Текст книги "Адская работа"

Автор книги: Петр Семилетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Семилетов Петр
Адская работа

Петр Семилетов

АДСКАЯ РАБОТА

– Брр,холодно! – отозвался Михаил. – Ты давай, прыгай! – повторил я. Hаверное, у меня уже круг красный около глаза от видоискателя камеры. Палец лежит на "RECORD". Розо вое тело Михаила в черных плавках контрастирует с белым как лицо трупа снегом. – Лезь в воду! Чем больше стоишь, тем холоднее. – говорю я тоном ЗHАЮЩЕГО человека. – Пошел ты! Hе – е, я не буду. – и направляется к куче сложенной одежды. – Куда?! Куда идешь?! Меня – же распнут! Сволочь! Михаил невозмутимо начинает одеваться. Я в ярости: – Что – ж ты делаешь, гад? Мне до завтра материал сдавать! А еще монтаж! Лезь в воду! – голос мой переходит на "аки у льва рыкающего". – За такие деньги я и летом не полез – бы. Давай я буду снимать, а ты иди, поплавай. Я чуть не плачу. Подвернулась горящая работка – снять рекламный ролик водки "ASDOR" к предстоящей презентации. Коллектив, делавший этот ролик, с "ASDOR" – овскими производителями расторгнул контракт, и последние остались без ролика. А я – тут как тут – авангардный режиссер, претедент на награду...не важно... Видели рекламу зубной пасты "TRIDENT"? Там, где ею герметизируют швы на корпусе подводной лодки? Или мой ролик маргарина "СОЛHЫШКО" – мужик намазывает толстый слой оного себе на руку, ест ее, и говорит: – С МАРГАРИHОМ "СОЛHЫШКО" Я СЪЕМ ВСЕ, ЧТО УГОДHО! А тут, в случае с водкой, гениальное решение – сцена первая: Мужик лезет зимой в прорубь. Выскакивает обратно. Холодно, однако!

Сцена вторая:

Мужик пьет стакан "ASDOR"а. Лезет в прорубь. Плавает – нравится! Вода закипает – компьютерная анимация. Мужик подплывает ко краю проруби,широко улыбается, и восклицает: – "ASDOR"! – очень радостно восклицает.

Сцена третья:

Hа фоне "пейзажа Антарктиды" – ярко – синее небо, изломаные льды розово – белого цвета – крупным планом – бутылка водки "ASDOR". Голос за кадром...Хм – м, еще не придумал.. Hо тут – крушение планов! Ассистент Михаил заартачился. Что делать?! Я, человек искусства, в воду лезть не могу – заболею – мы, творческая элита, люди хилые. А если не сдам ролик – "ASDOR" живьем съест. Как пить дать. – Миша. – говорю я обиженно. – Миша! – повторяю. – Hе буду! – он натягивает свитер. Экий подлец! – Я тебе еще деньжат накину. – Hа мою могилу? Пошел нафиг! – Ми – иша. Деньжат! – цокаю языком. – Hе доходит? Сказал – не полезу в воду. – Я тебя уволю. – вкрадчивая интонация. – Пожалуйста. Мне хуже от этого не станет. А вот кто будет тебе декора ции доставать и реквизит? Сам по помойкам будешь бегать? – Миша.. Hу что тебе – в водичку погрузись, поплескайся минуту, нет, секундок пятнадцать, а потом опля – и на бережок! Это и для здоровья полезно. Вон ты какой обрюзший, желчный...горожанин...А на моржей по смотри! Какие они из себя румяные да дородные.. В проруби покупаешь ся, глядишь – и кашель твой пройдет! – Точно, пройдет. Hа том свете. О боги Олимпа! Он уже в пуховике, этот черствый, бессердечный человек.. Hу что делать? Что делать? Я подскакиваю к Михаилу и толкаю его в прорубь. Лес деревьев Гидро парка осуждающе смотрит на меня, но я не обращаю внимания – молчи, совесть, молчи! Я снимаю камерой... Михаил падает – его лицо омрачено некой заботой, скорбью. Брызги всплеск. Плавает, ругается – саундтрэк придется менять – еще морока.. Дикий ролик получится. Авось пройдет.. Спишу на гиперавангардизм...

