Текст книги "Седьмой авианосец"

Автор книги: Питер Альбано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Вы ранены, мистер Фоулджер? – спросил он, глядя на голову энсина.

Фоулджер дотронулся до головы рукой. Пальцы коснулись чего-то липкого. Отдернул руку. Увидел на ней кровь.

– Пойдемте, сэр. У правого борта шлюпки.

– Нас потопили, Уилкокс…

– Мы почти на дне. Получили десяток торпед и три бомбы. Главное, нет крена. Система защиты сработала.

– Боже, Боже! – пробормотал Фоулджер, потом помотал головой, удостоверился, что она вполне соображает, и оттолкнул руку старшины. – Спасибо, Уилкокс. Я могу идти сам.

Они дошли до башни, стали ее обходить. И тут Фоулджер услышал страшный вой. К ним приближался какой-то самолет. Он поднял голову. Прямо на него стремительно мчался белый моноплан, оставляя за собой огненный хвост. Он напоминал метеор.

– Живее! – крикнул Фоулджер и толкнул старшину. Тот ринулся к правому борту.

Фоулджер бросился к корме, потом выхватил из кобуры пистолет, поднял его над головой двумя руками, нацелив на метеор.

– Ну давай, сволочь, – крикнул он с искаженным отчаянием и злобой лицом. – Давай, сволочь, попробуй! Это же «Большой Джей»! Самый могучий в мире корабль!

Он захохотал и стал стрелять. Он продолжал стрелять и хохотать, когда самолет врезался в корабль. Последовал взрыв, вся корма вспыхнула к небу взлетел огненный шар, а затем уже повалил густой черный дым.

Второй самолет еще немного покружил над линкором, а потом удалился в юго-восточном направлении.

Когда в одиннадцать сорок коммандер Белл получил первое сообщение о случившемся, вокруг разразился бедлам. В тринадцать тридцать к Беллу приехал контр-адмирал Марк Аллен. Они оба сидели и просматривали донесения, не веря своим глазам, а в комнату входили подчиненные Белла и приносили новые сообщения. Вскоре на его столе уже высилась внушительная стопка бумаг.

– Брент был прав, Брент был прав, – повторял то и дело Белл. – Я погиб. Я погиб…

– Погибли сотни наших парней в Перл-Харборе, – холодно заметил Марк Аллен, отрываясь от очередной бумаги.

Белл прикусил губу, потом раздраженно буркнул:

– Почему командующий Тихоокеанским флотом медлит? – Он помахал бумажкой. – Даже здесь, в этом совершенно секретном документе говорится, что «Тарава» и «Нью-Джерси» потоплены неопознанными воздушными средствами. Неопознанными!

– У них ушел битый час, чтобы заставить себя поверить в то, что они увидели, – презрительно фыркнул Аллен. – А теперь они копаются в обломках самолетов, чтобы окончательно убедить себя в том, что по Перлу нанесли удар японские самолеты. В общем, повторяется сорок первый год.

В кабинет вошел Брент Росс, размахивая новым сообщением.

– АВАКС обнаружил большой корабль примерно в трехстах тридцати милях севернее Оаху. Он движется на запад с большой скоростью. ВВС поднимают в воздух восемь машин В-52 с базы в Марче.

– Господи! – воскликнул Аллен. – Это же пять-шесть часов лету. А что насчет Оаху?

– Там не осталось ничего, – сказал Крейг Белл похоронным тоном. Затем он обратился к Бренту Россу. – Я… я не знаю даже, как выразить свои извинения. – Он с досадой махнул рукой. Брент Росс никак не отреагировал на его слова.

– Как насчет подлодок? – спросил Аллен.

– Одна из наших атомных субмарин движется в сторону неопознанного… короче, японского авианосца с юго-востока, от Бонинов, – сказал Брент Росс. – На ее борту есть и «Гарпуны», и «Томагавки».

– А что русские? – осведомился Аллен, барабаня пальцами по столу.

– Московское радио выразилось весьма нечленораздельно насчет того, что империалисты пожинают то, что посеяли, – сказал Росс.

Белл наконец взял себя в руки и подал голос.

