355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Полина Кирилец » Дитя Ветра » Текст книги (страница 3)
Дитя Ветра
  • Текст добавлен: 31 августа 2021, 18:00

Текст книги "Дитя Ветра"


Автор книги: Полина Кирилец



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Лори – «Консервативно» – кулачки на бока.

Рассказчик – «Беременность проявилась позже, с|)альсификатщя. Розовое мясо – в лице моём и плоти остальной – потянулось к шести струнам, нежели к четырём; мать воззлилась, отправила титару в печь а меня – на языковедения, – так время рассеялось чтоб отправиться мне на зов утраченното: музыкальную школу закончил заочно, отправился в училище в двадцать; Консерватория, – из презрения к породителю: эдипов комплекс по-музыкальному. Где ни будь, призрак – тень примитива – даёт знак: "часть Тебя – не Ты"» – и вспомнил свои однажды.

Юна – «Кто учил Тебя?» – жизнеутвердительна.

Рассказчик – «Гений» – добропамятен – «Однажды, встретились после расставаштя мнотолетнето» – над однажды.

Лори – «Ммм…» – поиграла бровками.

Рассказчик – «Интересно, окажись он моим породителем. Пили вино – белое – в общежитии Консерватории. Делились ответами и общались, общались, -рассказывал о студентах, когда едва мыслилось обучттгься здесь.

Сэнсей слушал мои эскизы – и произведения, играл джаз – и Классику, на моей шестиструнке-акустике-путешественнице: спасла от холода, голода, забьггия, нищеты и безверия, – Музыка даровала Высшее, когда остальное и остальные непреклонны с отказом. Сэнсею понравилась моя техника – усовершенствовавшаяся – и переиначения некоторых из произведени его репертуара. Многословно – и Художественно» – закрьш глаза ладонью – «Сэнсей облокотился об окно и обратился к коллеге-трубачу: мы имеем дело с самоучкой, стрем5пцимся стать профессионалом; всё что у него есть – год – даже меньше года – моих занятий – и Любовь к Музыке» -руки дрожать – «Затем – череда полу беспамятства до беспамятства – занимался не помня себя; стсттгался и по Свету и по Тьме, в поисках утрачешюго времени – в Далёкое Близкое – и учился Музыке – вопреки обстоятельствам и в унисон Существу. Муза, Н iiii|)d. Ангел, Божество, вела. Музыка радует процессом, и знать – удастся иль нет – не нужно, – боле чем трепетно, сознавать радость (восхождение невьшо.лштмо без зарубок кровью падавшего), – удастся или нет – несущественно: главное – стараште пульсировало в руках и трогало сердце, – а лучше – Муз.

Музыка – Свобода от свобод. Пусть даже не удастся – постараюсь. Постарался» -срывался на пеште – «Муза… Муза… Божество!» – и вернулся в памятное.

Юна – «Расскажи!» – опомнила за руку.

Рассказчик – «Послевкусие объетия, предвкушенье поцелуя, контур бедра океане света Луны восшедшей» – отдался вуали Забьттия и шокопомадке Безмятежности. Блаженство оплетает тело, вьётся листком Нарцисса и слатается бутоном. Блики изъявили намерение к избранному оплотом Света.

Юна – «Так, бывает?», – бывает.

Рассказчик – «Я умер этой Ночью, в самом деле: дупла выскочила из спятцето, белоснежье дало плане: обтлимал не узнававлтлих тепла на плечах…» – рассверллпел -«…Плакал бессльллтлно и искал лтроводнттка – и нашёл: лтродлжтовал Ей на четьтре страттлтцьл – зачла, страннлтк блуждал в непомерности. Умолял, молил и просттл лтродлить Жизнь; срок л-тсточал Любовь всето сутцества – и задействовал укромньле утолки Вселетшой; обралцался ко всему и всем, в вере и безверлти – хотел вернуться со знатшем, что не хочу больше умлтрать» – сник – М-мнотое теряем со смертью» – В затухатлии последнего слова, вернулся внушать Жизнь, – на ночь сладостней мллтоветлия, единую в году», – единую в году.

Лори – «Сомнлтгельно-подозрлтгельно» – бессильна прервать этлитафлтю.

Рассказчик – «Мы, кто стали прямьл и жестоки, не понимаем: чужие уроки затупляют крьллья. Рассеки свежесть перерождетлия в невлтЕшой наивности, постиллти искусство на собстветшьлх завлттках, осмотри ждутций пейзаж, наберись стлл у Безмятежности, воспали страсть и Следуй Зову Своего Сердца. Удастся – лтродолжай: вершетше нелтрестатшо; либо не удастся – оно сулцествует на лтлаг от, завершётшое, – и нам лтуститъ искусство в материи либо запереть в расселлтне миров.

