Текст книги "Тупиковое звено"

Автор книги: Полина Дельвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

3

Специалист по деликатным болезням, наверное, так ничего и не понял. К нему в кабинет вкралась женщина, огляделась, вместо анамнеза сказала: «Зрасьте-извините-до свидания», приложила лапку к груди и исчезла.

Доктор вызвал медсестру, узнал, что странная пациентка посещение оплатила, пожал плечами и вернулся к чтению толстенного фолианта с пространным названием: «Венерические заболевании и их влияние на психические расстройства».

4

Даша же ликовала. Без особых забот и ухищрений ей удалось отделаться от хвоста – второй выход клиники вел на соседнюю улицу. Теперь она абсолютно свободна. Полученную независимость решено было использовать на полную катушку. Ей предстояла очень важная миссия и к этому надо было подготовиться основательно. С украинской частью вряд ли возникнут проблемы: приехать, вырвать волосы, забрать фотографии и документы и уехать. С востоком обстояло сложнее. Нельзя было ошибиться ни в чем, иначе последняя дверца в прошлое захлопнется и тогда ей действительно останется только ждать, пока убийца перебьет всех оставшихся в живых, а потом с того света наблюдать, как он будет над ней потешаться.

Первым делом Даша решила воспользоваться советом опытного Кудрявого и привести свой вид в наиболее респектабельный. С чего начинается женщина зимой? Конечно, с шубы. А шубы не было. Прожив почти шесть лет в Европе, где зимой недостаточно холодно и где к натуральным мехам относятся неодобрительно (пожалуй, только итальянки составляют исключение, таская меха даже летом), Даша подумала: может тайваньцы чем-то сродни итальянцам? Тогда шуба должна соответствовать.

С чем, с чем, а с шубами, тем более дорогими, в Москве проблем не было. Уже через час Даша оплачивала полученной от месье Кервеля кредиткой изумительную соболью шубу, сверкающую и струящуюся. Благородный мех драпировался, как шелк, и весил ненамного больше. Чуть больше времени ушло на поиск подходящих сапог – те, что были на ней, теперь производили впечатление двух брошенных сироток. К счастью, соболь произвел впечатление даже на наших видавших виды российских продавцов, потому сапоги они таскали туда-сюда с повышенным энтузиазмом, помогая их расстегивать и застегивать. Подсчитав, что на встречу у нее уйдет максимум два дня – по словам Кудрявого мадам Boy почти сразу улетала в длительную деловую поездку, – Даша не стала особо тратиться на остальные наряды. Тонкое шерстяное платье и буклированный деловой костюм – вот и все, что следовало с собой взять в дорогу.

Она уже собралась было покинуть гостеприимные своды торгового центра, когда решила, что новая сумка и пара ювелирных украшений еще больше усилят эффект. Так оно и произошло. Эффект оказался настолько сильным, что, едва увидев свое отражение в зеркале, Даша немедленно переоделась, попросив обновки упаковать: ехать в таком виде по маршруту Москва – Киев было сущим безумием.

Глава 36

1

Только сойдя с поезда, Даша сообразила, что не предупредила Богдана о своем визите. Ее беспокоила сохранность приобретенных сокровищ (куплены-то они были на деньги Филиппа и потому волей-неволей воспринимались как взятые напрокат). Вдруг он не один? Или на работу ушел. В борделе рабочий день не нормированный… Куда ей тогда деваться со всем этим бесценным багажом?

Даша села в такси, назвала адрес, а сама продолжала размышлять: звонить Богдану, предупреждать или теперь уже просто отдаться на волю случая? Пока она таким образом думала-гадала, дорога как-то незаметно кончилась, и молодая женщина оказалась на пороге уже знакомой квартиры. Теперь если звонить, то только в дверь…

За дверью слышались громкие голоса. Даша поставила сумку на пол и прильнула к замочной скважине, но сразу же устыдившись недостойного порыва, подняла руку и нажала кнопку звонка.

Голоса смолкли. Еще несколько секунд хозяева, видимо, размышляли, впускать ли незваного гостя или сделать вид, что дома никого нет. Наконец послышались легкие шаги и звук открываемого замка.

