Текст книги "Искусство притворства"

Автор книги: Пенни Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Меня совершенно не интересует, как вы поделили с ними это незаконное строение, которое возвел мой кузен на моей земле. Меня интересует лишь то, что вы должны заплатить за возмещение материального ущерба, а также выплатить долг поставщикам.

– Вы все это нагло придумали! – возмутилась Лиззи.

– Вы осмелились назвать меня лжецом? – Илиос снова схватил ее за плечи. Как она посмела обвинить его во лжи?! И его пронзило желание наказать ее, заставить взять свои слова обратно, впиться губами в ее губы, чтобы из груди ее вырвался тихий стон, свидетельствующий о поражении…

«Я ляпнула что-то не то», – поняла Лиззи. Илиос Манос не тот человек, которого можно было обвинить во лжи. Гордость – его основная черта. Это было видно по его лицу, на котором присутствовала «печать гордости», и Лиззи догадывалась, что каждая мысль, которая возникала в его голове, тоже носила эту «печать».

Он все еще держал Лиззи в своих руках, и от его прикосновения тело ее вздрагивало. Внезапно его взгляд обратился на ее тело – будто он только что понял, какое чувство он в ней пробудил.

Она беспомощно и отчаянно пыталась побороть в себе желание еще крепче прижаться к нему. Ее груди напряглись и болезненно заныли, откликаясь на властный призыв мужчины, которому она была не в силах противостоять.

Что с ней происходит? Почему ее тело так реагирует на Илиоса Маноса? Словно… словно ее тело хочет его? «Должно быть, это какая-то странная реакция от пережитого шока», – потрясенно решила Лизи, когда он наконец разжал свои руки – и чуть не оттолкнул ее от себя,

– Я не называла вас лжецом, – возразила Лиззи, чувствуя, что ей надо отступить – Я просто сказала о том, что у вас неправильная информация. И, кроме того, почему бы вам не потребовать компенсации от вашего кузена вместо того, чтобы требовать ее от меня? – воскликнула Лизи, быстро переходя в атаку.

Нападение, как известно, лучшая форма защиты, а Лиззи непременно надо было защитить себя от тех ощущений, которые овладевали ею, когда этот мужчина прижимал ее к себе. Как это могло произойти? Она совершенно этого не ожидала. Она не должна была так реагировать. У нее семья, о которой она должна была думать в первую очередь. Она и представить себе не могла, что может возбудиться от одного вида мужчины, который ненавидел и презирал ее.

Решительно встряхнув себя и попытавшись упорядочить смятенные мысли, она сказала:

– Между прочим, я владела всего лишь двадцатью процентами этого здания, а ваш кузен, как сказали мне Рейнхиллы, владеет землей и значительной частью апартаментов и именно он руководил строительными работами. Я никогда не видела его, никогда не обсуждала с ним его бизнес-план. Я подучила эти номера за то, что выполнила определенную работу, вот и все. Двадцать процентов – всего лишь мое вознаграждение.

Илиос знал, что это была правда, но в данный момент он был настроен воинственно и не желал давать англичанке пути к отступлению.

– У моего кузена нет ничего, кроме больших долгов. А Рейнхиллы, как вам уже, наверное, известно, бесследно исчезли. А вы, хотя и являетесь владельцем двадцати процентов собственности, несете такую же ответственность, как и все остальные. Это указано в контракте, который вы собственноручно подписали. Там есть пункт о «солидарной ответственности», которая подразумевает индивидуальную ответственность каждого владельца за общие долги. А это значит, что я могу потребовать от вас заплатить всю сумму.

– Нет, этого не может быть, – в ужасе произнесла Лиззи.

Илиос взглянул на нее. В ее голосе слышалась неподдельная паника. Он видел, что она дрожит.

«Притворяется, – мрачно сказал он себе. – Разыгрывает сцену».

– Уверяю вас, что так оно и есть.

