Текст книги "Беркли за 90 минут"

Автор книги: Пол Стретерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Это типичный способ аргументации Беркли.

Он строго эмпиричен. Беркли доказывает, исхо дя исключительно из своего собственного опыта.

Это дало критикам повод предположить, что у философа было редко встречающееся нарушение перцепционного аппарата. Они утверждают, что воспринимать вещи таким образом неестественно, мы всегда можем сформировать в своем сознании абстрактную идею человека, яблока, кентавра и т.д. Но можем ли мы? Можно представить себе размытый, кратковременный, обобщенный образ яблока. Но чем более подробно мы исследуем этот образ, тем больше и больше он приобретает свои индивидуальные черты – цвет, размер и т.п. Тем не менее это доказательство может не устоять перед одним пунктом – это касается нашего представления чисел. Здесь, бесспорно, наши идеи совершенны, и они не меняются. Образ четверки не станет более конкретным, сколько бы мы о ней не думали.

Подумайте о том, сколько будет 4*10. Во время этой операции, в результате которой вы получаете ответ, вы как-нибудь конкретизируете четверку? Для вас это просто 4 или 4? Большинство людей либо не могут ответить на этот вопрос, либо считают его глупым: их понятие «чет верки» – это абстрактная идея, а не образ цифры.

В этом случае, я думаю, даже Беркли абстрагировал эту идею, используя те умственные возможности, про которые он говорил, что их у него нет.

Сложно понять, как Беркли мог допустить такую ошибку, ведь, как мы увидим дальше, он был отличным математиком.

Если быть откровенным, у Беркли было что ответить на эти возражения. В рамках своей всеохватывающей философской позиции он просто утверждал, что цифры не существуют. На самом деле – это довольно странное суждение для математика, но Беркли придерживался именно такой точки зрения. Мы уже поняли, когда говорили про арабских математиков и сознание Бога, что статус математики в философии долгое время был предметом горячих обсуждений. Разные философы приходили к разным выводам в этом вопросе.

Но вопрос скорее заключается в том, каким образом существует математика, а не существует ли она вообще? Только Беркли удалось ответить на последний из поставленных вопросов.

В это время Беркли был частым гостем при дворе, где у принцессы Уэльской был философс кий салон. Сама принцесса встречалась даже с Лейбницем, и ей очень нравилось говорить о философии; конечно, ее речи были полны нонсенсов, и Беркли частенько зевал во время таких разговоров.

Но вскоре его хитрые дипломатические маневры увенчались успехом. В 1724 году его назначили настоятелем Лондондерри, выделили хорошее жалованье, и Беркли согласился занять эту должность на время, пока будут оговариваться детали проекта колледжа на Бермудах.

В это время Беркли встречается с Анной Форстер, дочерью спикера ирландского парламента.

Она получила образование во Франции, и во всех источниках про нее не говорят иначе, как про «талантливую » и «жизнерадостную» девушку. Нет упоминаний о том, что они влюбились друг в друга, но они, очевидно, стали хорошими друзьями и в 1728 году поженились. В то неспокойное время это был хороший союз. Теперь все трудности с проектом были улажены, правительство наконец выдало столь необходимую сумму, и Беркли со своей молодой женой отбыл в Америку.

Молодожены поселились на острове РодАйленд, где Беркли купил сорок гектаров расчи щенной земли (по 25 фунтов за гектар) с тем, чтобы построить на ней ферму, которая будет обеспечивать продовольствием колледж на Бермудских островах. Он сам построил дом, который назвал «Уайтхолл» (в то время так назывался королевский дворец в Лондоне). Современники описывают этот дом как «неважную деревянную избу», но на самом деле это, конечно, было не так.

Если вы проедете три мили на север от города Нью-Порт на Род-Айленде, вы увидите этот дом, который теперь находится в окрестностях Миддлтона.

Дом построен основательно, но без излишеств, у него два этажа, деревянная пристройка и классический фронтон.

Согласно достоверным местным источникам, Беркли любил ходить пешком на берег моря, где, сидя под скалами, он писал свои труды. Также он часто проповедовал в церкви Св. Троицы в Нью-Порте, которую построили всего пару лет назад до того, как он приехал, по образцу тех церквей, которые строил сэр Кристофер Рен в Лондоне.

Эта аккуратная церквушка существует и поныне, и ее остроконечная башенка служит местной достопримечательностью. Внутри нее сто ит орган с надписью «В дар церкви от доктора Джорджа Беркли, покойного епископа Клойна».

