Текст книги "Путешествие по Северу России в 1791 году"

Автор книги: Пётр Челищев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

4-я часть. От Свирского монастыря до истока реки Свири из озера Онега.

3 VI

А 3-го числа, во вторник, в 4-м часу по полудни, выехал из оных монастырей, вместе с тамошним архимандритом Парфением, на его и на данных от господина Олонецкого исправника Тихона Ивановича Быкова обывательских лошадях, под провожданием нарочито им оставленного для меня канцеляриста Егора Васильева.

Отъехавши от монастыря, лежащего к городу Ладьину Полю большою дорогою пять верст, от дороги в четырех верстах виден был погоста Хондыши, в нем две деревянных церкви, 1-я – Сретению Господню, 2-я – Михаилу Архангелу, в коих отправляет службу один приходский священник.

По переезде от монастыря шестнадцати верст на плоту, с большими из бревен сделанными веслами, переезжали реку Свирь. Проехавши от перевозу три, а от монастыря девятнадцать верст, в город Ладьино-Поле приехали в восьмом часу.

Во оном вновь строящемся городе одна деревянная церковь во имя святых апостол Петра и Павла. Оная церковь построена была первым Российским императором Петром Великим; но как она за древностию к отправлению службы не способна, то на самом же том месте точно такая ж и с таковым же внутри и снаружи украшением недавно построена новая.

Здесь Петром Великим для строения на берегу реки Свири военных кораблей, фрегатов и прочих судов, [основано] адмиралтейство и доки, в котором и теперь строят всякие военные суда, кроме кораблей. Купечество и мещанство сего города для продажи не только иностранных, но даже и самых простых московских товаров, кроме мелочного, железного и медного, никаких не имеют; да и то очень мало; а которые купцы изрядный имеют капитал, те производят торг в Санкт-Петербурге и Петрозаводске, а мещане на выгонной городовой земле имеют хлебопашество и нанимаются в разные работы и сидельцы.

Отсель, побыв в церкви, по зову здешнего господина исправника Андрее Федоровича Мордвинова в 9-м часу, вместе с Свирским архимандритом, поехал в состоящее от города в шести верстах господина Ивана Демьяновича Белича село Речки. Во оный день, как до города, так и до села, ехал все боровым и часто гористым местом, сначала небольшою дождевою, а к вечеру благополучною погодою, а в село Речки приехал в десять часов, где нашел Олонецкого наместничества уголовной палаты советника Марка Сидоровича Киселева, уголовных дел стряпчего Ивана Григорьевича Купреенова, Олонецкого егарского баталиона подпоручика Василия Афонасьевича Губкова, с коими пробыл здесь до полден другого дня то есть, среды четвертого числа. Во оном селе на Безымянной речке, впадающей в Свирь, санкт-петербургского купца Майданова пильный завод или мельница; в ней три анбара, каждый же анбар в сутки распиливает шестьдесят бревен, который тес вниз по реке Свири отправляют на больших судах в Санкт-Петербург.

Того ж четвертого числа, в среду, в час по полудни, наперед из оного села отправил экипаж и четыре человека людей в данной от Ладьинопольского исправника Андрея Федоровича Мордвинова лодки, в которую переложа, экипаж ехали, а не тою речкою, от пильных мельниц до впадения ее в реку Свирь три версты, а потом поднялись вверх рекою Свирью. Проехавши Свирью две версты от села Речек сухим путем, в трех верстах на левом берегу реки в виду было две церкви деревянных, расстоянием одна от другой с пол версты; 1-я, старая – Рождеству Христову, назад тому лет с двадцать за бывшею в ней дракою покровавлением крестьянина от исправления службы запрещена, а вместо ее выстроена другая – Михаилу Архангелу, и назван погост Перхинской. От села Речек проехавши двадцать верст, в 10-м часу пристали Олонецкого уезда к деревне Середних Мандрогов, в которой должно им брать другое судно и гребцов, но крестьяне, будто за неприисканием судна, ночным временем не повезли. А 5-го числа, в чертверток; по утру часу в 6-м, для провозу моего экипажа и людей крестьяне наняли до деревни Усланки ехавшую туда с мукою сойму. Переехавши от Мандрогов пятнадцать верст, к деревне Усланки пристали в седьмом часу. А я из показанного села Речек вместе с архимандритом и со всеми бывшими там вышеписанными господами того ж 4-го числа в 6 часов по полудни поехал сухим путем в деревню Важни к надзирателю над Свирью средней части Александр Алексеевичу Козляинову.

