Текст книги "DS: Откровение"
Автор книги: Полина Ордо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Сжав ноги, приглушённо стонала, захлёбываясь под горячими потоками воды. Мне хотелось его. Туда…
Может, мне просто не хватает секса? Нет. Нужно смотреть правде в глаза: Игорь никогда не вызывал у меня такого желания. Секс с ним всегда ощущался пресным и неинтересным… Мне ни разу не было с ним хорошо. Вот почему мы развелись. Именно поэтому. Всё, на что я способна – лишь механическое совокупление. Не знаю, как это по-другому назвать. Без чувств, без эмоций, без страсти.
* * *
Снова это горячее дыхание на моей коже, чуть шершавая ладонь, неимоверно тёплая. Моя фантазия сама дорисовала желаемое. Я почти физически ощутила его в себе…
Сладостная боль взорвала моё тело, оно разбилось на миллионы кусочков, прошиваемых вновь и вновь волнами страсти.
Я слышала, как мама молотила кулаками в дверь и что-то кричала. Перед глазами был холодный белый потолок. Вода почти заливала моё лицо. Она уносила меня куда-то далеко-далеко, нежно укачивая.
Это не может быть так. Не может. Неправильно.
Сломал меня. Добился своего.
Мерзость.
Я упала в самый низ. Нет, я продолжаю падать. Падаю.
Но почему от этого так легко?
Я ненормальная.
Ненормальная! Ненормальная? Ненормальная.
Ненормальная…
Глава третья
НОЯБРЬ 2017
Руки инстинктивно сжимали чашку. Стуча ногтями по гладкой керамике, я старалась не смотреть на Машу. На меня будто ушат грязи вылили.
Она так спокойно обо всём этом рассказывала.
Мы замолкли. Я не слышала музыки, не обращала внимания на других людей. Передо мной была только зияющая чернота кофе с терпким ароматом коньяка. Иногда в поле моего зрения попадали губы Маши, аккуратно подведённые тёмной помадой.
– Прости, что перебиваю… Почему ты не рассказала?
– О чём? – Маша почти бесшумно прихлебнула кофе. На её лице не дрогнул ни один мускул.
Да уж, спокойна как удав. Сколько прошло времени? Почти пять лет?
– О том, что случилось, об Олеге, в конце концов.
– Хм, если честно, до сих пор не знаю. Я оказалась не готова к тому, что произошло со мной.
– Можно ли, вообще, быть готовой к такому?
– Оказалось, можно.
Удивлённо подняла на неё взгляд, Маша о чём-то думала, смотря словно сквозь меня.
– Ладно, я тебе перебила. Продолжай.
* * *
АВГУСТ 2012
– Ты чего на обед не идёшь?
Немного хриплый голос после сна заставил меня всё-таки открыть глаза. Рядом стояла соседка по палате. Таня куталась в розовый махровый халат, переминаясь с ноги на ногу. На её смешных тапках-зайцах тряслись длинные уши. Выглядело это всё забавно.
Я улыбнулась.
– Не хочу.
– Ну давай хоть чай принесу? Сегодня чай и, по-моему, печенье. Так принести?
Она подошла ко мне совсем близко. Настолько, что я инстинктивно вжалась в кровать, накрываясь одеялом. Улыбка сползла с моего лица и вернулась прежняя хандра. Как же всё надоело. Вся эта грёбаная, беспросветная жизнь.
Видимо, мой взгляд был красноречивей любых слов. Его оказалось достаточно, чтобы Таня покраснела и осеклась:
– Прости.
Не хотела её обидеть. Ведь она ничего такого не помышляла. Глаза наполнились слезами от невыносимого жара. Медленно моргая смотрела, как Таня разворачивается и уходит, негромко хлопнув дверью.
Я снова отвернулась к стене и закрыла глаза. Спать совершенно не хотелось. Но смотреть было невыносимо тяжело: от высокой температуры глаза чудовищно болели.
Мои сидения в ванной не прошли даром. Отрешённость и невнимательность, холодная вода и, здравствуй, цистит. Боли были адские. Казалось, что всё внутри сплели в тугой узел. Огненные волны выжигали всё, заставляя корчиться и рыдать.