– Но у меня нет таких денег! – На самом деле у нее вообще не было денег.

– Нет? Хочу сказать вам, что я желаю получить полную компенсацию. Вы должны не только выплатить мне долг, но и заплатить за потенциальный ущерб, который мог быть нанесен моему бизнесу. Этот бизнес я создавал своими руками, тяжелым трудом, в отличие от таких, как вы, которые наживаются за счет наивности и простодушия других людей. У вас есть собственное дело?

– Да, – призналась Лиззи. – Но оно почти уже развалилось.

Зачем она сказала это ему? Даже своим сестрам она не говорила о том, как плохо у нее идут дела, что каждый заработанный ею пенни она тратит на выплату ипотечного кредита, на поддержание домашнего хозяйства, на покупку еды для семьи.

– У вас есть собственность? Дом, я полагаю? – давил он.

– Да, но он в ипотеке, и к тому же я живу в нем; вместе со своими сестрами, у одной из которых маленькие дети, и все они зависят от меня.

Лиззи не знала, зачем она рассказывает это ему: возможно, под воздействием шока и паники. Она не позволяла себе даже вспоминать о тех длинных бессонных ночах, когда она мучительно думала о том, как защитить свою семью.

– У вашей сестры нет мужа, который заботился бы о ней и ее детях? У вас нет родителей?

– Нет мужа, и нет родителей. Но это не ваше дело, и это не имеет отношения к нашему разговору. Я не могу найти деньги, чтобы выплатить вам долг. У меня их просто нет. Единственное, что у меня есть, – это я сама…

– И вы предлагаете мне себя в качестве оплаты?

Лиззи пришла в ужас:

– Нет! Никогда!

Ее немедленный отказ, да еще такой пылкий, еще сильнее возбудил Илиоса. Неужели англичанка осмеливается думать, что слишком хороша для него? Что она имеет над ним моральное превосходство? «Ну, я скоро заставлю ее поменять свое мнение», – мрачно пообещал себе Илиос.

– Мое предложение возникло в связи с вашим заявлением о том, что единственной вашей собственностью на данный момент являетесь вы сами.

Он решил унизить ее! Лиззи видела это. Оттого, что он почувствовал, как она хочет его?

– Нет. То есть да. Но вы меня неправильно поняли. Я хотела сказать, что у меня нет ничего, что помогло бы мне заработать деньги, чтобы отдать вам долг.

– Ничего, кроме вас самой?

– Я совершенно не это имела в виду, – повторила Лиззи, помертвев от ужаса. – Я хотела всего лишь сказать, что… – Она подняла руку к голове. В висках ее стучало от волнения и отчаяния. – Я не могу вам заплатить.

Терпение Илиоса лопнуло. Гнев в своем кипении достиг предельной точки. Он получит то, что ему должны эти мошенники, – тем или иным путем.

– Ну хорошо… – начал он, и Лиззи на миг почувствовала облегчение. Наверное, он понял наконец, что от нее невозможно получить деньги, – Если ваше тело – это все, чем вы владеете, тогда я его возьму. Ведь я сказал вам это – я получу все причитающиеся мне долги.

Глава 3

Откинув голову назад, Лиззи с ужасом взглянула на Илиоса.

– Вы… вы не имеет права так говорить! – вскричала она. Но в этот момент что-то яростное, стихийное вспыхнуло в ней – желание, возбуждение, первобытная потребность женщины. Тело ее содрогнулось, а душу охватил стыд: она не должна была хотеть его, и тем более – в таких обстоятельствах,

– Имею право, – заверил ее Илиос.

– Не могу поверить, что кто-то может быть таким… жестоким и бесчеловечным, таким черствым и бездушным.

Внезапный звонок мобильного телефона, сообщающий Лиззи о поступившем сообщении, мгновенно отвлек их обоих.

Наблюдая за тем, как она нервно роется в сумочке в поисках своего телефона, Илиос презрительно скривился.

