Текст книги "Афера с вином"
Автор книги: Питер Мейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Глава пятая
Звонок Сэма застал Сесилию Вольпе в непривычно хорошем расположении духа, за что следовало благодарить нежного отца и его последний подарок – жемчужно-серый «порше». В результате обычный рык старшего секретаря смягчился почти до мурлыканья, и она чуть ли не извинялась, объясняя Сэму, что мистер Рот в настоящий момент не может подойти к телефону, так как принимает клиента (в Голливуде с клиентами не встречаются, их принимают, как снотворное, и часто с тем же результатом). Когда Сэм объяснил, кто он и зачем звонит, в голосе у Сесилии появились даже сочувственные нотки:
– Ой да, он, типа, совсем скис. Сами понимаете, три миллиона, да еще этот мексиканский гаденыш так его подставил! Такой облом!
Она и дальше распиналась бы в этом духе, но тут из дверей кабинета вышел Рот и его клиентка – молодая актриса, поровну делившая время между съемочной площадкой и клиниками, где лечилась от всех возможных зависимостей. Когда Рот, проводив посетительницу до лифта, вернулся в приемную, Сесилия доложила:
– Мистер Левитт на связи. Говорит, что он следователь из страховой компании.
Рот снял трубку у себя в кабинете:
– Что-то вы не торопитесь. Ну что, нашли?
– Мы ведь только начали, мистер Рот. Мне хотелось бы встретиться с вами и осмотреть погреб. Когда вам будет удобно?
– Мне удобно сейчас.
Сэм вздохнул, уже понимая, что никакой радости это знакомство ему не доставит.
– Меня это вполне устраивает, мистер Рот. Адрес у меня есть. Я подъеду к вам через полчаса.
Сэм ждал у шлагбаума минут сорок. Рот, разумеется, не подумал извиниться и ограничился только подчеркнуто небрежным рукопожатием. Они не понравились друг другу с первого взгляда. К тому моменту, когда Сэм вошел в погреб, он уже не испытывал к жертве ограбления ни капли сочувствия.
В течение следующего получаса он безуспешно боролся за внимание Рота с его смартфоном, и «блэкберри» неизменно побеждал. Сэму оставалось только самостоятельно рассматривать оставшиеся на полках бутылки – калифорнийское шардоне, каберне и пино. Потом он тщательно обследовал массивную деревянную дверь, ведущую из погреба в дом. Больше осматривать было нечего. Он остановился прямо перед хозяином, который в позе молящегося – голова опущена, ладони сложены вместе – поклонялся своему средству связи.
– Простите, что прерываю, – произнес Сэм, – но я в общем закончил.
Рот с видимой неохотой оторвался от маленького дисплея:
– Ну и что вы выяснили?
– Во-первых, в смысле безопасности у вас тут полная задница. Этот замок я открыл бы пилкой для ногтей. Почему вы не установили в погребе автономную сигнализацию? Большая ошибка. Хотя теперь, конечно, уже поздно об этом говорить. Полиция, наверное, сообщила вам, что тут работали профессионалы.
Сэм на минуту замолчал, поскольку обнаружил, что глаза Рота вновь устремлены на серебристый экранчик.
– При расследовании преступления никогда не следует отметать версии только потому, что они кажутся слишком очевидными, – продолжил он, обращаясь к сияющей макушке хозяина. – Мы знаем, что у грабителей был пособник в доме. Мы знаем, что Рафаэль Торрес исчез, и мы знаем, что вы во время ограбления были в Аспене. Все это факты, мистер Рот, и человек недоверчивый непременно сделал бы из них очевидный вывод.
Рот наконец засунул смартфон в карман и поднял глаза на Сэма:
– Какой же?
– Что Аспен вы использовали как алиби и сами задумали всю эту махинацию: украли собственное вино, заплатили слуге, чтобы он убрался обратно в Мексику, потребовали страховку и теперь спокойно попиваете вещественные доказательства. – Сэм улыбнулся и пожал плечами: – Забавное предположение, я понимаю, но мы обязаны рассмотреть все версии. – Он сунул руку в карман. – Вот вам моя визитка. Я буду держать вас в курсе расследования.
Сэм направился к выходу, но, дойдя до двери, остановился:
– И, кстати, на вашем месте я поскорее бы выпил каберне-совиньон. У винтажа восемьдесят четвертого уже заканчивается потенциал выдержки.
Закрывая за собой дверь, он чувствовал даже что-то похожее на жалость к остолбеневшему хозяину.