Отъехавши от села Речек с версту, возле часовни все мы остановились, и Александр-Свирской архимандрит Парфений, распрощавшись со мной, отсель поехал обратно в свой монастырь, а мы своим трактом; но, не доехавши до деревни Важни десяти верст, в 1-м часу по полуночи остановились для ужины в деревне Поречьи. Здесь поужинавши, немного отдохнули, а 5-го числа в четверток, в пять часов утра, поехали, а к Александр Алексеевичу в деревню Важни приехали в 8-м часу. У него, напившись чаю и откушавши, все ехавшие со мною господа и он, Козляинов, поехали показать мне пильные и железные заводы, до которых вниз по реке Свири пять верст. В 7-м часу пристали к деревне Усланки (в коей экипаж и люди меня дожидали). Во оной деревне на впадающей в Свирь речке Усланке в самом ее устье пильный завод санкт-петербургского аглицкого купца Тимофее Тимофеевича Рекса; в нем три пильных анбара, а четвертый в недавне сгорел; в каждом анбаре по два станка, в них безперерывно день и ночь водою пилят тес; в сутки в одном анбаре распиливается от 70 до 80 бревен; сей тес, совсем очистивши, отправляют в июле до августа месяца к нему, Рексу, в Санкт-Петербург, на сделанных здесь галиотах, а от него уже в Англию, отколь и получает немалую сумму денег, а также и в России желающим продает. На оной же речке от пильного заводу в полверсты его ж господина Рекса, железный завод; в нем три работающих водою анбара; при оном заводе железной руды нет, а производят новое железо из самых худых негодных никому железных обломков (которые сюда привозят из Санкт-Петербурга целыми галиотами), кои сплавливают в горну большими кусками и вытягивают самое хорошее новое железо большими и малыми штангами, и перерезывают оныя на мелкие прутья, и из этого же железа черное и белое делают листье и жесть, а также и самую чистую сталь, превосходящую аглицкую, ибо, как и данною мне пробою доказано, оная в преломленных частях гораздо мельче показываете состав, нежели аглицкой; равно же сему, делают и разные большие инструменты. В сем заводе всех оных железных дел главный мастер Француз Франц Иванович Ретрувей. По приезде сюда стал я с прочими приехавшими со мной господами у главного над обоими сими заводами от господина Рекса прикащика Андрея Юрьевича Балзера санкт-петербургского ж аглицкого купца, который принял нас весьма ласково и угощал того ж часа, когда приехали, в сделанной возле желязнаго заводу на высокой горке беседке, с пушечною, продолжавшеюся с перерывками более часа, пальбою. У него за рассматриванием заводов до полден другого дни.

А 6-го числа, в пятницу, после обеда Андрей Юрьевичу дал мне до озера Онега или Вознесенской пристани свою лодку, на которой сделана была на скорую руку палуба; но за случившеюся сильною с большим громом, молниею и дождем грозою, во ожидании, по коль перестанет, принужден был остановиться. В 10-м часу гроза поутихла, остал маленький дождик, и, я, нанявши гребцов и лоцмана с заплатою им каждому по три копейки на версту, поехал вместе с Александр Алексеевичем Козляиновым до деревни Важни, где он жительство имеет, a прочие господа, разом же со мною отвалив от берегу, поехали вниз рекою Свирью к городу Ладьину-Полю. В 12 часов, отъехавши от Усланки пять верст, пристали к деревне Важни, стоящей против устья реки Важни, где она впадает в Свирь, в которой он, Козляинов, жительство имеет. Отсель взявши других гребцов, поехал во 2-м часу по полуночи.

