Текст книги "Афера с вином"
Автор книги: Питер Мейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Софи обещала, что, перед тем как выходить из ресторана, она заскочит в дамскую комнату и оттуда позвонит.
Гроссо продолжал работать. Спокойно, методично, медленно.
* * *
– Но это же замечательно вкусно! – восхитилась Софи, пригубив мускат. – Что-то среднее между сухим и сладким. Восхитительно!
Она подняла бокал, салютуя Виалю, который с улыбкой наблюдал за ее реакцией. Разумеется, у него уже готов был рассказ о рождении этого замечательного вина.
– Название винограда происходит от итальянского слова moscato. То есть мускус. Вам, наверное, известно, что мускус чрезвычайно высоко ценится среди оленей. – Смотритель игриво пошевелил бровями. – Именно этим запахом они… – как бы это выразиться? – приглашают к знакомству особей противоположного пола. Мускус нередко используется и при изготовлении духов, причем считается, что на людей он производит то же действие, что и на оленей. – Виаль поднес бокал к носу и глубоко вдохнул. – Нежный, очень женственный букет и в самом деле с ноткой мускуса. Сладкие вина часто закрепляют спиртом, но только не это. Поэтому у него более тонкий, мягкий вкус, чем, скажем, у муската «Фронтиньян».
Смотритель сделал небольшой глоток, откинулся на спинку стула и от удовольствия закрыл глаза, но скоро опять открыл их и неохотно взглянул на часы.
– Этот ланч доставил мне огромное удовольствие, – вздохнул он, – но я совершенно потерял счет времени. Оно пролетело так незаметно. А теперь, боюсь, нам пора возвращаться.
– Выпьем еще по чашечке кофе, – предложила Софи. – Я закажу по дороге в дамскую комнату.
Плотно закрыв за собой дверь кабинки, она взглянула на часы и набрала номер Сэма.
– Вы закончили?
– Заканчиваем. Еще пять минут – и они уйдут. Закажите еще по рюмочке коньяка.
– Пять минут, Сэм, не больше.
На деле остатки «Бом-де-Вениз», кофе и оплата счета заняли чуть больше десяти минут, и в погребе, когда они туда вернулись, был только Сэм. Входя в дверь, Софи и Виаль слышали, как он насвистывает «La vie en rose».
Глава девятнадцатая
По посыпанной гравием дорожке Сэм и Софи шли к чугунным воротам. У них за спиной в дверном проеме, словно в раме, стоял Виаль и махал рукой до тех пор, пока они не скрылись из виду.
– Ну, как прошел ланч? – поинтересовался Сэм.
– По-моему, Виаль доволен. – Софи остановилась и начала рыться в сумке в поисках черных очков. – Нет, он определенно доволен – меня никогда в жизни так долго не благодарили. Только знаете, я чувствую себя ужасно неловко. Он такой славный. А ведь на самом деле это была ловушка.
Сэм смотрел на двух чаек, ссорящихся в воздухе из-за куска рыбы.
– А если бы Ребуль с Виалем оказались парой негодяев, вам было бы легче?
– Конечно. – Она повернулась к Сэму. – Хотя я понимаю, что это неправильно. Преступление есть преступление, кто бы его ни совершил.
Остаток пути они проделали в молчании. В отеле Сэм сразу же бросился к стойке портье и скоро вернулся к Софи с толстым конвертом в руках.
– Вот ответ на все наши вопросы, – сказал он с невеселой улыбкой. – А может быть, и нет.
Сэм открыл конверт и вытащил пачку бумаг. К официальному полицейскому бланку с отпечатками пальцев был пришпилен листочек, исписанный торопливым почерком Букмана:
Сэм,
посылаю твои отпечатки. Ребята, которые за ними ездили, были огорчены, что не пришлось применять силу. Дэнни Рот не снискал их любви.
«Дассо Фалькон», принадлежащий «Групп Ребуль», вылетел 27 декабря из аэропорта Санта-Барбары в аэропорт ДжФК, Нью-Йорк. Конечный пункт назначения – Марсель. Все документы и подробности у меня имеются.
