Текст книги "Ее вишенка"
Автор книги: Пенелопа Блум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
День шел своим чередом. А что, если и правда сходить на вечеринку? Эта мысль крепко засела у меня в голове. Райану я ничего не сказала, уж он-то постарался бы убедить меня идти. В этом я не сомневалась, какой смысл проверять?
Я ведь грустила о том, что жизнь проходит мимо? И вовсе не обязательно разыскивать там Уильяма! Надену шелковую маску, нарядное платье и прекрасно проведу вечер. Романтическое приключение! В кои-то веки мне выпал шанс поддаться порыву, сделать что-то неразумное… может, даже немного опасное! Пойти на эту вечеринку.
Глава 2
Уильям
У меня в кабинете есть тайное местечко, о котором никто не знает. Моему брату-близнецу Брюсу – как и я, генеральному директору – нравилось думать, что от него невозможно что-то утаить. Прости, Брюсик, но это – только мое.
Я подошел к книжным полкам у стола. Они смотрелись офигенно дорого и, черт возьми, так и стоили. Я целое состояние отвалил француженке-дизайнеру за то, чтобы она обставила кабинет! Не помню подробностей; кажется, я дал ей такую установку: «Кто бы сюда ни вошел, должен обосраться от восхищения».
Слава богу, у нее получилось.
Если бы эти стены могли говорить, они бы не удостоили вас беседой – настолько они были хороши. Даже не фыркнули бы в вашу сторону – много чести!
Я не читал ни единой книги из этого огромного стеллажа, хотя любую можно было достать без труда. К полкам крепилась лесенка на колесиках (особый заказ!), которая плавно перемещалась от нижних полок к верхним. После того как повесили жалюзи, я какое-то время так развлекался – прыгал на лесенку с разбега, чтобы прокатиться.
Я снял со стола стеклянное пресс-папье в форме глобуса и поставил на одну из полок. Снизу у него был магнит, который приводил в действие механизм потайной двери. После небольшого ожидания раздались тяжелые металлические щелчки, и дверь открылась.
Вот оно, мое тайное логово, логово злодея – прямо в кабинете. Изумительно! Мне нравилось называть это место «комнатой трофеев». Совсем небольшая по площади – к сожалению, пришлось ограничиться этим, ведь устроить такое у братца под носом можно было только тайно. А он бы заметил, если бы от кабинета отхватили слишком большое пространство. Этот уголок Брюс никогда не найдет.
Часть тайной комнатки занимали вещи, которые я… э-э… позаимствовал у собственного брата, зануды с ОКР. ОКР – обессивно-компульсивное расстройство. Может, никакого расстройства у Брюса и не было, но как тогда назвать его идиотское стремление ни на шаг не отступать от планов и графиков, все контролировать и во всем соблюдать идеальный порядок?
Комнатка имела вид художественной галереи: мраморные постаменты, стеклянные витрины, а в самом центре мой любимый экспонат – безукоризненно желтый банан. Я даже нанимал химика, чтобы он изготовил специальный прозрачный лак для консервации. На кожуре банана надпись: «Брюс». Крупными буквами, черным маркером.
Я любовно провел рукой по витрине и улыбнулся.
Да, времени и денег у меня было хоть отбавляй. И нет, меня это не огорчало.
Да, проблемы тоже имелись, например, иногда я кое-что… присваивал. Некоторые называют это воровством. И нет, я не собирался с этим бороться.
Если бы я, как идиот, обратился к врачу, поставили бы диагноз «клептомания». Мне нравилось брать вещи; все началось еще в юности. Мы с Брюсом росли в бедности, то есть тогда этому было хоть какое-то оправдание. Однако в конце концов я понял, что беру вещи просто потому, что они мне нравятся, а не потому, что нужны деньги.
Мои странные маленькие сокровища приходилось прятать. Здесь, в потайной комнате, хранились самые классные трофеи. Банан Брюса (жемчужина коллекции!) и еще много всего. Полотенце – он завел себе специальное полотенце, чтобы вытираться после игры в сквош и потом свеженькому ехать в машине. Просто взбесился, когда не смог его найти! Его темные очки и – в рамочке – по одному носку от разных пар, я спер их у него из комода. Специально убедился, что от разных пар! Потом меня даже совесть мучила; Брюс чуть ли не оргазм испытывает, если его день проходит точно по графику, а разные носки – это же у бедняги могло просто башку заклинить.