– Вы явно сгораете от нетерпения, чтобы прочитать послание своего любовника, но…

– Это сообщение от моих сестер, – рассеянно прервала его Лиззи, не отрывая глаз от маленького экрана, – Они хотят знать, все ли у меня в порядке.

– И вы, конечно, сейчас напишете им о моем так называемом «жестоком и бесчеловечном» поведении.

– Нет, – ответила Лиззи, – Если я сделаю это, они будут очень переживать за меня, а я совсем этого не хочу. Я – старшая сестра, И это я должна оберегать их, а не они меня.

Илиос молча обдумывал ее ответ. Старшая сестра, заботящаяся о своих младших сестрах? Совсем не такой он хотел видеть эту женщину.

– Уже темнеет, – сказал он ей, указав на горизонт. Белое зимнее солнце, скрываясь за облаками, опускалось за край моря. – Скоро будет совсем темно. Мне надо возвращаться в Фессалоники. И там мы можем продолжить нашу дискуссию.

Лиззи помертвела, но вдруг увидела возможность скрыться от него, что было ей крайне необходимо. Ей ненавистна была мысль о побеге, она хотела остаться и бороться с ним до конца, чтобы доказать свою невиновность. Но с этим человеком, одержимо и гневно настаивавшим на возмещении ущерба, нельзя было нормально общаться по всем правилам поведения.

– Замечательно, – согласилась она, снова доставая свой мобильный телефон.

– Что вы делаете? – требовательно спросил Илиос.

– Собираюсь вызвать такси, – ответила Лиззи.

Илиос покачал головой:

– В этом нет необходимости. Вам не надо вызывать такси. Вы поедете со мной.

– Нет! То есть спасибо вам. Я предпочитаю сама решать свои проблемы, – твердо произнесла Лиззи, но сердце ее панически забилось.

– Оставьте ваши чопорные английские манеры, – буркнул Илиос. – Уверяю вас, что я не собираюсь использовать свой автомобиль как некую временную замену публичного дома. И, кроме того, сумма, которую вы задолжали мне, настолько велика, что вы не сможете расплатиться со мной всего за один раз, в неудобной позе, на заднем сиденье автомобиля. – С этими словами он взял ее дорожную сумку, и сделал это так властно и быстро, что Лиззи ничего не оставалось делать, как кивнуть в знак согласия. – Пойдемте со мной, – скомандовал Илиос.

Ему надо было взять машину, оставленную возле виллы Манос, но он не хотел оставлять Лиззи здесь одну. Он не верил ей. Возможно, мошенница попытается обмануть его во второй раз и скрыться не заплатив долги.

Тропинка, поднимавшаяся к мысу, была узкой, и Илиос дал ей ясно понять, чтобы она шла впереди него. В обычных обстоятельствах Лиззи порадовалась бы такой прогулке – ранним вечером, на свежем воздухе. И даже сейчас, когда они поднялись наверх, она не смогла удержаться от соблазна. Сойдя с тропинки, девушка направилась к самому краю обрыва, чтобы полюбоваться прекрасным морским пейзажем.

Илиос смотрел, как ветер треплет светлые волосы Лиззи, обвивая их вокруг ее стройной шеи, но вдруг понял, что она делает.

Лиззи сделала всего лишь несколько шагов, когда услышала позади себя его командный голос: «Не двигайся. Оставайся на месте».

Ей было трудно отказать себе в таком маленьком удовольствии после всего, что здесь произошло. Поэтому Лиззи проигнорировала его, решив хоть в чем-то одержать над ним победу. Это было ее восстанием, и она предвкушала триумф.

Лиззи, не обернувшись, продолжала идти к краю обрыва, и тогда Илиос, бросив ее сумку, кинулся за ней.

Лиззи слишком поздно поняла, почему он кричал ей вслед. Земля вдруг стала оползать под ее ногами. Край обрыва стал отваливаться – и Лиззи почувствовала, что сейчас он рухнет в море. Вместе с нею, камнями и землей… Голова у нее закружилась, в глазах потемнело.

