Текст книги "Бессознание (1 часть) (СИ)"

Автор книги: Павел(Волхов) Ломовцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

  Кто-то живет после смерти.

  Кто-то умирает при жизни.

  Разные у нас судьбы, разные души...

  1. ТОЧКА

   Егор был известным блогером. Он писал обо всем, что происходило в стране и за ее пределами. Его колкие и меткие слова становились цитатами дня, вызывая у одних восторг и восхищение, а у других – приступы бессильной злобы и ненависти. Его, похоже, вдохновляло и то и другое: это был драйв, это его заводило и наполняло жизнь смыслом. Он испытывал потребность за что-то бороться, с кем-то воевать, отстаивать то, что считал правильным и справедливым.

   Он был бессменным участником уличных митингов, акций протеста, громких дискуссий и горячих разборок. Где-то 'за', где-то 'против'. Как совесть подсказывала.

   Но сегодня уже третий день Егор не говорил о политике, не писал статей и не выходил в люди. Уже три дня он не отвечал на звонки, не смотрел футбол и не пил свой любимый черный кофе. И причина этой внезапной тишины называлась одним очень простым, коротким и страшным словом: ...кома...

   Последний конфликт достался ему слишком высокой ценой...

  2. ЗОВ

   ...Просто белый свет. Везде и отовсюду. ...Просто тишина. То ли полет, то ли... Ни низа, ни верха... Всё невесомое, ...даже мысли... Пространства и времени нет... Но есть что-то... Что-то... И что это? ...Странно...

   Какой-то мягкой и легкой волной из самых глубин тишины донесся едва уловимый звук... Голос... Он очень тихо и едва слышно прошептал: 'Открой глаза'.

   ...Чистое голубое небо, облака... Легкий теплый ветер... Интересно, тут всё такое же... А вокруг? ..Как будто бы он лежал в траве, и похоже, это был цветущий луг. ...Интересно: даже запахи трав такие же яркие, как... Это... Рай?

  – Встань и погляди, – услышал он тот же голос. Осторожно поднявшись, он увидел стоящего невдалеке молодого мужчину очень высокого роста, с длинными белыми волосами и бородой. Одет он тоже был во все белое. Первая мысль: ...ангел. Но... его крепкое телосложение и суровое, хоть и красивое лицо, почему-то заставило усомниться в этом.

  – А ты... кто? – осторожно спросил незнакомца Егор.

  – Я Периокл, сын Ставрата и Онеги, из витичей буду, – мягким басом ответил мужчина, внимательно глядя Егору в глаза.

   От этого взгляда Егору стало как-то неловко:

  – ...Ты как будто ждешь, что я тебя узнать должен. ...Мы... когда-то встречались, что ли? – морща лоб, он продолжал разглядывать неожиданного гостя.

  – Встречаться нам не приводилось. А узнать ты разве что сердцем мог.

  – В смысле? – ничего не понимал Егор.

   Периокл смотрел на него суровым и одновременно добрым взглядом:

  – Дальним предком тебе я прихожусь.

  – И... насколько дальним? – недоверчиво покосился на собеседника Егор.

  – Дни мои до темных годов происходят.

  – Это, ..в смысле, когда? – осторожно попытался прояснить ситуацию Егор.

  – Те времена у вас былинными назвали.

  – Так это же вообще далекая древность...

  – Это вам говорят. А оно куда ближе.

  – Ага... И ты, значит, ... богатырь, что ли?

  – Зови так...

   Периокл перевел взгляд на горизонт, где медленно восходило теплое утреннее Солнце.

  – Вставай. Пора в путь, – тихо сказал он.

  – Куда?

  – Надо нам успеть на вопросы ответить.

  – Какие такие вопросы?

  – Те, что ты должен был задать.

  3. ТУМАН

   Раздвинув мягкую, высокую траву, Егор быстро поднялся и... оказался в густом тумане. Странно: только что он видел яркое Солнце и голубое небо, а теперь кругом – сплошная белая пелена. И лишь несколько метров дороги, ведущей неизвестно куда... Стоп! А откуда дорога? Здесь был цветущий луг! Ничего не понимая, Егор судорожно оглядывался по сторонам. Он прошел наугад несколько шагов, но это никак не прояснило ситуацию. Дальше тоже была дорога и такой же густой туман.