Вместо того чтобы обратиться к врачу, мама решила полечить меня домашними методами. Сунула бутылку с горячей водой, обёрнутой полотенцем, между ног и поила малиной. От этого стало только хуже. В итоге меня в полубредовом состоянии забрала неотложка ночью.
Капельницы, осмотры врачей, уколы. Боль долго не хотела отступать, стирая дни, превращая время в тягучий, мучительный кисель. Но всё же я была ей благодарна: она выветрила напрочь все мысли из моей головы, дав такой желанный отдых.
Несколько дней провела в желанном одиночестве, отходя от непонятного состояния. Это было почти замечательное время. Я вовсю наслаждалась тишиной и покоем. Но как только боль ушла, вернулись старые знакомцы: навязчивые мысли так и лезли в голову, отравляя мне жизнь.
Самоедство привело к тому, что когда на пороге палаты в обнимку с объёмной спортивной сумкой появилась пухленькая Таня, я была чрезвычайно рада. Она поступила по плановой госпитализации, несмотря на свой мимолётный интерес, не стала вдаваться в её болячки. Вокруг неё сразу засуетились врачи, многих она знала поимённо. Не в первый раз здесь, видимо. Лекарств у неё была полная тумбочка.
Таня оказалась очень живой девушкой, смешливой и заводной. И хотя мне совсем не хотелось разговаривать, она нашла ко мне подход.
– Ты здесь не в первый раз?
– Ну да, а как ты догадалась? – девушка мягко улыбнулась, продемонстрировав мне весьма милые ямочки на бледных щеках.
– У тебя лекарств больше, чем у меня продуктов дома. Не просто так их пьёшь, верно? – я повернулась набок и поморщилась от неприятных ощущений – отсыревшая от слёз подушка холодила кожу.
– Наградила меня матушка природа, – Таня продолжала улыбаться, развязывая пакет с яблоками. – Хочешь?
– Нет, спасибо, – тоскливо посмотрела в окно.
Солнце светит, погода хорошая, а мне так тошно, что даже кусок в горло не лезет.
Дав понять, что разговор закончен, повернулась на спину и закрыла глаза. Хотя присутствие другого человека успокаивало, но не настолько, чтобы стало спокойно и уютно. Чувство отвращения к самой себе никуда не ушло. Иногда мелькала крамольная мысль, что, может, не лечиться? Оставить всё как есть. Что, если это наказание за всё? Ведь произошедшее…
Врачи же словно чувствовали мой настрой, пытая своими бесконечными расспросами. В кабинете у гинеколога я еле сдерживала слёзы. С апатией смотря в потолок, представляла как лечу с крыши многоэтажного дома. От прикосновения мужской ладони чуть не завыла в голос.
– Всё в порядке?
– Да, просто… Показалось, – я скрестила руки на животе. Почему так долго?
Врач осматривал меня, брал мазки и почему-то молчал. Почувствовал что? Неужели выдала себя чем-то?
– Можешь вставать и одеваться.
Неловко топчась на месте, натягивала футболку. Было до ужаса страшно и противно. Ведь это всего лишь обычный осмотр у гинеколога. Что было бы, если я решилась сказать правду? Пришлось бы сесть, всё рассказать, показать. И, наверное, не один раз. Щёки вспыхнули болезненным румянцем. Почему стыдно мне, а не ему? Разве я напала на него? Сделала ему так больно? Лишила сна и рассудка? Нет. Но стыд и отвращение к себе испытывала только я. Накинув халат на плечи, вышла из-за ширмы. Мужчина кивком указал на стул.
– Жалобы есть?
– Нет.
– Ты даже не спросишь, что с твоими анализами? – врач снял очки и пристально посмотрел на меня.
– Анализы как анализы… Были бы плохими, мне бы уже медсестра сказала. Значит, всё в норме.
– А ты домой не хочешь?
– Выздоровела – выписывайте, нет, значит, лечите, – отвела взгляд, мечтая поскорее выйти из смотровой.
– С тобой точно всё в порядке? – отложил ручку в сторону и уставился на меня колючим взглядом.
– Да.
– Хорошо. Результаты анализов у твоего лечащего врача.
Выдохнув, уставилась в потолок.
