Текст книги "Syd Barrett. Bведение в Барреттологию."

Автор книги: Пётр Кулеш

Hey ho, here we go, ever so high!

Влияние творчества Сида на других музыкантов началось давно и продолжается до сих пор.

Первыми, кто его испытал (причем в наибольшей степени), были Рик Райт, Роджер Уотерс, Дзвид Гилмор и Ник Мэйсон. Не будет преувеличением сказать, что даже после ухода Сида его тень всегда, зримо или незримо, присутствовала в творчестве группы. Подтверждали ли пинкфлойдовцы факт его влияния, или отрицали его, они не могли оказаться вне личности своего бывшего лидера. Недаром Сид, уже давно, окончательно и бесповоротно порвавший всяческие контакты с друзьями, продолжал называть Pink Floyd «моя группа». Он всегда был и остается некой точкой отсчета для всего, что эта группа создала. И не случайно первыми, кто сделал собственные интерпретации песен Сида (то, что называется «cover version»), были его бывшие коллеги по Pink Floyd. На протяжении 1968-71 годов они продолжали исполнять барреттовский материал. В основном, это были инструментальные вещи, такие как «Interstellar Overdrive», «Power Touch», но иногда в репертуаре группы появлялся даже «Flaming». Причем звучание этих композиций значительно отличалось от оригинального, достаточно вспомнить версию «Astronomy Domine», вошедшую в альбом «Ummagumma». В первые месяцы после ухода Сида его присутствие ощущалось почти физически. И дело было не только в том, что Барретт сначала действительно приходил в здание студии, и подолгу сидел в вестибюле с гитарой, тщетно ожидая, что товарищи позовут его продолжить работу. Новый Pink Floyd ещё не выработал собственное звучание, и единственное, что ему оставалось, это копировать уже известное. Здесь, пожалуй, уместно вспомнить песню «Julia Dream», блестящую стилизацию «под Барретта», сделанную Уотерсом. Более того, стиль нового гитариста Дэйва Гилмора вначале практически полностью соответствовал барреттовскому (сам Дэвид, однако, придерживался на сей счет несколько иного мнения. Но это тема для отдельного разговора), зафиксированному на первом альбоме группы, Барреттовская «Jugband Blues» стала завершающим аккордом и логическим финалом альбома «А Saucerful of Secrets». Даже пинкфлойдовские альбомы семидесятых годов, при всей их бесспорной самобытности и значимости, в определенной мере расширяли и разрабатывали образные темы и музыкальные идеи, которые Сид зафиксировал на магнитной ленте вместе с группой ещё в 1967-м. Точка зрения, с которой Барретт писал свои песни, чередование (и временами слияние) вторых и третьих лиц, всё ещё преобладала в композициях Pink Floyd. Фрагменты его гитарных пассажей получили свое развитие в развернутых гилморовских соло, эхо композиций с альбома «A Saucerful of Secrets» порой слышалось на «The Dark Side of The Moon» и «Wish You Were Here». Что такое «The Dark Side of The Moon», если не развернутое философичное исследование проблем душевного разлада с самим собой, которые были мучительно остро заявлены в «Vegetable Man» и «Jugband Blues»? Даже в темах «Animals» можно было увидеть следы барреттовского черного юмора, и предпосылки этой работы «флойдов» можно отыскать в песне «Rats», сольной работе их бывшего лидера. Те эффектные приемы микширования, которые Барретт спонтанно использовал на ранних записях Pink Floyd, теперь были расширены возможностями 16-ти канальной студии, и даже квадрофоническими изысками, однако по сути своей во многом остались прежними. Целые стены звука проносились с одной стороны пространства к другой, гитара «раскачивалась» между разными динамиками, приглушенная речь и неожиданные звуки перекликались на заднем плане инструментальных партий. Сам принцип использования звука, как инструмента, воздействующего на чувства людей, и в 70-х оставался абсолютно Барреттианским.

