Текст книги "Наваждение"

Автор книги: Пьер Лагердам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Пьер Лагердам
Наваждение

Для тех, кто любит читать. Книга – это хороший собеседник с интересными историями.

Наваждение – суеверное предсказание, что внушено «тёмной силой». (толковый словарь). Гранатов всю жизнь посвятил науке, изучая секрет бессмертия. В этой повести читатель проникнется загадочной историей любви.

Вторая повесть «И медленно время ложится в пески». Гашетов, эмигрант второго поколения, обладает огромным наследством живёт во Франции, пригласил незаконно рождённую дочь незадолго до смерти.

Мысли и чувства – это просто чтение для души.

Грусть.

Эти две повести вошли в сборник «Классики современной литературы».

Этот сборник можно будет найти только в лучших библиотеках России.

С уважением,

Пьер Лагердам

Наваждение

Глава 1

На дворе май проходит, цветёт повсюду сирень. Аромат разноситься на всю округу, ночи тёплые и поют соловьи. Где – то далеко звучит музыка, льются из микрофона поздравления, и запел детский хор. Приближаясь к этому месту Гордей увидел в открытом окне за белыми, воздушными, колышущимися занавесками в дорогой и комфортной обстановке среди больших круглых столов под белоснежными скатертями на мягких светлых стульях с удобными, овальными спинками расположились множество гостей. Все гости блестели яркими и светлыми одеждами. Детский хор стоял на сцене. Над сценой висели воздушные, золотые цифры пять и ноль, а сама сцена располагалась полуовалом, была немного приподнята от пола, и покрыта белым ламинатом. В углу сцены стоял чёрный рояль.

– «Это золотая свадьба, только у кого? Здесь много знакомых лиц, да почти все из нашего посёлка». – Гордей всматривался в лица. Перед глазами Гордея всё было в светло – золотом цвете, так много света, блеска, от которого начали, слезится глаза. Среди присутствующих он увидел её: волосы с золотым оттенком в светлых прядях, локоны с воздушными, плавными линиями.

Светлый тон одежды из тонкой ткани облегал стройные ноги, худые плечи с её изящной осанкой, строгий профиль лица, стал ему ещё нежнее, он не видел Лизу несколько дней, и вечеров, и как показалось Гордею, он почти умирал.

Он заметил, что на него смотрит охранник, и решил отойти от окна, но в эту самую минуту он увидел, как один из гостей подошёл к ней, и произнёс что – то на ухо, потом она встала, и они вместе направились к выходу. Ему пришлось отойти от окна, чтобы его не было видно в темноте, здесь он провожал Лизу взглядом, когда её увозил джип в неизвестном направлении.

Гордей смотрел на поток пролетающих машин, взгляд был прикован на дорогу. Вид его был помятый и неопрятный. В серых шортах и красной майке, чёрные волосы волнами ложились на пробор. На протяжении всего этого времени он думал сидя на серых ступенях крыльца, его старого дома, который утопал со всех сторон в кустах обильно цветущей сирени от фиолетового до нежно – розового, а местами белого цвета. Гордей о чём – то глубоко задумался. Возможно, в этот момент казалось всё грустным и безнадёжным. Так у него было написано на лице. Только теперь он осознал всю тяжесть и горечь своего поступка.

– «Какая сила заставила меня это делать, я, как с цепи сорвался»?