Домой я не хотела. В больнице хотя бы не было мамы. После того случая она меня не трогала, но я постоянно чувствовала на себе её взгляд. И от этого просто закипала. Жалость у неё выходила мерзкой и липкой. Словно меня можно было только добить, чтобы не усугублять мои страдания. От этого постоянно хотелось помыться и забиться в самый дальний угол. Но плюс всё же был: причитать перестала.
Я же просто свела моё общение с ней к минимуму. Жили как соседи. Она уходила на работу, я выходила из комнаты. Возвращалась – запирала дверь и просила не тревожить меня. Были жалкие попытки узнать, что произошло. Но я их пресекала. На улицу не выходила. С друзьями не хотела, да и не могла общаться. Мои беды были только моими.
Впереди маячила перспектива выхода на работу. От одной только мысли меня начинало мутить. Работа. Я себе в глаза посмотреть не могу… Как тогда смотреть в лицо студентам? Коллегам?
А если Олег не ушёл…
Что я могу сделать? Выгнать его? Это были лишь слова… «Приложу всё силы». На деле-то ничего не выйдет! Ни-че-го.
Поэтому, когда в конце июля я неожиданно заболела, несмотря на всю боль и постоянный жар, была благодарна судьбе. Отпуск продлевался ещё недели на две. Это не могло не радовать.
Тихий звон ложки о стекло. Вернувшись в реальность из воспоминаний и размышлений, обернулась на звук: на тумбочке рядом с моей кроватью стоял стакан с чаем, лежало печенье. Всё-таки принесла.
Таня прошла к своей кровати и снова уткнулась в книжку. Она с таким интересом перелистывала страницы, что мне даже стало завидно.
– Ты что, всегда так быстро читаешь?
– Что? – девушка отвлеклась и непонимающе посмотрела на меня.
– Быстро читаешь.
– А-а-а. Нет, просто пролистываю. Я уже читала эту книгу. Сейчас лучшие моменты просматриваю, освежаю в памяти, так сказать. Это не книга, а бомба!
– Да? А что за книга?
– Пятьдесят оттенков…
– Чего?
– Ты что… – лицо девушки сейчас было олицетворением шока. – Не слышала? О ней все говорят! Бестселлер! Круче «Сумерек»!
Я кисло улыбнулась. Такое чтение наверняка не для меня.
Тяжёлая объёмная книга упала рядом со мной на кровать. Я недоумённо посмотрела на Таню. Та лишь по-доброму хмурилась.
– Читай. Лежишь, скучаешь. У меня ещё книги есть. Я тут надолго. Так что давай, отвлекись.
Обложка с изображением серого галстука и многообещающим названием не вселяла уверенности. Ещё и аннотация невнятная. Ладно, будем считать, что на безрыбье и рак – рыба.
Книга шла тяжело. Точнее, никак: я как будто жевала картон.
И что в ней такого «бомбического»? Нет, я определённо старуха в теле молодой девушки. Иначе как объяснить моё непонимание этой современной моды. Читаю непопулярные книги, слушаю непопулярную музыку. Фильмы смотрю всё, но любимые, опять же непопулярные. Одежду ношу ту, что мне идёт и нравится, а не по требованию каких-то законов «последнего писка».
Я словно не в том времени живу. И не в том теле. Мисс Непопулярность. Или мисс Неадекватность? В свете последних событий скорее второе.
Вновь отвлеклась от скучного текста и выдохнула. Бомбически неинтересно. Решив последовать примеру Тани, перелистала книгу, читая текст наискосок.
Неожиданно в горле встал комок, а внутри похолодело. Продираясь сквозь несуразность слов и скудность описаний, я увидела то, что не ожидала. Эмоции и чувство. То, из-за чего мучаюсь всё последнее время. Я дочитала сцену до конца и закрыла книгу. Больше не могу.
К горлу подкатила тошнота. С трудом сдерживая волнение, отдала книгу Тане.
– Ты что, всё?
– Да нет, не пошло как-то…
Таня хмыкнула и пожала плечами.
– Многие говорят, что книга ужасная. А мне нравится.
– Она не плохая, но написано не очень… И как ты относишься ко всему этому?
Я еле-еле справлялась с дрожью в голосе.
– Ты про подобные романы или про что-то другое?
– Я про главных героев.
– Это очень необычно и… страстно. Если уже быть откровенной, то кто бы отказался от Грэя? Честно, не знаю таких.
– Богатых все любят.
