Текст книги "Посейдон"

Автор книги: Пол Гэллико (Галлико)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

И затрещали кости…

Поисковая партия возвращалась, на обратном пути еще раз проверяя и перепроверяя все закоулки. Они во все глаза высматривали, не видна ли где хрупкая детская ручонка, страстно желая увидеть ее и боясь увидеть, и опять убеждаясь, что мальчика нигде нет.

Они вновь сошлись в центре «Бродвея», там, где их с нетерпением ждали остальные.

– Так вы наш… – начал было Мэнни Роузен, но Белль толкнула его в бок:

– Что спрашивать-то? Неужели они бы не сказали? Какой ужас!

– Прости, Джейн, его там нет, – выдавил из себя Скотт. – Не мог он проскочить мимо нас.

Он промолчал о том, что ему пришлось увидеть по пути. Он ничего не сказал ей о проеме во внутренней перегородке с дырой в самой середине, где в свете фонаря плавали трупы людей. Кемаль показал пальцем и произнес:

– Котел! Ба-бах!!

Второй котел не взорвался, но его силой удара сместило вниз и заклинило в воронке. Мальчику было через него не пробраться.

Всеобщее молчание нарушила Нонни:

– Не мог же он вот так исчезнуть! Он был такой!.. – Она захлебнулась рыданиями.

Мюллер пытался успокоить ее, взяв за руку, но тщетно.

– А что лестницы? – спросил Роузен.

– Там их много, и идут они в обе стороны, – ответил Рого.

– Так может, он по какой-то из них вскарабкался?

– Это как, в кромешной тьме? – полюбопытствовал Мартин.

– Я смотрела там, откуда мы пришли, – вступила в разговор Сьюзен. – Никого. Там уже воды футов на шесть.

Она вспомнила, как Герберт бежал по трубам и, судя по звуку, поднимал тучи брызг.

– Вот именно, – поддержал ее Скотт. – Коридор четвертой палубы полностью затоплен. Корабль погружается все глубже.

– Боже мой! – воскликнул Рого. – Он же может утонуть в любую минуту! Что же его на плаву-то держит?

Мюллер ответил:

– Быть может, груз, а быть может, и балластные емкости на носу и на корме. В середине-то он подтоплен, но…

– Тогда нам надо побыстрее мотать отсюда, – вмешалась Линда Рого. – Если мальчишка погиб, мы не виноваты. Лично я тонуть не желаю. Был бы он где-то рядом, орал бы как резаный.

– Да уж, – ответила Джейн Шелби сквозь зубы. – Вам и впрямь невтерпеж лыжи навострить. – Ее голос был на удивление ровным. – Прошу вас, ну, пожалуйста… Я останусь здесь, пока мой сын не найдется!

Сьюзен воскликнула:

– Но, мама, нам нельзя здесь оставаться! – Она вдруг поняла, что машинально произнесла «нам». В ней взял верх юношеский эгоизм. Она больше ни секунды не хотела находиться в этих темных жутких закоулках наедине со своими воспоминаниями. Она хотела вырваться отсюда, убежать, исчезнуть.

– И вправду, Джейн, – заметил Скотт. – Нельзя здесь больше оставаться. Мальчика найдут, даю вам слово…

– Слово!!! Даете! Как вы?.. Откуда вы знаете? Вы его видели, да? Или вы что-то знаете и молчите? Почему вы все так со мной разговариваете?!

– Потому, – ответил Скотт, – что нам обязательно надо найти его.

Из всех только Мюллер заметил, что голос Фрэнка взлетел ввысь, и подумал, что, выключи кто фонарь, над головой преподобного в наступившей темноте засиял бы нимб.

– Погасите все светильники, – произнес священник таким голосом, словно обращался к пастве с амвона. Все послушно защелкали выключателями, и теперь сгустившийся мрак рассеивали лишь лампы в руках Джейн и самого Скотта.

– Не транжирьте свет всуе. Его надо экономить изо всех сил, ибо во тьме нам придется туго.

– Боюсь, нам действительно пора двигаться дальше, – обратился он к Джейн. – Нам нужно использовать малейший шанс на спасение. Дорога каждая минута. Все видели, что вода прибывает… Но и это не все.

– А что еще? – спросил Мэнни Роузен.