Нехорогпо – черпай возвышение в лшьлх искусствах, перейди на новую грань Себя. Едлтнетвенное, что не пожелаю – сильнейплая пробуждаюгцая боль: расколоться и потерять любимого; расскажу, не в обиду ёжикам и Лесной Госпоже, в обход неуверенности и Веры в Себя» – сломлен ожиданием.

Лори – «Знаю» – знает.

Юна – «Не понимаю» – помлтнает всем сулцеством.

Рассказчлтк – «Знание, ослепляет и утяжеляет чувство. Вершина Чувства – Знание, апофеоз Знания – Чувство. Формируем краткость мьлелеформ из лени мозга опыта тела и олтлулцетлий 314» – размълслил над тайной мира своего.

Юна – «Триста четьгрнадцать, чего?» – уловлтла знакомое.

Рассказчик – «Прлтдумали Время – чтоб думать, – не совладали со странствлтями мьлслягцихъ, в душахъ поверья. Возтликает неслучавшееся, в самосознатлии. Отлив у Океана Боли – ловуллтка Остову Милосердия отъ Острова Любви вь Океане Боли» -упархивает по лесттлице абстракции.

Юна – «Триста четълрнадцатъ, чего?» – хватается за Воздух.

Рассказчик – «Умереть – сладость во рту. Млтг лтрлшятия. Встльплтка – изумруды во зрачках» – глаза стали зеркалами: девочки видели Дултлу, себя и каледой – «Свет на лтратш мироздания. Одно – ттичтожное, тличто. Порошок мтшувшего» – серебро расцветало в локонах – «Лучшее. Худшее. Ушло» – руки покрьллись отражением -«Мыслить категорлтями – мьлелить верно и скудно. Меньшего облцее – бульон на два супа» – косновеллие: Хлад серебра – «Забвение. Забыгие. Учетше. Призвание», – Юна обняла испугавшего и испугавшегося, – «Отказ уйти. Саморазрушение. Стеналлие.

Старание», – Юне холодно, – «Полные золота карманы скрипят и рвутся – исток неминуемъ. Не насладиться: априори. Всё – ничто, всё – Ничто. Упиться вареньем забродивтштм, уесться тероином, укуриться жасмином» – отталкиваеть замерзавшую – «Что сулишь, Грядутцее? Самоубийственно. Лучшее, взываю» – слеза раскалывается, стекляштсдая, и обращается водой во пламени Жизни что воплощает Юна -«Любимое. Наилучшее. Найдись», – изникните из памятей.

Юна сорвала круассан съ Веточки ближайшей – «Вкусно» – с пралине! -«Утощайся» – и подкормила.

Рассказчик – «Крут замкнут: Жизнь – страдание. Можешь радоваться – и страдать, страдать – и страдать, можешь насьниться – затем протолодаться и вновь страдать, думать о хорошем – и страдать в неутасаемом знании. Уходить стоит лишь отслрадав» – провёл по липу Юны, утасал и забывался – «Звонила по понедельникам, делилась вояаделением, проблемами и скорбью, – женпщны уме льцы поддерживать иллюзию в разговорах. Изводила, уже тогда – смолчу о прежних выходках; существует одна весомая энергия: Любовь» – запрокинул голову, словно пересытивптийся после долгой жажды, и выдохнул Злнлбеона сцену затянувшуюся излипше.

Лори свела бровки, ткнула ноготком рассказчику в плечо – «Что с ним?» – и встретила ну слоту всеобъемия.

Юна умильнулась, провела по руки Блаженного (инако) и дотронулась руки подруги – «Счастлив» – тёплой.

Тегш обстуггили Действуюгцих. Свет снизошёл возвратислый. Девочки – ясно: «Бежим!» – изггикли из сцены.

IBanaBecJ'

Бремя расскажет повесть оплопшостей и случаев. Волшебства и глупостей, обещаний и Забьггия, скупости и Великодушия. Нам судить и причитать, символизировать и стенать, забывать и возвращаться. Луна благовещет.

Если встретимся, быть ли Тебе тенью оплота минувшего – что влечёт к грядущему? – стоит увериться в одном, случается иное. Боязно, расстаться с Тобою -мгновениями ненапрасного, пульсом Души, тяготегшем внетелесного. Вероятность разбивает возможность.