– Да ладно, не будь снобом. Дело не в деньгах… Это же самая настоящая страсть! Они живут, любят, делают то, что хотят. Разве это не здорово?
Таня мечтательно улыбнулась и вновь стала перелистывать любимую книгу.
Я тоже легла. Голова гудела. Кто бы отказался от Грэя?
* * *
Спустя почти две недели, накануне выходных, меня выписали. В фойе ждала мама. Молча помогла донести сумку, зачем-то вернулась и долго разговаривала с врачом. Вышла со слезами на глазах. Что ей такого сказали?
Я наслаждалась тёплой погодой, подставляя лицо навстречу ветру. Солнечные лучи приятно грели кожу. Как же хорошо.
Холодная ладонь коснулась моей руки.
– Такси приехало, – мама, прикусив нижнюю губу, рассеянно смотрела на меня.
– Угу.
Мы сели в машину. Ехать далеко, можно было и на общественном транспорте. Зачем всё это?
Прислонилась лбом к прохладному стеклу, наблюдая за бесконечным потоком машин.
Не прошло и несколько минут, как мама крепко сжала мою ладонь. Внутри всё оборвалось. Жгучее противное чувство подкатило к горлу удушающим комом. Я хотела было выдернуть свою руку из этого прохладного захвата, как вдруг все затихло.
Прислушалась к себе. Ничего.
Всю оставшуюся дорогу она молча сжимала мою руку. Мне стало невыносимо стыдно. В конце концов, она не виновата в том, что со мной произошло. Никто не мешал мне рассказать родному человеку о случившемся. Нет, упорно хранила молчание. Запечатала всё в себе, и теперь этот яд медленно пожирал меня изнутри. Но и забыть всё не могла. Что-то во мне сломалось.
Я смотрела на дома, людей. Прекрасный летний день. Солнце просто ослепляло. Как жаль, что оно у нас такой редкий гость. Перед глазами всплыл знакомый серый галстук. Книга просто не выходила у меня из головы. Всё крутилось вокруг каких-то общих фраз, слов и желаний. Смутные ощущения, непонятные обрывки чего-то, то ли воспоминаний, то ли плодов воображения.
Признаться самой себе было очень страшно.
– Маш, ты сможешь со мной поговорить. В любой момент. Я выслушаю тебя.
Я резко обернулась. Лицо мамы было сосредоточенным. Коротко стриженные седые волосы, вопреки обыкновению, не были красиво уложены. Минимум макияжа. Только стилю осталась верна. Отутюженные светло-серые брюки семь восьмых и шелковая белая разлетайка. Это я так называла все её «летящие» кофточки. Она пыталась привить мне свой вкус, но сдалась, поняв, что я такое никогда носить не буду. Я действительно недотрога. Даже одевалась как-то по-детски что ли.
Она тоже смотрела в окно, её стального цвета глаза впервые казались… пустыми, что ли? И я решилась:
– Знаешь, жизнь, оказывается, непростая штука. И я запуталась. Так прочно, что сама не понимаю, что происходит, – прервалась, наблюдая за маминой реакцией. Она лишь обернулась ко мне, тревожно вглядываясь в моё лицо. – Мам, почему так сложно жить?
Молча сжала мою ладонь, отведя взгляд в сторону. А я с трудом сдержала слёзы, испытывая невероятное облегчение.
* * *
Покусывая губу, пролистывала страницы интернета. Именно в этот момент я очень жалела, что у меня старый телефон, и выход в сеть у него ограниченный. Устало зарывшись носом в подушку, дала глазам отдохнуть. Так не хотелось садиться за компьютер.
Беспрерывный поток информации ошеломил меня. Пятьдесят оттенков – это просто маленький камушек по дороге к Эвересту, который пнёшь и не заметишь.
Какая же я наивная, отставшая от жизни. Может быть, узнай раньше, не терзала бы так себя. Или нет?
Тёмный мир БДСМ оказался слишком заманчивым. Пытаясь разобраться, всматривалась в бесконечные страницы мировой Сети. Терминология, какие-то теоретические описания. Видео и фото я опускала, так как не была готова настолько погружаться. Мне хотелось действительно разобраться во всём, а больше всего – в себе.
Глубокой ночью совершенно случайно в одном из блогов я нашла текст со ссылкой на некую О. Просто О.