– Сам воздух, – ответил Скотт. – Мы заперты здесь, как в колбе. Мы не знаем, сколько осталось кислорода и надолго ли его хватит. Вы не заметили, что стало жарче? Надо уходить как можно скорее.

Нонни прошептала Мюллеру на ухо:

– Как он может вот так? Неужели у него совсем нет сердца?

– Да тише ты! – шикнул на нее Мюллер.

Джейн Шелби спросила:

– А как же мой сын?

– Мы найдем его, – ответил Скотт.

– Брат мой, – заметил Рого, – вашими бы устами да мед пить.

И вот впервые за все время стало ясно, что это, казалось бы, невинное замечание задело преподобного за живое, голос его вновь взметнулся ввысь, и он пророкотал:

– Где же ваша вера? Я ведь говорил, что мы его найдем.

– Я остаюсь здесь и продолжаю поиски, – заявила Джейн.

Ричард Шелби добавил:

– Мы со Сьюзен тоже остаемся, мамуля. Мы тебя не бросим…

Но это были неискренние слова. Не хотел, совсем не хотел он оставаться в этом жутком туннеле, где уже веяло смертью. Скотт обещал, что мальчика найдут, и он поверил ему. Он хотелему верить. Если бы была хоть малейшая вероятность того, что их сын жив или где-то рядом… Но они обыскали все под руководством профессионального полисмена. И его жена настаивала, что надо ждать, пока мальчик объявится, он оставался с ней, повинуясь чувству долга.

А в ее душе отчаянно боролись материнские чувства с пониманием интересов остальных. Она отдавала себе отчет в том, что ее безграничное горе, ее судьба и переживания не имели для них большого значения. Даже ее муж страстно желает помочь ей и в то же время не способен противиться воле Скотта.

Белль поддержала их:

– Куда ж мы пойдем без мальчика? По мне так все равно, идем мы дальше или нет. По мне, так бедлам какой-то – вверх, вниз, вверх, вниз… Если корабль потонет, то и мы пойдем на дно.

– Я вот никак в толк не возьму, что бы с парнишкой могло такого стрястись, – подхватил Мэнни. – Я в темноте ничего такого не слыхал, когда началась давка. Если его раздави… то есть сбили б с ног, он бы уж точно заорал…

Роузен стушевался, понимая, что каждое его слово приносит матери нестерпимую боль.

Нонни подошла к Джейн, взяла ее за руку и воскликнула:

– Ну, конечно же, миссис Шелби, мы ни за что вас не оставим!

Мюллер добавил:

– Мы искренне вам сочувствуем.

– Быть может, стоит поискать еще разок, – предложил Мартин.

Его тотчас поддержала мисс Кинсэйл:

– Да, да, непременно!

Рого заметил:

– Не представляю, где еще можно его искать. Разве что он был вместе с теми, что ринулись наверх.

– Сама она во всем виновата, – прошипела Линда. – Почему она отпустила его от себя?

Слова Линды были злы, но Джейн в глубине души считала их справедливыми. Она прекрасно знала цену всему этому сочувствию: все равно каждый сам за себя. И ее отчаяние и гнев, долго копившиеся, обратились на ее мужа.

Скотт выступил вперед и сказал прямо:

– Дик, решать тебе и только тебе. Я обещал самому себе вести этих людей. Они мне верят. Мы оставим вам фонари и одну большую лампу, но учти, что долго они не протянут. Если б я не чувствовал, что мальчик жив и мы в конце концов найдем его, я бы никогда…

– Само собой разумеется, – ответил Шелби, – я останусь со своей женой.

Внезапно повзрослевшая Сьюзен отстраненно смотрела на происходившее. Пропавший Робин, мать, помешавшаяся от горя, отец, приносящий себя в жертву! А хоть раз кто-нибудь спросил ее, Сьюзен Шелби, каково ей?! Жить она хочет или умереть?

И тут Джейн Шелби повернулась к мужу и закричала дрожащим от ненависти и отвращения голосом:

– Нет, не останешься!!!

У Сьюзен, в глубине души ждавшей чего-то подобного, словно гора с плеч свалилась. Старший же Шелби, обескураженный взрывом чувств своей всегда милой и нежной супруги, растерянно пробормотал:

– Но Джейн! Что ты такое… Но почему?..

