Текст книги "Доверие"
Автор книги: Пенелопа Дуглас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Я стискиваю челюсти и сглатываю, заметив краем глаза Джейка, который пристально смотрит на меня. Как долго он наблюдал за мной?
Моментально придаю лицу нейтральное выражение и стараюсь замедлить дыхание. Прежде чем успеваю уткнуться в свой телефон в попытке замаскировать едва не развившуюся паническую атаку, Джейк резко поворачивает руль влево, делает полный разворот и движется в обратном направлении.
Чудесно. Он везет меня в аэропорт. Я уже его напугала.
Мужчина разгоняется по главной улице. Сжимая ремень безопасности у себя на груди, смотрю, как Джейк минует два светофора, вновь дергает руль влево и паркуется на обочине. Мое тело накреняется вперед от внезапной остановки. Не дав мне шанса проанализировать происходящее, Джейк глушит мотор и выскакивает из пикапа.
Хм…
– Идем, – окликает меня он, окинув взглядом, после чего захлопывает дверцу.
Выглянув в лобовое, вижу черную вывеску с золотой надписью «Бунтарские вкусности» в викторианском стиле.
Он привез нас в магазинчик сладостей.
Не снимая с себя сумки, я вылезаю из машины и следую за ним по тротуару. Джейк открывает дверь – колокольчик звякает, – пропускает меня вперед и тоже заходит.
Пьянящий аромат шоколада и карамели ударяет в ноздри, и я моментально пускаю слюнки. Кроме горсти черники, нехотя проглоченной утром перед вылетом, я больше ничего не ела.
– Йоу, Спенсер! – выкрикивает Джейк.
Откуда-то слышится грохот сковородок, потом хлопок – похоже, духовку закрыли.
– Джейк Ван дер Бонг! – Из-за стеклянной стены, вытирая руки, выходит мужчина и направляется к нам. – Как, черт побери, поживаешь?
Ван дер Бонг? Я мельком бросаю взгляд на Джейка.
Он улыбается мне.
– Не обращай на него внимания. Я никогда не курил. То есть больше не курю. Это в далеком прошлом. – Затем с улыбкой поворачивается к хозяину магазина. – В очень далеком и скверном прошлом.
Парни смеются, обмениваясь рукопожатием. Похоже, они ровесники. Незнакомец на несколько сантиметров ниже ростом, с растрепанными каштановыми волосами, в красно-синей фланелевой рубашке.
– Спенс, это моя племянница Тирнан, – сообщает ему Джейк.
Мистер Спенсер переводит глаза на меня и протягивает руку.
– Племянница, хм? – Его взгляд полон любопытства. – Тирнан. Красивое имя. Как дела?
Ответив на рукопожатие, отрывисто киваю.
– Пусть она выбирает все, что захочет, – говорит Джейк.
– Не стоит, все в порядке. – Я качаю головой.
Однако он вскидывает бровь, словно предупреждая.
– Если сама не наполнишь пакет, он сделает это за тебя, и там будет только черная лакрица с мятными палочками.
Я рефлекторно морщу нос. Второй мужчина прыскает от смеха. Черная лакрица пусть катится к чертовой матери.
Джейк подхватывает пластиковый пакет и начинает наполнять его ирисками, пока я стою, прикованная к месту из гордости. Это моя самая большая проблема. Не люблю выполнять распоряжения других людей.
Но запахи сахара, соли и теплого шоколада, исходящие от духовок, кружат голову. С удовольствием бы попробовала.
– Чего ждешь, де Хаас? – слышу слова своего дяди.
Я моргаю.
Он закрывает банку с ирисками и перемещается к мармеладным червям, мимолетно глянув на меня, а я смотрю на него. Обращение ко мне по фамилии должно было произвести эффект игривости. Однако из его уст… прозвучало бестактно.
Выдохнув, подхожу к пакетам и беру себе один, заявив:
– Я сама за них заплачу.
Взгляд Джейка уже направлен в другую сторону.
– Как пожелаешь.