Подумав, что это ошибка, решила проверить. И правда. «История О», Полин Реаж. Без труда нашла книгу в открытом доступе и начала читать.
Очнулась я под утро, ноги и шея затекли от неудобной позы. Но внутри впервые не было борьбы наступило затишье.
Такое бывает перед сильной бурей. Как скоро она меня накроет? Справлюсь ли я с ней? Эта книга настолько меня захватила, что я пожалела о том, как быстро она закончилась. Ожесточенно грызла ноготь, как только убрала палец изо рта, сразу появлялась некая нервозность. И снова большой палец левой руки занимал привычное место.
Срежу ногти под корень. Иначе сгрызу до мяса.
Я бы так не смогла. Какой силой духа нужно обладать, чтобы как О отдаться безоговорочно? Быть настолько сильной? Конец меня разочаровал. Он был реалистичным, правдивым. Пугающим и жестоким. От него я впала в уныние.
Прижимая телефон к груди, затаив дыхание, наблюдала за фантасмагоричными тенями на светлом потолке. Скоро рассвет. Вновь выйдет солнце.
Удивительно, хоть я и не прочитала этот «бомбический» бестселлер, подозреваю, что Грэй и Анастейша в итоге окажутся идеальной парой. Разве может быть иначе? Но их история, по-моему, выглядела откровенной сказкой. Возможно, раньше, я бы обрадовалась и почитала этот роман, но сейчас… Снова задумалась. Комната окрасилась в алый цвет.
Выходит, что мне не светит «жили долго и счастливо»? Внутри всё ухнуло вниз.
Одна книга прельщала и одновременно отталкивала своей слащавостью и приторностью. Вторая открывала совершенно новый горизонт, но оставляла открытым финал, не обещая ровным счётом ничего, кроме неизвестности.
Хотя, какая разница? Неужели так важен финал? Нужно ли его знать? Может, мы живём счастливо, потому, что не знаем конца? Разве моя мама получила то, что желала? Дочь лоботряску, одиночество и тяжёлую работу, от которой она вся поседела раньше времени. Разве это «жили долго и счастливо»? Но она же была счастлива с отцом, пусть и недолго. У неё отняли возможные годы радости. У меня – отца. А мать без него стала бездушной, чёрствой…
Согласилась бы мама пережить всё это снова, зная финал? Может, стоит, наконец, перестать думать о мифическом будущем и жить сегодняшним днём. Хотя бы попытаться, неужели я не заслуживаю немного счастья для себя?
* * *
За окном сгущались сумерки. На кухне было тепло и уютно. Я ковыряла вилкой отварной картофель, наблюдая за молчаливой мамой. Ужин проходил в тоскливом тоне. Отложила вилку и вздохнула. Так не может продолжаться вечно. Я, наконец, решилась заговорить. Слова мне давались с большим трудом.
– Мам, ты была счастлива?
– Что? – Она оторвалась от тарелки и непонимающе смотрела на меня.
– Ты была счастлива?
– Я и сейчас счастлива.
– Почему я не верю тебе?
Взглянула на неё. Как же она постарела. Глаза совсем выцвели, впервые за долгое время я не отводила взгляд. Лёгкая улыбка омолодила её лицо сразу на десяток лет. И хотя ледяная маска и внешняя холодность никуда не делись, она излучала спокойствие и тепло.
– А почему я должна быть несчастлива? У меня есть ты, любимая работа, друзья. Я здорова. Есть крыша над головой. Разве этого недостаточно?
– Любовь?
– Ты меня не любишь? – тонкая ухмылка.
– Я не о том.
– У меня была любовь. Я прикоснулась к тому светлому и великому, о чём так любят говорить возвышенные вещи.
– Папа?
Мама на секунду замолкла и отодвинула тарелку, положила вилку перед собой и оперлась локтями о столешницу.
– Это единственное, о чём я жалею.
– Что встретила его?
– Что попусту тратила его время. Я всё оставляла на потом: дом – работа. Мы копили, откладывали. Твой отец сутками пропадал, вкалывая как проклятый, зарабатывая деньги. Чтобы мы смогли обеспечить будущего ребёнка всем. Это единственное, что я никогда себе не прощу. Ведь твоё рождение совсем бы ничего не изменило. Мы просто шли бы к этому материальному благополучию чуть дольше. И я не лишила бы Васю счастья отцовства. Ведь он так просил… А я…
Мама с шумом вдохнула воздуха.