– Потому что не желаю, не хочу тебя видеть. Потому что ненавижу и презираю тебя. Потому что ты – робот, марионетка, которую дергают за ниточки и которая ходит и говорит, как угодно ее хозяину.

Ричард весь затрясся. Он ушам своим не верил.

– Джейн, ты понимаешь, что ты говоришь?

– Я отдаю отчет своим словам! Ты слизняк бесхребетный, ты всю жизнь прогибался перед другими, а сам не сделал ни-че-го-шень-ки! Я ненавижу твой дом, и постель твою тоже!!! Ты хочешь заставить меня идти с вами дальше не ради меня, не ради Сьюзен, ради себя прежде всего ты остаешься со мной, потому что нельзя вот так бросить жену, хотя она эгоистка и дура. Когда потерялся твой сын, в твоей груди ничто не шевельнулось. Тебе плевать, что он, может быть, переломал себе все кости, задохнулся, утонул или где-то блуждает в темноте, мой милый, бедный, одинокий малыш!!!

Она упала на колени, закрыла лицо руками и разрыдалась:

– Никогда, никогда я ничего не узнаю!!!

И вновь Нонни первой оказалась рядом с ней, обняла ее и зашептала:

– Дорогая моя, успокойтесь, успокойтесь, прошу вас!

Мисс Кинсэйл присоединилась к ней, стала гладить руки Джейн, молчаливо утешая.

Сьюзен стояла как громом пораженная. Она молча глядела на этих двух самых близких ей людей, теперь ставших чужими. Как же лицемерила ее мать, долгие годы игравшая роль добродетельной супруги! Каким же слепцом был ее отец, не видевший ничего дальше собственного носа! Как она, столько лет прожив бок о бок с ними, не смогла разглядеть их подлинные лица! Она смотрела на свою мать, своего отца, а думала только об одном: «Ах, если б вы только знали, что случилось со мной!..»

Джейн Шелби довольно быстро пришла в себя, вздохнула и опустила руки. И тогда все увидели, что глаза ее оставались сухими.

– Ничего не нужно, – произнесла она слишком спокойным голосом. – Я пойду с вами. – Она кивком указала на Скотта. – Этот кошмарный человек по-своему прав. У него обязанности перед живыми, и у меня, очевидно, тоже. Я и так слишком задержала вас. Пойдемте дальше.

Кошмарный человек Скотт бесстрастно произнес в ответ:

– Я уверен в том, что вы приняли верное решение, Джейн. И притом мудрое.

Сьюзен подошла к матери и, обняв ее обеими руками, негромко сказала:

– Мам, я и не знаю, какие слова нужны сейчас.

Джейн еще продолжала дрожать. Она повернулась к дочери и так же тихо ответила ей:

– Я надеюсь, что ты никогда не узнаешь, что это такое – потерять собственного ребенка.

«Боже мой, а что, если внутри меня уже зачата новая жизнь?» – в ужасе подумала Сьюзен.

Доктор Скотт уже отдавал распоряжения:

– Я пойду первым с большой переносной лампой. Рого будет замыкать шествие с такой же лампой. Этого света на дорогу нам хватит. Сейчас мы пойдем через… – он запнулся, – …через то, что осталось от второй котельной. Потом попытаемся добраться до машинного зала.

Они уже двинулись, когда Рого остановил их:

– Но англичанин и его подружка все еще не с нами.

В волнениях из-за Робина все позабыли о Весельчаке и Памеле.

– Где же они? – нахмурился Скотт.

– Напились пьяные и вырубились, – хихикнула Линда.

– Они добрались до винного склада, – пояснил Мартин.

– Боже мой! – ахнул Шелби. – Но если наш приятель сильно пьян, то как же…

– Вы их видели сами? – поинтересовался Скотт.

– Да, – кивнул Рого.

Детектив, Мартин и священник отправились за парочкой. Они обнаружили их в том же месте и в том же положении, вот только теперь и Памела была без чувств.

Скотт принялся тормошить обоих за плечи, но пришла в себя лишь девушка. Она всегда сразу же просыпалась, при этом отлично помнила, где она и что с ней происходило.

– Ой, не обращайте внимания, я прикорнула лишь на одну минутку, – стала оправдываться она.

– А как же он? – кивнул Мартин в сторону Весельчака.