   Вдруг из-за белой стены появилась фигура человека. Он медленно шел навстречу. Окликнув прохожего, Егор хотел было спросить, что это за место, но... что-то его остановило. Этот человек кого-то ему напоминал. Но кого?

   Мужчина остановился, как будто бы ожидая, что с ним должны заговорить. И, увидев этот строгий, и одновременно мягкий, взгляд, Егор вдруг понял, что это и есть тот самый богатырь, что только что стоял перед ним на поляне. Но теперь он был совсем другим – намного меньше ростом, лишь на пол-головы выше его самого. Волосы и борода его были заметно короче, гораздо привычнее для нашего времени. Да и одет он был уже в самые обычные джинсы с белой футболкой.

   Ничего не понимающий Егор осторожно спросил:

  – Так это... ты, ...Периокл?

  – Узнал, наконец-то! – ответил мужчина знакомым бархатным басом.

  – Но... ты же другой был совсем...

  – Скажем так, я адаптировал свой образ под твое сознание.

  – Да ладно! Разве такое возможно? – удивился Егор.

  – Так же невозможно, как гулять по дороге, лежа в палате под капельницей.

  – В палате?! – Егора словно обдало ледяной водой. Он вдруг вспомнил все, что с ним случилось. С трудом проглотив слюну, он напряженно огляделся по сторонам и тихо спросил:

  – Так я... умер?

   Периокл ответил не сразу. Внимательно посмотрев парню в глаза, он опустил взгляд:

  – Это смотря что смертью называть. Многие из вас ходят по земле, говорят, едят, вещи носят. Но души их давно мертвы. А иные будто бы ушли из этого мира, но свет и тепло, что они оставили, еще многие годы людям жить помогают.

  – Ну.. а я?

  – Для покойника ты слишком любопытен, – Периокл едва заметно улыбнулся и, взглянув куда-то вдаль, добавил: – На распутье твоя душа. Не нашла еще она дорогу.

   Егор только мрачно хмыкнул:

  – В таком тумане попробуй что-нибудь найти...

  – Тумане? – как будто бы удивился Периокл. – Я никакого тумана не вижу.

  – Шутишь? – округлил глаза Егор. – Он же кругом тут!

   Периокл лишь тихо вздохнул:

  – Это твой туман. Он у тебя в сознании. Потому и путь свой ты лишь на пару шагов видишь. Но мы сегодня постараемся его развеять. А для начала ответь на вопрос: что для тебя главное?

  – Борьба, – не задумываясь ответил Егор.

  – С кем?

  – Да со всеми подлецами, что при деньгах и при власти. И с теми, кто им прислуживает.

  – То есть они и есть корень зла и причина всех бед?

  – Конечно!

   Периокл поглядел на дорогу. Слегка обернувшись, он тихо сказал:

  – Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю.

  4. МО́РОК

   Идти пришлось недолго. Свернув на примыкающую дорогу, они подошли к каменной стене какого-то здания. Само здание разглядеть было невозможно: вокруг по прежнему стоял густой туман. Может быть, это была старая крепость, а может быть – храм. С трудом открыв большие чугунные ворота, они вошли внутрь. Большое облако тумана влетело в открытые двери и медленно потекло по гладкому холодному полу. Двери тут же закрыли.

   Да, видимо, это был храм. И, скорее всего, он был заброшен. Свет едва проникал сквозь узкие окна, похожие на бойницы. Темно, сыро и холодно. И с кем же, интересно, здесь придется знакомиться? С монахами, что ли?

   Периокл встал в самом центре храма и, чуть склонив голову, что-то беззвучно прошептал. Прямо перед ним на какой-то миг пространство заколебалось, словно поверхность воды, и вдруг как будто бы из ниоткуда появилось какое-то странное существо. Оно висело в воздухе, едва заметно покачиваясь из стороны в сторону. Было оно абсолютно черным. Верхняя половина отдаленно напоминала фигуру человека: некое подобие головы без шеи, переходящее в плечи. Снизу оно было совсем бесформенным, похожим то ли на сильно изорванную ткань, то ли на застывшие клубы дыма.

