Текст книги "За любовь"
Автор книги: Полина Раевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Глава 7
Пробки в Москве были делом обычным и довольно таки постоянным. Но, пожалуй, только Маркуса не напрягала данная ситуация на дороге. Он никуда не спешил, хоть и сгорал от нетерпения поскорее увидеть свою принцессу.
«Так стоп, дружище! Свою? Что еще за бред?! Никакая она не твоя и не стоит даже заикаться об этом!»
За последние две недели он слишком много думал о ней, о себе, да обо всем. Если вначале ему казалась вся эта затея пустой тратой времени, то теперь он был рад, что не отказался. У него появилась возможность подумать о своей жизни, никуда не спеша и не отвлекаясь на окружающих людей и различные события. Маркус сравнивал свои прошлые развязные «каникулы» с нынешними и диву давался. Рассвет он встречал, бегая по парку и наслаждаясь любимой музыкой, а не в объятиях очередной красотки, а то и ни одной, не запоминая даже их имен. Вкусные ужины в уютном тихом кафе вместо самых дорогих ресторанов с такой же дорогой и рафенированной публикой. Чтение книг, на которые раньше не хватало времени. Единственное, чего не хватало – это тренировок, игрового азарта, адреналина. Но сейчас Маркус мог спокойно просматривать игры со своим участием, подмечая ошибки и неточности, анализируя и делая пометки.
Засыпал он рано, один и с улыбкой, хотя обычно, вне сезона, в это время «жизнь» только начиналась: клубы, вечеринки, церемонии, заканчивающиеся развязным, грязным сексом под утро. Наверное, мир был бы в шоке, увидев сейчас в Маркусе Беркете обычного человека, наслаждающегося простыми радостями жизни, да он и сам не переставал удивляться. Маска крутого плейбоя прикипела к нему настолько сильно, что иногда он переставал понимать, какой он на самом деле. Жизнь, окружение, роскошь накладывали свой отпечаток. Теперь же было чувство, будто он сделал первый вдох после долгого пребывания под водой.
Однако, несмотря на бесконечное самокопание, приоритетом в его мыслях и стремлениях стала златовласка с глазами цвета лазури. Как ни странно, но девчонка оказалась права, и теперь он часто засыпал и просыпался с мыслями о ней. Она тоже думала о нем и много думала. И что самое удивительное – не скрывала свой интерес за кокетливыми ужимками, играми в безразличие и прочими штучками, которые каждая баба считала своим святым долгом отработать на понравившимся мужике.
Она же с каждой проведенной вместе минутой удивляла его все больше и больше. Юмором, простотой, добротой, непосредственностью. Она с теплотой и любовью рассказывала о своем доме и бабушке, рассказывала смешные моменты из своего детства. Например, как бабушка – учитель иностранного языка, – заставляла ее зубрить английский, который Аня ненавидела и всячески старалась улизнуть от занятий. За свою лень девушка получала дополнительную порцию заданий. Теперь же, благодаря этим мучениям, они могли общаться и понимать друг друга.
Больше всего в душе Маркус находил отклик тот факт, что у Ани было тяжелое детство. Хоть она особо не вдавалась в подробности, но не трудно было догодаться, что этой девочке пришлось не легко. При всем при этом она верила, что мир не так плох и старалась во всем искать положительные моменты. Маркусу, постоянно наблюдающему за проявлением самых мерзких людских качеств, такая позиция была чужда. Он считал, что это просто наивность, нехватка опыта, молодость, но в тоже время Аня его умиляла. Он был рад, что существуют такие неиспорченные люди, как она. Даже завидовал ей в какой-то степени, ибо быть скептиком, порой, довольно тяжело. Сам он с семнадцати лет варился в котле тщеславия, разврата, лжи, корысти и непотребства, а потому давно уже не обольщался на счет людей и жизни в общем. И все же Анне удалось, словно в бархатный кокон, завернуть его, позволив увидеть ту красоту жизни, которая скрывалась в людях, подобных ей. Честно говоря, это открытие стало и радостным, и печальным, ибо Маркус хоть и был эгоистичным ублюдком, все же сохранил в себе что-то светлое. Это «что-то» не позволяло воспользоваться симпатией Ани в пользу своих низменных желаний. Даже не желаний, а болезненной потребности, подогреваемой собственными запретами и невинностью девушки. До смешного по первоботному хотелось сделать ее своей. Но совесть, точнее то, что от нее осталось, противным голоском шептала, что это неправильно. Такие девушки созданы быть верными женами, замечательными матерями, а не минутными забавами пресыщенных жизнью мужиков, вроде него. И он будет последним сукиным сыном, если обманет эту девочку в ее лучших чувствах, подорвет ее веру в людей. Если возьмет, не дав ничего взамен. И тут же другой голос, словно змей искуситель, возражал: «Но ведь ты сам мечтал о такой…» Да, мечтал! Но сейчас понял всю абсурдность подобной мечты.
