Текст книги "Кенгуру, или Я тебя не понимаю"
Автор книги: Полина Полянич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Я кивнул:
– Конечно, помню!
– Это хорошо, так вот, задача усложняется, работать придётся примерно по такой схеме, допустим, у нас есть банк А, банк В и банк С. И есть три фирмы: № 1, № 2, и № 3. Предположим, фирма № 1 берёт в банке А кредит, покупает финансовые активы и переводит их в управление банку С, и он управляет за неплохие деньги. Потом, по поручению фирмы-собственника, по хорошей стоимости продаёт их банку В. В это время фирма № 1 перепродаёт права на ценные бумаги фирме № 2, а та через некоторое время перепродаёт № 3! И всё, для фирмы № 1 финита ля комедия, она или растворяется и исчезает, или её банкротят, это уже не важно, отработанный элемент. Теперь этими активами владеет фирма № 3, поэтому фирма № 2 тоже уже не нужна. А вот фирма № 3 поручает банку перевести активы на указанные нами счета. Конечно, детали могут уточняться. Ну как тебе?
Я смотрел на Леонида во все глаза. То, что он предлагал, было совершенно неожиданно для меня, это не могло мне даже присниться: человек, облечённый властью обязанностью ловить преступников, предлагает мне мошенническую схему, не самую толковую, которая у профессионалов могла вызывать много вопросов. Но теперь уж надо договорить до конца, по натуре я педант и привык всё доводить до логического завершения.
– Подожди, ты хочешь сказать, что собираешься вывести за рубеж заёмные средства и деньги вкладчиков, если заёмных не хватит? – уточнил я суть происходящего у моего друга.
Тот с улыбкой уставился на меня:
– Ну как тебе сказать: по правде или как есть? А что тебя пугает?
– То есть вы заранее знаете, что деньги никто отдавать не собирается?!
– Предположим, что да! – его тон был невозмутим, а вот мне стало не по себе и совершенно не хотелось в этом участвовать.
– Гера, но это же не бесплатно, никто же просто так рисковать не будет, каждый получит свою долю: и за выданные деньги, и за переводы, и за участие, и потом, главное, мы гарантируем прикрытие, – пояснил Леонид, запивая сказанное коньяком.
– Лёня, неужели ты не понимаешь, что это добром не кончится? Ты предлагаешь разорить множество честных людей, которые по глупости или под твоим нажимом, что вероятнее всего, доверят подставным фирмам свои деньги, которые через очень короткое время просто испарятся, растают как снег весной! – я начал заводиться, и голос мой звучал чуть громче обычного.
Леонид тоже стал нервничать, выпитый коньяк уже подействовал, речь его стала более резкой, а щеки покраснели.
– Герман, ты меня удивляешь! Ты не чувствуешь опасности? У нас с тобой не самые простые должности, и многие бы хотели нас «схавать», как говорят мультяшные герои. В этом случае выход только один: всё перевести в офшоры и улететь в тёплые края! – Журавли ле-е-тя-я-т в Китай, – самозабвенно прикрыв глаза, пропел он пьяным голосом строчку из популярной песни.
– Только ты не уле-е-тай, – передразнил я друга. – А какую сумму ты хочешь? – спросил я.
Леонид написал, не произнося вслух. Я присвистнул: это было запредельно много.
– Ничего себе! Ты хочешь вынести весь мой банк? – пришлось мне усмехнуться.
– Послушай, Герман, нам нужно постараться всего один лишь раз, и всё! Свобода!
– Ты что? Не понимаешь, как я рискую? Я финансист и зарабатываю на финансах. Мы работаем на гране фола, на самой гране разрешённого законом, но его я переступать не буду! – возразил я.
– Ты меня поражаешь, честное слово, как благородная барышня, дам – не дам, без любви! Я вообще не понимаю тебя! Что тебя заботит? Моральная сторона дела? Ах, какой честный парень, какой блюститель чистоты! Ну, и что ты с такими принципами в бизнес полез?! Да ещё в финансы! – заявил он, пьяно улыбаясь.
