Текст книги "Вечный инстинкт"

Автор книги: Пенни Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 4

Сандер высадил их возле отеля «Карлтон Тауэр» на Слоун-стрит. Для них был приготовлен огромный номер из трех спален, каждая – со своей собственной ванной комнатой, и примыкавшей к ним просторной гостиной.

Руби почувствовала себя жутко неуютно, когда они прошли через холл, мимо элегантных женщин, пьющих чай и окруженных дорогими дорожными сумками. Но молодая женщина моментально забыла о них, как только, оказавшись в номере, поняла, что Сандер будет жить вместе с ними.

Сердце ее быстро забилось, тело внезапно напряглось. Она слишком остро ощущала присутствие Сандера. Несмотря на то что их разделяло несколько футов и он был полностью одет, Сандер оказывал на нее такое воздействие, будто стоял очень близко и прикасался к ней. А звук его голоса заставлял ее ощущать теплое дыхание мужчины на своей коже.

Сандер поднял руку, указывая на спальни, и сказал:

– Я попросил, чтобы в одной из спален поставили двойную кровать для близнецов.

Руби показалось, что кто-то нежно обхватил ее грудь. Соски напряглись под кофточкой, пока она отчаянно пыталась справиться со своим непослушным телом. И почему это с ней происходит? Она счастливо прожила без всякого секса почти шесть лет.

Это всего лишь реакция на воспоминания, и все. Ее влечение к Сандеру принадлежит прошлому, и ему нет места в настоящем. Однако Руби понимала, что это неправда. Она просто не желала верить, что Сандер способен пробудить в ней такую страсть. В животе у нее заурчало, и к головной боли прибавилась тошнота. Еще в дороге Руби почувствовала себя совершенно разбитой, и когда они остановились на автозаправке, ей пришлось купить дорожный комплект с зубной щеткой и пастой, чтобы освежить рот. Сейчас у нее было лишь одно желание – полежать в темной комнате, но это, конечно, было невозможно.

– Мы с тобой разместимся в двух других спальнях, – продолжал Сандер. – Полагаю, ты захочешь поселиться в той комнате, которая ближе к мальчикам?

– Я могу поселиться вместе с ними, – ответила она. Зачем? Чтобы избавить себя от нежелательных воспоминаний? – Тебе не стоило брать трехместный номер.

– Если бы я взял двухместный номеру в отеле решили бы, что ты будешь спать в моей кровати, со мной, а не с близнецами, – ответил он.

Мгновенно еще один образ вспыхнул в ее голове: два обнаженных тела, сплетенных на большой кровати, руки мужчины обнимают и ласкают тело девушки, и голова ее откинута назад в неистовом экстазе. Руки Сандера… Ее голова… Руби стало жарко. Воспоминания вызывали у нее панику. Возможно, здесь действует тот же механизм, что и в случае с жертвами ужасной катастрофы? В мозгу их время от времени вспыхивают образы случившегося, которые они не в состоянии контролировать. Эти образы всплывают в ее сознании лишь потому, что Сандер совершенно неожиданно появился на пороге ее дома и заставил вспомнить о давнем событии, которое сыграло в ее жизни столь драматичную роль.

К облегчению Руби, в гостиную ворвались близнецы, которые обследовали номер. Гарри подбежал к матери и воскликнул:

– Знаешь что? В нашей спальне есть телевизор и…

– Телевизор будет выключен, когда вы ляжете спать, – твердо сказала Руби, с облегчением возвращаясь к привычным материнским обязанностям. – Вы знаете порядок. – Руби строго контролировала время, которое мальчики проводили перед телевизором. Она предпочитала, чтобы дети читали или играли.

Слова Сандера насчет комнат засели в голове. Когда он сказал «моя кровать», сердце ее забилось так, что стук его стал отдаваться в ушах. Но почему? Ведь Руби совершенно не хотела делить с ним эту самую кровать, Сандер для нее ничего не значит. Это все – результат того, что он был ее единственным сексуальным партнером, а она была неискушенной женщиной. И поэтому Руби отреагировала на слова «моя кровать» так, словно была девочкой-подростком, краснеющей при любом упоминании того, что хоть приблизительно имеет отношение к сексу.