Да хрен с ним. Ему это только на пользу. Я родился на минуту и семь секунд раньше и считал себя старшим братом, а это определенная ответственность. То есть мне полагалось за ним присматривать. Обычно старшие братья считают это тягостной обязанностью, но если обязанность в кайф, кто же будет сетовать, что перетрудился?
Еще была куча степлеров – я брал их в офисе, в основном у тех, кто меня раздражал. У грубых официанток таскал шариковые ручки, а у одного придурка спер значок «Сдаю в переработку» – он носил его на рюкзаке. Чувак, тебе что, нечем больше гордиться?! Было искушение безо всякой переработки просто выбросить значок в мусор – так, для смеха, но привычка победила.
Не все попадало в коллекцию. Иногда я хватал что-то просто так, потом выбрасывал. Не возвращал: не хотел признаваться либо «намеренно проникать в чужие владения без ведома хозяина».
А вот свежее пополнение – ваза с цветами на мраморном постаменте у задней стены. Ее я прихватил сегодня утром в булочной. Ничего не мог с собой поделать – как кот, прищурился от удовольствия, глядя на этот экспонат. Все остальное я брал, потому что владелец хоть немного да разозлил меня. Восстанавливая равновесие во Вселенной, я всего лишь воздаю по заслугам. Или мне просто нравится злить неприятных людей.
Вазу я взял не поэтому.
Вишенка ничем меня не обидела. Наоборот, она мне понравилась! Ее окружала какая-то странная атмосфера – почему-то я вспомнил библиотеку. Скованность, неудовлетворенность, бестолковость и… чистота; мне захотелось подышать этой атмосферой, насладиться ею – в переносном, а может быть, и в прямом смысле.
Я чувствовал, что сама она – сексуальна, и это не скучный внешний глянец. На меня обычно клюют именно заурядные красотки, это как «Старбакс» привлекает девушек определенного типа. Такие куколки Барби, что качают в спортзалах свои задницы и никогда не снимают темные очки, пока не намажутся кремом от солнца чуть ли не с 200-кратной защитой. Интересуются исключительно тем, что касается их лично. Так следят за собой и холят свое тело, будто это и есть их работа. Издалека посмотреть приятно, но – было дело, я встречался с такими девицами – все они одинаковые! Скучные. Предсказуемые. Пустые.
А эта девушка-пекарь… Чем-то она меня зацепила. У нее все на лице отражалось. Ей понравилась моя внешность, но она сразу поняла, что я засранец. А засранцу, скорее всего, не так-то просто завоевать ее расположение. Интересная задачка получалась. Ну, я и решился.
Оставил визитку – и тут же понял, что совершил отчаянный поступок. Обычно я дожидаюсь, когда женщина сама начинает напрашиваться на встречу, а с этой девушкой я все же решил сделать первый шаг. Понял: она не будет искать меня, если я не подам ей знака. Наверное, это мне в ней и понравилось. Я даже не стал играть в свою обычную игру – строгая секретарша и все такое, – я ответил на ее звонок!
Придет ли она сегодня на вечеринку? Если нет – я знаю, где ее найти. Хотелось увидеть ее еще раз; а может быть, я рассчитывал на что-то большее. Цветочки цветочками, а ягодку сорвать? Снять вишенку с торта. Или где там она у нее… Не будем уточнять. Вы же не настаиваете?
Глава 3
Хейли
Если вы в чем-нибудь сомневаетесь, то пару раз обязательно спросите себя: «Я правильно поступаю?»; так вот, сидя в такси по пути на вечеринку, я спросила себя пару тысяч раз. Две тысячи раз – согласна, это уже маразм, однако два раза точно было маловато.
