Текст книги "Цена крови"

Автор книги: Петр Верещагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

День второй,
ничем особенным, кроме нескольких разговоров, не знаменательный

– Наступил рассвет, Властитель, и я должна прекратить дозволенные речи, – проник в его сознание тихий голос.

Джафар с трудом открыл глаза.

– Ты действительно умеешь рассказывать, – проговорил он. – Это искусство сродни дару Мастера Сна, не так ли?

– Я не вольна говорить об этом.

– Не буду настаивать. Разрешено ли тебе говорить при свете дня о чем-либо другом, не о той истории, что ты обещала поведать?

– Да, конечно. Но позволь мне сейчас удалиться на отдых, Властитель: я не обладаю твоей способностью не спать день и ночь.

– Если желаешь, я могу придать тебе сил и бодрости.

– Я бы хотела отдохнуть так, как привыкла. Прости, лорд Джафар, но ты ведь знаешь, что различные виды искусства могут плохо сочетаться.

Алхимик кивнул и, неслышно ступая по ковру, покинул зал.

– Я вернусь к вечеру, – бросил он через плечо. – Напоминаю еще раз: считай себя здесь не рабыней, а гостьей, и не стесняйся приказывать.

– Как скажешь, Властитель, – ответила «гостья», зевая и прикрывая рот рукой.

Не собираясь далее бороться с усталостью, она придвинула к себе пару подушек, улеглась поудобнее и крепко заснула.

День прошел спокойно. С помощью колдовского зеркала Джафар обозрел рубежи Турракана, удостоверился, что ни один из прочих Властителей не предпринял попытки нападения и не начинает подготовку таковой, передал несколько распоряжений в Дамаск, Иссиму, Сидон и Канны – пусть наместники некоторое время управляются с делами сами, без приказов свыше. Затем Алхимик проверил, как идет работа в Гильдии Магов, подбросил магистру аль-Хусейну несколько прозрачных намеков, выслушал ответ, и согласился с разумным предложением не торопиться без нужды – ибо результат всякой поспешной работы пригоден лишь для хрюкающих обитателей Зурингаара.

К вечеру Джафар вновь появился в покоях, где поселилась мастерица рассказывать интересные истории. Еще раньше он распорядился насчет того, чтобы «гостью» обслуживали так, как если бы то была чужеземная принцесса (многоопытные слуги Алхимика долго ломали себе головы над значением этого странного титула).

– Если хочешь, завтра днем я отпущу тебя в город, или сам прогуляюсь с тобой, – сказал Джафар, устраиваясь на подушках. – Незачем держать тебя взаперти; я верю, что ты не сбежишь.

– Мне нет нужды убегать, Властитель, – согласилась женщина, – ведь обещанную награду я получу не ранее, чем закончу рассказ. А в город мне пока не хочется. Благодарю, однако, за предложение… но мы отвлеклись.

– Ничуть. До заката еще больше часа. Может быть, поговорим пока о чем-нибудь нейтральном, коль уж сказание продолжать еще рано.

– С удовольствием. О чем ты хотел бы узнать?

Алхимик фыркнул.

– Обычно вопросы задают мне. Но пусть так… В своей сказке ты упомянула драконов. Что тебе известно о них?

Рассказчица возвела очи горе.

– Драконы! Неизменные персонажи легенд о великих героях древности – ибо нет героев без жертв! Хитры, злобны, кровожадны, падки на золото и драгоценности – но при этом знают больше, чем сотня мудрецов вместе взятых, умеют больше, чем сотня магов вместе взятых, и вообще чуть ли не ровня ушедшим богам несуществующих народов! Ты это желал услышать, Властитель?

– Это все, что ты о них знаешь? Не много.

– Это лишь то, что известно всем, – возразила женщина, загадочно улыбаясь. – Если тебе интересно МОЕ мнение – я полагаю, что в этом много правды, но еще больше лжи.

– Это уже интереснее.

