Текст книги "Как заполучить чужого мужа"

Автор книги: Полина Маслова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ты мне скажи, – услышала я голос Вадима, сидевшего спиной к Феликсу. – Игорь что – тебе отказал? Ему не нравится идея? В чем дело?

– Он не успел отказать, – отозвалась Катя. – Он только-только сел на это место… Но у него ко мне счеты… Давние и тяжелые… А у меня – проблемы с проектом…

– Проблемы?

– Да… Но если ты его попросишь, скажешь слова…

Вадим тяжело вздохнул.

Мы с Феликсом притихли, не сговариваясь: слушали разговор за соседним столиком.

– Понимаешь, какая штука, Кать… – помолчав, проговорил Вадим. – Сначала я попрошу его, потом он попросит меня. И мне уже сложно будет отказать… Может, лучше я тебе денег дам на эту программу?..

– Ага, – хмыкнув, согласилась Катя. – Я их возьму, сниму пилот. И мы с тобой вдвоем будем его смотреть – с утра до ночи… Хорошая перспектива?.. Нет. Это должен быть заказ канала…

Подошла официантка. Феликс торопливо заказал рыбу для себя, азу и красное вино для меня. Он боялся пропустить в разговоре за соседним столом тот единственный момент, когда появление будет уместно, как появление актера на сцене в нужный момент спектакля… Господи, знать бы эту пьесу, знать бы, что там в ней дальше…

– Ладно, Кать… – снова заговорил Вадим. – Дай мне подумать… Я так сразу ответить не могу…

– Сколько ты будешь думать?

– Ну, дай мне несколько дней. Не будь ты такой…

– Какой?

– Нахрапистой… Всегда ты такая была: девочка-танк.

– А тебе нравятся девочки-подводные лодки? Вадим вдруг засмеялся и ответил:

– Нет! Девочки-яхты! Несутся себе по волнам, куда ветер дует!..

Феликс улыбнулся краем губ, как бы обозначая особый смысл слов, только что легко произнесенных Вадимом.

Разумеется, Вадим, сам того не зная, говорил обо мне. И мне захотелось крикнуть: «Это я! Я – то, что тебе нужно. И я – уже здесь!»

Феликс оглянулся на Катю, потом – поднялся.

– Десять минут, – повторил он. И это прозвучало как приговор.

Через секунду Феликс уже стоял возле столика Кати и Вадима.

– Привет, Кать…

Катя удивленно и не слишком приветливо посмотрела на него.

– Не узнаешь? – спросил он.

– Феликс?.. – не слишком уверенно произнесла Катя.

– Я… Рад тебя видеть… – он взглянул на Вадима. – Извините…

– Ничего, ничего…

– Можно, я украду вашу даму на несколько минут? – церемонно произнес Феликс.

Вадим вопросительно взглянул на Катю. Она растерянно пожала плечами и заметила Феликсу, кивнув в мою сторону:

– Но ты, кажется, не один…

В этот момент Вадим повернулся и посмотрел на меня. Они все в этот момент смотрели на меня. Но главным был Вадим. Его взгляд оказался внимателен и спокоен. Задержавшись на мне, он чуть потеплел – или мне показалось? – и Вадим отвернулся.

– Она поймет… – сказал обо мне Феликс. – Можно тебя?.. Есть один важный разговор…

Катя ответила не сразу, и на мгновение мне показалось, что она откажется. Потом Феликс признался, что подумал о том же и почти испугался: в тот момент могло рухнуть все здание, вся его комбинация.

Однако Катя кивнула Вадиму:

– Я скоро… – и поднялась.

– Еще раз извините… – улыбнулся Феликс Вадиму.

– Пожалуйста… – отозвался тот. – А я пока займусь горячим…

Когда я увидела спину Феликса в дверях зала, меня охватила паника. «Не уходи! – хотелось крикнуть мне. – Ради бога! Я не знаю, что мне делать! Как вести себя! Мне страшно!..»

Но я не крикнула. Я осталась сидеть над тарелкой с азу. Дрожащей рукой я взяла бокал с красным вином, осторожно, боясь уронить – так дрожала рука! – я поднесла его к губам. Сделала глоток…

В этот момент Вадим снова оглянулся и улыбнулся мне.

«Говори! – приказала я себе. – Немедленно что-нибудь скажи!». Я поставила бокал и сказала первое, что пришло в голову:

– Что?.. Что вы так на меня смотрите?.. Вам смешно?

