Текст книги "Полегче на поворотах (сборник)"

Автор книги: Питер Чейни

Соавторы: Майкл Гилберт,Френсис Дэрбридж
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 38 страниц)

ГЛАВА 15

Вернувшись в студию, Филипп упал в кресло за рабочим столом и потянулся за сигаретой.

– Бросьте этот гвоздь от собственного гроба! – посоветовала Рут.

– Вы считаете, что я не заслужил хоть единственную сигарету?

– Согласна, в Брайтоне у вас был тяжелый день, – признала Рут. – Но это не оправдание тому, чем вы, несомненно, занимались в поезде. Там, держу пари, вы дымили не переставая.

– Я переломил себя, уговорив Гайда сесть со мной в вагон для некурящих, – кисло улыбнулся Филип. – Да у меня и времени не было, я все время отвечал на его вопросы.

– Вопросы? Только не говорите мне, что инспектор подозревает вас в захвате денег!

– Нет… хотя в его голове роятся весьма странные идеи. И подумай он что‑нибудь в этом роде, я бы не обиделся. В конце концов, кто‑то утащил эти деньги.

– Но кто? И когда? Совершенно непонятно, – заметила Рут. – Квейл и Тэлбот убиты, Лютер Харрис и Клер Сэлдон тоже; Флетчер за решеткой. Энди в больнице, так что и он отпадает. Кто же остается?

– Не забывайте, есть ещё наша маленькая миссис Кэртис.

– Вы всерьез?

– Нет, конечно. Будь все так просто, полиция давно бы её арестовала и заставила сказать правду.

Какая‑то мысль, пришедшая в голову Рут, заставила её задуматься.

– А что вы имели в виду, говоря о довольно странных идеях Гайда? Он вам что‑нибудь сказал?

– Не впрямую – да, – Филипп замолчал, потом оттолкнул от себя настольную зажигалку, а незажженную сигарету сунул в рот.

Рут сгорала от нетерпения.

– Ну не тяните, Филипп! Отвечайте прямо – что он сказал?

– Он, кажется, считает, что мне следовало бы заняться фотосъемкой старинных британских отелей.

У Рут глаза полезли на лоб.

– Это ещё зачем?

– Я тоже поначалу не понял. Инспектор решил подвести меня к идее окольным путем. Для начала он наговорил мне, какое большое впечатление произвели на него и на публику мои съемки шекспировского фестиваля в Стратфорде–на–Эвоне, какой у меня талант схватывать под необычным углом зрения хорошо известные вещи – и ещё много другой подобной ерунды. А покончив с лестью, стал намекать насчет старинных отелей.

– И чего он хочет? Чтобы вы протопали с камерой по всей Британии?

– Он считает, что я мог бы начать с Мейденхеда. Там, вдоль реки, немало симпатичных старинных постоялых дворов, основанных ещё в…

– "Королевский сокол"! Наконец‑то до меня дошло! – зеленые глаза Рут сверкали от возбуждения. – Неплохая идея, верно? Фотографу, делающему очерк об отеле, позволят осмотреть любой закуток.

– Точно. Гайд дал мне понять, что подобной свободы передвижения у полиции, даже с ордером на обыск, никогда не будет. А как только ордер будет выписан, и пташка, и деньги, если они в отеле, тут же упорхнут.

– Все равно проделать это будет нелегко. Я хочу сказать, что если мы просто приедем туда и начнем разнюхивать…

– Мы?

– О да! Пожалуйста, Филипп! Вам все равно понадобится помошник, и подумайте, как я могу быть полезна в обследовании местности.

Она выглядела столь трогательной в своем азарте, что он не мог отказать. И, конечно же, она будет полезна для дела. Выбросив изжеванную сигарету, Филипп милостиво улыбнулся.

– Хорошо, Рут, мы поедем вместе. Но сразу должен напомнить вам, что поездка может оказаться опасной.