Она упала, но не в море. Через секунду, придя в себя, Лиззи с облегчением осознала, что лежит на твердой земле, в объятиях Маноса. Он успел ухватить ее в тот момент, когда она уже готова была свалиться с обрыва, и, с силой дернув на себя, упал вместе с ней на землю. Он спас ей жизнь…

– Ты с ума сошла?! Что ты хотела сделать, черт возьми?

– Во всяком случае, не броситься со скалы, как вы подумали! Кроме всего прочего, моя жизнь не застрахована. Поэтому у меня нет никаких оснований покончить с собой.

– Хочешь сказать, ты не собиралась разыгрывать драму, заявив, что тебе лучше умереть, чем быть опозоренной? – с насмешкой произнес он. – Ну и правильно, потому что ты понапрасну бы потратила время, так как уже опозорила себя, задолжав мне деньги.

– Я только хотела полюбоваться пейзажем, – оправдывалась Лиззи. – Я не знала, что это опасно. Здесь нет никаких предупреждающих знаков.

– А здесь их и не должно быть! Это частная собственность. Эта земля принадлежит мне, ее могу использовать только я, и только я могу наслаждаться ею.

Лиззи все еще была в руках Илиоса, и тяжелое мужское тело придавливало ее к земле…

Она никогда не испытывала такие чувства. Вся ее жизнь, все ее мысли были посвящены только семье. И теперь, ощутив влечение к этому мужчине, Лиззи пришла в ужас. Она попыталась подавить в себе это чувство, но ей это не удалось. Оно было слишком сильным, слишком настойчивым, слишком властно заявляло о себе…

Илиос ощутил, как маленькое сердце бьется под его рукой, словно пойманная птица, отчаянно рвущаяся на свободу. Но эта женщина – как и эта земля, а также все, что находилось на ней, – принадлежала ему.

Непроизвольно его рука слегка сжала ее грудь, а большой палец прикоснулся к мягкому вначале, но мгновенно напрягшемуся соску. Затем он сжал ее грудь, погладил сосок, а другая рука крепче прижала женщину к себе. Одной ногой он раздвинул ее обтянутые джинсами бедра.

Весь мир – тот мир, который, казалось, она знала, – словно сошел с ума. Ее тело загорелось огнем, будто в лихорадке. Ее груди – сразу обе, а не только та, которую он ласкал, – томительно жаждали наслаждения. А ощущение мужского бедра между ее ног пробуждало желание прижаться к нему, а затем раскрыться для него.

Этот мужчина был… Этот мужчина был ее врагом!

Лиззи резко оттолкнула его, и Илиос сразу же ее отпустил. Он злился – на себя, за недопустимое, и непостижимое желание, – и на нее, за то, что она вызвала его.

– Ты не имел права так поступать! – с яростью заявила Лиззи.

– Твое тело говорило совсем другое… – возразил он.

Конечно, он понял, что она чувствовала. Лицо Лиззи покраснело как маков цвет. Она, конечно, не позволила бы ему овладеть ею целиком. Не допустила бы этого.

– Ты можешь думать что хочешь, – воинственно произнесла она, – но я знаю правду.

Конечно, она знала. А правда заключалась в том, что ее охватило желание…

Глава 4

Когда Лиззи снова оказалась на ногах, а Илиос находился от нее на безопасном расстоянии, она решилась задать вопрос:

– Куда мы идем?

– Не в уединенный грот, где я смог бы заточить тебя, как нимфу, томящуюся в ожидании божественных любовных ласк. И там тебе пришлось бы удовлетворять любую мою чувственную потребность. Именно это ты себе вообразила? Нет, дорогая моя, мы всего лишь возвращаемся на виллу Манос, где я оставил свою машину.

– Вилла Манос? Ты там живешь?