Маркус спрашивал себя, что, если бы однажды он встретил Аню в своем окружении в качестве врача, секретарши или еще кого-нибудь? Заметил бы он блеск небесных глаз, нежный румянец, искрений смех, неброскую, но такую ангельскую красоту? Нет – честно признавал он. Она бы потерялась на фоне экзотики, сексуальности и ослепляющей глаза красоты женщин, которые были неизменными атрибутами его жизни. Даже если и заметил бы в ней женщину, то понял бы также, как и сейчас, что в его жизни ей не место. И дело даже не во внешности, с этим все-таки проблем у девушки не было. Любой мастер подчеркнул бы ее красоту и в момент превратил в божественное, неземное создание, на фоне которого меркли бы вычурные красотки. Дело было в ее внутреннем огне. Он бы наверняка со временем погас в мире масок и игр, превращая ее в такую же безликую куклу, как и все. Маркус не был альтруистом или духовным человеком. Нет! Он был самым отъявленным подлецом, но даже ему не хотелось видеть, как погаснет свет в этих невероятных глазах, поэтому он старался соблюдать дистанцию.
Однако отказать себе в общении с ней, он не смог, хотя знал, что тем самым дает девушке некую надежду на что-то, чего никогда не будет. Скоро он улетит, и эта поездка станет для него милым воспоминанием, Аня же почувствует себя обманутой, особенно, если узнает, кто он. А она, скорее всего, узнает, учитывая его активную светскую жизнь и популярность. По приезде ведь придеться рассказать миру про свой побег, хоть правды в этой истории будет, как обычно, процентов на пять, но шумиха подымется страшная. Оставалось надеяться, что новости спорта обойдут Аню стороной.
В который раз поцокав с досадой, Маркус отмахнулся от этих размышлений. Ни к чему портить себе приятный вечер, а он обещал быть именно таким.
К общежитию медиков Маркус подъехал уже в спокойном расположении духа и позвонил Ане, зная, что она не ответит, а просто выйдет через несколько минут – это стало их правилом. Он звонил, она выбегала со счастливой улыбкой, он целовал ее в щеку, вдыхая запах жасмина, затем они отправлялись воплощать в жизнь ее желания и идеи, которые, как ни странно, ему нравились.
Пока Маркус был погружен в мысли, прошло несколько минут. Эни все не было. С нетерпеньем посмотрев на двери общежития, он хотел позвонить снова, но тут вышла девушка, его взгляд скользнул по длинным стройным ногам, медленно приближающим их обладательницу к его машине. Взгляд поднялся выше, остановившись на прозрачном красном платье, которое подчеркивало высокую, небольшую грудь, тонкую талию, округлые бедра и… о, боже или черт! Открывало на всеобщее обозрение кружевное, сексуальное белье.
Маркус нервно сглотнул. «Девочка, ты понимаешь вообще, что творишь?!» И хотя ее щечки были окрашены румянцем смущения, глазки тем временем блестели чисто женским торжеством. Всё она – чертовка понимала!
Что он там говорил? Азарта ему не хватало, игры? Вот вам, мистер Беркет, игры на прочность и выдержку. Новый, более сложный уровень. Попробуй-ка при таком экстерьере сохранять дистанцию
«Мда, схожу с ума от девчонки в коротком платье, когда обычно равнодушен к самым невероятным женским туалетам и великолепным телам.» Впрочем, он уже ничему в себе не удивлялся. Удивлялся только ей, только она и могла его удивить.
Когда Аня села в машину, он игриво подмигнул ей, чтобы не выглядеть оторопелым кретином.
– Эни, ты хочешь, чтобы я весь вечер провел, отгоняя от тебя мужиков?
– Нет, у меня на тебя другие планы, – подмигнула она в ответ. Ему пришлось только понимающе хмыкнуть и тронуться в путь. Однако, девочка пошла в наступление…
«Нет, крошка, ничего у тебя не выйдет. Не надо тебе этого дерьма.»