– Хоть какая‑то перемена в этой повседневной скуке…

Филипп перевел разговор на какой‑то заброшенный склад близ собора святого Павла, но Рут не слушала.

– Какие инструкции вы получили от инспектора? – нетерпеливо спросила она.

– Вы же знаете Гайда, – пожал плечами Филипп, – он предельно осторожен. Самое большее, что я смог из него выудить, это что мы должны быть очень внимательны и сообщать обо всем подозрительном, я цитирую: "чтобы позволить правосудию вмешаться и взять события под контроль".

– Другими словами, все разнюхать, а когда дело дойдет до драки смыться?

– Вы правильно поняли! – рассмеялся Филипп.

– когда начнем? Завтра?

– Сжальтесь, Рут! Такие вещи требуют подготовки. Если бы я завтра появился в "Королевском соколе" с камерой, перекинутой через плечо, Ванесса Кэртис стрелой бы скрылась из виду. Нет, Гайд собирается устроить все гораздо тоньше. Миссис Кэртис получит ужасно впечатляющее письмо заметьте, абсолютно подлинное – от редактора отдела очерков одной из больших воскресных газет. В письме будет сказано, что в газете публикуется серия цветных фотоочерков о старинных отелях Великобритании и что очерк о "Королевском соколе" они планируют дать, скажем, седьмым. Из письма станет ясно, что она получит бесплатную рекламу своего заведения. Ей зададут вопрос: не будет ли она возражать, если газета в ближайшие дни пришлет в отель своих фотографов?

Рут одобрительно кивнула.

– Здорово придумано. Она, конечно, не откажет.

– Точно.

– И когда мы появимся у её дверей…

– Она, разумеется, не сможет нам отказать.

* * *

Филипп оказался прав. Согласившись на создание фотоочерка о своем отеле, Ванесса Кэртис вынуждена была принять их, хотя и не проявила при этом даже видимости удовольствия. Нервно перебирая тонкими пальцами пуговицы платья, она спросила:

– Сколько на это понадобится времени? Я хочу спросить, надолго ли вы к нам прибыли?

– Трудно сказать, миссис Кэртис, но думаю, не больше, чем на день–два.

Похоже, она повеселела, услышав ответ Филиппа. Очевидно, ей было легче перенести встречу с ним, зная, что та будет непродолжительной.

Филипп представил Рут.

– Мисс Сандерс – мой секретарь и ассистент. Я, естественно, занимаюсь съемками, а мисс Сандерс отвечает за редакторские дела – текст и все прочее. Она образец педантичности, поэтому, я надеюсь, вы сообщите ей детали, касающиеся вашего отеля: даты реконструкций, имена интересных людей, останавливавшихся здесь… – по лицу Ванессы Кэртис пробежала тень, и Филип поспешил добавить: – Мы интересуемся стариной, миссис Кэртис. Мне едва ли стоит говорит вам, что никаких упоминаний о недавних событиях не будет. Они неприятны для нас обоих, и мне, как и вам, не хотелось бы о них вспоминать. Нет–нет, мы сделаем вам только хорошую рекламу.

Миссис Кэртис побледнела, но попыталась ответит любезно, потом вызвала звонком Альберта, который проводил их в отведенные им номера.

На следующее утро они приступили к работе.

Миссис Кэртис, проявляя очевидную осторожность, провела их по различным залам, рассказав о связанных с ними эпизодах в истории отеля. Рут усердно записывала, а Филипп углубился в сугубо профессиональное изучение возможных ракурсов. Снимков он не делал, а сосредоточился на разных положениях ка меры, качестве естественного освещения и возможностях установки искусственного света.