Дочь Беркли, которая умерла в младенчестве, похоронена во дворе этой церкви.

Согласно переписи, проведенной в НьюПорте в то время, когда там жил Беркли, население состояло из «3843 белых, 949 негров и 248 индейцев ». В то время Нью-Порт был одним из самых процветающих городов Америки. Огромные деньги поступали от морских перевозок – корабли двигались по маршруту в виде треугольника, чтобы в Африке забрать рабов, затем доставляли их на плантации Вест-Индии, где рабов продавали и покупали черную патоку, ром и золотые испанские дублоны и снова отправлялись домой.

Торговля рабами вызывала у Беркли отвращение, но во время своего пребывания в Америке он не высказывал никаких замечаний по этому поводу.

Возможно, он даже не осознавал, как сильно город связан с работорговлей. Он также не принимал участия в религиозных спорах, которые иногда возникали между местными баптистами, квакерами и пресвитерианами, которые, очевидно, толпами приходили послушать его проповеди.

По большому счету, поездка в Америку обернулась для Беркли лишь тратой времени. После трех лет ожиданий он узнал, что правительство решило не выделять ему деньги. (Вместо этого деньги выделили на другие насущные нужды сумма была включена в приданое старшей дочери короля.) Беркли вернулся в Британию, где он снова стал частым гостем на королевском дворе.

Принцесса Уэльская к этому времени стала королевой и хотела услышать все о чудесном времени в Америке. Беркли же продолжал критиковать вольнодумцев и издал книгу под заглавием «Аналитик, или Рассуждение, адресованное неверующему математику».

«Неверующим математиком», о котором шла речь, был Эдмунд Галлей, в честь которого названа комета. Галлей был одним из самых выдающихся математиков своего времени. Он не только был первым, кто вычислил орбиту кометы, но также обладал достаточными знаниями, чтобы проверить доказательства, на которых строились выводы, изложенные в «Началах» Ньютона. Насколько я смог выяснить, единственная оплошность, которую допустил Галлей, – это его попытка сделать из ме теорологии серьезную науку. Но, по мнению Беркли, тот слишком далеко зашел, когда заявил, что «догматы христианства малопонятны, а религия сама по себе – это обман». Для Беркли это было уж слишком, чей основной тезис в его «Рассуждении » гласил о том, что религия столь же малопонятна, сколь математика. Согласно Беркли, основы и математики, и религии в равной степени остаются за пределами нашего понимания. На самом деле, Беркли сделал еще один шаг вперед. Наряду с попыткой доказать, что цифры не существуют, он попробовал доказать несостоятельность математики.

Похоже, тот факт, что он использовал математику для того, чтобы доказать саму ее ложность, его абсолютно не беспокоил.

Несмотря на такую, казалось бы, абсурдность, доказательства, используемые Беркли, представляют для философии большую важность. И правда, его работа была встречена историком математики Флорианом Каджори, как «самое значительное событие столетия в истории британских математиков». Так как XVIII столетие стало веком математики Ньютона, непонятно, почему Каджори считал, что Беркли преуспел в своем опровер жении. Сделать такие огромные успехи в математике, обладая виртуозными способностями Ньютона, одного из самых великих математиков всех времен, – это одно. Если бы всей науке был положен конец – вот это действительно бы стало самым знаменательным событием столетия.

Основная критика математики, против которой ополчился Беркли, строится на определении бесконечности. В математике линия, обладающая ограниченной длиной, может быть поделена на бесконечное множество бесконечно малых отрезков (интегральное исчисление, которое незадолго перед этим, было открыто Ньютоном и Лейбницем, строится на этом принципе). Беркли утверждал, что сама идея бесконечно делимой линии конечной длины противоречит сама себе. Деление линии должно продолжаться бесконечно (так как она состоит из бесконечного числа отрезков), и в то же время оно должно подойти к концу (так как линия имеет ограниченную длину). И то, и другое одновременно происходить не может.

Подобным способом Беркли пытался доказать, что если линия, имеющая определенную длину, состоит из бесконечных маленьких отрезков, эти отрезки на определенном этапе должны обрести определенную длину. В какой момент эти бесконечно маленькие отрезки «вырастут» в отрезки фиксированной длины? Как только они приобретут определенную длину, несмотря на бесконечно малую длину отдельного отрезка, он также может быть поделен на бесконечное число частей. Так когда же они становятся более неделимыми, если все вместе составляют целую линию определенной длины? Но что, если линия будет чуть короче? Такие вопросы можно задавать до бесконечности…

Ответ Беркли одновременно прост и логичен.