– А что они, собственно, потеряли? Один самолет и небольшой китобоец! – Он фыркнул и добавил: – Они, небось, готовы присвоить японцам звание Героев Советского Союза за этот налет.

– А как реагирует Япония? – продолжал Аллен.

Брент покачал головой и сказал:

– Японское радио вообще молчит с двенадцати часов по нашему времени.

– Странно, – отозвался адмирал, прищуриваясь.

Открылась дверь. В кабинет вошел мрачный кэптен Эвери Мейсон. У него были мешки под глазами. Он молча уселся на стул. В его налитых кровью глазах чувствовался вызов. Он переводил взгляд с Марка Аллена на Брента и обратно. Наконец он процедил:

– Ну что, получили ваш авианосец? – в его голосе была только злость и оскорбленное тщеславие.

Брент широко раскрыл глаза не веря своим ушам. Он сердито заговорил:

– Потоплено два корабля, погибли сотни людей, а вы… вы… – Он сделал шаг вперед в сторону кэптена. Марк Аллен встал с места.

– Брент, спокойно.

– Сядьте, Брент, – сказал Белл, показывая на пустой стул. – Сядьте. Нам надо все это спокойно обсудить.

Кипя от ярости, Брент Росс сел на стул и обратился к Эвери:

– Вы рассматриваете эту утреннюю атаку как личное оскорбление, кэптен? Она задела ваше самолюбие? Нанесла удар по вашему профессиональному достоинству?

– Хватит, энсин.

– Нет, не хватит! Вы… – Брент посмотрел на Белла, потом на Эвери и продолжил: – Вы оба несете за это ответственность. Вас предупреждали. – Он посмотрел на Марка Аллена и сказал: – Мы оба не просто предупреждали, мы умоляли вам прислушаться.

– Решение и действия были правильными, – безучастно отозвался кэптен Эвери.

– Правильными? – выкрикнул Брент, подаваясь вперед и впиваясь пальцами в подлокотники.

– Да, – все тем же бесстрастным тоном продолжал Эвери. – На основе фактов, предположений и мифов вопрос о существовании авианосца не возникал, и так называемый сигнал Рип ван Нип был сделан совершенно обоснованно. Просто командиры на местах отнеслись к нему без должной серьезности.

– Мы не предупреждали их о возможном ударе, – возразил Брент Росс.

– Мы не могли этого сделать.

– Это еще почему?

Воцарилось молчание. Мейсон и Брент смотрели друг на друга не в силах оторвать взгляды. Брент слышал, как тяжело дышит кэптен. Затем Мейсон быстро проговорил:

– Потому что военным платят деньги не за то, чтобы они напрягали свою фантазию.

– За что же им платят деньги?

– За то, что они должны уметь выполнять приказы, применять оружие и умирать как можно дальше от дома, по возможности, конечно…

Брент чувствовал, как в груди у него сжимается гигантская пружина.

– Стало быть, выходит, что эти ребята в Перл-Харборе были обречены?

– В известном смысле все мы становимся обречены, когда надеваем военную форму, – отозвался кэптен Эвери. – Мы рассматриваем смерть как неизбежный результат решений других: правы они или нет – это уже другой вопрос.

– Вы тем самым даете понять, что все-таки оказались не правы? – поинтересовался Брент.

– Я этого не говорил. Я говорил, что решение коммандера… – Эвери показал на Белла, – было с военной точки зрения правильным.

Брент повернулся к Марку Аллену.

– Вы с этим, кажется, не согласны, адмирал?

Марк Аллен зашевелился на своем стуле, затем сказал:

– Если необходимо возложить на кого-то бремя вины, что ж, пусть оно ляжет на мои плечи.

– Адмирал, – воскликнул Брент. – Вы же предупреждали…

– Я был старшим офицером.

– Консультантом, – напомнил Брент.

– Нет, выслушайте меня, – нетерпеливо покачал головой Аллен. – Воцарилось молчание, и он продолжил: – Я вполне мог выйти на высшее руководство военно-морских сил. Я даже мог вступить в контакт с верховным главнокомандующим. Но, – тут он кивнул в сторону Мейсона, – отсутствовало абсолютное доказательство существования авианосца. – И затем с горечью в голосе он закончил: – Я позволил, чтобы был дан этот самый сигнал Рип ван Нип. Я-то понимал, что моя карьера в безопасности…

Упала та самая тяжкая тишина, когда каждому предоставилась возможность взглянуть в глубины собственного «я». Открылась дверь, и в кабинет вошла Памела Уорд. Ее лицо было изможденным. Белл посмотрел на нее, явно обрадованный тем, что можно как-то разрядить обстановку.

