Текст книги "Звездный зверь"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Пол Андерсон
Звездный зверь

Глава первая.

Лекарство от рая.

Специалист по перерождениям думал, что он слышал все за последние три сотни лет. Но сейчас он был удивлен.

– Мой дорогой друг, – спросил он. – Вы сказали «тигр»?..

– Правильно, – ответил Хэрол. – Вы ведь сможете это сделать, не так ли?

– Ну, я полагаю, что да. Но сначала мне нужно изучить эту проблему, конечно. Пока еще никто не желал перерождения в нечто, столь далекое от человека. Но могу сказать +заранее – это возможно. – Глаза специалиста загорелись блеском, которого не было вот уже несколько десятилетий. – По крайней мере, это будет… интересно!

– Я думаю, что у вас уже имеется запись характеристик тигра, – сказал Хэрол.

– О, должны где-то быть. У нас есть записи каждого животного, которое еще существовало к тому времени, как был изобретен этот способ, и я уверен, что среди них найдется и несколько тигров. Но встает проблема модификации. Человеческий разум не может существовать в нервной системе, отличной от человеческой. Нам нужно будет по-настоящему изменить характеристики – большего размера мозг с большим количеством извилин, конечно, и так далее…

Но даже и тогда это будет далеко от совершенства, но ваш разум в основном останется стабильным в течение года или двух, если не произойдет ничего неожиданного. Но вам достаточно будет этого времени, не так ли?

– Полагаю, что да, – ответил Хэрол.

– Сегодня перерождение в животные формы становится модным, – согласился специалист. – Но до сих пор требовались только животные с легко модифицируемыми системами, например человекообразные обезьяны. Теперь и вовсе не нужно менять мозг шимпанзе, чтобы он в течение многих лет сохранял способность к человеческому мышлению. Слоны тоже хорошо для этого подходят. Но – тигр… – Он покачал головой. – Я думаю, это можно сделать по определенному образцу. Но почему не горилла?

– Я хочу плотоядное, – сказал Хэрол.

– Полагаю, этого хочет ваш психиатр, – намекнул специалист.

Хэрол резко кивнул. Специалист вздохнул и оставил надежду на пикантные признания. Сотрудник Станции перерождения слышал множество странных историй, но этот парень не собирался уступать. Ну, хорошо же, сам факт его запроса будет разжигать страсти в течение нескольких дней.

– Когда это может быть готово? – спросил Хэрол.

Специалист задумчиво почесал в затылке.

– Это займет некоторое время, – сказал он. – Знаете ли, нам нужно просканировать эту запись и поработать над основной нейтральной структурой, которая будет вмещать человеческий разум. Это больше, чем просто наложение памяти. Гены регулируют организм в течение жизни и диктуют в рамках окружения даже время и скорость старения. Нельзя взять животное с совершенно противоположным филогении онтогенезом, оно не будет жизнеспособным. Поэтому нам нужно модифицировать каждую частичку клетки, так же как и всю огромную и сложную структуру нервной системы.

– Короче говоря, – улыбнулся Хэрол, – этот разумный тигр будет размножаться подобающим образом.

– Если он найдет такую же тигрицу, – ответил специалист. – Ненастоящую, конечно, – их ведь не осталось, и, кроме того, потомство будет великолепным. Но, может быть, вы захотите для кого-нибудь тело женской особи?

– Нет, я только хочу тело для себя самого. – Мельком Хэрол подумал об Ави и попробовал представить ее, воплощенную в гибкую убийственную грацию огромной кошки. Нет, она не тот тип. А кроме того, одиночество было частью лечения.

– Конечно, когда мы модифицируем запись, наложить вашу память на нейтральную структуру будет пустячным делом, – сказал специалист. – Это будет совершенно обычная процедура, как любое человеческое перерождение. Но усовершенствовать эту запись – ну, я могу привлечь компьютерный центр исследовательской бригады для специального сканирования и компьютерной обработки. Над этой проблемой никто не работает сейчас. Скажем, через неделю. Подойдет?