– Почему смешно? – весело спросил Вадим.

– Ну… Вы же видели сами… Пришла в ресторан с парнем. А он взял и ушел. Да еще с вашей девушкой…

– Она мне не девушка, – заметил он.

Перед глазами словно вспыхнула сигнальная лампочка опасности: зачем я сказала, что Феликс – мой парень? Это была ошибка. Ошибка.

Я зачем-то схватила вилку со стола и, сжав ее в руке, проговорила:

– Ну, и он мне тоже не парень.

– Вот видите, как все удачно!.. – подытожил Вадим. – Положите вилку – уколетесь.

Я покорно положила вилку на стол.

– Они вернутся, – пообещал мне Вадим.

Уж это точно. К сожалению, вернутся, и очень скоро, минут через десять. А, может быть, и меньше… Господи, сколько уже прошло времени с тех пор, как они ушли?..

Вадим улыбнулся мне. «У меня все получится!» – успела подумать я, и он отвернулся.

Я сидела, тупо глядя на его спину. Так прошла минута или две… я боялась, что больше… Он не поворачивался – по-моему, он просто ел. Он же пообещал в Катино отсутствие заняться горячим… Прошла еще минута. Я потянулась за бокалом, и вдруг воспоминание о том, как совсем недавно я боялась уронить и разбить его заставило меня сделать именно это – я только отвела руку в сторону от стола, чтобы бокал упал на каменный пол и разбился с большим эффектом.

Эффект удался. Бокал разлетелся стеклянными брызгами, обдав красным мои ноги и юбку.

Посетители оглянулись на неловкую барышню и разом отвернулись. Все, кроме Вадима. Пока он не вспомнил об обязанности воспитанного человека не глазеть на чужую оплошность, я поспешила заговорить.

– Ну, теперь уж точно совсем смешно… – виновато проговорила я. – Смешно. Правда?

Улыбнувшись, Вадим взял свою тарелку и приборы и пересел за мой столик.

– Так вам спокойнее? – спросил он.

Если бы он знал, насколько спокойнее!.. Если бы знал, сколько дней и ночей я готовилась к этой встрече… как много думала о нем…

Он разглядывал меня, кажется, с удовольствием.

– А вы не боитесь, что они вообще не вернутся? – спросила я, боясь, что повиснет тишина, и он снова вернется за свой столик. – Что они просто-напросто сбежали?

– Я не боюсь, – ответил он. – И вам того же желаю. Меня зовут Вадим.

– Полина…

– Что же вы не едите, Полина?

Ну, вот оно… вот самый главный момент…

– Вообще-то я не хочу есть… – сказала я совершенно искренне. – Больше всего на свете я хочу отсюда уйти… И никогда его больше не видеть…

– Где вы живете?

Какая разница, где я живу?.. Странный* вопрос… Впрочем, неважно. Вперед!

– В Химках. Я там снимаю квартиру… А что?

– Точно хотите отсюда уехать?

– Точно.

Вадим сделал знак телохранителю, сидевшему возле аквариума. Вот и все. Кажется, мы с ним обо всем договорились…

Я вдруг испытала что-то близкое к разочарованию… Я» долго шла к этому моменту, готовилась, боялась – оказаться не на высоте, не справиться. И вдруг все произошло так легко, даже незамысловато… У меня было чувство, что, собравшись нырнуть в глубину, я попала на мелководье…

К Вадиму подошел охранник.

– Скажи Виталику – пусть отвезет эту девушку в Химки… – сказал ему Вадим. – И проводит до квартиры. А потом пусть подъезжает в офис.

То есть – как?.. Я опешила. Я просто испугалась и, кажется, не смогла скрыть своих чувств:

– Нет, нет!.. – воскликнула я. – Не надо!.. Зачем?!

К счастью, Вадим истолковал мой испуг по-своему:

– Не бойтесь. Можете смело ехать.

– Спасибо… – проговорила я и, вовремя вспомнив уроки Феликса, вспомнив, что инициатива всегда должна оставаться за мужчиной – даже если этот мужчина отправляет тебя против твоей воли домой, – покорно поднялась и побрела за охранником.

В дверях, страшась увидеть спину Вадима, я оглянулась: он улыбался и смотрел мне вслед. Это было моим единственным утешением. И, честно говоря, очень слабым.