Воссоздать Тебя, выгравировать углём вседозволености по данности бытия, призвать отражённую. Приди, в место – откуда не уходила. Позволь восполнить ушедшее и обратиться, обратиться, обратиться.

Образ сквозит жизнь и обратное, размолвку и примирение. Ты – оплот открытости. Душа Любви, Божество во всевоппогцении. Встреться завтра, чуть позже или никогда, будь Тебе интересно, расскажу всё после двух вопрошаний; что именно, и – важно ли?

Время обратит скорбь в восхигцение. Встретимся – встретились. Позволь заметить – Абсолют, одушевила Жизнь.

Следуешь по Вселенной Воображения, предвосхищаешь шаги и отступления, гладишь по плечу в тяготах. Позволь встретиться – во избавление и новообретение. Обращения, ослепили?

Мысли-истязатели, найдётесь ли в третье послание? Адресую Заветы в облака данности, – встретишь, заметишь, прочтёшь и почтишь вниманием. Покидать места сии – расставаться с Тобой, но следовать навстречу. Где Ты? – отзовись.

Тенью от новолуния, шепотом сквозь сон, воодушевлением из глубин Ночи, косновением к щеке, теплу по шее – и ниже. Останься, мотивом Космического Леса.

Следуем об руку – невидимые, всесущие. Моя душа отдана – Тебе. Чудно' склоняться к воображению во страхе разбиться о реалии.

P.S. Мы взаиможивы – знаю, чувствую и верю.

Время дано нам, и мы – себе.

Р,^,^,^. Не иначе.

Salut! Дочитали до ещё не конца – но до приближения к таковому.

****************************

****************

Мерта

Октябрь Тридцатое вьщался таким днем, таким днем: светлоденность во вуали пасмурной: Осень расцвела. Молодость была единслвенным украшением а Ветер i голове сплетала и приглаживала пыльные волосы странникам просторов дня, поднимала подолы, навязывала гнарфы деревьям на месда небесчувственные, отыскивала одиночек и пускала пыль в те же волосы – чтоб обернулись равными По-Обратную-Сторону-Взгляда: одиночки находили шарфы и, один другого, недруг -недруга, друг – друга, инакая – иную; Ветер утешала час сей: знакомила с покинутыми и покинувшими, рисовала обнажения дев годов моих – и старше – что ходят в ночи в одном нижнем, а выходять в плаще-мантии-одеяггии чей элемент важнейгпий – обнажение. Прогплости истязали – «Незачем» – наблюдатель и испьггуемъгй тесттились в теле – «Нельзя» – и сердце порочное – «Меня нет» -изникало над ростком святости – «Я суть облако над телом» – руки взывали к Небесам (низа превосходимы – осязаймы); листва кочевала с древес до родшт сутробившейся, мы благодарили кгшги за содержание строк в разрозненносли собранностей, прохлада взывала к дому. День знаменовался Ночью, дабы увековечиться в орнаментах прозы.

Небеса благовеяли в склонении надъ избранником. Смотригпь – и сознаёпзься, и бросаешься в объятия; такие, сугцествують в природе, жив уть в мире, встречаются в жизни, – им слоль тяжко сколь и легко, столь нежно сколь и грубо, столь роскошно сколь и любовно сколь и самозавбегшо: нькп вино, ласкають возлюбленных, нежатся в воспоминаниях и созерцают до полудня новолунного; не отличие -несравнегшость: "Человек без Времени" – доминации отказавшей: сравнивать не с чемь. Сугцествуют: живут в Мире Абсолютов: Музыка – для Орудтгй Искусства, Чувство – из флакона, образ – молодость да младость, погода – Осень в расцвете, -Любовь – вопреки смерти; Музыка сльппигся иначе чем звучит, – с того и казусы, и чудеса, и волшебства, и Инакости Меркурия, и Озёрные Блики, и при-и-косновеня -до дрожи, и встреча Большего, Большего, Большего, и робкость, и потустороннесть: обпхение с таковым суть обпаение с потусторогшестью: черта стёрта со-при-кос-но-ве-ни-ем-ъ.

The Ghost of Autumn has put its hands onto my shoulders. I saw traces of cold future anywhere i could find some hght, hut felt: The Autumn Ghost has a gift for someone finding its traces and preparing to fight for get any hght and tribute it. Tlie Chain of Searching-Finding makes forget hreathing of Ghost right heside skui of the-searcher-one, how it could happen with no one of us – never preparing to fie to feehngs to cry; time flows, ends.