Удачи!
Р. S. Я тут заглянул в винную карту «Французской прачечной». Начинай экономить.
Сэм кивнул и протянул записку Софи.
– Поздравляю. Вы только что повышены до ранга детектива. Ваша догадка насчет самолета, похоже, оправдалась. Конечно, это только косвенная улика, но уж больно точно все совпадает. – Он вернул бланк с дактилограммой в конверт и достал телефон. – Думаю, надо передать это Филиппу.
* * *
Гроссо отложил увеличительное стекло и положил на место листок с отпечатками Дэнни Рота.
– Четко и аккуратно, – удовлетворенно сказал он. – Думаю, проблем не будет. О результате я вам сообщу.
Филипп даже не пытался скрыть свое нетерпение, а его ноги независимо от хозяина выбивали чечетку.
– А когда…
Гроссо строго остановил его, подняв указательный палец:
– За пару минут такую работу не сделаешь. Вам ведь нужно стопроцентное совпадение? – Филипп кивнул. – Стопроцентное. Выходит, все должно быть сделано идеально, иначе суд не примет их в качестве доказательства. Я должен знать, а не предполагать, что отпечатки совпадают. Понятно? На это требуется время. – Гроссо подошел к двери и недвусмысленно распахнул ее. – Я вам позвоню, когда закончу.
Нахально маневрируя между машинами, Филипп миновал пробку в районе Старого порта и свернул к «Софителю». Голову переполняли приятные мысли. Сегодня должна сложиться последняя часть головоломки. Если отпечатки совпадут, статью даже писать не придется, она уже практически готова. Конечно, надо будет немного подредактировать, кое-что скрыть. Софи и Сэм, возможно, не захотят, чтобы упоминались их имена, и с инспектором Андреи еще не все ясно. Но все эти маленькие умолчания легко можно будет оправдать освященной веками первой заповедью журналиста: «Храни в тайне имена своих источников» (которая имеет даже большее хождение, чем другая избитая истина: «Народ имеет право знать»). Филипп чувствовал, что успех уже практически у него в кармане. Он лихо затормозил у входа в отель и, протянув ошарашенному швейцару пять евро, велел тому запарковать свой скутер.
* * *
Чтобы как-то убить время, Софи и Сэм решили на остаток дня превратиться в туристов и осмотреть главную марсельскую достопримечательность. Базилика Нотр-Дам-де-ла-Гард, известная также как церковь Пресвятой Богородицы, возвышается над городом и увенчана тридцатифутовой позолоченной статуей Богородицы с младенцем. Внутри храниться удивительная коллекция жертвоприношений. Несколько веков их несут сюда рыбаки и моряки, чудом спасшиеся от смерти в море. Среди этих даров встречаются самые разнообразные: мраморные таблички с надписями, мозаики, коллажи, модели судов, картины, спасательные жилеты, флаги, статуэтки и многое другое – все стены базилики покрыты ими. Во всех так или иначе выражена благодарность за спасение, иногда очень просто: «Merci, Bonne Мère».[61]61
Спасибо, Пресвятая Богородица (фр.).
[Закрыть]
Софи эта коллекция благодарственных даров показалась очень трогательной, но Сэму, чей мореплавательский опыт был коротким и тошнотворным, она только напомнила о его глубоком недоверии ко всем средствам передвижения по воде. Они являлись не только тесными, мокрыми и неудобными, но еще и постоянно самым неприятным образом раскачивались, а порой и тонули. Вглядевшись в особо натуралистичное изображение трехмачтового парусника, готовящегося опрокинуться на высокой волне, он заявил Софи:
– Лучше я подожду вас снаружи. Боюсь, что здесь у меня начнется морская болезнь.