– Вероятно. Так вот, в некотором смысле драконы – или, как они зовут себя, Крылатые, – ничем не отличаются от людей. Хотя они и бессмертны (в смысле, неподвластны старости), среди них есть умные и глупые, есть слабые и сильные, есть умеющие контролировать себя и живущие лишь эмоциями. Тебе, думаю, известно, что Истребители Нечисти крайне неохотно заключают контракты против драконов?

– Истребители всегда, как говорится, себе на уме. Мне известен их кодекс. Ни одного четкого правила, только «Нечистью считается то, что называет Нечистью сам Истребитель» – если бы мои алхимики работали так, мы бы до сих пор были варварами-кочевниками, подобно Всадникам Ветра.

– Истребители, лорд Джафар, работают при всех своих странностях очень эффективно. А что наемники при их упоминании черной желчью исходят – так то внутренние проблемы. Так вот, Истребители считают, что в каждом живом существе есть некий Зверь, и если этот самый Зверь берет верх над разумом – рождается чудище, нечисть. Таких вот чудищ, или Зверей, они и изничтожают.

– Не лишено логики, но при чем тут драконы?

– А драконы, Властитель, как говорят Истребители, обладают настолько высокоразвитым разумом, что у них Зверь практически никогда не выходит на волю. И все сказки о зверствах драконов, погубленных селах и тысячах трупов мирных дехкан – они сказки и есть. При твоем всеведении совсем нетрудно узреть, сколько таких случаев произошло в Турракане; понятно, что остальные – выдумка.

Алхимик провел пальцами по бороде.

– Допустим. Но выдумка никогда не появляется сама собой. Только тогда, когда это кому-то нужно.

Рассказчица прищурилась.

– А вот теперь, лорд Джафар, задумайся: КОМУ выгодна вражда людей и Крылатых. И пока ты будешь думать, я продолжу повествование – ибо алая колесница заката уже опускается за хребет Зур…

Усилием воли Властитель Турракана переместил эти мысли в дальний уголок разума, чтобы возвратиться к ним как-нибудь на досуге. Расслабившись, он заложил руки за голову и, готовый к видениям, прикрыл глаза. Сегодня курить не хотелось.

Голос собеседницы был тих и печален:

 
Порою трудно слушать тишину,
Оставив сзади жизни кутерьму —
Но есть ли путь иной? Мы не узнаем,
Покуда сами не уйдем во тьму…
 

И безмолвная тьма сомкнулась над Алхимиком – чтобы, вскоре рассеявшись, открыть то, что могут и чего не могут показать слова…

Ночь вторая,
которая рассказывает об иных сторонах описываемых событий, не менее важных, хотя это можно и оспорить

– Она хорошо смотрит за детьми?

Фариза улыбнулась.

– Души в них не чает. Она хорошая женщина, Джемаль. Ей чересчур много дурного выпало в этой жизни, и если мы можем помочь – я хотела бы…

– Да я не возражаю, – махнул рукой ар-Рахим. – Пускай остается. Служанкой, нянькой, кем угодно – если малышам с ней хорошо, пожалуйста. Вернусь через несколько недель, посмотрю, как вы тут живете-ладите.

– Мы-то поладим, – сказала Мариам. – А вот ты будь осторожен. О драконах я слышала весьма мало хорошего…

Взгляд охотника был холоден.

– Управлюсь. Я не зря ношу свое прозвище.

– Но ведь это лишь прозвище. Ты же сам знаешь, чем отличаешься от Истребителя.

– Ну, в ЭТОМ я ни одному из них не уступлю. Брось волноваться. Завтра утром уйду, вот тогда волнуйся сколько хочешь.

Поднырнув под руку мужа, Мариам, как ласковая кошка, потерлась о его плечо. Фариза немедля последовала примеру сестры. Улыбаясь, ар-Рахим перевел взор на играющих детей и сидевшую подле них Аджан.

Южанка почувствовала этот взгляд, вздрогнула и обернулась. Несмотря на чадру, выглядела она так, словно совершила некой проступок, за который винит лишь себя. Дивясь самому себе, охотник поднялся и направился к ней.

– Что-то не так?

