Текст книги "Ночная прогулка"
Автор книги: Пола Хейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
9
Так как подборка материалов для книги была в основном закончена, Конни Баллантайн взялась за рукопись всерьез. Теперь Корине приходилось кроме своей прежней работы по систематизации и просмотру архива ежедневно перепечатывать на машинке мелко исписанные страницы. Но она не чувствовала тяжести дополнительной работы, наоборот, бралась все за новые дела и обязанности, лишь бы быть занятой с утра и до самого вечера.
Рукопись «Колышек в пустыне» на ее глазах становилась настоящей книгой, ей нравилась работа над ней, она с интересом разбирала архивные материалы. В книге шла речь о первопоселенцах, которые поставили своей целью проникнуть в великие неизвестные земли, где не ступала нога белых людей. Они отправлялись туда, прихватив свой скудный скарб, не зная, найдут ли приют и спокойную жизнь. Это были обычные мужчины и женщины, правда, обладающие необыкновенной целеустремленностью и тягой к новой жизни.
Вслед за ними появились молодые бесшабашные искатели приключений. В их числе были люди, состоящие в родстве с самыми знатными семействами Британии: молодые мужчины, посвятившие свою жизнь дальним путешествиям. Они доставляли скот на новые территории сквозь ветер и дождь, зачастую ночуя на голой земле. Эти-то молодые люди и создавали скотоводческие сельские империи.
Джордж Баллантайн был одним из них – англичанин, смелый путешественник, успешный старатель, разбогатевший в Кангурли и Кулгарди. Его краткие описания позволяли представить себе неутомимого изобретательного мужчину, обладающего яркой индивидуальностью.
Этот человек, чья власть простиралась на тысячи квадратных миль, и чье имя осталось навсегда неразрывно связанным с его «королевством», захватил воображение Корины. Рассказы о нем походили на греческие мифы о богах и героях.
Джордж Баллантайн заложил начало Бал Бала в 1880 году. Он был человеком, предвидящим будущее, и притом человеком гуманным. Это сказалось на его отношении к племенам аборигенов, населяющим эту землю на огромном пространстве, которое Британия признала его собственностью.
Корина еще раз перечитала его слова: «Охота на домашний скот Бал Бала стала вскоре чуть ли не главным занятием майаллов. Но могло ли быть иначе? Ведь домашний скот, по сути, вытеснил диких животных, на которых они привыкли охотиться. Как мне добиться их доверия и искреннего сотрудничества, я пока не могу сообразить. Ведь этих людей мгновенно перенесли из каменного века на порог новейшей истории. Единственное решение, которое приходит мне в голову, это дать им образование и научить жить по-новому. На этом первобытном континенте появился властелин, которого им не победить камнями и копьями. Я сочувствую их грядущей участи, но прошлое стало сном, который никогда больше не повторится».
Корина откинулась на стуле, ее мысли переключились с прошлого на настоящее.
Кайалу Баллантайну уже незнакома охота аборигенов с копьями на домашний скот, майаллы стали умелыми скотоводами, а дети их привыкли к новому образу жизни. С прошлым же связывала необыкновенная особенность понимать природу и пользоваться ее дарами.
В коридоре послышались шаги, и Корина выжидающе подняла глаза от рукописи. В открытых дверях появилась Конни в розовом стеганом халате.
– Господи Боже, дитя! Вы слишком щедро дарите мне свое время. Еще только семь часов утра!
– Я трачу свое время потому, что эта работа меня увлекает, – улыбнулась Корина.
– Действительно увлекает? – Конни Баллантайн даже покраснела от удовольствия. – Хотя, конечно, это видно и невооруженным глазом. Над чем вы сейчас работаете?
– История Джорджа Баллантайна. Это был такой человек!
– Да, безусловно. По-моему, немалую роль в его характере сыграли и обстановка, и тогдашний образ жизни. Когда человек сам себе судья и начальник – развивается необычайная сила характера или, наоборот, полная безжалостность. К счастью, последнего не произошло. – Она задумчиво продолжала размышлять. – Интересная особенность Окраины или, как мы ее называем, Дальнего Рубежа, в том, что такая обособленная жизнь формирует крайний индивидуализм. Настоящие мужчины не приемлют другого образа жизни. Кайал, например. Он человек, которому нужен простор, он не любит толкаться!