Я хотела туда пойти! Очень хотела, чего уж там. Конечно, и упрямства, и гордости мне хватало, и, наверное, лучше было бы отклонить приглашение – доказать этому Уильяму, что я не из тех девушек, что бегают за смазливыми парнями. Но бог ты мой, меня первый раз в жизни пригласили на вечеринку. И потом, я всегда, всегда мечтала пойти именно на маскарад! Полускрытые лица, роскошные наряды… Толпа в масках, смокинги и шикарные платья; куда ни глянь, все сверкает – золото и серебро, стразы и блестки. Волшебная сияющая ночь, прямо из голливудской сказки! И я навсегда сохраню воспоминание о ней – пусть останется ярким пятном на темном небе. Я смогу притвориться, будто тоже живу такой жизнью, что на самом деле течет вдалеке от меня; там воздух полон обещаний и любая случайность может стать судьбой. Невероятно прекрасной судьбой…
Вот эта мысль в конце концов и победила. Я принимаю эту сказочную ночь, огромное спасибо, Уильям, а сам ты будешь номер два. Такой была основная концепция, и я собиралась ее придерживаться.
После работы я пошла и купила себе недорогую экипировку. В комиссионке масок не нашлось, и я отважилась заглянуть в один из специальных магазинов, где продают карнавальные наряды; почему-то они работают круглый год, хотя я уверена: единственное, зачем туда заходят, – это купить костюм для Хэллоуина.
Девушка за прилавком осуждающе посмотрела на меня, когда я примерила маску. Наверное, вспомнила фильм «С широко закрытыми глазами» и подумала – маски только для оргий и покупают. Да пошла она! Я иду на крутую вечеринку, на которой будут вот так запросто разгуливать кинозвезды и миллиардеры. И, черт побери, насколько я знала, там никто не собирается скакать голышом и устраивать оргии. Хотя все это я уже в голове прокрутила… те самые две тысячи раз. Замечу хоть малейший признак чего-то непотребного – буду прорываться к выходу, пущу в ход каблуки, если не найдется оружия получше. Так что запасной план у меня был.
Я понятия не имела, что находится по адресу, который дал мне Уильям. Представлялось, что снаружи должен стоять мордоворот-охранник. А машина подъехала к самому обычному зданию в центре.
Я вышла из такси и огляделась. Десятый час. В Нью-Йорке улицы всегда многолюдны, независимо от времени суток, а к ночи и подавно. Тут же было довольно тихо. Я уж решила, что ошиблась, когда увидела, как неподалеку остановился лимузин и оттуда вышла небольшая группа: мужчины в костюмах, женщины в элегантных платьях. На всех были маски: у мужчин – простые, в стиле «призрак оперы» – закрывали только глаза и переносицу, у женщин – самые разные, с кружевами и перьями.
Я поправила на себе маску. Цена два доллара, никаких изысков – маска просто завязывалась сзади. Ну и что. Если богачи платят кучу денег, чтобы выглядеть бедными, то я знаю простой и недорогой способ: не хочешь смотреться миллионершей – вбухай все деньги в пекарню… прибыли как раз хватит оплачивать счета. Может, еще и останется на всякие глупости – еда, вода и прочее в этом роде.
Я приняла независимый вид и легкой походкой направилась к двери – будто я каждый день сюда прихожу. Главное – делать все уверенно; я насмотрелась фильмов об ограблениях. У двери я оказалась раньше, чем эта группа из лимузина. Дернула за ручку, но дверь не поддалась. Я быстро оглянулась через плечо, сверкнула улыбкой типа «сколько ни прихожу, каждый раз так» и дернула еще раз.
Опять без толку.
Отступила на шаг, всплеснула руками, нервно усмехнулась:
– Похоже, я рановато…
Кто-то из мужчин подошел к двери и толкнул ее. Дверь тут же распахнулась, и мне пришлось подождать, пока вся компания с самодовольным видом прошествует внутрь.
Я всех пропустила, выдохнула и мысленно нажала кнопку перезапуска.
– Ничего страшного, Хейли. Ты же в маске! Можешь хоть весь вечер дурака валять.
Как раз в этот момент мимо меня проходила пара, и они, наверное, слышали каждое слово моей мотивационной речи. Я похлопала себя по уху, изобразив, что разговариваю по беспроводной связи. Повернулась к ним, одарила улыбкой.
– Блютуз, – произнесла я уверенно. – Говоришь с партнером, а со стороны – как будто сам с собой!
Пара не обратила на меня никакого внимания и прошла мимо.
Черт, еще в дверь не вошла, а уже пользуюсь «перезапуском»…
Я толкнула двери и вошла.