Теперь его чувства наполнены любовью, как талой водой, которая наполняет реки, озёра, колодцы. И он готов нести в себе эту драгоценную воду, чистую, прохладную, которая вот – вот перельётся через край, и чтобы не расплескать её, а пронести, дорожа каждой каплей и только поить всех страждущих, и добрых, и злых, всех кому нужна эта чистая вода. Теперь он готов на всё, и даже честно сказать: – «Что с Катей всё кончено, что не могу без тебя, ты, мой воздух, жизнь, и что меня тянет к тебе, как магнит притягивает. – И, как она может так смотреть своими голубыми глазами, весёлыми глазами? И голос всегда радушный, и почему у неё такие ровные ноги с плавными изгибами, и всегда мини юбка, она ходит в этой мини юбке своими маленькими шажочками, и совершенно не интересуется мной! В ней ничего особенного нет, но я к ней прирос. К её русым с рыжеватым отливом волосам, когда она идёт ветер приподнимает лёгкие, воздушные пряди в завитках. И сколько раз я её встречаю, она всегда весела и беззаботна, а мне всегда не терпелось увидеть и почувствовать, что я ей тоже нравлюсь, но всё в её поведении говорит о том, что меня и вовсе нет на этом свете». Внутри у Гордея болит, уже не от того, что ей он безразличен, теперь он не находит места в душе от глупости, которая заставила показать себя в глазах всех ребят взрослым, что у него с девчонкой все дела. Но сейчас он был полон раскаяния, что несколько дней назад обнимал и прижимал своё лицо к щеке Кати, да ещё у неё на глазах.

Гордей обладал очень хорошим природным потенциалом, имел хороший интеллект. Вокруг него всегда собирались толпы ребят. Рослый, крепкий с выразительными карими глазами, любил носить яркие шорты, футболки, кепки. Его накаченные бёдра и широкие плечи, и отсутствия серьёзного выражения на лице, пленило девчонок. Девочки и все молодые женщины были очарованы при общении с ним. Гордей многих девушек заставлял тяжело дышать, кто за ним наблюдал со стороны, то, как он обходится с девушками. У него был особенный подход, все движения его тела с хорошим телосложением, высоким ростом, с нежным и бережным касанием своих красивых кистей рук. И при этом он всегда шутил, обладая хорошим чувством юмора. Он не знал отбоя от девчонок, но в душе, так глубоко, он хранил тайну своей настоящей любви, без которой не мог дышать, если не видит её больше двух дней. Кто не знал Гордея хорошо, тот никогда не мог догадаться, что его обхождения с девушками изысканные, чувственные, всё это маска, которая спасала от томительного ожидания любви к той единственной.

А впереди экзамены, а потом армия. А его интуиция всегда ему говорила: – «Надо просто повзрослеть»

Все дома, где жил Гордей, Лиза, и все многочисленные люди этого дачного посёлка располагались в лесу, и за этим посёлком лес продолжал тянуться на тысячу километров. Места красивейшие, грибные. Две реки огибали этот дачный посёлок, одна была совсем мелководной, в ней били ключи, и она никогда не замерзала зимой, эта река протекала в глубоком овраге леса. И дальше она протекала через перелесок, который огибает поле, на этой реке строили плотину бобры.

Вторая река протекала за лесом и затем пролегала вдоль поля, по левую сторону огибая песчаный берег, на котором загорала и купалась вся местная округа. Своими водными изгибами с зеленоватым оттенком река не очень широкая, но была глубоководной, с быстрым течением, и в ней тоже били ключи у мелководных берегов.

В этом дачном посёлке жили бабушка и дедушка Лизы, их дом стоял по соседству с домом родителей Гордея. Два окна распахнули свои узкие створки, и аромат сирени не заставил себя долго ждать, и легко вливался в комнаты. Дом был сложен из толстого соснового бревна, казался крепким. Под окном рядом со ступенями стоял небольшой стол, за ним проходили все дневные и вечерние трапезы в летние дни.

Лиза всё детство и юность проводила у бабушки с дедушкой на даче, она дружила с Гордеем с детства.

В их дачном посёлке Гордей всегда был в центре внимания. Ещё ребёнком он отличался физическим телосложением, с хорошей растяжкой, с ранних лет занимался каратэ. Гордей рос и воспитывался в бедной семье. Он давно хорошо усвоил путь в жизни прокладывать можно только кулаком, поэтому часто проводил время в тренажёрном зале, и на спортивных площадках, и не боялся физической работы.

