Текст книги "Сократ за 90 минут"

Автор книги: Пол Стретерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Неуловимый Сократ
(Послесловие)

О Сократе мы знаем из двух источников – из сочинений Платона и Ксенофонта. Оба они были учениками Сократа. Платон в дальнейшем стал философом, изложив свои философские взгляды в своих блестящих диалогах, где в качестве действующего лица чаще всего выступает Сократ. Что же касается Ксенофонта, то он стал солдатом. Правда, его военная карьера не удалась, так что в конце концов он ушел из армии и принялся писать одно из своих наиболее известных сочинений «Воспоминания о Сократе», где описывается личность мыслителя.

К сожалению, эти два первоисточника дают совершенно разное представление о Сократе, причем приведенные в них описания совпадают лишь частично. Ксенофонт по природе своей был консервативен, и его задевало, что его старого учителя обвиняют в развращении афинской молодежи. Изображение Сократа, написанное Ксенофонтом в защиту последнего, содержит великое множество исторических подробностей, но весьма мало собственно философии. Читая его, иной раз невольно начинаешь думать, что вряд ли Сократ вообще был философом. В одном из диалогов Ксенофонта («Домострой»), где Сократ выступает как главное действующее лицо, он, как это ни странно, дает советы по садоводству. А идеи Сократа в «Воспоминаниях» Ксенофонта настолько скучны и неоригинальны, что становится трудно понять, откуда возникла вся эта суета вокруг него и почему его считают философом и мудрецом. Такого человека, конечно же, никогда не стали бы преследовать за проповедь крамольных взглядов, но его никогда и нельзя было бы считать великим философом.

Возможно, Ксенофонт был слишком недалеким, чтобы понять идеи Сократа, но в то же время возникает ощущение, что он был настолько лишен воображения, что не мог бы придумать вымышленный образ, далекий оттого, что наблюдал в реальности. Именно по этой причине многие склонялись к тому, чтобы принять образ Сократа именно в его описании. Бертран Рассел решительно выступает против такого отношения: «Рассказ глупого человека о том, что сказал умный человек, никогда не является верным, потому что он помимо своей воли переводит то, что слышал, в те образы и представления, которые он сам в состоянии понять».

Что же касается пересказа идей Сократа Платоном, то последний, скорее всего, был слишком умен и привнес в повествование слишком много своего. Тот образ Сократа, который возникает из диалогов Платона, фактически можно считать блестяще написанным литературным портретом. Перед нами – блестящий персонаж, созданный рукой мастера, и это наводит нас на подозрение о том, что прообраз был сильно улучшен (причем это «улучшение» было в большей мере художественным, нежели нравственным, – платоновский Сократ не является святым).

Ко всему прочему, трудно отделить то, что в действительности говорил Сократ, от того, что Платон хотел вложить в его уста. Известно, что значительную часть своей собственной философии Платон выразил через рассуждения Сократа, но сколь много?

Изображение Сократа, которое я попытался создать, взято из обоих этих источников. Там, где образы, созданные авторами, совпадают, перед глазами как живой встает человек, чья правота никогда не вызывает сомнений, но чьи слова и поступки всегда непредсказуемы. Собственно, это была попытка поймать неуловимый облик этого человека.

Все сходятся на том, что Сократ в известной мере гордился своей непредсказуемостью и неуловимостью, причем это относилось как к спорам, таки кего собственной личности. Возможно, он и до сих пор продолжает морочить нам голову.

Наследие Сократа

Наследие это нельзя оценить как однозначное (без всякого сомнения, он сам этого хотел). Он оказал сильное влияние на Платона, и, тем самым, его идеи постоянно питали философию вплоть до наших дней. Это древнегреческое наследие вполне можно сравнить с чесноком. Стоит ему попасть в какое-то блюдо, от него уже не отделаешься. Общий строй философских рассуждений и их древнегреческий привкус продолжают воспроизводить себя независимо ни от чего.

