Текст книги "Самодельная ракета"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Пол Андерсон
Самодельная ракета

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Кнуд Аксель Сироп

Этот рассудительный датчанин спал со своим велосипедом всего несколько ночей. Остальные он спал со своим звездолетом.

Сармишкиду фон Химмельшмидт

Марсианин по рождению и немец по профессии, этот бармен носит уникальные lederhosen[1]1
  Кожаные штаны (нем.).


[Закрыть] с шестью брючинами.

Эмили Крофт

Всей душой преданная классическим танцам, она не признает lederhosen, а также прочей одежды.

Рори Макконнелл

Далекая отчизна была единственной любовью майора – пока он не увидел Эмили.

Генерал Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов О'Тул

Командующий Экспедиционными войсками трилистника,[2]2
  Трилистник – символ Ирландии. (Здесь и далее примеч. пер.).


[Закрыть] известный своим людям как БУЗА, для краткости.

Твикхаммер

Из юридической конторы с изобилующим повторами названием, он страдал от недостатка индивидуальности.

Глава 1

– «Меркурианская девчонка» космолинии «Черная сфера» из города Ангуклуккакок, Венерианская империя, просит разрешения на посадку и разгрузку.

– Ага. Конечно, – сказал плечистый рыжий парень на видеоэкране. – Венерианская собственность, да? А под каким флагом вы идете?

Капитан Дхан Гопал Радхакришнан, изумленно мигнув кроткими карими очами, ответил:

– Под панамским, разумеется.

– И там был ваш последний порт захода?

– Нет, мы идем через Венеру. Но послушайте, какое отношение это имеет…

– Дайте подумать, дайте подумать. – Человек на экране потер гигантской ладонью веснушчатую картошку носа.

Парень был молодой и добродушный на вид; но с каких это пор портовики на Гренделе – да и вообще на любом астероиде английского скопления – носят такую ярко-зеленую форму?

– И могу я узнать, какой груз вы привезли сюда? – спросил портовик. Акцент у него был явно не грендельский. Йорк? Шотландия? Нет. Скорее Нью-Белфаст. Дома, на Земле, капитан Радхакришнан много лет прожил в Виктории, в провинции Британская Колумбия, и на досуге изучал разные диалекты английского. Ну да ладно…

– Тысяча ящиков пива «Nashornbrau»[3]3
  «Носорожье пиво» (нем.).


[Закрыть] и шесть десятитонных бочек его же, ящики с попкорном и сухими солеными крендельками, все для пивного погребка «Верхний Гейдельберг», – ответил капитан. – И конечно же, грузы для других портов, в том числе экзогенные эмбрионы домашнего скота для Аламо. Все наши грузы имеют право беспошлинного провоза через промежуточные территории.

– Конечно. Конечно. – Молодой человек решительно кивнул. – Тогда все в порядке. Включите опознавательный сигнал и следуйте за лучом наземного управления посадкой к причалу номер десять.

Капитан Радхакришнан подтвердил прием и вырубил связь, озабоченно поправляя монокль. Что-то тут не так. Ей-богу, не так. Развернув пульт управления к своему помощнику, капитан включил селектор и вызвал машинное отделение.

– Говорит капитанский мостик, – сказал он. – Мистер Сироп, вы имеете какое-нибудь представление о том, что здесь творится?

Кнуд Аксель Сироп, главный и единственный инженер на «Меркурианской девчонке», вздрогнул и обернулся. Он раскладывал солитер и как раз собирался смухлевать.

– Никаково, шкипер, совершенно никаково, – пробормотал он, засовывая пивную бутылку под кучу ветоши. Ручной ворон Клаус бросил на него косой циничный взгляд со своего насеста на топливной трубе, но, как ни странно, промолчал.

– Вы не слышали мой разговор с портовиком?

Герр Сироп возмущенно вскочил и даже втянул объемистый живот.

– У меня своей рапоты хватает! Я пыл санят, как марсианин во время случки. Кокта наконец хосяева поставят нам новый спинор номер четыре? Мне каштую вахту прихотится склеивать наш шевательной ресинкой и опматывать проволокой!

– Когда эта старая ржавая калоша заработает достаточно, чтобы оправдать расходы, – вздохнул голос Радхакришнана. – Вы не хуже меня знаете, что она еле-еле себя окупает. Но я хотел поговорить с вами о портовике. Послушайте, у него жуткий ирландский акцент, а форма – я такой не видал никогда!