– Вот и сейчас я поняла, что снова что-то упускаю, раз ты мне не доверяешь. Одиночество и работа изменили меня. И может даже не в лучшую сторону. Я могу говорить сейчас о том, как ты мне дорога и как люблю тебя. Но если время упущено, разве смогу изменить всё разом? Снова и снова наступаю на те же самые грабли. Пытаясь дать тебе всё, не даю самого главного. И, видимо, мне себя уже не изменить.
Я отвела взгляд в сторону. Почему мы никогда с мамой не говорили так? Быт, работа. Упускаем самое главное в этом безумном мельтешении дней. Завтра, и забываем о сегодня. Что если завтра не настанет? Его не будет? Смогу не сожалеть обо всём, что не сумела сделать, что не успела сказать. Например, как сильно я люблю маму. Часто ли я это говорила ей?
Как же сложно жить.
Мама коснулась моей руки и легко сжала её.
– Ты удовлетворена ответом?
– Честно? – слабо улыбнулась в ответ. – Да, ты мне помогла. Спасибо. Я очень люблю тебя.
Чмокнула её в щеку, с наслаждением вдохнула такой знакомый, такой родной запах и с трудом удержалась от слёз.
Поблагодарив за ужин, ушла к себе в комнату. Было душно, мне катастрофически не хватало свежего воздуха. Почти задыхаясь, бросилась к окну, рванув створки на себя. Двор-колодец встретил меня десятком горящих окон. Летний, пьянящий воздух выбил из меня дух. Жмурясь от вечерней свежести, думала обо всём подряд.
Если жизнь не даёт тебе желаемого, может, стоит это взять самой? Или я стала фаталисткой? Верю в судьбу? Нет. Пора что-то менять. И начать можно с малого. Я подошла к двери и тихо прикрыла её, рука привычно потянулась к замку, но переборов себя оставила всё как есть.
* * *
СЕНТЯБРЬ 2012
Выдохнув, устало потёрла глаза. Я выключила ночник и, перевернувшись набок, попыталась уснуть. Завтра выходить на работу. От волнения и страха крутило живот. Мельком взглянула на электронные часы: три двадцать ночи. Вставать через три часа. Уже не высплюсь. Есть ли смысл ложиться?
Ворочалась ещё полчаса и нехотя встала. На улице было темно. Мрачный закрытый двор и пустые окна. Все спят. Если так дальше пойдёт, придётся, наверное, идти к врачу. Бессонница измочалила мои нервы до предела.
Лучше не становилось. Чувства омерзения и ненависти к себе всё равно остались, они сидели где-то глубоко внутри, появляясь в самый неожиданный момент. Давая под дых и уползая змеёй обратно. Как сейчас.
Мне не так хватало общения. Куда делись все мои друзья? Почему не осталось никого? Наверное, обжёгшись на молоке, теперь дула на воду. Нечистоплотность одного человека убила во мне веру в других. Так ли была виновата Аня? Или я подспудно знала, что с Игорем у меня ничего не сложится. Ведь оказалось, что я совершенно не знаю себя. Совсем. Кто я, чем живу, а главное зачем? Не осталось никого, с кем можно было бы просто поговорить. Только приятели, да знакомые. Которым, по большому счёту, до меня нет никакого дела.
После развода методично оборвала все связи, точнее, перестала первой звонить. Не прошло полугода, как мне прекратили писать, приглашать куда-либо. Никто даже не поинтересовался, а что у меня стряслось? Работа спасала, окунувшись в неё с головой, потеряла последние связи с миром.
Мама? Это даже не смешно. Если я скажу ей о том, что произошло, страшно представить себе её реакцию. Нет, не хочу терять то хрупкое равновесие.
Получается, что я осталась наедине сама с собой. Так и с ума сойти можно.
Поворочавшись ещё несколько минут в тёплой постели, мельком взглянула на ноутбук. Безумная мысль прогнала все намёки на сон.
Почему бы и нет?
Нетерпеливо уселась на стул как на нашест, поджала колени, натянув на них и без того бесформенную футболку.