– Нет. У меня есть апартаменты в Фессалониках, в здании, где находится офис «Манос констракшн». Вилла очень старая, и ей требуется ремонт. Мой кузен Тино надеялся, что она будет снесена, потому что, по его мнению, здание могло представлять опасность для отдыхающих в гостиничном комплексе, который он планировал построить здесь. Но, я думаю, ты уже все об этом знаешь, ведь вы партнеры.

Лиззи немного запыхалась, но после этих слов она резко повернулась к нему, и в ее серебристых глазах вспыхнул гнев.

– Я уже говорила тебе. Я никогда не видела твоего кузена и никогда не обсуждала с ним его бизнес– план.

– Он хотел, путем различных махинаций, заставить меня продать ему мою половину земли, доставшуюся от деда, и снести наш фамильный особняк. Вот что входило в его бизнес-план!

Илиос был уже на самом верху тропинки. Лиззи последовала за ним – и ошеломленно остановилась, когда увидела то, что находилось внизу.

В конце длинной подъездной дороги, обрамленной высокими деревьями, в окружении итальянских садов, слегка возвышающаяся над окружающим ландшафтом, как белая жемчужина на фоне темной зелени и голубой воды Эгейского моря, стояла…

– Вилла Эмо! – выдохнула Лиззи, с восхищением глядя на прекрасное здание. Повернувшись к Илиосу, она потрясенно произнесла: – Она выглядит точно так же, как вилла Эмо, которую построил Палладио для семьи Эмо, недалеко от Венеции.

По обе стороны главного дома расходились крылья в виде сводчатых галерей, а в концах их были возведены башенки в классическом стиле.

– Какая красота! – прошептала Лиззи, восхищаясь необыкновенной архитектурой и гадая о том, каким образом прекрасная вилла, созданная великим архитектором Палладио, построенная для семьи Эмо, оказалась в этом отдаленном уголке Греции, на этом уединенном мысу.

– Смертельная красота, можно сказать, потому что, когда ее захотели отнять у деда, он решительно воспротивился этому и в результате потерял двух своих сыновей – моего отца и отца Тино.

Не взглянув на Лиззи, Илиос стал спускаться к дому, по тропинке вниз. Лиззи машинально последовала за ним. Она мучительно старалась понять, что же тогда произошло.

– Что случилось с твоим отцом?

– Что случилось? – Илиос остановился так резко, что Лиззи чуть не врезалась в него. Ей пришлось даже на секунду упереться рукой в его плечо, чтобы не упасть, но она сразу же отдернула свою руку. Этот физический контакт мог снова пробудить в ней чувственное влечение, а ей надо было сохранять спокойствие духа. – Правящая хунта, захватившая в то время власть, после того как отец отказался продать виллу одному из ее членов, поставила его перед выбором: либо вилла, либо жизнь его сыновей. Но они не знали моего деда. Он выбрал виллу…

– Ценой своей плоти и крови? – Лиззи не смогла скрыть своего ужаса. – Как он мог пойти на это?

Они уже дошли до сада, но пошли по дорожке, огибавшей его.

– У него не было выбора, – глухо произнес Илиос, когда, пройдя по узкой тенистой дорожке, они оказались на мощеном дворе, где стоял его автомобиль.

– Что же случилось с твоим отцом?

– Его расстреляли. И отца Тино тоже. Но в разное время. Отец Тино, младший из двух братьев, был сначала освобожден. Ему удалось убедить черных полковников, что, если они отпустят его, он уговорит отца поменять свое решение. Но ему это не удалось. Моему отцу завязали глаза и расстреляли в тюремном дворе, а дядю застрелили при попытке к бегству…

Лиззи содрогнулась:

– Это ужасно… Представляю, что испытала твоя бедная мать.

– Полагаю, что она не сильно переживала. Их брак с отцом длился всего лишь несколько месяцев… Это был своего рода династический брак. И к тому времени, как она меня родила, режим черных полковников был свергнут.