В соответствии с предварительной договоренностью в то же утро Филиппу позвонил редактор воскресной газеты, начавшей публикацию фотоочерков. Они говорили минут пять о нынешнем задании Филиппа и о его будущей работе на постоялом дворе в Корнуэлле, служившем в прошлом прибежищем контрабандистов. Рут обратила внимание на то, что миссис Кэртис извинилась перед ней и куда‑то вышла, как только Филиппа позвали к телефону. Скорее всего, та спешила к коммутатору, чтобы подслушать разговор.

Во время ленча, когда подали кофе, миссис Кэртис присоединилась к ним и передала Рут брошюру с подробным изложением истории "Королевского сокола". Теперь она держалась весьма дружественно, и им пришлось постараться ответить ей тем же.

Время после полудня они провели за съемкой внутренних помещений. Каждый раз, готовясь сделать очередной снимок, они испрашивали разрешения и к вечеру располагали уже полным доверием миссис Кэртис, она даже согласилась позировать в некоторых кадрах.

– Вы же, в конце концов, хозяйка отеля, – убеждал её Филипп, – а комната без хорошенькой женщины в ней все равно, что сад без цветов.

– Когда вы пускаете в ход свое обаяние, – заметила Рут своему шефу, когда они остались вдвоем, – ни одна женщина в мире не может устоять перед вами.

Почувствовав неловкость, он отверг комплимент.

– Дело вовсе не в моем сомнительном обаянии. Их сердца тают в ожидании того, как эффектно они будут выглядеть на снимках. Вы должны признать, что они у меня выглядят лет на двадцать моложе.

– При условии, что ретушью занимаюсь я, – добавила Рут.

– Да, дорогая, не знаю, что бы я без вас делал! – он добродушно улыбнулся. – Только на этот раз помогать мне будет один из лаборантов Гайда.

– Почему же?

– Потому что я хочу уже завтра показать миссис Кэртис некоторые снимки. Если они ей польстят, наша дальнейшая работа пойдет как по маслу. Вечером я отправлюсь в город, а ваша задача здесь – наблюдать за всем происходящим. Пока мы ничего не обнаружили, а время идет.

– Понимаю и тоже беспокоюсь. Что вы планируете на завтра?

– Официально – съемки на открытом воздухе. На самом деле я молю Бога, чтобы он послал нам дождь.

– Почему вдруг?

– Надеюсь, вы заметили, что наша хозяйка пока не показала нам подвал. Внизу должны находиться винные погреба и кладовые для продуктов. Мне бы очень хотелось взглянуть на них. Кроме того, миссис Кэртис делает вид, будто в доме нет помещений под крышей, но со двора виден чердак, на котором по меньшей мере две мансарды. Спрашивается: почему она не хочет их показывать?

* * *

В тот же вечер Филипп вернулся в Лондон и поставил машину напротив входа в студию. А в самой студии два эксперта–фотографа из Скотланд–Ярда его уже поджидали. Он передал негативы, сделанные за день, и довольно долго прощупывал их, пока не убедился, что они знают свое дело. Потом прошел в квартиру и по черному ходу покинул здание. Его ждало такси, на котором он отправился на тайную встречу с инспектором Гайдом. После того как в Виндзоре преступники успешно выследили Филиппа, рисковать было нельзя.

Гайд поджидал его в боковом кабинете невзрачной пивной в районе Саутуорк. Филипп сразу приступил к делу.

– Боюсь, инспектор, мы пока ничего не выяснили.

– Я и не ожидал, что вы сделаете это в первый же день. Важно то, что вы сумели туда попасть. Кстати, как вы ладите с миссис Кэртис?

– Она была просто потрясена, увидев меня, но, по–моему, постепенно оттаивает. Очень помог телефонный звонок редактора. А если я сумею польстить ей хорошими снимками, завтра наши дела пойдут ещё лучше.

– В какой части отеля вы уже побывали?

Описав первый день их работы в отеле, Филипп заметил, что миссис Кэртис пока не предложила им осмотреть ни подвал, ни чердачный этаж, где, видимо, стоит покопаться.