– Да нет, – покачала она головой, – все в порядке… насколько это теперь возможно…

Передернув плечами, ар-Рахим развернулся и сделал несколько шагов, когда услышал испуганный возглас Фаризы, а по спине его пробежал холодок. Падая на колено и выхватывая «из воздуха» клинок, охотник вновь посмотрел на Аджан.

Вместо женщины с юга Турракана перед ним стоял огромный дракон. Серо-стальная чешуйчатая броня была способна отразить пущенные в упор стрелы или удар топора, глаза полыхали ярким оранжевым пламенем. Небрежным взмахом хвоста дракон разнес изгородь, а правая передняя лапа с выдвинувшимися черными когтями сгребла двух старших мальчиков…

– НЕТ!!!

– Нет? – хлыстом ударил по нервам голос Аджан, слегка изменившийся, но вполне узнаваемый. – А когда ТЫ вошел в МОЙ дом, когда ТЫ занес меч над МОИМИ детьми – ты думал о том, что и у них есть родители?!

Ар-Рахим опустил саблю. Его лицо исказилось.

– Возьми мою жизнь, на это ты имеешь право. Но оставь малышей, они ни в чем не виноваты.

Фариза в голос всхлипнула. Тон Аджан не изменился.

– А МОИ малыши что, были виноваты?

Когти левой передней лапы прочертили в глиняной стенке глубокие борозды. Мариам упала в обморок.

Охотник отбросил клинок.

– Ну давай, тварь, бей! Тебе нужна кровь – на, получи! Но ты не уйдешь безнаказанно, клянусь Предвечным Светом!

– О, я могла бы, – тихо сказала Аджан. – Только это будет слишком просто, слишком… милосердно. Посмотри мне в глаза!

Ненавидящий взгляд ар-Рахима уперся в оранжевое пламя, лишенное эмоций. Медленно, словно нехотя, пламя ушло, оставив мягкий свет прежнего огненного оттенка, но без его разящей яркости.

Вновь заговорила Аджан, и эти слова разили больнее плетей и булатных клинков:

 
Когда ты пойдешь на свет —
Ты вспомнишь, Несущий Смерть.
Когда ты войдешь во тьму —
Ты вспомнишь, Узревший СЛЕД.
 

Кривой меч-скимитар ар-Рахима проплыл по воздуху и опустился на землю прямо перед драконьими лапами. По широкому клинку из белой стали словно сама собой заструилась оранжевая вязь письмен древнего диалекта.

 
Когда ты увидишь сталь —
Ты вспомнишь клинок, что взял
Невинные жизни тех,
Кто жизни еще не знал.
 

Оранжевая аура окутала охотника, а Аджан продолжала:

 
Когда ты учуешь вновь
Свою иль чужую кровь —
Ты вспомнишь мои слова,
Убивший мою любовь…
 

Теперь волшебное оранжевое пламя отразилось и в глазах стиснутых драконьими когтями детей ар-Рахима. Голос Аджан дрогнул:

 
Когда ты поднимешь меч —
Ты вспомнишь, любитель сеч,
Ты вспомнишь меня во снах,
Искатель кошмарных встреч…
 

Когти серого дракона разжались, отпуская на волю перепуганных, но невредимых мальчиков. Затем Аджан резким движением сломала меч охотника и, оставив эфес с половиной лезвия лежать на земле, остаток прихватила с собой.

– ТАК будет справедливо, – кивнула она и взмыла в небо.

* * *

Они смотрели друг на друга так, словно встретились впервые, а не прожили вместе более шести лет.

Нет, даже не так. Они словно увидели в чем-то до мелочей знакомом – нечто совершенно невозможное, невероятное, как если бы фаянсовый кувшин сам собою отрастил ноги и удрал от хозяина, не желая более служить вместилищем для воды.

– Джемаль?.. – прошептала Фариза.

В словах не было необходимости, они попросту читали мысли друг друга. Говорят, такое только великим магам под силу – но им сейчас не было дела до магов.

«Неужели это – правда?..»

«Правда,» – молча ответил ар-Рахим.