После церковного полумрака ему потребовалась пара минут, чтобы привыкнуть к ослепительному солнечному свету, и еще несколько, чтобы по достоинству оценить красоту развернувшейся перед ним картины. Хотя в Марселе они уже успели наглядеться на роскошные открыточные виды из своего отеля и из гостиной дворца Фаро, панорама города, открывающаяся от базилики, впечатляла: на севере – Старый порт и исторический квартал Ле Паньер, на западе – элегантные виллы XIX века и пляжи Прадо, а на юге – рябь красных черепичных крыш, спускающаяся до самой золотой ряби моря. Сэм как раз размышлял о том, заглядывает ли сюда Ребуль, чтобы сравнить этот вид со своим, когда у него в кармане зазвонил телефон.
– Сэм, вы где? – нетерпеливо спросил Филипп.
– На верхушке мира. У большой церкви с видом.
– Возвращайтесь скорее в отель. Надо поговорить.
– Что случилось?
– Звонил Гроссо. Он нашел отпечатки Рота на трех магнумах. Говорит, сомнения нет: стопроцентное совпадение.
Сэм не вполне понимал, радует или огорчает его эта новость. Софи, как выяснилось в такси, тоже испытывала смешанные чувства. Зато в отеле их ждал человек, которому все сомнения были чужды. Филипп удобно устроился за столиком в углу бара; перед ним стояли три высоких бокала и ведерко со льдом. Золотая фольга на горлышке бутылки недвусмысленно свидетельствовала о том, что в ней шампанское.
При виде их Филипп вскочил с диванчика, улыбаясь во весь рот и широко раскинув руки:
– Итак, mes chers,[62]62
Мои дорогие (фр.).
[Закрыть] мы раскрыли это дело! Доказательства у нас в кармане. – Наклонившись, он бережно разлил шампанское, поднял свой бокал и объявил: – Поздравляю нас всех. Ну и сюрприз ждет Ребуля, а? Кстати, забыл вам сказать, у меня есть знакомый в аэропорту, так вот он обещал выяснить, что именно привез его самолет из Калифорнии. Забавно, как одно цепляется за другое, и вдруг – бах! – все покровы сдернуты и тайны раскрыты.
Сэм задумчиво пригубил шампанское.
– Что меня беспокоит, – признался он, – так это отсутствие мотивов. Если есть на свете человек, который имеет все, что хочет, так это Ребуль. Успех, деньги, слава, практически бесконечный приток девушек, собственный дворец, собственная яхта, собственный самолет и, видит Бог, вина столько, что его никак не выпить до конца жизни. – Он помолчал и заглянул в глаза Филиппу. – Зачем он это сделал? Зачем было рисковать?
– Но, Сэм, – покачал головой журналист, – вы просто не понимаете французов.
За последние несколько дней Сэму уже не первый раз указывали на этот пробел в его образовании.
– Да, Софи мне уже говорила. И что?
– Не забывайте, – продолжал Филипп, – что Никола Шовен был французом. Это мы изобрели шовинизм! Некоторые, правда, принимают его за высокомерие. – Филипп подвигал бровями, словно недоумевая, как подобная мысль о его соотечественниках могла прийти в чью-нибудь голову. – Мы страстно любим свою страну, свою культуру, свою кухню и свое patrimoine.[63]63
Наследие (фр.).
[Закрыть] И мало кто относится ко всему этому так ревниво, как Ребуль. Бог ты мой, да он даже налоги платит во Франции! Вы же читали его досье. Он постоянно разглагольствует об ужасах глобализации, о размывании французских ценностей, о варварской распродаже за границу национального достояния – предприятий, домов, земель и, bien sûr,[64]64
Разумеется (фр.).
[Закрыть] вина. Он наверняка прочитал ту статью о коллекции Рота, а мысль о том, что лучшие вина Бордо, premier cru, томятся в каком-то подвале в Голливуде – подумайте только, в Голливуде! – ему как кость в горле. А кроме того, нельзя забывать и еще об одном факторе, очень важном – это спортивный интерес.
Филипп покивал сам себе и поднес к губам бокал. Софи и Сэм удивленно смотрели на него.
– Ну, если мысль о краже из чисто патриотических побуждений я с трудом, но могу принять, – пожал плечами Сэм, – то при чем здесь спорт, абсолютно не понимаю. Я еще чего-то не знаю о французах?