– Что ж, чего-чего, а простора ему здесь хватает, – сухо согласилась Корина, подумав, что Бал Бала удовлетворит всякого любителя одинокой жизни.
Конни Баллантайн внимательно изучала нежное лицо сидящей перед ней девушки.
– Знаете, дорогая, мне все время кажется, что вы чем-то очень похожи на Мэрион. Типом лица… такие же темные волосы, грустные глаза. Она была именно такой.
– Кто такая Мэрион? – Корина заинтересованно подняла голову.
– Мать Кайала. Мэрион Баллантайн или Мэрион Кайал-Литтон, это ее девичья фамилия. Мы ведь в родстве – Мэрион и я. Так я и познакомилась с Гартом. В семейном кругу.
– Я не знала, – тихо сказала Корина. – Кайал не рассказывал мне о своей матери. Он ведь любил ее? Он, кажется… – Девушка нерешительно замолчала.
– Винит отца за преждевременную смерть матери, – закончила за нее Конни. – В каком-то смысле он, возможно, прав. У Мэрион была навязчивая идея родить Гарту много сыновей. Она хотела жить, окруженная любящими детьми, чтобы те несли традиции и передавали их следующим поколениям. У нее случилось два выкидыша, а третий уже на пятом месяце убил бедняжку. Гарт сходил с ума от горя. Он ведь обожал ее. Я поверить не могла, когда он предложил мне выйти за него замуж. Если сказать честно, я осознала свое замужество, только когда родилась Ли. Вы не можете себе представить, каким он был красивым, сильным, обаятельным.
Она, улыбнувшись, замолчала.
– Кайал похож на него, как две капли воды. Только глаза у него, точь-в-точь как у Мэрион. Я надеюсь, что сделала Гарта счастливым. Мне хочется в это верить, хотя я всегда ощущаю зыбкое присутствие души Мэрион. Конечно, Гарт любил нашу маленькую дочурку. Мэрион была права – он создан быть отцом большого семейства. – Ее красивые синие глаза наполнились слезами.
– Пожалуйста, не расстраивайтесь, миссис Баллантайн! – Корина, наклонившись вперед, положила руку на ладонь Конни и ласково погладила.
– Вы славная девочка, Корина. И мне неприятно, когда я вижу у Кайала некоторую неприязнь к вам. Вы же чувствуете это? Мне кажется, вы напоминаете ему о матери, в вашей внешности так много схожего. Он снова вспоминает, какие хрупкие создания женщины. Слава Создателю, Окраина теперь совсем другая. У нас есть Летучий Доктор. Раньше, если заболеешь, ты или выздоравливал или умирал. А теперь медицинская помощь тут как тут, только вызови по радио. Это дает удивительное ощущение безопасности. Между прочим, хочу вам сказать, что Кайал очень встревожился, когда вас укусила змея. Я его давно не видела в таком беспокойстве. Этот парень бывает очень грозным, но он замечательный человек и никогда не кривит душой. Я не могла бы любить его больше, если бы он был моим сыном. По правде говоря, я и смотрю на него как на сына, а он старается заботиться обо мне, как о родной матери.
На какое-то мгновение у Корины возникло желание рассказать Конни о своей трагической утрате, а заодно и о путанице с фамилией, но, наверное, время говорить об отце еще не пришло. Рана была слишком свежа, и слезы стояли близко у горла.
Конни сменила тему и стала делиться с Кориной своими творческими планами. Они проработали вместе почти все утро, в доме было тихо, их никто не тревожил. По совету матери, Ли повезла Джилл на этюды к подножью песчаных холмов.
– Вам не кажется странным, что портреты взрослых аборигенов Джилл почти не удаются, – немного виновато пробормотала Конни, перебирая рисунки, – а вот детские мордашки получаются замечательно… Пожалуй, дело в выражении глаз. Ей не удается передать тоску и неизбывную национальную боль людей этого племени. А вы знаете, почему Австралию так долго не могли открыть? Мореплаватели искали только добычу и хорошую торговлю. А здесь не было богатой цивилизации: ни храмов, ни золота, ни драгоценностей, ни пряностей. Только дикая природа и воинственные народы, населяющие эти земли. О богатствах земли тогда никто и не подозревал. Если когда-нибудь на Бал Бала исчезнет весь скот, на землях Кайала хватит железной руды, чтобы, не моргнув глазом, закупить его снова. Баллантайны всегда имели что-нибудь на черный день.
