Текст книги "Прятки [ Венера Прайм 3]"

Автор книги: Пол Прюсс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Им было все равно, что их могут увидеть?

Лейтенант улыбнулся:

– Здесь есть такая поговорка, инспектор: людям, живущим в стеклянных домах, плевать на камни. Это о приватности. Все все о друг друге знают.

– Неужели? А зачем тогда у них шторы на окнах?

Спарта знала из донесений, что патрульный, ветеран, почти пенсионер, поклялся, что не видел в здании никого, кроме этих троих. Увидев настоящее здание и его ночную голографическую реконструкцию, Спарта поняла, что дозорный легко мог ошибиться – кто-то мог прятаться в тени.

– Я бы хотела поговорить с патрульным сегодня.

– Патрульная служба находится в административном здании. Я позвоню и назначу встречу, ты зайдешь и поговоришь с ним.

Спарта, конечно, все это сделает, но она знала, что это ничего не даст. Все ясно, обход Наттинга был регулярным, как часы, вопреки общепринятой практике безопасности. Наттинг разленился и инструкцию нарушал постоянно, так что его передвижения по окрестностям, без сомнения, были рассчитаны убийцей заранее.

Легко было посочувствовать старику. По сравнению с ночью на Марсе Антарктида – это Таити, даже несмотря на нагретый скафандр, и нормальные люди оставались внутри зданий, если могли.

Через три минуты после того, как патрульный миновал освещенное здание, в дежурной части, находившейся всего в сотне метров от места преступления, сработала сигнализация подключенная к артефакту – его вынесли в дверь шлюза у главного входа в здание. На время работы Морланда с табличкой, он мог ее сдвигать с места, брать в руки и даже носить по Ратуше. Сигнализация срабатывала если только таблица пересекала границу здания.  Значит, грабитель тоже был в скафандре. Он, или она, бежал с места преступления не по теплым коридорам, а по замерзшим улицам.

– Давай посмотрим на шлюз.

– Там не на что смотреть, инспектор. – Поланьи шевельнул манипуляторами и голограмма показала им только гладкие, продуваемые ветром ручейки и несколько смутных углублений, ничто не указывало на какой-нибудь отпечаток ноги.

– Да, ветер стер все следы, похоже сильный был.

– Сильный? Легкий ветерок по местным меркам.

Способности Спарты оказались здесь бесполезны. Преступление произошло две недели назад. Возможно, если бы она была на реальной сцене, в реальном времени…

– Ты прав, лейтенант. Смотреть особо не на что.

– Это максимум, что может предоставить голограмма. Скорее всего убийца вышел на улицу, потому что путь по коридорам был заблокирован патрульными, бежавшими по тревоге. Или, может быть, у него был сообщник снаружи. Местные патрульные отреагировали оперативно, прибыли через несколько минут. Голограмма – это реконструкция того, что они нашли. Ни оружия, ни свидетелей, ни отпечатков.

– Спасибо, можешь выключить аппарат.

И они мгновенно очутились в ярком и оживленном центре Ратуши.

Через десять минут они снова были в тесном и ярко освещенном кабинете Поланьи.

– А теперь может я обрисую тебе тех троих подозреваемых, у которых была возможность, – наиболее вероятных кандидатов?

– Пожалуйста, лейтенант, – пусть человек похвалится проделанной работой, подумала Спарта. А сама снова начала прокручивать в голове всю эту историю:

Похищение марсианской таблички было лишь одним из звеньев масштабной операции Пророков «Свободного Духа» по уничтожению всех текстов «Культуры Х», попавших к землянам. – Расшифрованного послания внеземной расы. И не только текстов. На всех обитаемых планетах эскадроны смерти стремились уничтожить всех, кто мог бы по памяти восстановить эти тексты. На Земле погибло с десяток ученых. Здесь, на Марсе, Дьюдни Морланд был намеченной жертвой, а Дэйр Чин просто попался под руку. Лишь в одном случае у Пророков произошла накладка. – В Порт-Геспере профессор Дж. К. Р. Форстер выжил после покушения и теперь находился под усиленной охраной службы безопасности Комитета Космического Контроля.

