Текст книги "Кровавая гостиница"

Автор книги: Поль Магален (Махалин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

VIII
Особа, которую ждали

Возвратимся к Гастону дез Армуазу. Не прошло и десяти минут с того момента, как Антим Жовар вышел из кухни, а по лестнице гостиницы уже поднимался Гастон, довольный, что наконец достиг убежища, где можно будет укрыться от дождя, – его платье промокло насквозь. Маркиз решительно постучал в дверь.

– Кто там? – послышался женский голос.

– Путешественник, желающий укрыться от непогоды.

Дверь открылась, и молодой человек очутился перед Марианной.

– Это гостиница «Кок-ан-Пат»? – спросил он.

– Точно так, гражданин, – ответила девушка, приветствуя гостя любезным поклоном. – Входите, пожалуйста.

Эмигрант вошел. В кухне не было никого, кроме Агнессы Шассар и ее дочерей. Вдова сидела сгорбившись у очага и вязала; Флоранс устроилась возле нее. Едва Гастон вошел в кухню, как заметил взгляд ее больших голубых глаз, смотревших на него с какой-то грустью и участием. Но что ему было за дело до этой девушки?

Марианна поспешила забрать у нового гостя верхнее платье и шляпу. Старуха привстала:

– Сейчас уже так поздно, что мы собирались ложиться… скверная ночь, не правда ли?.. Вы издалека, гражданин?

– Я из Шарма, сударыня…

– Пешком?.. Святая Троица!.. Хорошая прогулка!

– К счастью, нет – моя лошадь стоит у ворот, и я попрошу вас позаботиться о ней…

– Моя старшая дочь отведет ее в конюшню. Садитесь, гражданин… Флоранс, подложи дров, ты что, не видишь, что наш гость совсем продрог?!

– Пожалуйста, позаботьтесь также о моем чемодане и оружии, – сказал Гастон Марианне, которая отправилась распорядиться насчет лошади.

И, обращаясь к старухе, спросил:

– Не вы ли хозяйка гостиницы, вдова Арну?

– Я самая, сударь, Агнесса Шассар, вдова Жака-Батиста Арну и мать этих двух девушек и троих взрослых мужчин, воспитание которых обошлось мне недешево…

– Я же, – продолжал путешественник, – маркиз дез Армуаз…

Старуха всплеснула руками:

– Маркиз дез Армуаз!.. Маркиз Гастон!.. Тот самый, который жил здесь в замке во времена, когда санкюлоты преследовали аристократов! Святая Мария! Возможно ли это?

И, быстро приблизившись к маркизу, она стала пристально всматриваться в лицо гостя.

– Да, это действительно вы. Я вас узнаю. Вы очень похожи на своего покойного батюшку…

Слезы потекли из глаз старухи, и волнение ясно отразилось в ее голосе.

– Да будет благословенно Небо, которое позволило мне увидеть сына наших прежних господ, вернувшегося под кров своих предков! Марианна, Флоранс, вы слышите? Это молодой маркиз дез Армуаз! Пусть осветят зал и затопят печи! Мы должны достойно принять такого гостя, ведь его сам Бог нам послал…

– Такой прием меня очень трогает, – сказал Гастон, – но удивление ваше кажется мне странным. Разве вы не ожидали моего визита?

– Как же, господин маркиз! Уже целую неделю вас дожидается комната номер один, самая лучшая во всем доме… только, понимаете, мы не думали, что вы приедете в такой поздний час и по такой погоде… Марианна, ты поставила лошадь в конюшню?.. Спустись в погреб, твоя сестра поможет мне в кухне… Немного терпения, господин маркиз, и мы угостим вас самым лучшим, что только есть в доме… Ах! Какой счастливый день! Принять в нашем скромном заведении того, кого всегда считали единственным законным владельцем замка Армуаз!

Крестьяне – мастера притворяться, и Агнесса Шассар, не будучи исключением из правила, своими восторженными излияниями обманула бы человека и более опытного, нежели молодой маркиз.

Огонь в очаге пылал ярко, и наш путешественник, взяв стул, уселся поближе к нему. Старуха сновала взад-вперед.

– Ну, скорее, Флоранс! Скатерть, салфетку, тарелки!.. Господина маркиза, правда, ожидает весьма скромный ужин: яйца, цыпленок, ветчина и салат…

Пока Агнесса хлопотала, молодой человек все время осматривался, будто ожидая кого-то.