Открыв пакетик, я инстинктивно миную шоколад и сворачиваю к менее калорийному мармеладу, насыпаю персиковых колец, арбузных долек, голубых акул. Добавляю немного драже и кислых Sour Patch Kids, зная, что все равно не стану их есть.
Я бездумно перемещаюсь к следующему контейнеру и загребаю совочком что-то красное. «В желейных рыбках полно кукурузного сиропа, пищевых красителей и добавок», – сказала однажды моя мама. Раньше мне нравилось, как они жуются, правда, я не лакомилась этими конфетами с тринадцати лет. С тех времен, когда была готова отказаться от всего, лишь бы она меня ценила. Может, если бы я питалась и красилась подобно ей, покупала сумки «Прада» и «Шанель», носила безвкусное уродство, созданное «Версаче», она бы…
Замотав головой, не хочу заканчивать эту мысль и накладываю себе две пригоршни с горкой. Джейк появляется рядом, запускает руку в банку.
– Я их тоже люблю, – говорит он, забросив две рыбки в рот.
– Йоу, проходимец! – кричит Спенсер.
Джейк смеется. Я опускаю взгляд, закрываю контейнер крышкой и завязываю свой пакетик.
– Пакет стоит семь девяносто пять, что бы ты ни выбрала, поэтому наполняй до краев. – Обогнув меня, Джейк двигается к следующим контейнерам с конфетами.
Семь девяносто пять. Почти столько же, сколько стоила бутылка швейцарской воды, в которой купалась моя мать. Он совершенно не похож на моих родителей. Как так получилось?
Шагая вдоль двух прилавков, прохожу мимо стенда с шоколадными изделиями и снова сглатываю слюну, представляя, каково все это на вкус.
– Готова? – Джейк идет к кассе.
Я следую за ним, бросаю свой пакет на стойку. Опасаясь, что мужчина попытается заплатить за мою покупку, сразу же достаю деньги. Спенсер, видимо, все понимает, потому что пробивает чек после секундной заминки. Оплатив покупку, я пячусь назад и уступаю место Джейку.
Рассчитываясь с ним, хозяин магазина смотрит на меня.
– Надолго… задержишься на пике? – спрашивает он внезапно нерешительным тоном.
На пике?
– Да, возможно, до следующего лета, – отвечает мой дядя.
На лице у мужчины мелькает тень опасения, его глаза мгновенно сосредотачиваются на Джейке.
– Не беспокойся, – смеется тот, вручая наличные. – Мы защитим ее от могучих и ужасных стихий природы.
– Разве тебе когда-либо удавалось контролировать Калеба? – выхватив деньги из руки приятеля, парирует Спенс.
Калеб. Один из сыновей Джейка. Я смотрю на него, но он отмахивается, просто встретившись со мной взглядом и покачав головой.
Джейк забирает сдачу и свои конфеты, затем мы направляемся к выходу.
– Спасибо, – благодарю я Спенсера.
Он кивает, наблюдая за нами, отчего я чувствую еще большую нервозность, чем до визита в магазин.
Когда садимся в пикап, дядя трогается с места и едет дальше. На фоне голубого неба лепестки розовых петуний, висящих на столбах, трепещут на ветру. Молодые мужчины в футболках без рукавов перетаскивают какие-то мешки с погрузочной платформы магазина кормов в свой грузовичок. Готова поспорить, все здешние жители знают друг друга по именам.
– Это не Теллерайд, – объясняет Джейк, – но с меня хватит больших городов.
В этом соглашусь с ним. По крайней мере, на какое-то время.
Торговые ряды заканчиваются, машина пересекает железнодорожные пути и оказывается на асфальтированной дороге с плотной стеной вечнозеленых деревьев вдоль обочин, постепенно взбираясь на возвышенность.
Шоссе сужается. Глядя через лобовое стекло, я замечаю, что деревья становятся все выше, блокируют все больше лучей вечернего солнца. Мы углубляемся в лес, оставляя город позади. Несколько гравийных и грунтовых дорог ответвляются от основной. Я всматриваюсь в темную даль, только ничего не вижу. Они ведут к другим земельным участкам? Домам?