В субботу, 7-го числа, проехавши от Важни двенадцать верст, для перемены гребцов пристали к деревне Подпорожью, где в лодке напившись чаю, поехал в 8-м часу. В одиннадцать часов пристал к погосту Хавронскому, до которого от Подпорожья десять верст. Во оном погосте старая деревянная церковь рождеству Иоанна Предтечи, в коей отслужив молебен, ходил смотреть вновь старанием тамошнего священника от мирского подаяния построенную Рождеству Христову деревянную ж церковь, коя еще не священа, а приготовлялись святить в прошедшем июне месяце 23-го числа. Во оном погосте взял других гребцов и лоцмана за ту же цену; отобедавши поехал по полудни в первом часу. От погоста проехавши пять верст, в три часа для перемены же гребцов привалили к деревне Мятосови и в том же часу из выехали. Проехавши от деревни Мятосовой 12 верст, для перемены же гребцов остановились по полудни в шестом часу возле погоста Пильма. Во оном погосте деревянная церковь Преображению Господню и Варламию Хутынскому. Здесь на впадающей в Свирь речке Пильме, в самом устье два пильных анбара или мельницы олонецкого купца Патапа Терентьева Свисникова; в анбарах по два станка, один анбар распиливает в день от 60 до 65 бревен, и тес отправляют на больших барках в Санкт-Петербург и Олонец. Из оного погоста поехали в седьмом часу. Отсель проехав три версты, пристал к погосту Платяшну. Во оном погосте деревянная церковь Стретению Господню и Николаю Чудотворцу (строена при царе Алексее Михайловиче, чему по сей год минуло 140 лет). Здесь отслужив молебен и с тамошним священником напившись чаю и поужинавши, поехали в 10-м часу. Во оный день от Хавронского до сего погоста, то– есть, одиннадцать часов продолжался дождь, только без грому и молнии.

Отъехавши от погоста Пильма 20 верст, в четыре часа утра, в воскресенье, 8-го числа в заговины перед Петровым постом, впадающею в реку Свирь рекою Ивиною пристали к состоящей над оною рекою деревни Миткиной, в которой последней части над Свирью господин смотритель секунд-майор Андрей Михайлович Косяков жительство имеет, у коего имел роздых. Напившись же с ним чаю, ходили сухим путем в погост Остречинский (к обедни), до коего сухим путем две, а водою верст 6.

Оный погост положение свое имеет на ровном гористом месте, над речкою Остречинкою, впадающею в реку Ивину; в нем три деревянных церкви: 1-я – Рождеству Богородицы и Николаю Чудотворцу, строена весьма чудною снаружи архитектурою еще во время царствования Бориса Годунова; внутри она уже многократно переправлена и осевши в землю сажени с две; к удивлению ж моему, лес по поверхности земли, не смотря на древность до двухсотпятидесяти лет, еще здоров; 2-я – Покрову Пресвятыя жалованье и провиант получается из Архангельской же казенной палаты по третям. К Богородицы; оная строена при жизни Александр Свирского и им освящена; 3-я – в низу под колокольней Фролу и Лавру, построена тому назад лет тридцать-пять.

Во оном погосте отслушавши обедню и молебен, с ним же, господином смотрителем Андреем Михайловичем, от самых церквей в небольшой его лодке поехали в деревню Миткину вниз речкою Остречинкою и рекою Ивиною. По приезде ж с погоста в него обедал и, за бывшим не малым дождем, во ожидании поколь перестанет, отдыхал. По утишении ж дождя, напившись чаю в начали 10-го часа, поехал также с наемными переменными ж 4 гребцами и 5-м лоцманом, но уже с зарплатою на версту каждому по две копейки, и провожал Андрей Михайлович до стоявших на реке Свири галиотов с грузом.

По выезде на реку Свирь был на галиоте, в котором везли из Петрозаводска в Санкт-Петербург большие чугунные пушки и разных сортов ядры; доброта чугуну в тех пушках и ядрах чрезвычайно меня удивила: гладкость и пропорция странных сих орудий великую доставляет честь господину Гасканию, Агличанину и директору сей фабрики в городе Петрозаводске; на сем галиоте, с господином надзирателем Касяковым расставшись, поехал вверх же рекою Свирь к озеру Онегу.