Я давно заметил эту его особенность: когда, принятый на грудь, винный градус уже зашкаливал, лицо Леонида расплывалось, делалось ещё шире, глаза немного добрели, их умный блеск затягивался хмельным туманом, а улыбка разъезжалась от уха до уха.
Но мне стало не смешно, я вдруг ясно осознал, что мы перешли ту черту, где кончаются шутки и начинаются никому не нужные пьяные базары. Его тупая упёртость начинала меня злить.
– Что происходит? – подумал я, и ненароком мелькнувшая мысль была острой, как скальпель, а затылок свела сильная боль. – Да это же классическая сцена агрессивного наезда спецслужб на банк с целью подчинения и перехвата финансовых потоков, вот и верь после этого в дружбу!
Я не выдержал:
– Заяц, прекращай этот бред, ты сам прекрасно понимаешь всю авантюрность и опасность твоих прожектов! Я в этом участвовать не буду!
Леонид не сразу воспринял мои слова, улыбка медленно слезала с его добродушного, расслабленного коньяком лица:
– А ты не гонишь коней, не торопишься? – злость мешала ему, поэтому он плохо себя контролировал.
– А не боишься, что завтра на твой банк наедут и ты сам все отдашь, только даром?
Мы оба с яростью уставились друг на друга.
– Леонид Иванович, алкоголь мешает Вам здраво мыслить, поэтому следите за фигурой речи, в таком тоне продолжать разговор я не буду! И потом, что это за шантаж? – я сдерживал себя изо всех сил.
– Ладно, ещё посмотрим, ещё сам ко мне прибежишь! – изрыгнул мой друг новую угрозу, махнул рукой, с большим трудом поднял свое грузное тело с кресла и, тяжело ступая, вышел из комнаты. Провожать его у меня желания не было.
– Пусть протрезвеет, – подумал я, – потом разберемся.
По опыту я знал, что в таких ситуациях его иногда заносит и он может натворить много чего интересного, о чём потом чаще всего жалеет. Подождём до завтра.
* * *
Как мне не хотелось! Но утро всё равно наступило. Проснуться было невозможно, телефон молчал, и это было самое странное.
– Я ж отключил его сам, – догадался я и открыл глаза. Включённый сотовый бренчал без перерыва, я вдруг понадобился всем сразу: коллегам по работе, маме, детям, супруге и, конечно, шесть раз звонил Заяц! Вот точно бульдозер. Рингтон снова вывел меня из терпения, я уже начинал злиться. Это был Зайченко:
– Ты помнишь, о чём мы вчера говорили?
Ни свет, ни заря, ни здравствуй, ни прощай, начал он.
– Затрудняюсь сказать, что именно тебя волнует? Ты вчера такую пургу нёс, что сам царь Соломон не поймёт, чего ты хочешь! – рявкнул я.
– Ты что, Гера, не доспал? Я спрашиваю про серьёзные вещи! – голос его, как ни странно, был очень весёлый и абсолютно трезвый, это настораживало.
– Да пошёл ты! – разозлился я, но он меня перебил:
– Не лезь в бутылку! Я догадываюсь, что ты ещё спишь, так включи телевизор – проснёшься!
Чертыхаясь, матерясь и понимая, что утро безнадёжно испорчено, я включил телевизор. Услышанное произвело эффект ледяного душа.
Диктор одного из ведущих каналов без эмоций сообщал, что ЦБ в ближайшее время возьмёт под контроль и, возможно, отзовет лицензию у десяти банков, в их числе был и мой. Так вот почему он приехал именно вчера! Зайченко уже всё знал, я вспомнил его прозрачные намёки и реальную угрозу, горькая обида захлестнула меня! Ничего себе друг! Я стал понимать, что другого шанса втянуть меня в эту авантюру у Леонида, пожалуй, не было. Но как рассчитал всё, подлец! Точно, бульдозер.
И ещё я понял, что Леониду Ивановичу позарез нужны деньги, какие-то астрономические, потому что приличные, внятные суммы он мог бы взять у меня взаймы, как уже делал не раз. Да, и человек он был не бедный, а не сорил деньгами потому, что осторожничал, всё-таки не в простой организации работает. А вот зачем они ему нужны, пока не знал, в его легенду – якобы отъезд – я не поверил.