– Ну, как работа над русским шифром, лейтенант? – спросил он.

Все трое мужчин в кабинете разом устремили свои взгляды на женщину, которая осталась стоять в дверях. Она сказала высоким, срывающимся голосом:

– Пробелы… Все дело в пробелах. Такое дорогостоящее сложное оборудование, а с пробелами мы никак не могли справиться…

– Она посмотрела на длинную распечатку.

– Русский самолет обнаружил авианосец без кораблей сопровождения. – Она начала читать: – «Вижу неопознанный авианосец. Длина триста метров, семьдесят в бимсе, одна наклонная труба, палуба, способная принимать летательные аппараты. На палубе их нет. Похоже на вертолетоносец». – Она оторвалась от бумаги. – Текст был повторен девять раз. На десятом связь прервалась на слове «палуба».

– Черт! Черт возьми! – Белл стукнул кулаком по столу.

Вошел старшина, подал коммандеру какое-то очередное донесение и снова удалился. Коммандер посмотрел на листок и сказал:

– Японское радио передает специальное сообщение.

Он щелкнул рычажком. После небольшой паузы послышался низкий глухой голос из динамика на стене:

– Сегодня страшная трагедия постигла Перл-Харбор. Во имя гуманности мы просим понимания и, если возможно, милосердия. К сожалению, у нас нет полного документального подтверждения случившегося, но судя по всему, седьмой авианосец императорского флота «Йонага» в свое время получил приказ нанести удар по Перл-Харбору седьмого декабря сорок первого года. Этот корабль был приписан к сверхсекретной группе Семьсот тридцать один. Именно в силу этого обстоятельства не велись обычные документация и учет, и не существует информации даже о том, когда и как было построено это судно. Официально «Йонага» вообще не поступал на вооружение императорского военно-морского флота. Подавляющее большинство документов, относившихся к деятельности группы Семьсот тридцать один, не сохранилось, они были уничтожены либо в результате воздушных налетов противника, либо по инициативе самих сотрудников этого секретного подразделения. Тем не менее есть основания полагать, что «Йонага» был послан на тщательно законспирированную военную базу в Сибири перед самым началом военных действий в сорок первом году. Затем авианосец исчез бесследно. Не существует никаких сведений о том, что все эти десятилетия он поддерживал с кем бы то ни было связь. Можно лишь предположить, что в группе Семьсот тридцать один его считали погибшим и пытались уничтожить все свидетельства о том, что он когда-либо существовал. На самом деле авианосец вовсе не погиб. Судя по всему, в течение четырех с лишним десятилетий он был заперт на своей тайной стоянке и, как это ни трагично, совсем недавно получил возможность покинуть эту базу. – Голос сделался вдруг хриплым. Возникла небольшая пауза. Затем выступавший заговорил снова с какой-то новой решимостью. – Вряд ли найдутся люди или нации, которые смогут сейчас понять нас. В первую очередь, это относится к странам Запада: людям этой культуры особенно сложно осознать, в какой степени японцы преданы своему императору. Тем не менее мы просим американцев понять, что члены экипажа «Йонаги», независимо от того, правы они или нет, выполняли приказ. Такая слепая верность однажды полученному приказу может показаться неправдоподобной, однако для тех, кто понимает, как устроено японское сознание, это будет выглядеть абсолютно логичным и понятным. – Говоривший запнулся, замолчал. Американцы сидели, глядя прямо перед собой, словно люди, созерцавшие криптограмму. Снова заговорил скорбный голос: – Итак, эти люди лишь выполняли приказ. Умение выполнять приказ – отличительное свойство всех, кто носит военную форму. И мы просим американцев сделать над собой усилие и взглянуть на случившееся под этим углом. Пожалуйста, не уничтожайте этих людей. Мы постарались связаться с ними на наших прежних частотах военно-морского флота. Их передатчик функционирует очень плохо, но нам удалось понять, что они следуют в Токийский залив. Пожалуйста, сохраните им жизнь. Мы сами ужасаемся трагедии Перл-Харбора. Но мы уже с лихвой заплатили нашей кровью за то, что совершили и эти и другие военные. Пожалуйста, проявите милосердие в этот скорбный час. Оставьте им жизнь. – Снова говоривший поперхнулся словами и замолчал. Однако еще через мгновение сообщение продолжилось: – На борту «Йонаги» есть американский пленный. Его зовут Росс, Теодор Росс. Он служил в военно-морском флоте, теперь в отставке.