– Прекрасно, – сказал Хэрол. – Я приду через неделю.

Он повернулся, коротко попрощавшись, и пошел вдоль длинного перехода к ближайшему трансмиттеру. В нем было пустынно теперь, за исключением нечеловеческих мобильных роботов, скользящих по своим заданиям. Слабый глубокий шум деятельности, который наполнял Станцию перерождения, доносился исключительно от механизмов, от потоков электронов, шепчущих по вакууму, молчаливого торжества искусственного интеллекта, который настолько превосходит человеческий разум, что люди больше не могут проследить за их мыслями. Человеческий мозг просто не может оперировать таким количеством одновременных факторов.

Машины стали оракулами сегодняшнего дня. И богами, дающими жизнь.

«Мы паразитируем на наших машинах, – думал Хэрол. – Мы – маленькие блохи, прыгающие вокруг гигантов, которых мы однажды создали. Больше нет ни одного настоящего ученого человека. Да и может ли быть, когда электронный мозг и большие автоматы, являющиеся их телами, могут делать все гораздо быстрее и лучше, могут делать такое, о чем человек не мог даже и мечтать, вещи, о которых великий человеческий гений имеет лишь смутное представление? Это нас парализовало, это и бессмертие путем перерождения. Теперь не осталось ничего, кроме жизни в праздности и нескончаемого круга удовольствий, – да и разве можно получить от чего-нибудь удовольствие после стольких столетий?»

Было неудивительно, что перерождение в животных стало последним криком моды. Оно предполагало некоторую надежду на новизну – на некоторое время.

Он проходил мимо зеркала и остановился, чтобы взглянуть на себя. В нем не было ничего необычного: он был высоким и приятной наружности, теперь это стало униформой. На висках появилось немного седины, а на макушке волосы стали редеть, хотя телу его было всего двадцать пять лет. Но теперь оно почему-то всегда рано старится. В старые времена оно дожило бы почти до ста лет.

– Мне – дайте вспомнить – четыреста шестьдесят три года. По крайней мере – моей памяти – и что я представляю собой – себя или же след своей памяти?

В отличие от остальных людей в здании он носил одежду – легкую тунику и плащ. Он был немного чувствителен к дряблости своего тела. И действительно, ему следовало бы держать себя в лучшей форме. Но зачем это делать, когда запись его двадцатипятилетнего тела была таким превосходным образцом?

Он подошел к кабине трансмиттера, поколебался какое-то мгновение, раздумывая, куда отправиться. Он мог пойти домой – привести в порядок свои дела, прежде чем перейти к фазе тигра, – или же он мог заглянуть к Ави, или – мысли его унеслись куда-то, пока он со злостью заставил себя очнуться. После четырех с половиной столетий становится трудно координировать все свои воспоминания – он становился все более и более рассеянным. Нужно, чтобы сотрудники психиатрической бригады Станции перерождения потрудились над его записью на период одного поколения и стерли немного этого бесполезного хлама из его конъюгации хромосом.

Он решил навестить Ави. Когда он произнес ее имя в трансмиттер и ждал, пока он выудит из электронных полей в Центре ее теперешнее место жительства, ему пришло в голову, что он за всю свою жизнь только дважды видел Станцию перерождения с внешней стороны. Место было огромным, невыразительная громада зданий возвышалась к небесам над почти пустой европейской крепостью – такой же впечатляющий вид, как у кратера Тихо или колец Сатурна. Но когда трансмиттер переносит вас из одной кабины в другую внутри зданий, у вас редко бывает возможность посмотреть на их внешний вид.

На мгновение он позабавился мыслью о том, как бы переместиться в близлежащий дом, чтобы посмотреть на Станцию. Но – увы, в ближайшее тысячелетие у него на это не было времени. Станция будет существовать всегда, так же как и он.