– Полагаю, оставшуюся часть дня мы посвятим тому, чтобы купить мальчикам подходящую одежду для жизни на острове. Мы можем прогуляться до «Харродса» или взять такси, если ты пожелаешь, – сказал Сандер.

У Руби не было сил ходить по магазинам, но она решила не допускать никаких проявлений слабости. Сандер тут же объявит, что она плохая мать, если не желает порадовать сыновей обновками.

Возможно, на пути попадется аптека, где она сможет купить что-нибудь от головной боли. У нее так давно не было приступов мигрени, что Руби не имела при себе соответствующих лекарств. Решительно игнорируя приступы тошноты, она кивнула и поморщилась от боли.

– Мальчикам нужна летняя одежда, – продолжал Сандер. – Уже в марте температура на острове поднимается выше двадцати двух градусов, а летом превышает тридцать.

Через два часа Руби разрывали противоречивые чувства: она злилась оттого, что Сандер пресекал все ее попытки выбрать более дешевую одежду, чтобы уменьшить затраты, и раздувалась от гордости за своих детей, вызывавших восхищенные улыбки продавцов. Руби была вынуждена признать, что мальчики в одежде из новой летней коллекции выглядят просто неподражаемо.

В качестве награды за хорошее поведение Сандер повел детей в магазин игрушек, где купил им такие технически совершенные машинки, что близнецы потеряли дар речи.

Все время, пока они ходили по магазинам, Руби подмечала восхищенные взгляды женщин, оборачивающихся в сторону Сандера. Эти женщины несомненно были бы счастливы выйти за него замуж, да еще в двухдневный срок, признала она, и сердце ее екнуло.

– Сегодня вечером у меня назначено несколько деловых встреч, – предупредил Сандер, когда после посещения магазинов они прогуливались в парке. Руби охотно согласилась отправиться в парк, надеясь на то, что свежий воздух немного утишит головную боль.

Приняв к сведению сообщение Сандера, она стала следить за близнецами, которые бежали впереди.

Сандер продолжал:

– Но перед моим уходом в отель прибудет ювелир с коллекцией обручальных колец. Завтра утром ты посетишь салон красоты, а продавец-консультант поможет тебе выбрать новый гардероб. Пока ты будешь занята, я пойду с мальчиками в исторический музей, чтобы они не скучали.

Руби, остановившись, повернулась к нему, глаза ее вспыхнули от гнева.

– Мне не надо идти ни в какой салон красоты, я не желаю делать новую прическу, мне не требуется новый гардероб. Спасибо большое. И уж точно мне не нужно обручальное кольцо.

Она лжет, конечно. Или думает, что сможет вытянуть из него больше, если притворится, что не хочет ничего…

Не замечая, что Сандер задумался, Руби продолжала:

– И если моя внешность тебе не нравится, извини. Потому что она нравится мне.

Поспешив вслед за близнецами, Руби старалась не замечать, как плохо она себя чувствует. Но, даже не видя Сандера, она знала, что он идет вслед за ней. Женщина ощущала его близость всем телом, но упрямо не желала поворачиваться к нему.

– У тебя есть два пути, – холодно сообщил Сандер. – Либо ты сама выбираешь себе одежду, либо будешь носить ту, которую подберут работники магазина. Став моей женой, ты не можешь одеваться так, как сейчас. Ты выставляешь напоказ свое тело, причем делаешь это настолько демонстративно, что даже не носишь пальто. Несомненно, ты жаждешь облегчить мужчинам доступ к тому, что так откровенно предлагаешь.

– Это отвратительно – твои слова – и абсолютная неправда. Если хочешь знать, пальто я не ношу потому, что… – Руби замолчала, осознав, что сейчас, в гневе, скажет лишнее.

– Почему?