– Даша?! Ты как здесь оказалась? – Титаевский даже в спортивном костюме выглядел аккуратным и подтянутым. – Вот кого не ожидал увидеть!..

– Привет, Богдан. Извини, что без звонка. Я, наверное, не вовремя?

– Ну что ты… – Он взял сумку. – Проходи. Правда, у нас тут небольшая семейная ссора, но мы уже почти закончили.

Даше меньше всего хотелось оказаться посередине дискуссии на тему: «Откуда берутся дети и как с этим бороться». Она тут же попыталась выдрать сумку из рук Богдана.

– Как чувствовала, что надо позвонить! Извини еще раз. На самом деле я в общем-то на минуточку, хотела попросить у тебя на время фотографии Николая Николаевича и его паспорт… Но если сейчас неудобно, я найду какую-нибудь гостиницу и оттуда тебе позвоню…

– Какая еще гостиница! – Богдан буквально втащил ее в квартиру. – Проходи давай. Заодно с моей женой познакомишься… Робея перед сценой, которую предстояло пережить, Даша скинула куртку и осторожно подошла к распахнутым дверям комнаты. В центре бежевого ковра, словно боксер-победитель посредине ринга, стояла невысокая, чуть полноватая молодая женщина: приятное круглое лицо, темные волосы, собранные на затылке в большой блестящий пучок и черные, круглые, как две сердитых черешни, глаза. Издали глаза казались особенно темными еще и оттого, что лицо женщины было поразительно белоснежным. Но не той болезненной бледностью, которая отличает малокровных городских барышень, а ровной сметанной белизной здоровой и сильной деревенской девки, выросшей на свежем воздухе и экологически чистых продуктах.

Да, все было хорошо в Оксане: и блестящая густота волос, и нежнейший цвет лица, и яркость сочных губ – все, кроме одного. Никогда, ни при каких условиях не годилась она в пару Богдану. Несходность эта шла не от ладной округлой фигурки и такого же ладного круглого личика, а прямо из кряжистого крестьянского нутра ее: вздорно вздернутых бровей, широко раскинутых коротких ручек и крепко расставленных ножек. Эти славные ножки не стояли на земле, они ее попирали. В то время как сам Богдан над землей парил.

– Ну, здра-авствуйте вам! – неожиданно ласково пропела Оксана, всплеснув крепкими круглыми руками. – Вот принесло к порогу дорогую московскую гостью!

Даша растерялась. Как Оксане удалось догадаться, кто она такая?

– Добрый день, – поздоровалась молодая женщина. – Меня зовут Даша.

– Та я знаю! Муж говорил. – Слово «муж» Титаевская выделила. – А я Оксана.

Голос у жены Богдана был сочный, грудной, украинский же акцент делал его еще богаче.

– Очень приятно. – Даша попыталась робко улыбнуться. – Рада познакомиться. – И поскольку добавить было нечего, выдала вдруг совсем непредсказуемое: – Поздравляю вас.

– Поздравляешь? Спасибо, лапа моя – Оксана, наконец, вышла из бойцовской позы. – А с чем же?

– Ну как же… Двое деток. Это так неожиданно… Я хотела сказать: здорово. – Даша буквально ненавидела себя.

Но Оксана не увидела а словах гостьи ничего предосудительного. Она выразительно взглянула на мужа и весело заметила:

– Главное, что вовремя! А то жили, словно нелюди – кто вдоль, кто поперек…

Даша не совсем поняла, что та имела в виду, но переспрашивать не стала. Какая ей разница, кто из них как жил. Сейчас у нее одна забота: волосы вырвать, документы забрать и скорее на Тайвань: времени впритык остается, если опоздает, где потом эту Boy искать…

– А ты давно в Киеве? – спросила Оксана.

– Только что с поезда.

– Так ты ж голодная! – обрадовалась хозяйка. – Пойдем на кухню, у меня и кортопляники сделаны.