Проехавши ж от деревни Миткиной три версты, в 11 часов для ужины и заговен, за неимением по близости жила, пристал к пустой избы, в коей во время рыбной ловли живут рыбаки, где напившись чаю и поужинавши, поехал в последней четверти второго часа по полуночи. Проехавши от деревни Миткиной 10 верст, 9-го числа, в понедельник, в три часа утра остановился возле деревни Гак-Ручей, а от оной: по перемене гребцов, отвалили в половине 4-го часа. А в 8 часов для ж перемены гребцов пристал к погосту Иванков Остров, до которого от деревни Гак-Ручей 12 верст. Во оном погосте деревянная церковь Введению во Храм Богородицы и Николаю Чудотворцу. Из него, напившись в избе чаю, взявши других гребцов и лоцмана, выехал в десять часов.

Проехавши от оного погоста десять верст, в два часа по полудни привалили к деревне Княж-Бара, в коей для обеда пристал в доме крестьянина Павла Якимова Вдовицина. Сей крестьянин живет довольно достаточно и дом имеет порядочный. Он собственным своим капиталом всякий год строит против своего дому от 4-х до 6 самых больших и середовых галиотов и, положив на них совсем исправную хорошую оснастку, прежде возит в них из Петрозаводска в Санкт-Петербург всякий тяжелый груз, как-то: пушки, ядры и прочее, за что и получает с казны хорошую плату, ибо галиоты его поднимают большие от 12 до 16, а середние от 8 до 10 тысяч пудов, и, выручив он сею возкою без мала что не все свои издержанные на строение, оснастку и провоз деньги, потом продает их петербургским и иностранным купцам: большой галиот – от двух до четырех, середний – от полуторых до двух тысяч рублей, от которого промыслу и капитал хороший имеет. По показанию ж его, Вдовицина, находится от него верстах в 30 самая лучшая глина, годная для стеклянных фабрик, которую возят даже в Петербург на фабрику святлейшего. Сверх же того, по его ж объявлению, имеется там самое большое количество песку самого лучшего для помянутых фабрик. Жалко, что никто не восхощет помочь сему голодному краю заведением стеклянных в сих местах фабрик. Вся Свирь чрезмерно бы могла обогатить неимущих ее жителей питанием, смолою, дегтем, угольем, железными рудами, обрабатыванием кож, а особливо пиловкою соснового лесу. Истечение Свири гораздо на все сии заведения способно, ибо вершины ее к Онегу по причине частых порогов делают транспорты затруднительными.

Из оной деревни Княж-Бары, напившись чаю, отобедавши и переменив гребцов и лоцмана, выехал в половине четвертого часа. Проехавши от ней пять, а всего от Александр-Свирского монастыря сухим путем 25, рекою Свирью 144, и того 169 верст, в 6-м часу пристали к погосту Вознесенскому, где исток Свири в озеро Онего. В оном погосте две деревянных церкви: 1-я – Вознесению Господню и Благовещению Пресвятая Богородицы, 2-я – Николаю Чудотворцу. Живущие как около сего погоста, так и по обе стороны реки Свири дворцовые и экономические крестьяне (а помещичьих нет), очень бедны, затем что у них хлебопашество за неспособностию к тому земли, а притом и за неурожаем, так мало, что им своего хлеба не становится и самому богатому на полгода, а бедному и еще меньше, а покупают хлеб в Ладоге. Скота у них также мало, а у многих, кроме одной лошади, и совсем нет; снискивают же они себе весьма бедное пропитание от делания новых галиотов, которых, по объявлению Андрее Михайловича Косякова, строится ежегодно разной величины на реках: Паше, Сермаксы и Свири от трех до четырех сот, получая за работу с галиота пять и шесть человек, в 6 и 7 месяцев на своем хлебе, от 3-х до 4-х сот рублей, кроме оснастки и железного кузла; ездят на них с Петрозаводска с грузом в Санкт-Петербург, другие семьянистые нанимаются в Услан: и в прочие вышеписанные заводы, где кому ближе от дому на налето в работники, а в дальние города в работу не ходят; а зиму живут все дома, за неумением никаких реместв, без заработков праздно, а только ходят некоторые изредка в ближние свои леса за медведями и убивают малое число птиц глухих тетеревей, полевиков и рябчиков; хотя ж они в реке Свири и ловят рыбу – щук, лещей, окуней, платиц, внизу реки черных, а вверху белых сигов, однако ж, от нее они небольшой имеют прибыток, а только довольствуют сами. При всей же таковой их бедности, они столь честны, что я в некоторых местах забывал останавливаючись свои вещи, но они возвращали их мне, догонявши на дороге, и я, в проезд свой по Свири любопытствуя обо всем знать, не слышал ни от кого, чтоб они у проезжающих или промеж себя учинили когда-нибудь воровство или иное что вредное. Во оном погосте в вечеру отслушал всенощную, а во вторник 10-го числа, литургию и в дьячковой избе отобедал.

