Текст книги "Слышу голос вероятного далёка... (СИ)"

Автор книги: Петр Мамченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Петр Мамченко

Петр Мамченко

СЛЫШУ ГОЛОС ВЕРОЯТНОГО ДАЛЁКА…

Самый обыкновенный худощавый мальчишка в школьной форме прошёл через турникет проходной, бережно прижимая к груди какой-то футляр, по размеру не больше обычной фотовспышки. Антон Сергеевич слегка приподнялся, всё же, знаменитый дом на Лубянской площади – не то место, где часто можно увидеть детей. Сопроводивший мальчишку до проходной сотрудник в форме успокаивающе махнул рукой, и охранник сел на место. Повернулся к сдающему вахту сменщику и перехватил задумчивый взгляд, направленный наружу. Выглянул в окно, но ничего интересного не заметил, если не считать того самого мальчишку, замершего у входа, явно расстроенного и едва ли не пришибленного.

Странно.

– Значит, особый режим до особого распоряжения? Сотрудников выпускать только после двойного подтверждения? Звонком и записью? Слушай, Михаил, а что случилось-то? Что за суматоха сегодня такая?

Михаил смерил собеседника тяжёлым, «фирменным» взглядом, но смутить более опытного коллегу не сумел. После чего тяжело вздохнул и развёл руками.

– Да мы и сами мало что знаем, Сергеич. Пришёл тут этот пионер вчера, притащил какую-то цацку. Вроде бы прибор какой-то необычный. Ты же проверку проходил сегодня?

– Так это была проверка? – Фыркнул Антон Сергеевич. – Задали пару вопросов, заставили расписаться и всё! Эх, теряет молодёжь хватку, теряет! Вот, помнится, лет двадцать назад…

– Да погоди ты, с воспоминаниями! – Невежливо перебил Михаил. – Тут такое творится! Таких людей уже трясут, такое распутывают…

Но в этот момент молодой сотрудник вдруг резко захлопнул рот и нервно оглянулся. Похоже, продолжать он уже не собирался. Антон Сергеевич лениво отвернулся к окну, чтобы скрыть лишние эмоции. Доводилось ему уже видеть такие взгляды, и слышать, как люди обрывают фразы едва ли не на середине слова. Похоже, в этот раз действительно серьёзно. Ну наконец-то! В последнее время ему уже начало казаться, что их служба совсем зажралась, и стала беззубой. Глядишь, вернутся ещё старые времена…

Пионер за окном вытер глаза рукавом формы и медленно побрёл куда-то по своим делам, даже не подозревая, какую суматоху поднял своим абсолютно правильным поступком.

– – —

– Понимаешь, они мне не поверили! Сказали, что нет такого места, которое я описывал! И с точки зрения исторического материя… метеора… материализма, и быть такого не может! – Коля Герасимов невольно всхлипнул, хотя специально успокаивался почти полчаса, прежде чем заявиться к другу.

– А фто с прифором? – Фима, по своему обыкновению, жевал. Никакие катастрофы, а, тем более, мелкие неприятности у приятеля, не способны были испортить ему аппетит. Хотя риск подавиться всё же немного повышался. – А… кха-кха, кыха, КХА! Ой, что ж ты так лупишь, хотя, спасибо… А прибор? Прибор их не убедил?

– Понимаешь… – Коля уже не скрывал слёз. – Прибор они забрали на проверку… и… и… испортили! Он не работает! Как мне теперь быть?! Что я Алисе скажу?

Фима Королёв деликатно отвернулся к окну, позволяя товарищу преодолеть минуту слабости. Между делом, даже оторвался от еды, чтобы ещё раз рассмотреть трофей из будущего, миелофон.

– Слушай, а ты уверен, что это тот же самый? Кристалл вроде как по-другому блестит… И, ну не могу сказать, но чем-то ещё отличается. Может, просто подменили?

– Да зачем им! – Коля трубно высморкался в платок, и забрал уникальный, и безнадёжно испорченный прибор. – Может, на анализ кусочек взяли… и испортили! Я проверял, больше не работает… И что теперь делать? Его же никто в мире исправить не сумеет!

– Ну, в будуфем, возмошно и сумеюф! – Возразил Фима, вновь набивая рот. – Только ты не рифкуй! Дефай, как я фказал с шамого нафяла. Спряфь, а луффе – софги!