* * *
Вскоре после переезда в Лос-Анджелес услуги Сэма потребовались при расследовании дела так называемой «цепи импрессионистов» – группы арт-дилеров, вхожих в самое высшее общество и торговавших первосортными фальшивыми Моне, Сезаннами и Ренуарами. Это была чуть ли не первая его работа на стороне закона, и именно в те дни он познакомился с полицией Лос-Анджелеса и ее выдающимся представителем – лейтенантом Бобом Букманом. Выдающимся Букман был не в последнюю очередь благодаря своей внушительной фигуре: лейтенант любил и умел поесть. Правда, при высоком росте его тучность не особенно бросалась в глаза, а кроме того, Букман удачно скрывал ее под неизменным черным костюмом свободного покроя, дополненным белой рубашкой и черным шелковым галстуком. Сам он называл свой дресс-код «стилем похоронного бюро».
С Сэмом они быстро сблизились на почве общей слабости к хорошему вину и, после того как дело мошенников от искусства было успешно раскрыто, стали пару раз в месяц обедать вместе, по очереди выбирая ресторан и напитки. Это были отнюдь не деловые встречи, но тем не менее за едой неизбежно происходил некоторый обмен информацией и слухами. Словом, оба приятеля проводили время с удовольствием и пользой.
Сэм набрал номер и услышал в трубке знакомое недовольное ворчание.
– Буки, это я. Мне бы надо немного попользоваться твоими мозгами, но обещаю, что это будет не больно и даже приятно. Я собираюсь сегодня вечером откупорить бутылочку «Батар-Монраше», а такое вино грех пить в одиночку. Что скажешь?
– Звучит интригующе. «Батар-Монраше» какого года?
– Две тысячи третьего. В шесть часов в «Шато»?
– Только не переохлади…
* * *
В самом начале седьмого Букман уже был на месте. День в департаменте полиции Лос-Анджелеса выдался тяжелый, и потому он чувствовал необходимость немного выпустить пар.
Изо всей силы стукнув в дверь, Букман рявкнул профессиональным, полицейским, голосом:
– Мне известно, что ты там! Подними руки, спусти штаны и медленно выходи!
Проходившая по коридору дамочка испуганно метнулась к лифту. Сэм распахнул дверь и прижался к стене, впуская Букмана в прихожую. Приятели сразу же отправились на кухню, целая стена которой была занята специальным шкафом с постоянной температурой внутри для хранения вина. Открытая бутылка «Батар-Монраше» уже охлаждалась в ведерке со льдом, рядом стояли два бокала. Пока Букман придирчиво обнюхивал пробку, Сэм разлил вино.
Одновременно приятели подняли бокалы к струящемуся в окно вечернему свету, немного покрутили их и, опустив носы, втянули в себя пьянящий, соблазнительный букет и только потом пригубили.
– Годится! – с удовольствием кивнул Букман и сделал глоток побольше. – Кажется, про это вино Александр Дюма говорил, что его надо пить, стоя на коленях и сняв шляпу?
– А я слышал, – усмехнулся Сэм, – что бургундцы всегда отдают честь, проезжая мимо этого виноградника.
Захватив бокалы и ведерко с бутылкой, приятели перебрались в гостиную и там устроились в больших глубоких креслах.
– Ну а теперь, – заговорил Букман, – давай-ка я догадаюсь, для чего ты меня позвал.
Он отхлебнул еще вина и уставился в бокал, изображая глубокую задумчивость.
– Я взялся за дело Рота, – признался Сэм.
– Слышал уже. Я кое с кем поговорил, перед тем как идти сюда. Что-нибудь выяснил?
– Только то, что мистер Рот – тот еще геморрой. И жулик, во всяком случае пытается им быть. Вино застраховано на два миллиона триста тысяч, а он требует три. А кроме того, мне известно, что работали профессионалы. Завтра проверю все аукционные дома, но могу поспорить, вино украли не для того, чтобы пустить в продажу. Наверняка оно отправилось в чей-то погреб.
– Скорее всего, – кивнул Букман. – Такие вина не каждый день встречаются, и продавать их опасно. – Он протянул Сэму пустой бокал. – А не мог Рот замутить все это сам ради страховки?
– Не думаю. Ты же читал статью о нем в «Лос-Анджелес таймс»? Он их тех парней, для которых понты дороже денег. А с опустевшим погребом он чувствует себя неудачником. – Сэм снова наполнил оба бокала. – Вот и все, что я имею. А что у вас? Узнали что-нибудь про слугу-мексиканца?