4-я часть. От истока реки Свири, озером Онегом до пристани Пигматки.

10 VI

Потом нанял пришедшую сюда с города Повенца с соловецкими богомольцами Повенецкого крестьянина Михайлы Федорова до пристани Пигматки сойму с палубою за шесть рублей, в которую переложивши экипаж, в озеро Онего поехал в половине пятого часа, с нанятыми мною 4 человеками гребцами. С начала по выезде из устья на озеро был маленький дождик, кой скоро и утих, потом настал большой нам боковой ветр, с помощью которого ехали парусом неподалеку от левого берега.

Проехавши от Вознесенского погоста (или устья) 30 верст, в 11-м часу пристали к деревне Рыбной; в ней обогревшись и отужинавши, взяв в рассуждении попутного ветра гребцов только двух, поехали от нее в час по полуночи парусом без гребли, близь того ж левого берега.

Отъехавши от деревни Рыбной 40 верст, в среду 11-го числа в семь часов утра пристали к острову Брусну. Сей остров во обширности до десяти верст; на нем был мужеской монастырь, который при положении монастырей в штат изпразднен, а теперь в имеющейся здесь старой деревянной во имя Николая Чудотворца церкви службу отправляет белый священник, который живет против церкви, от устья на левом берегу озера, расстоянием от того острова в версте. В доме оного священника напившись чаю и пофриштиковавши, при благополучной погоде и прямопопутном ветре (или фордовне) пустился отсель в 9 часов без гребцов, двумя парусами, самою большою озера Онега салмою или плесом на 60 верст, где нет с берега до берега островов. NB. Сия салма пролегает против Петрозаводской губы.

Будучи ж самою срединою озера, подъезжаючи к Климентскому острову и монастырю, было в нашем виду в правой стороне шесть небольших островов, именующихся Климентскими. Проехавши от острова и погоста Брусна тою салмою 60 верст, в 6-м часу пристал к острову и монастырю Клиентскому. Сей остров в обширности длиною 30, шириною от двух до трех и до пяти верст, гораздо лесист и травлив. На нем с приезду на самом берегу Климонтской монастырь; в нем церквей: 1-я, деревянная Живоначальной Троицы; 2-я, деревянная ж, Сретению Господню и Николаю Чудотворцу; 3-я, каменная, Захарию и Елисаветы, построена от подаяния государыни Елисаветы Петровны 1000 руб. во имя ее патрона; во оной церкви препочивают под спудом мощи преподобного Ионы, уроженца Новгородского, который, собственным своим иждивением построивши сей монастырь, собрал до 50 человек монахов; но тому назад лет о 18 все монахи отсель разведены по другим монастырям, и хорошая церковная утварь, а также ризы и книги, и бывшие во владении крестьяне, земли и рыбные ловли отобраны; к отправлению ж в тех церквах Божией службы определен белый священник с дьячком и пономарем. Ям для прокормления себя приходских дворов не дано, и жалованья не определено, а кормятся от службы проезжающим в Соловки богомольцам молебнов, малым на том острове хлебопашеством и рыбною на озере Онеге (в котором ловится палья и лососи и лахи, сиги, язи и прочая озерная рыба) ловлею, а другого никакого промыслу не имеют, а оттого и живут очень бедно. На оном острове имеется в жительства писанных по четвертой ревизии дворцовых крестьян полторы тысячи душ, которые на одном же только оном острову имеют хлебопашество и сенной покос, промышляют же они в озере Онеге ловлею рыбы, отходят в заработки на состояние по Свири заводы строении галиотов и в Санкт-Петербург. Здесь есть два приходских погоста, первой – на Сенной Губы, в нем деревянная церковь Николаю Чудотворцу; второй – Кисской, в нем две деревянных церкви: первая – Преображению Господню, вторая – Иоанну Златоусту; и крестьяне, живущие на острову, на два оных погоста разделены поровну.