– Нажимайте на неё осторожно, мистер Хольт, – предупредил инспектор.

– Времени у нас в обрез. Я могу задержаться там ещё на день–два, не больше.

– Согласен. А теперь о другом – о постояльцах. Кто–ни будь привлек ваше внимание?

– Ничего необычного я не заметил. Как только я проявлю пленку, вы их всех сами увидите.

Удивленно вскинув брови, Гайд уважительно спросил:

– Как это вам удалось?

– Очень просто. Я убедил миссис Кэртис, что бессмысленно фотографировать пустую столовую, и снимал во время ленча. Думаю, мне удалось запечатлеть всех гостей отеля. Я пользовался телеобъективом, поэтому большинство даже не поняло, что их фотографируют. Еще я отснял весь персонал, так что скоро вы получите все снимки и сможете сравнить их со своими архивами.

– Отлично!

– И все‑таки никто из них не вызвал у меня подозрений. Если организатор ограбления гамбургского банка живет в "Королевском соколе", то он явно умеет становиться невидимым.

Внимательно выслушав Хольта и поразмыслив над его словами, Гайд изложил свое мнение:

– Если допустить, что я прав в своих догадках и деньги спрятаны где‑то в отеле, это ещё не значит, что организатор преступления тоже находится там. Для него это было бы слишком рискованно. Но, по–моему, рано или поздно деньги оттуда попытаются вывезти. Вполне вероятно, за ними явится кто‑то со стороны. Это может быть сам "хозяин" или посредник, который и приведет нас к "самому"… Не знаю. Все, что я могу сказать, – надо внимательно следить за теми, кто покидает отель и приезжает туда.

– Это я сделаю, – пообещал Филипп.

Далее в течение часа они обсуждали все аспекты дела, пока не настало время Филиппу возвращаться домой. Там его уже ждали отпечатки негативов, сделанных в течение дня. Работа лаборатории Скотланд–Ярда не уступала по качеству его собственным высочайшим стандартам. Удовлетворенный, он оставил кадры, отснятые в столовой, для Гайда, а сам отправился в Мейденхед, прихватив с собой остальные отпечатки. Особенно удачными получились те, на которых была запечатлена миссис Кэртис. Это явно должно было облегчить ему работу.

К удивлению Филиппа, несмотря на поздний час он застал Рут в баре "Королевского сокола" с розовощеким усатым незнакомцем. Парочка, казалось, прекрасно ладила и тепло приветствовала его появление. Ему не удалось ответить тем же. На предложение слегка зардевшейся Рут присоединиться к ним Филипп ответил решительным отказом и поднялся в номер.

Спустя десять минут, когда он развязывал галстук и пытался сдержать нахлынувшее на него необъяснимое раздражение, в дверь постучали.

– Вы одеты? – послышался голос Рут.

– Более – менее. Входите, – Филипп с любопытством взглянул на нее, обратив внимание на загадочные искорки в её глазах. – Похоже, вы очень быстро протрезвели. Что означала та сценка в баре?

– Неужели вам не понравился мой новый приятель? – ответила Рут вопросом на вопрос.

– Не очень. Кто он?

– Его зовут Джонни Карстэрс. Он подцепил меня после вашего отъезда…

– Он что сделал? Ну у вас и лексика!

– Временами вы бываете удручающе старомодным. Это жутко положительно сказалось на моей морали. Целых два дня работы без отдыха и никто не замечает…

– Ну хорошо… Он остановился в отеле, этот Карстэрс?

– Да, он прибыл сегодня вечером, сразу после вашего отъезда. Увидел, что я тут сама по себе, и пригласил выпить в баре. Фактически меня нисколько не привлекла его внешность, не говоря уже об этих ужасных усах, тон Рут становился все серьезнее, – но мне пришло в голову, что, сидя за стойкой, очень удобно наблюдать в зеркале отражение всего происходящего в баре. Гораздо удобнее, чем сидеть весь вечер в углу зала и подозрительно поглядывать на людей поверх газеты. Зеркало помогло мне держать в поле зрения весь зал, парадный вход, и даже кабинет миссис Кэртис.