Нет такого понятия, как бесконечная делимость.

Поэтому, в соответствии с законами логики, делимость обладает конечностью. Это означает, что в итоге мы придем к отдельным «частицам» длины.

Беркли осознавал, что такое рассуждение может привести к странным выводам. Например, геометрический метод Евклида деления отрезка на две равные части в этом случае не работал.

Почему? Деление было невозможно, если линия состояла из нечетного числа отрезков.

Доводы, которые приводил Беркли, опровергая математику, на самом деле были неопровер жимы. Он «опроверг» математику своим способом.

Будучи в некоторой степени математиком, он был готов признать, что эта наука, безусловно,

«работает». Но ведь он с такой же безусловностью только что доказал свою точку зрения: математика основывается на тайнах, которые так же непостижимы, как и религия. Такое «опровержение » математики Беркли оставалось без ответа целое столетие. До момента, пока не была открыта неевклидова геометрия, в которой математическое пространство противопоставляется реальному.

Бесконечная делимость возможна в математическом пространстве, в то время как в реальности такое невозможно.

Как мы уже видели, Беркли также критиковал науку чисто философскими методами в своей книге «О движении». Эта книга также опережала свое время и в равной степени состояла из его собственной ненаучной философии. Теория Ньютона о земной гравитации включала понятия абсолютного движения и абсолютного пространства.

Другими словами, количество пространства, такое, например, как определенная длина, могло быть измерено по абсолютной неизменяемой шкале. То же самое применялось и к количеству времени. Обе сущности совершенно явно были зафиксированы!

Беркли заявил, что такого понятия, как абсолютное движение, не существует: оно всегда должно быть относительным и также должно включать физические величины. Движение – это то, как мир воспринимается «Творцом Природы».

В подобных доказательствах Беркли частенько использовал это сочетание слов для определения Бога. Если приравнять «Творца Природы» и «законы природы», для современного восприятия это будет гораздо более понятно и приятно. Но сам Беркли ни за что не согласился бы, что эти два понятия тождественны.

Итак, движение не было абсолютным, его нельзя было отделить от мира. То же самое и с абсолютным пространством. Это была чистая абстрактная идея, которую, в отличие от так называемой абстрактной идеи яблока, мы не можем описать в подробностях. Насколько велико это абсолютное пространство? Как оно выглядит?

Как мы вообще можем воспринимать его? Пространство также было относительным и, одновре менно, частью мира – это также было способом, с помощью которого «Творец Природы» воспринимает мир. На идеи Беркли о таких материях ученые не обращали внимания до начала XX века.

Теория относительности Эйнштейна рассматривает пространство и движение во многом так, как их воспринимал Беркли, хотя и без его рассуждений о духовности.

После бесконечно долгих часов ничегонеделанья при королевском дворе Беркли в конце концов оказали честь и назначили епископом Клойна, епархии, которая расположена на юго-западе Ирландии. Исторически она была основана в шестом веке св. Колманом, который в раздражении ушел из лона Церкви, поскольку полагал, что все они неправильно вычислили день, в который должна праздноваться Пасха. Теперь в Клойне опять появился епископ, который полагал, что остальной мир живет не по правилам.

Беркли со своей семьей (в которой теперь было несколько детей) отправился через море в Дублин, а затем проделал долгий путь на юго-запад вдоль гор Нокмилдаун, в отдаленный горо док Клойн. Здесь Беркли проживет следующие восемнадцать лет (1734-1752) в доме епископа. (Дом, в котором он жил, сгорел в 1870 году, но, говорят, что современный большой дом епископа очень похож на сгоревший.) Его шестеро детей подрастали, жена заведовала хозяйством на ферме (на которой трудилось более ста рабочих), семья стала как центром местной общественной жизни, так и центром благотворительности в голодные зимы в неурожайные годы.

Следует помнить, что Беркли был протестантом и представителем англо-ирландской власти.