Корина поглядела на нее и засмеялась.
– Это же очень хорошо!
Она передала Конни наброски зверей и цветов. Конни перебрала их и выбрала один.
– Удивляюсь, как Джилл удалось зарисовать это. Этого зверя почти невозможно увидеть. – Она показала Корине рисунок взрослой собаки динго с высунутым языком и настороженными острыми ушами. Внизу был нарисован еще один зверь, сидящий с задранной мордой, и как бы испускающий леденящий душу вой.
Корина с полуулыбкой разглядывала его.
– У меня самой была встреча с динго, на западном берегу реки, где много оврагов и пещерок. К счастью, я встретила Кайала. Около норы я нашла щенка динго и стала его ласкать, а его мамаша приготовилась мне отомстить. Мне не хотелось бы пережить еще раз такое приключение!
Конни Баллантайн удивленно подняла брови.
– Вы мне ничего не говорили!
– Мне стыдно, что я такая неопытная и вечно попадаю в какие-нибудь истории. Я ведь горожанка и не знаю, как вести себя, например, с динго…
Конни рассмеялась.
– Я думаю, что загруженная людьми и машинами, городская улица тоже таит в себе немало опасностей. В нашей жизни только ходи и оглядывайся кругом. Я помню много лет назад, когда еще был жив Гарт, ехал он как-то после сильного дождя через поросшее кустарником плоскогорье. Видит – все кустики чертополоха окружены змеиными следами. Их было столько, что Гарт испугался за стада на другой стороне солончаков. Ему пришлось выжечь эту местность огнем, а потом выкапывать змей из нор и убивать их. Это была непростая работа. Никогда не забуду, как один из наших призовых быков умер мгновенно от укуса черной гадюки. Обычно скот может сам о себе позаботиться, но только когда не в стаде.
– Вы много ездили верхом, миссис Баллантайн? – поинтересовалась Корина.
– Не очень, дорогая. Гарт и юный Кайал были очень заботливы и этого не допускали. Смерть Мэрион сделала их такими. Я помню, как мы ночевали в лагере, это еще тогда, когда я была девочкой. Я ведь родилась и выросла в буше, но, как прежде, жуткие завывания динго бросают меня в дрожь. Мой дед часто говаривал, что когда он станет старым, за ним придет Белый Динго… Я это, как сейчас, помню. Белый Динго – это по туземным поверьям вестник смерти. Вообще в мифах аборигенов динго встречается очень часто, и как божество, и как друг или спутник охотника. Я посвятила этому целую главу. – Она остановилась и убрала со лба влажные локоны. – Господи, ну и жара! Почему бы вам не искупаться?
– Мне осталось на сегодня сделать еще пару страниц, – ответила Корина.
– Хватит, хватит, дорогая. Сегодня работе конец. Мы хорошо потрудились с утра. Что-то я устала – сегодня писала до трех ночи.
Корина улыбнулась и придавила рукопись пресс-папье.
– Решено, пойду искупаюсь. Это замечательно – поплавать в прохладной воде. Интересно, девочки вернулись?
– Может быть, – сухо сказала Конни. – Ли и Джилл никогда не были близки так, как мне бы хотелось. По-видимому, из-за разницы в возрасте. Ну, отдохните, дорогая. – И она, улыбнувшись, вышла из комнаты.
Корина почти сразу последовала за ней, и через двор прошла к своей комнате. Она быстро надела купальник и собрала остальные купальные принадлежности: шапочку, полотенце, очки от солнца, шляпу с полями и легкое платье-рубашку.
Пруд ослепил ее блеском воды. Она бросила свои вещи у бортика и с разбега нырнула, без плеска войдя в воду, которая сомкнулась над ее головой.
Поплавав и поныряв вволю, Корина вылезла из воды и вытерлась. Ее тело, руки и ноги уже покрылись золотистым загаром, и она любовалась своим телом. Корина не боялась солнца. Кожа ее загорала быстро и без ожогов.
Растянувшись в шезлонге, девушка надела темные очки и закрыла глаза, нежась на солнце. Она чувствовала, как уходит вызванное работой напряжение, и остается только удовольствие от воды и ласковых солнечных лучей. Все-таки простые радости дают самый лучший отдых и успокоение, блаженствуя, размышляла она. Глаза ее закрылись, и она задремала среди аромата цветущих тропических растений, растущих в кадках из красного дерева.