– Понимаю, – протянул Филипп, несколько успокоенный полученным объяснением. – И что же здесь происходило? Случилось что‑нибудь любопытное?

– Не думаю. Миссис Кэртис весь вечер оставалась в кабинете, выходила лишь однажды, чтобы передать колоду карт для бриджа компании старушек у камина.

– В кабинет никто не заходил?

– Только персонал. И мой новый приятель.

– Карстэрс? Что ему было нужно?

– Он сказал, что хочет получить наличные по чеку. А я воспользовалась случаем, чтобы вылить джин из стакана, заменив его водой.

– Как долго он пробыл в кабинете?

– Минут десять–пятнадцать.

– Слишком долго для такой простой операции.

– Но для меня недостаточно долго, – криво усмехнулась Рут. – Он ужасно скучен. Говорить способен только об автомобилях… Я не хотела вас обидеть, – добавила она после того, как Филипп рассмеялся. – У вас есть другие интересы и другие темы для разговора, чего не скажешь о мистере Карстэрсе. Как я поняла, для него работа и хобби слились воедино. По его словам, он перегоняет какую‑то французскую модель суперкласса богатому клиенту с севера. Тот должен подъехать за машиной сюда.

– Интересно, не тот ли это двухместный "пежо-404", на который я обратил внимание во дворе? Ну, что же, тем легче мне будет найти общий язык с вашим мистером Карстэрсом.

– Он совсем не мой мистер Карстэрс, уверяю вас, – поправила Рут. Можете забрать его себе вместе с проклятым автомобилем. Завтра он собирается покатать меня на нем. Но я все же жду, что вы в займете меня работой. Что мы будем делать, Филипп, если дождя не будет?

Он пересек комнату, открыл окно и тоскливо поглядел в безоблачное небо, усыпанное звездами. Дождь казался недосягаемой мечтой. Выдержав долгую паузу, он сказал:

– Не знаю, что нас ожидает завтра… но выспитесь хорошенько, Рут, день может выдаться трудным.

* * *

На утро все было залито солнечным светом, на небе ни об лачка. После завтрака ничего не оставалось делать, как заняться съемками на открытом воздухе согласно официально заявленному плану. Они умудрились потратить массу времени, фотографируя отель с обоих берегов реки, потом перенесли аппаратуру на площадку перед домом и сняли крупным планом фасад.

Под предлогом выбора более удачного освещения и лучшего времени для съемок Филип смог держать под наблюдением два окна чердачного этажа. Там не проявлялось никаких признаков жизни, кроме одного, когда за кружевными занавесками мансарды промелькнуло чье‑то бледное лицо. Филипп вспомнил небрежное замечание миссис Кэртис, что в мансардах гостей никогда не селили, и используются они только для хранения сундуков и чемоданов. Его сердце забилось сильнее, и он бросился к камере на штативе, надеясь запечатлеть на пленке это лицо, если оно ещё раз хотя бы на мгновенье покажется в окне. Намерениям его помешал рев автомобильного мотора. Звезда спортивных машин – "пежо$1 – родстер – мелькнул на подъездной аллее, совершил образцовый разворот и, скрипнув тормозами, замер чуть в стороне от отеля. Джонни Карстэрс перекинул свои длинные ноги через закрытую дверцу и выпрыгнул из машины.

– Доброе утро, – обратился он к Рут. – Как насчет прогулки, которую я вам обещал?

Рут заколебалась, но, покосившись на Филиппа, твердо ответила:

– Боюсь, что сейчас не смогу. Я работаю.

– Бог ты мой, вы же фотографируете! Так давайте я поставлю своего красавца перед отелем, он наверняка оживит снимки. Может быть, мне самому встать возле машины? Скажите слово, дорогая, и я все сделаю!