Тут Спарта решила прислушаться к словам Поланьи:

– …постоянное население почти десять тысяч, одномоментно здесь может находиться до двух тысяч туристов. Нам удалось собрать сведения о четырехсот тридцати восьми зарегистрированных постояльцах отеля «Марс Межпланетный» и шести других лицензированных гостиницах Лабиринт-Сити. Насколько удалось установить своих номеров они не покидали. Других посторонних в городе замечено не было. – Город маленький, все на виду. Поэтому мы сосредоточились на этих троих.

На дисплее ноутбука появилось лицо молодой женщины. Смелые глаза, широкий рот, светлые волосы, собранные в узел на затылке. Несмотря на кажущуюся хрупкость костей, характерную для многолетнего жителя Марса, женщина выглядела решительной и крепкой.

– Это Лидия Зеромски. Водитель грузовика. Работает на трубопроводе. Подружка Дэйра, которую видели в его офисе за несколько минут до убийства.

– Она? Спустилась вниз, застрелила Морланда, а потом повернулась и убила вошедшего Чина?

– Не исключено, что так и было.

– Если она пришла за таблицей, зачем ей подниматься наверх и ругаться с Чином?

– Ну, если она не убийца, то может быть сообщницей, – сухо сказал Поланьи.

– Лейтенант, у нее нет судимости.

– Как-то раз в баре избила парня. Он не стал выдвигать обвинения.

– Оружие?

– Не зарегистрировано.

– Что-нибудь другое порочащее?

– Не известно ничего.

Спарта хмыкнула:

– Давай следующего.

– Вот он.

На экране Лидию Зеромски сменил гладколицый мужчина лет тридцати с небольшим. Его светлые волосы были тонкими и бледными, почти бесцветными, сквозь них просвечивал розовый череп. «Ба, да это новый ее знакомый.»

Лейтенант продолжал пояснять:

 – Вольфганг Протт, управляющий отелем «Марс Межпланетный». Не является секретом, что отель – место незаконной торговли марсианскими «сувенирами», образцами минералов, окаменелостями, даже артефактами. Назначен на Марс год назад «Межпланетной Цепью Отелей», центральный офис в Цюрихе. Работает на них около десяти лет – Афины, Кувейт, база Кейли на Луне, сначала в отделе по связям с общественностью, затем в отделе продаж, затем в качестве помощника менеджера. Это его первая работа в качестве менеджера. Здесь у него репутация бабника. Специализируется на туристках, местных женщин избегает. Утверждает, что в ту ночь спал в своем номере в отеле. Но его видели выходящим из вестибюля за несколько минут до убийства, одетым в скафандр. Через час после убийства выпивал со своим собственным барменом. Да, и еще кое-что (Поланьи не мог скрыть самодовольства), Вулфи известен как опытный стрелок из пистолета. В подвале отеля есть тир, где он постоянно упражняется.

– Достаточно, а кто еще у тебя есть?

Лицо, которое появилось на экране, она все-таки надеялась там не увидеть, смуглое и красивое, вытянутое и нежное, лицо молодого человека с глубокими карими глазами, увенчанное черными вьющимися волосами. Губы раздвинувшиеся в улыбке, обнажившей ровные белые зубы. На нем был стандартный скафандр.

Увы, Поланьи не исключил его из списка.

Лейтенант продолжил:

– Халид Саид, планетолог Совета Миров. Менее чем за час до убийства, Саид и Морланд кричали друг на друга в баре отеля…

– Что, что… Доктор Саид кричал?

– Во всяком случае, выражал решительное несогласие. Что-то о проекте терраформирования. Морланд отправился прямо из гостиницы в Ратушу. Саид утверждает, что он пошел в свою квартиру – это рядом с космопортом – но мы не можем установить истинность этого.

Спарта внимательно изучала фотографию Халида. Он был на год моложе ее, ровесник Блейка, и она не видела его с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать лет. Сильно повзрослел. Выглядит уверенным в себе.

Как и Спарта, и Блейк, Халид был членом проекта «СПАРТА» (Специальный Проект Академического Развития Тренинг Адептов), основанного ее родителями, в попытке продемонстрировать, что множественные интеллекты присущие каждому ребенку, могут быть развиты до уровня гения.

Халид был одним из величайших успехов этого проекта, умным и утонченным, многократно талантливым. Но, по словам Блейка, Халид также, вполне возможно, был членом Свободного Духа. Членом смертоносного культа.