Лиззи потрясенно взглянула на него:

– Значит, ты не знал своего отца?

– Нет.

– А… свою мать?

– Она повторно вышла замуж – за кузена, с которым у нее уже был роман. А меня отдали бабушке.

– Мать отказалась от тебя?!

Жалость, которую она все больше испытывала к нему, переросла в глубокое сочувствие. У самой Лиззи было счастливое детство. Она и ее сестры выросли в крепкой семье, с любящими и заботливыми родителями.

– Она посчитала, что выполнила свой долг, выйдя замуж за моего отца и родив ему сына, поэтому решила, что теперь может следовать велениям своего сердца, в котором для меня явно не осталось места.

– А где она теперь? Ты видишься с ней?

– Она и ее второй муж погибли в сильный шторм, когда катались на яхте.

Лиззи взглянула на виллу – она была потрясающе красива. Понятно, что любой человек всеми силами постарается сохранить такую виллу для своих потомков, но ведь не ценой жизни своих детей! Разве можно было принести в жертву своих сыновей, как это сделал дед Илиоса?

– Вилла Манос – это не только фамильное наследство, это священная реликвия, – холодно произнес Илиос, явно угадав ее мысли. – Наш дед сказал, что, пока эта вилла будет находиться в руках семьи, Маносы будут преуспевать, но если вилла будет потеряна, наш род вымрет, превратившись в пыль. И тот, кто в данный момент владеет виллой, должен позаботиться о том, чтобы передать ее своему потомку. Кузен мой старше меня, поэтому с самого детства он был уверен в том, что дед передаст ключи от виллы именно ему. Я тоже так думал.

– И почему же этого не произошло? – не могла сдержаться Лиззи.

– Я стал заниматься бизнесом и многого достиг, а Тино предпочитал жить на деньги деда, которые еще оставались у него. В конце концов дед решил, что историю и будущее нашей семьи лучше передать в мои руки. Он посчитал, что так будет надежнее. Землю он поделил пополам, а дом завещал мне.

«И это была настоящая греческая трагедия – подумала Лиззи.

Илиос подошел к роскошному автомобилю. Лиззи теперь разглядела его: это был «бентли». Открыв пассажирскую дверь, Илиос взглянул на нее – он приглашал ее сесть.

«Какое ужасное, запятнанное кровью наследство он получил», – печально подумала Лиззи.

* * *

Короткий мартовский день плавно перетек в ранний вечер, когда они выехали на главную дорогу, ведущую в Фессалоники. Этот день был очень долгим для Лиззи: ей пришлось встать в пять часов утра, чтобы успеть на самолет, да к тому же добавились волнения дня. Машина покачивалась, мотор тихо урчал и ей очень хотелось спать, но она вновь и вновь усилием воли, открывала свои слипающиеся глаза.

Но в конце концов, откинув голову на кожаный подголовник, она уснула, повернувшись лицом к Илиосу – тому мужчине, который теперь распоряжался ее жизнью.

Наконец у Илиоса появилась возможность внимательно разглядеть женщину. У нее были тонкие черты лица, бледная кожа. Вечная, классическая красота. Англичанка была предана своей семье, что, впрочем, соответствовало и греческому укладу. Это тот тип женщин, на которых мужчины женятся, а не затаскивают в постель на одну ночь.

Илиос судорожно выдохнул, внезапно осознав, куда завел его ход его мыслей.

Машину тряхнуло на ухабе, и Лиззи открыла глаза. Нахмурившись, она взглянула на часы.

– Мне надо отправить сообщение, – сказала она Илиосу, доставая мобильный телефон.

– Своему любовнику? – с вызовом спросил Илиос.

– Нет! У меня нет любовника! – немедленно опровергла Лиззи.

Его черная бровь удивленно поднялась.

– Такой неистовый, горячий ответ! Но ведь в этом возрасте у всех женщин есть любовники. Сколько тебе лет? Двадцать четыре? Двадцать пять? Так или иначе, ты вряд ли девственница.