Про кортопляники Даша слышала впервые, но отказываться не стала. Еще не случалось такого, чтобы на Украине вас накормили плохо или невкусно.

2

– Лапа моя, а ты Марье Андреевне-то уже звонила? – Подпоясавшись льняным, в красных петухах, фартуком, Оксана принялась ловко шуровать кастрюлями, тарелками, поварешками.

– Кому звонила? – переспросила Даша.

Манера круглолицей хозяйки обращаться к малознакомому человеку на «ты» и с той обескураживающей простотой, от которой волосы встают дыбом, мешала ей расслабиться и выбрать правильную линию поведения.

– Ну баронессе, значит.

«Баронессе, значит», – обреченно вздохнула про себя Даша. «Н-да. Чую, развернемся мы на полях французчины…»

Сама Даша Марии Андреевне по поводу Богдана ничего не говорила, однако баронесса, скорее всего, была в курсе – наверняка доложился Филипп.

– Я ей довольно регулярно звоню. А что?

– Про нас сказала?

– Нет еще.

– Так бабушка ничего про нас не знает? – Оксана перестала помешивать борщ, стрельнув в гостью круглыми вишневыми глазами. – Тогда давай я позвоню. Коли времени нет у тебя.

– Звони.

Даша достала из сумочки визитку. Но не Марии Андреевны, а метра Дюпри. Вот кто будет шустрой хохлушке достойным собеседником.

Оксана обтерла мокрую руку о фартук, осторожно взяла карточку двумя пальцами:

– Кто это?

– Метр Дюпри, адвокат баронессы. Марии Андреевне сейчас несколько нездоровиться, так что для начала лучше связаться с ним, а он уже решит…

– А чего он может решить-то? – Жена Титаевского явно была недовольна. – Мы же ее родственники, а не его. Чего ему за нас решать?

Даша пожала плечами:

– Вот ты ему об этом и скажи. Я тоже сначала с ним разговаривала. Баронесса не в том возрасте и положении, чтобы со всеми подряд напрямую общаться.

– А-а-а… – протянула Оксана. – Ясно. Ну и как он?

Зверь?

– Почему зверь. Нормальный. Адвокат как адвокат.

– Ладно, об этом мы еще поговорим.

Титаевская поставила перед Дашей большую дымящуюся тарелку такого красивого и ароматного борща, что гостье пришлось тут же переменить свое мнение относительно характера хозяйки. При чем тут характер человека, если он так готовит борщ!

Оксана продолжала хлопотать:

– Сейчас кортопляники подогрею… А ты, детка, не принюхивайся, бери ложку, хлеб, начинай рубать, пока горячий.

Вон сметана.

Будучи младше лет на шесть-семь, Титаевская относилась к Даше с той естественной покровительственностью, кою испытывают обычно все хозяйственные бабенки к попавшим за их стол рафинированным дамочкам.

– А Богдан?

– Чего Богдан?

– Разве не будет обедать? – Не то чтобы Даша хотела его видеть, просто не хотелось оставаться с Титаевской наедине. Не хотелось доверительных разговоров с человеком, которому доверять вряд ли стоило.

– Он у меня уже кормленый, – отрезала Оксана. – Незачем мужику на кухне обтираться. А мы с тобой посидим, покалякаем… Водочки хватим?

– Нет, спасибо. – Даша непроизвольно взглянула на висящие напротив часы. – Рано еще, да и не пью я ее.

– А кто ее пьет? – засмеялась Оксана. – Да только если не выпить, как закусить-то? Не ломайся, лапа моя, все равно знакомство надо отметить. – Она налила водку в небольшие стопочки и придвинула одну гостье: – Давай за знакомство, за родственные связи…

Делать нечего, пришлось пить. Странно, но Даша практически не почувствовала вкуса водки – может, закуска была хорошей, а может, она просто так устала, что теперь ей уже все равно, что пить. На кухне чуть посветлело.

– Еще налить?

– Можно.

– Ну вот видишь, – От водки на белоснежном лице появился удивительно яркий и круглый румянец. – С хорошими людьми и с утра неплохо идет. А то все: «не буду, не надо…» Вот все вы, москвичи, такие.