Рут начала было сердиться и удивилась, когда Филипп прервал её.

– Неплохая идея, – сказал он, направляясь к "пежо". – Вы правы – это добавит жизни в кадр. У вас найдется время немного поманеврировать, чтобы я мог выбрать несколько ракурсов?

– Дорогой мой, я буду в восторге! – ответил розовощекий здоровяк, сияя улыбкой и поглаживая усы. – Мне абсолютно нечего делать. Я жду стального магната из Шеффилда, который должен подъехать за своим приобретением.

– Так значит это не ваша машина? – спросил Филипп, разглядывая "пежо" с неподдельным интересом.

– Хотел бы я иметь такую! Управлять ей – одно удовольствие.

Филиппа заинтересовали технические данные, они тут же подняли капот и погрузились в дискуссию о деталях, труднодоступных пониманию простых смертных. Рут подумала, что дискуссия эта могла продолжаться часами. Однако она ошиблась. Отойдя от машины, Филипп сказал своей помощнице вполголоса так, чтобы его слова не достигли ушей Карстэрса:

– Следите за чердаком, Рут. Миссис Кэртис утверждает, что там никто не живет, но я могу поклясться, что видел кого‑то за секунду до появления вашего приятеля.

Потом Филипп вернулся к спортивной машине, а Рут стала неторопливо перемещать аппаратуру на дальний конец площадки, продолжая незаметно, но внимательно наблюдать за чердачными окнами.

До ленча ничего необычного не произошло. Окна мансарды оставались пустыми, мимо Рут в отель и из него ходили люди, большой фургон доставил мясные туши, а машина виноторговца привезла корзины с бутылками. За то же время Филипп с помощью Карстэрса сделал несколько снимков отеля, при этом "пежо", несомненно, добавил красочное пятно в отснятые кадры.

Незадолго до полудня солнце скрылось за набежавшими облаками.

За ленчем Рут и Филипп, сумев отделаться от общительного Карстэрса, заняли угловой столик, где могли разговаривать, не опасаясь быть услышанными. Дважды в зале появлялась миссис Кэртис и оба раза выглядела чрезвычайно взволнованной.

– Что‑то происходит, Рут, – тихо заметил Филипп, – я в этом совершенно уверен.

– Да, я тоже это чувствую, – откликнулась Рут. – Но что именно? И где?

– Подождите‑ка! Сюда направляется сама мадам.

И в самом деле, миссис Кэртис была уже у их столика.

– Надеюсь, вы позволите мне, мистер Хольт, поинтересоваться насчет ваших комнат? Вы не собираетесь освободить их сегодня?

– Не уверен, – ответил Филипп, выглядывая в окно. – Это зависит от погоды. Солнца уже не видно, а мы ещё не завершили внешние съемки. Мы могли бы во второй половине дня заняться съемками внутри здания, а последнюю точку поставить завтра.

– Но вы сказали, что пробудете здесь только пару дней.

– Два или три, миссис Кэртис. Мне не хотелось бы вручать редактору газеты результаты спешки. От этого проиграл бы не только я, но и вы, и "Королевский сокол".

– Вы же сняли все, что можно, внутри отеля, – едва не причитала она.

– Почти все, согласен с вами, – бодро подтвердил Филипп. – Но хотелось бы сделать снимок палисадника перед зданием с верхней точки – с крыши, если это можно устроить. И я также слышал, что у вас здесь очень красивый старинный винный погреб. Эти кадры обязательно должны войти в фотоочерк. Вы же понимаете – живописная паутина, заплесневелые бутылки с коллекционными винами и все прочее.

– Там очень темно. Не представляю, как вы сможете…

– Мы установим там несколько наших ламп. Я захватил с собой удлинитель, – и со смехом добавил: – Обещаю, что мы не сунем за пазуху ни бутылки коллекционного шампанского.