– Откройте глаза!
Корина послушалась, удивленная раздавшимся над ухом мужским голосом. Кайал сидел на полукруглой скамейке около нее и откровенно разглядывал ее обнаженное тело.
– Приветствую вас, господин Бал Бала, – немного хрипло со сна проговорила она, стараясь скрыть смущение от его дерзких глаз.
– Несомненно, вы могли бы вызвать взрыв среди мужского населения… где-нибудь у себя в городе, Корина.
– Я не понимаю, о чем вы… – Она попыталась непринужденно дотянуться до своей рубашки.
– Охотно верю. Вы – дитя безыскусное. Скажите, вы так же хорошо смотритесь в воде, как и рядом с ней? – В его глазах светилась насмешка.
– Вы подкрадываетесь бесшумно, как дикий зверь, – с тихой яростью выдавила из себя Корина, – и точно так же ведете себя.
– Большинство кошек боится воды! – дразнил он ее.
В одно мгновение Корина вспрыгнула на подкидную доску и, качнувшись несколько раз вверх-вниз, вошла в воду без единого всплеска. Вынырнув на поверхность, она сообразила, что не надела шапочку и волосы теперь намокли.
Черт бы побрал этого Кайала Баллантайна! Она готова была спрыгнуть с обрыва, чем лежать под взглядом этих дьявольских насмешливых глаз.
Он протянул ей руку, но она не решилась протянуть свою. В то же время у нее возникло сумасшедшее желание затащить его в бассейн. Она все же взяла его протянутую руку и потянула ее слегка к себе, но Кайал одним сильным движением вытащил ее наверх. Каким-то сверхъестественным инстинктом он понял ее намерения и крепко держал Корину, не разжимая рук.
– Лучше и не пытайся вырваться, малышка, – прошептал он ей на ухо.
– Вас когда-нибудь можно застать врасплох? – вырываясь, спросила она.
– А для чего это тебе нужно? – шептал он, подавляя ее сопротивление.
– Ах, как мило! Кайал поймал русалку! – Игривый голосок Джилл заставил их обоих резко обернуться.
Кайал разжал руки, Корина отошла от него и стала вытираться полотенцем.
– Рина, – произнес непринужденно Кайал, – я оставил на столе письмо, которое нужно отпечатать. Это мое согласие быть капитаном в игре в поло-кросс против Территории. Все доходы пойдут в поддержку службы «Летучий Доктор», я рад быть полезным… – Он обернулся к Джилл с присущей ему любезностью. – Я знаю, Джилл, ты тоже хочешь увидеть эту игру. Играть будем в субботу через две недели. Я приглашаю вас всех. – Он пристально посмотрел на Корину. – Это будет для вас еще одним новым впечатлением. Конни на этот раз решила остаться дома, чтобы поработать над книгой.
Джилл всем своим видом выразила радость, а Корина молча отошла в сторону. Джилл проводила Кайала в дом, но тут же вернулась, холодно оглядела Корину и ледяным тоном проговорила:
– Мне казалось, что я могу очаровать любого мужчину, но, глядя на ваши сегодняшние игры, поняла – я вам в подметки не гожусь!
Корина ошеломленно смотрела на нее, сжимая в руках полотенце.
– Ну, ну, не притворяйтесь невинной овечкой, Шехерезада. В этом костюмчике вы выглядите невыразимо сексуально. Вы ведь надели его специально?
Корина разозлилась.
– Я слышала много нелепых словосочетаний, но «невыразимая сексуальность» – это что-то новенькое! Вам надо попробовать писать для модных журналов, Джилл. У вас для этого есть способности. Если вас задел фасон моего купальника, то ваш, на мой взгляд, короче и откровеннее в сто раз!
– Ах, как мы разволновались! – Джилл помахала рукой с презрительной насмешкой. – Не пытайтесь отрицать, маленькая мисс Секретарша, что за вашим невинным личиком скрывается хищница. Желаете перейти мне дорогу? Нет, девочка моя, война объявлена. Но раз я знаю, кто противник, имею шанс на победу. У меня есть тайное оружие, о котором вы пока не подозреваете.
– Да вы что, с цепи сорвались! – Корина разозлилась не на шутку и поглядела через плечо на свою собеседницу. – Вы ведь, кажется, замужем?