Мы и без ЦБ знали, что дела у нас не очень, всё-таки акции банка сильно просели, и это был мой самый уязвимый и практически неподдающийся коррекции пробел. С ЦБ я навёл мосты, свои люди там имелись, поэтому был уверен, что смогу с ними договорится, и нас уберут из этого списка.
Больше всего меня волновало другое: мне показалось, что полковник Зайченко владеет конфиденциальной информацией, и утечка могла быть только от кого-то изнутри нашей фирмы. Я очень много отдаю сил и времени охране банка, при этом сам всегда стараюсь быть крайне осторожен. Это уже стало моей нормой, моей жизнью, если хотите. А что вы удивляетесь? Банкиров прослушивают, снимают в банях, в обществе не пойми кого, убивают в кабинетах, взрывают в машинах, воруют их детей, да мало ли ещё что? Поэтому первое, что я сделал, став президентом, это усилил охрану, приняв на работу сверх профессионалов. Мы поменяли все системы контроля и видеонаблюдения и провели инструктаж со всеми работниками банка.
Ну что ж, утро задалось сегодня недоброе, так тоже бывает, значит, надо действовать очень решительно. Я начал быстро собираться, стал под душ, шум воды всегда меня успокаивал, но сейчас это не сработало! В голове всё время вертелись противные, предательские мысли, они вызывали беспокойство и раздражали. Выбирая одежду, понял, что сорочки, которая бы меня устроила, в загородном доме не нашлось, это опять вызвало прилив раздражения! Татьяна Сергеевна стала суетиться, помогать мне и всё-таки нашла в гардеробе на первом этаже устроивший меня вариант. Я вынужден был немного подождать, пока она освежит её горячим утюгом, но нервы уже были на взводе, и мне пришлось делать над собой усилие, чтобы не срываться на прислугу. От предложенного кофе я отказался, от завтрака тоже, чем очень расстроил добрую женщину.
Наконец я вышел на крыльцо и быстрым шагом направился к машине, и тут же сильный заряд ветра со снегом с разбега ударил мне в лицо. Это было неожиданно, не сказать, чтоб неприятно, но очень напоминало внезапную атаку.
– Что, не ласково, Герман Алексеевич? Небеса шлют тебе привет! Предупреждают, не расслабляйся, держи удар!
Водитель ждал меня, открыл дверцу, мы уселись, мотор взревел, замелькали дома и деревья, и машина понеслась, с каждой секундой приближаясь к конечной точке маршрута.
Но сегодня даже природа решила преподнести мне сюрприз: небо то хмурилось и чернело, то вальяжно разрешало солнцу позолотить окрестности, солнечные лучи сменялись снежным хаосом, ветер смешивал вместе снег, небо и землю. Примерно то же творилось в моей душе, картины из детства сменялись резкими, злыми словами:
– А ты коней не гонишь? А лицензию не боишься потерять?
Но я всё ещё не мог поверить в предательство друга. Прокручивая в голове нашу встречу с Леонидом, я был твёрдо уверен, в банке действует «крот»! Кто-то сливает ему данные. Мне очень не терпелось оказаться в своём офисе, в моей маленькой, но защищённой крепости. Примерно через час я легко взбежал по ступенькам здания банка, кивнул охране на входе, вошёл в лифт. Секретарша Люся хлопотала в приёмной, увидев меня, улыбнулась.
– Доброе утро, Герман Алексеевич!
– Да уж! Не сказать, чтоб доброе! Скорее скомканное, – засмеялся я, но рабочая обстановка и спокойствие умиротворяюще на меня подействовали.
– Люся, пожалуйста, Давиденко ко мне и кофе!
Она заулыбалась:
– Легко, не успеете оглянуться, то бишь раздеться, – сказала она, намекая на мою верхнюю одежду, – пальто и шарф.