«Но она ведь не… Она не плохая, не чудовище…»

«Не чудовище, – подтвердил охотник. – Это я…»

Он не произнес слова «убийца» даже мысленно. Не было нужды.

Подобрав обломок скимитара, ар-Рахим молча взял со скамьи свой дорожный мешок, уже собранный для завтрашнего путешествия, и покинул двор, раздвигая плечом собравшуюся вокруг дома толпу.

Мариам приподнялась на локте.

– Фар… это и в самом деле?..

– Да, Мар. Он…

Они тоже могли говорить без слов. Особенно – без ЭТОГО слова.

Джамад и Ицхак, в чьих глазах отныне и до самой смерти мерцали оранжевые искры, с недетским выражением посмотрели сперва друг на друга, затем в спину уходящему отцу, затем – на матерей, у которых, как недавно у Аджан, не было сил на слезы. Руки пятилетних мальчиков встретились во вполне взрослом рукопожатии.

– Я – Ицхак бен-Мариам, – сказал один, и второй ответил эхом:

– Я – Джамад, сын Фаризы.

Более у них не было отца. И не драконье колдовство стало причиной тому.

* * *

Эта странная история сперва послужила поводом для кривотолков и пересудов, едва не завершившихся обвинением семьи бесследно сгинувшего ар-Рахима в чародействе, чернокнижии и прочих противных Свету занятиях. Здравый смысл, к счастью, пересилил страх перед невесть откуда и невесть зачем появившимся драконом, и Мариам с Фаризой позволили взять детей, кое-что из вещей и ценностей, и пройти в расположенный неподалеку Храм Света – «до выяснения обстоятельств». Когда же подозрительной семейкой занялся Чтец Душ, беднягу-жреца чуть наизнанку не вывернуло. Оклемавшись, он с величайшей осторожностью провел предварительный опрос, спросил позволения заглянуть в сознание всех четверых (допрашивать младших, Ахмеда и Зулейку, было явно бессмысленно), и лишь тогда сумел установить полную невиновность «пособников Князя Тьмы и слуги его в обличье дракона».

Дом ар-Рахима, впрочем, за это время бдительные соседи поспешили предать очистительному огню – против обыкновения, даже предварительно не разграбив его, – потому матери с детьми остались при Храме. Через пару лет один из странствующих торговцев взял к себе Мариам (то ли наложницей, то ли третьей женой); Фариза же приняла обет служения и стала сперва послушницей, а потом – младшей жрицей Солнца.

Прошедшие обучение при Храме, Ицхак и Джамад поступили на службу к Властителю; Джамад, однако, вскоре возвратился в Храм, чтобы пойти по стопам матери. А Ицхак бен-Мариам, невзирая на сравнительную молодость, оказался среди первых мудрецов Турракана, и был неоднократно удостоен наград за различные исследования…

* * *

– Однако это, лорд Джафар, тебе должно быть известно и без моих слов, – вернул Алхимика в мир яви голос рассказчицы.

Властитель Турракана задумчиво отщипнул крупную виноградину от большой кисти, лежавшей на серебряном блюде, переправил ее в рот, прожевал и лишь потом задал вопрос:

– Это вся история?

– С одной стороны – да.

– Понятно. Другую сторону слушателям предоставляется восстановить сообразно своему вкусу и воображению?

Женщина также потянулась за виноградом.

– Довольно интересная мысль. Ты желаешь проделать это?

– Как ты подметила, это довольно интересная мысль. Остаток ночи я позволю себе истратить на ее обдумывание. А пока можешь отдохнуть.

– С одним условием, Властитель: не пытайся УЗНАТЬ, что произошло на самом деле.

– Если уж я играю – играю честно, – хмыкнул Джафар. – Увидимся утром.