Роджер Уотерс, Дэвид Гилмор и Рик Райт, работая вместе и порознь в качестве продюсеров и музыкантов, помогали Барретту в осуществлении его сольных проектов. Это были и записи альбомов, и появление на радио в программе известного диск-жокея и открывателя талантов Джона Пила (John Peel), и одно из немногочисленных «живых» выступлений Барретта, состоявшееся 6 июня 1970 года в Лондоне на фестивале музыки и моды «Extravaganza-70». Вне всякого сомнения, все пинкфлойдовские фаны помнят уже упоминавшееся посвящение Сиду – изумительную электронную элегию «Shine On You Crazy Diamond». Стихи к этой композиции наилучшим образом соответствуют общей идее альбома, в котором пинкфлойдовцы весьма недвусмысленно высказали всё, что они думают о бездушной и развращающей машине шоу-бизнеса. Они говорили о величине той дани, которую она заставляет платить за успех личность, подобную Сиду Барретту:

 
Remember when you were young
You shone like the sun Shine on, you crazy diamond!
Now there's a look in your eyes
Like black holes in the sky Shine on, you crazy diamond!
You were caught on the crossfire
Of childhood and stardom
Blown on the steel breeze
Come on, you target for faraway laughter
Come on, you stranger, you legend, you martyr
And shine!
 

 
Вспомни, когда ты был молод,
Ты сиял, как солнце
Сияй, безумный алмаз!
Теперь взгляд твоих глаз
Словно черные дыры на небе
Сияй, безумный алмаз!
Ты попал под перекрестный огонь
Детства и славы,
Унесён стальным бризом
Давай, мишень для далекого смеха
Давай, незнакомец, легенда, мученик
Сияй!
 

«На самом деле, я написал эту песню, „Shine On“, прежде всего для того, чтобы увидеть реакцию тех, кто полагает, что знает и понимает Сида Барретта, – говорил Роджер Уотерс в 1976 году в интервью, впервые появившемся во французском журнале „Rock Et Folk“, – в этой композиции есть такое чувство, такая непроходящая грусть по поводу исчезновения Сида, которой нет названия… потому что он настолько отдалился, что для нас его здесь уже больше нет». В 1979-80 годах, после грандиозного успеха альбома «The Wall», появилось множество предположений о том, что в основе некоторых из сюрреалистических видений Уотерса лежат воспоминания о его бывшем коллеге. Действительно, очень легко узнать Сида Барретта в Пинке Флойде, чье восхождение к славе сопровождалось углубляющимся психическим расстройством. Эти предположения стали бесспорными, когда в 1982 году на экраны вышел фильм «The Wall». Многое из странного поведения главного героя или буквально повторяет, или навеяно реальными выходками Барретта. Одной из них, например, был инцидент с плавательным бассейном в Лос-Анджелесе. Сид свалился в него, снял свои цветочные одеяния из магазина «Granny Takes A Trip», и оставил их на три дня лежать на бортике бассейна. В фильме порезавшийся Пинк лежит в бассейне в состоянии прострации, и его кровь окрашивает воду в красный цвет. Когда один нью-йоркский диск-жокей проиграл пластинку «The Wall» задом наперед, то перед композицией «Empty Spaces» обнаружил «тайное послание», которое, как верили многие, имело отношение к Сиду. «Поздравляю, – так оно начиналось, – вы только что открыли тайное послание. Пожалуйста, шлите свой ответ Старому Пинку на ферму Фанни Фарм в Чалфонте». У Pink Floyd по этому поводу не было никаких комментариев, и более чем вероятно, что «послание» было добавлено каким-нибудь озорным инженером студии звукозаписи или работником завода, где печатались виниловые пластинки. Существует устойчивый слух, что во время мирового турне 1987-90 годов пинкфлойдовское трио перед концертами проверяло звучание аппаратуры, исполняя барреттовскую «Arnold Lane»! На вышедшем в марте 1994-го альбоме «The Division Bell», в песне «Poles Apart», пинкфлойдовцы вновь обращаются к личности своего бывшего коллеги:

 
Did you know…it was all going to go so wrong for you
And did you see it wasall going to be so right for me
Why did we tell you then You were always the golden boy then
And that you'd never lose that light in your eyes.
 