Пока компьютер включался, я взглянула на дверь. Узкая полоска стекла тускло поблёскивала. Темно, если бы мама встала, то точно включила бы свет.
Наконец, на экране появилась приветственная надпись и заставка рабочего стола. Запустила браузер и задумалась. Так ли это нужно мне. Захлопнула ноутбук и обняла колени руками.
Впервые было полное безразличие. Ничего. Пусто. И в голове, и на душе. Оглушающая тишина только добавляла нереальности происходящего. Изредка шумел холодильник на кухне, возвращая меня из мира эфира в мою комнату.
Серые стены с цветочным узором, кровать, большой книжный шкаф жался к платяному. Комод и стол. На подоконнике стоял кактус-одиночка в окружении плюшевых медведей. Игорь обожал дарить мне мягкие игрушки, особенно мишек.
Над столом висели постеры ещё со времён студенчества. Прошло всего ничего: полгода, а, кажется, будто вечность. Тогда я была действительно счастлива. И как часто думала о будущем. Семья, дети…
Подняла голову: надо же, я до сих пор не убрала плакат с Игорем. Звезда университетского КВН-а. Высокий, немного пухлый, с горящими весельем глазами и такой родной щербинкой между передних зубов. Он не был красивым. Даже его мама говорила, что моей красоты хватит на них двоих. И как долго она плакала мне в трубку, не понимая, почему он ушёл. Я так и не смогла ей признаться. Винила во всём Аню. Но сейчас прозрела. Мы никогда не любили друг друга. Это был мираж, который при малейших трудностях развеялся как дым. Невозможно увести мужчину от женщины, которую он любит.
Послезавтра у Игоря день рождения. Поздравлять не буду. Нам не хватило сил расстаться друзьями. Врагами не были, а были никем.
Удивительно как быстро всё может поменяться.
Я снова открыла ноутбук. Стуча зубами от охватившего меня волнения, вбила в поисковик заветную фразу: «БДСМ форумы».
Бесконечный список с адресами.
Тыкнула на первый попавшийся. Обычный сайт с различными подразделами. Голых женщин со всяким вопреки ожиданиям там не было. Серые страницы с ровными подзаголовками.
Подумав с минуту, решилась на дальнейший шаг.
Хм, тема «Знакомимся».
Ого. Десятки, даже скорее сотни страниц. Вот, в самом низу первой и наш город. У нас, оказывается, даже есть своё интернет-сообщество. Ссылки не было, только название. Скопировав нужное мне слово, вновь вернулась на страницу поисковика.
Очередная ссылка и очень похожее оформление. В духе старых сайтов. И снова тема «Знакомимся». Почитав первые сообщения, стало понятно, что публика здесь разношёрстная. Начиная с профессионалов заканчивая совсем уж смешными персонами с говорящими никнеймами. Сколько же тут рабов и господ. Даже неловко стало. Такое ощущение, что я провалилась во временную петлю и вывалилась в рабовладельческую эпоху. Зря полезла.
«Встречи РЕАЛ», «Ваши анкеты», «Общение». И тут оказалась погребённой под кучей похожих друг на друга сообщений. Всё равно, что вывалить передо мной мешок с горохом и заставить искать… горох.
Регистрация прошла быстро. Я решила, что, пожалуй, оставлю сообщение в, так называемой, «флудилке».
Мда… Через полчаса мне нужно как бы вставать, а я до сих пор страдаю над парой строчек, не зная, что написать. Уже под напором времени накрапала такую фразу: «Новенькая, двадцать пять лет. Ищу общения и разъяснений в Теме. Нижняя», к сообщению оставила свою «левую» электронку. Выключила ноутбук. Стеклянная полоса, преломив свет, заставила поморщиться. Мама уже встала. Со вздохом направилась на кухню завтракать.
* * *
Весь день просидела как на иголках. Сегодня были первокурсники. Три потока и вводная лекция. Сосредоточившись на теоретическом материале, впервые оставила практику на вторую встречу. Уныло диктовала заученные за четыре года фразы. Подперев голову рукой, невидяще уставилась на лица студентов. Больше ста пар глаз смотрели на меня, ловили каждое слово.
Встрепенувшись, взяла мел и направилась к доске. Формулы легко слетали с моих пальцев. Продолжая говорить, отвлеклась на дверь. Чувство дежавю не покидало меня. Сейчас она откроется и войдут они… И там будет Олег.