– Потому что я забыла взять его с собой, – запинаясь, произнесла она. На самом деле она просто не могла позволить себе купить пальто – близнецы росли очень быстро, и им постоянно требовалась новая одежда. Но Руби не собиралась говорить об этом Сандеру, потому что совершенно не хотела испытать еще большее унижение.

И как он решился жениться на такой женщине, как она? Сандер пришел в ярость. Ему было бы гораздо проще отобрать у нее близнецов, если бы в отчете, полученном от частных сыщиков, было бы указано, что она – плохая мать, пренебрегающая своими материнскими обязанностями. Но в отчете, однако, ничего подобного не содержалось: наоборот, сыскное агентство сообщало, что Руби – прекрасная и заботливая мать, а это означало, что близнецы, лишившись ее, будут очень страдать. Поэтому Сандер не был готов разлучить мальчиков с ней.

Проигнорировав объяснение Руби, он продолжал:

– Мальчики приближаются к тому возрасту, когда они будут оценивать внешность других людей и прислушиваться к мнению окружающих. Скоро они окажутся в совершенно новом для них окружении, и я не думаю, что ты хочешь затруднить их адаптацию. Семья Константинакосов – самая богатая и влиятельная на острове, а я – ее глава. И в мои обязанности входит посещение различных светских раутов. В качестве моей жены ты тоже будешь на них присутствовать. Кроме того, моя сестра, ее подруги и жены моих сотрудников, живущих в Афинах, – очень стильные и следящие за модой женщины. Они быстро поймут, что наш брак – фиктивный, если ты будешь одеваться так, как сейчас. И это отрицательно скажется на наших сыновьях.

Наших сыновьях… Руби показалось, что чья-то огромная рука сжала ее сердце. Сандер не желает принять во внимание тот факт, что он совсем недавно узнал о существовании близнецов, а потому не имеет права судить, что для них хорошо, а что – плохо. К сожалению, бессмысленно говорить ему об этом. Он победил. Снова победил, была вынуждена признать Руби. Она прекрасно понимала, что он прав: в этом обществе ее будут судить по внешнему виду, и если она останется в старой одежде, это действительно скажется на близнецах. Мнение ровесников очень важно для детей. Руби знала, что даже маленькие дети хотят быть «такими же, как все», и не отличаться от сверстников. Ради своих мальчиков она примет деньги от Сандера, даже если ей придется смирить свою гордость.

Руби ненавидела собственную беспомощность и зависимость от сестер. Она любила их и была бесконечно благодарна им за то, что они сделали для нее и близнецов, но порой ей было очень тяжело. Ей было недоступно чувство самоуважения, которое возникает тогда, когда человек сам финансово обеспечивает себя. Руби надеялась, что, когда мальчики начнут посещать среднюю школу, она получит образование, которое позволит ей в конце концов найти работу. И вот теперь она попала в еще большую финансовую зависимость – от другого человека. Однако гордость придется усмирить. Самое главное – счастье ее детей, ее чудесных мальчиков.

Она не просила Сандера высказывать мнение насчет ее наружности и не просила у него денег. Ей уже двадцать три года, и тем не менее она по-прежнему беспомощна и унижена. Руби была готова заплакать.

Чтобы скрыть свои чувства, она поспешила вслед за близнецами, крикнув им, чтобы они далеко не убегали. Близнецы, повернувшись, согласно кивнули.

Руби не поняла, как это произошло. Возможно, она двигалась слишком быстро. В висках возникла острая боль, и молодая женщина пошатнулась. Она, наверное, упала бы, если бы Сандер мгновенно не отреагировал. Он подхватил ее, прижав к себе, не дав упасть на землю.