Девушка загадочно улыбнулась и заявила:

– Ну, его теперь и пушкой не разбудишь. Он проспит, как минимум, часов шесть. Он один уговорил целую бутылку виски.

Скотт бросил на парня сердитый взгляд и выругался. Затем обратился к Памеле:

– Ну почему вы позволили ему так напиться? Это же смерти подобно! Вы что, не понимаете, что нам придется оставить его здесь. Мы не сможем тащить его. И ждать, пока он, наконец, протрезвеет, мы тоже не собираемся. Мы и без него потеряли много времени.

Памела, похоже, и не слушала его. Она смотрела на Весельчака взглядом, полным нежности и заботы.

– Я не собираюсь бросать его, – проговорила она. – Я должна быть здесь, рядом с ним, когда он проснется. Я ему нужна.

– Но, мисс, подумайте, что вы такое говорите! – заволновался Мартин. – Поймите, своим отвратительным поведением он подводит всех нас. Неужели вы решитесь пожертвовать собой ради такого безответственного человека?

Памела уставилась на него как на ненормального. Она ведь только что, кажется, все объяснила. О чем еще может идти речь?

– Почему вы не повлияли на него? – продолжал Скотт. – Почему не остановили, когда он только начал пить?

– Ему это было очень нужно, вот почему, – спокойно ответила девушка. – Он снова стал счастливейшим человеком. – Правда, она не стала объяснять им, что это устраивало больше всего ее, но добавила про себя: «И он опять стал добр и ласков ко мне, и я ему опять необходима».

Но и детектив решил не отступать.

– Послушайте меня, мисс, – решительно заговорил он. – Этот парень – безнадежный пропойца. А вы еще так молоды! Конечно, не исключено, что мы вместе с этим корытом в ближайшее время пойдем на дно. Но если этого не случится, вы обязаны жить. Не дурите, поднимайтесь и пойдемте с нами. А он… Это его проблемы.

– А и сейчас живу, и живу так, как считаю нужным, – произнесла Памела, и с такой убежденностью в голосе, что сомневаться в ее искренности не приходилось. – А вы идите дальше. Когда он проснется, мы вас нагоним.

Мужчины переглянулись, и Мартин заметил:

– По-моему, ее не переубедишь. Я встречал таких и раньше. Для своего пьянчужки они готовы на все.

– Хорошо, – принял решение Скотт. – Мы оставляем вам вот этот фонарь. Это, к сожалению, все, чем мы можем вам помочь. Но ждать дольше мы не имеем права.

– Благодарю вас, доктор Скотт, – понимающе кивнула Памела. – Не беспокойтесь, с нами все будет в полном порядке. Я присмотрю за ним.

– Помните, что через час, самое большее, через два, эта палуба уже окажется под водой.

Девушка только кивнула в ответ. Затем взяла из его рук фонарь и щелкнула выключателем:

– Как я понимаю, электричество лучше экономить, да? И спасибо вам за то, что вы вспомнили про нас и пришли сюда.

Трое мужчин отправились в обратный путь.

– Вот дуреха! – покачал головой Рого. – Неужели ей невдомек, что она погибнет, если останется здесь?

– Она знает об этом, – заметил Скотт.

Когда они вернулись к остальным, Роузен сразу же поинтересовался:

– Ну, и где же наши друзья? Что происходит?

– Весельчак не в состоянии передвигаться, – объяснил Скотт. – Девушка решила быть с ним. Мы им оставили фонарь.

Больше никто никаких вопросов не задавал, боясь даже представить себе, что будет с этой парочкой. Только Джейн Шелби проговорила вполголоса:

– Как я ей завидую!..

Чемпионка по плаванию Белль Циммерман

Они подошли к котельной. Часть котлов сорвало со своих мест, где они были надежно, как казалось, закреплены, и выбросило в море через переднюю дымовую трубу. Другие, расположенные ближе к корме, лишь сдвинуло с оснований. Некоторые треснули. Изуродованные и остывшие, они были словно отлитые из железа детали фантастического инопланетного пейзажа.

Топку со слюдяными окошками, через которые когда-то наблюдали за оранжевым пламенем, словно вывернуло наизнанку. Зрелище было достойно декорации для аттракциона «Путешествие в страну ужасов», придуманной сумасшедшим художником.