Недовольно поджав губы, Ванесса Кэртис заявила, что она достанет ключ и сама проведет их в подвал. Когда она отошла, Рут вопросительно вскинула брови.

– Мое предложение ей не понравилось, – высказал предположение Филипп, – но она, очевидно, не хочет, отказав, вызвать у нас подозрение. Она будет следить за нами, как ястреб, так что от нас самих будет зависеть, сумеем ли мы использовать шанс, если он подвернется.

– А как быть с чердаком?

– Посмотрите, может быть вам удастся проскользнуть туда, пока она будет занята со мной в подвале.

* * *

Миссис Кэртис появилась после кофе с огромной связкой ключей и повела их в подвал. Они шли по длинному узкому коридору и вынуждены были посторониться, когда им встретился помощник мясника в белом комбинезоне со свиной тушей на плечах. Протиснувшись мимо них, он повернул ручку металлической двери, ведущей в морозильную камеру. Их обдало волной холодного воздуха, и перед глазами Филиппа мелькнули какая‑то птица и разные куски мяса – от филе до целых туш, – висящие на стальных крюках.

Они подошли к массивной двери погреба, увешанной тяжелыми замками. Миссис Кэртис открыла дверь и пропустила их внутрь, где выстроились впечатляющие ряды бутылок, маркированных и сложенных в плетеные корзины. Стены и потолок погреба были выложены каменными плитами, а пол покрыт мелким гравием. Пелена паутины и пыли покрывала первоклассные бургундские вина и клареты. Филипп разглядел этикетки.

– Да у вас здесь целое состояние, – прокомментировал он.

– Да, – последовал гордый ответ. – Наш отель всегда славился прекрасными винами. Вот почему у нас так часто проводятся свадебные вечера и банкеты.

– Могу вообразить… О, Рут, я забыл захватить экспонометр. Как глупо! Сбегайте за ним, сделайте одолжение!

Рут согласно кивнула и направилась к выходу, в то время как Филипп занимал миссис Кэртис разговором и проверял возможности установки освещения для съемки. Хотя миссис Кэртис внимательно наблюдала за его действиями, это не могло поме шать Филиппу тщательно осмотреть погреб. Ничего особенного он не обнаружил, хотя чувствовал, что здесь что‑то не так. Одна из плетеных корзин выглядела новее других и была почти пустой. Стена за ней не была покрыта пылью. Он сделал вид, что уронил рулетку и, нагнувшись, чтобы поднять её, разглядел несколько еле заметных царапин на полу, протянувшихся полукругом от стены.

Стремясь отвлечь внимание хозяйки от зародившегося у него интереса к новой корзине, он стал рассматривать другие сокровища погреба. Миссис Кэртис наблюдала за ним с плохо скрытой нервозностью.

– Я не очень задерживаю вас? – рискнул он спросить.

Она покачала головой. Совершенно очевидно ей не хотелось оставлять его одного. Филипп уже стал терять надежду избавиться от нее, когда неожиданное появление Рут заставило миссис Кэртис обернуться.

Филипп быстро шагнул к новой корзине и нажал посильнее. Та отреагировала так, будто стояла на шарнирах. Когда миссис Кэртис вновь взглянула в его сторону, он уже направлялся к Рут, протягивавшей экспонометр. Их пальцы соприкоснулись, и он почувствовал, что ему передают скомканную бумажку. В глазах Рут мелькнуло предостережение.

Проверив экспонометр, Филип стал замерять освещенность в разных местах погреба, а Рут в это время устанавливала рефлекторы. Сделав вид, что записывает в блокнот, он сумел развернуть и прочесть послание Рут:

"Перед ленчем ДВА человека в белом привезли мясо. Сейчас ТРИ человека в белом ВЫВОЗЯТ мясо. Почему? (На чердаке пус то, но кто‑то там был – я почувствовала запах табачного дыма.)"