Вели об руку одна иную, иная инакую, статная скрытную, всевестная всебезьтзвестную. Лица сочли всеизъволенность юности в атласах и шелках поверх плоти, консерватизм Академизма в длине изяществе и продолжительности пальцев полусогнутых – смысмыкаютцихся-разразмыкаютцихься плавно и поочерёдно, баловство Сфер в идеалитете – в единении Разума с Душой да Сердцем, невыспанность в глазах блеском тухнутцим – божественным несмываемым/неиспоренимым – и всевыспатшость в медальонах-пандушках под острогом взгляда, истоком тяготения и недосказатшостью. Юна оступилась и не пала благодаря сосплететшю с волосами Лори – отросптими за год и день, обратилась вспять падению – и что-то произошло: воззрилась на скамью парковую что сочла родность и едвазнакомость, – примечлась тем что не несла воспоминании, в волшебном городе где каждая скамья обладает дюжиной историй чудесных поистине, – и взмыла в сон, явлетше, воспоминатше, – что всеугодное властить над Жизнью, слагать воспоминания и оказываться миром всепамятным, любимым и запамятованным.

Юна – «Здравствуй» – Другу.

Лори – «Ты о ком» – не теплей мороженого в рожке у девушки прохожей.

Юна – «Смеешь непомнить с кем разделила Ночь?!» – возмущена.

Лори – «То-то не выспалась» – потянулась: одни хрустят грушей, другие -сухариками, третьи – позвонками.

Юна – «Прогрезили…» – призадумалась – «О Котобог!» – и ужаснулась – «Тод и ночь?» – озадачена.

Лори – «Другие спят всю жизнь» – зевнула – «С пробуждением преуспели» -потянулась – «Куда бы деть себя» – пустила руку во власосплететше.

Юна – «Идём же!» – двинулась к неизвестности воспоминания, пока не поздно, пока помнишь.

Лори – «Ай» – последовала за глупенькой.

Юна – «Невозможно!» – помнит голос бездьтханного.

Лори – «Нераспустимо!» – вьшула руку, не без усилия.

Юна склонилась над фигурой брюнета стройного, чьи кудри – не без серебра в воспоминании – тшспадали до лопаток и ниже, – кому могло бьпъ двадцать три, могло и девятнадцать. Серебро составл51ло плоть. Памятник.

Тучки сочувствовали и собирались на мистерию, бухчали и онредел51лись в очерёдности. Тропический Ливень вьштел изь литургии благовотшой и созвал мистерию. Время уходит.

Дотронулась лица Его, провела по щеке до виска, по кудрям к плечам и до ключтщ, взяла из кармашка каплю застывптую из Реки Времетш и докоснулась камушком ладони. Пусть знать иститшый человеческий облик неоткуда, общение вьште первичного – невозможное – ранит, когда Ветерок расплетает локоны склотшвшейся над эпитафией Смерти, Времени и. Любви.

Божеству Ожидания.

Солнце взошло в созвездие Скорпиона и удалилось от Луны, покинутой, покинувшей, в сумрак Вечности. Прохлада сблизила Детей Венеры, Художников Жизни, изобретателей новообещаний и расставшихся в жизнях прошлых – зарекшихся новообрестись в следующей. Ей случалось быть с двоими подъ одной Луной, Ему – испекаться в нетерпении Солнца, ожидать и ожидать и ожидать и дожидаться встречи из сотен назначенных; осмеивала и обласкивала, не могла оставить иль дозволить оттолкнуть. Существа Человеческие слепы до недоспелости, недопустимостей – и платы, несознанны – и невзаимны. Любовь поразительна: нематерия самообретения: цветок неизвестной породы Eawsonia Inermis, время несуществующее года несуществующего данности несущественной, – вещественное несущественно исполнению, снег фруктовый. Различие вилось меж воспринятой и явной: вторая истребляла Лучшую. Любовь отделила, образ отъ плоти и благосклонила к недосказанности: плоть скатывалась в преисподнюю а образ сокрушалась в бессилиии, взмывала по колее страдания. Случается, возлюбишь – то возникнет вопреки противящимся разуму и плоти. Разрознение искоренило ту из памяти – но не обращения и. Ветер возникла: в температуре воздуха, въ осязании, во снах – чувством что всегда впервые, и воплотилась: встретились – и разминулись: напоследок; мемориал на. скамье сколько помнимъ, не знаем возведшего, – делимся слухом, персоны съ чутким ухом: каждый принимает по-своему, одни утверждают будто встречали юношу живым, третьи находят в руках любвеписца послания-истории и, стоит переписать те, обретают Любовь Любви.