Большая часть католического населения под гнетом англичан жила в крайней нужде. Англичане боялись, что любое католическое вторжение из Европы найдет в мятежной Ирландии множество сторонников. Джордж Беркли, его друг Джонатан Свифт и многие другие благоразумные британцы приходили в ужас от того, как обращались с ирландским крестьянством, которое часто находилось на грани голодной смерти. Свифт в своем памфлете «Скромное предложение» высказал свое мнение по этому поводу: проблемы голода в Ирландии не существовало, потому что ирландцы могли легко прокормить себя, поев собственных детей. Но даже такой злой сарказм не смог пробудить общественный интерес к этой проблеме. (Марксистская трактовка идей Беркли гласит, что вся его философия – это отражение политической ситуации. Если ты не видишь вещи, то ее нет. Закрывай глаза на бедных, и они перестанут существовать. Как и многие другие подобные трактовки, эта в высшей степени оригинальна, она таит в себе бесконечное множество захватывающих выводов – политических, психологических, философских, а также откровенно ложных. Такая трактовка ловко обходит стороной постоянные усилия Беркли помочь исправить ужасное положение ирландского населения. Такие идеи скорее относятся к области художественной литературы, нежели к настоящему трактованию.) Интересы Беркли в социальной сфере заключались не только в проведении общественных компаний. Знание ситуации, сложившейся в Ирландии, привело его к размышлениям о том, как исправить положение в стране. Это стало основой «Вопрошателя», изданного в 1737 году. В это время экономика как наука находилась еще в за чаточном состоянии. «Благосостояние наций»

Адама Смита, книга, которую считают основой, на которую опирается вся классическая экономика, увидела свет лишь в 1776 году, т.е. почти сорок лет спустя. Тем не менее некоторые идеи, предложенные Беркли, показывают его основательное и образное видение механизмов торговли и предлагают способы, при помощи которых можно достигнуть процветания. Здесь можно сказать, что мысли Беркли пересеклись со знаменитым изречением Маркса о том, что «философы истолковали мир различными способами, проблема заключается в том, чтобы изменить его». Конечно же, Беркли не предвосхитил марксизм; ведь, как мы увидели, основная цель всей его философии была как раз истолковать мир.

«Вопрошатель», содержащий ряд вопросов, предлагаемых на всеобщее рассмотрение, изложен в форме шестисот вопросов, каждый из которых отличался глубиной или же был риторическим по своей сути. Беркли был одним из первых, кто понял, что золото – это не истинная мера богатства, ни у отдельных людей, ни у целого государства.

Настоящее достоинство золота – это та польза, которая может быть от него получена.

Один из вопросов звучит так: «Есть ли что-нибудь хорошее в золоте или серебре, кроме того, что они заставляют людей работать или создавать производство? » Благосостояние нации – в труде, в производстве, которое принадлежит ее гражданам.

Беркли вопрошает: «Был ли когда-нибудь, есть или будет трудолюбивый народ бедным, а ленивый богатым?» По мнению Беркли, проблемы Ирландии во многом происходили из лени и отсталости ее коренного населения, хотя он и осознавал, что едва ли основная вина за это полностью лежала на них. Ирландия страдала из-за того, что большая доля земли принадлежала хозяевам, никогда там не появлявшимся и жившим в Англии, такие люди считали свои владения, в первую очередь, источником дохода. Небрежное отношение к этим поместьям приводило к обнищанию и еще большему угнетению населения. В результате страна страдала от непомерного экспорта в ущерб импорту товаров, который мог бы оживить торговлю. Христианское сострадание и личные убеждения привели Беркли к одному важному выводу. Благосостояние людей с минималь ным достатком должно быть целью всей экономической политики. Он спрашивал: «Может ли народ называться бедным, если он хорошо накормлен, одет и у него есть жилье?» Бедность и голод, бич Ирландии, можно было устранить.

Беркли также осознал всю важность банков в торговле. Они были «самой острой шпорой для торговли, ведь имущество можно так легко охранять и так легко передавать посредством comte en bank (счета в банке), лишь написав в банковской книге вместо фамилии одного человека фамилию другого». Центральные банки уже были успешно созданы в Амстердаме, Лондоне и Гамбурге, хотя идея не пользовалась популярностью в самой Франции, где Первый национальный банк лопнул и вызвал финансовую катастрофу еще более ужасную, чем крах «Компании Южных морей» (которая произошла в этом же году). С другой стороны, Английский государственный банк довольно легко пережил этот финансовый крах. Беркли ратовал за учреждение национального банка в Ирландии.

Идеи Беркли об экономике и финансах представляют большой интерес. «Вопрошатель» изда вался не менее десяти раз при жизни его автора, и нет сомнений, что на Адама Смита повлияли некоторые из его положений. Но упор, который Беркли делал на Ирландию, и особенное положение дел, которое в ней существовало, означали, что его идеи не стали широко распространены, в отличие от многих экономических теорий, менее привязанных к действительности. Несмотря на это, его идеи были очень дальновидными.

В страшные дни Второй мировой войны, когда Ирландия, сохранявшая нейтралитет, была изолирована и находилась в бедственном положении, была сделана тщетная попытка оживить экономику страны, применив некоторые из идей философа на практике.