– Хм. – Герр Сироп потер свою блестящую лысую макушку и почесал в затылке, окаймленном бахромой темных волос. Дунул в светлые моржовые усы, мигнул водянистыми голубыми глазами и, наконец, решился: – Мошет, он ис кэльсково[4]4
  Датчанин хотел сказать «гэльского». Гэлы – группы древних кельтских племен, поселившихся в 4 в. до н. э. в Ирландии. Смешавшись с местным доиндоевропейским населением, они положили начало образованию ирландской народности. Часть гэлов в 5–6 вв. н. э. переселилась в Шотландию, где наряду с пиктами участвовала в формировании шотландской народности.


[Закрыть] скопления? Вы, наверное, там никокта не пывали, а я пыл как-то рас. Оно сейчас сплишается с анклийским скоплением. Мошет, он перепрался сюта и получил рапоту?

– Но форма…

– Сначит, они опять ее поменяли. Кто в состоянии услетить са всеми этими мелкими странами в Поясе?

– М-м-м… Что ж, возможно. Возможно. Хотя все равно, странно это… Ну да ладно, неважно. Вы правы, это неважно. Продолжайте нести вахту. Приготовьтесь к сближению и посадке. Маневры начнутся через десять минут.

– Ja,[5]5
  Да (дат.).


[Закрыть] ja, ja, – пробурчал герр Сироп.

Вытащив из-под ветоши бутылку, он прикончил ее и сунул в мусоропровод, вытолкнувший ее в космос. Прежде чем вызвать своего помощника, мистера Шаббиша, датчанин надел поверх летней рубашки синий китель и водрузил на голову офицерскую фуражку. Форма была такой же поношенной и выцветшей, как и само судно; возможно, даже больше, ибо корабль все-таки время от времени драили, латали и подкрашивали.

Длинный, тупорылый, битый метеоритами, весь в заплатах и ржавых потеках от множества разных атмосфер, звездолет сошел с орбиты и направился, снижаясь по спирали, к астероиду. Первым, что потеряла «Девчонка», был внушительный шлейф из пивных бутылок. Вторым было терпение ее экипажа, ибо старенький компенсатор во время торможения вдруг сдурел, и люди с марсианами на собственной шкуре почувствовали, как внутреннее гирогравитационное поле колеблется по синусоиде между 0,5 и 1,7 земными g.

Неудобства этой болтанки заставили экипаж забыть об опасности, которую она создавала для посадки. Садиться на терра-подобные планетки нелегко даже при самых благоприятных условиях. Гирогравитационные генераторы, расположенные в центре планетоида, не способны увеличить потенциальную энергию Вселенной, они лишь удерживают атмосферную оболочку. И поэтому их поле гетеродинировано таким образом, что сила тяжести на расстоянии 2000 километров от поверхности планетки везде одинакова и равна одному g; зато дальше, на протяжении буквально одного километра, искусственная гравитация падает практически до нуля, и все, что остается, это сила притяжения массы астероида. Пересечь такую границу – задача не из простых. Положение усугубляется еще и взаимодействием силы торможения корабля с силой притяжения генераторов планетоида. Когда же экипаж вдобавок ко всему неожиданно подвергается воздействию ритмичных колебаний веса, плавная посадка становится абсолютно невозможной.

Итак, достигнув пограничной высоты, «Девчонка» взбрыкнула, перекувырнулась, несколько раз подпрыгнула и, содрогаясь, во всю прыть помчалась вниз. Заскрежетав о стальной причал и вызвав оскомину у антиподов Гренделя, судно затряслось – и наконец остановилось, постепенно перестав стенать.

– Fanden i helvede![6]6
  Черт в аду! (дат.).


[Закрыть] – заорал герр Сироп в переговорное устройство. – Что это са посатка, я вас спрашиваю? Пиво тряхнули так, что оно вот-вот всорвется!

– Sacre bleu![7]7
  Проклятая жуть! (фр.).


[Закрыть] – добавил Клаус, хлопая облезлыми черными крыльями. – Teufelschwanzchen und Schwefel![8]8
  Чертов хвостик и сера! (нем.).


[Закрыть] Проклятье, черт побери!

– Ну-ну, мистер Сироп, – успокаивающим тоном проговорил капитан Радхакришнан. – Ну-ну-ну. В конце концов, мой дорогой друг, никоим образом не желая вас обидеть, не могу не заметить, что поведение внутреннего поля было несколько… несколько неожиданным. Да-да. Вот именно – неожиданным. Кстати говоря, только что кок доложил, что у него приступ морской болезни, – первый случай морской болезни в истории астронавтики, между прочим.