Эти слова вызвали в кабинете Белла бурю восторженных возгласов. Все окружили Брента Росса, хлопали его по плечу, а Памела Уорд протиснулась к нему и поцеловала в щеку. Постепенно ликование стихло.

– Господи, ну наконец-то хоть какие-то хорошие новости, – тихо сказал Брент. Он прижал к себе Памелу и спрятал в ее волосах свои увлажнившиеся глаза.

– Брент, – тихо сказал Белл. – Я договорюсь насчет самолета в Токио. Мы встретим седьмой авианосец. – Он обернулся к Марку Аллену. – А вы, адмирал?

– Да, я тоже полетел бы туда, – сказал адмирал.

Белл перевел взгляд на кэптена Мейсона Эвери, который стоял чуть в стороне и смотрел широко раскрытыми глазами на обнявшуюся парочку.

– А вы, кэптен? – спросил он, но Эвери Мейсон не ответил. Он стоял и смотрел, стиснув зубы.

13. 7 декабря 1983 года

Несмотря на внушительные потери, экипаж «Йонаги» ликовал. Как только подполковник Симицу радостно провозгласил: «Тора, тора, тора!», по кораблю пронеслась лавина криков «банзай». Восторги усиливались с каждым новым сообщением Симицу о подвигах летчиков. Когда выяснилось, что ударной группе Симицу удалось потопить линкор «Нью-Джерси», моряки пришли в состояние полного экстаза.

Теперь же, когда самолеты стали возвращаться с задания, ликующие моряки заполонили все служебные мостики вдоль полетной палубы. Они размахивали флагами, оглашали палубу радостными воплями. Тед Росс, который стоял на флагманском мостике рядом с адмиралом Фудзитой, насчитал всего-навсего шесть «Айти», семь «Накадзим», а также семь «Мицубиси». Из поврежденных бомбардировщиков было извлечено с десяток убитых и раненых членов экипажа.

Но все это никак не могло омрачить праздничного настроения. Когда на палубу садился очередной самолет, Фудзита и Кавамото начинали неистово дубасить друг друга маленькими костлявыми кулачками. Они громко смеялись, подпрыгивали от переполнявших их чувств.

– Мы покорили гору Нитака. Банзай! – кричали они.

Наконец над авианосцем навис последний самолет и безупречно сел на три точки. Это была машина Симицу. Глядя, как подполковник выбирается из кабины, Росс почувствовал, что у него застучало в висках, а в груди и животе появилась странная пустота. Вся ярость, вся ненависть обрушились на этого человека. Странным образом Росс никак не мог заставить себя возненавидеть адмирала Фудзиту.

Фудзита показал рукой на дверь в свою каюту и сказал Россу:

– Прошу, капитан. Вы будете присутствовать при рапорте подполковника.

– Зачем?

– Вы не обладаете правом задавать вопросы, капитан, – холодно заметил Фудзита.

Когда Тед двинулся к двери, заметив, что его охранники беспечно поглядывают по сторонам, он понял, что по-прежнему необходим японцам как посторонний свидетель их триумфа. Его присутствие льстило их самолюбию, подчеркивало грандиозность победы. Более того, он был их враг. Заклятый враг, который успел дать им бой – и словами, и кулаками. И он убил одного из них. Для многих из них, и в первую очередь для Симицу, он представлял собой вызов, угрозу. То, что следовало поскорее уничтожить. «Никогда!» – подумал презрительно американец и вошел в каюту.

