневаюсь, чтобы он нашел что-нибудь серьезное. Уверена, просто требуется время.
«Время, – подумала Клодия после того, как Беатрис повесила трубку. – Ох уж это время! Сколько его у меня… наверное, немного, поэтому лучше не тратить его понапрасну».
Но, быть может, ночь прошла зря? Они с Полом не спали вместе главным образом потому, что к тому времени, когда закончили заниматься любовью, искупались и наскоро перекусили, одетые в банные халаты, стало очевидно, что Пол измотан. Под глазами у него залегли легкие тени, веки отяжелели, и пару раз он стыдливо прикрыл зевок. Он не стал возражать, когда она отправила его в постель, и не позвал ее с собой. Для нее это стало огромным облечением и крошечным разочарованием.
«Мы могли бы просто спать вместе», – подумала она и, взглянув на часы, испуганно охнула. Если они хотят успеть к назначенному времени, то надо пошевеливаться.
Решив вначале собраться сама, а потом сосредоточить усилия на Поле, она мигом выбрала одежду и приступила к быстрому, но тщательному туалету, остро сознавая, что хочет произвести впечатление на Беатрис и выглядеть как можно лучше и моложе ради любовника.
И все же жаль, что они не провели ночь вместе. Теплое тело в постели – это то, чего ей сильно не хватало со смерти Джеральда. Для утешения. Для успокоения, когда время от времени снилось что-то страшное. Да просто для животного удовлетворения.
«Но этим бы дело не ограничилось, не так ли?» – мысленно спросила она себя, положив расческу после того, как уложила свои коротко постриженные, послушные волосы в красивую, шедшую ей прическу. Клодия уставилась на свои руки так, словно никогда раньше их не видела. Эти руки становятся жадными и неугомонными, оказавшись поблизости от тела Пола, и если бы она делила с ним постель, то не смогла бы сдержаться. Разбудила бы, начала упрашивать, требовать, а ведь ему так нужен спокойный, долгий сон.
А раз так, то все же хорошо, что она оставила его в покое, подумала Клодия, подавив эгоистичное сожаление, затем поднялась и изучила свое отражение в большом викторианском зеркале в подвижной раме – одном из многих роскошных свадебных подарков Джеральда.
«Неплохо», – решила она, любуясь кремово-синим платьем на пуговицах, которое надела после долгих раздумий. Платье было без рукавов, доходило до середины икр и на первый взгляд выглядело скромным. Однако в длинном ряде квадратных синих пуговиц содержался некий смутный намек, неочевидное приглашение. Не откровенно вульгарное, но многообещающее. Босоножки с тонкими ремешками на не слишком высоких, но изящных каблуках лишь усиливали легкое провоцирующее впечатление.
«Идиотка! – отругала она себя. – Чего ты ждешь от этого визита? Ты же едешь в клинику, везешь больного друга на обследование, а не в отель на тайное любовное свидание».
И все равно Клодия чувствовала себя увереннее от того, что выглядит так, будто вариант с адюльтером не исключен. Разгладив юбку, она задорно подмигнула в зеркале.