Руби будто перенеслась в прошлое. Обстоятельства, конечно, были совсем другими, но тогда она тоже споткнулась – и Сандер подхватил ее. Хотя тогда причиной ее шаткой походки были огромные каблуки на туфлях, которые заставила ее надеть Трейси, а также воздействие выпитых коктейлей. Но результат был тот же самый. Как и тогда, она ощущала ровное биение сердца Сандера, в то время как ее собственное сердце замирало и судорожно билось, словно пойманная птица. Руби, почти перестав дышать, была не в силах оттолкнуть руки, державшие ее. Она остро ощущала близость мужчины, запах его теплой кожи, под которой напряглись мускулы, его мужскую силу, физическую и эмоциональную, но больше всего – собственную потребность находиться в его объятиях. Тогда она дрожала, но сейчас… Ее охватила паника. Это не имеет никакого значения! Сандер – ее враг, и с этим врагом ей придется делить своих сыновей, потому что он – их отец. И он, не скрывая, презирает ее.

Руби решительно начала высвобождаться из его рук, однако Сандер еще крепче прижал ее к себе.

Он и прежде заметил, что она худая, но только теперь, держа ее в объятиях, почувствовал косточки под ее кожей и понял, насколько хрупкой была Руби. Женщина дрожала, несмотря на то что утверждала, будто ей не нужно пальто. Неужели она отказывала себе во всем, чтобы накормить и одеть своих сыновей? Сандер обнимал своих мальчиков и знал, какие у них крепкие и сильные тела. Энергии у них было предостаточно, и это говорило о том, что у близнецов прекрасное здоровье. Но ведь именно их здоровье волнует его, а не здоровье их матери, напомнил себе Сандер. Он терпит ее возле себя исключительно ради сыновей.

Тем не менее… Он взглянул на лицо Руби. Кожа ее была бледной – бледнее, чем шесть лет назад. Очевидно, это объясняется тем, что тогда она чрезмерно накрасилась, а сейчас на лице нет никакой косметики. Скулы, возможно, в то время выступали резче, а вот губы по-прежнему полные и нежные – губы чувственной сирены, которая знала, как выгодно использовать свое тело. Сандер не испытывал никаких иллюзий по поводу того, почему Руби в тот вечер подошла к нему. Он слышал, как она обсуждала это с подружками богатых футболистов. По-видимому, Руби не смогла подцепить спортсмена, поэтому решила переключиться на него.

Сандер нахмурился, не желая сравнивать хрупкую и уязвимую женщину, которую он сейчас держал в объятиях, с накрашенной и скорее раздетой, чем одетой девицей. Она не стоит того, чтобы переживать за нее. И почему он должен о ней беспокоиться? Она нисколько его не заботит. Когда Руби попыталась высвободиться, лучи мартовского солнца, прорезав серый сумрак, высветили ее худенькое личико и огромные глаза. Сандер увидел, насколько красивы ее светлые волосы, как безупречна кожа. Ему вдруг совершенно не захотелось отпускать ее. Но, противясь самому себе, он отпустил руки.

Именно потому, что это произошло быстро и неожиданно, Руби ощутила такое… смятение. Молодая женщина не решилась даже в мыслях употребить слово «одиночество». С какой стати она должна чувствовать себя одинокой? Она хочет быть свободной. Объятия Сандера совсем не привлекают ее. Последние шесть лет она совсем не думала о них. К тому же он сейчас почти оттолкнул ее.

Начался дождь. Руби поежилась и подозвала сыновей. До отеля они добрались в такси. Она усадила мальчиков между собой и Сандером, чтобы случайно не прикоснуться к нему. Ей надо думать только о будущем своих сыновей. Их счастье гораздо важнее, чем ее собственное счастье. Кстати, близнецы легко привыкли к Сандеру. «Конечно, в этом немаловажную роль сыграло обещание дорогих игрушек», – с горечью подумала Руби, понимая, что сыновья еще слишком малы для того, чтобы объяснить им: родительская любовь не измеряется дорогими подарками. Руби также понимала, что на нее теперь возложена еще одна миссия: она должна проследить, чтобы мальчиков не испортило богатство отца, чтобы они не остались глухи и слепы к тому, что происходит в жизни обычных людей.

Оказавшись в гостиничном номере, Руби закрылась в ванной и попыталась принять две таблетки от головной боли, которые она купила по дороге, зайдя в аптеку под предлогом того, что ей нужна зубная паста. Однако в желудке возникали спазмы при одной мысли о том, что таблетки надо проглотить.

