Текст книги "Нечеткое дробление"

Автор книги: Пол Ди Филиппо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

47
Хортон слышит «Нет!»

У входа в Лангтон стояли то ли стражники, то ли таможенники. Пришлось остановиться, чтобы они могли осмотреть наши корзинки с динами. Я не слышал, о чем говорил со стражниками предводитель тофоллей, – они «говорили тихо», – но мне совсем не понравилось, что они часто тыкали пальцем в сторону Мунчайлд, Крошки и мою.

Что бы там ни было сказано или решено, нам дозволили беспрепятственно войти в город.

По крайней мере на этот раз.

Внутри, за стенами, мы обнаружили тысячи ячеистого народца, сотни зданий и жуткую суету. Причина большей части этой суеты была нам совершенно непонятна. Но нечто, увиденное мной, заставило меня остановиться.

Один из горожан стоял и натуральным образом рисовал картины на стене здания. Держа особую дину, он прикасался к отдельным ячейкам стены, меняя их состояние, чтобы изобразить очертания дерева, животного или иных предметов. (Как я понял, в этом мире существовал только ультрареализм, поскольку изобразительные средства и живые объекты состояли из одного и того же материала.)

Это зрелище заставило меня тяжело вздохнуть. Искусство. Что случилось в этом мире с моим собственным вдохновением? Все ушло, растаяло без следа.

Но какого черта... Сейчас я стал как никогда восприимчив к чувственному переживанию.

Оглянувшись, я заметил, что большинство тофоллей покинули нас, очевидно направившись со своим грузом к известным им хранилищам дин. С нами остались только два проводника. Я решил, что это наверняка наши давешние спасители. Решив не навешивать лишних ярлыков, я мысленно прозвал их Вонни Первый и Второй.

– Идите с нами, – сказал мне Вонни Первый. – Нас пригласили на аудиенцию к королю.

Почему-то мне это совсем не понравилось.

– Что еще за король? Вы отдаете ему свой урожай и все свое имущество? А чем он вам платит?

В ответе Вонни Первого прозвучала нервозность.

– Король – символ величия нашей реальности. Мы рады отдать ему все, что ему требуется, чтобы приумножить его величие.

Ответ показался мне неискренним. Но что нам оставалось? Только покорно двинуться следом...

Еще к концу пути нашего КА-равана я ни с того ни с сего ощутил себя немного необычно, вдруг явственно почувствовав, как внутри моего ячеистого тела образуется нечто новое. И теперь, когда нас вели на прием к королю, я спросил Мунчайлд, не испытывает ли она те же самые ощущения.

– Ты не чувствуешь ничего странного, Мун?

– Что за глупый вопрос? Я застряла в теле, похожем на конфетный фантик, в вырезанном из бумаги мире, а ты спрашиваешь меня, не чувствую ли я чего-то странного? Конечно, я чувствую себя странно!

– Я знаю, знаю. Но я имею в виду другое странное.

– Ох, Пол, откуда мне знать. Почему бы тебе на минутку не бросить копаться в своей жалкой душе и не сосредоточиться на том, чтобы перенести нас в какое-нибудь место получше?

– Послушай дамочку, Дурной Палец. Попробуй-ка свой йо-йо еще разок.

Я послушался Крошку, но опять без результата.

Следом за нашими стражами мы приближались к самому большому объекту, какой мне тут доводилось видеть. Я сообразил, что это, должно быть, и есть дворец короля Хортона.

– Мы сейчас отправимся к королю? – спросил я Вонни Второго.

– Ты и сейчас, когда мы разговариваем, находишься в Его Королевском присутствии.

Судя по королевскому боку, на который мы взирали, король был размерами больше сотни таких простых КА, как мы.

– Но как... как ему удалось стать таким огромным? – прошептала Мунчайлд.

– Благодаря почтительнейшим вкладам его возлюбленных подданных.

В тот же самый миг от короля изошла струйка странного вида амеб.