Сегодня Маркус не стал спрашивать программу вечера, понимая, что она не будет способствовать его покою, а потому решил поехать в парк аттракционов, чтобы не забываться и помнить – в этом платье искусительницы наивная девчонка, играющая с огнем.
– Марк, все в порядке? – обеспокоенно спросила Аня, отрывая его от мыслей.
– Конечно, – соврал он, стараясь не смотреть на нее. – Как день прошел?
– Да как всегда, ничего особенного. Больных сегодня много выписалось, поэтому почти бездельничала. А у тебя?
– Я работал. – получилось грубовато и Маркус тут же отвесил себе мысленную затрещину. Нет, он ведет себя, как придурок.
– Ты сегодня какой-то раздраженный, – тихо заметила Аня.
«Ну, естественно, черт возьми, ты бы еще голышом вышла!» Вслух же сказал:
– Прости, наверное, просто устал.
– Нужно было позвонить мне. Я бы все поняла, и ты бы отдохнул.
– С тобой я отдыхаю, малышка, не бери в голову, – отозвался он, успокаивая ее.
–Хорошо, поверю на слово, – улыбнулась она облегченно. – Чем займемся?
– Сейчас узнаете, мисс, – интригующе подмигнул он. За две недели Маркус стал неплохо ориентироваться и повез ее в парк ВДНХ.
– Ладно, пусть будет сюрприз.
Через десять минут они были на месте и, сюрприз ожидал обоих, когда на входе в парк их окатили ледяной водой с головы до ног. Сказать, что Маркус был в бешенстве, значит, ничего не сказать. Он уже хотел дать пару своих фирменных пинков под зад обнаглевшему подростку, как услышал заливистый смех Ани, которая пыталась в перерывах между смехом что-то ему сообщить. Маркус оглянулся, силясь понять ее пантомиму, но открывшаяся картина вызвала резкую волну желания. Мокрое платье превратилось во вторую кожу, капли медленно стекали, заставляя провожать их взглядом. Маркус взбесился еще больше и резко спросил:
– Что это за херня, ты можешь, наконец, объяснить?
–Сегодня Иван-Купала, – кое– как отдышавшись сообщила она. – Так праздник называется, в этот день можно обливать кого хочешь.
– Идиотизм какой-то! – раздраженно парировал он.
–А, по-моему, весело.
– Очень! Теперь придется ехать, переодеваться.
– Думаю, нет смысла. Пойдем так, все равно обольют. Лучше тогда вообще не выходить из дома сегодня.
– Ты предлагаешь ходить мокрыми? – уточнил он у нее, как у ненормальной.
–Ну, да! – ответила она, еле сдерживая смех над его капризами. – Пойдем, обещаю, тебе понравиться, – добавила Аня шепотом, отчего Маркуса бросило в жар.
– Вы– русские чокнутые!
Она лишь засмеялась, и они зашли в парк. Там начался настоящий круговорот эмоций, веселья и сумасшествия. Первыми в череде аттракционов стали гонки на маленьких машинках, похожих на гольф–кары. Аня и Маркус, как малые дети хохотали, обгоняя и подначивая друг друга.
– Эй, так не честно! – возмущено вскричала она, когда он ее подрезал.
– А никто и не говорил, что будет честно, малышка. – засмеялся он, вырываясь вперед.
– Ну, ладно! – это было обещанием скорой расправы. И она последовала, девушка быстро усвоила его грязные приемы и ответила ему тем же.
– Что, съел? – восторженно кричала она, обогнав его на несколько метров, пока не врезалась в дерево. Теперь уже веселился Маркус, точнее хохотал до изнеможения.
–Прекрати ржать! – насупилась Аня, отчего он стал хохотать еще сильнее, но смех его достиг критической точки, когда им сказали, что эти машины предназначены для прогулок, а не в качестве аттракциона. Маркус успокоился только, когда заплатили штраф за вмятину и пошли к другим аттракционам. Аня же продолжала дуться на него, но мороженое решило эту проблему, правда, создав другую.
Наблюдать за тем, как пухлые губы сливаются, будто в поцелуе, с белым пломбиром, а алый язычок слизывает мягкую верхушку, было просто невыносимо.
Маркус отвернулся, но проклятое воображение дорисовало все самостоятельно. И ведь даже не упрекнешь себя! Обычные мысли любого мужчины, увидевшего девушку, с таким наслаждением поглощающую мороженое в наряде «трахни меня». Маркус видел, какие взгляды кидают проходящие мимо мужики. За эти взгляды хотелось хорошенько врезать. «Отлично, он еще и ревнует…»
Пока он рассуждал, куда катиться, они подошли к американским горкам и сели в самую сумасшедшую, по его мнению, карусель, хотя с Диснеем она и рядом не стояла, но тоже вызвала всплеск адреналина, заставляя смеяться, кричать и держаться за руки от восторга.