– Забудь о нем, – фыркнул Букман. – В этой стране трудится двенадцать миллионов нелегалов, как минимум половина из них – в Калифорнии, и ни один не зарегистрирован ни в одном компьютере. Поверь мне, этот парень либо уже в Мексике, либо спит вечным сном в каком-нибудь мусорном контейнере.
Букман сделал паузу, дабы убедиться, что второй бокал вина ничем не хуже первого.
– Хочешь хорошую новость? – снова заговорил он. – Мы нашли машину «скорой помощи».
– Наверное, есть и плохая?
– Есть. Ни номеров, ни отпечатков. Все аккуратненько стерто. Эти ребята знали что делают. Так что все это очень похоже на глухарь, а у нас и без него забот хватает. – Он начал перечислять, загибая толстые пальцы: – Губернатор собрался выпить чайку с Тони Блэром – высший уровень безопасности, мобилизация всех сил. Очередная звезда покончила с собой, но что-то больно уж похоже на убийство. Какой-то урод с винтовкой тренируется в стрельбе, а вместо мишеней использует машины, проезжающие по шоссе в Санта-Монику. Число убийств за месяц выше нормы, и мэр каждый день прочищает начальству мозги. Ну и так далее, обычная история. Так что, сам понимаешь, кража нескольких бутылок вина где-то в самом конце списка. – Он виновато пожал массивными плечами. – Мы, конечно, постараемся посодействовать чем можем, но в основном разбираться тебе придется самому.
Чем меньше жидкости оставалось в бутылке, тем приятнее становились темы беседы: гастрономия, вино, игра «Лейкерс» в последнем сезоне. Но когда Букман ушел, Сэм вынужден был признать, что дело не сдвинулось с мертвой точки. И что работать ему и в самом деле придется в одиночку.
Глава шестая
Вопреки мнению любителей детективных романов, большинство преступлений раскрывается отнюдь не путем построения логических цепочек или интуитивных прозрений. Труд следователя – это прежде всего методичный и тщательный сбор информации, которая в итоге приводит грабителей, убийц и жуликов на скамью подсудимых, а потом и в тюремную камеру. Сэму это было отлично известно, а потому он засучил рукава и приступил к нудной, но необходимой работе.
Начал он с самых известных имен: «Сотбис», «Кристис», «Вайн групп», «Соколин», «Акер Мерралл и Кондит» и еще несколько других. Ни один из аукционных домов в последнее время не покупал и даже не получал предложения купить какую-нибудь бутылку из списка Рота.
Сэм попытал счастья в заведениях помельче, связался с Робертом Шадердоном и еще несколькими известными импортерами, порылся в специализированных винных поисковиках в Интернете в надежде, что кто-нибудь пытался отыскать в них шедевры из украденной коллекции, но все без толку.
Дни складывались в недели, а его работу все чаще прерывали звонки от крайне раздраженного Дэнни Рота, требующего отчета об успехах. Новость об ограблении уже просочилась в калифорнийское общество, и самолюбие Дэнни страдало от ежедневных болезненных уколов. Вместо восхищения и зависти он теперь вызывал жалость, иногда даже искреннюю. Еще больше бесили его частые звонки от специалистов, предлагающих установить самые надежные системы защиты и сигнализации в опустевшем погребе. Словом, дня не проходило без того, чтобы кто-нибудь из знакомых не упомянул об ограблении с плохо скрываемым злорадством. Ублюдки!
Выслушав очередную, особенно злобную утреннюю нотацию от Рота, Сэм отправился в бассейн, чтобы немного освежить голову. Возвращаясь, во внутреннем дворике отеля он обратил внимание на пару поистине восхитительных женских ног. В этой области Сэм считал себя знатоком и потому замедлил шаг, чтобы вволю полюбоваться. Когда же обладательница ног повернула голову, он узнал ее: это была Кейт Симмонс, как всегда прелестная, но, к великому огорчению всех холостяков Лос-Анджелеса, недавно вышедшая замуж за банкира.
С улыбкой она оглядела его мокрые, взъерошенные волосы и старый купальный халат с эмблемой отеля «Ритц», сувенир из Парижа.
– Сэм, ты, как обычно, элегантен! Как поживаешь?
Левин поймал себя на том, что смотрит на Кейт с чисто отеческой нежностью. Последнее время он все чаще впадал в подобное настроение в обществе хорошеньких женщин и сам для себя решил, что начинает стареть.
– Кейт, что ты здесь делаешь? Найдется время для чашечки кофе? Или бокала шампанского? Ужасно рад тебя видеть.