– А что же я не вижу ваших сыновей? Неужели их нет? Мои письма должны были, однако, их предупредить…

– Если бы они знали, что ваша милость приедет сегодня вечером, они бы не отправились в город, чтобы купить разные мелочи по хозяйству, необходимые для того, чтобы принять столь высокого гостя, как ваша милость… Но они к ночи вернутся, хотя, быть может, и поздновато, потому что им нужно сходить на рынок, поиграть в бильярд, поболтать с приятелями… Мужчины такие болтуны…

– Я хочу поскорее закончить дело, которое привело меня сюда, и немедленно поселиться в замке Армуаз…

– Господин маркиз найдет его таким, каким оставил: ни одно кресло не было передвинуто в замке… Мой покойник этого бы не допустил, как, впрочем, и я, и дети мои… Мы считали себя не более чем хранителями имения и очень надеялись, что скоро настанет день, когда явится настоящий владелец замка… Что же касается остального, то мы во всем повиновались указаниям, полученным от вашей милости; купчая составлена, остается только ее подписать, уплатив, разумеется, упомянутую сумму…

Молодой человек улыбнулся.

– Будьте спокойны, – произнес он. – Деньги будут уплачены. Я привез с собой пятьдесят тысяч франков.

Вдова быстро отвернулась, чтобы скрыть краску, залившую ее лицо при этих словах маркиза. Тут в комнату вошла Марианна с подносом в руках, на котором стояли запыленная бутылка и чистый стакан. Она кокетливо подошла к молодому гостю и, поставив поднос на стол, сказала:

– Угощайтесь на здоровье…

Гастон уже хотел поблагодарить девушку, как вдруг взгляд его случайно упал на Флоранс. Девушка, почти подросток, приготовившая все необходимое в зале для приезжих, вернулась в кухню и села в дальнем углу. Теперь же она приподнялась со своего места и, указывая пальцем на бутылку, сделала жест, означавший: не пейте! Маркиз был чрезвычайно удивлен этим, но сохранил полное спокойствие.

– Благодарю вас, красавица, – ответил он Марианне. – Но это не в моих привычках.

Лицо Флоранс просветлело. Агнесса Шассар отвернулась. Брови ее нахмурились, но трактирщица быстро совладала с собой.

– Ну тогда ваша милость попробует вина за ужином…

Маркиз снова взглянул на Флоранс – та отрицательно покачала головой… Этот повторный сигнал утвердил Гастона в намерении повиноваться тайному приказанию.

– Моя любезная хозяйка, – проговорил молодой человек, – я не в состоянии отведать сегодня вашей стряпни…

– Как?!.

– Я настолько хорошо подкрепился в Шарме, что у меня совершенно нет аппетита. Но завтра, обещаю, я исправлюсь.

Старуха снова нахмурилась.

– Как? – воскликнула она. – Господин маркиз не отведает даже чашки бульона? Такого вам не предложат ни в одном из лучших парижских ресторанов!

Эмигрант снова обратился за советом к Флоранс. Взгляд девушки еще настойчивее говорил: нет! нет!.. Ничем себя не выдав, Гастон решительно ответил:

– Не настаивайте, хозяйка. Мне ничего не нужно, я желаю лишь поскорее лечь спать.

Вдова закусила губы и проговорила:

– Если вашей милости так угодно, то вас сейчас же проводят в вашу комнату.

Маркиз встал:

– Да-да, пожалуйста, я совсем с ног валюсь.

Он говорил правду: разбитый усталостью, молодой человек спал на ходу. Заметив это, Агнесса Шассар вздохнула свободнее и, обменявшись взглядом с Марианной, сказала:

– Как вам будет угодно. Моя старшая дочь позаботится о вашем багаже, а я посвечу вам… Ну что же ты, Флоранс, уснула, что ли, там, в углу?.. Возьми свечу и зажги от лампы.

Девушка поторопилась исполнить приказание матери, даже слишком поторопилась, потому что, поднося свечу к лампе, она толкнула ее, лампа упала, погасла, и комната погрузилась в глубокий мрак.

– Какая неловкая! – вскрикнула мать. – Нельзя быть поосторожнее?! Она спит на ходу!

Марианна, со своей стороны, с досадой проговорила:

– Да эта девчонка не может совладать даже со своими руками!.. Негодная!