В Климентском монастыре, отслужив храмам и преподобному молебен, напившись чаю и отужинавши, поехал в 10 часов вечера парусом. Отъехавши от монастыря верст 8, за утишением ветра, стали на якоре.

А 12-го числа, в четверток, с помощью малого ветра, пустились греблею, и, проехавши версты две, виден был в левой стороне на матерой земле погост Типиницкой; в нем деревянная церковь Нерукотворенному Образу и апостолом Петру и Павлу. Проехав от Климентского монастыря 80 верст, в 11 часов утра остановился для обеда возле погоста и деревни Кузарана. Здесь деревянная церковь, в ней три престола (или храма): 1-я Рождеству Богородицы, 2-я Рождеству Иоанна Предтечи, 3-я Варвары великомученицы. Из оной деревни, напившись чаю, пообедавши и взяв четырех гребцов, при тихой погоде, поехал греблею по полудни в два часа. Отъехавши от деревни верст пять, был в стороне на Вырозере (так называется выдавшийся в левый берег в матерую землю из озера Онега изрядной величины залив) погост Вырозерский; в нем деревянная церковь Николаю Чудотворцу. Отсель стал нам боковой попутный ветр, и, отпустя гребцов, поехал парусом. А как езда была неподалеку от левого берега, то видны были погосты: 1-й Тавосский, в нем две деревянных церкви, одна Живоначальной Троицы, другая великомученику Георгию; 2-й Шуйский, в нем три деревянных церкви, первая – Благовещению Пресвятая Богородицы, вторая – Николаю Чудотворцу, а третья – Илии Пророку.

Неподалеку от Вырозера на берегу озера Изавони, на мысу, где поворачивают в Палиостровский и Соловецкий монастыри, построена Зосиму и Савватии маленькая деревянная часовня, возле которой все проезжающее богомольцы, купечество и прочие люди для поклонения преподобным Зосиму и Савватии), останавливаются и, в случае противной большой погоды, в сделанный возле ее нарочно для того кельи ожидают попутного ветра или тишины.

Проехавши от деревни и погоста Кузарана 50 верст, в 10 часов вечера пристали к Палиостровскому монастырю и острову. Сей монастырь построен на состоящем на озере Онеге длиною до трех, шириною до двух верст каменном, в некоторых местах голом, а в других мхом, лесом и землею немного покрытом острове; в нем две старых деревянных церкви: 1-я Рождеству Богородицы, 2-я, теплая, Захарии и Елисаветы; между оных церквей деревянная часовня, в которой препочивают под спудом мощи преподобного Корнилия, уроженца Псковского, начальника и строителя из своего имения оного монастыря, кои хранятся в запечатанной государем Петром Великим гробнице. Здесь в часовне лежать в виду зрителей железные вериги и пояс, в коих, сказывают, он спасался. Строение во оном монастыре все старое деревянное, весьма обветшавшее, а ничего не починивают. В нем теперь живут один иеромонах, два монаха и один белец; им, как на починку церквей и монастыря, так и на содержание себя, денег нисколько из казны за неположением сего монастыря в штат не выдается, и богомольцев мимо проезжающих бывает гораздо мало; а содержать они монастырь и себя очень бедно: десятьми пустошами или селами и четырьмя водяными мучными мельницами (а особливо, как мне видится, приемом беглых), кои даны от разных близ сего острова живущих господ во владение оного монастыря при жизни преподобного Корнилия, чему поныне минуло семьсот лет; при отобрании ж от монастырей всех таковых земель и крестьян, от оного показанные земли и мельницы затем не взяты, что имеются в нем на них от Бориса Годунова, Ивана Васильевича, Алексия Михайловича, Петра Великого, Елисаветы Петровны и от прочих прежних государей и царей, за собственноручным их подписанием, числом 23 грамоты (оригинальные взяты в синод, а в монастырь даны с них копии), по которым они и поныне владеют и обмежеваны под монастыри же; землю они обрабатывают сами, для чего и бывает у них в рабочую летнюю пору работных людей человек сто и больше, а мельницы отдают в оброк.