Превозмогая слабость и головную боль, молодая женщина искупала близнецов после того, как они поели, и уложила их в постели.

Через несколько минут после того, как мальчики уснули, в отель прибыл ювелир, которого вызвал Сандер. Он вытащил из портфеля обитую бархатом шкатулку.

Поставив шкатулку на кофейный столик, ювелир открыл ее – и Руби едва сдержала восхищенный вздох, увидев сверкающие кольца.

Все они были прекрасными, но что-то заставило ее отпрянуть от такого богатства. Она не должна носить столь драгоценное украшение. Кольцо – символ любви и верности, которые и являются самой большой драгоценностью в жизни, а будущий брак сулит ей лишь пустоту и одиночество.

– Выбирай, – бесстрастно произнес Сандер, даже не взглянув на кольца.

Бесценные сокровища лежали перед ней, но Руби проявила полное безразличие. Сандер нахмурился. Его мать любила драгоценности. Он увидел ее словно наяву – сидевшую за туалетным столиком перед выездом в свет и любовавшуюся роскошными браслетами от Картье, сверкавшими на запястьях.

– Это плата за твое рождение, – сказала она сыну. – Твой дед настоял на том, чтобы отец купил мне их – как напоминание о том, что я дала жизнь наследнику рода Константинакосов. Слава богу, ты не девочка. Твой дед счел бы меня ничтожеством, если бы родилась девочка. Запомни, Сандер, на будущее: чем дороже драгоценности, которые ты даришь женщине, тем покладистее она будет и тем больше ты сможешь потребовать от нее. – Мать рассмеялась, надув ярко-красные губы, взглянула на себя в зеркало и добавила: – И зачем я выдаю тебе наши женские секреты?

Его прекрасная, недалекая, жадная мать… Дед выбрал ее в жены для своего сына из-за аристократического происхождения. Она вышла замуж, потому что ненавидела бедность, в которой жила ее семья. Когда Сандер подрос, он понял, что его интеллигентный и утонченный отец подвергается унижениям со стороны ближайших родственников. Дед, презирающий сына, заставил его вступить в брак с нелюбимой женщиной, а жену интересовал исключительно его банковский счет. Сандер поклялся, что никогда не последует по стопам отца и не допустит, чтобы подобное случилось с ним.

На что надеется Руби, притворяясь, что ей не интересны эти кольца? Она мечтает получить нечто более дорогое? Сандер со злостью взглянул на украшения, рука его потянулась к кольцу с самым маленьким бриллиантом. Он хотел наказать молодую женщину и выбрал для нее самое дешевое кольцо из представленной коллекции, но в этот момент его взгляд остановился на другом кольце, рядом с первым: два прекрасных бриллианта переливались на свету.

Чувствуя себя слишком плохо и не имея сил для выбора обручального кольца, Руби вздохнула с облегчением, когда увидела, что Сандер сам выбирает кольцо. Она желала одного: чтобы это отвратительное представление поскорее закончилось.

– Вот это, – коротко бросил Сандер ювелиру, и голос его был хриплым оттого, что он злился на себя за проявление минутной слабости.

Но не Сандер протянул кольцо Руби, а ювелир. Она неохотно надела его, почувствовав, как холодный металл обхватил палец, но глаза ее расширились, а сердце забилось в груди, когда она как следует рассмотрела кольцо. Два идеальных бриллианта немного отстранялись друг от друга и все же соприкасались. Близнецы-бриллианты для их сыновей-близнецов. Горло Руби сжалось, глаза против воли обратились на Сандера. Она не могла сдержать эмоции. Но в глазах его не было тепла – лишь холодная жесткость, которая заставила женщину застыть.

– Прекрасный выбор, – одобрил ювелир. – Каждый камешек весит два карата, и они практически одинакового качества. И конечно, эти бриллианты добыты честным путем, как вы и требовали, – сообщил он Сандеру.