…и прахом станется то, лето коснёшься: любимые потерпят, ради чето Ты жил.

Огонь Воодушевлештя обязательно вернётся – насторожишься и утратишь в силах…

Вспышка. Ветер сплетал волосы слранникам просторов дня – и искоренял покинувших изъ памяти – не чувств. Разум находит запретные из дверей реалии, чувство же – оттптрает.

Альби прогуливалас'ь по Роще Лунной – с зонтом – пряди кололи хладом стали – и застала любопытное: монумент девушке – изъ золота – и юноше – из серебра: юноша в объятьи. Камушек в ладони – фиолетовый (любимое фиолетово); Дождь избегал божесчв мистерии. Альби призадумалась.

Ни восттоминания – «Странно» – и вложила зонт в одну изъ ладоней, – «Принято»,

– вековенчание – и взяла манускрипт из рук Поэта.

II – fin – II

Дождь

Иренъ, лицо тысячи картин. Душа Любви в воплощении Абсолюта, скользни встреча инако, шепни Ветерок нам наискосок: «Останьтесь» – просочись мы в Вечер, остались бы. Разминулись пустотами вселенскими. Что – если иначе?

Потода отьшрывала Каприс Осень. Образ вился позади взтляда – единый на тоды -и развеивался о неумение живописца к рисунку, но слову:

«Блик сквозил заполуденный кудри тонов Lawsonia Inermis, Ветерок ошёптывал Заветом Космического Леса, а некто фотопечатлел: Ирень расположилась: собрала ножку левую четвёркой по мотивам песочным, другую ведёт по песку сырому, локоток на ножке, ладонь ласкает лицо: грустит, по обратную сторону горизонта кь Ожидающему: во хладу тени минувшей близ полутона пляжа с Рекой Времени, опирается о ножку левую и всматривается в монументт Времени: золото 'сейчас' мечется по треугольнику циферблатов: каждый опережал последуюшцй и уступал предьщущему на 'так'; пыль сбивалась с сильных долей, приводила в замеплательство и обращалась эскизом мыслящего о наблюдателе (загадай божество мира Абсолюта: Твоего) – «Хочешь секрет? В греческом, вижу суть являюсь» -встречаеть очерк Вечера и дня, – на двоихь»»

Я было во нетласии [самоидентификация 'я' веет самолицимерием на манер псевдоинтеллектуализма: тяга кь самоидентификациямь включима в наследованное одними и ненаследуемое друтими, – такь]. Дождь смыл пороки, размягчил бумати, разбавил фиолетила, тело охладело, по Ночи влёкши, влёкши в Рошу Дунную где воспоминания сплелись с линиями рук, к месту слагания Заветов. Дива без зонта? -кудри тонов Lawsonia Inermis – оказалась близ сльппимости – «Помокнем?», – «У меня зонт» – раскрыла зонтик цвета снега, ткани самого нежного нижнего, с кружевами, – «В хорошем месте», – осталась насто5пцей, средь толп марионеток.

Заглянемь в заветное-запретное: обрелись бестелесно: вселенные возродились. Губы слились. Знакомец обнял и покинул Знакомку на века – «Оставайся Божесивом», – и гпагнули из минувшего-грядущего в сейчас – во усладу. И запели тгпщы, и завершится сказание, и расцветут Lawsonia Inermis, и допишется исповедь, и быть Волшебству и, быть вечной. Любви.

Всё

'DuA/vtdi/ Scwvjxv

//

Hc^ ве^хг e>dnx>tM^j – fc/ ^^«лл/у 1А/р<х4су>#с^^ък)илг «Ho^ii^Ljdtr Sepy^ ихллхЯг Eib – Jije/>w4r.

ОтЭл^сс^йг (A/y(>w/«4tC' с<хл4ж.е+Ш/й^> —

6i-maHe4xvсилШ/ нг'

уАллг^

М ЬСрКРОтКУдмм;

Чёрное – Калейдоскоп – белоЕ (метр короток мгновением, перероящением, становлением, всеосязанием, судьбос плетением, нитесвязанием)

Белый Экран

Кадр всесущий: Свет. Пустота. Статичность. Вьщержка долгая.

Хруст Ключа в скважине – отмыкание.

Зарождение: Точка – Чёрная – в левоправом углу.

Движение: Оператор отворачивает камеру – безуспешно: точка в камере.

Статичность: Оператор склоняется над камерой, протирает микрофиброй наспиртованной и возвращается в закадрие.