У выхода из ресторана стояли Катя и Феликс. Они уже прощались. Я, можно сказать, выполнила свою задачу досрочно и теперь в сопровождении оруженосца покидала поле боя: не на щите, не под щитом, а так, налегке…

Кинув взгляд на телохранителя Вадима, Феликс изобразил изумление:

– Полина, вы куда? – воскликнул он.

– Домой! – отозвалась я почти злобно и услышала, как Катя сказала за моей спиной:

– Вот и девушка твоя обиделась!.. Иди, догоняй! Я вышла из ресторана, зная, что Феликс не станет меня догонять и разбор полетов ждет меня дома.

Телохранитель распахнул передо мной дверцу джипа, дал указания водителю, повторив слово в слово все, что сказал ему Вадим, и машина тронулась.

Я сидела на заднем сидении и с трудом сдерживала слезы. Было ясно, что затея провалилась. Я, конечно, сумела обратить на себя его внимание, но ничего, кроме сочувствия, не вызвала. Только сочувствием можно было объяснить готовность этого крутого парня доставить меня до дома. Ведь он не поехал со мною сам,, он не попросил телефона, не назначил свидания… Он, наверное, никогда не изменял своей жене… Деловой человек: умный, правильный, отутюженный. Зачем ему приключения? Зачем ему я?.. И главное – что мне теперь делать?.. Снова случайно попасться на глаза, чтобы он задумался, не судьба ли это?.. Может быть… Но задумается ли он? И когда представится такой случай? Представится ли вообще – где гарантия?.. Найти кого-нибудь другого? Но кого? И станет ли Феликс, положивший столько сил на Вадима, выстраивать новую комбинацию? Вряд ли…

Водитель, как и было приказано, проводил меня до квартиры, не проронив ни слова. В квартире я упала на матрас и наконец позволила себе расплакаться. Впрочем, плакала я недолго – хотя бы потому, что в этом не было никакого смысла. Я поднялась. Побродила по комнате. Писать не было сил, да и желания тоже… Я достала из-за батареи свою заначку – в этой квартире больше негде было прятать деньги, разве что в духовке. Пересчитала. У меня оставалось двести десять долларов.

Когда явился Феликс, отперев дверь своим ключом, я уже была почти спокойна. Только повернулась к нему спиной, чтобы он не сразу заметил опухшие от слез глаза.

Он лучезарно улыбнулся мне и сказал:

– Мои поздравления!

– С чем?.. – мрачно поинтересовалась я.

– С Вадимом.

Я знала, Феликс любил поиздеваться, и даже привыкла к его циничным шуткам и витиеватым колкостям, но сейчас это показалось мне перебором. Я резко повернулась к нему:

– Хватит издеваться!

Он удивленно поднял брови.

– Хватит, хватит, Феликс!.. Он же просто отправил меня! И все! Мы с тобой оба знаем, что это значит!..

– Ты меня удивляешь… – неожиданно мягко сказал Феликс. – А где наше хладнокровие? Где железная логика?..

Я махнула рукой и снова отвернулась от него… Разумеется, он не оставит меня в покое так просто – сначала он разотрет меня, смешает с пылью, а уже потом вышвырнет вон. Ладно. Плевать.

– Если бы он дал тебе денег на такси, – продолжал Феликс, – тогда было бы из-за чего расстраиваться… Но ведь он отправил тебя со своим личным водителем… И тот наверняка проводил тебя до квартиры…

От порыва ветра дрогнула тюль на окне. Феликс, мягко ступая, подошел ко мне. Над чашкой со свежим чаем вился легкий дымок… Все понемногу оживало, и я, кажется, тоже.

– Откуда ты знаешь? – спросила я. – Откуда ты знаешь, что водитель проводил меня до квартиры?

Феликс улыбнулся лучшей своей улыбкой – когда глаза сияют и легкие нежные морщинки делают человека родным:

– Я много чего знаю, голубушка. И много чего понимаю про эту жизнь… Так что? Водитель проводил тебя до квартиры?

– Да.

– Вот и прекрасно. – Он провел ладонью по моим волосам, и на секунду мне захотелось прижаться к нему и снова заплакать, но уже с облегчением.

Я сдержалась. Только спросила:

– И что теперь делать?

– Ждать, – ответил Феликс. – Просто ждать!.. Умеешь?