Филипп удобно устроился в кресле и стал похож на профессора, вразумляющего способного, но нерадивого студента.
– Нет, на этот раз дело не в том, что он француз, а в том, что он богат. Понимаете, после того как человек много лет живет в богатстве, он начинает искренне верить в то, что ему все позволено. Он может осуществить все свои самые причудливые мечты. Может ничего не опасаться. В конце концов, если что-то пойдет не так, он всегда откупится. – Филипп переводил взгляд с Софи на Сэма, наблюдая за их реакцией. – Надеюсь, вы оба согласитесь, что так оно и есть. Это касается всех миллиардеров. Теперь перейдем конкретно к Ребулю.
Компания молодых бизнесменов – короткие стрижки, темные костюмы, массивные часы – вошла в бар и устроилась за соседним столиком. Филипп понизил голос и наклонился поближе к собеседникам.
– Империя Ребуля работает как хорошо отлаженный механизм. Ключевые посты занимают люди, которых он знает много лет, которым доверяет и очень хорошо платит. А чем же заняться самому Ребулю? Ну, иногда он посещает совещания правления, просто чтобы быть в курсе дела, заводит и поддерживает полезные знакомства, дает интервью, иногда устраивает у себя парадные обеды. Для развлечения у него есть яхта и футбольная команда. Но во всем этом нет ни капли азарта. Он уже все сделал, все доказал, всех победил. И ему стало скучно. Я в этом убежден.
Сэм согласно кивал. В Калифорнии он знавал нескольких миллиардеров с теми же проблемами. Некоторые из них, более счастливые, находят себе какое-нибудь развлечение вроде регаты «Кубок Америки»; другие лихорадочно скупают компании или меняют жен; и часто и те и другие кажутся странно неуверенными и не слишком счастливыми. Страдают ли они от скуки? Вполне возможно.
Филипп продолжил еще тише:
– Итак, у нас есть человек с неограниченными средствами, человек, имеющий кучу свободного времени и постоянно твердящий, что обожает Францию и все французское. Что может быть приятнее для такого человека, чем спланировать и воплотить в жизнь забавный проект: возвращение национальных сокровищ на родину? А потом, возможно, пригласить на обед своего друга, префекта полиции, и угостить того краденым вином. Вот это спорт. Вот это азарт. Voilà.
Филипп потер руки и потянулся за бутылкой.
Сэм не мог не признать, что он слыхал о преступлениях, совершенных по столь же эксцентричным мотивам. Честно говоря, он и сам в свое время совершил пару таких.
– Софи, что вы думаете? – спросил он.
Софи хмурилась, глядя на своего кузена.
– По-моему, Филипп уже написал свою статью. Но да, все, что он говорит, вполне возможно. – Она пожала плечами. – Ну и что же мы будем делать с этим, мои дорогие детективы?
– Давайте решим утром, – предложил Сэм. – А пока мне надо позвонить в Лос-Анджелес и доложить им обо всем.
* * *
Элена сняла трубку после первого же гудка. Ее голос звенел от злости. Сэму уже приходилось слышать такое в прошлом, когда в их отношениях возникали трещины. Обычно в эти минуты его первым побуждением было спрятаться куда-нибудь подальше: в гневе Элена Моралес бывала страшна.
– Элена, не кусайся, – быстро сказал он. – Это я. Твой лучший агент.
Он слышал, что, перед тем как заговорить, она глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
– Извини, Сэм. Я только что выслушала ежедневную порцию гадостей от Дэнни Рота и решила, что это он перезванивает. Он часто проделывает такие штучки. Знает, что меня это бесит. – За этим последовала длинная и крайне эмоциональная тирада на испанском, о содержании которой Сэм мог только догадываться. – Уф, теперь стало полегче. Хорошо, рассказывай, как дела.
– Начну с хорошей новости: я практически уверен, что мы нашли вино Рота. Его отпечатки обнаружены на нескольких бутылках из погреба Ребуля, а установил это эксперт из местной полиции. Так что у нас есть неопровержимые доказательства.