Решающую роль сыграл в этом диалектический метод Сократа, который он использовал для ведения беседы. Наверняка именно сократовский метод ведения бесед подсказал Платону литературную форму его великих диалогов. Что же касается влияния этого метода на философию, то его поистине невозможно переоценить. Фактически, тот метод, какой Сократ применял для анализа предмета разговора, стал свидетельством первого серьезного применения разума в философском рассуждении просто ради самого разума. Сократ обычно для начала просил собеседника дать определение обсуждаемому предмету, причем тема могла быть какая угодно – начиная от природы справедливости и заканчивая тем, как стать военачальником. Подход к предмету был всегда одинаковым, независимо от того, был он возвышенным или смешным: Такова была новаторская сущность диалектики: она представляла собой орудие, которое можно было применить к' чему угодно. Извлекши на свет определение предмета, Сократ затем обычно принимался искать в нем смысловые «дыры», стремясь постепенно придти к еще более удачному определению предмета. Таким образом, от частных случаев Сократ переходил к понятиям, имеющим более общее применение, доходя в конечном итоге до всеобщей истины.

Такого рода истины, а также метод Сократа, направленный на их достижение, стали провозвестниками логики, которая была изобретена спустя столетие Аристотелем, учеником Платона. Аристотель также принял теорию форм, или идей, хотя и видоизменил ее в соответствии со своими собственными представлениями о мире. Именно Аристотель вновь развернул философию к действительности, полностью изменив направление философской мысли, созданное Сократом и Платоном. Аристотель пытался охватить философией все – от космологии до раковиноведения, от науки до греха. Однако в конечном счете его главное достижение свелось к тому, что он очертил границы человеческого знания. И вновь приоритет был отдан теории по сравнению с достоверным знанием, которое можно было бы использовать в практических целях. Именно по этой причине после того, как римляне завоевали Грецию, философия пришла в упадок. Она оказалась бесполезной, а стало быть, не имела никакой пользы для римлян.

Падение Римской империи закончилось «темными веками» и возникновением религиозной культуры Средневековья. Философия по-прежнему пребывала в застое. Она создала абстрактное знание, похожее на вакуум, герметически запечатанный религиозными догмами. Умственная энергия, направленная на разработку самой изощренной, всеобъемлющей и глубокой теологии, по сути дела, зашла в тупик. Это был тот самый случай, когда гора родила мышь. На улицах из жалких лачуг с открытыми стоками для нечистот поднялись готические соборы, от чумы пытались излечиться при помощи суеверий.

Сократ не был в этом виноват, но то, что наши мысли после знакомства с его философией приняли определенное направление, на многое повлияло. Человечество в неоплатном долгу перед Сократом. Он показал, как можно пользоваться разумом, но в то же время поставил определенные границы его применению. В итоге интеллектуальное развитие оказалось сильно заторможенным. Можно сказать, что три четверти того времени, что существует философия, прошли впустую.

В качестве примера можно привести средневековое отношение к «черной смерти» – чуме, которая в XIV в. безвозвратно унесла более половины населения Европы. Ни для кого не было секретом, что чума заразна. (Болезнь вспыхнула в Европе после того, как трупы переболевших ею людей забросили с помощью катапульты в осажденный генуэзский торговый пост на Черном море.) Тем не менее этим практическим знанием фактически пренебрегли в пользу духовности. Почему? Потому что логика – наследница диалектики Сократа – обычно применялась к абстрактным идеям, а не к практическим вопросам. И этим мы обязаны Сократу. Впрочем, он, разумеется, не может быть в ответе за те последствия, к которым привела его позиция, то есть за фактическое прекращение прогресса человечества. Все мы делаем ошибки, даже если являемся великими мудрецами. Мы просто не ожидаем, что эти ошибки будут увековечены почти на две тысячи лет.

Некоторые наблюдения приписываемые Сократу

Так как Сократ ничего не записывал, то представляется правдоподобным начать с цитаты, которая объясняет, почему он этого не делал:

«Раз я ничего не знаю, то что бы я мог записать?»

Далее он объясняет:

«…близ египетского Навкратиса родился один из древних тамошних богов… А самому божеству имя было Тевт. Он первым изобрел число, счет, геометрию, астрономию, вдобавок игру в шашки и в кости, а также и письмена. Царем над всем Египтом был тогда Тамус, правивший в великом городе верхней области, который греки называют египетскими Фивами… Придя к царю, Тевт показал свои искусства… Когда же дошел черед до письмен, Тевт сказал: «Эта наука, царь, сделает египтян более мудрыми и памятливыми, так как найдено средство для памяти и мудрости»… Вот и сейчас ты, отец письмен, из любви к ним Придал им прямо противоположное значение… Они у тебя будут многое знать понаслышке, без обучения, и будут казаться многознающими, оставаясь в большинстве невеждами, людьми трудными для общения; они станут мнимомудрыми вместо мудрых».