Через несколько минут в кабинете появился сухой, поджарый мужчина с острым лицом, треугольным подбородком и острым носом. Серебристый ёжик коротко стриженных волос добавлял аккуратности в образ, но выражение лица и глаз было очень хитрым, и он всегда напоминал мне старого лиса. Звали его Давиденко Сергей Иванович. Он пришёл ко мне на работу по рекомендации моего отца, старого чекиста, и был единственный, кому я доверял полностью. Человек он был волевой, подтянутый, и главное, что большая редкость в наше время, умел подчинять свои интересы служебным. Беседа с ним убедила меня, что мои подозрения имеют веские основания. Я попросил его ещё раз проверить мою машину и кабинет на «прослушку». Почему-то мне казалось, нет, я был уверен, что в машине установлен маячок, по которому Заяц меня и вычислил. Давиденко кивнул:
– Не переживайте, Герман Алексеевич, всё сделаем!
Он был очень наблюдательным, от него не укрылась некая нервозность в моём поведении:
– А что, Герман, так ли утро мудрёнее вечера? Или ночь подкидывает нам загадки? Что-то стряслось? – его озабоченный взгляд встретился с моим.
Я усмехнулся:
– Сергей Иванович, Вы, как Штирлиц! Ничего не скроешь!
– Просто ты сегодня на себя не похож, рассеян, говоришь об одном, а сам где-то далеко в своих мыслях, полное отсутствие всякого присутствия! – шутил он, но лицо и глаза были очень напряжены. Я вздохнул:
– Случилось! Правда, пока не хотел никому говорить… – я помолчал, собираясь с мыслями. – Вчера я подвергся давлению со стороны спецслужб, ко мне приезжал полковник Зайченко, мой старый «друг», – при этих словах мне пришлось выдавить из себя улыбку, – или уже недруг, теперь даже не знаю… Так вот, он предложил нашему банку участвовать в мошеннической схеме вывода средств и активов за рубеж!
– Ого! Не кисло! – Давиденко дёрнулся. – И чем мотивирует?
– Пока только намёки и угрозы под видом дружеской помощи, но очень мощные угрозы, – я прикрыл глаза, припоминая слова друга:
– Сильно похоже на правду, говорит, что наш банк кому-то понравился и его могут у нас забрать.
– Даже так?
– Да, предлагал ввести к нам своего человека, представителя спецслужб.
– Для чего? – резко спросил мой собеседник.
– Ну как же! Чтоб он всё контролировал и «помогал» мне, во всяком случае, легенда такая, а на самом деле он будет отслеживать каждый мой шаг, а затем доносить господину полковнику!
– Ты понимаешь, что этот человек будет просто разворовывать наши активы?! – Давиденко уже не сдерживал себя, он кипел от возмущения. – Он будет совать свой нос везде, всё вынюхивать, а потом шантажировать тебя!
– Согласен! Но ты же тоже понимаешь, что мой отказ означает объявление войны?! – мы оба помолчали, обдумывая ситуацию.
– Насколько это серьёзно? – его голос вывел меня из раздумий.
– Думаю, очень серьёзно, они уже разработали схему, она не самая изощрённая, но вполне рабочая, особенно если работать будут под прикрытием органов. У него уже есть фирмы, куда будут переводиться финансовые потоки, наверняка есть некоторые банки, но ему нужны очень надёжные игроки, такие, как мы, чтобы всё выглядело легально и респектабельно. Пока ему не хватает средств, но есть идеи, как восполнить этот пробел, в том числе и за наш счет, – я усмехнулся – и ещё он предлагает подобрать кого-нибудь человека из близкого моего окружения, из числа сотрудников банка, чтобы отвести от меня подозрение, так сказать, прикрыть, а в случае непредвиденных обстоятельств всё свалить на него и сделать его фигурантом уголовного дела.
– Ничего себе, клизма в ботах! Лихо закручено! – Давиденко почесал переносицу, что было признаком крайнего волнения.
– И ты поверил ему? Я думаю, главным фигурантом будешь ты, потому что это и есть самая мощная фигура во всей партии! То, что он хочет сделать, невозможно провернуть без твоего участия, все транзакции сосредоточатся в твоих руках, а это и есть главная опасность, поэтому свалить нужно будет Вас, Герман Алексеевич!