Мы продолжаем подниматься на гору. Двигатель ревет, Джейк кружит и преодолевает изгибы трассы. Внизу город уже совсем пропал из виду. Солнце сияет сквозь ветви, слепит глаза. Моргнув, ощущаю, как пикап съезжает с асфальта на грунт. На кочках машину изрядно потряхивает. Упершись одной рукой в приборную панель, смотрю на дорогу, окаймленную пихтами. Подъем длится еще минут двадцать.
– Путь неблизкий, – говорит Джейк. Небо тем временем тускнеет все сильнее. – Если захочешь выехать в город, попроси меня или одного из моих сыновей тебя сопровождать, ладно?
Я киваю.
– Не хотелось бы, чтобы ты застряла на этой дороге одна после наступления темноты, – добавляет он.
Да, мне тоже. Джейк не шутил, сказав, что место уединенное. Лучше запасаться всем необходимым, ведь быстро сгонять в магазин за молоком, сахаром или сиропом от кашля не получится.
Мужчина сворачивает направо и взбирается по крутой гравийной подъездной дорожке. Щебенка шуршит под колесами. Я постепенно различаю постройки впереди. Видимость хорошая благодаря пробивающимся через кроны лучам солнца, клонящегося к закату.
– Дорогу, по которой мы сейчас ехали, зимой полностью заносит снегом, – сообщает мой дядя, и я вижу, что он смотрит на меня, – ландшафт скалистый, покрывается льдом. В течение нескольких месяцев нас отрезает от города. Мы свозим тебя в магазин сладостей за припасами до начала снегопадов.
Проигнорировав шутку, выглядываю в окно. По мере приближения пытаюсь разглядеть здания в сумерках, но деревья мешают. Что-то похожее на конюшню, пара сараев, несколько конструкций поменьше, скрытых в чаще, а потом…
Джейк наконец-то направляет пикап на ровную поляну и останавливается перед домом со множеством окон. В некоторых горит свет. Мой взгляд мечется влево, вправо, вниз и вверх. Я не могу разобрать детали, однако дом огромный – трехэтажный, с двухъярусной опоясывающей верандой.
Меня посещает чувство облегчения. Когда он упомянул коттедж, я мгновенно представила «хижину, предназначенную для выживания при конце света, с минимумом самых необходимых вещей». Больше думала о безлюдной местности подальше от Л.А.[5]5
Лос-Анджелес (англ.).
[Закрыть], чем о потенциальной вероятности того, что согласилась жить в лачуге. Лишь по прилете я стала беспокоиться о своем поспешном решении; о том, на какую авантюру подписалась. Мне не нужен интернет, но я надеялась хотя бы на внутренний водопровод.
«Похоже, – я не свожу глаз с дома, все еще сидя в машине, пока Джейк выбирается наружу, – нам повезло».
После секундной заминки я открываю дверь и тоже вылезаю из пикапа, прихватив рюкзак. Может, я погорячилась. Может, не о чем беспокоиться. Здесь тихо, как я и надеялась. Сделав вдох, ощущаю свежесть воздуха, запах воды и камней, отчего по рукам пробегают мурашки. Приятно пахнет. Напоминает поход к водопаду Вернал в парке Йосемити, организованный в летнем лагере несколько лет назад.
Джейк берет оба чемодана. Несмотря на то что на улице немного прохладно, я оставляю пуловер завязанным на талии и следую за дядей по деревянным ступенькам. Фасад первого этажа практически полностью состоит из окон, поэтому можно заглянуть внутрь. Внизу – просторная гостиная с высоким потолком, в основном однотонная, отделанная коричневым деревом, кожей, с рогами животных на стенах и коричневыми коврами, хотя я также различаю элементы из натурального камня.
– Привет! – выкрикивает мужчина, войдя в дом и поставив чемоданы на пол. – Ной!