– Это простая формальность, – тряхнула локонами Джилл.
– Ничего себе! – покачала головой Корина. – Вот бы послушала вас тетя или ваш многострадальный муж.
– Только не играй со мной в наивность, куколка. Не пройдет. Я наблюдала вас в действии… О, вы птица высокого полета! Между прочим, у меня такое впечатление, что я видела вас раньше. Только не припомню, где. Не бойтесь, я вспомню. И не удивлюсь, если вы что-то затеваете…
– Во всяком случае, я не замужем, в отличие от вас. И не пытаюсь очаровать всех мужчин в округе! – Говоря это, Корина натягивала платье-рубашку и быстро застегивала молнию. – Извините, мне надо идти работать, – холодно процедила она.
– Маленькая трудолюбивая птичка, – с понимающим видом кивнула Джилл. – Иди, трудись!
Трясясь от злости, Корина вошла в боковую дверь. И тут же налетела на Кайала Баллантайна.
– Спокойно. – Он подхватил ее, с любопытством глядя на ее пылающие щеки и сверкающие глаза.
Она вырвалась из его рук.
– Опять вы!
С удивительной для себя мягкостью он поинтересовался:
– А чем, собственно говоря, я вам не угодил? Я не планировал эту встречу.
– Миссис Маркхэм другого мнения, – не сдержалась Корина. – Она только что обвинила меня в том, что я «гоняюсь за вами». Так это, кажется, называется?
Он улыбнулся во весь рот.
– А разве нет? – Его рука поймала ее руку, как раз в тот момент, когда она попыталась его ударить. Крепко держа за локоть, он прижал Корину к себе.
– Не надо так болезненно относиться к пустой женской болтовне. Нельзя так взрываться от глупых случайных замечаний. Джилл просто пошутила. Она же не может знать, как вы на самом деле ко мне относитесь, ведь так?
– Наверное, вы правы, – с горечью ответила Корина. – Не пойму, за что она так меня невзлюбила?
Его глаза опасно сузились.
– Как вы любите громкие слова. Невзлюбила! Пора вам наконец повзрослеть. Иначе я перекину вас через колено и хорошенько отшлепаю. Мне не по нраву сварливые женщины.
Ее краткий взрыв ярости иссяк.
– Прошу прощения, Кайал. Пожалуйста, отпустите меня. – Она склонила голову и говорила еле слышным голосом.
Он отпустил ее.
– Надеюсь, что вы возьмете себя в руки, успокоитесь и напечатаете для меня письмо, о котором я говорил. Утром уходит почта.
– Я уже спокойна. – Корина пригладила мокрые волосы.
– Я бы за это не поручился. Почему бы вам еще разок не прохладиться в бассейне?
Корина бросила на него возмущенный взгляд, потом круто повернулась и побежала по коридору так, как будто за ней гнался сам Люцифер.
Джилл понадобилось только получить очередные журналы, чтобы подтвердить свои подозрения. Она тщательно спланировала свое разоблачение, отложив его до того, как вся семья соберется перед обедом в гостиной.
Расположившись на диване так, что ее юбка заняла его почти целиком, Джилл стала с интересом перелистывать глянцевые страницы иллюстрированного журнала, как вдруг замерла, сдавленным восклицаньем обратив на себя общее внимание.
– Господи! Не может быть! – Она, широко открыв глаза, посмотрела на Корину, потом снова перевела взгляд на журнал. – Мисс Корина Брайант! – громко и выразительно прочитала она. – Последний фотоснимок очаровательной дочери судьи Десмонда Брайанта, одной из самых ярких представительниц нашей светской молодежи… Ну и ну! – Она передала журнал своей тетке, которая с недоумением стала разглядывать занимавшую всю страницу фотографию.
Довольная произведенным эффектом, Джилл рассмеялась легким рассыпчатым смехом.
– Подумать только! Да вы, Корина, оказывается, темная лошадка. Я-то считала, что ваша фамилия Брант, или ее надо так произносить? – Она наморщила свой гладкий лоб, как бы что-то вспоминая. – Судья Десмонд Брайант? Не он ли…
– Джилл! – Поднятая рука Кайала заставила ее мгновенно замолчать. В его голосе звучала угроза.