Вместе с Лизой в семье было четверо детей, она была самой старшей, Лизе пришлось повзрослеть раньше, чем ей этого хотелось, когда у папы и мамы появлялись малыши друг за другом. И дедушка, и бабушка на неё уже смотрели взрослыми глазами, и говорили: «Ты уже взрослая справишься сама». В тот период родителям пришлось купить себе отдельную дачу, когда Лизе исполнилось двенадцать лет. В этом возрасте Лиза себя чувствовала уже полностью взрослой и самостоятельной любила одеваться по последней моде, как взрослая девушка, часто с подругами проводила время в дорогих магазинах, а больше всего она любила Александровский сад. Туда она приезжала просто так, чтобы пройтись по этим аллеям, потом выйти на Манежную площадь к фонтанам, или же свернуть направо и пройти к Красной площади. Все встречи и свидания она назначала только в Александровском саду.

Глава 2

Часто приезжал на дачу Николай по приглашению дедушки и бабушки. Он был давнишним другом её отца. «Николенька» так всегда звала бабушка Лизы, Любовь Вячеславовна, Николая. И теперь Николенька уже близкий друг их семьи, они ему смело могли доверить Лизу. Репутация у Николая была безупречной, всю жизнь он связывал себя с наукой, просиживая годы в кабинете, изучая биологию, анатомию, затем работа над диссертацией. Годы шли, а семью свою создать так и не вышло. Всем своим сердцем и душой он полюбил семью Лизы, и сам того не зная, что причиной является она. С ней больше всего приходилось ему общаться на разные темы, и помогал он Лизе справляться с периодом взросления, и переходом в самостоятельную жизнь, и в какой – то момент, он просто почувствовал к ней привязанность.

– Бабушка довольна! Всё прошло хорошо! – Подытожил Николенька, торжественным голосом. Он взял Лизу за руку настолько просто и непринуждённо, что Лиза почувствовала, что – то отеческое в этом проявлении.

– У тебя холодные руки! – Воскликнул он, и посмотрел на неё, свет от уличных фонарей проникал в окно салона машины, её профиль сохранял холодное спокойствие. Боковым зрением она заметила Гордея под окном ресторана его чёрные волны волос, густые брови, и пристальный взгляд она почувствовала на себе. От этого опять всё сжалось в груди, и усиленно забилось сердце.

– «Зачем он за мной наблюдал, я не в его вкусе. У него Катька эталон. А я, просто дружили вместе» – она сама себе отвечала на вопрос, тем самым разгоняя свои надежды, которые всегда таила в душе.

Как только она села в машину, и ощутила рядом с собой Николеньку, шорох одежды и свежий запах её из – под манжета белой рубашки выглядывал крупный циферблат золотых часов, и ели уловимый аромат с горчинкой. Этот аромат одеколона сводит её с ума. И вообще всё в нём ей нравилось, с ним легко, и почему-то всегда приковывает взгляд его руки, мужские, с большими вытянутыми пальцами. Всё это в ней поднимало непонятные ей самой чувства, запах одеколона и лёгкость в обращении, всё это захватывало дух, как на качелях, а временами оставаясь наедине с ним, её манила мужская сила этих рук. В такие минуты ей хотелось с ним уезжать далеко – далеко, в какую – то неведомую страну, или остров, потому что с ним всегда праздник, но этого желал разум, а сердце хотело Гордея. Это ноющая боль, ей хотелось её заглушить.

– «Но я не в его вкусе, и вообще он бабник».

Николай заметил, что Лиза сильно напряжена, и решил немного, развеять обстановку.

– А ты веришь в волшебника? Он существует? – Спросил он.

– Я даже знаю, где он живёт. – Произнесла она, не поворачивая головы.