Хороший игрок Давиденко, всё просчитал правильно, хотя я и сам прекрасно понимал эти перспективы.
– Сергей Иванович, вчера мне пришлось охладить пыл и фантазии господина Зайченко, но, зная его характер, боюсь, он не остановится, его голыми руками не возьмёшь! Понимаешь, нам обязательно нужно противопоставить ему что-то серьёзное, найти что-то такое, что его может остановить!
– Вас понял, Герман Алексеевич, – расстроенно сказал Давиденко, – постараемся найти!
На этом мы расстались. У меня было множество неотложных дел, и главное – нейтрализация шумихи в прессе.
На середину дня было назначено совещание с финансистами. Все понимали, что если сейчас средства массовой информации начнут гнать волну и муссировать слухи об отзыве лицензии, то мы, пожалуй, можем потерять корпорацию. Ни один банк в мире не выдержит, если все вкладчики захотят забрать деньги одновременно. Поэтому в первую очередь я сделал несколько очень важных звонков, договорился о сроках и попросил больше не давать прессе никакой отрицательной информации.
И всё-таки беспокойство не покидало меня, надо же, какой Лёнька провидец, а может, мой банк уже заказали? И всё напрасно? Эти, из «УГРЫ», сражались отчаянно, и даже арабских инвесторов нашли, и все равно ничего не вышло! Я уже довольно сильно заматерел и в случайности не верил. Всё это казалось дикой несправедливостью, предприятие, в которое вложено столько сил и средств, могут забрать у меня просто по щелчку пальцев. Поэтому запасной вариант готовить необходимо, он может пригодится мне самому, всё может поменяться с точностью до наоборот и довольно быстро.
Мне уже давно хотелось подобрать себе доверенное лицо, специалиста, который будет подчиняться только мне и выполнять только мои поручения, и всё это должно быть тщательно скрыто от посторонних глаз. Мне пришлось недавно просматривать резюме соискателей на вакантную должность у нас в банке, одно из них очень заинтересовало.
Я позвонил клерку и попросил принести документы, которые просматривал вчера. С фото на меня смотрела совсем ещё девочка, и всё, чего она достигла, никак не совпадало с внешним видом, я даже спросил в отделе кадров:
– Вы ничего не напутали? Это тот самый адресат? Если это так, то я хочу видеть Синеок Юлию Владимировну немедленно.
Через час начальник отдела кадров мне перезвонил и сказал, что это невозможно, так как Юлия Владимировна уже дала согласие на работу в другом учреждении. Я даже сам от себя не ожидал такой реакции! Раздражение переполняло меня – что сегодня за день! Всё против меня!
– Как это могло произойти? – я почти кричал на клерка-кадровика.
– Претенденты же рассылают свои резюме по всем банкам, видимо, кто-то отреагировал раньше нас.
Я больше ничего не хотел слушать, приказал узнать, какой ей дали оклад наши конкуренты, и привезти её немедленно сюда. Я был зол, но привык доводить всё до конца и не мог допустить, что завтра она выйдет на работу в другой банк. Даже если ничего не получится, потом можно будет всё переиграть, передвинуть. При этом интуитивно очень хорошо чувствовал, что не ошибаюсь. Ждать пришлось долго, часа три, всё равно был занят и домой не собирался.
Наконец доложили, что она пришла. В моём кабинете установлен монитор, на который выведены изображения с восьми ключевых точек здания. Бросив взгляд на экран, увидел, что по лестнице поднимается худенькая, совсем без косметики, высокая девочка.
«Слишком худая, – подумал я про себя, – а так ничего, черты лица правильные».
Стук в дверь. Я встал из-за стола, и она вошла.
Перед входом в офис президента банка охранник потребовал у Юлии сумочку и тщательно осмотрел её, затем очень настойчиво, даже не предполагая отказа, попросил девушку оставить её телефон у него на хранение до конца аудиенции. Сначала это раздражало, но потом Юлька поняла, что это действительно одна из не очень приятных, но необходимых мер безопасности.