День третий,
примечательный сменой как ролей, так и предмета разговора, хотя последнее может и не быть правдой

Алхимик, соблюдая условия договора, не пользовался своим всевидящим зеркалом, которое позволило бы ему заглянуть в любой потаенный уголок Арканмирра, в прошлом ли, в настоящем, или в вероятном будущем – не суть важно. Просмотр архивов, однако, правилам небольшой игры не противоречил, если только не искать сведений о конкретных персонах; Властитель Турракана таковых и не искал. Зато он нашел отчет о некоторых странных событиях, каковой отчет, в свою очередь, подал ему идею…

В общем, вернувшись к реальности примерно через два часа после рассвета, Джафар уже знал достаточно, чтобы рассказать историю до конца. Правда то была или нет – его интересовало мало. Во всяком случае, меньше, чем реакция собеседницы на этот рассказ.

Возвратившись к гостье (та как раз незадолго до того пробудилась), Алхимик сообщил:

– Я готов изложить тебе свой… вариант продолжения.

– А не начала?

– Еще точно не знаю. Возможно, что и начала.

– Что ж, Властитель, готова выслушать тебя.

Джафар расположился на подушках, почесал бороду и произнес:

 
Приносит лишь страданья красота,
Когда душа от жалости пуста.
Да, в жизни этой совершенства нету,
Но вне ее – лишь сумрак и Черта.
 

Стихотворный ритм «рубай», практически забытый в Арканмирре, обрел силу заклинания, хотя не был и не мог быть таковым…

* * *

– Почему ты никогда не покидаешь этих скал, Яргист?

Темно-серый дракон чуть заметно усмехнулся, на мгновение обнажив полоску янтарных клыков.

– Считай это одной из обязанностей Стража.

– Но разве кто-либо может приказывать Носителю Мощи?

– ПРИКАЗЫВАТЬ – нет. Страж – это, в некотором роде, работа. И я знал, на что иду, когда выбрал эту участь. Этот выбор – мой и только мой.

– И какова же цель этой… работы?

Смерив взглядом собеседницу, Яргист решил не давать обычной для Посвященных резкой отповеди по типу «для Следующих Пути важна не Цель, но сам Путь».

– Тебе не понять, – проговорил он. – Ты не обладаешь Мощью, и вдобавок, слишком молода.

Драконица серо-стального цвета возмущенно фыркнула.

– Ну да, мне ведь еще не стукнуло, как некоторым, шестисот шестидесяти шести лет!

– И даже шестидесяти шести, – снова усмехнулся Яргист. – Многие наши мудрецы видят немалый недостаток в том, что мы столь медленно взрослеем внутренне, так быстро достигая полного физического развития.

– А ты причисляешь и себя к этим мудрецам?

– Да ну что ты, малышка, мне ведь и шести тысяч лет еще не исполнилось…

Ирония в голосе дракона отсутствовала совершенно, что не помешало собеседнице заподозрить насмешку. Она вновь фыркнула и решила сменить тему, так как понимала, что здесь Яргиста все равно не переспорит.

– Скажи, ты видел другие миры?

– И видел, и вижу. Хотя сейчас Врата запечатаны, мыслью я всегда могу пройти по собственному СЛЕДУ. Тебе показать что-нибудь из иной жизни?

Восхищенный взгляд был вполне достаточным ответом. Усмехнувшись в третий раз, Страж-Дракон аккуратно нажал кончиком хвоста на пару нужных точек у основания черепа Аджан, помогая ее сознанию на время избавиться от связывающей его плоти и последовать туда, куда он, Яргист, сочтет нужным провести свою временную ученицу.

Не самый худший метод, подумал он, вспоминая свой давний спор с Югоро из Клана Звезд. Фиолетовый дракон яростно отстаивал преимущества формального обучения, мотивируя это тем, что Носителю Мощи лишь личный опыт послужит уроком, всем прочим же на Путь и близко соваться не следует. Соглашаясь с оппонентом по основным вопросам, Яргист тем не менее не видел особой опасности в том, чтобы открыть кое-какие возможности и принципы Пути всем желающим познать их – ведь Путь открыт не только для Одаренных, как чаще принято называть Носителей Мощи.

Особенно – Путь Дракона…

* * *

Лицо слушательницы казалось бледным как слоновая кость, что не было характерно для смуглокожих истерлингов. Джафар убедился, что оказался прав.