Даша посчитала нужным улыбнуться.

– Ой, да ладно, – хохлушка вздохнула, поднимая рюмку, – будем здоровы и чтобы все у нас получилось.

«Неплохо бы", – мысленно согласилась Даша и тоже выпила.

– Как твои родители? – вдруг без всякого перехода поинтересовалась Титаевская.

– Мои родители'' – удивилась молодая женщина. – Нормально. А что?

– Где они сейчас?

– Далеко. В Африке.

– Да ну! – восхитилась Оксана. – Они прямо там живут? Отвечать не хотелось, но отмолчаться явно не удастся.

– У папы длительная командировка.

– Ах, у папы…

– Да.

– И как он себя чувствует? – вроде бы из вежливости спросила хозяйка, но Даша сразу же почувствовала в ее голосе какую-то фальшь.

– Кто? Мой папа? – Она подняла глаза.

– Угу, – кивнула Оксана, нарезая копченую колбасу и грудинку ломтями, о которых в Москве только можно было мечтать.

– Надеюсь, что хорошо.

– А сколько ему уже? «Что за дикий вопрос…»

– Много. Я поздний ребенок.

– Так ты одна у него?

– Одна.

Даша была уверена, что это не вежливость и даже не простое любопытство. Титаевская явно пыталась разнюхать о ее семье как можно больше. Ей стало неприятно.

– А куда Богдан ушел?

– Я его в продуктовый послала. – Белые руки быстро шинковали зелень. – И в каком городе они там, в Африке, живут?

«Вот так. Даже страны не надо. Значит, знает».

– Это не город. Крошечная деревня. Ее даже на карте нет.

– А как называется? И должен же рядом быть какой-нибудь город?

– Как деревня называется, я не знаю. А ближайший город километров за двести. Зачем тебе?

– Да так просто… Может когда-нибудь захотим поехать в путешествие, на Африку посмотреть. Вот и интересно, куда люди ездят.

– Туда, где мой отец работает, люди отдыхать не ездят, – коротко заметила Даша. – Не туристические там места. Да и не дешево. Начинать надо с Европы, это и…

– В чего нам с нее начинать? – Океана выставила на стол блюдо с новыми закусками. – Если мы там жить будем.

Даша рассматривала аппетитные красно-коричневые кружочки с белыми глазками сала, розовую грудинку, чеснок, огурчики… Она наконец поняла, что ее так сильно раздражало в Титаевской. Нет, не простоватая напористость и даже не фамильярность. Раздражение вызывала та уверенность, с которой круглолицая хохлушка восприняла свое новое положение. Она будто бы уже и не сомневалась, что через пару недель переедет на постоянное местожительство в замок, где немедленно начнет вертеть свои пампушки. Что это – нормальная цепкость практичной бабенки или нечто большее?

Даша открыто взглянула Титаевской в глаза. Та даже не сморгнула. Даша насторожилась еще сильнее. Где же удивление, растерянность, ведь не каждый день людям наследство оставляют!

– Оксана, а сколько, если не секрет, тебе лет?

– Какой же секрет – двадцать пять.

– А с Богданом вы давно знакомы?

– Семь лет. Семь лет знакомы и столько же женаты.

– Вы так давно женаты? – удивилась Даша.

– Да. А что?

– Да нет, ничего… Странно, женились давно, а дети только сейчас.

Румянец на бархатистых щеках стал еще ярче.

– Мы же учились. Надо было институт закончить. Профессию получить.

Ответ прозвучал убедительно. Но все равно Дашу что-то смущало.

– А ты не испугалась, когда узнала, что будет двойня? Черные глаза забегали:

– Чего ж пугаться было? Обратно-то ведь не засунешь Даша потянулась за куском черного хлеба и салом:

– Значит, до родов ты не знала, что у тебя будет двойня? – Конечно, нет. – Оксана уже обрела привычную уверенность.

Разумеется, это была ложь. Двойню любой гинеколог даже в самом глухом селе распознает. А Киев – не глухое село,

– Ты что, к врачу ни разу не ходила? – как можно спокойнее переспросила она.