Гастон уже собирался заступиться за бедняжку, когда почувствовал вдруг, что чья-то рука ухватилась за его руку, и Флоранс прошептала ему на ухо:

– Не ложитесь, потушите свечу и ждите меня!

Молодой человек хотел было задать вопрос… но та же рука зажала ему рот, и он услышал слова:

– Умоляю вас именем Денизы!..

Через несколько минут вдова устроила своего долгожданного гостя в комнате номер один, и эмигрант услышал, как она, спускаясь по лестнице, говорила дочерям:

– А теперь, мои дочурки, спать! Ваши братья, вероятно, вернутся поздно, а мы хорошенько выспимся.

С этого момента прошел час. Дом погрузился в абсолютную тишину и мрак. Однако читатель ошибется, если подумает, что все обитатели спали одинаково хорошо. В чулане, располагавшемся как раз напротив кухни, постели всех трех братьев были пусты; также остались нетронутыми постели трактирщицы и ее старшей дочери.

В своей кровати лежала одна лишь Флоранс в комнате, смежной с залой. Девушка, казалось, спала; она укрылась одеялом по самое горло. Часы с кукушкой пробили полночь. Флоранс открыла глаза и приподнялась, опираясь на локоть. Прислушавшись, она взглянула на постели матери и Марианны и, по-видимому, нисколько не удивилась, обнаружив их пустыми. Не раздевавшаяся, Флоранс поднялась с кровати и тихо вошла в залу. В кухне, как мы уже говорили, была дверь в коридор, который вел во двор дома.

В середине этого коридора, в глубокой нише, скрывалась крошечная дверь, почти незамет– ная – до того она была сера и сливалась с цветом стены. Флоранс вошла в коридор и остановилась у этой дверцы. Обыкновенно она была крепко заперта на огромный замок, но Флоранс знала, что в эту ночь найдет ее открытой, а потому решительно толкнула ее и вошла в галерею, воздух которой был удушлив и пропитан сыростью. Издалека доносились голоса. Почва под ногами девушки становилась все более скользкой.

Несмотря на кромешную темноту, она шла вперед. Если бы девушка освещала себе путь, то мы бы увидели, что она идет по коридору в тридцать метров длиной, упирающемуся в дверь, из-за которой раздавались громкие крики споривших, прерываемые смехом и стуком ножей и вилок о тарелки.

Флоранс наклонилась и припала глазом к замочной скважине в двери.

IX
Семейный ужин

Представьте себе обширный погреб, по полу которого разбросаны сундуки, чемоданы, наполненные всевозможным платьем, начиная с простой блузы чернорабочего и заканчивая роскошным костюмом дворянина. Посредине стоял стол, покрытый скатертью и уставленный множеством блюд. Четыре медные подсвечника стояли по четырем углам стола, за которым расположились Агнесса, три ее сына и старшая дочь. В глубине подвала видна была лестница до пятой или шестой ступени, седьмая уже терялась в темноте.

У братьев – Жозефа, Франциска и Себастьяна Арну – за поясами торчали огромные ножи. Три громадных лома стояли, прислоненные к стене, на которой висели несколько ружей и пистолетов.

Было уже выпито много вина. Лица Себастьяна и Франциска покрылись ярким румянцем. Их старший брат, выпивший не меньше, все еще сохранял хладнокровие; что касается Агнессы Шассар, то она пила одну лишь воду. Пить свое вино, когда его можно продать, было бы, в ее понимании, разорительной глупостью.

– Ну, матушка, – произнес Жозеф, – откровенно скажу, вы были великолепны. Я слушал из залы, как вы говорили.

– Собаку, которая лижет руки, не подозревают в злом умысле, – отозвалась Агнесса. – Но, признаюсь, я испугалась, что он, возможно, обо всем догадался… Отказаться от еды и вина – это как-то неестественно…

– Ну вот! – заметил Франциск. – Ваш маркиз потушил свечу. Он, должно быть, громко храпит… взять его в постели так же просто, как лисицу в норе…

– К тому же он один, а нас трое! Если и придется подраться, ну так что же!.. И не с такими справлялись!

Марианна косо взглянула на говорившего:

– С каких это пор нас всего трое, когда приходится работать? Слава богу, работой никто не гнушается. Кто из вас может похвастаться, что так ловко расправился с человеком одним ударом обуха, как я недавно свалила этого страсбургского пивовара?..