Сжав мел, мерзко скрипнула им по доске. В аудитории возмущённо зашумели. Помотав головой, сбросила наваждение. Отложила мел в сторону и подошла к двери. Провернула ключ в замке. Заперто.
– Забыла сказать, кто опаздывает на занятия, в аудиторию не попадёт. Дверь будет закрыта.
Лекции текли нескончаемым потоком. Сегодня мне поставили сплошь первые курсы. Встреча с судьбой откладывалась, так как списки третьекурсников ещё не были сформированы. Обрадовали тем, что они появятся к концу недели, и долгов по моим предметам нет. Отлично. Завкафедрой не было. Вообще здорово.
На последней лекции я совсем расслабилась. Даже шутила. Группа по нашей специальности, поэтому всё было, как говорится, на мази. Ребята попались сметливые, дурацких вопросов не задавали и успевали в моём темпе.
– К следующей встрече захватите справочники из списка литературы, что я вам выдала. В библиотеке должны лежать готовые комплекты. Всем доброго дня!
Студенты торопливо собирались и выходили из аудитории. Последней была староста, положив передо мной список присутствовавших. Я достала новый журнал и начала его заполнять, вчера проволынила дома. В дверь постучали.
– Да?
О нет…Моя любимая завкафедрой, Людмила Александровна. Кажется, от дикого восторга у меня задёргался левый глаз. Есть такие люди, которых увидев впервые, понимаешь, что они принесут тебе море неприятностей. Людмила Александровна – моя любимая заноза в заднице.
– Мария Васильевна, рада, что вы в добром здравии. Я хотела бы с вами поговорить, – женщина вошла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
В воздухе запахло проблемами. Отложила в сторону журнал и нехотя встала из-за стола.
– Вы знаете, в августе один из наших студентов, Лосовский, принёс заявление…
В горле пересохло, а ноги подкосились.
– Способный мальчик, умный, порядочный. К тому же я весьма неплохо знаю его маму. Именно она и забила тревогу. Ни с того ни с сего, он вдруг решил перевестись в другой вуз. Перевод – дело хлопотное, и так получилось, что в том университете ему отказали.
Сердце ухнуло в пятки. С трудом скрывая волнение, присела на парту.
– Я тут при чём?
– Именно по вашему предмету, «Математическому анализу», он потребовал другого преподавателя для зачёта.
– Он не явился на зачёт и на пересдачу тоже.
– Да, но заявление он написал до того, как была известна дата.
Я побледнела. У меня плохо получалось скрывать свои чувства. Эта мегера просто буравила взглядом.
– Может, вы хотите что-то рассказать.
– Я ничего не знаю. Лосовский всегда с прохладцей относился к моему предмету, и ко мне в частности. Поэтому я не понимаю, к чему весь этот разговор.
Набравшись наглости, я врала и не краснела. Моё слово против его слова, а если уж за него сама Людмила Александровна, то мне можно только позавидовать. Вляпаться в дерьмо по уши и с каждым движением тонуть всё больше и больше могла только я.
Что дальше?
– В общем, задолженностей у него нет, заявление он забрал. Но если у вас какой-то конфликт, по крайней мере, недопонимание с его стороны, я заберу его курс себе. Если вы не против, конечно. Мальчик он способный, может много достичь.
Я прикусила себе язык, чтобы не ляпнуть глупость. Сжала руки в кулаки и вызывающе смотрела на Людмилу Александровну.
– Я не против. Это всё?
– Всё, – сухо констатировала итог женщина, поджав губы, она скупо попрощалась и хлопнула дверью, выйдя в коридор.
Выдохнув, легла спиной на парту. Приплыли. Чудом пронесло. Если пронесло, конечно. Ведь мои угрозы теперь точно пустой звук для него. Придётся смотреть в оба, чувство страха приветственно постучалось внутри.
Увольняться? И куда идти? Да, придётся всё-таки искать другую работу.
Дома было непривычно тихо. Я даже не включала свет, в темноте чувствовала себя спокойней. Устало хрустнула пальцами. Мама задерживалась на работе. Лениво поплелась на кухню, заварила себе зелёный чай, достала галеты и сыр. На душе было мерзко, это паршиво ощущать себя загнанной в угол.