– Отлично, Сэм. Прекрасная работа. Поздравляю. – Однако Элена не спешила радоваться. – Мне только кажется или у тебя на самом деле есть и плохие новости?
– Думаю, есть. Возможно, Ребуль и украл вино, но он далеко не дурак. Скорее всего, для прикрытия у него есть куча фальшивых накладных и прочих документов. Если это так, не мне тебе рассказывать, что последует: судебные издержки на миллионы баксов и процесс, который затянется на месяцы, а может, и на годы.
– И еще один процесс, чтобы решить, кто будет оплачивать эти издержки.
– Вот именно. Проблема в том, что мы не узнаем, есть ли у него такие документы, пока не начнем действовать, а если начнем, то пути назад уже не будет. И поэтому я начинаю подумывать о плане «Б».
– А в него, случайно, не входит убийство одного известного адвоката из Лос-Анджелеса? Если так, то я за план «Б».
– Ты же знаешь, Элена, убийства не по моей части. Послушай, сначала ответь мне на один вопрос: что в подобном деле мы должны получить в сухом остатке? Что конкретно требуется, для того чтобы не выплачивать страховку?
– Объясняю: для этого надо соблюсти три условия – найти, опознать и оценить состояние найденного. Мы должны точно знать, где находятся украденные вещи. У нас должны быть железные доказательства того, что это именно они. И нам необходимо убедиться, что они остались точно в том же состоянии, в каком были, когда их украли. Есть еще масса дополнительных требований, но если эти три условия соблюдены, платить нам, скорее всего, не придется.
– А кто станет проверять и оценивать: вы или Дэнни Рот?
– Шутишь? Кто же поверит слову Дэнни Рота? Знаешь старый анекдот: «„Доброе утро“, – соврал он». Это как раз про него. Нет, проверять все будем мы, вернее, я и еще пара экспертов, а Рот только подпишет акт. А потом я с удовольствием столкну его со скалы в океан.
– Благодарю вас, мисс Моралес. Пока все. Когда будут новости, я с вами свяжусь.
– Сэм, а что это за план «Б»?
– Доверься мне. Тебе лучше ничего не знать о нем. Спокойной ночи, Элена.
– Спокойной ночи, Сэм.
Глава двадцатая
Ночь тянулась бесконечно медленно, а часы, казалось, вовсе остановились. Мысли беспокойно крутились в голове и не давали уснуть. Виски, самое проверенное снотворное, на этот раз не помог. Не помог и длинный репортаж Си-эн-эн о реформе банковской системы в Нигерии. Сна не было ни в одном глазу.
Сэм натянул свитер и вышел на балкон, надеясь, что прохладный ночной воздух сделает то, с чем не справились виски и телевизор. Над Старым портом висела почти полная луна. Он взглянул на часы. Без пяти три. Интересно, где он будет в это время завтра? Удастся ли осуществить план «Б»? Все ли он предусмотрел? И сможет ли убедить остальных?
Рассвет застал Сэма на балконе, замерзшего, но бодрого и полного сил. Бессонная ночь подействовала на него как инъекция адреналина. По телефону он заказал завтрак в номер, а потом стоял под горячим душем до тех пор, пока не покраснела кожа под основательным калифорнийским загаром.
Он старался как можно медленнее пить кофе и листать «Геральд трибьюн», но, когда завтрак закончился, звонить Филиппу и Софи было все-таки рановато. Сэм решил прогуляться и, выйдя из отеля, бессознательно повернул направо, в сторону дворца Фаро.
Большие чугунные ворота были еще закрыты, и он долго стоял перед ними, любуясь сквозь толстые прутья на дом и зеленый ковер газона перед ним. Виаль вряд ли приходит в свой погреб раньше десяти, а вся прислуга наверняка пользуется отсутствием хозяина, чтобы поспать лишние полчаса. Удивительно, какая тишина царила в этом квартале, в самом центре Марселя. Издалека до Сэма доносились звуки пробуждающегося города, шум первых машин и иногда скорбные звуки пароходных гудков со стороны моря. Услышав их, он решил спуститься на Бельгийскую набережную, где в эти минуты, должно быть, разворачивался знаменитый рыбный рынок.