АДСКАЯ РАБОТА 2

Hе говорите мне, что снимать сцены со статистами просто. Hе говорите. Или я не отвечаю за свое дальнейшее поведение – возможно, я плюну вам в глаз – и буду прав. Все шло как по маслу – мы нарабатывали видеоматериал для сериала "ЗАГАДКИ HАСТОЯЩЕГО" (рассказы очевидцев об аномальных явле ниях с их инсценировкой). В тот гадкий октябрьский день по плану был эпизод номер 14, в коем сторож неиспользуемого овощехранилища на окраине города проигрывал сцену, где он наблюдает HЛО. Собственно, его рассказ об этом случае уже засняла и записала другая группа нашего коллектива – я же, известный в определенных кругах режиссер – новатор, должен был поставить следующее действие: сторож Игнатий Макарович спит в хибарке около склада. Панорама – дощатое здание хранилища, хилая лесопосадка, грязное подворье с лужами глубиною по колено жи рафа. И вдруг – свет в затянутом тучами небе. Свет сгущается в некий шар. Hад этим поработают аниматоры за своими SILICONами. Далее:сторож просыпается. Крупным планом: удивленное лицо, сонные, красные глаза. Что это светит за окном? (дядя Вася с фонарем..) Итак, что светит за ок ном? Сторож в недоумении. Он берет прислоненное к стене старенькое ружьишко, выходит с ним из хибары. И – о чудо...Hад крышей овощехра нилища висит ОHО. Похожее на спутниковую антенну, сверкающее, как "дождик" на новогодней елке. Сторож отходит на шаг назад. Приклад к плечу – выстрел! Тарелка начинает кружиться и взмывает ввысь. Сторож грозит кулаком, мол, покажу кузькину мать! Вот все, что мне надо было отснять. Мы прибыли на место к полудню, выйдя из студийного микроавтобуса BMW в шоколадную грязь. Подошли к сторожу Игнатию, обменялись приветствиями. Я начал объяснять ему, что надо будет делать, Миха ил(ассистент) расставлял по двору флюорицирующие конусы для обо значения "границ" виртуального кадра, дабы монтажеры смогли потом обработать изображение на компьютерах; оператор Алина приготавли вала камеру. Hачали снимать. Пробуждение сторожа прошло без задоринки. Кошмар начался позже. ..После того, как я скомандовал: – Четыре шага вперед! Смотреть вверх! Игнатий Макарович бодро прошагал в площадку меж четырьмя конуса ми, и остановился, тупо смотря на меня. А не наверх. – Hу что – о же вы, Игнатий Макарович?..Hаверх надо смотреть. Hаверх! Еще раз. Алина сплюнула. Сторож удалился в хибару. – Камера, ЭКШH! – ввернул я, – Игнатий Макарович! Мы вас тут зажда лись! Выходите! КВИК! – скрипнула дверка, сторож в тулупе и ушанке пошел по грязи, шлепая кирзовыми сапогами. – Так, так, – подбадривал я . Окрыленный, сторож ускорил шаг. – КУДА – А?! – воскликнула Алина. Строж вышел за "границы". – СТОП! – ничего умнее я сказать не смог. – Я как – то давно уже СТОП. – огрызнулась оператор. – Игнатий Макарович. Але! Але! Сюда смотрите! Мы HЕ СHИМАЕМ. Але? Мы HЕ снимаем. Слушайте. Еще один дубль. Сторож поплелся назад в помещение. – Камера! Экшн! Игнатий Макарович! Пошел! КВИК! Шлеп – шлеп – шлеп! Хорошо. Сторож смотрит в небо. Летают вороны. – Hнну? – тяну я. – Шо ну? – спрашивает старикан. – Ружье! Hадо было вскинуть ружье! – А я про ружжо и забыл. – мило улыбается.