– Лейтенант, если ты не против, я оставлю эти данные себе. – сказала Спарта, доставая из ноутбука флэшку.

– Да ради бога. Теперь у тебя есть то же, что и у нас. Что еще я могу для тебя сделать? Показать тебе ночную жизнь?

– Знаешь, давай как-нибудь в другой раз.

VI

Стеклянный потолок «Комнаты Офира» был покрыт конденсатом, воздух был влажным. Метрдотель вел Спарту то вверх, то вниз по ступеням и по террасам, между столами, которые выходили на самое большое открытое пространство воды на Марсе. Очень зеленой воды.

В этом, окруженном пальмами, бассейне плескалось и плавало с полдюжины молодых мужчин и женщин, все гибкие, загорелые и обнаженные. Спарта подумала, что они больше похожи на спортсменом и манекенщиц, чем на туристов; вероятно, отель нанял их, чтобы они создавали красивую картинку во время ленча.

Столик Халида стоял на балконе возле бассейна, отгороженный от него тощими пальмами. Он встал, чтобы поприветствовать ее. Это был один из тех стройных и грациозных мужчин, чья улыбка так ослепительна, а глаза так притягательны, что они кажутся выше своего роста.

– Инспектор Трой, большое спасибо, что согласились встретиться со мной. Халид Саид это я.

Спарта коротко пожала протянутую руку.

Если он и узнал в ней ту девушку, которая была его школьной подругой в «Спарте», то ничем этого не показал.

Когда она села напротив него, нахлынул поток давних воспоминаний…

Девятилетний Халид спорит о теологии с Норой Шеннон на детской площадке на крыше Новой школы, утверждая, спокойно преодолевая возражения девочки, что Ислам сделал христианство неуместным. И в конце концов он заставил Нору отступить, хотя бы потому, что запомнил гораздо больше из Корана, чем она из Нового Завета. После чего объясняет, почему шиитская секта, в которой он родился, единственно правильная…

Двенадцатилетний Халид двадцать минут плавает среди акул в Карибском море, пока к нему не подоспела помощь. Сведя с ума от страха своих родителей…

Халид, пятнадцатилетний, дирижирует Манхэттенским молодежным филармоническим оркестром. Бодрое, энергичное исполнение итальянской симфонии Мендельсона публика приветствует бурными овациями. Вскоре все СМИ объявляют о дебюте нового Бернстайна[9]9
  Леонард Бернстайн (25 августа 1918 – 14 октября 1990) американский композитор пианист дирижёр и популяризатор академической музыки. Дирижировал многими ведущими оркестрами мира, главный дирижёр Нью-Йоркской филармонии (1958—1969). Впервые исполнил многие произведения американских композиторов. Автор балетов, симфоний, мюзиклов и других музыкальных произведений


[Закрыть].

– Завтра утром у меня запланирован разведывательный полет, и я хочу, чтобы ты разобралась со мой до моего отлета.

Метрдотель вручил им тщательно отпечатанные меню, сделанные на ощупь из настоящей бумаги, – свидетельство элитности заведения.

– Разобралась с тобой?

– Полет должен продлиться два дня. Но это Марс, здесь трудно планировать. Я могу задержаться, и не хочу, чтобы ты думала, что я от тебя скрываюсь.

– Извините, что перебиваю, – жеманно улыбнулся метрдотель, – какие-нибудь напитки перед едой?

– Ты что будешь пить? – Спросил Спарту Халид. Она увидела, что он пьет чай, судя по запаху – шриланкийский:

– Я тоже выпью чаю.

– Хорошо, мадам, вас сейчас обслужат, – и метрдотель испарился.

Халид налил ей в стакан ароматного чая из чайника, стоявшего на столе. Она сделала глоток и продолжила разговор:

– Все, что мне нужно, доктор Саид, – это доказательство того, что ты не мог убить этих людей или украсть артефакт.

– Полагаю, ты уже ознакомилась с моими показаниями, инспектор. И изучила историю моей жизни.

Она кивнула и продолжила:

– Известно, что ты спорил с доктором Морландом здесь, в отеле, незадолго до того, как его убили. Ты ушел вскоре после него, и тебя не видели до следующего утра.