– Уничтожен авианосец. Один линкор, скорее всего «Нью-Джерси», потоплен, – говорил Симицу, стоя перед столом адмирала. Росс посмотрел со своего места на худое лицо с близко поставленными глазами, вокруг которых кожа была очень чистой. Эта чистота напоминала о том, что еще недавно кожу тут защищали те самые очки, которые теперь летчик держал в руках. Росс вдруг еще раз подумал, до чего же похож этот японец на насекомое.

– Хищное, мерзкое насекомое, – невольно вырвалось у него, и Симицу, не поворачивая головы, спросил:

– И вы способны раздавить ногой это мерзкое насекомое, капитан?

– Хоть сейчас! – прошипел Росс и встал со стула.

– Капитан! – воскликнул Фудзита. – Неужели мне опять нужно вам напоминать, что мы можем успокоить вас с помощью кандалов, если вы не в состоянии держать себя в руках?

Какое-то мгновение Росс стоял неподвижно. Кавамото, Хиронака и связисты смотрели на него с изумлением. Росс почувствовал, что у него так ломит глаза, что они вот-вот выпрыгнут из орбит. Затем, сделав жест в сторону Симицу, он сказал:

– Я полагаю, бусидо не воспрещает боевому командиру выяснить отношения с чужеземцем в личном поединке. – Симицу обернулся к Россу, и в глазах его зажглось нечто похожее на любопытство. – Или же, – продолжал Росс, – уважаемый летчик будет продолжать лихо лавировать, как это делают истребители?

– Я никогда не пытался избегать выяснения отношений с вами, капитан, – холодно заметил Симицу. – Просто всему есть свое время. Время воевать, время жить и, как я надеюсь, вы скоро поймете, время умирать.

– Достаточно, – перебил его Фудзита. – Вы выясните ваши отношения, но когда я сочту это возможным. Пока что прошу вас продолжать.

– План «Z» сработал превосходно, – сказал Симицу, обращаясь к адмиралу. – Мы быстро нейтрализовали аэродромы. Противник оказался застигнут нами врасплох и был не готов принять ответные меры. Как мы и предполагали, продвижение на малой высоте не позволило им воспользоваться их радарами.

– Но мы понесли тяжелые потери, – заметил Фудзита.

– Да, адмирал. Многие самураи попали сегодня в храм Ясукуни.

– Как Араки? Что случилось с Тойофуку?

– Араки погиб смертью героя, адмирал. Он направил свой самолет на авианосец. Три самолета его группы последовали его примеру. Это сыграло решающую роль. Авианосец превратился в вулкан.

Адмирал словно смаковал каждое услышанное слово. Затем спросил:

– А что Тойофуку?

– Неизвестно, адмирал. Он пропал без вести. Его самолет сбили или автожиры, или новые сверхскорострельные зенитки «Нью-Джерси».

– Они стреляли быстро? – переспросил адмирал.

– Быстро, но не очень долго. – Эта реплика Симицу вызвала легкий смех.

– А что их истребители? – спросил адмирал, стискивая кулаки так, что побелели суставы. – У них действительно имелись эти самые «Сайдвиндеры»?

– Нас атаковало четыре истребителя. Они использовали особые снаряды, но наши осветительные ракеты отвлекли их.

– Отлично, – старик откинулся на спинку стула, сложил руки на груди. – Значит, все вышло именно так, как мы и ожидали.

– Да, адмирал. Машины противника отличались хорошей скоростью, но маневрировали так себе. Лейтенант Сегемицу и пять самолетов его звена пошли на таран и уничтожили все четыре машины противника. Ни одна не уцелела.

– Потрясающе, потрясающе, Масао! – воскликнул адмирал, затем добавил: – Вам, наверное, пора провести разбор полета с вашими людьми. Можете быть свободны.

Симицу отдал честь, повернулся и, оказавшись у самой двери, бросил на американца взгляд, полный ненависти.

– Капитан второго ранга Кавамото, – сказал адмирал. – Через час представьте мне отчет о состоянии нашего авиаотряда.

– Есть, адмирал, – сказал Кавамото и встал, готовый тоже покинуть каюту.

– Кроме того, – сказал адмирал, вручая ему желтый листок, – лично вручите это нашему радисту, и пусть он передаст текст на частотах военно-морского императорского флота.