Герр Сироп, у которого упала и разбилась любимая трубка, был не в настроении выслушивать критику. Грозно отдав мистеру Шаббишу приказ выпустить из компенсатора все кишки, раз уж невозможно это сделать с его изготовителем, инженер решительно потопал по гулким коридорам к капитанскому мостику и вихрем ворвался в дверь, так что она хлопнулась о стенку и заходила ходуном.

– Дружище, дорогой мой! – воскликнул капитан. – Послушайте! Я вас умоляю! Что они о нас подумают?

– Кто, так ево растак, потумает?

– Портовики и… э-э… другие джентльмены. – Радхакришнан указал на главный иллюминатор, суетливо приводя в порядок свой тюрбан и китель. – Это что-то неслыханное. Я не понимаю. Но они настаивают, чтобы мы оставались на борту, пока… Господи, как по-вашему, можно хоть чем-нибудь вывести эти пятна с моих галунов?

Кнуд Аксель Сироп уставился в иллюминатор. За небольшой посадочной площадкой открывался чарующий вид на зеленые долины, аккуратные живые изгороди, домики и коттеджи, светлую гравиевую дорогу. А на горизонте, круто изгибающемся и близком, виднелся единственный город Гренделя; с высоты капитанского мостика просматривались очертания крыш и двойной шпиль собора Святого Георгия. Государственный флаг Соединенного королевства реял под синими небесами, более темными, чем на Земле. В небесах сияло далекое крохотное Солнце и несколько ярких звезд. Грендель был типичным мелким английским астероидом, мирно дожидающимся сезона отпусков и наплыва туристов из Бриартона, Йорка, Шотландии, Холма, Нью-Винчестера и других графств.

Но что это? На флагштоке космопорта развевается чужой флаг – белый с зеленым трилистником и арфой! Двое направляющихся к кораблю человек одеты в военную форму цвета клевера, на ногах у них сапоги, а на портупее – оружие. Люди в такой же форме вышагивают вдоль проволочного забора, другие сидят возле пулеметов. Неподалеку у пристани стоит звездолет, почти такой же старый и обшарпанный, как «Девчонка», но значительно больших размеров. И… и…

– Pest og forbandelse! – воскликнул герр Сироп.

– Что? – Капитан Радхакришнан обратил к нему встревоженный взор.

– Чума и проклятье, – вежливо перевел инженер.

– Да? Где?

– Там, – показал герр Сироп. – Этот старый корапль. Вы не витите? Там орутийная пашня!

– Но… послуша… Боже милостивый! – пробормотал капитан.

По металлу загремели сапоги, их грохот приближался к капитанскому мостику вместе со струёй прохладного воздуха. Через пару мгновений рыжий верзила вошел в рубку. За ним маячил очень высокий, очень тощий и очень хмурый мужчина средних лет.

– С добрым вас утречком! – прогудел молодой, отдав честь. – Майор Рори Макконнелл, Экспедиционные войска Лиги ирредентистов[9]9
  Ирредентизм – движение в Италии (19 – нач. 20 в.) за присоединение пограничных земель, частично заселенных итальянцами и не вошедших в состав Италии при ее воссоединении.


[Закрыть] тр-р-рилистника к вашим услугам!

– Что?! – выдохнул Радхакришнан, открыв в изумлении рот и всплеснув руками. – То есть… То есть… Послушайте, что происходит? Началась война? Или она началась? То есть, я хочу сказать… – Он заблеял тоненьким голосочком: – Мы не получали такой информации, но, с другой стороны, мы в пути уже несколько недель и…

– Нет-нет! – Майор Рори Макконнелл смущенно сдвинул назад потрепанную фуражку. – Нет, ваше превосходительство, это не война. Скорее акт справедливости.

Тощий, как циркуль, человек высунул вперед свой длинный нос.