После они долго приходили в себя, одежда на них совсем высохла, Аня напоминала ему девицу после бурной вечеринки: растрепанные волосы, потекший макияж, мятое платье, но как она была прекрасна… Ему хотелось обхватить ее личико и расцеловать каждую черточку, благодаря за каждую проведенную вместе секунду, но Маркус подавил в себе этот порыв.
Чтобы отвлечься, повел ее в тир, забыв, что там нужно будет снять очки. Пришлось с раздражением терпеть пристальное разглядывание кассира. От злости Маркус попал во все мишени, выиграв девушке большую игрушку, но она удивила, попросив маленького волчонка, а позже смущенно призналась:
– Просто он мне тебя напомнил: с виду такой гордый, неприступный, а на самом деле мягкий и одинокий. Посмотри, какие у него добрые глаза!
Маркус не знал, что на это ответить, да и нужно ли. Нет, он точно не был добрым или мягким, но однозначно одиноким, покрытым маской неприступности. Как ни странно, но за десять дней Аня поняла о нем больше, чем люди, знающие его много лет.
– Надеюсь, ты не собираешься назвать его моим именем? – со смешком уточнил он.
– Кстати… – спохватилась Аня, а потом хитренько так улыбнулась, задумавшись на секунду. – Нет, пожалуй, я пощажу твою гордость и назову его в честь этого футболиста, который на тебя похож или ты на него… неважно. Знакомься – Маркус! – торжественно объявила она. Маркус поперхнулся колой, не зная, то ли ему смеяться, то ли плакать. Ситуация, конечно, была комичной.
– Спасибо, вы так благородны, мисс, – рассмеялся он все же.
– Всегда пожалуйста, – довольно засмеялась она в ответ.
В это время они подошли к фонтану «Дружба народов» и попали в водное побоище. Люди всех возрастов резвились, как дети, обливая друг друга из ведер, водных пистолетов, бутылок, брызгая воду из фонтана. Маркус был в шоке, но долго ему не дали в нем пребывать, окатив из ведра. Над чем Аня начала заливисто хохотать.
–П*здец, как смешно, – сыронизировал Маркус, выхватывая ведро у бегущего мальчишки и резко выливая содержимое на нее.
–Ну, держись! – пообещала она, и скинув туфли, подобрала чью-то посудину.
Так началась война: он убегал, она пыталась догнать его, на минуточку, лучшего футболиста в мире, отличающегося не только меткостью попадания, но и скоростью бега. Маркус, естественно, поддавался, со смехом принимая очередную порцию воды. Теперь данная забава не казалась ему идиотизмом. Он давно так не веселился. Это было нереально круто.
Мокрые, запыхавшиеся они бежали навстречу друг другу прямо по воде, в фонтане, проталкиваясь через людей. Маркус зачарованно смотрел на Аню: такую счастливую, промокшую, в красном платье на фоне золотистых фигур. В полуметре от него она тоже замерла, а затем медленно подошла и погладила по щеке.
– Поцелуй меня, – прошептала. Маркусу и самому отчаянно этого хотелось, поэтому послав все свои запреты, притянул ее к себе и жадно впился в ее губы, без прелюдий врываясь языком в рот.
Аня не протестовала, наоборот – страстно отвечала ему. Их языки сплетались и расходились, руки словно жили своей жизнью, гладя, сжимая, трогая, лаская. Мокрые тела прижимались теснее, поцелуй становился глубже. Они и сами не заметили, как оказались за одной из скульптур фонтана. Маркус прижал Аню спиной к гранитной девушке с косой, не прерывая поцелуй, посасывая ее язычок. Кровь бешено стучала в висках, плоть изнывала от желания, разум отключился. Ничего уже не соображая, он подхватил девушку под ягодицы, заставляя обвить его торс ногам, задрал платье, гладя длинные ноги, слизывая воду с ее шеи. Взамен получил тихие стоны и такой же ответ – она проводила своим языком по его разгоряченной коже, сводя окончательно с ума. Сдвинув ее промокшие трусики, он, не сдержавшись, скользнул в нее двумя пальцами, от боли Аня закусила губу и судорожно втянула воздух, это и привело Маркуса в чувство.