– Говнюки, – сказала я дверям, убедившись, что на этот раз меня никто не слышит.
В тишине вестибюля каждый мой шаг звучал как выстрел – каблуки ужасно громко стучали по модному напольному покрытию.
Из-за небольшой стойки на меня глядела женщина, встречавшая гостей. Позади нее виднелась пара массивных дверей.
Те, кто шел впереди меня, назвали свои имена, женщина сверила их со списком и пропустила.
– Я приглашена, – произнесла я.
– Прекрасно, – отозвалась женщина.
Она была в обычном деловом костюме, без маски, то есть можно было не сомневаться – в ее глазах я выглядела полной идиоткой.
– Посмотрите в списке… Вишенка, – почти шепотом произнесла я.
Щеки пылали. Наверняка Уильям сейчас все это видит и хихикает. Если не видит, то представляет себе.
Женщина подняла бровь:
– Вишенка?
– Вы просто посмотрите… – Я изогнула шею, пытаясь заглянуть в список.
Она убрала его подальше – на всякий случай – и холодно посмотрела на меня. Но тут же с явным разочарованием хмыкнула:
– Ну проходите, Вишенка…
– Благодарю, – ответила я слегка развязно. – Я-то повеселюсь на вечеринке, а вы торчите себе тут за вашей дурацкой стойкой!
– Очень рада за вас, – сухо ответила женщина.
Поверить не могу, что опустилась до такого! Но честное слово, она была не меньшей стервой, чем секретарша Уильяма. А может, это она и была, вечеринка ведь корпоративная.
Я прошла за стойку к двери и тихонько попробовала потянуть ее на себя – убедиться, что эту дверь не надо толкать. Слава богу, она открылась. То, что я увидела внутри, превзошло все мои ожидания. Да уж, впечатляюще!
Шикарное помещение в стиле «лофт» – кирпич без штукатурки, открытые несущие балки, ультрасовременная мебель. Кованая винтовая лестница вела на второй этаж, в открытый просторный зал. Дальняя стена была полностью стеклянная, с видом на Центральный парк и освещенный огнями горизонт. Великолепное зрелище!
В зале толпились гости – танцевали, смеялись, беседовали… Несмотря на маски, сразу было понятно, что здесь веселятся избранные. «Взрослая» версия школьной вечеринки, куда детишек приглашали только самых-самых – я на такие никогда не попадала.
Я смотрела на изысканно одетых людей в масках и думала – смогу ли узнать Уильяма? Сегодня утром я видела его всего несколько минут. Я изо всех сил старалась не сравнивать себя со всеми этими холеными женщинами с прекрасными телами. Уильям пригласил меня. Значит, что-то во мне ему понравилось! По крайней мере, так я себе говорила.
Музыка была достаточно ритмичная, чтобы танцевать, но не сильно заводная; в общем, самая подходящая для шикарной тусовки. Гости пили вино и шампанское из бокалов с длинными ажурными ножками. Кто-то танцевал, кто-то стоял и потягивал напиток или со смехом бродил по залу, перемещаясь от одной компании к другой. Куда ни глянь, все сверкало – маски, одежда, драгоценности. Именно так я себе все и представляла…
Надо попробовать раздобыть напиток – хорошо бы снять нервное напряжение! Оставалось только выяснить, где их берут.
В конце концов я набрела на бар, там стояли бокалы с шампанским. Я взяла бокал, подождала немного, огляделась и осторожно пригубила. Отлично! Никто не прибежал, не заорал на меня, не потребовал денег… Один – ноль в мою пользу.
С бокалом в руке я направилась к лестнице. Я еще не решила, стоит ли вообще разговаривать с Уильямом; да и сначала надо его узнать. Уже у лестницы я развернулась, и тут надо мной навис какой-то высоченный тип. Меня охватила нервная дрожь – а вдруг это Уильям?
Однако, разглядев подбородок, губы, телосложение, позу, я чуть не пошатнулась – что-то тревожное шевельнулось во мне. Я даже отступила на полшага. Нет, не Уильям…
– Нэйтан? – спросила я нерешительно.