– Наверное, я должен объяснить, – резко бросил он. – Поскольку я здесь командую. Это действительно акт справедливого возмездия за то, что с нами сотворили коварные англы в день святого Матфея сорок лет тому назад. – Его черные глаза зажглись фанатичным огнем. – Короче говоря, дабы удовлетворить законные требования гэльского народа, взыскующего возмездия за ничем не спровоцированную и позорную агрессию англов Английского – простите за тавтологию – королевства… Короче говоря, этот астероид оккупирован нашими войсками. – Тощий щелкнул каблуками и поклонился. – Позвольте представиться: генерал Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов О'Тул, Лига ирредентистов трилистника…

– Ja, ja, – прервал его герр Сироп, по-прежнему жаждавший выплеснуть на кого-нибудь свое раздражение. – Это я уше слышал. Я такше слышал, что Лика трилистника – всево лишь отна ис политических партий кэльсково скопления.

Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов О'Тул поморщился:

– Гэльской республики, если вы не против.

– Сначит, вы восклавляете флипустьерскую экспетицию, ja? А мы-то тут при чем?

– Ну, – сказал Рори Макконнелл, явно чувствуя себя не в своей тарелке, – мне очень жаль, господа, но факт остается фактом: вы не можете покинуть астероид.

– Что? – вскричал капитан Радхакришнан. – Не можем покинуть? Что вы имеете в виду, сэр? – Капитан встал, вытянувшись во все свои метр шестьдесят. – Это венерианский корабль, позвольте вам напомнить, к тому же идущий под земным флагом и следующий… э-э… вполне законным курсом! Вот именно – законным курсом. Вы не можете нас задержать!

Макконнелл хлопнул тяжелой пятерней по пистолету.

– Не можем? – спросил он, просияв улыбкой.

– Но… послушайте! Нет, вы послушайте, дорогой мой! У нас же расписание! Нас ждут в Аламо, вы ведь знаете, и если мы там не появимся…

– Да. Все верно. Мы это предусмотрели. – Генерал О'Тул прищурился и ткнул костлявым пальцем в сторону инженера. – Вы! Как ваше имя?

– Я Кнут Аксель Сироп ис Симмерпеле, остров Ланкеланн, – возмущенно отозвался датчанин, – и я намереваюсь свясаться с татским посольством в…

– Мистер – кто?! – прервал его Макконнелл.

– Сироп!

Это, кстати говоря, весьма достойная датская фамилия, хотя, как и не менее достойная фамилия Старпер, она порой неправильно интерпретируется иностранцами.

– Я свяшусь с консульством в Нью-Винчестере, ja, клянусь Иутой, я и в Тару соопщу, в кэльскую столицу…

– В Темру, – снова поморщившись, поправил его О'Тул.

– Видите ли, – сказал Радхакришнан, нервно поправляя монокль, – мы обязаны доставить груз в Аламо к строго определенному сроку, иначе нам придется платить штраф, и тогда…

– Молчать! – рявкнул О'Тул, вытянув палец в сторону землян. – Значит, вы идете с Венеры? Что ж, как военный комендант данного оккупированного астероида, я назначаю себя начальником медицинской службы и подозреваю, что вы – переносчики чумы в горошек!

– В корошек! – взревел герр Сироп. Красная волна гнева, поднявшись от его волосатой груди, достигла лысины, и та засияла, словно сигнальный огонь маяка. – Ты, тлинноносый сын шветского политика, во всей империи вот уше тватцать пять лет не пыло ни отного случая чумы в корошек!

– Возможно, – отрывисто бросил О'Тул. – Однако по законам международного права начальник медицинской службы обязан упечь в карантин любое судно с подозрением на инфекционное заболевание. Я подозреваю чуму в горошек и посему объявляю карантин на всем астероиде.

– Но-о… – простонал Радхакришнан.

– Думаю, шести недель будет достаточно, – прибавил О'Тул, немного смягчившись. – А пока вы можете беспрепятственно передвигаться по астероиду и…

– Шесть недель нас погубят!

– Сожалею, сэр, – ответил Макконнелл. И просиял: – Но вы не отчаивайтесь! Вы погибнете за правое дело: за воссоединение гэльской расы!

Глава 2

Яростно дымя трубкой, которую наверняка бы запретило любое управление по борьбе со смогом, Кнуд Аксель Сироп въехал на велосипеде в город Грендель. Внимание датчанина не привлекали ни очаровательные соломенные и черепичные крыши, ни наполовину деревянные тюдоровские фасады, ни висячие вывески. Впрочем, все это предназначалось для туристов, ибо основные доходы Гренделю приносила сезонная торговля. Зато от внимания датчанина не ускользнула необычная тишина. Вместо веселой предсезонной сутолоки он увидел лишь домашних хозяек, спешащих с поджатыми губами в зеленную лавку, да кучку угрюмых игроков в дротики во дворе «Короны и замка».

