Текст книги "Самоинтервью-1984"

Автор книги: Педро Альмодовар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Педро Альмодовар
Самоинтервью-1984

Мне нравятся вещи, которые содержат в себе призыв. Эти страницы содержат очень конкретный призыв, связанный с моим последним фильмом, «Страшные привычки»: ПОСМОТРИТЕ ЕГО. С этой вот целью я прибег к самоинтервью, хотя мне не о чем себя спрашивать и уж совсем нечего себе отвечать. В Мадриде сейчас стал популярен жанр «путешествие эгоиста», и я не собираюсь оставаться в стороне. Если кто-то должен обо мне писать, то предпочитаю, чтобы это был я сам.

Вопрос. В последнее время много говорят о Мадриде.

Ответ. Слишком много.

В. Ты хочешь сказать, что оснований недостаточно?

О. В Мадриде кое-что происходит, это несомненно. Но вот в чем серьезная опасность: Мадрид начинает сам себя осознавать. Город теряет одну из основных своих особенностей. У всех нас, кто жил в этом городе, никогда не было корней, мы не испытывали чувств к месту, как это бывает, например, в Барселоне. Я жил в Мадриде, как мог бы жить в любом другом месте. Никому не приходило в голову защищать Мадрид, никто не идентифицировал себя с городом как таковым. Все, что ни происходило, воспринималось как простое стечение обстоятельств. А теперь говорят о мадридской культуре, ее защищают или противопоставляют другим. Часто говорится (я и сам так говорю), что в Мадриде есть идеи, что на этот город устремлен взгляд Европы. Появилась некая гордость оттого, что живешь там, где живешь. А так не годится. Ты перестаешь чувствовать самого себя, чтобы превратиться в город. Это нечто вроде нарциссического миража. Ты – это ты сам, и ты абсолютно одинок. Разница состоит в том, что теперь наши друзья говорят о нас.

В. Но ведь ты живешь и работаешь в Мадриде.

О. Я живу в Мадриде, не живя в Мадриде.

В. Как ты считаешь, в другом месте ты смог бы работать на той же скорости?

О. Не знаю. Зависит от продюсеров. А это не единственное место в мире, где есть продюсеры.

В. Как тебе удается убедить их продюсировать твои фильмы?

О. С помощью гипноза. Это лучший способ. Мне кажется, молодые режиссеры больше не снимают кино, потому что не владеют гипнозом.

В. Кто-нибудь тебе говорил, что в интервью, которые ты сам сочиняешь, ты получаешься интереснее, чем в других?

О. Может быть. Дело в том, что, только когда я пишу, я превращаюсь в персонаж. Все остальное время, даже если передо мной сидит журналист, я нормальный человек, который устает, который мямлит в разговоре и теряется при посторонних. В. Но твой образ оставляет ощущение агрессии. О. Это было в прошлом сезоне. В нынешнем, осень-зима, я планирую создать противоположный образ: бедный мальчик, нуждающийся в любви. Это ближе к действительности.

В. Мы много раз задавались вопросом о природе твоей безудержной активности.

О. Ее питает разочарование, как я уже не раз отвечал. Мне работа не приносит успокоения, наоборот – она распахивает двери для новой неудовлетворенности. Это не означает, что я не получаю удовольствия. То, что я делаю, приносит большое удовольствие, но я лишен снисходительности к себе самому. Когда я завершаю очередной фильм, диск или шоу, я чувствую себя намного хуже, чем перед началом работы. Мне необходимо срочно погрузиться в другой проект. Я – электростанция, внутри которой спутались разрозненные идеи, куски культур и противоречивые чувства. Стыд, неуверенность и невозможность сидеть сложа руки – такие же составляющие этой станции.

В. И каковы же ближайшие планы этой электростанции?

О. «За что мне все это?!!», жестокая комедия о домохозяйке. Еще мне хотелось бы поставить биографию Бетт Дэвис и снять в главной роли ее саму, даже в детских сценах; еще есть история параноика, терзаемого страхами: он боится контакта с металлом (поэтому не может защитить себя ножами и пистолетами) и проводит все время в академиях кэндо, джиу-джитсу и дзюдо, превращаясь, таким образом, в единственного европейца – знатока этих единоборств. Я хотел бы, чтобы его сыграл Дэвид Боуи.

В. Я считал тебя более реалистичным человеком. Тебе не кажется, что и Дэвис, и Боуи находятся за пределами нашей досягаемости?

О. Полностью согласен. Я не люблю мечтать, однако временами избежать этого не удается.

В. Ты специалист по работе с женщинами. Это одно из тех редких качеств, которые все за тобой признают…

О. Между ними и мной существует странное чувство взаимности. В женщинах я, как правило, пробуждаю материнские чувства, а женщины, как правило, пробуждают материнские чувства во мне. Вот почему мы так хорошо понимаем друг друга на съемочной площадке.

В. А вне площадки?

О. Вне площадки у меня есть несколько секретов, некоторые из них носят женские имена. Но еще не настал момент их раскрывать.

В. Ты пишешь сценарии в одиночку.

О. Я почти все делаю в одиночку.

В. А с кем бы тебе хотелось писать?

О. С моим ангелом-хранителем. Но мы с ним пока что незнакомы.

В. Такое ощущение, что ты надо всем насмехаешься.

О. Нет, только над интервью.

В. Даже так?

О. Нет. Я ни над чем не насмехаюсь. Я высказываю то, что чувствую. Но я очень стыдлив. Если я, отвечая на вопрос, прибегаю к иронии или двусмысленности, то делаю это из стыда.

В. Как ты полагаешь, в чем причина твоего успеха?

О. В том, что люди скучают, и в том, что люди меня не понимают.

В. Тебя не беспокои

...

конец ознакомительного фрагмента