[По преданиям словесным известно происхождение следующее в сем монастыре. Когда своенравные старообрядцы в Соловецком монастыри упорством здравому рассудку и законодательной власти навлекли на себя строгое наказание от царя Алексее Михайловича, тогда оставшиеся ханжи с учителями своими разбрелись в разные стороны, между которыми тысячи полторы скрылись в Палиостровском сем острове и монастыре. Воинский наряд после помянутого наказания в Соловках возвращался уже обратно к Москве и, может быть, ни намерения, ни приказания не имел, чтоб заехать к ним для их обращения; но развращенные их умы и расстроенные страхом воображения такое им вдохнули отчаяние, что засели в церковь деревянную числом до полуторых тысяч и с своими настоятелями, и там, в страшном заблуждении мнимого их страдальчества, сожглись беспощадно.

[Достопамятно еще и то в сем монастыре, что в него посылалися знатные особы княжеских фамилий на заточения и пострижения, но какие именно, то за похищением летописцев, за невежеством живущих ныне в нем, добраться не можно. На нем показывают еще пещеру каменную, в которой будто преподобный Корнилий спасался: в нее ход из деревянной часовни; тесная сия ущелина не имеет довольно места, чтоб лечь и вытянуться человеку, не имеет ни окна, ни печи, ни горна, ниже крышки для защиты от дождя, снега и ветров; и для того думать надобно, что это баснь выдуманная лжеверием, а простодушным суеверием подкрепленная].

Во оном монастыре отпраздновавши храмам и отслушавши 13-го числа, в пятницу, литургию, покопавшись в их бумагах, пообедавши, поехал с помощью попутного ветра в половине 2-го часа по полудни.

Отъехавши от монастыря 16, а всего от Вознесенского устья и погоста озером Онегом 275 верст, в четыре часа по полудни ж пристали к Суземской или Данилова раскольничьего монастыря пристани Пигматки.

По правой или по Вытегорской стороне озера Онега есть чья-то стеклянная фабрика, но работа оной не дошла до моего сведения. А левая сторона озера занятая частию Корелами, говорят, имеет множество жителей, которые по изобилии железных руд имеют множество частных железных заводцев; в некоторых из них, сказывают, делают нарочитый уклад не высокой цены и порядочное количество. Живущие по обеим сторонам Онега дворцовые и экономические крестьяна почти все раскольники, живут очень бедно, ибо хлебопашества у них еще меньше, нежели у крестьян, живущих по Свири, да и урожай гораздо хуже, а привозят себе рожь, овес и ячмень водою, покупаючи без мало что не на весь год в городе Ладоге и Вытегре, на что зарабатывают деньги, отходя мужчины в Петербург и Петрозаводск в разные работы, иные на целый год, а другие на лето, а оставшиеся дома жгут в Петрозаводск для продажи на заводы уголье, гонят деготь и ездят с грузом с Петрозаводска в Петербурга, а больше никакого промыслу не имеют. Хотя ж в озере Онеге и довольно ловится разной рыбы, а именно: пальи и лососей и лохов, лещей, судаков, сигов, щук, окуней и прочих мелких озерных и речных рыб, а изредка и шерашперов, однако ж, они от оной ловли большой прибыли не имеют, затем что только продают одним проезжающим, да и то весьма дешевою ценою, а в города продавать не возят, а довольствуются сами рыбою во весь год.