По улицам то и дело проходили группы вооруженных гэлов и проезжали грузовики с трилистниками на борту. Оккупационные войска, похоже, состояли большей частью из совсем молоденьких парнишек-непрофессионалов. Форма у них была самодельная, вооружение представляло собой дикую смесь охотничьих ружей и украденных с ракет гранатометов, честь офицерам солдаты отдавали когда хотели, а идея пройтись по улице в ногу никому даже не приходила в голову.

И тем не менее на Гренделе было около тысячи оккупантов, и за их бесшабашной расхристанностью угадывалась недюжинная боеспособность.

Герр Сироп остановился возле доски официальных объявлений на рыночной площади. Раздвигая листья плюща, инженер пробежал глазами заметку о приеме в саду у викария трехмесячной давности, пожелтелый плакат, в котором лорд-мэр Гренделя предлагал подавать заявки на строительство болотной деревни подле Хеоротских холмов, и наконец нашел то, что искал. Объявление было написано от руки, яркими синими и зелеными чернилами. Вот что в нем говорилось:

Сим доводится до сведения каждого, что сорок земных лет тому назад, когда планетоидные скопления Гэльской республики и Английского королевства в последний раз сблизились друг с другом, астероид, называемый англами Лейкс, но на самом деле ставший известным благодаря гэльскому первооткрывателю Майклу Бойну, который назвал его Лейиш, дрейфовал между двумя скоплениями по своей собственной асимметричной орбите. Геологоразведочная экспедиция англов, высадившись на Лейише, нашла там богатые залежи празеодима и объявила астероид собственностью короля Иакова IV. Гэльская республика выразила протест против незаконного захвата и послала боевой корабль, дабы изгнать английских захватчиков, но обнаружила возле астероида два боевых корабля, присланных королем Иаковом IV. Не поддавшись на провокацию, миролюбивая Гэльская республика отозвала свой корабль. Вышеуказанные захватчики, установили на Лейише мощный гирогравитационный генератор и изменили орбиту астероида, направив его к остальным планетоидам английского скопления. И с тех пор Лейиш оккупирован и эксплуатируется коварными англами.

Гэльская республика подала официальный иск во Всемирный суд, указав, что Майкл Бойн, гэльский гражданин, первым высадился на астероиде. Смехотворные аргументы англов, утверждающих, что Бойн не подал официальной заявки на астероид и даже не попытался определить его потенциальную ценность, неприемлемы для любого здравомыслящего человека. Но Всемирный суд, очевидно, подкупленный золотом Стюартов, так и не удосужился за сорок лет вынести решение.

Теперь, когда гэльское и английское скопления вновь сближаются в космосе, Экспедиционные войска Лиги ирредентистов трилистника решили внести ясность в этот вопрос. Лига – патриотическая организация, не имеющая, правда, в данный момент поддержки в собственном правительстве, надеется заслужить его одобрение, как только победно завершит свою миссию. Так что Экспедиционные войска Лиги ирредентистов трилистника никоим образом появляются пиратскими, а действуют в рамках международных законов военного времени и Женевской конвенции. Оккупация астероида Грендель – первый и необходимый шаг, предпринятый Экспедиционными войсками Лиги ирредентистов трилистника для возвращения Лейиша гэлам.

Призываем все население к сотрудничеству с оккупационными властями. Личные и имущественные права граждан будут уважаться, если только не вступят в противоречие с законными правами властей, то есть с нашими правами. Все оружие и средства связи должны быть сданы властям для конфискации. Попытки покинуть Грендель или связаться с другими планетами будут караться по законам военного времени. Еще раз напоминаем гражданам Гренделя: Экспедиционные войска Лиги ирредентистов трилистника находятся у здесь на законном основании, и обращаться с ними должно с надлежащим почтением.

Erin go bragh![10]10
  Ирландия до судного дня! (ирл.).


[Закрыть]

Генерал

Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов О'Тул, командующий ЭВЛИТ

Подписал:

сержант первого класса Даниел О'Флаэрти

– Ах, – сказал герр Сироп, – так!

И, мрачно нажимая на педали, покатил дальше. Эти ребята, похоже, шутить не намерены.