Себастьян хотел было ответить на несправедливые обвинения, но Жозеф предупредил его, заметив:

– Тебя все знают, моя красавица, и когда ты будешь выходить замуж, то я посоветую жениху прежде хорошенько пересчитать свои ребра, чтобы потом знать, сколько их было.

Старуха задумалась:

– Он будет защищаться… берегитесь! Он один, это правда, но у него есть два товарища, которые для него сильное подспорье…

– Какие товарищи? – удивленно спросили все.

– Его пистолеты, – серьезно ответила трактирщица.

Марианна расхохоталась.

– Шуму-то будет много, пожалуй, – сказала она, – но потом объяснить его можно будет легко, сказав, что братья разряжали свои ружья, – это беды не навлечет…

– Как так?

– Потому что, расседлывая лошадь, я вынула из пистолетов заряды…

Все издали восторженные возгласы.

– Ты просто гений! – заявил Жозеф, посылая сестре воздушный поцелуй.

Затем, ударив кулаком по столу, он воскликнул:

– Выпьем же!.. Матушка, передайте мне кружку с водкой.

Старуха вздохнула. Водка была еще дороже, чем вино… Но что делать! Поневоле нужно смириться с этой бедой, чтобы раззадорить их как следует. Стаканы сдвинулись. Сотрапезники разгорячились. Франциск поднял свой стакан.

– За здравие пятидесяти тысяч франков, которые скоро окажутся у нас в руках! – провозгласил он.

– Пятьдесят тысяч и еще тысяча, всего пятьдесят одна тысяча, – поправила Агнесса Шассар.

– И в самом деле! Я совсем забыл о тысяче франков торговца!..

– Этот недолго раздумывал, пить ли вино… и если только оно произведет свое действие…

– Уже произвело, – убежденно сказала Марианна. – Я посмотрела в замочную скважину… гражданин Жовар спит, свесив голову…

– А мальчишка? – спросил Жозеф.

– Тоже спит, одетый, на кровати.

– Я берусь задавить его как муху, – заявила молодая разбойница. – Ничего не может быть проще.

Спирт сделал свое дело. Ее рыжие волосы в беспорядке окружали разгоряченное лицо; дикие инстинкты просились наружу.

– Да здравствует веселье! – закричал Франциск. – Сколько можно получить хороших вещей на пятьдесят тысяч франков!

И, налив себе еще стакан вина, он продолжал:

– Когда в кармане много денег, можно рассчитывать на внимание любой женщины, начиная с последней служанки и кончая Денизой Готье.

Себастьян навострил уши:

– Кто там говорит о Денизе Готье?

– Я говорю! – ответил Франциск, стукнув кулаком по столу. – И что?

Себастьян нахмурил брови:

– Чего ты от нее хочешь?

– Я ее хочу!

– Ты?

– Отчего же нет? Она красива и мне нравится!

Себастьян тоже хватанул по столу кулаком:

– Громы небесные! Если это правда…

– Тогда что же?

Себастьян вскочил со стула:

– А то, что будет драка, любезный…

Франциск также встал:

– Драка?! Изволь! Кто ее ищет, тот находит.

– Перестаньте браниться, – вмешалась Марианна с усмешкой на устах. – Дениза Готье – честная девушка… она не для вас.

– Это мы посмотрим, – проговорил Франциск.

– Нечего смотреть, уже и так все видно, – сказал Себастьян.

– Кто помешает мне сделать так, как я хочу?

– Один из сыновей твоего отца.

– Черт возьми!

– Дьявольское отродье!..

Первый схватился за бутылку, второй за табурет. Марианна только злобно улыбалась.

– Деритесь же, мне все равно. Одному ли или другому достанется Дениза, она по-прежнему будет все той же белоручкой…

Услышав уже неоднократно упоминавшееся за последние несколько минут имя дочери старого слуги маркиза дез Армуаза, Жозеф Арну вышел из задумчивости. Он вдруг побледнел, а глаза его загорелись мрачным огнем.

– Приятели, – сказал он сухо, – я вас сейчас помирю. Дениза вам нравится, а я ее люблю. Я решил, что она будет моей женой.

Оба младших брата в ярости закричали:

– Твоей женой?.. Ты решил!.. Да ты с ума сошел!

– Я никогда не шучу. Это мой выбор и мое право. Не старший ли я среди нас?