– Умею, – ответила я и, подумав, добавила: – Если знаю, что дождусь.

– Умница, – улыбнулся Феликс.

И мне мучительно захотелось, чтобы он ушел – ушел как можно быстрее, а я бы открыла его рукопись и начала писать на оборотной стороне.

Он ушел минут через двадцать, удостоверившись, что со мной все в порядке и я больше не буду плакать. Я же, в свою очередь, удостоверившись, что он сел в машину и уехал, бросилась к рукописи, ждавшей меня на подоконнике, и, торопясь, не слишком заботясь о знаках препинания, стала записывать последние события.

Потом я слонялась по квартире. Она вдруг показалась мне меньше, чем я ощущала прежде. За окном была ночь. В доме напротив еще оставались люди, которые не спали так же, как я. Но их были единицы. В течение получаса они – один за другим – покинули меня. Окна погасли. Я осталась в одиночестве. Я снова ждала.

«Хорошо ждать, если уверен, что дождешься…» – вспомнила я последние записанные мною слова и с ужасом почувствовала, как моя уверенность тает, гаснет с каждым погасшим окном. Особенно остро я ощущала это сейчас, ночью… Кто я была? В сущности, никто и ничто. Шансы, что Вадим вспомнит обо мне, стремились к нулю…

Под утро, уже засыпая, я услышала шум мотора во дворе. Измученная ожиданием, я вскочила и подбежала к открытому окну. Конечно, глупо было думать, что Вадим приедет ко мне на рассвете. Я и не думала. Просто я слишком ждала его, и каждый звук, любой голос заставляли меня вздрагивать.

За окном в пустынном, влажном от ночного дождя дворе кто-то заводил автомобиль. Я вгляделась: он был красный, как алые паруса… Разумеется, он не имел никакого отношения к Вадиму, но – господи! – должен был бы иметь. До чего же слепа и неразборчива, бывает Жизнь, или Судьба – не важно, как называть, важно другое: жизнь несется вперед впопыхах, не разбирая дороги, проскакивая мимо интересных поворотов. Сколько сюжетов не завязывается из-за этого, или завязывается, но ни к чему не приходит, или приходит, но к невыразительным каким-то концовкам…

Я стояла, опершись на подоконник, и про себя ругала жизнь за отсутствие в ней интереса к идеальным ситуациям. Если бы в красной машине сейчас сидел Вадим, если бы он вышел из нее, поднял голову и улыбнулся мне, ситуация стала бы именно такой: идеальной. О ней можно было бы написать целый роман с завязкой, кульминацией, развязкой или пересказать одной фразой: «Поселковая девушка мечтала о красном автомобиле и получила его от красавца-мужчины за свое умение ждать…». Так мне впервые пришла в голову крамольная мысль о том, что я могу поправить нелепости жизни на бумаге. Если она не додумалась прислать ко мне Вадима на автомобиле-мечте, я сделаю это сама: возьму – и напишу об этом.

Красная машина снялась с места и медленно проплыла по двору, скрывшись в арке…

Я вернулась к рукописи, вооружилась ручкой и вдруг – задумалась… Ну, хорошо: Вадим вышел из машины, поднял голову, улыбнулся мне – и что дальше? Предположим, я сбежала вниз, перепрыгивая через ступени. Мы обнялись, поцеловались. Что дальше?.. И, кстати, с чего это мы вдруг так сразу обнялись и так сразу поцеловались? Мы ведь не знаем друг друга, разговаривали всего один раз в жизни… Я заставила себя еще раз выбежать из подъезда во двор, где на мокром асфальте стоял Вадим. Все, что мне оставалось, просто улыбнуться ему. И он улыбнулся. И я опять улыбнулась. И так мы улыбались друг другу, как два придурка, совершенно не зная, что делать дальше… Потом я вспомнила, что, выбегая из квартиры, забыла одеться – стало быть, в этой идеальной сцене я фигурировала посреди двора в трусах и майке…

Я засмеялась и легла на матрас рядом с рукописью… Жизнь, конечно, глупа и слепа, но ведь и я не лучше: взялась улучшать и совершенствовать пустое пространство двора, в котором всего-то и случилось, что проехал красный автомобиль… Это от нетерпеливости, призналась я себе, засыпая. Я обязательно подкорректирую жизнь на бумаге, но для этого надо, чтобы произошло хоть что-нибудь, чтобы у меня был материал… а пока надо расслабиться и дать жизни просто идти…

Я заснула. И жизнь, избавившись, наконец, от такого назойливого контролера, как я, пошла вперед. Пока я отсутствовала, произошло все, что должно было произойти, и – раздался звонок в дверь.