– Нити в радиолампах старые, очень хрупкие, адмирал, – заметил Кавамото.

– Как и наши кости. Но несмотря на это, сегодня мы нанесли страшный удар по Перл-Харбору.

Японцы рассмеялись. Адмирал же обернулся к Россу.

– Возможно, вам интересно, капитан, что содержится в этом сообщении. «Йонага» покорил гору Нитака. Да здравствует император!»

Каюту огласилась криками «банзай!», Росс смотрел на этих людей отстраненно, словно инопланетянин. Он не мог понять, что с ним происходит. С уходом Симицу угасла и его ненависть. Теперь же любопытство снова постепенно вытеснило все прочие чувства. Как ни странно, несмотря на то что сегодня японцы разбомбили Перл-Харбор, он совершенно спокойно сидел и смотрел, как переговариваются эти сумасшедшие.

Адмирал поднял вверх руки, и сразу наступила тишина.

– Можете идти, – сказал он Кавамото, который отдал честь и удалился. Фудзита обратился к одному из связистов:

– Мацутоэ, свяжитесь с радиорубкой. Пусть добавят к моему сообщению следующее: «На „Йонаге“ в качестве военнопленного находится капитан Тед… вернее, Теодор Росс». – Старик посмотрел на американца с какой-то неожиданной теплотой.

– Благодарю вас, адмирал. Мой сын будет рад услышать эту новость.

Старик откинулся на спинку.

– У меня много дел, капитан. – Он нажал кнопку. – Появился матрос. – Вызовите охрану капитана. – Затем он сказал уже самому Россу: – Вас отведут в вашу каюту. Я же вызову вас попозже.

– Очень хорошо, адмирал, – сказал Росс и поднялся со стула.

Четыре часа спустя Росса снова вызвали к адмиралу. Старик был у себя в каюте один. Недавнее воодушевление исчезло.

– Передатчики испорчены, капитан, – мрачно сказал он. – Кавамото был прав насчет ламп. Связь нам удавалась лишь урывками. Даже наши приемники не работают. – Он посмотрел на свои ладони и добавил: – Возможно, ваш сын так и не узнал о том, что с вами все в порядке.

– По крайней мере, спасибо за ваши старания, – сказал Росс. – Ему снова стало любопытно, почему в присутствии этого человека он находится в таком странном, почти гипнотическом состоянии. – Вне всякого сомнения, ваш корабль запеленговали, и в настоящее время над ним кружат американские бомбардировщики. Причем так высоко, что вы не в состоянии ни видеть, ни слышать их.

– Мы их видим. Восемь машин на высоте двадцать тысяч метров. Слишком высоко для наших «Зеро».

– «Зеро»?

– Конечно, капитан. У нас еще есть двенадцать «Мицубиси», способных выполнять боевые задания. Три из них постоянно находятся в воздухе.

– Они не должны связываться с бомбардировщиками, – глухо сказал Росс, на что адмирал мрачно ответил:

– Путь снизятся, когда захотят атаковать нас, тогда посмотрим, кто кого.

– Это вовсе ни к чему, адмирал. У них слишком смышленые бомбы.

– В каком смысле?

– Самонаводящиеся на цель, адмирал. Главное, чтобы ваш корабль попал в прицел, а там уж срабатывает система наводки, и бомбы ложатся точно, куда следует.

– Почему же они тогда не нанесли удар?

Росс немного помолчал и задумчиво сказал:

– Возможно, у них есть инструкции дать кораблю возможность продолжать плавание. Вас запросто могли уничтожить еще несколько часов назад ракетным залпом с подводной лодки или с сухопутной базы. – Он помрачнел и добавил: – Возможно, какой-нибудь американский авианосец получил приказ перехватить вас и попрактиковаться на вашем корабле. Его самолеты превратят «Йонагу» в хорошую учебную цель.

– У нас есть еще четыре «Айти» и пять «Накадзим», – сухо отозвался адмирал. – Мишень может нанести ответный удар.

Росс составил вместе кончики пальцев. Посмотрел на них.

– Мы движемся в западном направлении, – сказал он. – Куда именно, если не секрет?

– Мы возвращаемся к японским берегам, идем в Токийский залив, согласно плану «Z».