Хотя он порой и выходил из себя, Кнуд Аксель Сироп не был человеком вспыльчивым. Он отмахал уже свое кулаками – и в Сан-Паулу, и в Адском порту, и в Юпитерианских доках теперь его больше привлекали кружка пива да партия в картишки в дружеском кругу. Портовые девицы могли дождаться от него разве что отеческой улыбки и не совсем отеческого шлепка; в Симмербеле его ждала жена Инга – хорошая жена, особенно если не обращать внимания на ее навязчивую идею, что без колючего шарфа вокруг шеи герр Сироп непременно схватит пневмонию. Свое неодобрение по поводу несметного количества мелких государств, выросших как грибы по всей Солнечной системе после того, как гирогравитационные устройства позволили создавать на астероидах терраподобные условия, Инга выражала более бурно и открыто, чем ее супруг; но он разделял ее чувства, хотя и на свой, мягкий и терпимый лад. Дома лучше.

Но иногда же человек имеет право рассердиться! Например, когда эти скупердяи, венерианские хозяева, с весами вместо сердец и задниц, заставляют его мучиться со спинором, который следовало заменить еще пять лет назад! Но что, спрашивается, он может сделать? Осталось всего несколько причалов, доступных для старых судов со старыми командами, куда можно пришвартоваться без всех этих новомодных приспособлений. Если «Меркурианскую девчонку» спишут на берег, придется и ему, Кнуду Акселю Сиропу, последовать за ней. Конечно, в дверь к нему тут же постучит симпатичный работник социального обеспечения и предложит симпатичную земную работенку – к примеру, третьим помощником на фабрике пищевых дрожжей, – и Инга каждый день будет кутать ему шею симпатичным шарфом. Герр Сироп содрогнулся и с силой нажал на педали.

Кабачок, в который спешил инженер, находился на краю улицы Фладден Филд. Грендельцы отнюдь не стремились к воссозданию исключительно и только атмосферы английских кафе. Погребок «Верхний Гейдельберг» был расположен между турецким ресторанчиком «Пилав» и салуном-пиццерией «Последний шанс Петра». Герр Сироп прислонил велосипед к стене и толкнул дубовую дверь с изображением легендарного Гамбринуса.

Помещение было длинное, с низким потолком и закопченными стропилами. Грубые деревянные столы, скамьи, полутьма и свечи; вдоль стен – большие пивные бочки; скрещенные сабли над рядами глиняных кружек, возвещающих миру, что «Gutes Bier und junge Weiber sind die besten Zeitvertreiber».[11]11
  Хорошее пиво и молодые бабенки – лучшее времяпрепровождение (нем.).


[Закрыть] Ho погребок был пуст. Конечно, еще не вечер, но тишина была уж очень зловещей. Стюартовские легитимисты, основавшие английское скопление, никогда не признавали временных табу родины-матери.

Герр Сироп, широко расставив крепкие ноги, огляделся кругом.

– Эй! – позвал он. – Эй, кто-нипуть! Кте вы, херр Пахманн?

Во тьме за стойкой послышался шорох, и оттуда выкатился марсианин. Для своей расы он был довольно высок – серый безволосый купол его головоторса доходил инженеру до пояса, – а четыре ходовых щупальца бежали по полу с непривычной для землянина резвостью. Два ручных щупальца марсианина лихорадочно извивались, толстый плоский нос подрагивал под огромным лбом, широкий безгубый рот что-то бессвязно лепетал, а выпученные глаза то и дело закатывались, выражая душевные страдания. Когда марсианин подошел поближе, герр Сироп заметил, что он как-то умудрился втиснуть себя в вышитую рубашку и lederhosen. Купол головоторса венчала тирольская шапочка.

– Ach! – пропищал марсианин. – Wer da? Wilkommen, mein дорогой друг, sitzen[12]12
  Ах!.. Кто там? Добро пожаловать, мой… садитесь (нем.).


[Закрыть] сюда и…

– Gud bevare's![13]13
  Господи помилуй! (дат.).


[Закрыть] – воскликнул инженер, подхватывая свою трубку, выпавшую изо рта. – Что тут творится? Кте старый Ханс Пахманн?

– Ach, герр Бахманн ушел на пению, – ответил марсианин. – Я откупил его der бизнес. То есть, прошу прощения, я хотел сказать, что der бизнес я у него откупирен. – Марсианин остановился напротив гостя, протягивая три бескостных пальца. – Меня зовут Сармишкиду. То есть Сармишкиду фон Химмельшмидт. Садитесь и чувствуйте себя gemutlich.[14]14
  Уютно (нем.).