– Тогда мы, завтра же, слышишь, поедим к нему. – Произнёс Николенька. Лиза молчала, она знала, зачем она это сказала, только в груди всё заныло, от слов Николеньки, как он угадывает её желания, как создаёт невидимую обстановку волшебной сказки, всё это располагала её к Николеньке, а в сердце Гордей. В душе поднялся страх, ей хотелось быстрей домой, убежать от этих чувств.

– Ну, что ж волшебник, значит волшебник. – Произнёс он, давай руку мы уже приехали.

Шале, в котором жила Лиза находилось в конце участка, весь участок был украшен хвойными ландшафтами, между ними пролегали узкие тропинки, вдоль тропинок уличные фонарики, они освещали пруд, который находился посередине участка. Атмосфера, когда вступаешь только на участок, уже располагала к романтическим отношениям. Приглушённый свет от уличных фонариков расслаблял. Бело – песочная брусчатка тропинок при взгляде на неё проникала нежным теплом, тропинки манили и завлекали идти по ним. Свет от фонарей располагал к интимной обстановке. В теплые вечера хотелось посидеть у пруда в тихой, уютной обстановке, тем более что там стояли уютные беседки с москитными сетками, воздушные диваны манили к себе, на которые хотелось сесть и не вставать. Войдя в дом, она побежала к себе в спальню через большой холл. В холле стояла тяжёлая, массивная кожаная мебель, диваны и кресла с простёганными спинками. Вся мебель была окружена пальмами под потолок, которые стояли вдоль окон. Кроны этих пальм свисали раскидистыми ветвями, создавая вид тропических дебрей. И где-то в глубине выглядывал объёмный камин в бежевом цвете из камня.

Николай провожал её взглядом, в душе он спрашивал «И почему только я это всё терплю»?

А сама Лиза хотела быстрее остаться сама с собой наедине, чтобы ещё раз пережить тот момент, когда Гордей стоял и провожал её глазами. Что – то кольнуло в душе, – «а может, я ему нравлюсь? Мне плохо. И, куда нам ехать? Почему волшебник? Потому, что я хочу оказаться в сказке?

Где синий лес густой, за лесом бирюзовое озеро, над озером луна, она прокладывает дорожку, встанешь на эту лунную дорожку, как на узкую тропинку, и перейдёшь это озеро, на другой берег. На берегу коралловый лес склоняет свои кроны, и входишь под коралловую арку, а она переливается красным, розовым, фиолетовым. Крона свисает над песчаной, широкой аллеей, в конце аллеи стоит волшебник с золотой палочкой в руке, и я загадаю желание». С этими мыслями она заснула.

На следующее утро это было воскресение, уже в шесть часов утра Николенька и Лиза собирались садиться в машину. Как тут они застыли в своих движениях, глядя на белую птицу. Она летела вдоль леса, а лес был суть сосновый, густой, казалось птица что – то искала, она резко села на ветку сосны, и её уже не было видно в сосновых иголках. Они посмотрели друг на друга, на, что Николай заметил: – Ну, что сказка начинается?

Лизе было приятно это услышать, потому, как она ещё не отошла от своего полуночного видения. Слова Николеньки на неё подействовали самым неожиданным образом, она наклонила голову в низ, локоны её волос свисали, закрывая появившийся румянец, а сама она ели сдерживала улыбку. Путешествие к волшебнику доставило радость глубокую, несмотря на то, что погода менялась. Вдали показались на небе серые – серые облака, они казались тяжёлыми и свисали над рекой. На берегу реки, на зелёном бархате стоит сосна с раскидистой кроной, она стояла совершенно одна. Её ветви качались на ветру, что вызывало очень тоскливые чувства. Тоскливые чувства усиливались от того, что Лиза всегда себя чувствовала одинокой, и все её мысли, по сути это были, и её мечты. В её жизни ещё совсем неопытной было много недосказанного, много пережитых чувств без внимания родителей, и много ещё, что она хотела бы рассказать, но слушать и утешать было не кому. А Николенька он бодр, весел всегда в хорошей спортивной форме, и ему идёт светлый тон в одежде, он просто излучает позитив. А у Лизы всегда только Гордей в душе с его телосложением, движением тела, – «как он мне нужен». И вот опять тоска вырвалась из сердца. И она решила спросить у Николеньки: – А в чём тоска?