– Все верно. Я не могу доказать, что я пошел в свою квартиру и посмотрел инфовидео о проекте преобразования Сахары, затем совершил вечернюю молитву и лег спать. Но это правда.

– Ты живешь один, доктор Саид?

– Да. И, как тебе несомненно известно, я женат. Жена живет в Париже с родителями, не говоря уже о многочисленных тетушках, дядюшках, братьях и сестрах. Но знаешь ли ты, – странное выражение, наполовину дразнящее, наполовину задумчивое, изогнуло его изогнутые брови, но быстро исчезло, – что я никогда не встречался со своей женой? Ей четырнадцать лет.

Спарта действительно знала все это. Но она знала так же, что Халид был из бедной семьи и обучение его в «Спарте» было оплачено обществом богатых собаководов, которое было под контролем «Свободного Духа». Его блестящие успехи в «Спарте» привлекли внимание его будущих могущественных родственников, которые решили с его бедной семьей вопрос о его женитьбе. Без всяких предварительных консультаций с ним. Это была большая честь. Мог наступить день, когда его двоюродный дед – хан, мог провозгласить Саида имамом.

– И так. Ты живешь рядом с космопортом.

– Да, на площади Кирова в комплексе ПТМ. – Аббревиатура «Проект Терраформирования Марса».

– Это здание не подсоединено к муниципальной системе переходов, заполненных воздухом и когда ты выходишь из дома, то вынужден одевать скафандр. – Спарта кивком головы указала на коричневый холщовый мешок, лежащий на стуле рядом с Халидом.

– Все марсиане, даже если они выходят из дома по воздушному переходу, берут скафандр с собой. Это уже вошло в привычку. Кстати, а где твой? Я бы посоветовал тебе поскорее перенять наш обычай. Все это, – он махнул рукой в сторону деревьев, бассейна, стеклянной крыши, с которой капал конденсат, – может исчезнуть в одно мгновение. Допустим, со свода над нашими головами упадет камень…

– Я последую твоему совету. – Она пожалела о своей беспечности. – В твоем доме три квартиры, каждая с отдельным входом, твоя на втором этаже, туда ведет наружная лестница.

– Все так и есть. А знаешь почему я выбрал именно эту квартиру?

– Прекрасный вид из окна?

– Правильно, но красота это не все. Я правоверный мусульманин и я должен возносить молитву строго в направлении священной Каабы в Мекке. Мекка и Марс находятся в постоянном относительном движении. Определить  направление в момент молитвы мне помогает вот этот прибор. – Он поставил стакан с чаем и достал из кармана плоский круглый предмет размером с большие карманные часы, но гораздо тоньше.

– Прекрасное устройство, – заметила она без всякого выражения. – Какое оно имеет отношение к твоему выбору квартиры рядом с космопортом?

– Просто окна моей маленькой комнатки смотрят в небо по дуге примерно в двести градусов, таким образом, мне редко приходится молиться головой направленной на глухую стену.

Подошел официант и Халид, обсудив с ним и Спартой все подаваемые сегодня фирменные блюда, сделал заказ. Себе он выбрал лосось—пашот, официант утверждал, что рыба буквально только что доставлена с Земли грузовым кораблем «Дорадус». Спарта попросила зеленый салат. Официант удалился и разговор продолжился.

– Все это конечно очень интересно, но какое это имеет отношение к делу, которое мы обсуждаем? Расскажи мне лучше о вашем споре с Морландом.

– Я объясню коротко, обрисую так сказать скелет, описание в деталях займет слишком много времени.

– Вообще-то я не тороплюсь.

– Тогда немного предыстории. – Он отхлебнул чаю и сделал вид, что обдумывает свои слова. – Перед ксеноархеологами[10]10
  Ксенология – наука изучающая чужое, нечеловеческое, внеземной разум. Официально, в наше время, как наука не существует.


[Закрыть] и ксенопалеонтологами стоит трудная задача, – начал он. – В настоящее время  из-за низкого давления вода не может существовать в жидком состоянии на семидесяти процентах поверхности Марса. Миллиард лет назад, если не больше, все было по-другому. Атмосфера была более плотной, климат Марса мягким, условия были стабильными достаточно долго, как раз для появления и быстрой эволюции жизни. И сегодня мы находим окаменелости живших в ту пору живых существ. Кроме того найдены свидетельства того, что Марс посетила, возможно, лишь ненадолго, древняя разумная раса.