[Закрыть]

– А я Кнут Аксель Сироп с «Меркурианской тевчонки».

– А-а, с корабля, который привозит мне пиво? Или привозил? Давайте-ка выпьем! – Марсианин юркнул к стойке, схватил две глиняные кружки, вернулся и взгромоздился на скамью напротив севшего за стол землянина. – Prosit![15]15
  Ваше здоровье! (нем.).


[Закрыть]

Марсианин, выставляющий кому-то пиво, был самым удивительным событием дня. Но и то сказать, невооруженным глазом было видно, что Сармишкиду фон Химмельшмидт сильно расстроен. Трепыхаясь всем телом и хлопая, как опахалом, слоновьими ушами, он принялся набивать табаком тирольскую трубку.

– Как вас укорастило купить этот покрепок? – спросил герр Сироп, надеясь привести хозяина в чувство.

– Ach! Я приехал сюда в годичный отпуск – на один Утту-год, то есть марсианский год. Я профессор математики в Энлилуралумском университете. – Поскольку каждый житель Энлилуралума занимал какую-нибудь должность в университете, в основном на факультете математики, герр Сироп не очень впечатлялся. – В то время погребок был доходным местечком. Экстраполировав возможности, я соблазнился предложением герра Бахманна и выкупил кабачок. Я вложил в него все свои сбережения и даже взял ссуду под залог на Утту…

– Ах-ах! – сочувственно заахал герр Сироп, ибо даже жестокосердые хозяева космолинии «Черная сфера» в подметки не годились марсианским банкирам. Те просто наслаждались возможностью лишить кого-нибудь права выкупа. Эта процедура сопровождалась целой церемонией: клерки, пританцовывая разбрасывали аннулированные чеки, в то время как хор вице-президентов исполнял литанию. – А нынче тоходы уше не те, верно?

– Доходы практически находятся на асимптотическом нуле, – простонал Сармишкиду. – Оккупация, сами понимаете. Мы отрезаны от остальной Вселенной. А туристский сезон начинается через две недели! Гэлы же собираются тут пробыть как минимум шесть недель и за это время наверняка повернут планетоид на новую орбиту, удаленную от торговых путей, a то и вовсе разрушат его в борьбе за Лейке! Из-за этой неопределенности вся местная торговля пошла прахом. Ach, es ist ganz schrecklich![16]16
  Ах, это совершенно ужасно! (нем.).


[Закрыть] Я разорен!

– Но если я правильно помню, – сказал озадаченно герр Сироп, – Нью-Винчестер, анклийская столица, нахотится всево в тесяти тысячах километров отсюта! Почему они не прислали поевой корапль?

– Они не знают! – простонал Сармишкиду, погружая лицо в высокую пивную кружку. – То есть, прошу прощения, я хотел сказать – они не знают, что вытворяют здесь эти оголтелые охламоны. В межсезонье к нам редко заходят суда. Der гэлы высадились всего четыре дня назад. Захватили der Rundfunk, то есть радио, и стали посылать обычные сообщения, как будто ничего не случилось. Ваш корабль – первый за время der вторжения.

– И восмошно, послетний, – помрачнел герр Сироп. – Они вытумали какую-то крякву про чуму и саперли нас в карантин.

– Ach so![17]17
  Ах так! (нем.).


[Закрыть] – Сармишкиду горестно прикрыл ладонью глаза. – Тогда я точно разорен! Гэлы только и ждали такого предлога. Теперь они могут послать в Нью-Винчестер радиограмму, будто бы от лица der настоящей медицинской службы, и заявить, что на астероиде карантин из-за подозрений на чуму. И естественно, никто сюда не прилетит за шесть недель: кому охота сидеть в карантине или, не дай Бог, заразиться! Ваших хозяев тоже предупредят, и они не станут выяснять, куда вы подевались. Так что полтора месяца гэлы будут делать здесь что захотят. А хотят они разрушить Грендель!

– Мой капитан все еще спорит с кэльским кенералом, – сказал герр Сироп. – Я веть простой иншенер. Но я пришел сюта, чтопы посмотреть, что мошно претпринять. Пусть таше мы понесем упытки, не тоставив вовремя крус в Аламо, но мы натеялись, что нам саплатят хотя пы са пиво. Нет?

– Gott in Himmel![18]18
  Господь в небесах! (нем.).


[Закрыть] Но я же рассчитывал на туристский сезон! Откуда мне взять деньги?