Эти слова застали Руби врасплох. Ей и в голову прийти не могло, что Сандер будет интересоваться тем, каким путем добыты бриллианты, – но его, оказывается, это волнует. И что это значит? Неужели она составила о нем неправильное представление? «Это ничего не значит», – с яростью сказала себе Руби. Она не собирается менять свое мнение о Сандере. Почему же? Потому что боится увидеть его в другом свете и стать более уязвимой, чем сейчас? Нет, этого не случится.

Руби еще больше затошнило от подступившей к горлу паники. Ей стало немного легче, когда ювелир ушел. Вскоре после него Сандер отправился на деловую встречу.

И Руби наконец-то смогла лечь в постель – перед этим, конечно, заглянув к близнецам.

Глава 5

– Прекрасные волосы, густые и блестящие, но как они кудрявые, я предлагаю вам сделать градуированную стрижку, – сказал старший мастер-стилист, изучив волосы Руби.

Она кивнула в ответ: молодую женщину нисколько не заботило, как ее подстригут. Руби все еще чувствовала себя неважно, голова по-прежнему болела, а по опыту она знала, что мигрень может продлиться два и даже три дня.

Когда стилист, закончив работу, отступил назад и спросил: «Вам нравится?» – Руби, взглянув на себя в зеркало, была вынуждена признать, что потеряла дар речи, увидев свою новую прическу. Искусная рука мастера превратила копну непослушных кудрявых волос в изысканную и стильную прическу. Волосы, изящно обрамляя лицо, красивой волной падали на плечи. Подобные прически Руби видела у женщин, пивших чай в холле отеля вчера днем. То был обманчиво простой стиль, олицетворяющий богатство и элегантность.

– Мне… нравится, – устало произнесла она.

– Ее легко поддерживать, и она восстанавливается после мытья головы. Вам повезло, что у вас натуральные светлые волосы.

Поблагодарив мастера, Руби направилась к выходу. По крайней мере, сегодня утром ей удалось съесть несколько бутербродов, а две таблетки немного успокоили головную боль.

Теперь ей предстояло посетить салон красоты с гидромассажной ванной. При входе в салон Руби ощутила на себе взгляды сидевших в холле женщин. Должно быть, их удивил контраст между ее новой элегантной прической и поношенной одеждой. К тому же на лице Руби не было ни грамма макияжа.

Как ни хотелось ей признавать, но это правда: внешний вид людей имеет большое значение, особенно для женщин, которые судят друг о друге исключительно по внешности. Меньше всего на свете Руби хотела, чтобы близнецы страдали от того, что другие женщины презрительно относятся к их матери. Даже маленькие дети очень чутко подмечают подобные вещи.

Сделав глубокий вдох, Руби вскинула голову и прошла через холл.

Через два часа, покидая салон вместе с персональным консультантом, прибывшим для того, чтобы пройтись с ней по магазинам и помочь выбрать новую одежду, Руби, не сдержавшись, снова быстро взглянула в зеркало. Она все еще не могла поверить, что молодая женщина, отражавшаяся в нем, действительно она. Ногти ее были тщательно обработаны и покрыты лаком модного темного приглушенного цвета, брови выщипаны и подведены, на лицо был наложен макияж – такой сдержанный и изысканный, что казалось, его совсем не было. Но в то же время глаза ее стали больше и темнее, а губы выглядели более упругими и нежными. Руби налюбоваться не могла на свое совершенное лицо. Конечно, она никогда не признается Сандеру, но процесс создания нового облика доставил ей удовольствие – после того, как она преодолела смущение, когда работники салона стали порхать над ней. Теперь Руби чувствовала себя молодой красивой женщиной, а не матерью-наседкой, беспрестанно тревожащейся о детях.

– Я правильно поняла, что вам нужна одежда для постоянного проживания на острове, а не только для отдыха? И кроме того, вы будете присутствовать на деловых встречах, а также посещать светские рауты? – Не дождавшись ответа Руби, консультант продолжала: – Вам повезло, совсем недавно к нам поступила новая коллекция летней одежды, а также несколько дизайнерских комплектов для отдыха и путешествий. Поэтому, несомненно, мы подберем для вас все, что нужно. А что касается вашего свадебного платья…

Сердце Руби дрогнуло. Почему-то она не предполагала, что Сандер сочтет нужным купить для нее свадебное платье.