Обычно рыбаки возвращаются с моря между восемью и половиной девятого, но рыночные торговки уже стояли за своими только что вымытыми, еще влажными прилавками и громко переговаривались. Их сочный, не вполне цензурный язык давно признан одной из главных достопримечательностей Марселя, и сейчас Сэм очень жалел о том, что слабое знание французского не позволяет ему оценить все нюансы. Он решил, что в следующий раз придет сюда с Филиппом в качестве переводчика.
Скоро лодки рыбаков начали швартоваться у пристани, и в пронзительные голоса торговок вплелись смачные звуки, с которыми свежая, сверкающая чешуей и еще дышащая жабрами рыба шлепалась на прилавки. По одиночке или по двое на рынке стали появляться первые покупатели. С лицами, выражающими самые мрачные подозрения, что вообще характерно для французов, покупающих съестные припасы, они переходили от прилавка к прилавку, заглядывали в глаза rascasse,[65]65
Морской ерш (фр.).
[Закрыть] нюхали жабры galinette[66]66
Морской петух (фр.).
[Закрыть] и пытались решить, чего им сегодня больше хочется: зажаренной на гриле дорады или буйабеса.
Сэму довелось попробовать этот легендарный суп всего один раз, и при воспоминании об этом его до сих пор передергивало. Случилось это в Новом Орлеане, где блюдо интригующе называлось «буйабес по-креольски». На вкус он был отвратительным, а перечисленные официантом ингредиенты включали муку, устриц, маргарин и куриный бульон. Очень странный набор для рыбного супа. Именно тогда Сэм пообещал себе, что в один прекрасный день непременно попробует настоящий буйабес. Вот, кстати, достойная причина вернуться в Марсель, город, который с каждым днем нравился ему все больше и больше.
Задумавшись, он неосторожно приблизился к одному из прилавков, и торговка, могучая женщина с красным обветренным лицом, в старой бейсболке и толстых резиновых перчатках, тут же посчитала его своей добычей.
– Мсье! – завопила она. – Вы только взгляните, какой красавец!
Она схватила с прилавка крупного сибаса и сунула его в лицо Сэму. Он совершил еще одну ошибку, кивнув и улыбнувшись ей в ответ, после чего торговка схватила острый нож и с невероятной скоростью выпотрошила, а потом и упаковала рыбину. Спорить с такой женщиной Сэм не решился, а потому возвращаться в отель ему пришлось с пакетом под мышкой.
Всю дорогу он мысленно повторял бесплатно приложенный к сибасу рецепт. Такой простой, заверила его торговка, что даже мужчина справится. Сделать два глубоких надреза на боках и вложить в каждый по две или три веточки фенхеля. Смазать всю рыбу оливковым маслом. Жарить на гриле по семь минут с каждой стороны. После чего положить рыбу в тарелку на сухие стебли фенхеля, нагреть в половнике арманьяк, поджечь его и облить сибаса. Сухой фенхель вспыхнет, и рыба пропитается его ароматом. «Une merveille»,[67]67
Просто чудо (фр.).
[Закрыть] – заверила его женщина.
Телефон зазвонил в тот момент, когда Сэм входил в вестибюль.
– Вы где? – спросил Филипп. – А, вот, я вас вижу! – Он помахал Сэму из-за столика, на котором стояла чашка кофе и лежала газета.
– Я сейчас приду, – пообещал Сэм, – только избавлюсь от этой рыбы.
Филипп кивнул, не выразив никакого удивления, будто каждое утро видел мужчин в деловых костюмах с крупной рыбиной под мышкой.
– Софи сейчас спустится, – сообщил он.
Сэм положил сверток на столик перед консьержем.
– Передайте шеф-повару привет и вот этого сибаса, – попросил он. – Рыба свежая, только что с рынка.
Консьерж склонил голову и улыбнулся:
– Разумеется, мсье. Очень любезно с вашей стороны. Я отправлю его на кухню немедленно. Еще что-нибудь?