(Платон, «Федр», 274с, d, е, 275а, в)

Обращаясь к матери, которая была повивальной бабкой, Сократ объясняет свой философский метод, сравнивая его с работой повитухи:

– А не слыхал ли ты, что я сын повитухи?… …А не слышал ли ты, что я промышляю тем же ремеслом?…

В моем повивальном искусстве почти все так же, как и у них, – отличие, пожалуй, лишь в том, что я принимаю у мужей, а не у жен, и принимаю роды души, а не плоти…

…Сам никакой мудрости не ведаю… Так что сам я не такой уж особенный мудрец, и самому мне не выпадала удача произвести на свет настоящий плод – плод моей души… И ясно, что от меня они ничему не могут научиться, просто сами в себе они открывают много прекрасного, если, конечно, имели, и производят его на свет. Повития же этого виновники – бог и я.

(Платон, «Теэтет», 149а, 150с, е)

Несколько остроумных замечаний и анекдотов.

«А жизнь без такого исследования не есть жизнь для человека» (Платон, «Апология Сократа», 38а).

«Нет, милый Агафонт, ты не в силах спорить с истиной, а спорить с Сократом дело нехитрое» (Платон, «Пир», 201с).

Один иностранец, физиономист, бывший проездом в Афинах, увидел там Сократа и прямо сказал ему, что он настоящее чудовище и скрывает в себе все самые худшие пороки и страсти. На что Сократ ответил: «Так вы меня хорошо знаете, сударь!»

(Цитировано по Ницше, «Сумерки богов», Проблема Сократа)

«Человеку, который спросил, жениться ему или, не жениться, он ответил: «Делай, что хочешь, – все равно раскаешься». Удивительно, говорил он, что ваятели каменных статуй бьются над тем, чтобы камню придать подобие человека, и не думают о том, чтобы самим не быть подобием камня».

(Диоген Лаэртский, «Жизнь знаменитых философов», II, 3)

Сократ за работой

Дело было так: Аристипп спросил Сократа, знает ли он что-нибудь хорошее…

– Даже много таких вещей, – отвечал Сократ.

– Все они похожи одна на другую? – спросил Аристипп.

– Нет, некоторые непохожи так, как только возможно…

– Так как же непохожее на прекрасное может быть прекрасно? – спросил Аристипп.

– На человека, прекрасного в беге… непохож другой, прекрасный в борьбе; щит, прекрасный для защиты, как нельзя более непохож на метательное копье, прекрасное для того, чтобы с силой быстро лететь.

(Ксенофонт, «Воспоминания о Сократе», гл. VIII, 2, Разговор с Аристиппом о «хорошем» и «прекрасном»)

Сократ на суде объясняет причину своей непопулярности. Он вспоминает, что пифия Дельфийского Оракула однажды провозгласила его мудрейшим из людей: «…Что бы такое бог хотел сказать и что это он подразумевает? Потому что сам я, конечно, нимало не сознаю себя мудрым; что же это он хочет сказать, говоря, что я мудрее всех? Ведь не может же он лгать; не полагается ему это. Долго я недоумевал, что такое он хочет сказать; потом, собравшись с силами, прибегнул к такому решению вопроса: пошел я к одному из тех людей, которые слывут мудрыми, думая, что тут-то я, скорее всего, опровергну прорицание, объявив оракулу, что вот этот, мол, мудрее меня, а ты 'Меня, назвал самым мудрым. Ну и когда я присмотрелся к этому человеку – называть его по имени нет никакой надобности, скажу только, что человек, глядя на которого я увидал то, что я увидал, был одним из государственных людей, о мужи-афиняне, – так вот, когда я к нему присмотрелся (да побеседовал с ним), то мне показалось, что этот муж только кажется мудрым и многим другим, и особенно самому себе, а чтобы в самом деле он был мудрым, этого нет; и я старался доказать ему, что он только считает себя мудрым, а на самом деле не мудр; От этого и сам он, и многие из присутствовавших возненавидели меня. Уходя оттуда, я рассуждал сам с собою, что этого-то человека я мудрее, потому что мы с ним, пожалуй, оба ничего в совершенстве не знаем, но он, не зная, думает, что что-то знает, а я коли уж не знаю, то и не думаю, что знаю. На такую малость, думается мне, я буду мудрее, чем он, раз я, не зная чего-то, и не воображаю, что знаю эту вещь. Оттуда я пошел к другому, из тех, которые кажутся мудрее, чем тот, и увидал то же самое; и с тех пор возненавидели меня и сам он, и многие другие».