– Я ем своих возлюбленных подданных, чужак! И каждый из них вносит свою малую толику в мое величие! После каждой трапезы я становлюсь мудрее и величественнее! И вы, трое чужаков с незнакомым вкусом, станете следующими в моем меню! Идите ко мне!

В информации, переданной королем, было что-то гипнотическое. Заурядные блестки не несли никакого принуждения, лишь чистую информацию и ее взаимосвязи. Но в словах короля заключалась непреодолимая сила, они были подобны компьютерному вирусу.

Мунчайлд и Крошка поползли вперед, прямо к жадному разверстому входу в тело короля Хортона. Я и сам ощутил, как мои несчастные клетки беспомощно стремятся навстречу каннибалу.

Но тут, возможно благодаря чему-то странному, появившемуся внутри меня, я нашел в себе силы воспротивиться:

– Нет! – крикнул я. – Ты не можешь нас съесть!

48
Пол обламывает Хортона

Король разгневался:

– Ты смеешь отказывать Нашему Величеству? Никто не может препятствовать королю Хортону стать еще больше и могущественней!

Вонни Первый и Второй двинулись, чтобы перехватить меня, прежде чем я успею сбежать. Мунчайлд и Крошка по-прежнему двигались к своей роковой кончине.

Потом король протянул ко мне руку.

Его длань коснулась меня.

В тот же хроном я начал рожать.

Я уже догадался, что готовлюсь к репликации. Это было ясно как день. После того как мы с Мунчайлд спарились, это запустило процесс зарождения ребенка, сформированного нашими родительскими вкладами. И теперь ребенок просился на свет.

Вонни попятились в священном трепете.

– Прости нас, чужак! Нам было неведомо, что ты собираешься рожать!

Клетка за клеткой, маленький КА начал выстраиваться из меня, пока не появился на свет полностью, соединенный со мной только тонкой одноклеточной нитью. Потом и эта нить растворилась.

– Мама! – пискнул маленький КА.

Странное ощущение пронизало меня.

Но, что куда важнее, я вдруг ощутил, что могу снова пользоваться йо-йо. Измененное пространство между мной и моим ребенком было таким, что йо-йо оказался готов к применению.

Я вскинул руку, и когда космический йо-йо начал раскручиваться, клетка за клеткой, прокричал:

– Отнеси меня туда, где полно горячих девочек!

Выпало в пятый раз

49
Возвращение девственницы, или Новое обретение гимения

Крошка подбросил в наш походный костер еще одно полено, и вверх поднялся кометный хвост искр, засеяв ночное небо безумными умирающими созвездиями.

– Я никак не могу согреться, – захныкала Мунчайлд.

На ней были широкая юбка и легкая рубашка, в которых ее доставили в Суд Народной Солидарности, что, казалось, случилось целую вечность назад. На Крошке – его засаленная кожа, а я был одет как типичный болван-продавец из книжного магазинчика, который никак не предполагал, что его уволокут так далеко от обогревателя. Отличная одежка для того климата, с которым нам приходилось сталкиваться прежде, но никак не подходящая для промозглого ноябрьского холода, который приветствовал нас по прибытии сюда, предположительно в страну горячих девочек.

Мы материализовались на поляне среди легко узнаваемых массивных дубов и пихт, а также других пород древесины, составляющих древний нехоженый лес, где стремительно сгущались сумерки. Поначалу мы были безумно рады превращению и от облегчения нисколько не задумывались о том, куда попали. Освободившись от алчной хватки короля Хортона, вернувшись в свои старые тела, вдыхая свежий сладкий воздух, ступив на настоящую, усыпанную хвоей землю, мы пустились в пляс, празднуя это событие. Но потом окружающая реальность навалилась на нас всей тяжестью.

Космический йо-йо моравекцев отлично подходил для преодоления невообразимых пропастей между вселенными, но когда вы там оказывались, он категорически не мог переместить вас вперед даже на сотню ярдов. Предположительно, я мог крутануть йо-йо, пожелав примерно следующее: «Перенеси меня в мир, идентичный этому, только я хочу оказаться в городе». Но количество перемещений йо-йо могло быть ограничено, ведь никто об этом мне не говорил. И что если эта глупая штуковина опять неверно истолкует команду и последний наш мир окажется хуже предыдущего? Нет, похоже, нам лучше сидеть на месте посреди неизвестности, всецело положившись на собственное умение выживать и собственные силы.