Первое, что бросилось в глаза нашей соискательнице, когда она попала в кабинет, это огромное, хорошо обставленное помещение. Чувствовалось, что мебель и интерьер подбирался не абы как, а с помощью хороших дизайнеров. Всё было стильно, дорого и лаконично. Никаких излишеств, при этом простенькой обстановку не назовёшь.
Навстречу Юлии шёл очень красивый, холёный мужчина, и, глядя на него, она подумала, что он перепутал профессию – ему надо было стать киноактёром, а не президентом финансовой корпорации.
– С детства не люблю красивых мужчин – поморщилась Юлька, и тут же, пожалела, что приехала. Но Громов уже успел перехватить её взгляд, надеть на лицо доброжелательность и улыбку, и на самом донышке Юлькиной души поселилась смутная, необъяснимая паника, нейронные связи пришли в действие, и она с ужасом поняла, что этот мужчина ей нравится.
Я подошел к ней, мы поздоровались, и Юля села в кресло, ничего не спрашивая, просто молча смотрела на меня в ожидании. Признаться, я был удивлён – предполагал, что она сейчас будет возмущаться, зачем её сюда притащили так поздно. Ни тени кокетства, я рассматривал её изо всех сил, не стесняясь, уже специально, но даже лёгкого неудовольствия не промелькнуло на её лице. Что ж ты за птица, Юля? Я вынужден был оценить её неженскую выдержку. В представленном резюме меня больше всего заинтересовала учёба в Лондоне – я знал, что для девочки из Ростова это практически недостижимо. Вот сейчас мы и проверим, как ты училась. Пауза затянулась, я понимал это, поэтому начал разговор на английском первым.
– Юлия Владимировна, позвольте принести Вам извинения за столь позднее время.
Она кивнула, но промолчала. Это было ещё более необычно – не женщина, а клад. И немая, и глухая, как в еврейском анекдоте: как тебе повезло, сколько достоинств у твоей жены.
– Вас это не удивляет? – я внимательно следил за выражением её лица.
– Раз Вы меня пригласили в это время, значит, на это есть очень веский резон. Если посчитаете нужным, Вы мне это расскажете.
Ответила она на хорошо отработанном английском, практически без славянского акцента, если не знать, что она русская, по произношению не догадаешься. Однако… Опять удивила. Голос у неё был низкий, и это мне больше всего понравилось, терпеть не могу писклявые голоса. Своим ответом она поставила меня в тупик.
«Что я ей расскажу? Что меня терзает странная, необъяснимая тревога, предчувствие страшных, неотвратимых событий? Что пьяный трёп Зайченко не выходит у меня из головы? И теперь необходимо принять некоторые контрмеры на случай непредвиденных обстоятельств?
В это время Юлька рассматривала президента крупного банка и тоже не могла понять его действий. Она всё делала, как учили великие заокеанские гуру: была подчёркнуто дружелюбна, но не навязчива, старалась больше слушать и совсем мало говорить, а главное – уловить его, ключевое слово, чтобы понять, зачем она здесь. Но он его не произносил, пропустить она не могла, значит, либо он сам не знает, зачем она здесь, либо что-то скрывает. Маленькая Юлька даже не подозревала, как она близка к истине. Ей даже захотелось встать, извиниться и уйти, но Герман очень остро почувствовал её настроение и перехватил инициативу.
– Видите ли, Юля, наш банк попал в кризисную ситуацию, и сейчас не самые лучшие времена и условия для соискателей.
– Я знаю, сегодня утром просмотрела все биржевые сводки и видела заявление ЦБ. – Заметив заинтересованный взгляд Громова, добавила: – Необходимо владеть информацией, в наше время она превращается в оружие.
– Тогда, может, Вы подметили что-то интересное своим свежим глазом? – спросил Герман.
– Вы очень проницательны, – Юля улыбнулась, – признаться, меня насторожила одна очень неприятная вещь: падение акций вашего банка очень глубоко, без фундаментальных причин для этого, вы смотритесь хуже других, – она была очень спокойна и уверена в себе, когда произносила это.