Он ухмыльнулся. Другого ответа и не требовалось. Нэйтан Питерс, мой бывший парень… брр, вспоминать не хочется. Вот из-за кого я с удовольствием пинаю свой старый учебник! Сперва – скучноватый ухажер, а потом, когда он надоел мне до смерти и я с ним порвала… Знаете, как на афишах рисуют – маньяк преследует свою жертву! Боже, неужели он никогда от меня не отвяжется?
– Я думала, ты в Вермонте…
– Получил новую работу. Знал, что ты в этих краях, как же я мог с тобой не встретиться?
– Да легко! Если только ты опять меня не преследуешь… – Я старалась говорить спокойно, но внутри у меня все кричало.
– Хейли, я скучал по тебе. Нам же было офигительно хорошо вместе!
Я покачала головой. Слишком много всего и сразу… да и не собиралась я продолжать этот разговор. Все, проехали! Я попыталась обойти его и подняться по лестнице, но он схватил меня за руку.
– Хейли! Подожди. Я проделал длинный путь, чтобы поговорить с тобой. Сделай одолжение – выслушай меня!
– Нет! Никаких одолжений! Даже не хочу спрашивать, как ты, черт побери, пронюхал, что я здесь буду, или как ты сюда попал. Потому что спросить – значит показать, что мне есть хоть какое-то дело до тебя! А я просто уйду и обо всем позабуду!
– Это было нетрудно. Я знаю, где ты обедаешь; как-то раз случайно проходил мимо. Ты опустила голову и что-то разглядывала. Я посмотрел. У тебя в руках была визитка «Галеон интерпрайз», кто бы мог подумать… Вряд ли тебе по карману нанять маркетинговую компанию из топ-500. Ну и сложил два плюс два.
– И что, весь день за мной таскался? Следил, что я покупала шмотки для вечеринки, потом помчался и себе купил? Как тебя вообще пустили?
– Я же не ломился в парадную дверь – вошел через черный ход! – Он улыбался, будто ждал, что я сейчас зааплодирую его гениальности.
Мой желудок как в узел завязался – эта давняя жуть снова проникала в меня, как яд, я даже испугалась, что меня сейчас стошнит.
– Нэйтан, давай по-хорошему. Ничего не выйдет. Забудь обо мне. Пожалуйста!
Как все это не вписывалось в мою волшебную сверкающую ночь…
Я хотела высвободить руку, однако он потянул сильнее, пытаясь привлечь меня к себе.
Какой-то мужчина отделился от компании рядом с нами, подошел и взял Нэйтана за запястье. И, наверное, хорошенько сдавил, потому что рука Нэйтона перестала сжимать мою.
– Есть правило, – произнес мужчина голосом, который я немедленно узнала, – если девушка сопротивляется, ее надо отпустить.
Я бы и так узнала Уильяма! Четкая линия подбородка, полные губы, взъерошенные волосы. Ошибиться было невозможно – моим спасителем был именно он.
– Есть другое правило – не суй нос в чужие дела, – поворачиваясь к нему, процедил Нэйтан.
Уильям был выше его на дюйм или два. Надо же, мне Нэйтан всегда казался ужасно высоким.
– Ни фига себе, у парня мятные конфеты?
Уильям сделал замысловатое движение рукой и показал две конфетки, зажатые между пальцев.
Я не сообразила, в чем дело, пока Нэйтан не начал хлопать себя по карманам. Он свирепо глянул на Уильяма и попытался вырвать у него конфеты, однако тот сунул себе в карман.
– Слышь, ты, придурок, – сказал Нэйтан, – отвали, мне надо поговорить с моей девушкой! Конфеты, так и быть, можешь оставить себе.
– Твоей девушкой? – переспросил Уильям.
Он слегка повернул голову и в первый раз взглянул на меня. Его губы дернулись в еле заметной усмешке – меня приглашали в сообщницы.
– Тогда я должен признаться. Сегодня утром я ее… де-фло-ри-ро-вал. Ну да, и заплатил ей за вишенку. Между прочим, было очень вкусно.
И он слегка кивнул в мою сторону.
Я ужасно испугалась… но еле сдерживала смех.
Нэйтан вырвал руки и схватил Уильяма за лацканы смокинга. Уильям даже не вздрогнул. Просто стоял и смотрел на Нэйтана с той же спокойной, довольной улыбкой.