В котельную вел небольшой пролом в стене. Кемаль, указывавший дорогу, вдруг остановился, вытянул руку ладонью вниз и сделал несколько движений, как бы зачерпывая пальцами воздух, и внимательно посмотрел на священника. Но моряка никто не понял.

– Что он хочет нам сказать? – нахмурился Мюллер. – Я никак не соображу. Помнится, другие моряки говорили нам, что здесь проход заблокирован. Котлы, мол, взорвались, и теперь через это помещение никуда не попасть. Может быть, именно это он и пытается нам объяснить?

Он повернулся к турку и спросил:

– О’кей? Тут все в порядке? Мы пройдем дальше?

Кемаль согласно кивнул, и Мюллер пожал плечами:

– Он хочет, чтобы мы шли с ним дальше.

Вход в котельную оказался довольно узким, и Белль Роузен заметила:

– Боюсь, я со своими габаритами здесь не пролезу.

Но Скотт успокоил ее:

– Все в порядке, дальше проход расширяется. Я прошу всех держаться вместе и ни в коем случае не разбредаться. Рого, осветите, пожалуйста, своим фонарем пол.

Пол был неровным, словно изуродованный землетрясением, в одном месте его пересекала трещина, которую пришлось обходить. Кое-где из разорванных труб еще сочились какие-то жидкости.

За поворотом они увидели еще одну лестницу, похожую на приставную. Она не была перевернута и не свисала с потолка. И это казалось странным.

– Почему она не перевернута, как все остальное? – пожал плечами Мюллер. – По-моему, пароход все еще плавает брюхом кверху. Так в чем же дело?

Все ненадолго включили фонари и лампы и внимательно изучили лестницу.

– Нет, с ней все в порядке, – сделал вывод Шелби. – Только ее вывернуло какой-то силой так, что она приняла в конце концов опять нормальное положение. Представляете, что здесь творилось!

Это были первые слова, сказанные им после тех обидных, которые бросила ему в лицо его жена. Вероятно, поэтому голос его показался ему самому чужим, и Шелби, словно извиняясь, опустил голову и замолчал.

– Что ж, нам повезло, – кивнул Мартин.

С этой лестницей, действительно, справились легко. Поднявшись по очереди, путешественники очутились на следующей палубе.

Здесь повсюду валялись трупы погибших моряков. Их смерть была мгновенной.

– Боже мой! – завизжала Линда. – Они же все мертвые! Я дальше не пойду…

– Что их бояться? – удивилась Белль. – Может быть, им сейчас куда лучше, чем, например, нам. Кстати, иногда бывает проще умереть, чем жить.

– Может быть, для вас так оно и есть, но я, между прочим, не собираюсь умирать. Мне еще пожить хочется.

– Они тебя не обидят, – успокоил Линду Майк Рого. Он вспомнил главное, что знает каждый полицейский: как только пуля отнимает у человека жизнь, он больше не сделает ни доброго, ни злого.

– Может быть, нам следовало бы помолиться за них? – певучим голосом произнесла мисс Кинсэйл.

– Позже, – отрезал Скотт и внимательно огляделся кругом: повсюду торчали части развороченного судового оборудования. – Мне кажется, Кемаль не раз бывал здесь прежде. Он найдет дорогу даже в темноте, а потому пусть и дальше ведет нас. – И он жестом пригласил турка возглавить шествие.

И каждый занял свое, ставшее уже привычным, место: сначала Скотт и мисс Кинсэйл, за ними Мартин, Шелби, Сьюзен и Джейн, потом супруги Роузен, Мюллер и Нонни. Линда и Майк Рого замыкали шествие.

Дорога постепенно уходила вверх. Это был опасный переход, отряд словно двигался по склону вулкана с застывшими тут и там кусками лавы. Кемаль решительно вышагивал впереди, держа в руке одну из переносных ламп. Шли осторожно и медленно.

Шелби хотел было предложить жене руку, но не осмелился. Он был уничтожен, втоптан в грязь и теперь немного побаивался ее. Ведь после долгих лет, прожитых в любви и согласии, она вдруг обнаружила столько ненависти, унизила перед новыми товарищами, выставила его неудачником-любовником и никчемным во всех отношениях человеком… Он повернулся к дочери и тихонько шепнул ей:

– Приглядывай за мамой, Сью, – немного посопел и виновато добавил: – Ума не приложу, что это на нее нашло.