Николенька посмотрел на Лизу сине-голубыми глазами, светло-русые брови были приподняты, и немного приподнятая верхняя губа открыла белые зубы, а слова не могли вырваться, потому что Николенька никак не мог предположить, что Лиза тоскует. Первый город, в который они прибыли стоял на реке Волге. Маленький, старинный город предстал перед ними.

Был солнечный день. Солнце светило над городом, казалось, что город накрыт солнечным абажуром, каждая улица, где в булыжных дорожках, где просто песчаная была согрета солнечным светом. И на этих улицах вдоль дорог стояли всего несколько домов два или от силы три. Дома старинные, одноэтажные, с маленькими окнами, в серых тонах оштукатурены стены. Разнообразие старины, ощущения застывшего покоя, это вызывает чувство, что город застыл в ожидании, и полной тишины. Улицы совершенно безлюдны.

Лиза и Николай решили осмотреть этот небольшой городишко. На одной из улиц, она была на удивление широкой, просторной, они заметили, старинный дом из тёмного дерева, двухэтажный, белая резьба окантовывала четырёх угольные окна белами наличниками, и там кто – то живёт. Они осмелились войти. В просторные, смежные комнаты, проникает много света через ряд окон, две комнаты соединяет дверь в углу. Удивительная, тёплая, неповторимая атмосфера в этом доме. Из маленькой угловой двери показалась хрупкая, голубоглазая фея, она так была похожа на волшебника в коралловом лесу, и Лизе, так этого хотелось! Мелкие черты лица: разрез глаз, небольшой прямой нос, розовый овал губ, и всё это на белоснежном, немолодом лице, в светлых коротких завитках.

– Здравствуйте, вы, наверное, издалека? – Она поправила чёрную шаль на плечах.

Николай стоял молча, до последней минуты он не верил в волшебников, но вид этой женщины, ему намекнул, что они всё – таки, есть.

– Откуда и зачем, теперь уже повысив интонацию, – продолжала интересоваться эта маленькая фея, она пристально смотрела на Николая своими маленьким голубыми глазами.

– Мы путешественники – очнулся Николай, и посмотрел на Лизу. Его бледное лицо, сейчас выглядело очень растерянным. «Сам он в волшебника никогда не верил, но Лиза она совсем ещё ребёнок хоть и закончила школу. Для неё он готов делать всё, и пусть она будет уверена, что он всё может»! – Всё это он готов был произнести этой феи, но не в присутствии Лизы. Его голубые глаза заулыбались от собственной речи в душе, и на мгновение в этой самой душе он почувствовал детский отклик. Лиза была напряжена, и вытянута в струну, – «да она похожа на фею, а где доказательство, что она фея, где этот чудесный лес, его здесь нет, и что теперь делать»? – Думала Лиза.

– Мы случайно зашли – голос Лизы был тихим, на лице горел румянец от смущения, она стала, жестикулировать правой кистью руки под тонкой, белоснежной кожей. – Вы, фея, я видела вас сегодня ночью, в сказочном лесу.

– А, вы, кто – спросила Фея, нисколько не смутившись от Лизиных слов.

– А, мы очень хорошие друзья, просто семья, можно сказать – произнёс Николенька.

– Вообще мне нравится, когда ко мне приезжают друзья. – в голосе зазвучала радость, она распахнула маленькую дверь, тем самым давая понять, что они могут зайти. Когда они зашли в комнату, на них сразу устремились взоры добрых, живых непохожих друг на друга, это были лица кукол. Они сидели по разным углам на шкафах, на столах, в шкафах. А посередине комнаты, стоял длинный, широкий стол, этот стол был весь уставлен и усажен куклами. Куклы – мальчики в кепках, куртках, куклы – девочки в льняных платьях самого простого кроя, но кружевные воротники, и крохотные брошки под яркой эмалью делали кукол элегантными, весьма женственными. Лица у кукол были задумчивые. С голубыми, с карими глазами, а у кого-то веснушки на носу. Салатовые, голубые, тёмно-синие платья были пышными. Белое платье с синей тесьмой на рукаве и подоле было у брюнетки с высоко завитыми локонами, с карими глазами, и алый рот.