Мысленно Сэм поставил ему плюс за проявленное sang-froid,[68]68
Хладнокровие (фр.).
[Закрыть] достойное самого Дживса.
Софи уже присоединилась к Филиппу, и они оба смотрели на Сэма с таким нетерпеливым ожиданием, что тот не стал тратить время на приветствия.
– У меня есть идея, – сказал он. – Но сначала мне хотелось бы коротко проанализировать сложившуюся ситуацию. Если вы будете с чем-то не согласны, остановите меня. Итак, что мы имеем? Нам точно известно, что украденное вино находится в погребе у Ребуля, и у нас даже есть доказательства. Мы можем напустить на него полицию и спокойно отправиться по домам. Но что случится потом? Полиция вплотную займется Ребулем и Виалем, а те подключат своих юристов. Если Ребуль успел спрятать концы в воду – а я уверен, что так оно и есть, – разбирательство займет месяцы или годы. Вино тем временем будет арестовано как вещественное доказательство. А адвокаты Ребуля наверняка добьются запрета на любые публикации, порочащие имя великого человека. Вы не сможете напечатать свою статью, Филипп, они об этом позаботятся. – Сэм немного помолчал, давая им обдумать услышанное. – Вопросы есть?
Софи молчала. Филипп в задумчивости кусал нижнюю губу.
– Есть и еще один фактор, совершенно для нас неожиданный, – продолжал Сэм. – Ребуль и Виаль оказались славными ребятами. Они нам нравятся, и мы совсем не хотим сажать их в тюрьму. Я прав, Софи?
– Я бы никогда себе этого не простила, – подтвердила Софи.
– Я тоже. – Сэм потер глаза, уже начинавшие слипаться после бессонной ночи. – А потому я долго думал и кое-что придумал. Надеюсь, это сработает. Попробовать, во всяком случае, стоит, поскольку у моего плана есть ряд серьезных преимуществ. – Он начал загибать пальцы. – Во-первых, если мы его примем, Ребулю и Виалю ничего не грозит. Во-вторых, Филипп получит еще более интересный материал: загадочная детективная история и он – ее главный участник. В-третьих, мы с Софи выполним свои обязательства перед страховой компанией: вино будет найдено. Минус только один, но довольно серьезный. До сих пор нам удавалось действовать в рамках закона, если не считать пары невинных обманов. Теперь нам предстоит закон нарушить.
Филипп уже давно сидел в своей любимой позе: на самом краешке стула, выбивая ногами дробь.
– Серьезно нарушить?
– Я собираюсь украсть вино.
Софи засмеялась и покачала головой:
– Mais с'est fou.[69]69
Это безумие (фр.).
[Закрыть] Вы с ума сошли?
– Минуточку. – Филипп поднял руку, с видом заговорщика наклонился к собеседникам и заговорил шепотом: – И вы уже придумали, как это сделать?
– Придумал.
Софи резко оборвала смех.
– Но, Сэм, нас же заподозрят в первую очередь! Ребуль расскажет о странной паре, два дня торчавшей в его погребе, нас найдут и посадят в тюрьму вместо него. Разве не так?
Сэм покачал головой:
– А мы тогда объясним, что пытались вернуть владельцу украденную собственность и действовали от имени солидной страховой компании. Может, у нас и не очень традиционные методы, но мы не преступники. А вот что будет говорить Ребуль? Жаловаться, что кто-то умыкнул у него краденое вино? Не думаю. Как ни хороши его адвокаты, связываться с Интерполом он вряд ли захочет. Нет, я уверен, что шума он поднимать не станет.
Филипп прекратил жевать губу и налил себе еще кофе.
– Сэм, вы что-то говорили о новом материале для меня. – Он оглянулся на Софи и быстро добавил: – Это, конечно, в том случае, если я соглашусь.