Раздался звонок в дверь. Я резко села на матрасе. Еще не до конца проснувшись, я точно знала, что это – Вадим. Кроме него, никто не мог позвонить в мою дверь (у Феликса были свои ключи).

Устраняя вчерашний недочет, я накинула на себя длинную рубаху. Поправила волосы. Закрыв папку, кинула ее на подоконник. И бросилась открывать, боясь, что слишком долго провозилась и Вадим ушел.

Мало того, что он не ушел, он и не был Вадимом. За порогом стоял улыбающийся Феликс.

– О господи… – выдохнула я. Феликс прищурился и спросил весело:

– А ты думала – Вадим?..

– Зачем ты позвонил в дверь?! – крикнула я. – Нарочно?!

Конечно, нарочно – это было написано на его лице.

– Вовсе нет, – возразил он. – Ключи забыл. Торопился…

Он вошел в квартиру, оглядел меня с ног до головы – кажется, не без удовольствия.

– Жаль, что я – не он, – заметил Феликс. – Выглядишь как надо…

Мне тоже когда-то было жаль, что Феликс – не Вадим. Когда-то я считала, что Феликс и есть моя мечта. Но это было когда-то, а теперь мне хотелось убить его за этот звонок в дверь, прозвучавший как ложный сигнал судьбы.

– Ого!.. – засмеялся Феликс, глядя мне в глаза. – А взгляд у тебя, как у волчонка! Причем, голодного… Это почти опасно.

– Не бойся.

– Ладно. Расслабился… – Феликс вдруг загасил улыбку, как сигарету в пепельнице, и спросил другим тоном: – Где она?

– Кто? – удивилась я.

– Рукопись.

И я невольно вздрогнула.

– На подоконнике… А что?..

Я быстро подошла к подоконнику и взяла в руки папку, чтобы перехватить инициативу.

Но Феликс и не собирался брать папку, открывать ее – ему и в голову не приходило, что рукопись надо проверить на предмет ее целостности и неприкосновенности. Он уселся на единственный стул и сказал:

– Мне нужна твоя помощь. Сыграешь роль моего агента?

– Агента?

– Ну, да. Литературного агента. Я – писатель. Ты – мой агент. Отвезешь издателю рукопись.

Оказывается, его разговор с Катей в фойе ресторана крутился вокруг этой самой рукописи. Нужна была тема для беседы, чтобы отвлечь Катю и оставить нас с Вадимом вдвоем, – и Феликс выбрал ту единственную тему, которая и в самом деле волновала его. Он хотел издать книгу и попросил Катю посодействовать ему – у Кати, как у всякого телевизионщика, был самый широкий и разнообразный круг знакомств… Этот разговор неожиданно принес свои плоды: Катя договорилась с одним из крупнейших издателей в Москве о том, что он внимательно отнесется к рукописи Феликса.

Феликс был доволен и даже окрылен. А я – наоборот – напряглась.

– А что – издателю надо отдать именно эту рукопись? – осторожно спросила я. – Она у тебя в одном экземпляре?

– Вообще, на дискете, – отозвался Феликс. – А какая разница?..

– Я… просто я еще не дочитала…

– Дочитаешь потом. Сейчас твоя главная задача – переговорить с издателем лично. Я хочу, чтобы он тебя увидел. – Феликс улыбнулся. – Он – мужчина… Возможно, ему захочется увидеть тебя во второй раз. И рукопись прочтут быстрее…

– Поняла, – отозвалась я, лихорадочно соображая, как мне быть, как выкрутиться из дурацкой ситуации, которую я сама и создала. Ну, почему мне не хватило ума пойти и просто купить тетрадь или пачку чистой бумаги?! Дело было, конечно, не в уме и не в жадности, а в той самой нетерпеливости, на которой я поймала себя сегодня ночью. Мне захотелось что-то написать, и я, не раздумывая, воспользовалась тем, что было под рукой…

– Оденься построже, – скомандовал Феликс.

– Да.

– Но не слишком!

– Да.