Все еще улыбаясь, женщина тыльной стороной ладони смахнула со лба туго закрученный каштановый завиток – жест, который, как знал Сэм, означал у нее сомнение. Не дожидаясь ответа, он взял ее под руку и подвел к стоящему в тени столику.
– Знаешь, я ведь как раз вспоминал о тебе, когда увидел, – признался он и пододвинул ей стул.
– Сэм, ты совсем не изменился. Все такой же болтун, – засмеялась она и села.
За кофе Кейт рассказала, что работает теперь в пиар-службе одной из крупных киностудий, а в «Шато» заглянула, чтобы обсудить здесь со стареющей, хотя и подозрительно моложавой звездой рекламную кампанию ее последнего фильма. На частном джете, в обществе собственных парикмахера, диетолога, телохранителя, очередного мужа и восьми чемоданов с нарядами звезде предстояло посетить премьеры в Нью-Йорке, Лондоне и Париже. Кейт назвала это «путешествием налегке, даже без личного психиатра», и Сэм рад был убедиться, что его приятельница относится ко всей этой пафосной чуши со здоровым юмором.
Потом он сам поведал Кейт о последних событиях в своей жизни, упомянул при этом о деле Рота и с удивлением обнаружил, что той известны почти все подробности. Оказалось, что у ее мужа Ричарда тоже есть коллекция вина, хотя и более скромная, чем у адвоката.
– Все любители вина в Америке читали ту статью в «Лос-Анджелес таймс», – заметила Кейт. – Один из них вполне мог заказать коллекцию. А может, Рот и сам постарался. Почему бы нет? В Лос-Анджелесе и не такое случается.
Похоже, общественное мнение склонялось именно к этой версии.
– Все возможно, – пожал плечами Сэм. – Хотя лично мне кажется, что он довольно убедительно играет роль жертвы. Впрочем, не исключено, что именно играет. Конечно, из списка подозреваемых его пока никто не вычеркивает. Собственно, там никого, кроме него, и нет.
– А в других местах ты пробовал искать?
– Например?
– Ну, я не знаю… В Европе, в Гонконге, в России. В конце концов, гурманы с криминальными наклонностями живут не только в Америке. – Кейт допила кофе и взглянула на часы. – Мне пора, дорогой. – Она наклонилась и поцеловала Сэма в щеку. – Приходи к нам как-нибудь обедать. Познакомишься с Ричардом. Он тебе понравится.
– Нет, это разобьет мне сердце. Я буду весь вечер думать, почему ты вышла за него, а не за меня.
Кейт тихо рассмеялась и, прищурившись, взглянула на него, перед тем как надеть темные очки:
– Потому что ты мне никогда даже не предлагал, балбес.
Она ушла, но в дверях оглянулась и помахала ему рукой.
* * *
По дороге в номер Сэм мысленно поздравил себя с тем, что ему удалось сохранить хорошие отношения почти со всеми женщинами, сыгравшими какую-либо роль в его жизни. Большинство его романов, за исключением очень немногих – с высоченной украинской моделью в Москве, чересчур темпераментной дочерью плантатора из Буэнос-Айреса и, разумеется, с Эленой, – заканчивались без взаимных упреков и оскорблений. Возможно, потому, заключил Сэм, что все эти женщины никогда не принимали его всерьез.
Усевшись за письменный стол, он еще раз внимательно прочитал список украденных вин и припомнил слова Кейт. Конечно, она права: преступники с тонким вкусом живут не только в Америке. Но откуда же начать поиски?
Он встал и подошел к стене, занятой рядами книжных полок; на одной из них стояли книги, посвященные вину. Сэм задумчиво провел пальцами по корешкам: «Вина Бордо» Пеннинга-Роусела, «Энциклопедия вин и крепких напитков» Лишина, «Монсеньор вино» Форестера, последний выпуск «Сохранность вин», «Дегустация вина» Броадбента, «Вино» Джонсона, «Д'Икем» Олсона, «Приключения вина» Линча, «Оставьте меня наедине с кувшином» Хилли и другие, собранные за многие годы. Наконец его палец замер на потертом корешке толстого тома «Великие шато Бордо» Дюйкера. Вытащив книгу, Сэм вернулся за стол, по пути заглянув на кухню, чтобы налить себе предобеденный бокал шабли.
Он всегда с большим удовольствием открывал эту книгу. В отличие от большинства пишущих о вине авторов, Дюйкер не злоупотреблял цветистыми метафорами и никогда не впадал в игривый тон. Факты интересовали его больше, чем стилистические красоты. Текст был прозрачно прост и содержал массу абсолютно достоверных сведений. А кроме того, в книге имелось много радующих глаз фотографий: больше восьмидесяти шато, их caves,[3]3
Погреба (фр.).