А в этом отношении нам похвастать было особенно нечем.

Мы решили остаться здесь до рассвета, а потому пришлось набрать побольше хвороста. Вскоре благодаря нашедшимся у Крошки спичкам (вот одно из преимуществ пыхаря, у которого всегда есть про запас спички) мы уже грелись у весело трещащего пламени.

Мунчайлд тоже ждал неожиданный приятный сюрприз. Она обнаружила его, забежав за дерево пописать, и не замедлила поделиться с нами. Едва натянув трусики и даже не поправив как следует юбку, она бегом вернулась на полянку с криками:

– Я снова девушка! Я снова девушка!

50
У костра

Вышло так, что наше цифровое спаривание в краю КА не нанесло девственной плеве в обычном теле Мунчайлд никаких ощутимых повреждений. Чего и следовало ожидать, учитывая странность сексуальных КА-сношений. Мы с показным воодушевлением поздравили Мунчайлд и постарались поскорее забыть об этом.

Но в следующее мгновение выяснилось, что без последствий наши киберприключения все же не остались.

– Эй, Дурной Палец, – крикнул Крошка. – По твоей руке что-то ползет!

Я взглянул на свое голое запястье.

Там ползла вошь.

Крохотные разноцветные КА размером с десятицентовик импульсивно, крохотными резкими шажочками двигались под моим эпидермисом, словно живые тату. Особых ощущений при этом не возникало, но мурашки от такого зрелища по спине бегали. Я попытался стряхнуть с себя вшей, но безуспешно. Вши ползали под кожей или внутри кожи и использовали мою клеточную органическую структуру для поддержания своего одномерного существования. Как вскоре выяснилось, вши были не только у меня: Крошка и Мунчайлд тоже отыскали насекомых у себя под кожей.

Внезапно Мунчайлд заголосила:

– Наш ребенок! Наш ребенок! Где наш ребенок?

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы уразуметь: она имеет в виду того маленького КА, который появился у меня на свет. Ясно как день, что малыш не смог отправиться с нами. Само собой, будучи отдельным индивидуумом, пусть даже рожденным КА-телом, ребенок не смог совершить переход, потому что не съел конфету из пец-конфетницы, и остался в том мире.

– Ты бросил нашего ребенка, и теперь его сожрет этот ужасный король!

– Погоди минутку. Откуда у нас ребенок, если ты до сих пор девушка?

– Ты отлично знаешь, что это ты родил его, а не я.

– Но первое слово, которое он сказал, было «мамочка».

– Он имел в виду тебя!

– А по-моему, тебя!

Мне не хотелось подавать вида, но претензии Мунчайлд причинили мне боль. Раньше мне было совестно, что я позволил Гансу снять живую копию с базовой системы моего тела и использовать ее по своему усмотрению, а сейчас я переживал из-за того, что мой КА-сын остался беспомощным перед лицом опасности.

Решив укрыть боль за жестким панцирем, я ответил:

– Не думаю, что из-за этого я стану плохо спать. Я сделал то, что должен был сделать для нашего спасения. Кто ж знал, что этот ребенок вдруг появится? Кроме того, уже слишком поздно что-то предпринимать.

– Нет, еще не поздно! Мы можем вернуться и помочь ему!

–  Забудь об этом!

– Ты можешь думать только о «горячих девочках»!

– И что в этом плохого? – вмешался Крошка. – Я считаю, Дурной Палец сделал отличный выбор. Конечно, если только у него что-то получилось.

Пока мы возделывали в полях дины, я вкратце объяснил Крошке (а потом и Мунчайлд, рассудив, что травка во время нашего совместного пребывания в камере затуманила самые важные места моего первого объяснения) откуда я явился и каким образом смог проникнуть в их мир, что за пассажиров принял в струну своего йо-йо и что пустился в странствия ради личного счастья и разрешения Онтологической Закавыки, или «теории всего». Ангел понял меня и вновь заметил, что полностью на моей стороне в плане выбора свойств последнего мира.