«Что ты творишь, мать твою?! Хочеш трахнуть ее на глазах у толпы в городском парке, как какую-то шалаву?»
Разозлившись на самого себя, он резко опустил девушку и грубо бросил:
– Поехали!
Ничего не понимая, Аня покорно бежал за ним к машине. Маркус несся на огромной скорости, пытаясь остыть, но рядом с ней это было невозможно. Он до сих пор ощущал на пальцах ее запах, возбуждающий его до критической точки.
–Марк, что случилось? – спросила она, когда они подъехали к общежитию.
– Да ничего. Хочешь, поедем ко мне. Может, ты и привыкла трахаться в городских парках, а для меня, знаешь ли, это – экзотика, – насмешливо ответил он, чувствуя себя самым настоящим мудаком. Аня побледнела, глаза наполнились слезами унижения. Он уже хотел извиниться за сказанную им мерзость, но она стремительно выскочила из машины и побежала к себе.
– Эни… – с сожалением простонал он, глядя на подрагивающие плечи девушки, которая через мгновение скрылась за дверьми общежития.
Все-таки он придурок! Мог ведь не доводить до подобной ситуации.
До своей квартиры он добрался в считанные минуты и словно ураган начал собирать вещи, не давая себе времени на размышления. Ему нужно было срочно уезжать, пока он не вернулся и не начал молить о прощении. «Нет, нет, нет! И еще раз, черт возьми, нет! Все правильно, лучше так, чем, когда он переспит с ней, а потом бросит.»
Поставив точку в споре с самим собой, Маркус набрал номер своего секретаря:
– Клэр, срочно арендуй мне джет из Москвы в Лондон!
– Мистер Беркет! О, Боже, вас все потеряли! Пресса гудит, ваша мама…
– Все потом! Самолет мне нужен сейчас и побыстрее! – нетерпеливо перебил он.
Клэр давно работала на него, а потому сразу же включилась в работу, чувствуя, что еще немного и он сорвется.
– Хорошо, пару минут. Вы в Москве, я правильно поняла?
– Да! Подожди, у меня вторая линия. Роб у тебя что ли?
– Да, – смущенный ответ.
– Роб!
– Маркус, я убью тебя, я т е б я у б ь ю! Приезжай скорее, столько новостей, дел! Если ты хотел пропиарить свою задницу, то тебе это удалось с блеском! Рекламщикам бы у тебя поучиться! Пресса, телевиденье, друзья, тренер твой и еще куча народа, которые ждут тебя, словно Мессию, так что готовься!
«Да, это как раз то, что нужно, чтобы выкинуть ее из головы!»
– Окей, что там у Клэр?
– Передаю ей трубку.
– Все готово, мистер Беркет. Вылет через час из аэропорта Домодедово. Надеюсь, вы успеваете, но я предупредила, чтобы ждали. В аэропорту вас встретит сотрудник авиакомпании и проведет на борт, так что никаких проблем с фанатами и прессой. В Хитроу мы вас встретим полными составом. К сожалению, журналисты наверняка все узнают, у них везде свои люди. Ждем вас, держите нас в курсе до отлета!
– Спасибо Клэр, ты – волшебница.
– До встречи, мистер Беркет.
Через час Маркус уже сидел в самолете, а перед глазами все равно стояла она: его ангел, его принцесса, мечта, которой не суждено никогда стать реальностью. Впервые он сделал что-то вопреки своему эгоизму и самолюбию. Только вот радости этот подвиг не вызывал. Да и он не удержался-таки, чуть не взял ее прямо на улице. Она не сказала бы нет! Под ним визжали отъявленные шлюхи, а она – неопытная девочка. Что она могла? Больше всего вызывал досаду тот факт, что он унизил ее, прикрывая собственный прокол и слабость. Хотя, что уже терзаться? Дело сделано.
Правильно, что он уехал. Таким ублюдкам место рядом со стервами и суками вроде Лорен. Понимание этого вызывало лишь горечь и пустоту.
Через три часа Хитроу встретил его вспышками фотокамер, криками журналистов, фанатов, аплодисментами, восторгом.
Вот и все…
Конец играм в простого парня. Конец мыслям о простых девочках. Он – идол миллионов людей, а идолам не положено заниматься самобичеванием. Пора возвращаться в реальность. А реальность, вот она!
Маркус оглянулся прежде, чем исчезнуть в салоне лимузина, окинул усталым взглядом беснующуюся толпу, сдерживаемую полицией и охраной, впервые сожалея о собственном успехе.