– Так, стало быть, вы, Фея кукол? – Спросил Николай.

– Да глаза не те. – Произнесла фея, при этих словах она понизила голос.

– Какие у них красивые платья! Это вы, их сами шьёте? – Спросила Лиза.

– Я всё делаю сама. – Тихим и, как показалось Николаю и Лизе, грустным голосом – сказала фея. – Если я перестану их делать, то исчезнет сказка, добрая сказка. Ночью они все оживают, и начинается сказочное представление, каждую ночь я слышу их смех в этой комнате, и поверьте, у них только добрые сказки.

– А вы, не пытались ночью открыть комнату, чтобы подслушать эти сказки, записать, а потом продавать, чтобы дети могли читать эти удивительные сказки.

– Нет, что вы, об этом не может быть и речи, там в их мире нет никаких денег, там только любовь и доброта, они все друг друга любят, заботятся друг о друге. В их мире нет зла. – Пояснила фея с замиранием в душе, она в это верила, так же она хотела, чтобы в это поверили и другие люди.

– Тогда можно подсмотреть в замочную скважину, это же настоящий кукольный театр, очень интересно. – Продолжал интересоваться Николенька.

– У меня нет замочной скважины, в моём доме не принято подсматривать. – Сказала Фея. Если открыть дверь, они застынут каждая на своём месте, где они стояли до моего прихода. Я каждое утро рассаживаю их по местам, потому, что с наступлением рассвета они должны сами сесть на свои места, но они не успевают, для них ночь коротка, как для нас с вами жизнь, она очень короткая, сколько мы всего не успеваем. – Произнесла Фея грустным голосом. Лиза смотрела на куклу, когда Николенька говорил с Феей. Она не могла от неё оторвать свой взгляд: Кукла с голубыми глазами, на лице розовый румянец, коралловые губы, белые зубы. Она стояла на деревянной дощечке в лёгком, розовом, воздушном платье, в маленьких коричневых башмачках. Руками держалась за верёвочки. На лице захватывающая радость, она смеялась, открыв рот.

– Какая кукла, она так естественна, почти живая, не удержалась Лиза, – и произнесла это вслух. Я хочу её купить!

– Она не продаётся, это моя самая любимая кукла, они все мои друзья. – Скромно пояснила Фея. Интересно, что, когда лепишь куклу по своим шаблонам – заготовкам, а выходит каждый раз неповторимое, новое лицо. Посмотрите, как она смеётся. Она как будто только и ждала, когда появится на свет.

– Жаль, что смеётся она только ночью. – Произнесла Лиза очень грустным голосом.

Когда они садились в машину желание посетить другого волшебника, уже не было.

– Теперь домой! Я увезу этот образ куклы с собой – сказала Лиза грустным голосом.

А у Николая застыли слова в голове, что жизнь коротка, ему стало не по себе от этих слов, как будто он и сам об этом никогда не знал. – «Ведь мне уже пятьдесят на носу». От этих мыслей стало очень жутко, настолько жутко, что он решил сам везти машину, назад он гнал её во весь опор, обгоняя всех на своём пути, – «нет, я не старый, я джигит».

В салоне машины играла музыка под руководством Николая, звук сделался на всю катушку, и Лизе стало на душе веселее. Ей нравится быстрая езда, да ещё с хорошей музыкой, настолько нравится, что в душе уже всё было расположено к танцам и романтическому ужину в их любимом ресторане, куда её часто привозил Николай.