Словно сказочное эхо слов Крошки, в моей голове раздались голоса Кальпурнии и Калипсо:

– И мы тоже! Отнеси нас к девочкам!

– Кальвинии! Что случилось с вами в мире КА? Куда вы подевались?

– О чем это ты?

– Разве мы не попали в этот мир прямо с твоего суда?

Я рассказал им о том, что они пропустили.

– Ага, понятно. Мы что-то проспали.

– Этот односторонний-бессторонний плоский мир был слишком прост, чтобы поддерживать наше существование.

– Вас, людей, можно смоделировать при помощи нескольких гигаклеточных наборов. Но чтобы воспроизвести нас, необходимо несколько триллионов триллионов триллионов логических ячеек.

– Самое малое.

– Но вот мы снова с вами!

– И ждем не дождемся, когда начнется секс!

– Что ж, я тоже жду не дождусь, – отозвался я, и, словно в ответ на мои слова, где-то в отдалении завыл волк, и с десяток его голодных сородичей откликнулось на призыв, да так, что кровь стыла в жилах.

51
Чумазые богини

Крошка подкинул в костер новое полено, и искры закружились, угасая в воздухе. Мунчайлд начала дрожать.

– Иди садись сюда, между мной и Крошкой.

– Вам, мужикам , сразу в голову разное полезет.

Крошка принялся напевать без слуха и голоса:

– Я мало знаю, детка, о любви, но о главном смогу догадаться.

– Крошка, прекрати! Слушай, Мунчайлд, нам нужно прижаться друг к другу для тепла. И мы никогда не позволим себе ничего такого, чего ты не захочешь.

– Э, нет, это типичные уловки всех парней. Вы постепенно сделаете так, что я захочу . Не сразу, так со временем. Я потеряю голову. А потом возненавижу себя.

Я стиснул виски руками. Ну почему все женщины такие? Почему нет мостика между полами, почему у нас нет общности интересов? Почему слепая, глупая эволюция, бессловесная нужда, диктуемая нашими генами, заставляет мужчину и женщину становиться на глубинном уровне противниками, вольными осеменителями против вечно беременной серьезности?

– И кроме того, – всхлипнула Мунчайлд, – я не собираюсь вступать в ваш гарем горячих девочек!

– Ладно, забудь! Если сбереженная девственность означает тощую отмороженную задницу, то полный вперед.

– Тощую?

– Да, ты не ослышалась. Ну, может быть, точнее будет «костлявую».

Разинув рот в беззвучном крике, Мунчайлд метнулась через пространство, разделявшее нас. И сшибла меня с пня, на котором я восседал. Мы свалились в грязь, где принялись бороться и кататься. Крошка опустился рядом с нами на корточки, пытаясь разнять.

Пока мы возились, на краю поляны хрустнула ветка, послышались шаги и приглушенный стук копыт.

Мы прекратили возню и обратили взгляды вверх.

Перед костром стояло с дюжину женщин с длинными спутанными волосами.

В большинстве своем пешие. Две сидели верхом на огромных рыжих лосях (животных с уздечками, но весьма дикого вида). Эти женщины в добротных костюмах из меха и кожи, с украшениями из бус, кости и меди, вооруженные луками, стрелами и копьями, ростом были не меньше шести футов и больше всего напоминали хорошо откормленное и накачанное потомство Ракель Уэлш и Арнольда Шварценеггера. Целый отряд Зен. Их лица были перепачканы пылью и грязью дальней дороги.

Одна из всадниц на лосе произнесла несколько слов на неизвестном языке, после чего стала терпеливо и даже несколько церемонно ожидать нашего ответа.

– И это горячие девочки? – с сомнением спросил Крошка.