Включилось поле трансмиттера. Со скоростью света Хэрол пролетел вокруг планеты в апартаменты Ави.

* * *

Случай был достаточно официальный, чтобы Рамакан облачился в свои лучшие одежды, красный плащ поверх туники и множество ювелирных украшений, предписанных для торжественных случаев. Потом он сел перед своим трансмиттером и стал ждать.

Кабина стояла как раз внутри веранды с колоннами. Со своего места Рамакан мог видеть через открытые двери крутые склоны и пики Кавказа, теперь зеленые с возвращением лета и, за исключением тех, которые покрыты вечными снегами под ясным небом. Он жил здесь многие века, в отличие от других непоседливых землян. Но он любил это место. Он жил среди широких просторов, в которых царило спокойствие, оно никогда не менялось. Сегодня большинство людей стремится к разнообразию, в лихорадочной погоне за новым и непознанным, старые умы в молодых телах пытаются восстановить утерянную свежесть. Рамакан был – его называли, во всяком случае – нудным. Скорее – постоянным или не любящим перемен – что больше соответствовало истине. И это делало его идеально подходящим для его работы. То, что оставалось от правительственных функций на Земле, было возложено на него.

Фелджи опаздывал. Рамакана это не беспокоило, он и сам никогда никуда не торопился. Но когда представитель созвездия Псов наконец прибыл, способ его появления вызвал изумленное ругательство, сорвавшееся с уст землянина.

Он появился не через трансмиттер. Он приехал в лодке с корабля – в тонкой металлической акуле, плывущей по небу. Рамакан заметил плоские орудийные жерла и зловещие дула ружей, высовывающиеся из-за них. Анахронизм – Земля не видела войн вот уже несколько веков, больше чем на его памяти. Но…

Фелджи вышел из вакуумного тамбура. За ним следовала группа вооруженной охраны, которая поставила свои блистеры на пол и замерла в полной готовности. Капитан с созвездия Псов пошел в одиночестве по направлению к дому.

Рамакан встречался с ним и раньше, но теперь он наблюдал за ним более внимательно. Как и большинство представителей воздушного флота, Фелджи несколько превосходил размерами земные стандарты, а жестокое выражение его лица и суровая поза были почти шокирующими. Его суровые, облегающие тело одежды немного отличались от тех, которые носили его подчиненные, всего лишь знаками отличия. Черты лица его были отталкивающими, кожа – темная из-за защитной пигментации, необходимой под ужасным светом Прокиона, но в глазах его было нечто, чего Рамакан никогда не замечал раньше.

Жители созвездия Псов были достаточно похожи на людей. Но Рамакан подумал, не было ли доли правды в тех слухах, которые разнеслись по Земле со времени их прибытия, о том, что мутация и отбор в течение их долгой жизни на планете изменили колонистов во что-то такое, чем они не смогли бы стать при других условиях.

Конечно, их социальная организация и общественная психология казались отличными от тех, что были на Земле.

Фелджи подошел к короткому эскалатору на веранде и сдержанно поклонился. Психографы обучили его современному языку землян, но в его голосе все еще сохранилось эхо хрипловатого колониального выговора, и построение фраз у него было странным.

– Мои приветствия тебе, командир.

Рамакан отвесил ответный поклон, но для землянина это был слегка насильственный жест.

– Добро пожаловать, гене… генерал Фелджи. – И затем неофициально: – Пожалуйста, проходите.

– Благодарю. – Мужчина вошел в дом.

– А ваши товарищи?..

– Мои люди останутся снаружи. – Фелджи сел без приглашения, серьезное нарушение этикета, но, в конце концов, нравы его родины были другими.

– Как пожелаете.

Рамакан заказал напитки с помощью комнатного доставочного устройства.

– Нет, – сказал Фелджи.

– Прошу прощения?