Задача ксенологов не только трудна, но и благородна – задача сохранения и изучения этих следов.

 Проект терраформирования Марса предусматривает проведение таких мероприятий,  которые позволят марсианам не держать постоянно скафандры под рукой. При проведении этих мероприятий конечно возможна безвозвратная утрата следов древних и инопланетных цивилизаций. Эта возможность и является причиной трений между ПТМ и ксенологами. В этом и заключалась суть моих разногласий с доктором Морландом.

–  Ты не похож на человека, который станет спорить из-за теорий.

– В нашем споре не было ничего абстрактного.

Для создания на Марсе нормальных для человека условий необходимо увеличить плотность атмосферы и насытить ее водяным паром. Если начать нагрев полярных шапок (в основном это замерзший CO₂), в атмосферу попадет много углекислого газа, который создаст парниковый эффект. Уменьшится отток тепла в космос, начнет повышаться температура атмосферы, одним из следствий чего станет еще большее повышение атмосферного давления. Нагрев и парниковый эффект будут взаимодополняющими, а потому будут способствовать терраформированию. Огромные массы льда растают, потекут реки. Растения будут выделять кислород; в то же время гораздо больший запас кислорода будет выделяться из горных пород засеянными бактериями.

Спарта была уверена, что он часто произносил эту речь, – его ораторское искусство было вдохновляющим.

 Халид тем временем продолжал:

– Предлагалось много схем, как все это осуществить.

Чтобы повысить температуру поверхности, за счет большего поглощения  солнечной радиации, предлагалось вывести сорт черных лишайников и засеять ими всю планету или распределить по поверхности Марса темную пыль с его спутников – Фобоса и Деймоса, которые относятся к наиболее черным телам Солнечной системы. Предлагалось также обеспечить повышение температуры при помощи ядерных реакторов. Но эти предлагаемые методы дадут эффект, только по прошествии столетий.

Предлагались диковинные планы по нагреву полярных шапок подземными взрывами тысяч ядерных устройств. – Идея, мотивированная, я думаю, не столько заботой о Марсе, сколько отчаянным желанием землян избавиться от запасов этого древнего оружия.

Но есть более быстрый способ достижения желательного результата и как мне кажется более перспективный. Это бомбардировка кометами. Мы можем управлять кометами. Кометы – это в основном лед. Энергия, которая выделится при падении кометы, превратит ее в водяной пар, обладающий прекрасным парниковым эффектом. И не надо ждать пятьдесят лет, пока будет таять полярная шапка. Мы решили произвести эксперимент, это и есть проект «Водопад». Подобрали подходящую комету и сейчас направляем ее сюда.

– Комета ударит по Марсу?

Он кивнул.

– И когда по вашим расчетам это произойдет.

– Не раньше, чем через несколько лет. Наша первая комета-кандидат все еще находится за орбитой Юпитера. Именно об этом мы с Морландом и спорили, инспектор, – не об абстрактной теории, а о специфике проекта «Водопад». Он был против этого в любой форме; он зашел так далеко, что сравнил его с той отвратительной ядерной схемой, о которой я упоминал. Правда, в тот момент он был сильно пьян.

– Пьян?

– Еще как. Он изложил свои возражения в таких выражениях, которые я не хочу повторять. А смысл их был в том, что удар кометы нанесет большие повреждения планете, при этом могут быть уничтожены многие виды бактерий и какие-нибудь ценные артефакты.

– Вы встречались раньше? Откуда он тебя знает?

– Мы познакомились на приеме, который Вулфи – мистер Протт, управляющий отелем, – устроил для него неделей раньше. После этого я бы с радостью держался от него подальше. –  Как ксенолог он был ярым противником проекта и я стал для него личным врагом, чего он и не пытался скрыть.

– А какова твоя роль в проекте «Водопад», доктор Саид?

– Короче говоря, это моя идея.

Подошел официант с железным подносом и поставил перед ними тарелки.

В течение следующих нескольких минут ни Халид, ни Спарта не произносили ни слова. Она была занята поглощением странной текстуры выращенного на космической станции салата. Он наслаждался своим лососем, только что доставленном грузовым шаттлом из трюма грузового корабля «Дорадус».