Я молча переоделась. После того, как мой костюм был одобрен Феликсом, так же молча взяла папку и прижала ее к груди…

– Ты чего молчишь? – вдруг спросил Феликс. А что я могла сказать? Извини, Феликс, я тут немного загадила твою рукопись… Распечатай новый экземпляр… Пусть издатель подождет…

– Волнуюсь, – ответила я.

Через тридцать минут, уже возле издательства «ACT», самого крупного и влиятельного издательства в Москве, я увидела, как волнуется Феликс. В этом было даже что-то пугающее: остановившийся волчий взгляд в сочетании с пересохшими губами, суетливыми движениями и отрывистыми фразами.

– Паспорт взяла?

– Ой!..

– Ой! – передразнил Феликс. – Где паспорт?!

– В сумке.

– А сумка?!

– В машине.

Феликс выдохнул с облегчением:

– Клуша! – и, нырнув в салон, подал мне сумку. Я растерянно смотрела на него – он осторожно прикоснулся к папке в моих руках, словно в ней заключена сама жизнь, как для Кощея Бессмертного – в яйце…

– И поувереннее… Слышишь?.. Ты должна ему понравиться… Ты умеешь…

– Феликс… – жалобно проговорила я. Но он не слышал меня и не слушал:

– Не говори ему ничего лишнего… Только улыбайся… Обязательно спроси, когда позвонить! Обязательно!..

– Феликс…

– Если спросит обо мне, скажи: он сейчас работает над следующей книгой… Не спросит – ничего не говори. Поняла?

– Феликс…

– Что?..

И я поняла, что ничего не смогу ему сейчас сказать…

– Что «Феликс»? – повторил он.

– Все будет хорошо, – выдавила я. – Не волнуйся.

– Я не волнуюсь, – проговорил он побледневшими губами. – Иди. Иди уже.

Получив пропуск, я поднималась на нужный этаж, все время повторяя про себя, что как-нибудь выкручусь.

Между этажами я остановилась. Пристроив рукопись на подоконнике (странная у нее судьба, все время связана с подоконниками!), я стала методично перечеркивать написанные мною страницы. Крест-накрест. Крест-накрест… Возможно, издателю будет лень разбирать под крестами мой почерк…

Когда я вошла в кабинет и увидела издателя, я успокоилась окончательно. У него были сонные глаза, медленные спокойные движения. Он не производил впечатления взволнованного искателя. Увидев меня, он неторопливо откинулся на спинку кресла и, приподняв бровь, слегка улыбнулся:

– Вот какие нынче пошли агенты у писателей… – вежливо заметил он. – Славно, славно…

Интонации были ровные и убаюкивающие.

– Кладите папочку сюда… – он показал на край стола, где уже высилась изрядная стопка таких же толстых «папочек», как та, что я держала в руках. – Хороший роман? – спросил он.

– Да… – отозвалась я и, почувствовав фальшивость собственной интонации, повторила с энтузиазмом: – Да!

– Хороший нужен позарез!.. – отозвался издатель. – Ну, позвоните мне в следующем месяце – числа, скажем, двадцатого… Ладненько?..

– Да.

Я ждала дальнейших расспросов, смутно помня о наставлениях Феликса, но издатель молчал, глядя на меня.

– Можно уходить?.. – спросила я.

– Да… – удивленно отозвался он. – Конечно… Всего доброго…

Феликс пытал меня о подробностях моего разговора с издателем гораздо дольше, чем длился сам этот разговор. Он хотел знать все: как выглядел издатель, что он говорил, с какими интонациями, как смотрел, какой у него кабинет… Я подумала не без злорадства, что теперь Феликс оказался на моем месте: он, как и я, тоже получает информацию из вторых рук. Только теперь эти руки мои. Я отвечала на его вопросы не слишком подробно. Он злился, сидя за рулем.

– И что же, он вообще не обратил на тебя внимания?

– Обратил, – возразила я.

– Каким образом?

– Ну… Сказал что-то вроде «ах, какие нынче пошли агенты у писателей»…

– Ну?

– Ну, и все… Интима не предлагал, если ты об этом…

– Но ты как сама-то почувствовала?.. Он сразу прочтет рукопись или отложит ее в сторону?

Я не торопилась с ответом:

– Знаешь… По-моему, читать он начнет сразу, но…

– Что?

– Но закончит не скоро…

– Почему ты так думаешь?