Если Джейн и слышала его слова, то ничем этого не выдала. Но на следующем сложном участке, когда Сью взяла ее под руку, чтобы поддержать, она не отдернула руки.

Белль Роузен внезапно вскрикнула, поскользнулась и упала. Ее муж тут же оказался рядом и попытался поднять несчастную.

– Ты так хотел, чтобы я шла с вами, Мэнни, – простонала Белль. – Но как ты думаешь, сколько времени может пожилая женщина терпеть все это? Я стала обузой для этих людей. Ты только представь себе, насколько быстрей они могли бы идти без меня!

С помощью Рого Мэнни удалось поставить Белль на ноги. Нонни подошла к ней и обняла.

– Вы не должны так говорить, миссис Роузен. Мы все такие же неловкие.

– Нам осталось совсем немного, мамочка, – попытался успокоить жену Роузен. – Правда, уже недалеко, Фрэнк?

– Не знаю, – честно признался Скотт. – Ничего не могу сказать. Но все равно мы должны продолжать идти, пока у нас на это остаются силы.

– Вы абсолютно правы, – согласилась с ним Белль. – Вы пристыдили меня. Мне теперь совестно: ну почему я постоянно на все жалуюсь? Нужно взять себя в руки. Все, я уже в порядке и могу идти дальше.

Неожиданно дорога, освещаемая лампой Кемаля, пошла под уклон, сначала небольшой, затем все круче.

– Эй! – воскликнул Рого. – Вы уверены, что этот парень правильно ведет нас? Мы же движемся куда-то вниз. А должны попасть наверх. Что за чертовщина!?

Они спустились уже настолько, что теперь, скорее всего, снова очутились на уровне палубы «Е».

Скотт остановился сам и приказал остановиться другим.

– Мы обязательно придем к своей цели. Как вы думаете, зачем этот матрос оставил своих товарищей и присоединился к нам? – спросил он.

Никто ему не ответил. Подождав немного, Скотт продолжил путь. И другим ничего не оставалось, как послушно следовать за своим вожаком.

– Скотт! – вдруг раздался сзади недовольный крик Рого. – Вы законченный негодяй! В итоге мы снова окажемся там, откуда начали свое дурацкое путешествие! Ведь нам же ясно говорили, что путь на корму заблокирован. Туда нельзя пройти! Нам в любом случае придется возвращаться назад!

– Успокойтесь, Рого! – отозвался священник. – А вот Кемаль считает по-другому. Не забывайте, что палубный матрос должен отлично знать эту часть корабля.

Они прошли еще немного, и вдруг выяснилось, что дальше дороги нет. Пол исчез. Перед ними зияла дыра, наполненная грязной водой и покрытая разноцветной пленкой разлившейся нефти. Эта дыра, почти в восемь квадратных футов, заканчивалась у стальной переборки, поднимавшейся со дна ее у противоположного края.

Уставшие и измотанные люди опустились рядом с лужей на пол.

– Только не это! – пробормотала Джейн Шелби. – Только не это!

– Чем же мы так досадили тебе, о Господи? – запричитала мисс Кинсэйл.

Линда осыпала всех проклятиями. Рого грохотал:

– Ну и что же нам делать теперь, сукин ты сын?

Мартин только повторял: «Боже мой!», потому что при виде этой черной воды он вновь ясно представил себе утонувшую миссис Льюис. Видимо, здесь котельная соединялась с какой-то шахтой, и сюда уже успела подняться морская вода.

Только Скотт и Кемаль молчали. Священник смотрел перед собой, будто созерцая открывшуюся картину, и чего-то ждал.

Указывая на стальную переборку, Кемаль тронул священника за рукав и произнес:

– Машинный зал.

Затем, глядя на темный водоем, он снова сделал странное движение руками, как будто копал ими землю.

– Что он пытается нам сказать? – удивился Рого. – Какого черта он притащил нас сюда?

– Машинный зал, скорее всего, действительно находится по другую сторону вон той переборки, – подтвердил Мюллер. – Он повернулся к Кемалю. – Послушай-ка, а что находится там, под водой? Может быть, там есть какой-нибудь проход? Сколько здесь футов в глубину?