– Вы можете бросить там якорь только с разрешения вооруженных сил Соединенных Штатов, – сказал Росс.

– Прошу вас, капитан, довольно ваших версий истории, – сказал адмирал, с трудом скрывая раздражение.

Стена. Росс понимал, что ему никогда не пробить эту стену. Но его по-прежнему завораживало таинственное устройство сознания этого живого реликта.

– Сегодня погибло много достойных людей, адмирал, – напомнил он.

Старик живо подался вперед, явно предвкушая острый обмен мнениями. Он облизал кончиком языка пересохшие губы и сказал:

– Это участь всех нас, капитан.

– Но погибли совсем молодые, адмирал.

– На поле брани. Что может быть лучше смерти на войне?

Росс почувствовал, как его охватывает знакомое чувство досады.

– Но что вы этим доказали? – спросил он.

– Что доказали? То, что это можно доказать, капитан. Наши люди с готовностью идут в бой и не боятся умереть. – Он глянул в листок на столе. – Вот рапорт командира нашего авиаотряда. – Он поднял листок. – Четыре автожира противника атаковали шесть наших «Накадзим», а затем вступили в бой с шестью нашими истребителями. У них не было шансов против моих «Зеро», и все же они сами навязали этот бой и уничтожили пять наших истребителей. – Он побарабанил пальцами по столу и добавил: – Они все были сбиты. Погибли, как самураи.

– И у американцев есть отвага, адмирал.

Старик вздохнул и сказал:

– Да, вы заставили нас усвоить эту истину.

Росс вдруг подался вперед, увидев луч надежды.

– Однажды вы употребили фразу: в каком-то смысле все те, кто облечен властью, являются самураями.

Старик выпрямился. Он был явно рад услышать эти слова.

– Риторика, конечно, – сказал он, – но в ней, безусловно, есть правда.

Росс продолжал, глядя на адмирала в упор:

– Я победил Хирату – победил честно, хотя преимущество и было на его стороне.

– Да.

– В таком случае, согласитесь, что я заслужил право вызвать на поединок Масао Симицу. Мне кажется, это будет только честно. Оружие то же самое.

На морщинистом лице адмирала медленно появилась улыбка.

– Вам предоставится такая возможность, капитан.

– Когда?

– Завтра. И еще, капитан…

– Я вас слушаю, адмирал?

– Из вас вышел бы прекрасный японец…

Росс засмеялся и, откинувшись на спинку стула, вдруг подумал, а не сошел ли и он с ума. Вдруг он и вправду сделался таким же, как и эти безумцы?

Росс проснулся и с удивлением понял, что дожил до очередного рассвета. Он был уверен, что по авианосцу будет нанесен удар, возможно, такой, что от них не останется и следа. Но ничего не случилось. Самолеты В-52 продолжали кружить над «Йонагой», но летчики довольствовались лишь тем, что следили за движением авианосца с высоты пятидесяти тысяч футов.

Но Порох Росс думал сейчас вовсе не о самолетах В-52. Вместо этого, крепко сжимая вакидзаси, он смотрел в глаза Масао Симицу, которые поблескивали, как две коричневые льдинки. По крайней мере, он, Тед Росс, был хорошо знаком с ареной, где происходил их поединок. Все было, как в прошлый раз. Алтарь с двумя статуями Будды, белые шкатулки с прахом погибших и умерших от болезней, покрытый алым ковром помост, белые циновки на палубе, три шеренги безмолвных офицеров в синем, бесстрастный адмирал Фудзита. Но на сей раз противники находились в одинаковом положении. Симицу тоже сжимал в правой руке вакидзаси.

Японец чуть шевелил своим оружием так, что острие описывало маленькие круги. Он наступал на американца. Порох Росс отступал к помосту. Когда он смотрел на острие, что-то сжималось в его животе. Мысли о том, что придется убивать – вонзать нож в тело человека, наносить ему страшные раны так, что польется потоком кровь, вылезут кишки, – отупляли его сознание. До этого он никогда не дрался на ножах, но, глядя на ухмыляющееся лицо Симицу, понимал, что в состоянии вспороть брюхо этому самоуверенному мерзавцу, и еще получить от этого удовольствие.