– Понимаешь… – тянула я с наслаждением, – он сам такой неторопливый..

– Еще бы!.. Куда ему торопиться? Он в порядке…

– В отличие от нас с тобой, – подлила я масла в огонь.

Феликс, изменившись в лице, вдруг затормозил посреди арки и резко дал задний ход.

– Феликс, ты что! – вскрикнула я, едва не ударившись головой о приборную доску.

– Тихо!.. – прошипел Феликс, выруливая назад из арки.

– Что случилось?

– Там у подъезда стоит его джип…

– Чей джип?.. – прошептала я.

– Вадима…

– Нет… Не может быть…

Мне вдруг стало страшно. Я не была готова к этой встрече. Слишком свежо было воспоминание о моей собственной фантазии: как мы стоим с Вадимом посреди двора и молча улыбаемся друг другу, а я в трусах и майке, как дура…

– Выходи, – скомандовал Феликс.

Я не двигалась. Вот я выйду, подойду к Вадиму и что дальше?.. Что мне делать, как себя вести, что говорить?..

– Ну, что ты сидишь? – спросил Феликс. – Выходи. Дойдешь пешком. Не надо, чтобы он видел нас вместе…

– Я боюсь… – проговорила я, задыхаясь.

– Ерунда!.. Чего тебе бояться?..

– Не знаю…

Я помедлила, а потом резко дернула ручку двери – так резко, что ручка выскочила из моих пальцев и дверь не открылась.

– Погоди… – сказал Феликс и придвинулся ко мне. Волчьи глаза оказались совсем рядом, и я, без того уже достаточно напуганная, оцепенела вовсе.

– Ничего не бойся. У тебя все получится, – медленно проговорил Феликс. – Главное, помни: его жена читает учебники по психологии, она все делает правильно… Значит, ты должна быть неправильной… Неумелой… Смешной… Ты любишь праздники… Тебе всегда весело…

Наверное, такими бывают сеансы внушения…

– Помни обо всем, что мы знаем о них… И у тебя получится… Иди!

Я вышла из машины. Постояла пару секунд, обретая равновесие, глубоко вдохнула прохладный августовский воздух и шагнула под свод арки. Стук моих каблуков подхватило эхо… Я шла летящей походкой, улыбаясь своим мыслям. Я была легка и весела. Даже беспечна. Меня нисколько не интересовала возможная реакция чужих людей на мою улыбку… Такая беспечная девушка, как я, не должна была обращать внимания на машины, стоящие возле подъезда. Я и не обратила. Прошагав мимо джипа – это действительно был джип Вадима! – я свернула к подъезду. Чуть замедлила шаг – ну, скажем, для того, чтобы найти в сумке ключ… а найти ключ в женской сумке – не так просто… не так быстро… Наконец, я услышала, как за моей спиной открылась и через несколько секунд захлопнулась дверца джипа… Я нашла ключ и взялась за дверцу подъезда.

– Полина!.. – позвали меня.

Я оглянулась. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы я узнала Вадима.

– Это вы?.. – удивилась я. – А что вы здесь делаете?.. К кому-то приехали?

– К вам, – помедлив, ответил он. Я изумилась еще больше:

– Ко мне?.. Правда?.. – и улыбнулась, на сей раз совершенно искренней счастливой улыбкой.

Странно, Вадим отвечал мне довольно мрачно и неловко:

– Хотите, поужинаем вместе?..

– Я… я не знаю… я не голодна…

– Удивительная девушка, – почти растерянно заметил Вадим и, разведя руками, улыбнулся: – Никогда не хочет есть…

Я тоже развела руками и тоже улыбнулась, словно была его отражением.

– Тогда… – проговорил Вадим, – тогда я приглашаю вас к себе в гости…

Я молчала, вглядываясь в его лицо. Мне казалось, я поняла, в чем было дело. Такое знакомство и такое свидание случились в жизни Вадима в первый раз. Он вел себя как человек, ступивший на чужую территорию, от его спокойствия и уверенности не осталось и следа, и оттого он еще больше был недоволен собой.

Я решила больше не тянуть, не испытывать судьбу: неопределенно пожав плечами, я шагнула к его машине, тем самым соглашаясь отправиться к нему в гости. Он открыл дверцу, и я нырнула в уютный полумрак джипа. Ни охранник, ни водитель никак не среагировали на меня.