– Да. Идея такая: все начинается классическим способом – со звонка неизвестного информатора. Наверное, вам уже не раз приходилось прибегать к этому приему. Может, его замучила совесть, или он хочет отомстить, или просто кого-то подставить. Как бы то ни было, вам звонит незнакомец, отказывается назвать свое имя и сообщает, что в каком-то тихом, удаленном месте – это мы обсудим позже – спрятана большая партия краденого вина. Не исключено, что он сам украл его и не смог продать. В подробности он не вдается. Сообщает только координаты места. Вы, конечно, не особенно ему верите, но все-таки решаете туда съездить. И вдруг сюрприз: вы и в самом деле находите вино в указанном месте! Это будет первая часть вашей истории.
– Неплохо, – задумчиво кивнул Филипп. – И, кажется, я уже догадываюсь, чем она кончится.
– Не сомневаюсь. Вы проводите собственное расследование. Обзваниваете всех своих информаторов. И постепенно, от статьи к статье, собираете сведения, которые приводят вас в Лос-Анджелес. Там вы берете интервью у Дэнни Рота. Он сообщает вам всю предысторию: канун Рождества, подкупленный слуга-мексиканец, «скорая помощь» и так далее. С этим все ясно. Не удается выяснить только, кто же украл вино. Ребуль и Виаль, ясное дело, тут ни при чем. Ну, что вы об этом думаете? – спросил Сэм, переводя взгляд с Филиппа на Софи.
– Мне нравится, – быстро сказал журналист. – Получится захватывающий сериал, как на телевидении. – Его ноги под столом исполнили джигу.
Теперь оба мужчины смотрели на Софи.
Чтобы убедить ее, потребовалось немало времени и доводов. Она считала, что гораздо разумнее будет просто забыть обо всем и разъехаться по домам, но Сэм напомнил, что это невозможно, поскольку Элена Моралес и «Нокс Уорлдвайд» уже знают, что вино найдено, и постараются вернуть его любыми способами, с помощью Сэма или без нее. В конце концов, после долгих сомнений и колебаний, Софи согласилась. Вино придется украсть. У Филиппа нашлось решение еще одной проблемы: где спрятать похищенное. Он рассказал, что у его бабушки когда-то была ферма и несколько акров земли в Клапареде, безлюдном районе Люберона. Ребенком Филипп часто проводил там лето, но эта приятная традиция оборвалась со смертью бабушки. К сожалению, она не оставила завещания, что привело к затянувшейся склоке между родственниками, каждый из которых считал, что именно он имеет право на наследство. Тем временем дом стоял пустой и постепенно разрушался. Никто не желал вкладывать деньги в ремонт из опасения, что все достанется постылому кузену или отвратительной тете Гортензии. По словам Филиппа, ферма находилась в безопасном удалении от любого жилья, а кроме того, там имелся просторный и хороший погреб, где вину ничего не будет грозить.
– Отлично, – одобрил Сэм. – А вы сможете попасть в дом?
– Ключ спрятан под одним из камней стены, да и задвижка на ставнях в кухне всегда была сломана. Так или иначе, но это не проблема.
– Ладно, с этим решено. Теперь надо подумать о транспорте. На вашем скутере мы всю партию не увезем. Филипп, вы сможете управлять маленьким грузовым фургоном?
– Я француз, а значит, могу управлять любой машиной, – гордо отозвался журналист.
– Я так и думал. Днем подберем какой-нибудь грузовичок в прокате. – Он повернулся к Софи. – А потом нам понадобится ваша помощь. Мне надо будет проникнуть в дом до того, как ворота закроют на ночь. Объясним, что мы хотим поснимать дом снаружи при вечернем освещении. Как только представится возможность, я исчезну, а вы объясните Виалю, что меня вызвали в город по срочному делу. Потом еще немного поснимаете, а когда слуги начнут уходить, вернетесь в отель.
– А что будет потом? – нахмурилась Софи.
– Давайте пойдем куда-нибудь перекусить. За ланчем я вам все расскажу.
При упоминании о ланче Филипп оживился и потер руки.
– Только один вопрос, – сказал он. – Когда все это должно произойти?
– Примерно через шесть часов, – ответил Сэм, взглянув на часы.