– У нас будет очень скромная церемония, – предупредила Руби даму-консультанта.

– Для любой женщины день свадьбы – незабываемое событие, – настаивала та. – Ни одна женщина не забудет, какое на ней было платье, когда она выходила замуж за любимого человека.

«Эта дама думает лишь о том, какую прибыль получит ее магазин, – напомнила себе Руби. – Поэтому не стоит так близко к сердцу принимать ее слова». Тем более что она не любит Сандера, а он уж точно не любит ее. И то, в чем она будет на церемонии бракосочетания, совершенно не имеет значения, потому что ни он, ни она не собираются вспоминать тот день, когда поженились. От этих мыслей у нее сбилось дыхание, а сердце заныло. Почему? Ей двадцать три года, у нее два замечательных пятилетних сына. Она давно уже перестала мечтать о романтической любви, считая ее неким эквивалентом шоколада: очень сладким – но лишь на короткое время, пока держишь его на языке, – и вызывающим пагубную зависимость. Лучше не злоупотреблять сладостями, а соблюдать разумную и полезную диету. Она обожает своих сыновей, она привязана к сестрам. Эти чувства будут сопровождать ее всю жизнь, а романтическая любовь – Руби была уверена – всего лишь иллюзия.

Мальчики были в восторге от посещения исторического музея. Они радостно держались за руку Сандера, трогательно и благодарно прижимались к нему, звали папой и откровенно радовались тому, что пришли сюда с ним. Так почему же он остро ощущает отсутствие Руби, будто ему чего-то не хватает? «Потому что я переживаю за мальчиков, – твердил себе Сандер. – Потому что я беспокоюсь, что они заскучают без нее, вот и все».

Не совсем осознавая, что она делает, Руби накупила много дорогих нарядов – гораздо больше, чем собиралась. Каждый раз, когда она пыталась отказаться от покупки, консультант уговаривала и убеждала ее, что вещь эта просто необходима. Даме было велено подобрать для Руби одежду, которая могла понадобиться в самых различных ситуациях. И конечно, все вещи были великолепными: прекрасно скроенные брюки и шорты из кремового льна с сочетающимися по цвету шелковым жилетом и рубашкой из хлопка-жатки, струящиеся шелковые платья, атласные и хлопковые блузки, официальные платья для коктейлей и более непринужденная, но такая же немыслимо дорогая одежда для отдыха и пляжа. Были приобретены также туфли – для любой надобности и под каждый наряд – и нижнее белье: узенькие полоски из шелка и кружев. Руби сначала хотела отказаться от сексуальных вещичек, пожелав приобрести что-то более практичное, но они каким-то образом оказались в кипе «самых необходимых вещей», как назвала их консультант.

Теперь осталось приобрести лишь свадебный наряд. Эффектным жестом развернув перед Руби кремовое платье, к которому прилагался жакет-болеро, консультант горделиво произнесла:

– Из новой коллекции Веры Вонг. Короткое и приталенное, это платье идеально подходит для свадебной церемонии, вы также сможете носить его после свадьбы, как коктейльное платье. Оно было сшито на заказ для другой дамы, но оказалось ей мало. Уверена, вам оно прекрасно подойдет. А рюши словно специально созданы для вашей фигуры.

Дама, скорее всего, имела в виду, что романтические рюши, украшающие шелковое платье, скроют ее худобу, догадалась Руби.

Платье было красивым, элегантным и женственным, и такое свадебное платье, без сомнения, любая женщина запомнила бы на всю жизнь. Но именно поэтому Руби не хотела его брать. Консультант терпеливо ждала ее ответа.