Я тихо закрываю за собой дверь.
К нам выбегают шоколадный лабрадор и сухопарый черно-белый пес с остекленелыми черными глазами. Джейк наклоняется и гладит обоих, оглядываясь по сторонам.
– Есть кто? – снова кричит он.
Подняв взгляд, вижу два уровня балок. Потолок с одной стороны скошен влево, а в районе кухни – вправо. Стен почти нет, гостиная, столовая, прихожая и кухня сливаются друг с другом. Уединиться негде.
Однако тут просторно.
– Да, я здесь! – отзывается мужской голос.
Из кухни выходит молодой парень, сжимая в каждой руке по бутылке пива, и качает головой.
– Боже правый. Гребаная Шони опять сбежала. – Он подходит ближе и, судя по всему, собирается вручить отцу одну из бутылок, но останавливается, увидев меня.
Его русые волосы зачесаны назад под бейсболкой, надетой задом наперед. Разница в возрасте у нас явно небольшая: возможно, ему двадцать или двадцать один. А вот тело у парня… Он широкоплечий, в темно-зеленой футболке, не скрывающей сильных загорелых рук. Его ясные голубые глаза округляются, уголок рта приподнимается в полуулыбке.
– Это Ной, – представляет нас Джейк. – Мой младший.
Мне требуется пара секунд, после чего я протягиваю ему руку. Вместо того чтобы пожать ее, он просто отдает одно пиво.
– Привыкай. Мы тут много пьем.
Конденсат смачивает мою ладонь. Я смотрю на Джейка. Забрав бутылку, он спрашивает у сына:
– Где твой брат?
– До сих пор там, – отвечает Ной, не сводя с меня глаз.
– Ясно.
Там? Начинаю гадать, что это значит, но отбрасываю эту мысль и вытираю ладонь о джинсы, по-прежнему ощущая взгляд Ноя на себе. Почему он пялится?
Вновь встречаюсь с ним взглядом. На сей раз он улыбается по-настоящему. Должна ли я что-то сказать? Или он должен? Полагаю, это странно. По сути, мы двоюродные брат и сестра. Мне полагается его обнять или типа того? Будет грубо, если я этого не сделаю?
Какая разница.
– Как долго ты искал лошадь, прежде чем махнул на это рукой? – спрашивает у парня Джейк.
Ной широко улыбается и пожимает плечами.
– Моя логика такова: если мы ее не найдем, то она больше никогда не сбежит.
Вскинув бровь, его отец смотрит на меня сверху вниз и поясняет:
– У нас есть молодая кобыла, которой постоянно удается каким-то образом выбраться из стойла. – Затем он снова переводит взгляд на сына с таким видом, будто тема уже избитая. – Только лошади дорого стоят, поэтому ее нужно найти.
Парень поднимает свое пиво, пятясь назад.
– Просто вернулся подзаправиться. – Пристально глядя мне в глаза, он направляется в заднюю часть дома и произносит: – Если пойдешь в душ, прибереги немного горячей воды для меня.
Ной минует большой каменный камин, пересекает длинный коридор. В итоге я слышу, как захлопывается москитная дверь. Он собирается искать лошадь сегодня?
– Уже стемнело, поэтому я устрою тебе экскурсию утром, – говорит Джейк, пройдя вправо, – но кухня здесь. – Он огибает кухонный островок.
Я остаюсь на месте.
– Разумеется, бери все, что захочешь, – поясняет мужчина, встретившись со мной взглядом. – Мы будем частенько наведываться в город, пока погода не испортится через пару месяцев, поэтому можем запастись любой едой, которая тебе нравится. К тому же сделаем кое-какие консервы. – Он закрывает дверцу холодильника, видимо, оставленную открытой его сыном. – Большую часть своей пищи мы стараемся добывать охотой, либо ловим, либо выращиваем.
Теперь понятно, почему я заметила сарай и теплицу среди хозяйственных построек. Как можно меньше полагаться на продуктовые магазины – это разумно, ведь снежные заносы изолируют их на довольно долгие промежутки времени.