– Этово я и поялся, – сказал герр Сироп.

Он сидел, потягивая пиво, курил и пытался себя убедить, что работа помощника на дрожжевой фабрике совсем не так уж плоха. Внутреннее «я» обозвало его лгуном.

Дверь отворилась, впустив в погребок солнечный луч; послышались быстрые легкие шаги. Женский голос крикнул:

– Радуйтесь!

Герр Сироп неуклюже встал. Девушка, спускавшаяся по лестнице, была достойна вставания: юная, стройная, в блестящем шлеме золотых волос, с огромными голубыми глазами, вздернутым носиком, длинными ногами и прочими аксессуарами великолепной формы. Ее внешности ничуть не вредило то, что – при полном отсутствии косметики – на ней были коротенькая белая туника, сандалии, лавровый венок на голове, и больше ничего.

– Радуйтесь! – воскликнула она еще раз и разразилась слезами.

– Ну-ну, – беспомощно сказал герр Сироп. – Ну-ну, фрекен… э-э… мисс… не нато так, минуточку! Марсианин подбежал к девушке.

– Все nicht[19]19
  Не (нем.).


[Закрыть] так плохо, Эмили, – просвистел он, встав на кончики щупалец, чтобы погладить ее по плечу. – Успокойся! Вспомни Эпикура.

– Плевала я на Эпикура! – прорыдала девушка, пряча в ладонях лицо.

– У тис эпойсеи сои барейас хейрас,[20]20
  Никто не подымет на тебя тяжелые руки (древнегреч.).


[Закрыть] – храбро промолвил Сармишкиду.

– Да, – всхлипнула девушка, – д-да, конечно. По крайней мере, я так надеюсь. – Она вытерла глаза лавровым листком. – Извините меня. Просто все это… так…

– Да, – сказал марсианин. – Ситуация, несомненно, подпадает под аристотелевское определение трагедии. Я подсчитал свои убытки – пятьдесят фунтов стерлингов, четыре шиллинга и полтора пенса в день.

Заплаканная, но все равно прекрасная, девушка повернулась к герру Сиропу.

– Простите меня, сэр, – сказала она с дрожью в голосе. – Эта ситуация на Гренделе, понимаете? Она такая… такая перевозбужденная. – Девушка нахмурилась и тронула пальчиком нижнюю губку. – Нет, это не то слово. Боже, какой варварский язык! Я хочу сказать – из-за этой ситуации мы все так перенервничали!

– Хм, – вмешался Сармишкиду. – Мисс Эмили Крофт, позвольте представить вам мистера… э-э…

– Сиропа, – сказал герр Сироп, протягивая слегка запачканную машинным маслом ладонь.

– Радуйтесь, – вежливо ответила девушка. – Элленикос?

– Gesundheit,[21]21
  Здесь: На здоровье (нем.).


[Закрыть] – ответил герр Сироп. Мисс Эмили Крофт вздрогнула, потом вздохнула.

– Я спросила: говорите ли вы по-гречески? – пояснила она. – Я имею в виду – на афинском греческом диалекте.

– Нет, я, к сошалению, не коворю ни по-фински, ни по-кречески, – признался герр Сироп.

– Понимаете, – сказала мисс Крофт, – я дунканистка, хотя папа очень сердится. Он у меня викарий, а я единственная: дунканистка на Гренделе. Мистер Сармишкиду – извините, я хотела сказать герр фон Химмельшмидт – говорит со мной по-гречески, и мне это помогает, хотя я не всегда одобряю те отрывки, что он выбирает для цитирования. – Она покраснела.

– С каких это пор марсианин коворит по-кречески? – спросил инженер, стараясь не отрываться от земли.

– Я нашел знание греческого алфавита полезным для изучения земных математических трактатов, – объяснил Сармишкиду. – А потом, освоив алфавит, выучил также грамматику с лексикой. В конце концов, время – деньги, а мой час, как я подсчитал, стоит пять фунтов, и таким образом, используя знания, усвоенные для одной цели, как первый шаг для овладения знаниями в другой области, я сэкономил время обучения стоимостью почти…

– Но я боюсь, что герр фон Химмельшмидт не является последователем идей неоклассического просвещения, – перебила марсианина Эмили Крофт, – основоположниками которого были Айседора и Реймонд Дункан. К сожалению, герра фон Химмельшмидта интересуют только… – она опять зарделась, – …наименее похвальные отрывки из Аристофана.