– Да что ты понимаешь! – Безнадёжно махнул рукой Коля. Временами его жутко возмущал эгоизм приятеля. Это ж надо, такое посоветовать, сжечь такую уникальную вещь! Но вот мысль о том, что возможно, люди из будущего сумеют ещё починить миелофон, дарила смутную надежду. – Ладно, пока… Пошёл я, приятного аппетита!

– Уфу! – Фима, похоже, уже забыл о приятеле, а в его затуманенном взоре сияли отсветы далёких звёзд страны фантазии. Что ему какой-то невзрачный, а главное – на данный момент неработоспособный прибор из будущего?

– – —

– Входите, присаживайтесь, Игнатий Соломонович!

Следователь Метёлкин вежливо привстал, приветствуя старшего коллегу, и вновь сел на место. Обычно аккуратный, подтянутый, сейчас молодой сотрудник госбезопасности осунулся, да и в целом, имел вид изрядно помятый. Близкие знакомые и вовсе были бы поражены. Метёлкин – и небрит? В несвежей рубашке, помятом костюме?

Но сейчас было не до условностей и правил. Кабинет следователя был забит бумагами, сразу из нескольких мест доносилось шуршание пишущих магнитофонов. За соседним столом сидел штатный писарь, у дверей – пара силовых сотрудников, на случай задержания… А случаев таких было за сегодня много, слишком много…

Метёлкин с нескрываемой ненавистью покосился на маленькую шкатулочку, скрывающую, наверное, самую жуткую вещь в жизни следователя. Вещь, вскрывшую столько грязи, мерзости, подлости, что хватило бы на несколько жизней. Но… нарыв назрел, и если потребовалось, настоящий патриот способен воспользоваться и вещами похуже, чем принесённый мальчишкой кристалл невероятного происхождения. И следовало торопиться. Если то, что рассказал мальчишка – правда, вполне возможно, что те, из будущего, явятся за прибором. И все возможности науки и техники 1984 года не смогут преодолеть могущество потомков, осваивающих иные миры.

Сомнительно, что специалистов из будущего обманет муляж, созданный ювелиром и техниками, чтобы выиграть время. Ведь современные специалисты так и не разобрались, что это за кристалл, и что за устройство обеспечивает преобразование мозговых волн в звуковые. Только и могли что-то болтать об элементной базе и невероятных принципах…

– Нет, нет, садитесь, пожалуйста, на этот стул, он удобнее! – Метёлкин помассировал натёртое за сегодня ухо. Очень неловко было слушать мысли старшего, уважаемого коллеги, но сколько их уже было сегодня отправлено под следствие… Надо держаться, начальник намекал, что придётся проверять людей и посерьёзнее. Неужели придётся даже в ЦК работать? Ну не может быть предателей среди ТАКИХ людей!

«И вся эта суматоха из-за обычной проверки? Интересно, что это за проводок ведёт из ухо сопляка? Неужели очередной детектор лжи соорудили? Кретины… Столько времени из-за этого терять, а обмануть технику сможет любой дурак»

Следователь даже взглядом не моргнул. За сегодня ему довелось наслушаться вещей и похлеще. В конце концов, никто не ожидает, что его мысли могут быть услышаны. Да и не имеет отношения к делу, что думает сидящий на кресле человек лично о Метёлкине, главное, чтобы по отношению к делу и стране был честен.

– Простите за беспокойство, Игнатий Соломонович, обычная проверка. Скажите, вы верны своей стране?

– Конечно! – Совершенно серьёзно ответил коллега.

«Знал бы ты, сопляк, КАКОЙ именно стране я верен!»

Следователь напрягся, быстро огляделся по сторонам. Писарь – за столом, охранники у двери. Радиус действия прибора давно определён. Значит, сомнений нет…

– Уточните, какой именно стране вы верны, и что толкнуло вас на предательство Советского Союза?

Писарь вздрогнул, и застрочил ещё быстрее.

– Вы забываетесь, молодой человек! – Игнатий Соломонович уселся поудобнее и прожёг коллегу презрительным взглядом. – Подобные обвинения слишком весомы, чтобы разбрасываться ими по пустякам!