– Вообще-то… – Уильям выудил конфеты из своего кармана и засунул обратно в карман Нэйтана. – Ничего удивительного, что ты ими запасся.
– То есть? – спросил Нэйтан.
– Чтобы изо рта не воняло.
Сжав зубы, Нэйтан не сводил глаз с Уильяма – то ли собирался драться, то ли ломал голову, как ему выйти из положения.
– Да пошел ты, – сказал он наконец и отпустил Уильяма. – Послушай, Хейли, ты думаешь, раз я сюда пришел, значит, я тебя преследую…
– Я, конечно, не в курсе всей вашей истории, – прервал его Уильям. – Но ты сам сказал: «Раз я сюда пришел, значит, я тебя преследую» – похоже, так оно и есть.
– Тебя, придурок, никто не спрашивает, – огрызнулся Нэйтан. Затем повернулся ко мне: – Понимаешь… я скучаю по тебе! Знаю, паршиво у нас все вышло… и все же надеюсь, ты дашь мне второй шанс.
– Ну сколько можно об этом говорить? – Я чувствовала себя совершенно опустошенной.
– Отвали, маньяк! – Уильям толкнул Нэйтана плечом. – Ты тут уже выступил с пламенной речью… Девушка явно не хочет сейчас с тобой разговаривать. У нее есть твой номер телефона, если передумает – позвонит. А сейчас – вали.
Нэйтан пытался сопротивляться, однако Уильям оттеснил его от меня и жестом подозвал охранника, чтобы тот проводил Нэйтана к выходу.
Мне оставалось только стоять и смотреть. Не верилось, что Нэйтан явился сюда только за своим вторым шансом. С Уильямом тоже непонятно: с чего это он решил вдруг поиграть в рыцаря в сияющих доспехах?
Уильям вернулся через несколько секунд и отвесил мне легкий поклон.
Во мне вдруг проснулась странная энергия – что-то озорное, веселое. Наверное, это всегда было во мне и только ждало случая освободиться. Судя по всему, маска не помогла. И Нэйтан, и Уильям сразу меня узнали, хотя в маске я все-таки чувствовала себя другой – более свободной. Улетучилась нервозность… из-за мягкого шипения пузырьков в бокале? Хотелось забыть о неприятном разговоре и все еще хотелось, чтобы этот вечер остался сказкой. Никакой Нэйтан не отнимет его у меня! Почему бы не повеселиться?
– Гордишься собой? – сказала я и сама удивилась – так уверенно прозвучал мой голос. – Устроил тут игру в рыцаря… Хрен знает зачем.
Уильям улыбнулся:
– Хрен не знает… Он разве принимал участие в споре?
Я невольно скользнула глазами вниз, к его талии – и тут же, сделав над собой усилие, перевела взгляд на белую маску, закрывавшую верхнюю часть его лица.
– Образно выражаясь, – произнесла я, – да. Вот опять – не можешь без пошлых шуточек. Прямо как подросток! За экзамен на зрелость я бы тебе тройку поставила.
Он ухватил бокал с подноса проходившего мимо официанта и протянул его мне.
– Тройка – это много.
– А с воровством не собираешься завязывать? Или тоже – слишком хорошо о тебе думаю?
– Именно так.
Я не смогла удержаться от улыбки. Уильям вовсе не собирался оправдываться! Обычно такая беззастенчивость раздражает… а также бестактность, развязность – сколько грехов сразу! Но он в них упорствовал, и это выглядело скорее забавно, даже мило. Мне нравилось, как он переворачивает фразы и превращает разговор в игру. В этом было что-то от флирта, что-то очень… сексуальное.
Я посмотрела на бокал, который он мне подал, и поняла, что где-то оставила свое шампанское. В этом бокале было красное вино; обычно я не пью красное, у меня от него болит голова, и все же я решила сделать исключение. В конце концов, если шипение пузырьков придало мне столько смелости, то кто знает, какие могут случиться чудеса, если я немного выпью.
Я сделала глоток и приподняла брови в приятном удивлении.
– Нравится? – спросил он.
– Очень. Только пить с кем попало приходится…
Уильям театрально схватился за грудь:
– Выстрел в сердце…
– Неужели?