Корина застыла посреди комнаты, испуганная, глаза ее наполнились слезами. Она замерла в нерешительности, как дикий лесной зверек, а потом, найдя легкий выход, выбежала из комнаты, не в силах посмотреть в глаза этим людям.
Как в тумане, она услышала жесткий голос Ли.
– А что еще новенького в журналах, Джилл? Или теперь занавес можно опустить?
В сверкающем огнями доме негде было укрыться, и Корина забилась в темный угол веранды, обняла руками столб и прижалась лбом к его прохладному полированному дереву. Ее душили рыдания, слезы лились ручьем. Как только ей начинало казаться, что она уже взяла себя в руки, как ее тут же снова начинало трясти. Кроме всего прочего, Корину поразило то, что у нее оказался настоящий враг. Поэтому слышать из уст Джилл имя отца было невыносимо…
Судья Десмонт Брайант! Воспоминания нахлынули на нее, а с ними неизбежная боль.
– Корина! – позвал ее знакомый мужской голос. Она легко, как мотылек, двинулась глубже в тень.
– Ответь же мне, Корина. У меня нет настроения искать черную кошку в темноте. – В его голосе прозвучал намек и скрытая насмешка.
– Я здесь, – выдавила она из себя и вытерла слезы ладонями. Его глаза, привыкшие находить дорогу в темноте, разглядели мерцание бледно-зеленого шифона. Через мгновение он оказался рядом и повернул девушку к себе, вглядываясь в жемчужное свечение бледного лица.
– Теперь мы знаем, кто был самым замечательным мужчиной в твоей жизни.
Он говорил неожиданно мягко и ласково, и она, неожиданно для себя, приникла к нему, ощутив, как его руки нежно обняли ее. Горячие слезы заливали его рубашку, но он, казалось, не замечал этого. Кайал гладил ее густые волосы и целовал соленые от слез глаза.
– Хватит, дитя. Не надо доводить себя до изнеможения.
Она выглядела совсем юной и беззащитной.
– Я думала, что ты не выносишь женских слез, Кайал!
– Не выношу. Эта истерика больше никогда не должна повториться.
– Ты как будто не очень удивлен открытием Джилл? – Губы ее дрожали.
– Ничуть. А ты думала, что меня это поразит в самое сердце? Я с самого начала чувствовал, что ты не та, за кого себя выдаешь. Конечно, я мог узнать, кто ты, но не видел в этом необходимости. Ты не искала выгоды. И потом, вы же с Ли подруги. Это ее «Рина» сразу выдало вашу игру с головой, как и твоя школьная реакция на это – «не выдавать». – Его большой палец рассеянно гладил ее ключицу. – Это же просто детская игра, ты увидишь, что Конни все прекрасно поймет. Она умная женщина, и ее нелегко сбить с толку.
– Значит, ты не сердишься? – прошептала Корина, вглядываясь в его лицо.
– Конечно же, нет. А теперь вытри слезы и пойдем обедать.
Она освободилась от него.
– Ох, нет! Мне очень жаль, Кайал, но я не могу.
– Брось дурить. – Он настойчиво тянул ее к свету. Корина отбросила рукой рассыпавшиеся волосы.
– Я, должно быть, ужасно выгляжу! – Она робко подняла на него глаза, как ребенок, нуждающийся в том, чтобы его пожалели. Он обвел пальцем ее высокие скулы.
– Ты капризная десятилетняя девчушка! – Она не обратила внимания на дразнящую ласку его нежных пальцев, вглядываясь в глаза Кайала и пытаясь понять его. Тогда он добавил более твердо: – Малышка, ты вносишь постоянную тревогу в жизнь Бал Бала, но думаю, что смогу еще вытерпеть те несколько месяцев, которые тебе осталось здесь прожить.
Почувствовав, что в нем снова просыпается враждебность к ней, она гордо вскинула голову. Слезы мгновенно высохли на ее глазах.
– Ваша прямота, мистер Баллантайн, равна вашей полной непредсказуемости.
Он коротко рассмеялся, выражение его лица скрывала темнота ночи.
– То, что ты знаешь обо мне, может быть записано на песке.
– А я для тебя, конечно, открытая книга?
В ответ прозвучал резкий смешок.
– По-моему, иначе не может быть.
Она открыла было рот, чтобы возразить ему, но он решительно подтолкнул ее к открытой двери дома.
