Текст книги "Знаменитый Собачий Университет Юкриджа"

Автор книги: Пэлем Вудхаус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Момент казался подходящим, чтобы выложить добрые вести.

– Я обещал ему, что не скажу тебе раньше времени – сказал я – потому что мы боялись, что все кончится разочарованием. Но Джордж Таппер как раз пытается добыть для тебя какой-нибудь капитал. Вчера вечером он как раз вышел на цель.

– Джордж Таппер! – глаза Юкриджа затуманились от избытка чувств. – Джордж Таппер! Ей-богу, такие, как он – соль земли. Добрый, верный Джордж! Он настоящий друг. На него можно положиться. Клянусь небом, побольше бы таких, как старина Таппи – и в мире стало бы гораздо меньше озлобленности и пессимизма. Кстати, у него были какие-то идеи, где можно раздобыть для меня денег?

– Да. Он как раз пошел к твоей тетке, рассказать ей, как ты уехал сюда, чтобы дрессировать пекинок, и… Что такое?

Ликующая физиономия Юкриджа вдруг страшно переменилась. Глаза выпучились, челюсть отвисла. С добавлением нескольких футов седых бакенбард он бы выглядел точь-в-точь как мистер Никерсон.

– К моей тетке? – промямлил он, покачиваясь на дверной ручке.

– Да. А что? Он думал, если он расскажет ей обо всем, она смягчится и согласится помочь.

Вздох, который мог бы издать храбрый воин, падая под мечами врагов, вырвался из облаченной в макинтош груди Юкриджа.

– Из всех проклятых, чертовых, несносных болванов, ослов и недотеп, которые лезут не в свое дело и суют свой нос куда не просят – обессиленно произнес он – Джордж Таппер наихудший.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Его нельзя выпускать из дому без присмотра. Он общественно опасен.

– Но…

– Это собаки моей тетки! Я их прихватил, когда она меня выгнала.

В коттедже все еще трудолюбиво тявкали пекинки.

– Ей-богу, – прошептал Юкридж – это жестоко.

Думаю, он сказал бы больше. Но в этот момент из коттеджа вдруг раздался голос. Это был женский голос, тихий и непреклонный. Услышав его, сразу можно было представить холодные глаза, орлиный нос и волосы цвета вороненой стали.

– Стэнли!

Больше голос ничего не сказал, но этого было довольно. Юкридж бросил на меня дикий взгляд. Он все понял. Казалось, он пытается втянуться в макинтош, словно улитка, которую застигли за поеданием салата.

– Стэнли!

– Да, тётя Юлия? – дрожащим голосом ответил Юкридж.

– Иди сюда. Я хочу с тобой поговорить.

– Да, тётя Юлия.

Я – бочком, бочком – вышел на дорогу. В Белой Хижине пекинки тявкали уже совершенно истерически. Вскоре я пошел рысью, а затем – хоть и стояла тёплая погода – побежал, и довольно быстро. Я мог бы остаться, если бы захотел, но почему-то я не захотел. Что-то подсказало мне, что в этой тихой семейной сцене я буду лишним.

Что это было, я не знаю. Возможно, дальновидность. Или широкий, гибкий взгляд на жизнь.