Сердце Филиппа замерло. Он мгновенно понял, что именно сейчас отсюда могут вывозить то, что они ищут. Он должен остановить этих людей!

– Вы взяли не тот экспонометр, – сказал он, протискиваясь мимо Рут и напуганной миссис Кэртис. – Я принесу сам.

С силой захлопнул за собой дверь, он помчался по коридору. У морозильной камеры едва не врезался на полном ходу в человека, облаченного в белый комбинезон и шлем такого же цвета. Тот нес перекинутую через плечо огромную тушу. Человек выходил из морозильной камеры, а не входил туда. Вопрос Рут мгновенно всплыл в памяти. Почему? Ведь в отель доставляют мясо, а не вывозят.

На секунду он замер, переводя дух, а высокая фигура в белом, сзади слегка кого‑то напоминавшая, спокойно удалялась по узкому коридору. Решение пришло мгновенно. Филипп прочистил горло и обратился к удалявшейся фигуре:

– Погодите минутку! Миссис Кэртис решила оставить у себя эту тушу. Можете занести её обратно.

Человек продолжал идти к выходу, ускорив шаг.

– Вы слышите? Верните эту тушу! – закричал Филипп.

Человек в белом перешел на бег. Ему мешал тяжелый груз на плече, и Филиппу не составило большого труда догнать его. Где‑то позади раздался женский крик… Когда до убегавшего оставалось не больше трех ярдов, тот в смятении обернулся и, вытащив стальной крюк из туши, с силой швырнул её в преследователя. Филипп сумел увернуться и тут же чуть не задохнул ся от изумления – перед ним стоял Дуглас Тэлбот с искаженным от ярости лицом и блестящим металлическим крюком в руке. Угрожающе взмахнув крюком, Тэлбот бросился на Филиппа, но тот успел отскочить и вжаться в стену. Крюк мелькнул в дюйме от его головы и глубоко вошел в корзину с овощами. Филипп схватился за корзину, чтобы запустить ей в нападавшего, но вид направленного на него револьвера заставил застыть на месте.

– Мне доставит огромное удовольствие прикончить вас, мистер Хольт!

– Не будьте дураком, Тэлбот! У вас нет ни малейшего шанса выйти сухим из воды.

– Подумайте, Хольт, подумайте как следует. Пока что я всегда находил выход. На меня ничего нельзя повесить, поскольку я не существую. Все думают, что я мертв. Вы же понимаете, нельзя обвинять мертвого человека в убийстве.

Револьвер был направлен в грудь Филиппа. Палец на курке уже пришел в движение, когда узкий коридор содрогнулся от грохота выстрела…

В глазах Дугласа Тэлбота промелькнули замешательство, ярость, боль, и он медленно осел на пол. За неловко распластавшимся телом Филипп увидел Джонни Карстэрса с револьвером в опущенной руке.

– К сожалению, не успел к вам на помощь чуточку раньше, мистер Хольт, – объяснил тот. – Надо было позаботиться о парнях наверху, чтоб они не успели отчалить с несколькими весьма ценными мясными тушами. Ну, а где же ваша приятельница? Не хотелось бы, чтобы с ней что‑то случилось.

С криком"– Рут! "Филипп припустил по коридору к винному погребу. Не думая о возможной опасности, он рванул дверь и ворвался внутрь. Плачущая Ванесса Кэртис сидела на полу в луже шампанского, рядом лежала разбитая бутылка, а над хозяйкой отеля в угрожающей позе возвышалась Рут.

– С вами все в порядке, Рут? – встревоженно воскликнул Филипп. – Что произошло?

– Я в порядке, – бодро ответила Рут. – Миссис Кэртис слегка отбилась от рук, и мне пришлось воспользоваться первым попавшимся оружием. – Она подняла разбитую бутылку. – Какой возмутительный перевод шампанского! Нужно было выбрать что‑нибудь подешевле..