Текст книги "День рождения (СИ)"

Автор книги: Полина Круглова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Они были вместе уже три года. Если точнее, то три года и три месяца. Ну, не будем углубляться в подробности: типа, сколько дней и часов – это уже никому не интересно, да и не помнит она, сколько дней, поскольку к своему стыду даже дату их знакомства не помнит. Потому что у них как-то все пошло такими семимильными шагами, что никто из них и не подумал запомнить дату.

Поясню: как положено у нормальных пар? Отмечание годовщины знакомства, некоторые отмечают годовщину первого поцелуя (хотя эта дата обычно совпадает с предыдущей или последующей), естественно годовщина первой близости (которая в наше время никогда не совпадает со следующей датой), годовщина свадьбы (до этой даты, увы, "доживают" не все пары).

Да, так вот, у нашей пары первые три даты пришлись на один и тот же день, ну как-то так получилось, само собой, можно сказать. И странное дело, никто не посчитал ее легкодоступной, чего она так боялась на следующее утро, а его ... его как-то сначала всерьез и не восприняли. Ну, познакомились случайно, оказавшись в одной компании. Ну, случайно пошли в ближайшее кафе переждать время. Ну, разговорились, ну выпили немного, ну поцеловались в такси на заднем сиденье (с кем не бывает!), ну зашли на чаек (как водится), ну и ... Кто же мог знать, что все это затянется больше чем на три года! В общем, романтика и конфетно-букетный период отсутствовали как таковые.

Впервые она поняла, что втрескалась в него по самые по уши, однажды о-о-очень неудачным утром.

Как-то не задалось с самого просыпания. Сначала тапок залез куда-то далеко под кровать. Выудить его, шаря ногой все глубже и глубже, не получилось, пришлось вставать на колени, насильно открывать еще спящие глаза и доставать беглеца с тяжким стоном мученицы.

То, что в первые полчаса после пробуждения ее нельзя ни о чем спрашивать, было выяснено в процессе нескольких истерик за истекшие с момента знакомства пару-тройку месяцев. Поэтому: смеренный чмок в щеку, ее ответный благодарный кивок и утро началось!

Вернее продолжилась вереница неудач!

В душе, потянувшись за шампунем, уронила пару-тройку флаконов с полки – мелочь, а приятного мало!

Наряд на сегодня продуман еще вчера, поэтому можно не напрягать мозг непосильной для утра (еще такого "удачного"!) задачей.

Одевшись, она вошла в кухню уже практически в нормальном человеческом состоянии, предвкушая первый глоток кофе (запах с кухни уже щекотал ноздри!). Первый глоток, который пошлет бодрящий импульс по всему телу, и можно будет наконец-то прижаться губами к прохладной гладко выбритой щеке, потереться носом под подбородком, сладко помурлыкать, увидев его приподнятый в счастливой улыбке уголок губ – явный признак, что день будет удачным!

Только не этим растреклятым утром! Ну как можно было пролить кофе с молоком на черное маленькое платье!

Состояние ее было близко к взрыву атомной бомбы. И, тем не менее, она сдержалась (из последних сил!) и молча пошла переодеваться.

Как будто это так просто для женщины! Это мужчине – переодел рубашку, и ты герой! А нам! Под подготовленный пиджак (хорошо хоть его не успела надеть, а то заляпала бы и его – долго ли умеючи!) кроме испачканного платья подходила только одна юбка, значит надо надевать блузку, соответственно менять лифчик, а соответственно и трусики... Что там с колготками? Нет, слава богу, их можно не менять, сапожки тоже оставляем запланированные. Ну, вроде, все! Огрызнуться пару раз на его поторапливания не забыли. Сумку схватили (хорошо сапожки не поменялись, а то пришлось бы перекладывать все содержимое в другую сумку, вот наслушалась бы, что думают мужчины про неторопливость всего женского рода!), выходим в прихожую. Наслаждаемся созерцанием его неподвижно-каменного лица, как у сфинкса. Тоже пытается сдержаться!

– Вызови лифт, – сказал он, пропуская ее вперед и, звякнув ключами, повернулся, чтобы закрыть дверь.

Палец уже был в миллиметре от безжизненной заветной кнопки, когда та неожиданно загорелась, и лифт зашумел, задышал и заохал, двигаясь совершенно не в их сторону. Ну не везет!

Напряжение продолжало расти, когда они подходили к машине, а уж по дороге оно усиливалось с каждым светофором.

Она не помнила точно, что именно он ее спросил, после чего она взорвалась. Это было что-то совершенно невинное, что-то вроде: тебе не холодно, добавить температуру? И тут ее понесло... закончив ледяным "Останови машину! Я доеду на метро!", она хлопнула дверцей так, что ей показалось странным, как стекло не вылетело к чертовой бабушке?! Наверное, спасло хваленое немецкое качество!