– Пожалуй, это все же начало, – молвил он, притворившись, словно только что принял решение. – Да, начало.

– Это… это неправильно… – наконец произнесла она. – Использовать могущество… подсматривать за мыслями…

Алхимик вздернул правую бровь.

– Да ну? Сказители только тем ведь и занимаются, что залезают в умы и сердца тех, о ком рассказывают, – (или тех, КОМУ рассказывают, подумал он, но говорить не стал), – мне же ты в этом праве отказываешь?

– Но ведь мы договорились!..

– Конечно. И я не нарушал слова. Я не узнавал, что случилось с теми, о ком ты рассказывала; однако я вовсе не обещал, что не использую того, что УЖЕ знаю. Не переоценивай себя, Аджан.

Женщина горько рассмеялась.

– Переоценивать СЕБЯ? Я – почти никто, и хорошо знаю это.

– Ты так думаешь о себе – той, что ты есть сейчас. А переоцениваешь – ту себя, какой была тогда. Я ведь не напрасно вчера спросил тебя о драконах.

– И я ответила чистую правду. И о Крылатых, и об Истребителях. Тебя интересует источник сведений?

– Не очень, но если желаешь – расскажи.

– Да что тут рассказывать…

* * *

Однажды – год назад? десять лет? век? кто знает… – обитавший в Золотых Горах дракон встретил человека. Конечно, граница Турракана и Готланда была не самым необычным для этого местом, но доселе люди не забредали так далеко от удобных проходов через неприступные скалы. Человек, однако, полз по почти отвесной стене, не используя никакого снаряжения, кроме собственных, уже изрядно кровоточивших рук и ног.

Дракон заинтересовался и подлетел поближе. Теплые потоки, исходившие от нагретого ярким осенним солнцем камня, давали ему возможность держаться в воздухе, не слишком перетруждая крылья. Человек как раз вполз на небольшой выступ и присел отдышаться, когда блеск светло-синей чешуи ударил ему в глаза.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался дракон.

– Не твое дело… ящер… – с трудом выдохнул человек.

– Мое, мое, – миролюбиво возразил Крылатый, сверкая в ухмылке полным набором жемчужных клыков. – Я, в некотором роде, живу тут.

– Это тебя не касается, – повторил пришелец.

– Я настаиваю на ответе, en Homm.

На фоне светло-серой одежды человека ярко блеснула зеленая полоса клинка.

– Я никому не подчиняюсь, en Draccu, – упрямо заявил он. – Хочешь драки? Валяй, нападай. На тот свет отправимся вместе, и впереди будешь ползти ты.

Кого-то другого подобные слова могли бы оскорбить. Синего ящера же они изрядно позабавили и заинтересовали. О чем он не преминул сообщить, с прежним мирным видом выплюнув небольшую молнию, ударившую в скалу примерно в трех дюймах от головы человека. Тот даже бровью не повел.

– И все-таки, для чего ты здесь? – вновь задал вопрос дракон с терпеливостью создания, способного ждать ответа сто, двести или пятьсот лет.

На сей раз человек решил не биться, фигурально выражаясь, головой об стену, и сказал:

– Для охоты.

– И кто же… объект охоты?

– Зверь.

– Который? Звери разные бывают.

– Звери – одинаковы. Внешность бывает разная, но суть – одна.

– Разве вы умеете видеть суть?

– Лично я умею ЧУЯТЬ ее. Зверя отыщу где угодно. И если не возражаешь, я продолжу преследование…

Крылатый с величайшей осторожностью, зная хрупкость плоти смертных, обвил человека хвостом. Несколько взмахов могучих крыльев – и он (довольно неуклюже, надо сказать – по причине сместившегося центра тяжести) совершил посадку на вершину скалы, куда и намеревался вскарабкаться пришелец.

– Благодарю… – буркнул тот и втянул носом разреженный горный воздух. – А, тысяча демонов!

– В чем дело?

– Этот гад умеет или летать, или ходить по воздуху! СЛЕД уходит вверх!