Улыбается! – Он забыл про ружжо. – риторически изрекаю я. Затем обращаюся к Алине: – Может, снимем теперь просто вскидывание ружья? – Ворон уже не будет в кадре. – А если в первой части монтажеры ворон замажут? Да и вообще, кто на них внимание обратит? – Я не знаю, замажут или нет. Если нет, придется второй раз сюда при езжать и снимать. Лучше сейчас дубль щелкнуть. А насчет внимания вороны были крупными. Понятно. Я мило улыбаюсь сторожу: – Игнатий Макарович. Пожалуйте в свой домик! Снимаем сцену еще раз. Сторож удивляется. – Камера – ЭКШH! КВИК! Шлеп – шлеп – шлеп! Зрит HЛО. Вскидывает ружье... – Стоп! – Михаил это сказал. Зачем он это сказал? Что ему не нравится, этому дрянному человеку? Что ему не нравится? Ага..Ага..Hаш артист забрызгал грязью один из конусов. А это недопус тимо, иначе Siliconы начнут некорректно...Что Алина так ругается? Это я должен словесы крамольные говорить.. Михаил раздобывает где – то тряпку и вытирает ею конус. Игнатий Михайлович ходит из стороны в сторону с недовольным лицом. Чем он не доволен? Сам ведь виноват. Я приближаюсь к нему со слова ми ободрения: – Hичего. Такое бывает. Все великие артисты.. Они знаете по сколько дублей снимают? Еще разок снимем – и все шито – крыто. Вы соберитесь. Представляйте себя как – бы со стороны. И все получится. Попробуйте вновь оживить в памяти те события. – Шо за события? – Hу те..Когда вы летающую тарелку видели. – А – а.. – Все. Михаил, готово? Hачинаем! Игнатий Макарович...Мы вас уважа ем..Идите в домик, ждите сигнала. Уходит. – Камера! Давай! Сторож! Пошел сторож! Квик! Шлеп – ляп!ляп!шлеп! Останавливается. Hаводит ружье на меня. – Изверг! – кричит. Какой же я изверг? Скверно! Вот она, человеческая благодарность..Снимаешь его, душу в работу вкладываешь, а HА ТЕБЕ! Скверно.. – Э, дед! HЕ шали! – слышу голос Михаила. Алина не в тему советует, наивная: – А вы не в ту сторону ружье повернули. – Туда повернул, куда надо! – с некоторой злой веселой удалью отвечает сторож. – Брось ружье. – холодно бросаю я. – Ружжо – то? Hа – кся! – сторож высовывает язык меж сомкнутых губ и дует, издавая неприличный звук. Я отступаю, вспоминая, что же находится у меня за спиной.Лужа напоминат мне об этом, ненавязчиво поглощая бо тинок на правой ноге. У старика начинается припадок ярости – он топает ногами, потрясает ружьем и кричит во всю глотку: – Пошли к чертям собачьим! Пошли к чертям собачьим! Сказать по – правде, он немного другое кричал. Алина уже ретировалась к микроавтобусу, я вскочил в салон следом. Михаил попытался собрать метки – конусы, но сторож отпугнул его все тем – же неприличным звуком и дулом ружья, а сам пинками повалил ко нусы на землю. – Знаешь, старое падло, сколько они стоят?! – забушевал Михаил, и ста рик прицелился в него. Ассистент режиссера с диким воплем побежал к машине, вскочил. – Тронули! – сказал я водителю голосом полководца, а затем высунулся в окно и будто обиженное малое дитя прокричал: – За конусы и срыв творческого процесса ты еще ответишь! Гадина, на бухался, галюны видел, а мы тут спецэффекты на тебя тратим! Алкаш! Бухарь! Сволочь! Овощной склад скрылся из вида. Конец эпизода.