Позже Беркли увлекся искусством. Среди картин, которые висели в доме епископа, была работа Ван Дейка, в доме также жили преподаватели музыки и живописи. Вообще в доме епископа обитала довольно разнородная публика. Местный «патриот» прибыл погостить и так и не выехал, там же поселились два священника; в доме жило большое количество разных «тетушек», не говоря уже о слугах, полудюжине ребятишек, не скольких собаках разных пород, ручном ягненке, украшенном лентами, и ослике. Если все семейство епископа ехало на праздник в городок Килларни, расположенный неподалеку, хозяевам требовалось четырнадцать кроватей для того, чтобы разместить всю эту публику (не считая мест для слуг и конюхов).

К этому времени Беркли уже был довольно пожилым человеком. Ему было уже за пятьдесят.

Как написано во многих источниках, он избегал любых физических нагрузок, потолстел и страдал от проблем с дыханием и кровообращением, а также у него случались приступы «нервной болезни ». Он стал немного чудаковатым. Одни говорили, что эксцентричность его была напускной, другие – что она была вполне естественной, в то же время находились и такие, которые утверждали, что его поведение было в высшей степени нормальным для представителя духовенства того времени. В 1744 году он опубликовал трактат под названием «Сейрис, или Цепь философских размышлений, а также исследования, посвященные достоинствам дегтярной настойки». Он был убежден, что дегтярная настойка – это панацея от всех болезней. В этом чудесном лекарстве не было никаких загадочных ингредиентов, приготовить его было проще простого, для этого требовались, как видно из названия, только деготь и вода. Существовало множество рецептов для его приготовления, но все они сводились к одному. Некоторые предлагали просто кипятить деготь в воде, другие предлагали измельчать его и размешивать.

Затем вода несколько дней настаивалась, и лекарство было готово к употреблению. По-видимому, предварительно надо было удалить осадок, если вы не хотели, чтобы у вас почернели зубы. Трактат Беркли, посвященный дегтярной настойке, мгновенно стал самой популярной книгой во всей Англии; люди начали пить настойку даже в светских салонах Лондона. Нарушение пищеварения, болезни печени, подагра, воспаление мозга, водянка – все вылечивали этим чудесным лекарством, если верить благодарным письмам, которые получал Беркли.

Все это время Беркли продолжал жить как простой сельский епископ. Чтобы помочь беднякам в округе, он начал носить одежду, сделанную из местного материала женами крестьян. «Грубая одежда и ужасный парик» – так отзывались о его одеянии современники. Он любил посидеть вечерком с близкими друзьями, «поругать голландцев и повосхищаться королем Сардинии»; и к нему приходил местный ирландский великан Корнелий Маграт, который был под два с половиной метра ростом уже в возрасте пятнадцати лет. Но в один прекрасный день Беркли решил, что с него хватит такой жизни. Он собрал все свои вещи и отправился с женой и детьми в Оксфорд.

На дворе стоял 1754 год, Беркли было почти семьдесят. Он настолько сдал, что везти его пришлось, уложив в телегу на подстилку из соломы.

В Оксфорде он поселился в доме на улице Хоуливелл, недалеко от церкви Христа, где учился его сын Джордж. Беркли был терпеливым отцом, ему приходилось таким быть: его сын был мотом. Однажды молодой Джордж приехал к отцу, чтобы показать ему счета и сказал: «Мне стыдно, отец, что за шесть месяцев я потратил шестьсот фунтов ». На что философ ответил: «Уверен, что они пошли на благое дело, мой сын». Он взял счета, убедился в том, что они оплачены, и бросил их в огонь без дальнейших расспросов. (Эта сумма была баснословной по тем временам: на такие деньги можно было купить несколько скаковых лошадей.) Через пять месяцев после того, как Беркли поселился в Оксфорде, одним зимним вечером дочь читала ему молитву, в то время как он лежал, вытянувшись на кушетке. К тому времени, как она закончила, он уже похолодел, суставы затвердели.

Епископ отошел в мир иной.

Недавно новая библиотека Колледжа св. Троицы в Дублине была названа в честь Беркли – ему воздали должное. В свое время Беркли писал: «В сырой мрачной и одинокой библиотеке не было ни огня, ни чего-нибудь, что могло защитить меня от порывов метели, которая постоянно задувала в окна и двери этого разваливающегося дома».

Может быть, именно такие условия существования навевают размышления о том, что материального мира не существует до тех пор, пока ты не обращаешь на него внимания.