 
Разве ты не знал… всё складывалось так плохо для тебя
И разве ты не видел, всё складывалось так хорошо для меня
Почему мы говорили тебе тогда, что
Ты всегда был золотым парнем в те дни
И что никогда не исчезнет в твоих глазах этот свет…
 

Те, кто видел видеоклип к композиции «High Hopes», не могли не обратить внимание на портретное сходство с Сидом Барреттом гигантской головы, которую группа людей двигала по бескрайнему полю. Такое вот возвращение к собственным корням нашло свое отражение и в том, что большинство концертов грандиозного турне Pink Floyd 1994 года открывались барреттовской «Astronomy Domine». Записанный во время этих гастролей и вышедший в 1995-м двойной концертный альбом «Pulse» начинается с «Shine On You Crazy Diamond», которая сразу же настраивает на ностальгически-бэрреттовский лад. Следом за ней, практически без перерыва, идет «Astronomy Domine», сохранившая свою оригинальность, хотя и несколько переосмысленная с позиции середины девяностых годов. Через четверть века после альбома «Ummagumma» пинкфлойдовцы вновь почувствовали необходимость вернуться к этой композиции и сделать её новую версию. Таким образом, можно быть совершенно уверенным в том, что сияние «Безумного Алмаза» ещё не раз озарит путь его группы.

A thousand misty riders climb up

Барретт, без сомнения, повлиял на своих современников, других героев молодежной контркультуры «Свингующего Лондона».

Питер Браун (Peter Brown), поэт, перкуссионист и анархист, одна из наиболее ярких личностей лондонского андерграунда 60-х, более всего известный как автор текстов ко многим известнейшим песням группы Cream, признавался, что именно Барретт вдохновил его на открытость в стихах и их экспериментальность.

«Сид действительно много для меня сделал в том смысле, что прежде всего он был британцем и действительно сумел найти собственный британский голос. Его песня „Arnold Layne“ определенно повлияла на меня, потому что я воспринял её, как освобождение. Это была потрясающая песня, с приятной, интересной мелодией, в которой говорилось о британских причудах. И она оказалась успешной и близкой многим людям – это вдохновляло. Это дало мне возможность писать вещи, которые не были очень „трансатлантическими“».

Знаменитый рок-певец и сочинитель Марк Болан (Marc Bolan), одна из ярчайших звезд глэм-рока, в ранние годы своей карьеры в конце 60-х буквально копировал Барретта даже в манере одеваться. Он отзывался о Сиде, как «об одном из немногих людей, которых я действительно назвал бы гением… он невероятно вдохновил меня». Собственно говоря, юный Болан потому и попросился под административное крыло менеджеров Питера Дженнера и Эндрю Кинга (Andrew King), что они вели дела барреттовского Pink Floyd. Жена Болана Джун (June) вспоминала о своем тогдашнем муже: «Сид чрезвычайно повлиял на Марка – мы продолжали часто говорить о нем и после того, как он заболел и расстался с Pink Floyd».

Молодой Дэвид Боуи (David Bowie) был не в меньшей степени охвачен страстью к Сиду и даже во многом был им сформирован. Откровение, что поп-музыка и высокое искусство могут быть органично слиты воедино, образовав что-то новое, впервые пришло ему в голову, когда он забрёл на представление Pink Floyd в клуб «Marquee». Много лет спустя он говорил в интервью журналу «Penthouse»: «И там был Сид Барретт, его лицо было совершенно белым, а глаза подведены черным – эта странная фигура, поющая впереди группы, которая использовала световое шоу. Я подумал: „Вот это да! Он богемная личность, он поэт, и он в рок-группе!“» Манифестом «барреттовской фазы» в творчестве «рок-хамелеона» Боуи стали композиции с альбома 1969-го года «Space Oddity», такие, как «The Cygnet Committee». Вскоре после этого, когда он выбирал свою очередную творческую личину, Дэвид даже некоторое время работал над проектом некоей вымышленной группы «Arnold Korns». Это название было придумано под впечатлением от песни «Arnold Layne».