Не совсем понимая, о каких следах идет речь, ящер все же решил не задавать вопросов, а подождать развития ситуации. Долго ждать не пришлось; бесцельно покрутившись по небольшому пятачку, составлявшему вершину скалы, человек вновь повернулся к нему.

– Помоги мне! Эта сволочь не должна ускользнуть!

– А что мне-то в этом? – удивился дракон лишь наполовину притворно.

– Звери – враждебны всему живому.

– Да? Что-то мне подобных зверей не попадалось…

– Есть звери, а есть – Звери. – Усмешка пришельца была печальной. – Если поможешь, я постараюсь объяснить подробнее, хотя видит Солнце, я не великий мастер красноречия…

Крылатый также ответил усмешкой, но в ней печали не было. Добродушия, правда, тоже.

– Садись на шею и держись крепче. И рассказывай подробнее…

* * *

– …Так, вместе, добрались они до Облачной Цитадели феи Морганы, где Истребитель по прозвищу Зеленый вступил в бой с Нетопырями Рока, прислужниками умершей ведьмы. Одолев Нетопырей, они заключили нечто вроде союза; и хотя Истребители Нечисти лишены друзей и приятелей, Зеленый, а позднее и иные его соратники, иногда забирались в самое сердце Золотых Гор просто ради того, чтобы поговорить с живущим там драконом. Историю эту, как и многое другое об Истребителях, поведал нам он, Крылатый Эррат из Клана Небес…

Аджан перевела дух и отпила из чаши несколько глотков охлажденного фруктового сока.

– А ты не боишься называть мне истинное имя своего бывшего собрата-дракона? – поинтересовался Джафар без тени иронии в голосе.

– Ничуть, Властитель. Во-первых, так называемая «власть настоящего имени» – скорее суеверие, чем истина. Во-вторых, для тебя не составит особого труда подчинить себе Крылатого, когда будешь рядом с ним – если он сам не обладает могуществом твоего ранга. Для этого тебе не нужно его имя, равно как не нужны имена всех твоих подданных-истерлингов. И в-третьих, Эррат давно не живет в Золотых Горах.

– А в-четвертых, в Арканмирре на драконов никто не охотится.

– Вот ЭТОГО я бы утверждать не стала, – холодно молвила Аджан. – Бывали случаи.

– Случаи – не правило, – проворчал Алхимик. – На людей тоже не охотятся; тем не менее, тебе, быть может, доводилось слышать об Охотниках-за-Головами. Это нечто вроде элитного отряда моих рейнджеров, чьим основным занятием является поимка преступников, за головы которых назначена награда. Тоже ведь охота.

– Да, но…

– Охота, охота. Самая первостатейная. Джемаль ар-Рахим, о котором ты столь увлеченно недавно рассказывала, в свое время также принадлежал к такому отряду, пока не решил обзавестись семьей и не сменил образ жизни на более мирный.

Женщина задумалась, затем неохотно кивнула.

– Согласна, Властитель. И все-таки – неправильно это, охотиться за разумным существом.

Джафар хмыкнул.

– Дорогуша, о том, что там правильно, а что – нет, пусть вещают со своих амвонов жрецы Света. Я знаю одно: люди (и не одни только истерлинги) любят это дело. И не мне становиться им поперек дороги. Да и не тебе.

Аджан вскинула голову.

– Очень тебя прошу: не указывай, что я должна делать и чего не должна!

– А я и не указываю. Как говорят Посвященные, каждый имеет право выбирать свой путь… Кстати, твой прежний наставник, если не ошибаюсь, тоже придерживался этого мнения.

Женщина промолчала, закусив верхнюю губу. Властитель Турракана не настаивал на более полном ответе: он и так знал, что произошло тогда…

* * *

– Неужто бывает и такое, Яргист? – промолвила Аджан, очнувшись после серии видений.

– Бывает, к сожалению. В некоторых мирах нас считают чрезвычайно опасными животными, чуть ли не Зверьми. Да и здесь встречаются отдельные… редко, к счастью. В Арканмирре у смертных, втянутых в Игру Властителей, своих забот хватает.

Драконица, однако, смотрела с прежней настороженностью.