Турок ничего не понял, но так выразительно посмотрел на них, что всем стало ясно: он изо всех сил пытается что-то дать понять своим новым товарищам. Он снова перешел на язык жестов. Сначала он обрисовал руками прямоугольник, затем развел руки в стороны несколько раз, потом стал как бы взбираться по лестнице. В заключение он снова изобразил взрыв, сопровождая его громким «Бу-ум!», и пожал плечами.

– Там, под водой, что-то вроде прохода, – тут же догадался Мюллер. – Погодите-ка! Если бы корабль лег на правый борт, здесь открылся бы проход и к котельной, и к машинному залу. Тут раньше был вход для механиков. Теперь он, естественно, очутился под водой. – Он повернулся к Кемалю и тоже проделал руками плавательные движения. Матрос радостно улыбнулся и согласно закивал. – Он ничего не знает про этот водоем, но уверен, что его нужно переплыть.

– Что? – неожиданно встрепенулась миссис Роузен. – Я умею плавать под водой.

Но на ее слова никто не обратил внимания. Путешественники столпились возле темной лужи, которая привела всех в полное отчаяние.

Рого вновь затянул свою любимую песню:

– Ну, что, тренер? Показывайте, что делать дальше. Лично вы готовы нырнуть в эту дыру?

Скотт осветил своим фонарем мрачную полоску воды и ответил:

– Да.

У всех вырвался вздох облегчения. И снова Джейн Шелби была вынуждена признаться себе, что не может не восхищаться священником. Если он и был в чем-то не прав, то вождь он настоящий.

Все испортил Мюллер. Он заявил:

– Нет, Фрэнк, так не пойдет. Мы вас туда не пустим.

– Не пустите? – удивился священник. – Почему?

– А вот почему, – сухо пояснил Хьюби. – Вы, образно выражаясь, есть та корзина, куда мы сложили все свои яйца. Мы не можем пожертвовать именно вами.

Маленький пузатенький Роузен первым понял, что имел в виду Мюллер:

– Боже мой! Как же я сам первым об этом не подумал? Если, не приведи Господь, что-нибудь случится с Фрэнком…

Нонни зашептала на ухо Мюллеру:

– Только не ты! Не вздумай вызваться добровольцем!

– Не волнуйся, – тут же успокоил свою подружку Хьюби. – У меня на это смелости не хватит.

– Ничего со мной не случится, – стал уверять своих товарищей Скотт.

– А Мюллер прав, – вступил в разговор Шелби. – Мы не можем так рисковать. Нужно срочно поворачивать назад. Вероятно, надо было все же сначала проверить носовую часть корабля, а?

Старый Шелби, возможно, и вызвался бы сплавать на разведку, но не теперь. Теперь он был уничтожен, раздавлен. Его уже не существовало.

– Я даже представить себе не могу, что мне снова придется прогуляться по так называемому «Бродвею», – содрогнулась мисс Кинсэйл.

– Нет, мы не можем себе этого позволить, – нахмурился Мартин. – Мы шли сюда целых два часа. – Но себя в разведчики тоже не предложил.

– Что ж, как я вижу, – подытожил Скотт, – у нас не остается иного выбора. Значит, нырять придется мне.

– Такой переполох из-за какой-то лужи, – вздохнула Белль Роузен. – Если вы доверите это дело мне, я за пару минут все выясню. Я уже говорила вам, что умею плавать под водой.

Все повернулись к ней, и Мартин неуверенно предположил:

– Вы же говорите это так просто, миссис Роузен, да?

Ее слова не вязались с ее пухлой фигурой, порванным кружевным платьем, размазанной по щекам косметикой и темными кругами под глазами за толстыми стеклами очков. Зрелище душераздирающее. Какой уж тут спорт и тем более подводное плавание.

– И только потому, что с годами я располнела, вы и подумать не можете, что когда-то и я была спортсменкой? – укоризненно покачала головой миссис Роузен. – Надо было бы вам порасспросить Шарлотту Эпштейн, да упокоит Господь ее душу. Она, к сожалению, уже ушла в мир иной. А то она бы вам подтвердила, что я, лично, в течение трех лет была чемпионкой по подводному плаванию.

– Боже мой! – поморщилась Линда Рого. – О чем вещает эта старая кошелка?