Он слегка пожал плечами, с той же едва заметной довольной улыбкой, которая как бы говорила: наш разговор – игра. В маске он, без маски – все равно сразу видно, что этого парня ничто не волнует всерьез. Никакие заботы, никакие проблемы. Я почти завидовала ему. Вот бы мне так же легко ко всему относиться!
– У тебя острый язычок… А интересно, на вкус он тоже острый? Перченый? – спросил Уильям. – Или сладкий, как твой вишневый пирог?
– Тебе понравилось? – спросила я.
Он упомянул пирог, и у меня тут же из головы вылетело, что мы просто болтаем, и это явный флирт с его стороны. Я же прежде всего пекарь, и меня, конечно, больше волновало его мнение о моих пирогах, чем какие-то опасные повороты разговора.
– Сладкий, но чего-то не хватает.
У меня замерло сердце. Я нарабатывала рецепт годами, опробовала столько сочетаний разных ингредиентов, способов приготовления… Неужели ему не понравилось? Для меня это было хуже любого оскорбления.
– Чего? – спросила я.
Притворная выдержка, будто карнавальная маска, мигом слетела с меня.
– Ну, – сказал Уильям, – нужно класть больше… соды?
Вид у него был самый серьезный. Мое сердце успело один раз глухо стукнуть, и тут по его губам опять расползлась знакомая улыбка.
Улыбаясь, я уперлась рукой в бок.
– Соды для выпечки?
– Ну да. Для выпечки. Без соды нельзя!
Я подняла бровь:
– Немедленно подниму по тревоге профсоюз пекарей. Вот это прокол! А мы-то везде дрожжи пихаем…
– Дрожжи?
– С дрожжами тесто подходит… пузырится. Большие такие пузыри – углекислый газ выходит.
– Пузырь пузат. Пузырь из газа. Кто-то сразу, кто ни разу… – забормотал он скороговоркой.
– Что?
– Я сказал, что ты ни разу не скучная…
Он что, дурачится?
Уильям вздохнул, похлопал себя по подбородку. Он как будто наблюдал за мной и что-то отмечал про себя.
– То есть? – спросила я. – Что ты так на меня смотришь?
– Пытаюсь тебя понять, Вишенка. Шаг за шагом.
– Я Хейли. Что ж, попробуй понять меня всю, флаг в руки! Скажи, когда закончишь, и мнением поделись. Может, мне будет полезно.
– Кое-что, Вишенка, я уже понял… – Он мягким быстрым движением взял бокал из моих рук, сделал глоток и вернул его мне. – Извини. Чужое всегда кажется вкуснее, правда?
– Пожалуй, – кивнула я.
Что-то я снова начала нервничать… Уильям превращал разговор в поединок, и я все больше осознавала, что он полностью управляет ситуацией. Мне не нравилось это молчание – тишина казалась еще опасней, в тишине много значат взгляды и жесты, а я уже убедилась – он может многое сказать лишь малейшим подрагиванием губ. А его пронзительные глаза… Надо заполнить паузу.
– Мы в школе, бывало, покупали друг у друга блюда от обеда, – произнесла я, вроде как отвечая на его вопрос. – На вес золота были конфетки «Эйрхед». За одну штучку – получай что угодно. Даже целую тарелку куриных наггетсов с картофелем фри. Особенно ценились беленькие такие, с необычным вкусом. Те, что ты выменял, были гораздо вкуснее, чем если бы тебе их мама дала.
– Беленькие – со вкусом сахарной ваты? Что же в них необычного?
Черт, какой вкус был у этих беленьких? Может, и сахарная вата… Забыла.
– Так, значит, ты пытаешься меня понять? – напомнила я.
Мне отчаянно хотелось знать, что он обо мне думает, хоть я и боялась услышать что-то не очень приятное.
– Да, и пополняю список твоих качеств. Вот только что добавил: «любит прерывать драматические паузы в разговоре».
Я покраснела.
– А я и не поняла, что это была драматическая пауза.
– Плюс «отсутствует элементарная наблюдательность», – произнес он сухо и очень серьезно – будто диктовал секретарю.
– Эй! – Я засмеялась и шлепнула его по руке.
И тут же поспешно убрала руку – сообразила, как это выглядело. Мой смех быстро увял. Уильям будто не заметил моей реакции и продолжал смотреть на меня из-под маски, проницательно прищурив синие глаза – как на объект исследования.