(Платон, «Апология», гл. 6)

Сократ утром накануне своей смерти в камере осужденных говорит с собравшимися друзьями о душе, истине и бессмертной мудрости:

«Словно какая-то тропа приводит нас к мысли, что, пока мы обладаем телом и душа наша неотделима от этого зла, нам не овладеть полностью предметом наших желаний. Предмет же этот, как мы утверждаем, – истина. В самом деле, тело не только доставляет нам тысячи хлопот – ведь ему необходимо пропитание! – вдобавок подвержено недугам, любой из которых мешает нам улавливать бытие: Тело наполняет нас желаниями, страстями, страхами и такой массою всевозможных вздорных призраков, что, верьте слову, из-за него нам и в самом деле совсем невозможно о чем бы то ни было поразмыслить! А кто виновник войн, мятежей и битв, как не тело и его страсти? Ведь все войны происходят ради стяжания богатств, а стяжать их нас заставляет тело, которому мы по-рабски служим. Вот по всем этим причинам – по вине тела – у нас и нет досуга дня философии.

Но что всего хуже: если даже на какой-то срок освобождаемся от заботы о теле, чтобы обратиться к исследованию и размышлению, тело и тут всюду нас пугает, сбивает с толку, приводит в замешательство, в смятение, так что из-за него мы оказываемся не в силах разглядеть истину. И напротив, у нас есть неоспоримые доказательства, что достигнуть чистого знания чего бы то ни было мы не можем иначе как отрешившись от тела и созерцая вещи сами по себе самою по себе душой. Тогда, конечно, у нас будет то, к чему мы стремимся с пылом влюбленных, а именно разум, но только после смерти, как обнаруживает наше рассуждение, при жизни же – никоим образом. Ибо если, не расставшись с телом, невозможно достичь чистого знания, то одно из двух: или знание вообще недостижимо, или же достижимо только после смерти. Ну, конечно, ведь только тогда, и никак не раньше, душа остается сама по себе, без тела. А пока мы живы, мы, по-видимому, тогда будем ближе всего к знанию, когда как можно больше ограничим свою связь с телом и не будем заражены его природою, но сохраним себя в чистоте до той поры, пока сам бог нас не освободит. Очистившись таким образом и избавившись от безрассудства тела, мы, по всей вероятности, объединимся с другими такими же, как и мы (чистыми сущностями), и собственными силами познаем все чистое, а это, скорее всего, и есть истина». (Платон, «Федон», с. 89, «Апология Сократа», 42а)

Важные даты в философии

VI в. до н. э. – с Фалеса Милетского начинается западная философия.

Конец VI в. до н. э. – Смерть Пифагора.

399 г. до н. э. – Сократа приговаривают к смерти в Афинах.

387 г. до н. э. – Платон открывает Академию в Афинах, первый университет.

335 г. до н. э. – Аристотель основывает в Афинах Лицей, школу, конкурирующую с Академией.

324 г. н. э. – император Константин перемещает столицу Римской империи в Византию.

400 г. н. э. – Августин Блаженный пишет «Исповедь». Философию поглощает христианская теология.

410 г. н. э. – Осада Рима вестготами и начало «темных веков» Средневековья.

529 г. н. э. – Закрытие императором Юстинианом афинской Академии знаменует собой конец эллинистической культуры.

Середина ХIII в. н. э. – Фома Аквинский пишет комментарии к трудам Аристотеля. Эпоха схоластики.

1453 г. – Захват Константинополя турками, гибель Византийской империи.

1492 г. – Колумб достигает берегов Америки. Флорентийское Возрождение и возобновление интереса к греческой культуре.

1543 г. – Коперник публикует работу «Об обращении небесных тел», математически доказывая, что Земля вращается вокруг Солнца.