Он был готов к тому, что Симицу окажется искусным бойцом. Росс знал, что японцы в подготовке своих военных уделяли физической стороне огромное внимание. И Аосима, и Хирата были в отличной форме. Симицу был не только моложе их, но и моложе самого Росса года на три. Но Росс был тяжелее, сильнее. Впрочем, когда речь идет о схватке на ножах, физическая сила не имеет решающего значения.

Симицу сделал ложный выпад. Росс не поддался на уловку. Сделал еще один шаг назад. Услышал голос японца:

– В чем дело, янки? Боишься отведать клинка?

– Просто меня тошнит от одного твоего вида, насекомое.

Семицу сделал выпад, Росс увернулся, парировал удар своим ножом. Потом продолжил отступление. Легко вспрыгнул на помост. Симицу сделал еще один выпад, и нож угодил Россу в живот, отчего его, как током, пронзило болью. Росс отскочил в сторону, попытался ткнуть японца ножом в глаз, но тот только рассмеялся и сделал шаг назад.

Росс почувствовал, как по его ноге течет что-то теплое. Он начал задыхаться, словно ему на шею кто-то накинул удавку.

– Это только на закуску, грязный варвар, – сообщил ему, ухмыляясь, Симицу. – Главное угощение впереди.

Росс поражался проворству противника. Да, он был ранен. Провел рукой по животу. Это была кровь. Он стиснул зубы. Чуть согнул колени. Слегка ссутулившись, стоял на помосте, как человек, защищающий свою родную гору. Да, подполковник Симицу был неплох. Очень даже неплох.

Вытянув перед собой нож, Симицу сделал шаг вперед. Ступенька. Симицу поднялся на нее. Росс отступил, держа нож перед собой на уровне пояса. Другую руку он прижал к ране. Но рана оказалась легкой. Он отнял руку. Лучше использовать ее для равновесия. И попытаться забыть об этой царапине. Он вытянул руку с ножом вперед, следя за каждым движением оппонента.

С невероятной быстротой Симицу пригнулся и сделал выпад, потом ударил ножом наотмашь. Росс отскочил, потом ринулся вперед, пытаясь ударить врага в горло. Но он промахнулся и почувствовал жгучую боль в груди. Снова брызнула кровь. Теперь и рубашка, и брюки были залиты кровью.

– Ну как, нравится, грязный варвар? – злобно рассмеялся Симицу. – Это только начало!

Тяжело дыша, Росс стал отступать к краю помоста, находясь спиной к алтарю. Он потрогал левой рукой грудь. Пальцы сразу же стали липкими. Но и это был лишь неглубокий порез. Симицу явно играл с ним, как кошка с мышкой. Он мог уже дважды отправить его на тот свет. Желудок Росса превратился в кусок льда, руки налились свинцом. Дальше отступать было некуда.

Симицу продолжал наступление. Выпад! Росс остановил клинок клинком. Оттолкнул противника. Почувствовал прилив сил.

Симицу ударил наотмашь. Росс снова парировал. Симицу выругался. Потом рубанул сплеча, словно мечом. Но американец был начеку и отпрыгнул назад, приземлившись на циновки палубы перед алтарем. Он понимал: японец уже больше не играет. Сейчас он постарается разделаться с ним раз и навсегда. Росс испытывал доселе незнакомое чувство страха. Тот, кто ему противостоял, оказался сильнее.

Симицу тоже спрыгнул, красиво приземлившись слева от Теда. Оба противника, выставив перед собой ножи, смотрели друг на друга, окаменев, словно Будды у алтаря. Росс слышал, как тяжело дышит японец.

Но Симицу снова пошел в наступление. Он действовал быстро, не давая Россу передохнуть. Делал выпады, рубил наотмашь, но всякий раз на пути его вакидзаси вставал клинок американца. Внезапно Симицу резко двинулся влево, сделал выпад, метя в глаза Россу. Отчаянным усилием тот парировал и этот выпад. Но японец, торжествующе вскрикнув, ударил сверху вниз, отчего оружие Росса вылетело у него из руки и упало на палубу.

Симицу сделал шаг назад. Рассмеялся. Опустил вакидзаси, потом поднял его и показал левой рукой на острие.