Джейк жестом показывает, чтобы я шла за ним, и открывает смежную дверь.
– Стиральная и сушильная машины стоят в гараже, – сообщает он, включив свет, после чего спускается по короткой лестнице. В ярком свете я вижу еще один пикап, красный.
Мой дядя поднимает плетеную корзину для белья с цементного пола и бросает ее на сушильную машинку. Сделав шаг, я что-то замечаю краем глаза и останавливаюсь на верхней ступеньке. Справа висит туша оленя, подвешенная за задние ноги. Под ней вокруг водостока собралась небольшая лужа крови. Рога животного слегка покачиваются где-то в тридцати сантиметрах от пола.
Какого хре…? У меня отвисает челюсть, пока я на него пялюсь.
Вдруг передо мной на лестнице возникает Джейк.
– Как я сказал… выращиваем, ловим, убиваем. – Судя по тону, выражение моего лица его позабавило. – Ты ведь не вегетарианка, да?
Он уходит, не дав мне шанса ответить. Я пячусь из гаража, возвращаюсь в дом и закрываю дверь. Нет, я не вегетарианка, однако у меня возникает мысль, что я никогда не встречала свое мясо до того, как оно стало мясом.
Несколько раз сглатываю, чтобы смочить свой пересохший рот.
– Гостиная, ванная, телевизор, – указывает Джейк, когда я иду следом за ним. – У нас нет кабельного, зато полно дисков с фильмами. Ты можешь пользоваться потоковыми сервисами, пока интернет не вырубится.
В гостиной я вижу кожаные диваны в рустикальном стиле, кофейный столик и кресла. Камин настолько большой, что в нем можно спрятаться, а дымоход тянется вверх и исчезает между балками. Дерево и кожа повсюду. Здесь пахнет, словно в Home Depot[6]6
Американская торговая сеть, являющаяся крупнейшей на планете по продаже инструментов для ремонта и стройматериалов.
[Закрыть]. С легкой примесью подгоревшего бекона.
– Хочешь подключить Wi-Fi? – интересуется мужчина.
Напоминание о том, что я останусь на связи с миром, заставляет меня остановиться на мгновение.
Но если откажусь, он будет гадать о причинах.
– Конечно, – отвечаю я.
– Сеть называется «Кобра Кай»[7]7
Американский телесериал с элементами драмы, комедии и боевых искусств, основанный на фильме 1984 года «Парень-каратист».
[Закрыть].
Я бросаю на него взгляд. Мило.
Включив поиск доступных сетей, я нахожу «Кобра Кай», единственную в списке.
– Пароль?
Какое-то время Джейк молчит, затем произносит:
– Человек, нападающий на вас, – враг. А враг не заслуживает…
Я сдерживаю себя, едва не покачав головой, и печатаю: «НикакойПощады». Через несколько секунд соединение установлено.
Джейк подходит ко мне, смотрит на мой телефон. Обнаружив, что пароль правильный, впечатленно кивает.
– Можешь остаться.
Он стоит слишком близко. Я втягиваю носом воздух и делаю шаг назад, оглядываюсь по сторонам. Куда дальше? Он не двигается с места, наблюдая за мной. В его глазах что-то мелькает, но мужчина молчит. Как и я, он, вероятно, задается вопросом, какого черта я здесь забыла; что ему делать со мной целую неделю, а то и год, до моего отъезда?
– Ты голодна?
– Устала.
Джейк кивает, будто только вспомнив, что мои родители умерли два дня назад. И что я сегодня пересекла четыре штата.
– Конечно.
Однако я даже не думаю об этом. Просто мне сейчас нужно побыть одной.
Взяв мои чемоданы, он поднимается на второй этаж. Я иду за ним. Перила огибают квадратную лестничную площадку. Остановившись на мгновение, поворачиваюсь кругом. С каждой стороны расположено по несколько комнат – всего семь или восемь. Здесь легко заблудиться.