   Существо резко дернулось в сторону, и тогда Периокл, протянув руки, окружил его тонкой, почти прозрачной светящейся сферой. Черный гость начал метаться внутри сферы, с пронзительным визгом ударяясь о тонкие стенки. С каждым прикосновением он дымился все больше и больше, на глазах уменьшаясь в размерах. И в какой-то момент, издав истошный, душераздирающий крик, он как будто бы взорвался и тут же схлопнулся в невидимую точку.

   Периокл опустил руки. Светящийся шар исчез.

  – И... что это было? – осторожно спросил потрясенный увиденным Егор.

  – Мы называли их тщероди. Или тщерди. ...У вас нет таких слов? Ну тогда... лярвы, хавы, бесы. Что тебе более понятно?

  – О бесах я слышал, конечно, но... у нас их по-другому представляют.

  – Да, я это знаю.

  – Откуда?

  – Скоро сам поймешь.

  – Ну... ладно. А... почему ты это чудище в храме вызвал?

  – Грамотно построенный храм – это мощный концентратор и ретранслятор энергии. И не только энергии. В достойных руках он мог сослужить немалую службу. Но у храмов бывают и другие пользователи. Вот я при тебе и достал одного из норы. Заодно и вход перекрыл для ему подобных.

  5. СЕТЬ

  – И много таких вот... сущностей?

  – Вашими стараниями их теперь немереное количество.

  – Нашими?! А мы-то тут при чем?

  – Это тоже ты скоро узнаешь.

  – Хорошо. И... насколько они опасны?

  – Ну, тот, кого ты видел, не из самых коварных, но очень многочисленных. А так они очень разные по силам и способностям, пристрастиям и интересам. Хотя конечный интерес у всех один.

  – И что это за интерес?

  – Ваша энергия жизни.

  – То есть, эти твари нас вампирят?

  – Да.

  – И как они это делают?

  – Внедряются в ваше сознание, заставляя разными способами терять энергию.

  – Как у них это получается? Что-то они не выглядят особо умными.

  – Да, каждый из них по отдельности крайне примитивен и мало на что способен. Но кое-кто научил их объединяться в общую сеть, составляя единый разум, рассеянный в пространстве. А их коллективное сознание оказалось очень даже мощным.

  – Погоди, а кто и для чего их учил?

  – Тех, кто учил, сегодня уже нет. А готовили их для того, чтобы обрести власть над разумом людей. И все шло поначалу очень даже успешно, но совокупный разум этих тварей оказался хитрее и, подчинив себе волю своих учителей, они заставили их перебить друг друга. Забрав у них энергию жизни, они страшно окрепли и по случаю похитили ценные и очень опасные знания. Это со временем позволило им установить полный контроль над большей частью человечества.

   Несколько секунд Егор молчал, мрачно нахмурив брови. Потом резко обернулся, глядя в упор на собеседника:

  – Ты мне только одно скажи: с ними можно воевать?

  – Да, конечно.

  – Но как, если они в реальной жизни невидимы? И почему мы их не видим?

  – Давай-ка мы с тобой лучше выйдем на свежий воздух, и там все потихоньку обсудим.

   Они подошли к небольшой железной двери, из щели которой струилась тонкая полоска света. Рядом с дверью на тумбочке лежало несколько небрежно брошенных предметов. На пыльной стопке книг, рядом с полусгоревшей свечой лежали неизвестно откуда попавшие сюда солнцезащитные очки. Егор машинально взял их в руки и, еще раз окинув взглядом храм, отворил железную дверь.

  6. ОЧКИ ОТ СОЛНЦА

   Яркий свет больно ударил Егору в глаза, и он тут же поспешил одеть очки. Здесь тоже все было окутано туманом, правда не таким плотным, как прежде. Скорее, это была дымка, равномерно заполняющая пространство.

   В воздухе стоял приятный свежий аромат, но, похоже, это было какое-то большое помещение. Свет проникал через потолок, полностью покрытый стеклом. Странное помещение. Из-за дымки и яркого света было трудно что-либо разглядеть. Они шли куда-то вперед, видимо, к противоположной стороне этого стеклянного зала. Под ногами было что-то мягкое, по сторонам встречались какие-то столбы, некоторые из них выглядели кривыми и неровными.