Мы ехали молча, время от времени только обменивались взглядами с Вадимом. Я подумала, что, скорее всего, он благодарен мне за мое молчание. Взгляд его постепенно теплел, он успокаивался. Успокоилась – почти успокоилась – и я…

Мы довольно быстро домчались до центра. Джип остановился возле арки одного из домов. Почти такая же арка, как в доме Феликса, только увенчанная тяжелой чугунной решеткой, с охраной в лице вышколенного амбала.

– Приехали, – хрипло сказал Вадим и откашлялся.

В лифте, когда мы остались вдвоем, он снова улыбнулся мне. В сущности, все было так очевидно, что, я подумала, он прямо здесь и сейчас поцелует меня. Но он отвел глаза, и ничего не произошло…

Квартира Вадима поразила меня. Такие я видела только в американском кино. Широкая лестница с отполированными перилами вела на второй этаж, а ведь это была квартира в городском доме… Впрочем, было в ней, в этой квартире, что-то странное – я бы сказала, нежилое.!. Все продумано, красиво, стильно, но казенно, что ли…

Вспомнив о том, что я непосредственная девушка, я позволила себе спросить:

– Это не ваша квартира?

– Почему не моя? – удивился Вадим. – Моя… Просто я редко бываю здесь…

«Холостяцкая квартира, – подумала я. – Сюда он приводит…» – и тут же отвергла собственное предположение. Слишком смущен, почти скован был Вадим. И слишком вылизанной – квартира. Нет, нет, это, скорее всего, было место, где он изредка оставался ночевать, если приходилось работать допоздна, чтобы не ехать за город и не вставать затем с утра чуть свет.

– Хотите вина? – спросил Вадим.

– Наверное, да… С удовольствием… Спасибо…

Он откупорил бутылку вина – выдержанное, тяжелое, оно заполнило бокалы, медленно переливаясь в них. Мы молча сделали по глотку.

Было невыносимо душно – не оттого, что квартиру давно не проветривали, это было наше с ним волнение. Вадим, словно я попросила об этом вслух, настежь распахнул окно, оглянулся на меня… Вот сейчас, поняла я. Но он, посмотрев на меня в упор, отвел взгляд… Надо было срочно что-то сделать, нужен был какой-то шаг, толчок… Но не бросаться же к нему с поцелуями… Я была, конечно, веселой и беспечной, но не глупой… О глупости Феликс ничего не говорил…

– Я еще не знаю, чем буду заниматься, – сказала я наобум. – Но точно знаю, что мне нравится.

– Что? – обрадовавшись, спросил Вадим.

– А вы не будете смеяться? – улыбнулась я, склонив голову к плечу.

– Нет…

– Мне нравится писать… рассказы… Может быть, напишу роман…

Он кивнул. И я замолчала, с ужасом чувствуя, что возникшее напряжение вот-вот начнет ослабевать, участившийся пульс вернется в норму, и нити, протянувшиеся между нами, провиснут от долгого ожидания, от нерешительности Вадима… Я не знала, что мне делать, как спасти ситуацию…

– Пейте вино… – сказал Вадим. – Тогда, в ресторане, вы так и не выпили…

– Да… – вспомнила я. – У меня разбился бокал…

Я посмотрела на бокал в своей руке. Несколько дней назад он сыграл немалую роль в моем знакомстве с Вадимом. И я мгновенно, ничего не формулируя, решила повторить этот номер «на бис». Я разжала пальцы. Бокал выскользнул и разбился, вновь обдав красными брызгами мои ноги и юбку.

И, как тогда в ресторане, Вадим вздрогнул, словно очнулся, и шагнул ко мне. В следующую секунду время сжалось, застыло, а потом рвануло вперед неровными пугливыми скачками. Я помню, как мы целовались, потом – оказались в постели. Я не помню, как это было: хорошо или плохо, чувствовала ли я себя счастливой. Скорее, все, что происходило, было похоже на преодоление преграды, стоявшей между нами, как стена. Мы оба разрушали эту стену – не знаю, как Вадим, но лично я – зажмурившись от страха и стыда: момент, когда осуществлялись мои тайные планы, был самым мучительным для меня, потому что я не могла себе позволить быть собой – мне предписывалось оставаться трогательной и беспомощной девочкой и испытывать ее чувства, столь далекие от моих истинных.