– Моя спальня. – Мужчина указывает на темно-коричневую деревянную дверь прямо перед нами, потом быстро перечисляет по порядку: – Ванная, комната Ноя, а эта – твоя.
Он ставит чемоданы у двери в угловой части площадки. В тусклом свете кованой железной люстры почти невозможно различить планировку, но в данный момент мне плевать.
Вдруг у меня возникает мысль, что мой дядя показал только свою и наши с Ноем комнаты.
– У вас есть еще один… сын. Я забрала его спальню?
Больше комнат не осталось. Я ведь не притесняю их?
Джейк лишь поворачивает голову и кивает вправо, в сторону задней стены с одной дверью. Единственной дверью между моей спальней и ванной.
– Спальня Калеба на третьем этаже, – поясняет он. – Там больше нет комнат, поэтому экскурсия не понадобится. Хотя оттуда открывается отличный вид. Очень просторно, много воздуха. Ему нравится свободное пространство. – Мужчина вздыхает; его слова отягощены грузом досады. Когда Джейк открывает дверь моей спальни, обе собаки вбегают туда, опережая нас. – Имей это в виду при встрече с ним и ничего не принимай на свой счет.
Я замираю на секунду. Любопытно, о чем он, однако люди то же самое говорят обо мне. Снова бросив взгляд назад, я предполагаю, что за дверью скрывается лестница, раз, по словам Джейка, комната находится на третьем этаже. Калеб наверху? Его брат упомянул, что он до сих пор «там».
Дядя заносит мои чемоданы. Войдя следом, слышу щелчок выключателя. Свет от лампочки внезапно наполняет спальню.
У меня в груди сразу же разливается тепло, я почти улыбаюсь.
Здесь хорошо.
Не то чтобы я ожидала многого, но комната уютная и лаконичная. Даже собственный камин есть. В стене напротив – раздвижные двери. Кровать, шкаф, мягкое кресло – все древесных тонов. Пространства более чем достаточно, чтобы расхаживать туда-сюда или посидеть на полу, как я часто люблю делать.
Меня тянет зевнуть, глаза слегка слезятся.
– Полотенца здесь, – сообщает Джейк из коридора. – Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.
Он делает шаг вперед, заполняет собой дверной проем, а я стою посреди спальни.
– Сойдет?
Кивнув, бормочу:
– Тут красиво.
Чувствую на себе его взгляд, из-за чего мои мышцы напрягаются.
– Ты не очень разговорчива, верно?
Я смотрю на него.
Мужчина улыбается.
– Мы это исправим.
Удачи.
Джейк хватает ручку и начинает закрывать дверь.
– Вы ненавидели моего отца. – Мои слова заставляют его остановиться. – Не так ли?
Он выпрямляется, не сводя с меня глаз.
– Не будет ли мое присутствие доставлять вам неудобства… дядя Джейк?
Если он ненавидел моего отца, не стану ли я напоминанием о нем?
Взгляд мужчины буквально пронизывает. Он отвечает ровным тоном:
– Я не вижу твоего отца, когда смотрю на тебя, Тирнан.
Не до конца понимая, что это значит и должно ли сказанное принести облегчение, я замираю.
Ты очень похожа на свою мать. В аэропорту Джейк упомянул о нашем с ней сходстве. Значит, он видел ее, когда смотрел на меня? Он это имел в виду?
Его глаза темнеют. Джейк трет большим пальцем свою ладонь, после чего сжимает кулак.
Я прикована к полу; мой желудок словно проваливается куда-то.
– И тебе не обязательно называть меня дядей. Ведь я все равно тебе не родня, да?
Прежде чем я успеваю ответить, он цокает языком, подзывая собак. Как только они выходят, Джейк закрывает дверь, оставив меня одну.
Я стою как вкопанная. Под кожей словно пробегают электрические разряды. Один телефонный звонок, перелет в эконом-классе через четыре штата, и спустя столько времени до меня наконец-то доходит… Я совершенно не знаю этих людей.