– Вот еще! – пожал плечами Франциск. – Мне все равно, что это твой выбор! Плевал я на твое право!..

– А я клянусь тебе, – прибавил Себастьян, – что, пока я жив, ты не коснешься даже волоска Денизы!..

Оба брата схватились за ножи. Жозеф попятился и снял со стены два пистолета.

– Стоит вам только поднять руку, и я застрелю обоих, – проговорил он решительным тоном.

Агнесса Шассар, сидевшая до сих пор спокойно, мрачно спросила:

– А кто же тогда займется теми двумя, что спят там, наверху?

Братья собрались ответить, но мать остановила их повелительным жестом:

– Молчите! Садитесь и больше не смейте пить. Вам сейчас потребуется вся ваша сила и разум.

Противники молча повиновались. Старуха с презрением взглянула на них и улыбнулась.

– Спорить из-за девчонки! – продолжала она. – Что вы? Да сыновья ли вы мои, наконец? Иметь любовницу или жену равносильно нищенству: жена ест, дети только и думают, как бы дождаться наследства.

Франциск и Себастьян собрались протестовать, но она отрезала:

– Я все сказала. Еще успеете наделать глупостей, когда меня не станет…

Два младших брата сохраняли недовольный вид. Жозеф принял сторону Агнессы.

– Мать права, – произнес он, – мы обо всем этом еще успеем переговорить. Впрочем, я хочу сообщить вам новость, которая, вероятно, заставит моих братьев влить воды в свои стаканы с вином…

– Что? Что такое?.. Какая новость?

– У Денизы Готье в ближайшем будущем появится защитник, с которым я никому не посоветовал бы сталкиваться…

– Защитник!

– Ее брат, Филипп, вернулся.

– Филипп Готье!

– Солдат!

– Драгун! – послышалось со всех сторон.

– Да, он офицер, поручик…

– А!

– И служит в жандармерии, в Мерикуре…

– Ну и что же?

– А вы не понимаете, для чего он приехал сюда?

Все навострили уши, и Жозеф с расстановкой продолжал:

– Он приехал отыскать и передать властям тех, кто виновен в исчезновении путешественников…

– О!

– Он приехал из Парижа специально за этим. Его послали власти… скоро начнется следствие… в настоящую минуту он следует по дороге на Эпиналь, где должен встретиться с судебным следователем… я видел его… Нос у него похож на нос охотничьей собаки, а зубы, я думаю, сродни кабаньим клыкам…

Франциск и Себастьян переглянулись и вздрогнули. Агнесса Шассар сделала вид, что ничего не слышала. Лицо ее хранило выражение полного хладнокровия. Марианна взглянула на своих младших братьев.

– Они дрожат! – проворчала она с презрительной гримасой. – Что это за мужчины! Я, женщина, и то не посоветовала бы этому Готье встречаться со мной.

И, обращаясь к Жозефу, девушка продолжала:

– Если его охотничий нос сунется в наши дела, я его накормлю отравой, а если он задумает пустить в ход клыки, то, я думаю, мои будут подлиннее.

И, повернувшись к матери, добавила:

– А вы что думаете, матушка?

– Я думаю, – ответила холодно старуха, – я думаю, что ночь проходит, что мы теряем время в болтовне и что деньги уйдут от нас с наступлением зари.

Марианна схватила кружку с вином, вскрикнув:

– Последний глоток, и за дело!

После чего наклонилась к матери и на ухо прошептала:

– Вы знаете, что им нужно напиться, чтобы из затеи вышел толк…

Флоранс не покидала своего наблюдательного поста, несмотря на то что дрожала от промозглого холода и сырости. Она хотела все слышать и видеть. Ее родственники нисколько не стеснялись говорить громко и откровенно. Они были уверены, что девушка спит, и, наконец, их убежище не было ли тайной для всех? Кто же мог их слышать или видеть?

При последних словах сестры Флоранс отскочила от двери и, сделав несколько шагов, прислонилась к стене. Губы ее шептали молитву. Но тут к девушке вернулось все ее мужество, отчаянная решимость мелькнула в глазах. Она быстро углубилась в коридор, прошла кухню и очутилась снова в зале для посетителей. Из этой комнаты лестница вела на верхний этаж, где и помещались номера для постояльцев.