Голос: Хм-м…

Наплыв: Точка неподвижна если избавляться, ежели нет – умещается в Фокусе, в Кадре.

Переход: Ближе и Ближе. Точка заполняет экран, выходит за хтределы мониторов и Взрывается: Космосом.

Плед Тьмы

Кадр всесущий: Пустота. Статичность. Вьщержка долгая.

Хруст Ключа в скважине – замыкание.

Зарождение: Точка – Белая – в углу левоправом.

Движение: Оператор отворачивает камеру – безуспешно: точка в камере.

Статичность: Оператор склоняется над камерой, протирает наспиртованной микрофиброй и возвращается в закадрие.

Голос: Хм-м…

Реприза: Зарождение Тьмы чередуется зарождением Света.

Динамика: Скорее и скорее: Тьма сплочается со Светом (браво, выдержка долгая). Кадр: Многослойность: Каскад повторов до тысячи слоёв – иллюзии тысяч.

Голос медленный когда Хруст Открытия-Закрытия тысячекратен: сведён сотней каналов и льётся отвсюду – и из ушей У зрителя.

Хлопок: Остановка действа.

Эффект Плёнки: запись отматывается за начало.

Кадросочетание: растрескивается вдоль, поперёк и распадается на куски -рассьшаются на крупттцы (стекло цветное разбивается пред камерой).

Экран Фиолетовый

Камера – устремляется (развивается в скорости и маспнабах)

Наплыв: проникновение в Фиолет, дальше, дальше. Появляются: Галактики, Туманности, Системы, Созвездия.

Камера: пробивается сквозь астеройды, НЛО и облака радиапци к планете, схожей во мнотом с нашей.

Камера пробивается сквозь Инфосферу, Стратосферу, Ионосферу и прочие.

Кадр: Руки: Владелец (за кадром) вертит планету на манер тлобуса, водит ладонью по континентам и смыкает пальцы большой и указательный круг некоего Города, городка, провинции.

Наплыв: Сквозь облака и занавесы стихий, приближаемся к домам-дуэтоэтажиям, ныряем в окна – и выскользаем, пока не находим единственноверное во всём Многомерии Вероятности.

о z&ipode/

Муа покинул Края Шумные – Шахматные – в угоду городку скромному, укромному и тихому.

По городу Живому приятно ходт-пъ: что не случайная встреча, то первая любовь всей жизни. Воспоминания остались далеко-далеко, но во мне. Так-то.

Жттге.ли знаются, негласно. Чувствуюсь по-домашнему, расхаживаю Вечера в сокровигцнице города и распутываю прерию обманчивостей многовековую. Так-то.

Живой центтл Искусство Красноречия: таблички цитат приезжего меня, по табличке на место высказывашзя. Так-то.

Ценное прозвучит – Воздух Особого держит слова на весу. Триста секунд – слово словили и закрепили. Так-то.

Жители привилегированы делиться чувством чрез прикосновение – трижды. Дитя расскажет родителю – обессилевший болезнью иль юностью; влюблённьго разделит с любимой Тайное Особое – робкий; старушка неспособна говорить из меланхолии, смотрттг сквозь прошлое, в горизонт, – передаёт сейчас девочке, любопьггной до искорки гаснущей. Три акта перемен, точка – в запятую, обвести одиночества круг пальца, отрезать уголки от книги и смягчить крик той.

36. «Судим по глазам – или о глазах: судим Душу по отражению. Растрёпанные остаются самыми ветреными, другие пустеют – совершенное просто и неоднозначно – и многое сойдёт за совершенство и, угаснет. Тишина.

Остаёмся вечны в Вечности, мгновенны во Временах. Начало эфемерно – Конец призрачен. Жизнь падает в ценности.

Задаём стоимость мгновештю – напрасно! Опасения изшткнут под пламенем сейчас. Отключиться, оторвать себя от прошлого»» – Крхмиллсм/

Пекарня

Сумерки сгущались в Вечер, Ветерок срывала отцветшие из листьев деревьев, листов биографий и крупиц судеб. Картина на полотне прозрачном, поодаль от рукописей. Дитя Венеры.

Осенний утренний лес не был разборчив: он дарил красоту всем.

Яблоня склонилась над домиком, уставшая и прецветтпая, и даровала плод ребёнку – мальчику лет девяти —взобравшемуся путём неизвестным.

Картина звалась «Дитя Венеры», семнадцатого века, – пребывала в уголке памятном Музея Совреметшого Искусства.