– Я слышала, здесь есть такие «истребители нечисти», уничтожающие всяких демонов и чудовищ…

– НАС они без причин не трогают, – уверенно ответил Страж. – Не могу сказать того же о других ищущих приключений на свою голову, но Истребители Нечисти знают, что и почему делают. У них строжайшая дисциплина и четкий кодекс. Если хочешь, расскажу подробнее – их история заслуживает того, чтобы стать общеизвестной.

– Не сейчас. Я что-то беспокоюсь…

Дракон накрыл ее мощным крылом и привлек к себе.

– Успокойся. И запомни вот что: никогда, слышишь, НИКОГДА нельзя давать чувствам править разумом. Если боишься чего-то – взгляни своему страху в лицо и сразись с ним. Прячась и уклоняясь от боя, ты тем самым усиливаешь своего противника, свой страх.

– Ты говоришь так, потому что никогда не боялся…

Яргист чуть отстранил драконицу и посмотрел ей в глаза.

– Малышка, я постарше тебя и видел такое, что ты в страшном сне себе представить не можешь. Мне много раз приходилось бояться; не знающий страха – это или дурак, или мертвец. И бывало так, что я отступал не перед настоящим врагом, а перед своим страхом. Я уцелел, но мне это дорого обошлось. Не повторяй ошибок, которых можно избежать.

Возражений не было, да их и не могло быть. И все же дракон понимал, что слова его услышаны, но не восприняты. В том-то и состоит слабое место Крылатых, вне зависимости от Клана, к которому они принадлежат: достигая физической зрелости к двенадцати-пятнадцати годам, дракон становится по-настоящему взрослым по достижении как минимум второй сотни лет, а то и позже… И молодая ученица Яргиста как раз находилась в этом чрезвычайно долгом «переходном периоде». Фактически, ребенок, хотя у нее давно уже могли быть (и возможно, были) собственные дети…

Здесь ничего нельзя сделать. Всякий взрослеет лишь в свой срок. Страж знал, что из этого правила есть исключения. И совершенно не желал молодой драконице участи, подобной судьбе тех, кто стал таким исключением, кто повзрослел раньше, чем должен был…

* * *

Аджан закрыла лицо руками.

– Не надо, не хочу!.. Я и так помню слишком много…

Джафар не стал ее утешать.

– Отдохни. Ты устала, и потому поддаешься слабости. Мы продолжим разговор ночью – сообщи через слуг, когда будешь чувствовать себя достаточно хорошо. Все, что ты сейчас вспоминаешь, давно в прошлом. А прошлое – ушло и более не вернется. Забывать его нельзя, но нельзя ведь и жить им.

Поднявшись, Властитель проследовал к выходу. Однако на пороге его догнал вопрос:

– А чем еще жить, если в настоящем – пустота?!

Алхимик вздохнул.

– Вижу, ты еще не привыкла к тому, что более не являешься Крылатой, бессмертной. Беда с вами, Перевоплощенными… Ладно, запомни: тем, у кого нет настоящего – лучше жить грядущим, нежели былым. Потому что живущие прошлым – уходят в прошлое, живущие будущим – уходят в будущее. Вторые если даже и не живут по-настоящему, то по крайней мере не противятся потоку жизни, что идет из вчерашнего дня в завтрашний; первые же – сами губят себя. После чего – становятся живыми мертвецами.

– En Erfit'un?! Не-умершие? Но…

Джафар вновь провел рукой по бороде.

– Некроманты умеют многое, Аджан. Однако ТВОРИТЬ им не дано. И слуг своих, живых мертвецов, они не создают, а находят. – Точнее, угрюмо подумал он, те САМИ находят своих будущих повелителей… – Никому не желал бы подобного жребия. Сам Властитель Зурингаара, Черный Лорд Р'джак, воздерживается от таких чар…

Женщина вновь смертельно побледнела, и Алхимик, бесшумно покинув зал, оставил ее наедине с этими невеселыми мыслями. Жестоко, но подобные испытания всякий преодолевает самостоятельно.

Впрочем, это касается всех Испытаний…