Комната номер один была в одном конце коридора, а номер шесть – в другом. Первая окнами выходила во двор, вторая в сад… Флоранс постучала в дверь комнаты номер один.

X
Комната номер один

Это была продолговатая опрятная комната, окно которой располагалось как раз напротив двери. У противоположной стены стояли громадный дубовый шкаф и кровать, которая так и влекла к себе усталого путника своими мягкими матрасами и балдахином, укрепленным на колоннах. Кроме того, в комнате были также два плетеных соломенных стула, старое кресло, обитое бархатом, и небольшой столик, покрытый скатертью, на котором находились кувшин с чашей для умывания и два полотенца.

Оставшись один, Гастон дез Армуаз тотчас приступил к вечернему туалету, после чего потушил свечу и устроился в кресле в ожидании… но чего он ждал? Разрешения загадки. Да, загадка существовала, и предположения, противоречащие одно другому, сменялись в его голове с быстротой молнии… Что означала таинственная пантомима Флоранс? К чему этот запрет пить вино и ужинать? Не стал ли он просто жертвой шалости юной девушки, почти ребенка? Или все происшедшее – лишь плод его воображения? Но нет: выражение лица девушки не допускало мысли о невинных проказах. Наконец, если глаза могли его обмануть, то уши отлично слышали предостережения Флоранс и мольбу во имя Денизы!

Откуда девушке было известно о тайных узах, связывавших его, маркиза дез Армуаза, с сестрой Филиппа Готье? Эмигрант терялся в догадках; задумавшись, он инстинктивно подошел к окну, которое открыл с большими предосторожностями.

Гроза проходила; облака неслись по небу с необыкновенной быстротой. Мы уже говорили, что окна комнаты номер один выходили во двор, за которым простирался огород и небольшие рощицы. Гастон теперь только обратил внимание на то, что гостиница «Кок-ан-Пат» этой стороной выходила на пустырь, как вдруг он заметил, что возле одной из групп деревьев что-то шевельнулось.

Луна, на минуту появившись на небе, осветила всю округу, и маркиз увидел силуэты трех мужчин, которые то распрямлялись, то сгибались; он вскоре понял, что эти трое роют яму. Спустя довольно продолжительное время работа, похоже, была окончена, потому что таинственные работники направились к дому. Войдя во двор, один из них тихо сказал:

– Не думает ли птичка улететь?

– С чего бы? – спросил другой.

– Его окно открыто.

– Вздор! Просто ночь очень душная, и этому неженке сделалось жарко.

– Проклятые болтуны! – проговорил третий. – Замолчите, наконец! В доме все слышно через открытые окна…

Гастон отступил на шаг от окна; он не упустил ни единого слова из сказанного тремя братьями.

– У него уже двадцать минут как не горит огонь, – сказал, словно в свое оправдание, первый.

– Что, готово? – раздался голос, который Гастон сейчас же узнал: он принадлежал старшей сестре.

– Готово! – ответили хором подходившие к дому сыновья Агнессы Шассар.

– Места будет достаточно для обоих?

– Ну, придется немножко потесниться.

– Идите же, – сказала Марианна, – Флоранс спит, и мать ждет в нетерпении…

Маркиз все больше укреплялся в предположении, что ему угрожает опасность. Эти трое были Жозефом, Франциском и Себастьяном Арну, присутствие которых в доме от него скрыли. Они говорили о нем. Наконец, там, у деревьев, они рыли могилу – могилу, которая ожидала два трупа! Кто же другая жертва?

Бывший офицер доблестной армии Конде не раз бравировал своим полным равнодушием к смерти… однако теперь его охватил ужас.

Время между тем шло. Вдали, на колокольне, пробило час ночи. Звуки колокола вернули маркиза к действительности. Ему оставили пистолеты; он взял их и подошел к двери, чтобы ее запереть. В эту минуту раздался слабый стук. Гастон приготовился выстрелить…

– Маркиз, – раздался чей-то шепот, – это я, которая вас предупредила… Святая Мария, неужели вы спите, несмотря на мое предостережение?!

Гастон поспешил отворить дверь. Бедное дитя едва держалось на ногах. При виде пистолетов и угрожающей позы она поняла, что эмигрант догадался, в каком он положении.

– Как, – прошептала она, – вы знаете?..

– Я знаю, – ответил Гастон, – что моей жизни угрожают и что те, кто намерен лишить меня ее, хозяева этого дома.