Фальсификация – не сняла клейма произведения Искусства – картина миновала выставления на торг и бьпа передана Музею Совреметшого Искусства, где – увы – ту видели в последний раз не видевшие после.

Установлен пол похитителя – женский, – или художника.

Следы взлома не обнаружены.

О ней, отчасти, и пойдёт речь; от неё и оттолкнёмся; про ту и забудем.

Притворялся спяшцм: отмеривал шаги, существа – бродившего по комнате. Нечто приближалось – и наблюдатель прозрачнел и прозрачнел, невесомел и невесомел, взлетал и взлетал.

Губы сочились жизнетрепетом. Дрожь разбилась на волны восходящую и тшсходяшую.

Цепь разошлась – и сомкнулась

Лакомствую Вечером, в пекарне: круассан погружается в шоколад, вбирает суть и искушает падкого на сладость.

Прохожие, Вхожие, Ухожие, – сколькие призраки вырастают из почв моего почерка? Светофор благославляет Прихожих в Ухожих; засматриваюсь на Пустоту поверх событий, изяществ, изь5шов, очерков; настояще ли иное? Фигура -остановилась на причале миров, где движение регуярно и регулируемо; бездвижна; оборачивается – и обращается.

Мы, не знакомы? Всматриваюсь в изумруды за стёклами полотен и очков, чувствую оно самое – «Взаимно» – и отпиваю тройного шоколада с тройным сахаром.

Стройность увттга материей Волшебства, Таинства, Прошлого и, печали.

Шагнула полусапожком – к пекарне: шаг, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг-, подмостки Пекарни: первая ступень, вторая ступень, третья ступень-, дверь открывают; ступень, ступень; поворот влево; рука проводит по древу поручня; полусапожки приглушают Песнь Вселенной и склоняют внемлить. Чувство, будто на плече моём ютился котёнок, баловался и миловался: рука легла на плечо. Мяу.

Музыка разливалась за берега нотоносца, уносила за граии звукоряда и плескалась на стены: Аттассионата Бетховена, Адажио, в кульминации. Рука на плече – тёплая теплом на двоих; Душа расцветает, тело окаменело. Взгляд – лебёдка душ: всматриваемся один в другого, один в другого; светлеет в глазах – и позади, оказываюсь вне высот и низин. Покачиваюсь – слтасают от падения, спасает.

Незнакомка.

Смотрю на Неё, Она – на меня. Тишина – не молчание: Безмолвие искоренило туман условностей. Быть может, сейчас – крупицы Истории Большей?

Шоколад остывал. Воздух утостил Гостью твоздикой, шафраном и корицей. Восседаю на стуле «амбарном», а Гостья, Гостья – неподвижна.

Ей не хватает описания – изумруд повествования, в деталях: шаль выскальзывала из путовиц во сосплетении, тепла, материй и Вечера; обувь разшнурована. Глаза сочатся Жизнью. Губы – взывают к трепету.

Мысли изникают нерождёнными. Смотрю за радужку и обретаю некотда запамятовахшое. Немнотое нельзя забыть – созерцаю зарождение.

Случись Ей оступиться а мне – забыться; случись данности свернуть по шоссе 'иначе', будь иное весомее, – Фантазии не перебраться в Воспоминание. Фиолетила привносят упомянутых. Она в очерке – и. Любить – вот оно: Вольшебство:

Она – «Ожидаете»

Муа – «Появления Вашето»

Она – «Не отягчу?»

Муа – «Воодушевите» – очнулся – «Присаживайтесь же»

Подсела – «Лакомствуете Вечер?»

Муа – «Взгляните – будто смотрите на пейзаж в полотне прозрачном впервой: Сумерки опеленали Вечер, Ветерок собрала отцветшие из листьев деревьев, листов биографий и крупиц судеб, собрала в месте не для всех и завещала знать непохожим: Вхожим, Ухожим и Прохожим»

Она – «Знаете ли» – нашептала – «У меня скромная домашняя пекарня» -дотронулась меня – «Но круассаны, скроенные на руку – лёгкую – скорую, увер5по, особы» – и говорила глазами когда подголосок расслаивал миры.

Муа – «Позвольте запечатлеть сейчас»

Она – «Прошу же» – звучит – «Горячего?» – иначе чем весь Мир.

Муа – «Гройной сладости» – изшткает действительности прежнего.

Она – «Позвольте отказать» – призывает в свою.

Муа – «Просптте?» – отдаётся.