Теперь я слушал её, можно сказать, с лёгкой настороженностью.
«Однако какие интересные вещи говорит эта девочка, которая ещё даже не работает у нас».
– И причина? Чем это можно объяснить? – спросил я.
– Скорее всего, вброс инсайда, ваши конкуренты топят вас.
– Вы уверены? – мне казалось, что это невозможно, что наша служба безопасности должна бы всё это предусмотреть и их обезвредить.
– Чтобы быть уверенной до конца, мне необходимо просмотреть некоторые документы, желательно с момента падения акций, – говорила она очень спокойно, и чувствовалось, что она хорошо в этом разбирается.
– Тогда с этой секунды Вы наш сотрудник. – Я уже не сомневался, что эта милая девушка очень нам нужна.
– Но я не готова, я уже дала согласие в другом месте.
– Сколько Вам будут платить? – спросил Герман.
Я назвала, он предложил мне заработную плату в два раза больше! Мне пришлось согласиться.
– У нас очень мало времени, завтра нам надо все соображения представить регулятору, поэтому приступать Вам надо прямо сейчас, – сказал мой новый директор.
Я была ошарашена – время было позднее, где-то за полночь! Но банк не спал, сотрудники готовились к его спасению. Меня познакомили с финансовым директором и пригласили в отдел, где мне была оказана всяческая помощь. Так я стала сотрудником «Интерфинанса».
* * *
По возвращении из Лондона я поселилась у Инессы. Мне нужно было время, чтобы определиться с жильём и работой. У меня состоялся серьёзный разговор со Славиком, он сказал, что маме всё хуже. Это была самая страшная новость. Срочно нужны были деньги на лечение, и мне пришлось взять кредит. Потом я подготовила резюме, разослала по нескольким финансовым организациям и стала ждать ответа. Дальше вы уже всё знаете. Мне предложили, да нет, это не то слово – мне просто приказали срочно включиться в работу. Из моих мыслей меня вывел телефонный звонок, звонила Инна:
– Юю-ль, что происходит? – начала она. – Твоя улыбка так прекрасна, что и солнца не надо? Ну что, потрёмся носами?
Я действительно была вынуждена улыбнуться, Инна очень любила всякие забавные выкрутасы и таким образом говорила мне:
– Здравствуй! У некоторых народов Новой Зеландии существует обычай тереться носами при встрече в знак приветствия. В школе мы долго прикалывались над этим, нам казалось это смешным, но на самом деле удивительный обычай.
Я представила себе, как подхожу к Герману Алексеевичу и говорю:
– Потрёмся носами?
Вот интересно, меня сразу заберут к психиатру? Инна вообще очень любила всякие необычные истории или малоизвестные факты. Однажды она была под впечатлением от прочитанной книги об открытии Австралии.
– Представляете, – рассказывала она нам с Милой, – трёхмачтовый парусник «Эндевер» болтался по океану с остатками воды и продовольствия почти три года! Команда уже теряла терпение, и только капитан судна, Джеймс Кук, верил в удачу – в существование этого таинственного Южного материка. Ведь всё происходило более двухсот лет назад, поэтому никаких карт или хотя бы устных описаний маршрута не было, были только многочисленные свидетельства голландских и португальских моряков о том, что такая земля существует. – Инна посмотрела на меня своими неземными глазами, и мне показалось, что в них отражается океан. – Были даже счастливцы, которым удалось побывать там, и восторгам их не было предела: они смело утверждали, что это и есть Рай на Земле, хотя иногда казалось, что это просто байки подвыпивших искателей приключений. Но у Джеймса был поистине железный характер, да и как по-другому, ведь это был пассионарий! На шхуне все его боялись, хотя и уважали, а главное – верили, что их капитан обладает необыкновенными способностями привлекать к себе землю, чувствовать её на расстоянии и притягивать к себе за сотни миль. – У Инны хорошо получалось, нам было интересно, Мила даже перестала жевать.
– И вот когда все уже отчаялись и надежда почти покинула морских скитальцев, с верхней мачты раздался крик:
– Вижу землю! Господи, слава тебе, я вижу землю! – кричал вахтенный матрос.