Когда в конце 1971 года Боуи встретил Мика Рока, для их мгновенного взаимопонимания и выбора Рока на должность полуофициального фотографа новой восходящей звезды, оказалось достаточно лишь того факта, что Мик был другом Барретта. В то время Дэвид признавался Мику, что Сид остается одним из трех музыкантов, которые в наибольшей степени вдохновили его, наряду с Игги Попом (Iggy Pop) и Лу Ридом. В 1973 году Боуи сказал в интервью, что после ухода Сида группа Pink Floyd для него перестала существовать. В том же году для своего альбома «Pin Ups» Дэвид записал собственную версию песни Барретта «See Emily Play», которая до сих пор многими считается лучшей из когда-либо сделанных версий барреттовских композиций. Критик Эндрю Вуд (Andrew Wood) из «International Times» назвал её лучшей на альбоме, заявив: «Она плачет по Сиду Барретту».

Нельзя исключить влияние Сида Барретта и на самую великую группу всех времен и народов – The Beatles. Причем на альбом, до сих пор считающийся вершиной достижений всей рок-музыки вообще – знаменитый и любимый многими «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band». Нелишне вспомнить, что когда 11–12 октября 1966 года Pink Floyd играли на открытии андерграундной газеты «International Times», среди приглашенных знаменитостей был и Пол Маккартни (Paul McCartney). А ведь именно в это время, в октябре 1966 года, Пол вынашивал образную и музыкальную концепцию будущего альбома. И весьма вероятно, что услышанные в тот вечер психоделические звуки группы Барретта стали своеобразным толчком для творческой фантазии Маккартни, и в какой-то степени даже задали ей соответствующее направление.

Кроме того, и «Sergeant», и «Piper» записывались в одно время и в одном месте, ранней весной удивительного 1967-го в знаменитом здании на Эбби-роуд, причем в соседних студиях. Так что невозможно исключить вероятность, так сказать, «перекрестного опыления», когда то, что игралось в одной студии, эхом отдавалось в другой. Это подтверждает и менеджер Pink Floyd Питер Дженнер: «Мы работали в третьей, а The Beatles – во второй студии. Мы часто слушали, что делается за соседней дверью, и, я уверен, они тоже».

Надо также отметить, что знаменитое хипповое мероприятие «14 Hour Technicolor Dream», которое состоялось 29 апреля 1967-го и в котором Pink Floyd выступали «красной строкой», посетил Джон Леннон, другой «столп» «Великолепной четверки».

Известный многим металлический монстр Элис Купер (Alice Cooper), уже в 1967 году имевший устойчивую репутацию рок-психопата, был горячим поклонником Сида. Во время недолгих первых американских гастролей Pink Floyd ему даже удалось устроить совместный обед музыкантов своей собственной группы и приезжих британцев.

В середине семидесятых, когда Сид, вернувшись домой в Кембридж, постепенно замыкался в себе, о желании работать с ним заявляли такие известные в то время артисты, как Джимми Пейдж, Брайан Ино (Brian Eno) и Кевин Эйерс (Kevin Ayers). Эйерс, в конце 60-х участник Soft Machine, близко знавший Сида, написал о нем и посвятил ему свою композицию «Oh! Wot a Dream». Она вышла на альбоме 1972 года «Bananamour», а также на сингле, который довольно быстро исчез с прилавков магазинов. Кевин так прокомментировал свою композицию: «Наиболее искренняя форма лести – это имитация, и эта вещь совершенно умышленно спета в стиле Сида Барретта. Я пытался добиться, хотя бы в некоторой степени, того уникального восприятия, что было присуще только ему. Я хотел просто показать ему, что хотя мы давно не встречались и не разговаривали, мне близко то, что он делает и я могу установить с этим связь».