Флоранс закрыла руками покрасневшее лицо.

– Черт возьми! – продолжал Гастон раздраженно. – Неужели они думают, что я дешево продам свою жизнь!.. Три разбойника меня не пугают!.. Я буду защищаться и выдержу нападение… Соседи услышат, сбегутся на помощь, и если вдруг я не избегну подлой ловушки, то правосудие отомстит за меня…

Девушка отрицательно покачала головой.

– Не надейтесь на это! – сказала она. – Ваше оружие не принесет вам никакой пользы, никто ничего не услышит, и комната эта полна ловушек… Врагов здесь гораздо больше, нежели вы думаете, и братья мои – не самые опасные из их числа…

Эмигрант горько усмехнулся.

– А, и женщины принимают участие в этой подлой комедии… Хорошо! Палач или я – кто-нибудь да расправится с ними достойным образом…

Флоранс опустилась на стул.

– Проявите сочувствие, – проговорила она со слезами на глазах. – Это семья моя… а я невиновна!

После непродолжительного, но тяжелого раздумья девушка вдруг опомнилась.

– Больше ни слова!.. Они сейчас придут!.. Я не хочу, чтобы они вас убили… Дениза умрет с горя…

– Дениза!..

– Подумайте о ней. Подумайте, что она дорожит вами больше своей чести. Вспомните, что вы обещали дать свое имя ее сыну…

– Возможно ли?.. Вам известно…

– Дениза дружна со мной и открыла мне часть тайны… Я догадалась об остальном. Слушайте меня… нужно бежать…

– Бежать!..

– Не тратя попусту ни единой минуты, не расспрашивая меня ни о чем, не оборачиваясь назад… – И, указав рукой на дверь, девушка продолжала: – Окно расположено невысоко… благодаря трельяжу вы сможете легко спуститься вниз… минуете двор и сараи, откуда выйдете в поле через маленькую дверцу… вот ключ… там вы уже свободны, никто за вами не погонится…

– Но вы, что будет с вами?

– Я?

– Эти негодяи не простят вам того, что вы предупредили меня об их зловещих намерениях…

– Не беспокойтесь. Сегодня мне нечего бояться, а завтра я покину этот дом и поищу себе убежище, где смогу выплакать свое горе… Но бегите, бегите скорее! Если бы вы знали, что я только что слышала!.. Не вас одних нужно спасать, но также и Денизу… дорогую Денизу…

– Денизу?!

– Ей угрожает страшная опасность…

– Опасность!.. Боже мой! Объясните же…

– Времени нет… не спрашивайте меня… торопитесь!..

– Я не могу уйти отсюда, пока не узнаю… Говорите, говорите скорее, или я остаюсь…

– Ну хорошо, – сказала наконец трепещущая Флоранс, – они поклялись, что Дениза станет их добычей.

– Дениза! Они поклялись!.. Кто же?

– Те, которые сейчас придут сюда.

Маркиз прошипел в ярости:

– Убийцы!

Юная девушка опустила голову, но вслед за тем решительно приказала:

– Идите же скорее. Ваша жизнь теперь не принадлежит вам одним. Денизе нужен надежный покровитель и защитник.

Гастон бросился к окну.

– Помните, – прибавила Флоранс очень серьезно, – что ни единого слова, ни единого звука о том, что произошло здесь в эту ночь, ничего из того, что вы узнали, не должно слететь с ваших губ…

– Молчать?.. Но виновных должно постичь справедливое наказание…

Бедняжка опустилась на колени, взмолившись:

– Но виновные – моя мать, сестра, братья…

Эмигрант сжалился и твердо произнес:

– Хорошо, я буду молчать.

– Вы обещаете?

– Слово дворянина. Но пусть они покинут этой край, и чтобы никогда больше ни одного преступления…

– Будьте спокойны, – горячо проговорила девушка, – если еще хоть одно преступление свершится в этом доме, я сама их выдам…

И, подойдя к двери, девушка стала прислушиваться.

– Мне кажется, я слышу их… Боже мой! Я не успею предупредить другого!..

– Другого?.. Ах, я и забыл… Он также спасется?..

– Нет, он погибнет…

– Погибнет? Вы, значит, его не предупредили?

– Я не могла этого сделать. Он выпил много вина и поужинал. Зелье подействовало… Да сохранит его Бог!..