– Мы на Прокионе не пьем. Я думал, что вам это известно.

– Извините меня. Я совершенно забыл об этом. – С сожалением Рамакан отправил вино и бокалы назад в банк вещей и сел сам.

Фелджи сидел как вылепленный из камня, пресекая все попытки сиденья принять форму, которая была бы ему удобна. Постепенно Рамакан понял, что за эмоции, которые тлели и потрескивали, как дрова в огне, скрывались за этим темным истомленным выражением лица – гнев.

– Я полагаю, что вы находите свое пребывание на Земле приятным, – сказал он в наступившей тишине.

– Давайте не будем произносить ничего не значащих слов, – резко бросил Фелджи. – Я здесь по делам.

– Как пожелаете. – Рамакан попытался расслабиться, но не смог: его нервы и мускулы были неожиданно напряжены.

– Насколько я могу догадываться, – сказал Фелджи, – Вы являетесь главой правительства Земли.

– Полагаю, что так говорить было бы неправильно. У меня звание координатора. Но сегодня координировать особенно нечего. Наша социальная система практически сама руководит собой.

– Пока она у вас есть. Но на самом деле вы совершенно дезорганизованы. Каждый индивидуум предоставлен самому себе.

– Естественно. Когда у каждого есть устройство доставки, с помощью которого можно удовлетворить все обычные потребности, возникают экономические связи и, следовательно, в большей степени социальная независимость. Конечно, у нас имеются общественные службы: Станция перерождения, Энергетическая Станция, Центральный Трансмиттер и несколько других. Но их немного.

– Я никак не могу понять, почему у вас нет взрыва преступной деятельности.

Последние слова, несомненно, были из жаргона жителей созвездия Псов, и Рамакан поднял брови в замешательстве.

– Антисоциального поведения, – объяснил Фелджи негодующе. – Воровство, убийства, разорения.

– Но какая же необходимость в воровстве? – спросил Рамакан в изумлении. – Ведь степень независимости, которая существует в настоящее время, совершенно уничтожила все социальные трения. Психозы были стерты из нейтральных компонентов записей при перерождении задолго до этого.

– В любом случае я полагаю, что вы говорите от имени всех землян?

– Как я могу говорить от имени почти биллиона разных людей? Знаете ли, мой авторитет не так уж и высок. Всего лишь настолько, насколько это необходимо. Однако я сделаю все, что смогу, если только вы мне скажете…

– Земля находится в невероятном упадке, – резко сказал Фелджи.

– Возможно, вы правы. – Тон Рамакана был мягок, но он рассердился, хотя и пытался оставаться вежливым. – Иногда я и сам так думаю. Однако разве это имеет какое-то отношение к настоящему предмету нашего обсуждения – чем бы он ни был?

– Вы бросили нас… – сказал Фелджи, и теперь ярость и ненависть слышались в его голосе, отражаясь в блеске его глаз. – В течение девяти веков Земля жила в роскоши, в то время как люди созвездия Псов сражались, страдали и умирали в этом худшем из миров, хуже, чем в аду.

– Но зачем же было нам отправляться к созвездию Псов? – спросил Рамакан. – После того, как несколько космических кораблей основали там колонию, – ну, у нас была целая Галактика. Когда с вашей звезды больше не стали приходить корабли, я полагаю, было решено, что все люди там погибли. Возможно, что кто-то и поехал туда, чтобы это проверить, но требовалось целых двадцать лет, чтобы туда добраться, да и общество там было негостеприимным и неблагодарным, а вокруг было так много звезд. Потом появились устройства для создания различных вещей, и на Земле больше не стало правительства, которое контролировало бы подобные дела. Путешествие в космос стало делом личным, и не было ни одного человека, который проявил бы интерес к Прокиону. – Он пожал плечами. – Извините.

– И вы еще извиняетесь! – Фелджи выплюнул слова. – В течение девяти веков наши предки сражались за свою планету, голодали и умирали в нищете, опустившись почти что до варварства, и им нужно было убивать почти на каждом шагу, вели самую жестокую войну в истории с Цернигами, нескончаемые столетия войн, пока одна раса не уничтожит другую. Мы умирали в старости – поколение за поколением – мы выжали всё, что нам было необходимо, из планет, вовсе не предназначенных для существования на них человека, – мой корабль провел двадцать лет, добираясь сюда, – двадцать лет короткой человеческой жизни – и вы извиняетесь!

Он вскочил и стал мерить шагами пол, раздался его полный горечи голос:

– У вас есть звезды – у вас есть бессмертие, у вас есть все, что только можно произвести из материи. А мы провели двадцать лет, заключенные в металлических стенах, чтобы прилететь сюда, – думая, что, возможно, Земля еще не пала в тяжкие времена – и нуждается в пашей помощи!

– И чего же вы от нас хотите теперь? – требовательно спросил Рамакан. – Вся Земля приветствует вас…

– Мы – просто нечто новое!

– …вся Земля рада предложить вам все, что может. Чего же еще вы хотите от нас?

На мгновение гнев все еще остался в странных глазах Фелджи. Когда он исчез, он сморгнул его, как будто упал меж ними занавес, он остановился и заговорил с неожиданным спокойствием.

– И правда, я… мне следует извиниться, я думаю. Нервное напряжение…

– Не стоит обращать внимания, – сказал Рамакан.

Но про себя, в глубине души, он удивился. Насколько он мог доверять пришельцам из созвездия Псов? Все эти тяжелые века войн и интриг – и они переставали быть людьми, во всяком случае, не такими людьми, как жители Земли, – но что еще он может сделать?

– Все в порядке. Я понимаю.

– Благодарю вас. – Фелджи снова присел. – Могу я узнать, что вы предлагаете?

– Конечно же копии преобразователей материи. И копии роботов, которые осуществляют более сложные, методы перерождения. Некоторые из процессов, которые происходят в этих случаях, – выше понимания человеческого разума.

– Я не уверен, что нам это принесет пользу, – сказал Фелджи. – Земля обросла косностью. За последние полтысячелетия, кажется, не произошло никаких значительных перемен. Ну, наши космические корабли летают лучше ваших.

– А чего же вы ожидали? – пожал плечами Рамакан. – Какие же возможные стимулы были у нас для перемен? Прогресс, пользуясь устаревшим термином, – это средство, ведущее к концу, и мы достигли его конечной цели.

– Я все еще не понимаю, – Фелджи почесал подбородок. – Я даже не уверен, как работают ваши дубликаторы.

– Я не могу рассказать вам все об этом. Но даже самые выдающиеся технические умы Земли вряд ли смогут рассказать вам больше. Как я уже говорил вам раньше, все это невозможно объять настоящей науке. Только электронный мозг может переварить такой поток информации одновременно.

– Может быть, вы дадите мне краткое резюме всего вышесказанного и расскажете, что представляет собой это ваше устройство. Особенно меня интересуют средства, при помощи которых оно приводится в действие.

– Ну, дайте подумать, – Рамакан порылся в своей памяти. – Ультраволны были открыты – да, должно быть, это было семь или восемь веков назад. Они несут энергию, но она не электромагнитной природы. Их теория, насколько человек мог понять, связана с волновой механикой.

Первое применение этого открытия основано на том, что ультраволны могут переноситься на расстояния многие астрономические единицы, беспрепятственно, без вмешательства материи и без всякой потери энергии. Теория всего этого была интерпретирована на постулате, что волны, ну как бы это выразиться, скажем, распознают приемник и просто направляются к нему. Конечно, нужен не только передатчик, но и приемник, чтобы произвести волну. Естественно, это привело к совершенно идеальной передаче энергии. Сегодня вся Солнечная система получает свою энергию от Солнца, которая передается Силовой Станцией на дневной стороне Меркурия. Все, от межпланетных космических кораблей до телевизоров и часов, получает энергию из этого источника.

– Мне это кажется опасным, – сказал Фелджи. – Предположим, что станция сломается?

– Этого не произойдет, – сказал Рамакан доверительно. – У станции есть свои роботы и вовсе никакого обслуживающего персонала в лице людей. Все записывается. Если какая-то часть выходит из строя, она автоматически отсылается в ближайший банк материи и восстанавливается. Есть и другие меры предосторожности. На станции не было никаких неполадок с тех пор, как она построена.

– Понятно, – у Фелджи был задумчивый вид.

– Вскоре после этого, – продолжал Рамакан, – было обнаружено, что ультраволны могут также переносить материю. Можно было построить цепи, которые сканировали бы тело атом за атомом, растворяли его в энергии и переносили эту энергию на ультраволне вдоль по сканирующему сигналу. В приемнике, конечно, этот процесс шел в обратной последовательности. Естественно, я все чрезвычайно упрощаю. Тут действует вовсе не простой сигнал, а фантастический комплекс сигналов, которые только ультраволны могут переносить. Однако вы получили общее представление. Вся транспортировка сегодня происходит таким способом. Устройства для полетов в воздухе или космическом пространстве возникают только для специальных целей или же развлекательных путешествий.

– У вас ведь есть что-то вроде Центра Контроля, не так ли?

– Да. Есть станция перемещения на Земле, в Бразилии. В ней находятся все записи, такие как адреса и координаты миллионов мест по всей планете. Это огромное сложное устройство, конечно, но работает совершенно и эффективно. Поскольку расстояния теперь ничего не значат, стало наиболее рентабельным делать общественные пункты пользования централизованными.

Ну, от трансмиттеров был сделан шаг к записи сигналов и репродуцированию их на банк с любой другой материей. А следовательно – к дубликатору. Созидателю материи. Можете представить, какую пользу это принесло экономике Земли! Сегодня он есть у каждого, и если нет записи того, что требуется, можно получить ее дубликат из огромной «библиотеки» Станции создания материи. И все, что касается материальных ценностей, можно получить, повернув диск и нажав на выключатель.

А это, в свою очередь, повлекло за собой технику перерождения. Это просто логичное продолжение того, что было создано раньше. Ваше тело записывалось в его первичной жизни, скажем, в возрасте около двадцати лет. Тогда вы живете до тех пор, пока захотите, скажем, до тридцати пяти, или сорока лет, или до того возраста, пока не начнете стареть. Тогда ваша нейтральная часть записывается одна с помощью специальных сканирующих приборов. Память, как вы знаете, является материей нейтральных хромосомных наборов и измененных молекул белка, которые тоже не так уж трудно сканировать и записывать. Эта добавочная частичка накладывается электронным способом на запись вашего двадцатипятилетнего тела. Тогда ваше собственное тело используется как банк материи для материализации записи в измененном виде – и фактически моментально создается ваше новое тело – молодое, но со старыми воспоминаниями! Вы становитесь бессмертным!

– В некотором роде, – сказал Фелджи. – Но мне не кажется это правильным. «Эго», душа или то, что вы называете этими словами, – создается впечатление, что вы теряете это. Вы создаете только превосходную копию.

– Когда копия настолько совершенна, ее нельзя отличить от оригинала, – сказал Рамакан, – да и какая разница? «Эго» – в основном общественное понятие. Вы, ваша сущность является постоянно изменяющейся частицей хромосом, носящих всего лишь временные связи с молекулами, которые случайно несут этот отрезок в данный момент. Это конструкция, а не структурный материал, вот что важно. А конструкцию мы сохраняем.

– Действительно? – спросил Фелджи. – Мне показалось, что среди землян можно найти некоторое сходство.

– Ну, поскольку записи можно изменять, нет причины, чтобы сохранять изуродованные или больные тела, – сказал Рамакан. – Записи могут быть скопированы с совершенных экземпляров, и все участки с их «эго» стираются; тогда их можно будет наложить на чью-то еще нейтральную запись. Перерождение – в новом теле! Естественно, каждый хочет соответствовать превалирующим стандартам красоты, вот почему и появляется некоторая похожесть. Другое тело, конечно, может привести со временем и к другой личности, поскольку человек – психосоматическое существо. Однако общество, которое является необходимым атрибутом «эго», сохраняется.

– Угу, понимаю. Позвольте спросить, сколько же Вам лет?

– Около семисот пятидесяти лет. Я был средних лет, когда изобрели перерождение, но я переродился в новое молодое тело.

Взгляд Фелджи скользнул с гладкого моложавого лица Рамакана к своим собственным рукам, с узловатыми суставами и выступающими венами шестидесятилетнего мужчины. Тотчас же пальцы его сжались, но голос остался мягким.

– У Вас не возникает неприятностей с воспоминаниями?

– Да, но частенько бесполезные и повторяющиеся фрагменты изымаются из записи, и это помогает. Роботы точно знают, какая часть записи соответствует данному воспоминанию, и могут его стереть. Скажем, после еще одной тысячи лет, вероятно, у меня будут большие пробелы в памяти. Но это будет не так уж и важно.

– А как насчет очевидного ускорения бега времени с возрастом?

– С этим были проблемы в первую пару столетий, но потом казалось, что время несколько выровнялось, и нервная система приспособилась к этому. Хотя, должен сказать, – согласился Рамакан, – что это, так же как отсутствие стимулов, возможно, является причиной такого статичного состояния нашего общества и общей непродуктивности в настоящее время. Есть ужасная тенденция к откладыванию важных дел со дня на день, а день кажется слишком коротким для того, чтобы что-то сделать.

– Конец прогресса, затем – науки, искусства, стремлений – всего того, что делает человека человеком.

– Не совсем так. У нас все еще есть искусства, рукоделия и – хобби, полагаю, так это можно назвать. Может быть, сегодня мы не так уж много делаем, но зачем это нам?

– Я удивлен, найдя, что так много земного превратилось в дикость. Я бы подумал, что вас слишком много на планете.

– Не совсем верно. Созидатель и трансмиттер дали людям возможность жить далеко друг от друга, на физической дистанции, и все же быть при необходимости в пределах досягаемости. Общение вышло из моды. А что касается проблемы перенаселения, то ее не существует. Заимев нескольких детей, немногие люди хотели иметь еще. Ну, это в некотором роде стало не модно, что ли.

– Это верно, – сказал спокойно Фелджи, – на Земле едва ли увидишь ребенка.

– И конечно, намечается тенденция переселения на другие звезды, поскольку люди ищут новизны. Можно послать свою запись в корабль-робот, и путешествие через века станет пустячным делом, Я полагаю, что это еще одна причина спокойствия на Земле. Самые беспокойные искатели приключений давно ее покинули.

– У вас есть с ними связь?

– Никакой. Не может ее быть, когда космические корабли могут передвигаться при скорости, равной половине скорости света. Время от времени любопытные путешественники заглядывают к нам, но это случается очень редко. Кажется, они пытаются основать какие-то необычные культуры в Галактике.

– Вы хоть какую-нибудь работу выполняете на Земле?

– Ну конечно, некоторые службы необходимо поддерживать, психиатрия, например, специалисты должны следить за работой некоторых станций и так далее. И поэтому там есть какое-то количество занятий для личности – особенно в сфере развлечений, а также возможность создания замысловатых изделий ручной работы, чтобы их могли копировать созидатели. И, кроме того, достаточно людей, которые хотят работать несколько часов в месяц или в неделю, просто, чтобы хоть чем-то занять время или же поправить финансовые дела, которые не позволяют им купить такие услуги для себя, какие они хотят.

Это абсолютно стабильная культура, генерал Фелджи. Возможно, это единственное стабильное общество в истории человечества.

– Мне интересно, у вас что же, совершенно нет никаких мер предосторожности? Никаких военных сил, скажем, никакой защиты против завоевателей – ничего?

– Почему же мы должны бояться этого в космических просторах? – воскликнул Рамакан. – Какие еще завоеватели могут прилететь, потратив столько световых лет, – при скорости, равной половине скорости света? Но если они и сделают это, то зачем?

– За добычей…

Рамакан рассмеялся.

– Мы можем скопировать все, что они попросят – и дать им.

– И сейчас можете? – внезапно Фелджи встал. – Можете?

Рамакан тоже поднялся на ноги, и его нервы и мускулы снова напряглись. В лице представителя Созвездия Псов был жестокий триумф, мстительность и угроза.

Фелджи подал сигнал своим людям через дверь. Они побежали попарно, подняв бластеры, и что-то жестокое и безобразное было в их глазах.

– Координатор Рамакан, – сказал Фелджи, – Вы – арестованы.

– Что-что… – Землянин чувствовал себя так, будто кто-то нанес ему физический удар. Он весь сжался, ища поддержки.

Он едва слышал железный тон:

– Вы подтвердили все то, что я предполагал. Земля не вооружена, не подготовлена, беспомощно зависит от незащищенных ключевых точек. А я – капитан военного корабля, полного солдат.

– Мы победим!

Глава вторая.

ТИГР, ТИГР!

Теперешний дом Ави находился в Северной Америке, посредине побережья Атлантического океана. Как и большинство частных домов в эти дни, он был маленьким и с низкими потолками, с регулируемыми внешними стенами и с мебелью, которую легко можно будет сменить. Она любила цветы, и огромный сверкающий красками сад цвел вокруг ее жилища, простирающийся вниз к морю и в сторону материка до опушки бескрайнего леса, который был возвращен с окончанием возделывания почвы.

Они прогуливались меж кустов, деревьев и цветов – она и Хэрол. Ее распущенные волосы были длинными и светлыми и развевались на морском ветерке, ее восемнадцатилетнее тело было изящным и стройным, как у молодого оленя. Неожиданно ему стала ненавистна мысль о том, что ее придется оставить.

– Я буду скучать по тебе, Хэрол, – сказала она.

Он криво усмехнулся.

– Ты привыкнешь к этому, – сказал он. – Есть же другие. Полагаю, ты присмотришь себе одного из этих космонавтов, прилетевших, как говорят, с созвездия Псов несколько дней назад.

– Конечно, – сказала она невинно. – Я буду очень удивлена, если ты останешься в стороне и не попытаешься познакомиться с женщинами, которых они привезли с собой. Будет хоть какая-то перемена.

– Не слишком-то большая, – ответил он. – Честно говоря, я в полной растерянности и не могу понять теперешнюю страсть к разнообразию. В этом отношении все люди похожи один на другого.

– Все дело в том, кто тебя окружает, – сказала она. – После стольких лет совместной жизни начинаешь понимать человека слишком хорошо. Вы можете сказать точно, что он собирается сделать, что он вам скажет, что он будет есть на обед и что он хочет делать вечером. Эти колонисты будут – новыми! У них не такой как у нас образ жизни, они смогут рассказать о новых, отличных от нашей планетных системах, они… – Она запнулась. – Но сейчас за ними будут охотиться столько женщин, и я сомневаюсь, выпадет ли мне шанс с этими незнакомцами.

– Но если все, что ты хочешь, – это разговоры, ну, тогда… – Хэрол пожал плечами. – Во всяком случае я понял, что у жителей созвездия Псов все еще сохранились семейные отношения. Они будут ревновать к своим женщинам. И мне тоже нужна такая перемена.