Еще одним музыкантом, в 1966-67 годах игравшим в Soft Machine и высоко ценившим талант Барретта, был Дэвид Аллен (Daevid Allen). Своей гитарной техникой глиссандо он был во многом обязан именно Сиду. По большому счету, Дэвид сам – человек-легенда в рок-мире, создавший, как и Барретт, собственный уникальный музыкально-поэтический мир, а также небезуспешно воплощавший свои принципы в реальной жизни. После ухода из Soft Machine он основал собственную группу Gong, и, что интересно, в первые годы её существования имел обыкновение на концертах для вдохновения прикреплять к усилителям портрет Сида.

Однако подлинный ренессанс интереса к Барретту наступил во второй половине семидесятых. С появлением панка Сид оказался одним из немногих музыкантов конца 60-х – начала 70-х, избежавших огульного и злобного отрицания сердитых корявых подростков с булавками в ушах. Здесь нелишне будет вспомнить, что в то самое время, когда певец Sex Pistols Джонни Роттен (Jonny Rotten) ходил в майке с надписью «I hate Pink Floyd», менеджер группы Малкольм Макларен (Malcolm McLaren) мечтал каким-то образом вытащить Барретта из его добровольного уединения. Участники другой панк-группы, The Damned, хотели видеть Сида продюсером своего второго альбома «Music for Pleasure». Это было совершенно естественно для группы, которая состояла из поклонников Сумасброда и включала в свои выступления его вещи «Arnold Layne» и «Lucifer Sam». Вот что сказал басист The Damned Кэптен Сенсибл (Captain Sensible): «Как панк, Сид был исключительно английским явлением, и в любом случае мог явиться только из Кембриджа. Когда я слушал его игру на гитаре, некоторые моменты меня просто пугали». The Damned надеялись, что присутствие Барретта привнесет в альбом эксцентричный уклон и настроение раннего Pink Floyd. Кэптен Сенсибл: «Во время репетиций мы обнаружили, что все любим ранние вещи Pink Floyd, поэтому мы подобрались к некоторым людям, которые знали Сида, но они сказали, что из этой затеи ничего не выйдет».

Гитарист и лидер группы Jam Пол Уэллер (Paul Weller) старался, чтобы в неистовом соло в песне «Start!», его гитара звучала как барреттовская. Среди других поклонников – Siouxsie and the Banshees, которые объявили, что песня «Arnold Layne» оказала наибольшее влияние на их третий альбом, и The Clash, которые одно время хотели, чтобы Питер Дженнер стал их менеджером. Группа Boomtown Rats, певец которой Боб Гелдоф (Bob Geldof) сыграл в фильме «The Wall» роль Пинка (чьим прототипом, как мы уже говорили, до некоторой степени был Сид), в 1982 году исполнила в телепрограмме всё ту же знаменитую «Arnold Layne».

Более того, когда от порожденной панком «новой волны» откололось течение под названием «нео-психоделия», его представители прямо называли Сида Барретта своим духовным отцом. Джулиан Коуп (Julian Cope) из Teardrop Explodes, Роберт Смит (Robert Smith) из The Cure и Дэн Триси (Dan Treacey) из группы The TV Personalities – все ссылались на влияние Сида. Марка Алмонда (Marc Almond), участника успешного дуэта Soft Cell, во время его учебы в художественном колледже в Лидсе часто видели с сольными альбомами Сида под мышкой. Впоследствии он в составе группы Marc and The Mambas записал свою версию композиции «Terrapin».