Платье прекрасно сидело на молодой женщине. Скроенное мастерской рукой, оно облегало ее так, что талия казалась гораздо уже, чем она была в реальности, придавая тем самым соблазнительную форму фигуре. Когда Руби посмотрела в зеркало, ей показалось, что в нем отражается настоящая невеста. Этой невестой могла быть и она… если бы ситуация была иной. Если бы Сандер любил ее…

Потрясенная, Руби качнула головой и принялась снимать платье, отчаянно стараясь избавиться от жестокой реальности.

– Нет, я не хочу его, – заявила она обескураженной даме-консультанту. – Пожалуйста, уберите это платье. Я надену что-нибудь другое.

– Но оно идеально вам подходит…

Однако Руби отрицательно помотала головой.

Она переодевалась в примерочной комнате, когда туда заглянула консультант. В руках дама держала белую теплую куртку с капюшоном.

– Я чуть не забыла, – сказала она Руби. – Ваш будущий муж предупредил, что вы случайно забыли дома пальто и вам понадобится что-нибудь теплое, пока вы находитесь в Лондоне.

Руби молча взяла у нее куртку, отороченную пушистым мехом, стильную и. элегантную.

– Это модель нашего нового дизайнера, – сообщила консультант. – Она итальянка, ученица Прады. Мы сейчас запускаем эту модель в производство.

Руби склонила голову, чтобы дама не догадалась о чувствах, охвативших ее. Сандер может притворяться перед всеми, что заботится о ней и искренне верит в то, что она забыла пальто дома, но на самом деле в глубине души он презирает ее. Он явно догадался, что у нее просто нет зимнего пальто, когда она стала дрожать от холода во время вчерашней прогулки в парке.

Возвращаясь в отель в новой красивой куртке, Руби чувствовала себя несчастной. Новая прическа и стильный макияж не смогли изменить состояние ее души. Руби по-прежнему испытывала глубокое чувство вины из-за своего прошлого. Изысканная одежда была притворством – точно таким же, как и ее брак с Сандером.

Притворством для нее, но не для близнецов. Они никогда не узнают, какие муки испытывает их мать. Меньше всего на свете она хотела бы, чтобы они выросли с ощущением того, что она принесла себя в жертву ради них. Мальчики должны верить в то, что мама счастлива.

Руби хотела сразу пройти в номер, однако оценивающий взгляд дамы, стоявшей в вестибюле, а затем ее легкая улыбка, явно говорящая о том, что Руби не может сравниться с ней, задела гордость молодой женщины, и она, изменив решение, направилась в кафе при отеле.

Вышколенный официант провел ее к маленькому столику, стоявшему на самом видном месте, посреди зала. Руби предпочла бы спрятаться где-нибудь в темном уголке. Желание самоутвердиться мгновенно улетучилось, она была смущена и чувствовала себя очень одиноко. Руби не привыкла бывать в обществе одна. С ней всегда были мальчики или кто-нибудь из сестер.

Когда подошел официант, чтобы принять заказ, Руби попросила принести чай. Она не ела целый день, но не испытывала голода, поскольку была слишком взволнована.

Кафе постепенно наполнялось. В зале появились несколько красивых женщин и группа бизнесменов в деловых костюмах. Один из вошедших так внимательно взглянул на Руби и так тепло улыбнулся ей, что лицо ее вспыхнуло.

Она собиралась налить себе чашку чая, когда увидела близнецов, спешивших к ней. За ними следовал Сандер. Его волосы, как и волосы мальчиков, были мокрыми, будто он только что вышел из душа. Сердце Руби запрыгало в груди. Рука ее задрожала, и ей пришлось поставить чайник на стол. Мальчики, подбежав, наперебой стали рассказывать ей о том, где они были, но Руби, как ни старалась сосредоточиться на болтовне сыновей, глаз не могла отвести от Сандера. А он смотрел на нее.

Не ее новый облик заставил его резко остановиться. Прическа и макияж были лишь внешним лоском, который подчеркнул то, что Сандер и так уже знал – с того момента, как Руби открыла перед ним дверь своего дома. Он знал, что она обладает редкой и изысканной красотой.