Она – «Откажите меньшему во имя Большего» – Божественна, не иначе – «Иначе -поручайте большее из меньшего, наслаждайтесь сейчас, ведь сейчас – всё на дне стакана»

Муа – «Если уйдёте – запомнитесь до последних дней» -

Она – «Если – на второй из трёх ступенек сей пекарни, уйду обернувшись дважды?»

Муа – «Остались бы основой размышлениям, эскизам, очеркам, интерпретациям»

Она – «Вольны оставить»

Муа – «Ежели – ушли»

Она – «Даже так. Вернитесь, скользните следом и» – поднесла ладони к губам и, прошептала: «Останьтесь!»

Муа – «Останьтесь» - доверился.

Она – «Останусь – так идём в, вдвоём» – Божественна.

Муа – «Идём» – собрал материи печатления нематерии.

Она – «Почитаете труды свои?» – коснулась рукописи в руке.

Муа – «Посвящу» – вручил лисл Занавеса Вечерий в лоске ~Тс^с^с^Сновидящей

//

Вышли – переиначить Историю нас разминувптихся. Взяла за руку – и повела. Вверился Незнакомке, вверился случайности, вверился Особому и последовал Зову Сердца Дюбящей.

Шли сквозь символы Почтения, Особости, Великодуптия и Вкусности. Души общались в рукоснлетении. Мы – посредники Душесоития; не мното – не мало.

Зашли в дворик-колодед, миновали дверь, дальше по парадной, лифт. Обнажила толову: локоны витото изумруда, плаль поверх шеи керамической. Руки нлотнослтт воды, пульсируют со Вселетшой.

Примкнула тубами ко мне, – «Наш этаж» – вышли. Занавески прошлому – и на лестничных окнах, ступени из паркета – словно клавипти фоно. Котя-Коток держит в ланках пухленьких табличку: Пекарня Совёнок Роберт.

Спутница – «Что предпочтёте?» – ввела в залы Венеры – «Кроме меня?»

Муа – «Историю»

Она – «Расположимся, брат-близнец»

Муа – «Ведите»

Она – «Отведаешь вкусностей»

Муа – «Утощаю»

Она – «Дюбопьттно котда утотцают твоим же..» – поймала мысль за хвостик -«Оплот Любви?»

Муа – «Берёт себя для встречи сей»

Она – «У-у» – польстилась, отпустила руку – на миг, холодньтй без прикосновения, – «Не зря меньшето. Не зря Большето, но Зря Особое»

Прошествовали в залы Роскоши, Изобилия и Волшебства. Воздух вкусный -запечённый. Меню Волшебное – на столике: пролистываю напитки с теплотой душевной.

Трюфель. Торт. Слабость на сладость.

Избрала Висквитную Эйфелеву Бапшю, Кремовую Триумфальную Арку и Фо-Но из плиточек шоколадных с ключом скрипичным на стороне одной и басовым – на друтой.

Муа – «Трюфель, один»

Она – «И единслвенньш?»

Муа – «Трюфель Первьпт»

Она – «Медовик Второй?» – адресовала поцелуй почтой бесконтактной – «Сьешь два?»

Муа – «Честно – съем» – толоден.

Она – «История…» – потерялась в завитках Спонтатшости – «Расскажу – или

Расскажешь? »

Муа – «Голос божественней»

Она – «Составляла духи» – поделилась – «И вывела аромат» – протянула флакон названия забьгтото, но Чувства.

– «Космический Лес во пледах Весны» – Ветра - «Шарф из Осени…изобрели Весну. Вольше: маленькую историю, сложили чувствами»

Она – «С Тобой совершенно пропадает лувство Времени» умилилась часам сбросившимся в окно вникуда – «Принесу» – оставила в обтттели цветов хрустальных, витков судьбоносных и тщеславия изникшето.

Муа дивился и дивился. Вершится. То связало нас – что разлучттло до обретения плоти.

Спасительница возвращается – с блюдом из зеркала-серебра. Пионы, Фиалы, Нарциссы, – из патоки? Город на блюдце.

Переставила достопримечтательности, корректирует, вносит толику Инакобразия, балуется, надкусывает; проваливается в 'сейчас' и создаёт Чудесное. Космический Лес. Ветерок срывает листья и опекает в сутробы.

Она – «Плато Везмятежности. Плюх – оказуаешься на Побенежии Реки Времени средь Поля Клеверов Четверолистных! Волшебно!»

Муа – «Волшебница!»

Она – «Расскажи» – указала на духи – «Историю» – взтлжула по-иному – «О Тебе и ком-то?»

Муа – «Об Особой»


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю