Текст книги "Пол Андерсон. Сугубо временно"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Тогда прошу вас пройти со мной.

Я не сдержал улыбки, глядя на ребят из Секретной службы.

Пройдя по дорожке, пролегавшей среди красивых газонов, мы вошли в дом. На крыльце стояли часовые, но внутри были только дворецкие и все сияло роскошью. В конце обшитого деревом коридора находилась длинная комната с широким декоративным окном, выходящим в зимний сад под стеклянной крышей, где в разгар зимы буйно цвели тропические растения.

Человек, стоящий там, обернулся при моем появлении.

– Профессор! – радостно воскликнул он. – Заходите, ради бога. Давайте выпьем.

Это был Ахтман, имевший колоритный вид, одетый в яркую пижаму, но все так же прикуривающий  одну сигарету от другой и не находящий себе места. Он помог мне снять пальто и протянул его слуге. Перед ним вырос как из-под земли другой слуга, который принес виски со льдом. Я уселся в кресло, а передо мной взад и вперед расхаживал Ахтман.

– Господи, – начал он, – я понятия не имел, дружище, что вы находитесь в городе. Если бы я не увидел вас из машины... Почему же вы не дали мне знать? У моих секретарей есть список членов Комитета, и любое письмо от кого-нибудь из них попадает прямо ко мне.

– Я... не в курсе, – я осторожно потягивал свое виски, стараясь обрести душевное равновесие, – еще и занят, в теперешних условиях... Так что я как-то потерял связь с...

– В каких условиях? – Его взгляд словно просверлил меня насквозь. – Что-нибудь плохое?

– О нет, нет. Просто теснота, напряженная работа, все как обычно.

– Черт возьми, совсем не как обычно. Не для человека, который сделал то, что сделали вы. – Ахтман повернулся к диктографу. – Могу себе представить ваши беды – паршивая комнатенка, дрянной общий паек, мизерное жалование, так? Ладно, мы это сейчас исправим.

Он продиктовал в трубку приказ:

– Входит в действие немедленно, профессору Левизону предоставляется дом, содержание, эквивалентное... и т.п., удостоверение на нерационированное снабжение и т.п. и т.д.

– Почему вы не дали о себе знать? Я устроил уже всех ребят из прежнего Убежища или большинство из них.

– Но я не хочу, – заикнулся я. – Я не заслуживаю – не надо выбрасывать кого-нибудь из дома для того, что-бы я...

– Замолчите, – расхохотался он. Это был мальчишеский смех, но в нем чувствовались металлические нотки. – Помимо благодарности, и солидарности, и всего прочего это еще последовательная политика, и я не потерплю от вас отказа. Серой массе населения нужна не только дубинка, но и морковка. Люди должны усвоить не только то, что нелояльность наказуема, они так же должны видеть, как вознаграждается преданность. Понятно?

– Черт возьми, какой пост вы занимаете? – прошептал я.

– Пост? Да никакого. В том-то вся и прелесть. Я лишь неофициальный советник президента. – Ахтман передернул плечами. – Первый среди равных. Кто-то же должен им быть, сами понимаете, а у меня большой отряд людей, преданных лично мне, которые оказывают мне большую помощь и делают большое дело... О, это можно назвать лидерством... меня только к этому и готовили. И мой опыт срабатывает неплохо, как по-вашему?

– Для вас – да, – тонко ответил я.

– Черт побери! Думаете, мне хочется держать под своей крышей сотню горластых слуг? Но это – часть  шоу, которое приходится разыгрывать. Ошибка Харе в том, что он казался таким совершенством, что никого не завораживал. Нельзя поднять из руин целый мир, если не будет Лидера с большой буквы.

– Мне казалось, мы против этого-то и боролись, – прошептал я.

– Боролись. И боремся. Разумеется. Но еще предстоит столько дел. Мы не можем переменить русло за неделю, ведь у нас люди поколениями отучены думать, мы не можем сразу же применять ордена на обыск, презумпцию невиновности, гражданский кодекс и соблюдать процессуальные тонкости в политических процессах, пока среди нас несколько миллионов заговорщиков, стремящихся восстановить диктатуру. На свете еще много убежденных хареистов, вы это сами понимаете, не говоря уже о нескольких сотнях горсток безумцев, у каждой из которых есть свой особый план спасения человечества. – Ахтман зажег новую сигарету от догорающего окурка.

В рокоте его слов слышался ледяной холод.

– Мы не можем распустить протекторат и предоставить иностранные провинции самим себе, пока они не обучатся и не достигнут уровня цивилизованных наций, или перед нами замаячит новая атомная война. А здесь, у нас дома, такая бедность, такой голод... как по-вашему, насколько заинтересован в демократическом правлении человек, когда его детям не хватает хлеба? Если мы позволим, то он пойдет за первым горлопаном, первым крикливым фюрером, который пообещает их накормить. Вначале нам надо восстановить хозяйство...

Я сам удивился, что решился перебить его.

– К вашему сведению, – сказал я, – я член либертарианской партии.

– Какая разница, – весело махнул он рукой. – Это не будет вменяться вам в вину, когда политические партии распустят, а это лишь вопрос...

– Распустят! – я задохнулся. – Но предполагалось провести выборы...

– Боюсь, что с ними придется подождать несколько лет. Честно говоря, дружище, вы же понимаете, что в современных условиях их невозможно провести. Я думал, что это исполнимо, поэтому мы и объявили о выборах, но факты, обнаружившиеся потом, показали, что я заблуждался. – Ахтман хмыкнул. – Почему у вас в глазах написан такой ужас? Я вам не Харе. Он никогда не признавал своих ошибок.

– А вам и не нужно их признавать, – пробормотал я. – У вас же нет должности... Вы стоите за спиной президента и Конгресса, они возьмут на себя вину за ваши ошибки и заблуждения, а вы воспользуетесь всем причитающимся вам почетом, когда что-то удастся. О да.

– Это просто смешно. – На какое-то мгновение он разозлился. Затем, повернувшись ко мне спиной, он обратился к окну.

Словно по какому-то скрытому сигналу бесшумно, как кошка подошел лакей, протягивая мне пальто. Я встал на дрожащих ногах и стал его натягивать.

– Не беспокойтесь, профессор, – сказал Ахтман мягко. – Ладно, если вы настаиваете, пусть это будет диктатура. Но она пойдет во благо, черт, вы же знаете меня и идеалы, за которые я боролся, ведь так? Может быть, нам придется кое-кого убивать, и люди в этом городе начинают называть меня Циником. Но... – Он так и не обернулся ко мне...

Это же только сугубо временно.

Перевод О. Кутуминой и О. Сидировой

Из сборника: «Пришельцы с Земли», М.: «Сигма-пресс», Ангарск: «Амбер Лтд», 1996