– Конечно нет. И мне двадцать семь!

«Конечно нет». Но ее последняя сексуальная связь – точнее сказать, ее единственная сексуальная связь – случилась еще в университете. Тогда Лиззи и ее парень строили большие планы: они хотели провести вместе всю оставшуюся жизнь. Но потом погибли ее родители, и счастье закончилось…

– Нет, я не сломалась. Просто у меня появились другие приоритеты – более важные, чем мужчина.

– И какие же?..

– Моя семья – сестры и племянники. Именно им я и собиралась сейчас послать сообщение. Я обещала мальчикам, что пришлю им письмо, полому что сегодня не смогу прочитать им вечернюю сказку. А сегодня моя очередь. – Голос Лиззи дрогнул. – Моя семья гораздо важнее для меня, чем любой мужчина. Они у меня – на первом месте. Сестры и племянники зависят от меня, и я не могу допустить, чтобы они бедствовали. Они значат для меня гораздо больше, чем какие-то… какие-то сексуальные удовольствия.

Илиос не хотел замечать, как трогательно, с какой любовью Лиззи говорит о своей семье. В его нынешней жизни не было места для чувств, да и в будущей жизни тоже.

– Если ты испытывала лишь мимолетные сексуальные удовольствия, тогда не удивительно, что ты сторонишься мужчин, – холодно прокомментировал он. – Хороший любовник добьется того, чтобы его партнерша наслаждалась сексом как можно дольше, сколько ей захочется.

– Легко сказать, – ответила Лизи, отчаянно пытаясь держать себя в руках и сохранять такой же равнодушный вид, как Илиос. На самом деле его небрежное замечание очень сильно подействовало на нее. Оно заставило ее задать себе вопросы, на которые у нее не было ответов. Например, что это значит – быть любовницей Илиоса Маноса?

– И легко сделать, если знать как, – заметил Илиос, и у Лиззи перехватило горло.

Конечно, Илиос Манос был опытным любовником. Конечно, он знал, как доставить наслаждение своей партнерше, даже если эта партнерша была такой неискушенной, как она.

Лизи смутилась, покраснела, и перед ее мысленным взором возник образ двух сплетенных обнаженных тел… «Прекрати! – приказала себе Лизи, почувствовав приступ паники. – Тебе нельзя расслабляться. Это слишком опасно».

Она принялась сосредоточенно набирать текст для отправки близнецам, а затем добавила несколько слов для сестры, сообщив ей о том, что все еще ведет переговоры и позвонит, когда что-нибудь прояснится.

– Я так понял, что твои сестры знают о цели твоей поездки в Грецию? – спросил ее Илиос.

– Да. Они видели твое письмо. – Она представила себе, что стало бы с ее сестрами, если бы они узнали о том, какие требования предъявил ей Илиос, и комок подступил к ее горлу. Они бы пришли в ужас и стали бы переживать не только за нее, но и за себя.

Лизи стремительно повернулась к Илиосу и умоляюще произнесла:

– Может быть, мы придем к разумному решению насчет моих долгов?

– Что ты подразумеваешь под «разумным решением»?

Лиззи покачала головой:

– Я могу выполнить для тебя работу, ведь я дизайнер интерьеров.

– Я занимаюсь дорогостоящими строительными проектами – школами, офисами, бизнес-центрами… Однако… – Илиос помолчал, а затем оценивающе взглянул на нее сквозь полумрак салона. – Есть другой способ расплатиться со мной.

Лиззи кончиком языка облизала внезапно пересохшие губы. Голос ее немного охрип от волнения.

– Какой?

«Бентли» набрал скорость, когда Илиос обогнал впереди идущий автомобиль. Промедление с ответом еще больше усилило ее волнение.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он повернулся к ней, и профиль его, в лунном свете, четко обрисовался на стекле.

– Выйти за меня замуж, – сказал ей Илиос.