И только несколько часов спустя, сидя в офисе на 38-ом этаже, она будто увидела себя со стороны. Быть мегерой и последней сволочью (ох уж эти мне угрызения совести!) совсем не хотелось, и она набрала его номер.

– Привет!

– Привет! – голос нормальный, как ни в чем не бывало!

– Слушай, ты не обиделся? Я немного сегодня того... переборщила...

– Да ладно, не переживай! Истерики у женщины – как месячные, они бывают регулярно и их нужно просто уметь пережить, – усмехнулся он.

Вот тогда она и обалдела, и вдруг поняла, что влюбилась и уже никуда от этого мужчины не денется. Потому что надо быть ну полной дурой, чтобы уйти от того, кто понимает тебя лучше, чем ты сама себя! Н-да, пытаться найти логику в любви – неблагодарное занятие.

И вот теперь, через три года и три месяца после знакомства-поцелуя-первой ночи, они сидели в ожидании своей очереди в ЗАГСе. Он задумчиво похлопывал двумя паспортами по ладони, словно этим пытаясь убыстрить события. Перевернул руку, посмотрел на часы. Ее подарок! Она тут же вспомнила, как готовилась к его дню рождения в этом году. Праздновать «день себя любимого» он не любил. Но уступил ей в самый первый год их знакомства, настояв единственное на тихом отмечании вдвоем, чтобы это был только их праздник. Да кто бы возражал – меньше головной боли!

Она тогда упаковала подарок красиво и замысловато (ну надо же поиздеваться немного!). Вспомнила то ощущение-предвкушение-ожидание, когда он его откроет в день рождения, 10-го ноября, и увидит часы, именно такие, как он и хотел. Ох, и стоили эти часы! Ну и ладно! Она вспомнила, как он радовался подарку, как ребенок. Это того стоило!

И ничего, что есть примета, будто влюбленным часы друг другу дарить нельзя! На безымянном пальчике уже красуется колечко с бриллиантом. Так что – долой предрассудки!

Правда, кольцо совсем не походило на нормальные классические кольца, которые дарят нормальные люди, когда делают нормальные предложения.

Это – было сделано в форме четырехлистника со сверкающим камешком в центре (непонятно, но очень элегантно), преподнесено вообще как подарок на ее день рождения полгода назад. Хорошо ей хватило ума спросить: "Что это значит?" – ну все-таки кольцо, все-таки с бриллиантом, а может?... И получила исчерпывающий ответ: "То и значит, что мы всегда будем вместе". Просто и со вкусом! Вот и скажите, считать ли это предложением руки и сердца? Оказалось, что правильнее будет считать, потому как он надел ей его на безымянный палец правой руки. Уж как ни крути, а двусмысленности в этом найти было очень трудно!

– Страшно? – вернул он ее из воспоминаний к реальности, поглядывая, как она нервно покусывает губы. Они все еще сидели в ожидании своей очереди в ЗАГСе.

– А должно быть? – подначила она его, улыбаясь.

– Ну я надеялся, что будет страшно, – заявил он, демонстративно постукивая их паспортами по ладони. Она рассмеялась и не смогла остаться в долгу:

– Да вот думаю, менять ли фамилию, – протянула она задумчиво.

– А это что разве обсуждается? – хитро посмотрел он на нее.

– А ну дай! – она со смехом выхватила паспорта. – Так посмотрим, – шутливо протянула она, раскрывая его паспорт: – Как там, говоришь, твоя фамилия?

– Она не там, она здесь, – ткнул он пальцем в строку с фамилией.

– Таааак... хм... ну ничего... так себе фамилия. Ладно, сойдет, – вынесла она вердикт. И уже собиралась отдать паспорт, но передумала:

– А ну-ка погоди, я вот подумала, может ты староват для меня, а? – снова раскрыла его паспорт и начала с видом школьника-недоучки водить пальцем по цифрам. – Двенадцатое-одиннадцатого-тыщща девятьсот... Стоп! Как двенадцатое?

Она удивленно посмотрела на его улыбающееся лицо.

– Нууу, потому что двенадцатое, – пожал он плечами.

– Погоди... как двенадцатое??? Должно же быть десятое!!!

Она все еще искала подтверждения в его лице, и, не найдя, снова принялась его убеждать:

– Нет, не может быть! Десятое! Ты же... Ведь десятое! Но как же...? Я ведь тебя три года поздравляла десятого???

– Милая, мне было приятно, что ты помнила о моем дне рождения, что он в ноябре, – сказал он с улыбкой, притягивая ее к себе и целуя в висок. – А разве так уж важно, какого именно числа!?