52
Новый круг

После пребывания в Моноблоке и под воздействием его особым образом ограниченной вероятностной конструкции у меня развилась естественная способность общаться с кальвиниями. Тем же путем я смог разговаривать с обитателями КА-мира, проявив понимание тамошних «местных наречий». Обитатели мира Мунчайлд и Крошки говорили на английском. Точнее, на архаическом английском, но тем не менее на английском. До сих пор я не задумывался о том, что буду делать, столкнувшись в своем межвселенском путешествии с незнакомым языком.

Только теперь до меня дошло, какое подлое надувательство был этот дурацкий йо-йо! Мало того, что его примитивные кибернетические мозги не могли толком и вразумительно понимать мои чрезвычайно четкие и точные пожелания, но от йо-йо не было абсолютно никакой пользы и помощи для ориентации в тех мирах, куда я попадал. Как сейчас, к примеру. Каким образом, скажите на милость, я должен был общаться с этим женским отрядом? Почему Ганс не вставил во внутренности своего волчка какой-нибудь мгновенный супернаучный переводчик вместо этой дурацкой пец-конфетницы? Да и вообще, с чего он вдруг взял, что в дороге я захочу обзавестись спутниками?

– Ты будешь любить меня, хорошо? – спросил в моей голове голос Кальпурнии.

– И меня, – эхом отозвалась Калипсо.

– Особенно за то, как мы теперь тебе поможем.

– Поможете? Но в чем?

– Как ты смотришь на то, что мы немножко подправим твои мозги?

– Мы нашли в них кое-какие связи, на которые можем воздействовать.

– Нам не составит особого труда воздействовать на атомы водорода и сконструировать в примитивном программном обеспечении твоей головы универсальный синхронный двунаправленный переводчик.

– Ну и к тому же это слегка нас развлечет.

– О да, кальвинии должны создавать, кальвинии должны творить.

Что я теряю...

– Хорошо. Давайте, действуйте. Но только спокойно, не торопитесь.

– Оки-доки, артишоки!

Одна из Рыжих Сонь верхом на лосе сказала что-то своей подруге-всаднице. Слушая, я едва не спятил: их белиберда вдруг посреди предложения превратилась в родной английский!

– ...к Великой Матери. В прошлую луну она отправилась в свое зимнее поместье в Крови Десяти Зубров.

– Да, – отозвалась вторая наездница. – Так будет лучше всего. Конечно, если они согласятся идти. Ведь нам, само собой, ни к чему оскорблять Крылатого и его сородичей, применив против них насилие.

Я поднялся с земли, по-возможности с достоинством. Отряхнувшись, быстро и легко проговорил на местном наречии, на звуках которого можно было сломать язык:

– Не нужно насилия, дамы. Мы с радостью проследуем с вами к Великой Матери.

53
Барби-кью из пещерного медведя

От запаха жареного мяса я едва не потерял сознание. Последней заслуживающей упоминания нормальной едой, которая мне досталась, была тюремная овсянка в Хиппивилле, и я с трудом сдерживался, так мне хотелось скорее впиться в свою порцию стейка, который столь мастерски готовила одна из туземок. Тот факт, что стейк был вырезан из туши гризли размером с приличный джип, ничуть меня не смутил.

(Что немного озадачило, так это каким образом этим примитивным девчонкам удалось изловить и убить такого ужасающего зверя...)

Принимая во внимание нашу очевидную непригодность к суровому походу по пересеченной местности, девичий отряд единодушно согласился разбить до рассвета лагерь на нашей поляне. Я воспринял это с облегчением, поскольку так мы получали возможность отдохнуть и присмотреться к этим женщинам.

Сначала состоялись церемония приветствия и знакомство. Мое имя вызвало удивленные взгляды, видимо, своим незнакомым и, возможно, варварским звучанием.

– Наверно, это имя пришло от Купцов с Дальней Стороны, – наконец предположил кто-то.