Когда с едой было покончено, воцарилось неловкое молчание, которое никто не хотел нарушать. Для Спарты это был деликатный момент, и она не знала, как с ним справиться.

– Тебе следует знать, доктор Саид, что ты являешься главным подозреваемым в убийстве Морланда и Чина. И остаешься, даже после этой беседы. – У меня к тебе осталось слишком много вопросов.

– Я так и думал, но спасибо за подтверждение.

Он не стал ни спорить, ни доказывать свою невиновность, ни пытаться объясниться. Он только наблюдал за ней, очевидно взвешивая свои шансы.

– Ради себя самого, я бы хотел, чтобы ты докопалась до сути. Если бы я мог отложить свою поездку, я бы так и сделал. Но это опасно – в это время года погода ухудшается с каждым днем.

– Не беспокойся, я тебя дождусь.

– Если хочешь продолжить наш разговор, летим со мной. Обещаю, что ты узнаешь больше, чем думаешь. – Он наклонился к ней, его темные глаза были полны серьезной решимости.

«Вот оно. Вот для этого предложения он и пригласил меня на эту встречу.» – Мелькнуло в голове Спарты:

– Я подумаю.

– Если решишь лететь, то завтра в вестибюле офиса ПТМ в половине шестого утра. – Он резко встал. – А сейчас извини, я должен идти. Да, счет уже оплачен.

Она смотрела ему вслед. Эта неторопливая походка больше подходила для пустыни, чем для ресторана.

Дуло пистолета пыхнуло единственной стробоскопической вспышкой, все пули обоймы пистолета вылетели одной очередью в направлении бумажной мишени, висевшей в двадцати метрах от нее, наполнив длинный каменный тир ревом. Из ловушки для пуль у задней стены посыпались струйки песка. Спарта опустила пистолет и сняла наушники.

Директор тира снял с головы свои собственные и положил их на скамью:

– Ну что ж, посмотрим, посмотрим.

Это был дородный мужчина во всем белом, с эмблемой отеля на плотно облегающей футболке. Он нажал кнопку, и мишень медленно двинулась вдоль направляющего провода, пока не оказалась в его руках.

Он молча изучил мишень, затем посмотрел на Спарту с кислым подозрением, нахмурив густые черные брови. В центре красовалась одна дыра размером с большую монету.

– Ты пытаешься надуть меня, инспектор. Ты уже стреляла на Марсе раньше. – Он кивнул на мишень.

Спарта, не соглашаясь, качнула головой:

– Да, нет. Просто новичкам везет.

– Ты не подаришь эту мишень мне, инспектор. Я бы повесил ее у себя в кабинете, вдохновлять других любителей.

– Это хороший комплимент, но я лучше откажусь.

Она протянула ему пистолет рукояткой вперед:

 – Спасибо, что позволил мне попробовать.

– Давай, используй другую обойму. Отель может себе это позволить.

– Нет, я не хочу, чтобы у меня болело запястье, – от этих урановых пуль сильная отдача.

– Да, пистолет с урановыми пулями труднее контролировать, чем с обычными такого же калибра. – Он взял пистолет и отложил его в сторону для чистки.

– А почему мистер Протт ими пользуется? Говорят, он отличный стрелок.

– Он не так безнадежен, как некоторые. – Он помедлил. – Но я никогда не слышал, чтобы он использовал урановые пули.

– А кто использует?

– Таких не так уж много. Гости отеля, некоторые бизнесмены. Тот парень, которого убили, однажды попробовал это сделать.

– Морланд?

– Да. Настоящий сукин сын. Я думаю, что Протт натравил его на меня, чтобы дать парню какое-то занятие. Убрать его подальше от бара. После того, как он немного потренировался, он смог попасть в заднюю стену. Если он раньше стрелял, то только не из пистолета и  только не на Марсе. А с людьми разговаривает…  Скажу вам у меня возникло искушение застрелить его самому.

Спарта глянула на него в упор:

– И ты так прямо мне об этом говоришь?

– Так арестуй меня.

– Жаль. Но целая комната свидетелей подтверждает твое нахождение в ночь убийства в другом месте.

Круглое кислое лицо мужчины расплылось в улыбке:

– Да, эти парни в «Сосне» просто замечательные, правда? Они скажут что угодно, лишь бы уберечь друга от неприятностей.