1633 г. – Галилей под давлением церкви отрекается от гелиоцентрической теории вселенной.

1641 г. – Декарт издает «Философские рассуждения», рождение современной философии.

1677 г. – После смерти Спинозы выходит в свет его «Этика».

1687 г. – Ньютон публикует «Принципы», вводя понятие гравитации.

1689 г. – Локк пишет «Опыты о человеческом разумении». Возникновение эмпиризма.

1710 г. – Беркли издает «Принципы человеческого познания», расширяя горизонты эмпиризма.

1716 г. – Смерть Лейбница.

1739–1740 гг. – Юм публикует «Трактат о человеческой природе», доводя эмпиризм до его логического завершения.

1781 г. – Кант, разбуженный от «догматического сна» Юмом, пишет «Критику чистого разума». Начало великой эпохи немецкой метафизики.

1807 г. – Выходит в свет произведение Гегеля «Феноменология разума», шедевр немецкой классической философии.

1818 г. – Шопенгауэр публикует работу «Мир как воля и представление», внося в немецкую метафизику элементы индийской философии.

1889 г. – Провозгласивший смерть Бога Ницше сходит с ума в Турине.

1921 г. – Витгенштейн пишет «Логико-философский трактат», в котором утверждает, что нашел «окончательное решение» проблем философии,

1920-е гг. – Венский кружок разрабатывает логический позитивизм.

1927 г – Издается «Бытие и время» Хайдеггера, провозгласившего разрыв между аналитической и континентальной (европейской) философскими традициями.

1943 г. – Сартр публикует работу «Бытие и ничто», в которой развивает мысли Хайдеггера и кладет начало экзистенциализму.

1953 г. – Посмертная публикация «Философских исследований» Витгенштейна. Расцвет эпохи лингвистического анализа.

Хронология жизни Сократа

469 г, до н. э. – Совсем неподалеку от Афин родился Сократ.

Около 440 г. до н. э. – Пифия Дельфийского оракула провозгласила Сократа «мудрейшим из людей».

Около 430 г. до н. э. – Сократ служит в качестве гоплита (обыкновенного солдата) на Пелопоннесской войне и спасает жизнь Алкивиада в битве при г. Потидее.

423 г. до н. э. – Аристофан высмеивает Сократа в комедии «Облака».

Около 420 г. до н. э. – Сократ женится на Ксантиппе. В течение десяти лет у них рождается трое сыновей.

406-405 гг. до н. э. – Служит членом законодательного совета.

404 г. до н. э. – Отказывается выполнить приказ Тридцати тиранов об аресте Леонта Саламинского.

399 г. до н. э. – Обвинен в поклонении «новым божествам» и растлении юношества. Суд над Сократом, по окончании которого его приговаривают к смерти. По приговору суда принимает чашу с цикутой и умирает.

Эпоха Сократа

460 г. до н. э. – Расцвет творчества Эсхила, первого прославленного трагика мировой литературы.

460 г. до н. э. – Начало I Пелопоннесской войны между Афинами и Спартой. Рождение на о. Кос Гиппократа, по преданию, ставшего основателем медицины.

445 г. до н. э. – Конец I Пелопоннесской войны.

Сер. 440-хгг. до н. э. – Начало «золотого века» в Афинах в период правления Перикла. В течение этого времени – полный расцвет афинской культуры.

447 г. до н. э. – Начато строительство Парфенона на Акрополе в Афинах.

441-440 гг. до н. э. – Восстание на о. Самос нарушило мир в Эгейском море.

431 г. до н. э. – Начало II Пелопоннесской войны между Спартой и Афинами.

429 г. до н. э. – Смерть Перикла.

428 г. до н. э. – Смерть Анаксагора, первого афинского философа, учителя Сократа и Перикла.

415 г. до н. э. – Афины отсылают крупную экспедицию на завоевание Сицилии, которое оканчивается неудачно.

404 г. до н. э. – II Пелопоннесская война оканчивается унизительным поражением Афин: Тридцать тиранов берут власть в Афинах.

403 г. до н. э. – Тридцать тиранов низложены, демократия восстановлена.

400 г. до н. э. – Преобразование законов и всеобщая амнистия (которая не коснется, годом спустя, Сократа).