Естественно, я не мог ответить с уверенностью. Имя «Крошка» было мгновенно понято и вызвало смех, а также обмен солеными шуточками вполголоса. Мунчайлд приветствовали уважительными поклонами и непонятной последовательностью странных жестов – эти движения обеих рук изображали хлопанье птичьих крыльев. Потом пришла очередь представиться другой стороне. Первой назвалась всадница, очевидно главная здесь:

– Я – Быстрый Поток.

– Рожденная Поздно.

Потом представились остальные десять девушек.

– Острая как Кремень.

– Мельница.

– Замучившая Быка.

– Ненавидящая Дом.

– Потерянная Иголка.

– Быстрая Бегунья.

– Пьяная Танцорша.

– Огненная Вода.

– Мамина Помощница.

Я перевел своим спутникам имена девушек. После того как прозвучало последнее имя, Мунчайлд проговорила:

– Клево, они как первобытные люди.

– Гм, я так не думаю, Мун.

К тому времени стейки изжарились, и мы присели подкрепиться. Из кожаной с мехом фляги разлили некий напиток вроде ферментированного молока. К нему нужно было привыкнуть, но пился он легко, и, как я вскоре обнаружил, быстро пьянил.

Поскольку я был единственным, кто говорил на местном наречии, то вскоре оказался зажатым, как мясо в сандвиче, между двумя «вожаками», Быстрым Потоком и Рожденной Поздно, которые горели желанием узнать о нас побольше и побыстрее. Остальные женщины расположились вокруг согласного на все Крошки. Они по очереди кормили его, снова и снова наполняя его тарелку. Для того, что явно было у них на уме, язык не особенно нужен. Тем временем Мунчайлд, укутавшись от прохлады в одолженные кем-то меха, вяло ковыряла еду и казалась ужасно несчастной. По правде говоря, рядом с этими привлекательными амазонками ее худоба и блеклые черты особенно бросались в глаза.

После того как я по возможности доходчиво объяснил, откуда мы явились (мое объяснение было с готовностью воспринято как нечто вроде сказки, весьма уместной по непонятным мне причинам), я спросил, где мы и что за племя и народ представляют эти женщины.

Быстрый Поток закончила ковырять в зубах медной булавкой своей броши и ответила так:

– Ну где же, как не на Груди Богини, среди ее смертных дочерей?

Рожденная Поздно добавила:

– Разве ее объятия не простираются повсюду и не заключают в себя всех и каждого?

Я почел за лучшее согласиться с невинными дикарками.

– Ну конечно, образно говоря, это так. Но к какой нации вы принадлежите?

– На-ции? Это слово нам неизвестно...

– Разве ваш мир не разделен на разные страны?

– Стра-ны?

Продолжать в том же духе было невозможно. Я поискал в своем новом словаре подходящие выражения, скажем, какие-нибудь вроде «государство», «монархия», «феод», «империя» – округ, наконец, но попроще. Ничего не подошло. Пришлось прибегнуть к переносному смыслу: вдруг получится понятнее.

– Области влияния, власти и управления, где правит один избранный человек. У вас есть что-то такое?..

Быстрый Поток добродушно улыбнулась, словно говорила с безумцем.

– У нас нет различий между землями, порожденными Богиней. В Ее глазах и в наших этот мир един.

Наконец я все уразумел.

– А, ясно, вы, ребята, наверно, знакомы только с малой частью своего мира. Ваши слова верны для ваших земель по соседству, для нашего леса и ближайших полей. Но Земля – она очень велика, это целый здоровенный шар... да вы, наверно, знаете, он летит в космосе, вокруг Солнца.

Я нарисовал пальцем на земле шарик и солнце, словно объясняясь с глухим. Молочный напиток придал мне сил, и я чувствовал, что мой голос исполнен твердой убежденности.

Услышали это и женщины, потому что перестали улыбаться. Потом заговорила Быстрый Поток:

– Да, это нам известно. Примерно двадцать четыре тысячи восемьсот тридцать миль в окружности по экватору и девяносто три миллиона миль от Могилы Рожденной Богини. Во всяком случае, с такой точностью сумели определить это наши моряки и знатоки неба. Хотя, когда придет новое поколение мегалитов, мы надеемся узнать больше.