[Закрыть] виноградники, управляющие, энологи и, иногда и одетые в твид, элегантные владельцы с длинными, немного лошадиными лицами. Истинному любителю бордо ничего больше и не требовалось.
Листая страницы, Сэм время от времени сверялся со списком украденных бутылок: «Лафит», «Латур», «Фижак», «Петрюс», «Марго» – славные имена, легендарные вина, красивые шато. Ему всегда хотелось побывать на безупречных виноградниках Бордо – области, которую кто-то назвал «шедевром садового искусства в тысячекратном увеличении». К сожалению, до сих пор ему так и не удалось доехать до тех мест. Похоже, пришло время заполнить этот пробел. Он захлопнул книгу и набрал номер Элены Моралес.
Ее голос звучал немного невнятно, и опытный Сэм сразу же догадался, в чем дело.
– Ты просто дикарь, Элена. Опять ешь ланч прямо за рабочим столом! Несварение тебе обеспечено.
– Спасибо, Сэм. Умеешь ты сказать девушке приятное. У меня, видишь ли, нет времени, чтобы ходить по ресторанам. Выяснил что-нибудь?
– Вот поэтому я и звоню. Всю кабинетную работу я уже закончил. Отчет тебе вышлю, но пока порадовать нечем. Думаю, пора выходить в поле.
– И где же это поле?
– Элена, ты ведь знаешь основное правило следствия: чтобы раскрыть преступление, надо обратиться к его истокам. А в нашем случае истоки там, откуда прибыло вино. Истоки в Бордо. – На другом конце провода повисло молчание. – Отправлюсь в Бордо через Париж. Заодно встречусь там с одним полезным человечком.
– Все это отлично, Сэм, за исключением одного «но» – расходы.
– Элена, чтобы получать, надо тратить.
– Послушай, я ведь знаю, как ты привык путешествовать. И сейчас надеешься, что мы будем оплачивать тебе авиабилеты первого класса, шикарные отели, модные рестораны… – Она устало вздохнула. – Где ты собираешься остановиться в Париже?
– В «Монталамбере». Помнишь «Монталамбер»?
– Только без ностальгии, Сэм! Мы все равно не станем за него платить.
– Давай договоримся так, Элена: если я нахожу вино, вы компенсируете мне все расходы, если не нахожу – вы мне ничего не должны. Годится?
Элена молчала.
– Я так понимаю, это означает согласие, – подытожил Сэм. – Да, и вот еще что. Думаю, в Бордо мне понадобится помощник, человек, который имеет связи в регионе и говорит по-английски. Надеюсь, ваше парижское отделение порекомендует кого-нибудь подходящего. А сама ты точно не хочешь поехать со мной?
Элена грустно взглянула на тарелку салата с брынзой на своем рабочем столе и честно призналась себе, что хочет поехать с Сэмом в Париж больше всего на свете.
– Счастливого пути, Сэм. Пришлешь мне открытку.
* * *
Сэм не был в Париже уже два года и чувствовал приятное волнение, бронируя билеты и отель. Кроме того, он назначил свидание своему старому знакомцу Акселю Шредеру, заказал на вечер столик в «Сигаль Рекамье» и договорился о встрече с Жозефом, продавцом, который всегда обслуживал его в «Шарве».
Элена прислала по электронной почте письмо – довольно холодное, как показалось Сэму, – с информацией из парижского отделения «Нокс Уорлдвайд»: в качестве помощника они рекомендовали Сэму некую мадам Косте из Бордо, агента, специализирующегося на страховании вина. По их словам, она имела обширные связи в регионе, хорошо говорила по-английски и была très sérieuse. Сэм хорошо знал, что «очень серьезным» французы, как правило, называют человека надежного, знающего и крайне скучного. По электронной почте он сообщил мадам Косте о дате своего приезда, и она ответила, пообещав, что встретит его в аэропорту Бордо – Мериньяк.
Уже перед самым отлетом Сэм позвонил в офис Рота.
– Он принимает клиента, – сообщила Сесилия Вольпе. – Попросить, чтобы он перезвонил вам?
– Нет, просто передайте ему, что у меня появилась пара зацепок и я на несколько дней улетаю во Францию.
– Круто, – завистливо вздохнула Сесилия. – Обожаю Париж!
– Я тоже, – согласился Сэм. – Передайте мистеру Роту, что я буду держать его в курсе.