Кембриджское происхождение возвышенно эксцентричного певца и сочинителя Робина Хичкока (Robyn Hitchkock), а также сюрреалистический стиль его песен, вели к неизбежным сравнениям с Барреттом. В начале своей карьеры стал известным благодаря тому, что по звучанию довольно беззастенчиво «снимал» Сида. Робин со своей первой группой, называвшейся Soft Boys, зашли так далеко, что записали и вполне официально выпустили на виниле ускользающий барреттовский шедевр «Vegetable Man». Хичкок также написал и записал посвящение Барретту под названием «The Man Who Invented Himself». Он всё ещё имеет обыкновение на своих концертах услаждать аудиторию композицией «Dark Globe». Однако Робин протестует против утверждения, что он якобы «находится под влиянием Барретта в гораздо большей степени, чем множество других людей, таких как Дэвид Боуи. Просто моё звучание больше похоже на его. Я не склонен скрывать, какие влияния я испытывал». Хичкок настолько увлекся Сидом, настолько вошел в его образ, что это, в конце концов, стало принимать пугающий характер. Он признался журналу «Q», что обвинения в его нездоровой одержимости Барреттом были в значительной степени правдой: «Я позволил этому выйти из-под контроля. Это было не просто влияние: Сид Барретт буквально руководил мной. Довольно мрачное ощущение. У меня было такое чувство, что иногда пел или сочинял не я, а тот, другой, парень. Были моменты, когда я думал: „Господи, этот парень обосновался у меня в голове“. Думаю, теперь я от этого избавился».

Непрекращающееся влияние Сида было проиллюстрировано выходом 28 мая 1987 года на независимой фирме грамзаписи «Bam Caruso» альбома «Beyond the Wildwood – A Tribute to Syd Barrett» (Imaginary Records Illusion 001). Название «Beyond the Wildwood», как в свое время и «The Piper at The Gates of Dawn», было позаимствовано из книги Кеннета Грэма «The Wind un the Willows». На альбоме были представлены более поздние апостолы Барретта, такие как The Shamen, The Mock Turtles, The Green Telescope и Death of Samantha. Эти «инди»-группы, энергично и с разной степенью успеха взявшиеся за барреттовские композиции, стремились скорее дополнить ограниченное количество его материала, чем просто его скопировать. Группа Opal, например, словно по волшебству, сотворила полностью новую песню «If the Sun Don't Shine», написанную на основе последней части «Jugband Blues». Алан Даффи (Alan Duffy), многолетний поклонник Барретта, который был составителем этого сборника, сказал: «Так происходит с любым героем, который не оставил после себя много материала, – вам хочется ещё, но больше ничего нет. Поэтому я сделал самое наилучшее из того, что было возможно. Все группы хотели сделать что-нибудь для Сида в знак благодарности за то вдохновение, которое он подарил им». Альбом получил хорошие отклики в прессе, был продан в количестве более 8 тысяч экземпляров, а в 1990 году был переиздан на CD с добавлением ещё нескольких композиций.

Можно ещё долго перечислять названия групп, которые включали произведения Барретта в свой репертуар. Назовем лишь некоторые: Love and Rockets записали собственную версию «Lucifer Sam», Camper Van Beethoven – «Interstellar Overdrive», Engine Alley – «Bike». Сравнительно недавно The Jesus and Mary Chain повторили дерзость Soft Boys и исполняли написанный Сидом гимн отчаяния – композицию «Vegetable Man». Очень популярная с начала 90-х группа REM сделала собственную версию «Dark Globe», дважды выходившую на синглах и гармонично вошедшую в их концертный сет. Существуют даже такие экзотические проявления любви и уважения, как своеобразные группы-«посвящения». В этой связи можно упомянуть бразильскую Eclipse, которая среди других композиций Pink Floyd исполняет «Arnold Layne», «See Emily Play» и «Matilda Mother». Другой пример такого рода – группа под названием Gates of Dawn, которая исполняет исключительно ранний пинкфлойдовский и сольный барреттовский материал.