Титаевская поняла, что сказала что-то не то – Почему? Ходила.

– И он тебя не предупредил?

– А я попросила, чтобы мне не говорили, кто будет.

И опять ложь. Разумеется, если будущая мать не хочет знать пол ребенка, то ей не скажут, но предупредить женщину о том, что у нее будет двойня, врач просто обязан. Но почему она врет? Что этим выгадывает? Сроки?

Даша медленно пережевывала бутерброд.

Сроки, конечно, самое простое объяснение. Ведь учитывая историю их взаимоотношений с Богданом, Оксана могла забеременеть только в один определенный день, если речь, конечно, идет именно о Богдане. Но если отец другой и забеременела она раньше или позже, то теперь просто автоматически будет врать обо всем, что касается беременности.

– Оксана, а почему ты сразу не поставила Богдана в известность? Я имею в виду сразу, как только узнала, что ждешь ребенка.

Вот к чему, к чему, а к этому вопросу хохлушка была готова.

– Ой, Дашенька, детка, в жизни все так не просто! – Она сложила руки на столе, легла на них грудью. – Я ведь думала, что мы уже и разводиться станем. Но под Новый год не выдержала, решила, все – пойду, поговорю последний раз, а там видно будет… Ну вот и поговорила. Через полтора месяца брюхо полезло. Ну, ладно. Он гордый, я тоже. Решила – не скажу. Пусть через чужих людей узнает – захочет, сам придет, ну а нет… Воспитаю как-нибудь, не пропаду.

И опять объяснение звучало разумно. Да только в применении к Оксане неправдоподобно: не ложился на сметанное личико облик великомученицы.

– Но потом все-таки позвонила.

Оксана смотрела вишневыми, чуть пьяными глазами:

– Дашка, скажу честно: совесть замучила… Даша едва сдержалась, чтобы не икнуть.

– …нет, думаю, характер характером, а отец обязан знать, что у него…

Ярко-красные губы шевелились, Оксана что-то говорила, а Даша сидела пораженная неожиданной мыслью. Она все это время искала мужчину, но вот перед ней сидит женщина, которая, по сути, имеет те же самые права – как жена и как мать, но о которой неизвестно ровным счетом ничего. Откуда Титаевская могла узнать о завещании?

– Оксан, прости, а кто твои родители?

– Что? – Хохлушка осеклась на полуслове. – Я что-то не поняла.

– У тебя родители живы?

– Живы, конечно. Тьфу, тьфу. Чего ты вдруг спрашиваешь? Наверное, не надо было так прямо. Теперь они как бы поменялись местами.

– Интересно просто. Богдан в детдоме воспитывался, а ты…

– Ну и что? В институте мы познакомились. На первом курсе. При чем здесь родители?

Стало ясно: эта тема Оксану почему-то нервирует. Хотя внешне она по-прежнему держалась спокойно.

– А где они сейчас живут? В Киеве?

– Нет. Я не столичная. Под Запорожьем станица есть такая – Ключевая. Я оттуда.

– А родители сейчас там?

– Да.

– А кем они работают? – Даша все не оставляла надежды обнаружить какую-то связь между родителями Оксаны и прошлым Титаевского.

– Кем в деревне люди работают? На земле и работают. Потому и меня на музыканта выучили, чтобы хоть я в навозе не копалась.

– А дедушки, бабушки?

– Дались тебе мои родственники! Все крестьянами были. И до советской власти, и после. Я первая в город уехала.

– Понятно… – Даша придвинула рюмку. – Налей-ка еще.

– Вот молодец, наш человек! А поначалу прямо такой показалась! – Титаевская смешно передразнила Дашу. – Ну, за кого?

– Да все равно, – задумчиво ответила гостья. – Что пей, что не пей – все как-то криво выходит.

В прихожей прозвенел звонок.

– Опять он ключи не взял, – Оксана выпорхнула из кухни. Даша выпила водку, запила водой и задумалась. Вряд ли Оксана врала по поводу родителей: она из крестьян, это и так видно. Но где тогда узнала про Богдана? Неужели и правда случайно?