– Плюс «применяет физическое насилие»…
– Давай лучше о достоинствах – если не хочешь, чтобы я вино тебе за шиворот вылила!
– Достоинства? К сожалению, это закрытый раздел списка. По крайней мере, до тех пор, пока он не закончен. И до тех пор, пока у меня не будет возможности оценить все твои достоинства, в том числе скрытые от посторонних глаз.
Я вспыхнула.
– Видела бы ты сейчас свое лицо… Вот теперь я знаю, почему тебя зовут Вишенкой. Когда ты злишься, щеки у тебя именно такого цвета.
– Меня никто не зовет Вишенкой. Только ты. Сколько раз повторять, я Хейли!
– Тогда постарайся не выглядеть так восхитительно, когда злишься. А то так и хочется тебя спровоцировать!
Мои и без того красные щеки запылали еще сильней. Я уже собиралась ответить ему, но тут к нам подошли мужчина с женщиной и остановились рядом с Уильямом. Маски скрывали лица, однако я переводила взгляд с незнакомца на Уильяма и не верила своим глазам: они были одинакового роста и телосложения, те же рот, подбородок и даже уши! Единственная разница заключалась в прическе – у незнакомца волосы были аккуратно подстрижены и уложены, а на голове Уильяма царил тот же художественный беспорядок, который я наблюдала сегодня утром.
И еще из нагрудного кармана незнакомца торчал белый шелковый носовой платок – никогда не могла запомнить, как он называется.
– Мучаешь девушку?
Очень похоже на голос Уильяма, только серьезнее и холоднее. Как-то строже.
Уильям представил нас друг другу:
– Вишенка, это мой брат Брюс. Мы близнецы, но я родился на несколько секунд раньше. То есть я старший брат – умнее, сильнее и лучше во всем.
– Если верить статистике, ты просто раньше умрешь, – ласково сказал Брюс.
– Наташа. – Женщина мило улыбнулась и протянула мне руку.
На ней было великолепное белое платье, простое и одновременно очень элегантное. Мне всегда хотелось такое. Несмотря на бесподобное платье, эффектную внешность и тот факт, что брат Уильяма обнимал ее за плечи, она умудрялась выглядеть скромной и доброй. И сразу мне понравилась.
– Хейли. – Я пожала ей руку. – Уильям зовет меня Вишенкой и думает, что это остроумно.
– Как я тебя понимаю, – сказала Наташа. – Мне столько раз приходилось терпеть его плоские шуточки! Ему бы только свободные уши – лапшу развешивать!
– Эй! – Уильям улыбался, но она явно уязвила его. – Это мои-то блистательные остроты – лапша? О господи, Наташа, ты стала такой же бесчеловечной, как Брюс. Даже обидно!
– Ой… – Ее улыбка дрогнула. – Я не хотела…
– Наташа, не извиняйся, – вмешался Брюс. – Эго Уильяма выдержит столько ударов, сколько удастся нанести. Выживет! К сожалению…
Уильям развел руками:
– Похоже, я попал под тройной прессинг. Позвольте заметить, что один член вашей команды что-то слишком много болтает. Я про член моего брата.
– Член разболтался – это не про меня. Кое-кому эта изысканная метафора больше подходит, – серьезнейшим тоном произнес Брюс, однако его глаза весело блеснули.
Я подавилась смехом. Уильям вдруг опустился на колени перед Брюсом, затем встал, засовывая что-то в карман. Я не уловила, что он сделал, но когда я снова взглянула на Брюса, в его нагрудном кармане не было белого носового платка.
– Что ж… – Уильям потянулся и притворно зевнул. – Кстати, о членах. Разве ты не должен сейчас встречаться с Мистером Толстосумом?
Брюс вздохнул:
– Не дай бог он услышит, как ты его называешь!.. Обидится и уйдет из наших клиентов. Ты это понимаешь?
– Понимаю, но отказываюсь называть его иначе.
– Кто бы сомневался!.. Пойдем, Наташа. Мне действительно надо отыскать мистера Паккарда. Рад был познакомиться, Хейли, – вежливо кивнул мне Брюс, и они с Наташей от нас отошли.