Белль Роузен обладала прекрасным слухом и потому сразу повернулась к Линде:

– Скорее всего, вам этого не понять. Вы уж, разумеется, никогда не слышали о таких блистательных спортсменках, как Элеонора Холм, Хелен Мини, Эйлин Риггин, Этельда Блайбтри или, скажем, Гертруда Эдерли. Они все тоже в свое время были чемпионками по плаванию. Я могла задержать дыхание под водой на две минуты, а мой рекорд составил две минуты и тридцать семь секунд. И знаете, что это означало в те годы? Мировой рекорд, не более, и не менее. Гертруда однажды сказала мне, что я, при желании, могла бы одолеть Ла-Манш под водой.

Никто не перебивал Белль. Вспомнив о своих прежних достижениях и о тех людях, о которых никто здесь никогда и не слышал, она неожиданно подала им надежду.

– А я ведь в юности была жуткой особой, – неожиданно призналась миссис Роузен. – Мне нравилось пугать людей. Я оставалась под водой так долго, что все вокруг начинали беспокоиться: вынырну я или нет? Однажды я чуть не довела своего тренера до сердечного приступа, проплыв два с половиной круга в бассейне и ни разу не появившись над водой. Но тогда, конечно, я была в отличной спортивной форме.

– Подождите-ка, – вдруг оживился Мартин. – А не вас ли, случайно, звали тогда Белль Циммерман?

– Разумеется, – с гордостью произнес Мэнни Роузен, оглядывая своих товарищей. – Она и есть та самая знаменитая Белль Циммерман. У нас дома целая коллекция ее кубков и медалей, да еще я специально собрал два альбома газетных и журнальных вырезок о ее спортивных достижениях. Если кто не верит, то милости прошу к нам домой.

– Успокойся, Мэнни, – одернула мужа Белль. – Он еще слишком молод, откуда он может меня помнить?

– Между прочим, я старше, чем кажусь на первый взгляд, – поправил ее Мартин. – Но вас я помню, и сейчас вам это докажу. Был один такой забавный случай, который мне запомнился. Я был совсем маленьким, лет шести или семи, и папа повел меня на соревнования по плаванию в Спортивный клуб Чикаго. И там как раз выступала девушка, которую звали Белль Циммерман. Она так долго оставалась под водой, что трибуны стали волноваться. Я и сам перепугался, что она утонула, и разревелся. Да так, что все сидевшие рядом оглянулись на меня.

– Да, это точно была я, – самодовольно заявила Белль. – Тогда мы еще выиграли национальный кубок. Мне удалось побить рекорд по стране. Ну, а потом я вышла замуж, сразу набрала вес и бросила большой спорт.

– Я могу это подтвердить, – кивнул Рого. – Я помню все фотографии, которые висят в вашем магазине. Вы тогда имели очень соблазнительную фигуру, между прочим.

– Ну и что с того? – злобно выкрикнула Линда Рого. – Что, скажите мне на милость? Один только треп, и никакого толку. Лично я хочу выбраться отсюда как можно скорей и не намерена больше слушать ничьих сказок.

– Не надо так сердиться, миссис Рого, – успокоила ее Белль. – Неужели вы еще не поняли, для чего я вам это рассказывала? Да все очень просто: дайте мне лампу, и я с радостью нырну в этот водоем, чтобы осмотреть его. Тем более что никто из вас все равно не сможет задержать дыхание на две минуты, как я. И если можно будет поднырнуть так, чтобы оказаться по другую сторону вон той стальной переборки, тем лучше. Тогда мы будем знать, что делать дальше. Если же нет… – Она только вздохнула и неопределенно пожала плечами.

Все присутствующие мужчины тут же оживились.

– Нет, мы не можем вам позволить так рисковать, миссис Роузен, – засуетился Шелби. – Это слишком опасно. Мы же не знаем, что находится там внизу, на дне. Сначала нужно бы выяснить, какова глубина этого неведомого водоема…

– Да-да, конечно, – поддержал его Мюллер. – Сперва нужно попробовать нырнуть кому-нибудь из… – Никто не перебил его, потому что все решили, что он говорит о себе. Но тут Мюллер замялся. – Что касается лично меня, то я вообще не умею плавать. Никак.

Как ни странно, слово взял Мэнни Роузен. Он твердо произнес:

– Послушайте меня, друзья мои. Если моя супруга сказала, что сможет справиться, значит, она сможет. Белль всегда знает, что говорит.