Весь экипаж высыпал на палубу и с замиранием сердца вглядывался в приближающийся к ним кусочек суши. Это и был восточной берег Австралии. Все смеялись, обнимались и ликовали.
Капитан британских ВМС Джеймс Кук стоял на палубе и пытался скрыть свой восторг: негоже офицеру скакать, как мальчишке. Берег приближался, уже можно было разглядеть вечнозелёные деревья.
Огромные, очень высокие пальмы росли вдоль кромки острова, некоторые устремлялись ввысь, а некоторые, с подмытыми корнями, опускались близко к лазурной воде, отражаясь в ней и создавая пейзаж непревзойдённой красоты. До моряков доносились пряные запахи цветущих растений и крики незнакомых птиц. На берегу толпились темнокожие люди, практически без одежды, они показывали пальцами на парусник и что-то кричали.
Аборигенов можно было понять, ведь они никогда раньше не видели людей с такими светлыми лицами. И только один человек, с перьями на голове, сидел в сторонке и не выражал никаких эмоций. Это был вождь племени, он не хотел терять лицо, хотя и был немного испуган, увидев огромный корабль с парусами и белокожих людей, по его мнению, сошедших с неба.
“Индевор” бросил якорь, шлюпки были спущены на воду, и экипаж направился к берегу. Джеймс Кук, облачённый в полный парадный мундир, скрывая волнение, первым ступил на неизвестную землю. Хотя капитан был крайне суров и жизнь его не баловала, он не мог не оценить необыкновенную красоту природы, девственный белый песок, густые джунгли, яркие заморские цветы и крики больших птиц с цветным оперением. Всё это сбивало с толку и немного размягчало душу и разум.
На берегу было много диковинных животных, никогда не виданных ранее. Странные крупные звери с длинными ногами и сильным хвостом передвигались по песку прыжками, на животах у них был карман, и оттуда выглядывали маленькие головки их детёнышей. Всё это было поразительно и вызвало неописуемый восторг у биологов. Капитан Кук, неукоснительно помня о строжайшем указе не ссориться с местным населением, изобразил подобие улыбки на загрубевшем от солёных ветров лице и шагнул в сторону вождя племени.
– Как называются эти животные? – спросил белокожий морской офицер, почти бог, у предводителя темнокожих аборигенов.
Курчавый человек с очень смуглым, коричневым телом с недоумением посмотрел на него, в его тёмных глазах мелькнул страх перемен, но рядом толпились его соплеменники и ожидали от него действий, поэтому он не мог проявить слабость.
– Кенгуру! – буркнул он, что на языке аборигенов означало: “Я тебя не понимаю”.
Представляете, совершить кругосветное путешествие, чтобы на краю Земли услышать: я тебя не понимаю! Но это были люди разных рас, образования и менталитета, а почему мы перестали понимать друг друга? Прямо настоящее кенгуру!
Так с лёгкой руки Инессы, в наш обиход вошло это слово.
– Это же кенгуру! Я что-то не пойму, – продолжала моя подруга, – кто из нас получил вывих мозга: я или ты? Что у вас, таки всё так далеко зашло с первого взгляда, что вам потребовалась вся ночь?
– Инна, я действительно была очень занята!
– И ты думаешь, я тебе поверю? Правду говорила моя тётя Элла: от Громова ещё никто не уходил.
Надо сказать, что дальние родственники Инессы были в хороших дружественно-родственных отношениях с семьёй Громова, и я была наслышана о его похождениях.
– Инусь, не злись, я скоро приеду и всё расскажу, просто нужно срочно подготовить документы.
– Так ты что, всю ночь занималась отчётами?! – удивилась Инна. – Только не говори, что ты беременна! – не забыла она свою любимую присказку.
Я улыбнулась:
– Солнышко, от взглядов, даже очень пристальных, не беременеют, – ответила я и отключилась.
Несмотря на некую нервозность, царившую в организации, сотрудники работали слаженно, и доступ ко всем необходимым документам я получила. К полудню мне было понятно, в чём проблема.