Ох, не верилось в случайность, не верилось. Но и связи пока не находилось. К тому же дети. Двух мальчиков-близнецов по заказу Господь Бог не пошлет. Если только…

– Хорошо вы тут устроились! – Богдан появился в дверях в обнимку с Оксаной.

И опять Дашу поразило, насколько они несхожи, как неуместно смотрятся рядом друг с другом. Не было между ними той нити, которая связывает близких по духу людей. Эти двое несли свой семейный крест прогибаясь до земли. Интересно одно: кому из них это больше нужно?

– Спасибо твоей жене, напоила, накормила…

– Так я машину ставлю?

– Нет, нет! – Даша поднялась. Если ей не удастся побыть с Богданом хотя бы полчаса наедине – считай, зря приехала. – Ты можешь отвезти меня к авиакассам? Мне билет надо купить.

– Ты улетаешь? Куда? – немедленно встряла Оксана.

Еще в поезде Даша решила ничего Титаевскому о предстоящей поездке на Тайвань не говорить. А уж познакомившись с его вновь обретенной женой, убедилась, что делать этого не стоит и подавно. Скрыть конечный пункт назначения было не сложно: самый удачный по соотношению цена-качество рейс до Тайбея совершался королевской авиакомпанией Голландии. Но, разумеется, не из Киева, а из Амстердама. Таким образом, взяв в Киеве билет до столицы Нидерландов, она ничем не рисковала.

– Пора домой возвращаться.

– Значит, в Прагу?

Ну все-то она про нее знала!

– Да, в Прагу. Но сначала в Амстердам.

– В Амстердам? – насторожилась Оксана. – Зачем?

– У меня там подружка, хочу навестить.

– Конечно, конечно… – протянула жена Титаевского. И Даше вдруг стало смешно: Оксана тоже не верила ей.

– Ой, я лучше придумала! – Хохлушка вдруг засуетилась. – Богданчик, золотце, пока мы здесь тары-бары, съезди до авиакасс сам, купи Дашеньке билет.

Титаевский пожал плечами.

– Как скажете…

– Дашуля, детка, дай ему паспорт, он мигом. Слышь, Богданчик, мигом, одна нога здесь, другая там.

– Да неудобно, – принялась отнекиваться Даша: в паспорте стояла тайваньская виза, да и вообще не хотелось расставаться с документами.

– Чего вдруг неудобно? – продолжала настаивать хозяйка. – Где твой паспорт, в сумке? Сиди, я сама возьму…

– Нет, Оксана. – Даша встала. – Я благодарна за обед и за желание помочь, но билет все же куплю сама. Богдану могут на чужой паспорт и не продать, или, например, рейсов будет несколько… Вот если он меня довезет, я буду очень признательна.

Титаевская теребила фартук, красные петухи ходили ходуном, поклевывая хозяйку в круглые руки.

– Ну как хотите. Неволить не буду. «И на том спасибо».

– Кстати, о паспорте, – неожиданно вспомнил Богдан. – Давай я тебе сразу отдам, а то потом забудем.

– Какой еще паспорт? – Оксана впилась темными глазами в мужа.

«Черт тебя за язык тянул!» – раздраженно подумала Даша, но вслух, нехотя, ответила:

– Да, ерунда. Это дела семейные…

– Паспорт моего дедушки, – пояснил Богдан. – Помнишь, я тебе показывал. Сейчас принесу. – Он вышел.

Даша готова была его убить.

– Ты не переживай, – она попыталась перевести разговор в какое угодно русло, лишь бы не заострять внимание Титаевской на документах. – Я твоего мужа соблазнять не стану. Мы мигом. Билет купим и сразу же обратно.

– Да ладно, делайте ваши дела. – Оксана подняла голову. Лицо ее стало спокойным, даже веселым. – Я пока приберусь, пока ужин поставлю… Катайтесь, не спешите.

Сердце тревожно сжалось, предсказывая беду.