«Похоже, что-то раскопали, стервецы. Но доказательств нет, и быть не может. Федулкина устранили вовремя. Надо будет срочно предупредить Игромяна, пусть задействует все свои связи. А прыткого мальчишку, пожалуй, надо в расход»

Минута слабости прошла. Метёлкин спокойно смотрел на сидящего напротив врага, и быстро делал пометки на бланке. Позже можно будет ужасаться размаху заговоров и утрате кумиров. А сейчас – работа, и только работа!

– Спасибо за информацию, фамилия Игромяна сегодня уже звучала при подобных обстоятельствах. Уточните, пожалуйста, за что именно вы устранили Федулкина?

Игнатий… нет, лучше просто Враг, едва заметно напрягся. Он всё ещё не верил, что игра бессмысленна, и чем дольше он будет искать выход, тем больше даст информации следователю.

Два взгляда сошлись над столом, две правды и две ненависти. И в этот раз именно старший коллега первым отвёл глаза.

– – —

– Но как же так, Полина! – Алиса в ужасе рассматривала жалкую подделку, не способную обмануть даже ребёнка конца XXI века. – Мы должны вернуться! Это же… вмешательство в поток времени, это… просто преступление.

– Не преувеличивая, Алиса! – Улыбнулась эффектная женщина. – Для начала, просто подумай. Наша наука вполне способна создать ретранслятор мыслей без уникальных инопланетных кристаллов, наушников и прочих неудобных аксессуаров. Миелофон – всего лишь игрушка, потому им позволили играться детям. К тому же, в земной атмосфере, под постоянным воздействием импульсного резонатора, кристалл продержится два, от силы, три года. Найти новый или хотя бы воспроизвести элементную базу преобразователя наши предки сумеют ещё очень не скоро. И, кстати, ты серьёзно полагаешь, что машина времени не имеет блокировки, и ею может воспользоваться кто угодно?

– Я уже совсем ничего не понимаю! – Обижено пробурчала Алиса, глядя, как пиратов сноровисто упаковывают роботы службы безопасности. Анбласт – оружие, способное разрушать лишь неорганические вещества, тоже аккуратно завернули. – Значит, всё это затеяли, только чтобы передать предкам миелофон? Но зачем? Если через три года он в любом случае придёт в негодность…

Полина улыбнулась ещё раз, на этот раз, довольно грустно:

– Знаешь, Алиса, временами приходится делать кое-что, отчего позже становится стыдно. Скажем, отыскать хорошего, честного мальчишку, и поставить его перед выбором. Заставить выбирать между мечтой, прекрасным далёко и верностью своему времени. Он, между прочим, нас боялся ничуть не меньше, чем пиратов.

– Но для чего всё это было делать?

– Понимаешь, альтернативщики в последнее время били тревогу. Наш поток времени оказался под угрозой, а вероятности всякой гадости повышались всё больше. От атомной войны, до, ты представляешь – распада Советского Союза!

– Но это же невозможно! – Ахнула наивная девочка Алиса. – Я же помню историю, в 2012, 2047 и 2053…

Полина лишь покачала головой:

– Если ты когда-то будешь работать в Институте Времени, ты поймёшь, что временами надо чуть-чуть подтолкнуть, чтобы защитить правильный поток времени. А всё, что кажется нам прочным, незыблемым, единственно верным, может быть уничтожено, растоптано, предано порой, одним единственным человеком…

Алиса смотрела на старшую подругу в ужасе, но слушала, хотя хотелось зажать уши и убежать, далеко-далеко, в безмятежную, и такую хрупкую мечту своей современности. Дети XXI века имеют достаточно крепкую психику, чтобы не прятаться от суровой реальности.

– – —

Михаил Сергеевич Горбачёв неторопливо шёл к своему кабинету. Целый пакет должностей и обязанностей почти не оставляли ему свободного времени. Он уже выбросил из головы неприметного человека, задавшего несколько крайне неприятных вопросов. Мало ли у человека подобной величины завистников и конкурентов?

А вот сотрудник, торопливо записывающий добытые сведения, ничего не забыл. И ровные строчки, появляющиеся на бумаге, навсегда изменили судьбу множества важных людей, ставя крест на их амбициях, надеждах, а в некоторых случаях – даже на дальнейшей судьбе.

И всего лишь вероятное далёко вновь становилось прекрасным.