   Наконец, из тумана проступила дальняя стена, посреди которой располагалась другая дверь. Периокл распахнул ее настежь. Сильный поток ветра вырвался из зала, унося с собой остатки тумана. Егор снял очки. К его удивлению оказалось, что они находились в оранжерее. Кругом росли цветы, собранные в пестрые клумбы и лужайки. А то, что он принял за столбы, было стволами деревьев. За его спиной лежала длинная колея смятых и раздавленных цветов. Второй колеи не было: его спутник прошел по дорожке, не повредив ни одной травинки.

  – Я тут, оказывается, кучу цветов поломал, – вздохнул Егор. – В этом чертовом тумане вообще ничего не было видно! Кроме столбов.

  – И вот туман уходит, и ты вдруг узнаешь, что мир намного богаче, сложнее и тоньше. И что, идя вслепую, ты неминуемо рушишь его хрупкую и нежную природу.

  – Скажи уж сразу, на что намекаешь.

  – Ты ведь спросил, почему вы не видите бесплотных тварей. Наверное, сейчас самое время кое-что объяснить. ...Ты ведь знаешь, что все наши чувства и органы способны к развитию. Мы можем сколько угодно тренировать разум, мышцы, зрение, слух. Но если какой-то орган долго бездействует, он неминуемо начинает деградировать. И в конечном итоге мы можем полностью потерять любую нашу способность.

  7. СЛЕЗЫ МЛАДЕНЦА

   Периокл подошел к яркой глиняной фигурке забавного гнома, стоящей посреди цветущей клумбы. Аккуратно стряхнув с его синей шапочки сухие листья, он неторопливо продолжил:

  – Говорят, что у маленьких детей очень богатая фантазия: они вечно придумывают небылицы, верят в сказочных героев, и все невозможное у них возможно. А может быть, просто в самом раннем детстве они видят, слышат и понимают гораздо больше, чем взрослые? Что, если многие их фантазии – это спутанные в пестрый клубок остатки воспоминаний о чем-то гораздо большем, о мире, более счастливом и более совершенном? А может быть, память о том, что мы когда-то были великими и всесильными?

  – Как-то и мне такие мысли приходили, – признался Егор, – давно, правда. И жутко мучил вопрос: 'Почему эти взрослые забывают всё, что понимали в детстве?'

  – Потому, что с первых дней ребенка начинают встраивать в пищевой конвейер системы, постепенно сужая спектр его восприятия и отсекая все, что не подходит под стандарты конвейера. 'Это глупо, это не нужно, это неинтересно, неправильно, не положено, несерьезно. Думай, так, делай то, мечтай об этом. И вообще, вызубри то, что тебе задано, и перескажи как положено. Тогда будешь хорошим ребенком. Проходят годы, и взор, обращенный в вечность и бесконечность, усыхает до крошечного пятнышка на стене, где наклеена бумажка с распорядком дня.

  – Боюсь, что конвейер и дальше работает, – хмыкнул Егор. – 'Это не круто, это не стильно, несовременно, невыгодно, неперспективно, неполиткорректно и нетолерантно....' И из живой личности на выходе получается гладко отшлифованный гаджет с двумя кнопками управления.

   Периокл взял у Егора очки и поглядел сквозь них на облака, проплывающие над стеклянным куполом оранжереи:

  – Вот тебе и очки, фильтрующие свет. Ну а туман – это весь информационный шум, что льется огромным потоком на ваши несчастные головы. Факты, заблуждения, ложь, недомолвки и целые горы просто откровенного мусора. Результат – полная каша и беспросветная пелена в вашем сознании. Вот поэтому вы и не видите ничего, кроме толстых столбов. Сослепу рвете в клочья и кровь тонкие, невидимые нити, бесконечно раня себя и других, страдая от боли и вновь обвиняя друг друга.

  – Это ведь тоже их работа? – хмуро покосился на дальнюю дверь Егор.

  – Чья же еще? Так они ловко прячутся от ваших глаз. Плюс лишают вас права доступа к более высоким планам бытия, обретая над ними полное господство.

  8. УМЕНЬШЕННЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ

  – Кстати, об этих бесах, – вдруг вспомнил Егор. – Ты ведь какое-то заклинание произнес, чтобы он появился. А почему без звука?

  – Это ты не слышал.

  – Как я мог не слышать? Я же не глухой! – удивился Егор.

  – Нет, не глухой. Но фильтры те же. И тот же туман.

  – Поясни...

  – Речь твоих предков слагалась более, чем из тысячи звуков. А у вас стараниями 'великих просветителей и реформаторов' их всего тридцать три осталось. Большую часть вы разучились произносить, а многие уже и на слух не воспринимаете. Даже в моем имени ты слышишь далеко не все звуки.

  – Да..., – озадаченно протянул Егор. – Откровение не из веселых. ...А я все думал, почему у тебя имя такое странное. И произносится как-то сложно. Я даже всё хотел спросить, как оно в уменьшенном виде звучит.

  – У нас среди мужей это не было принято. Когда уменьшают имя, личность человека уменьшают. Ну а прозвищем называя, его и вовсе с животным равняют. Мы такое не позволяли ни себе, ни другим. Ни к чему нам было плодить мелких человечков с душами загнанных зверьков.

  9. БЕГ ПО ШПАЛАМ

   Они вышли на улицу и оказались на большом пустыре, поросшим редким кустарником. Время от времени с земли поднимались легкие клубы тумана, быстро рассеиваясь в воздухе. А может быть, это была простая пыль, увлекаемся порывами ветерка. Солнце уже хорошо грело, и даже начало немного припекать на открытой местности. Тропинка привела к железнодорожному полотну, и собеседники, увлеченные разговором, пошли вдоль дороги.

   Их разделяли сотни лет, разный жизненный опыт и очень непохожие судьбы. И все-таки они шли рядом, обычный парень из нашего времени и былинный богатырь в не очень былинных джинсах. Егор слушал, задавал вопросы, злился и удивлялся. Он хотел узнать и понять всё. И непременно сразу. И поэтому на очередные слова Периокла 'потом' и 'попозже' он невольно вспылил, возмутившись, что снова и снова приходится ждать. Но тот только улыбнулся в ответ:

  – Вот ты все думаешь о победе над бесами, а сам только что сделал два крупных шага к поражению.

  – В смысле? – явно не понял намека Егор. – Какие два шага?

  – Спешка и раздражение. Злясь и растрачивая нервы, ты теряешь много энергии жизни. Догадайся, кому она достается?

  – Ну... – пробубнил Егор. Тут в пояснениях он, похоже, не нуждался. – А насчет спешки, – заносчиво отпарировал он, – тут уж, извини, ты не прав: в любом деле чем быстрее, тем лучше.

   Периокл прошел молча несколько шагов, потом резко остановился и испытующе взглянул на парня:

  – Ты не против, если мы сейчас с тобой один эксперимент проведем?

  – Если это по делу... – немного напрягся Егор.

  – Да, конечно.

   Получив молчаливое согласие, Периокл попросил Егора пройти вдоль полотна железной дороги и посчитать, сколько шпал приходится на десять его спокойных шагов. Шпал оказалось в полтора раза меньше. Тогда он предложил ему пройтись по этим шпалам с привычной ему скоростью. Пришлось передвигать ногами быстрее, чем обычно, и Егор быстро выдохся.

  – Ну что, устал?

  – Ага, задохнулся немного...

  – Ну тогда отдохни, пошагай через шпалу, так ведь ты реже будешь ногами двигать.

   Егор последовал совету. Но, к своему удивлению, устал не меньше.

  – Интересно получается, – усмехнулся он, – быстро – устаю, медленно – тоже устаю. А в среднем ритме – хоть бы хны. Забавно!

  – Ну раз забавно, давай еще один эксперимент.

   Идея второго опыта была аналогична. Замерив частоту спокойного дыхания, Периокл попросил Егора подышать три минуты в полтора раза чаще, а потом, соответственно, реже. Результат оказался на удивление схожим.

  – Так как ты говоришь, 'Чем быстрее, тем лучше'?

  – Да... Заставил ты меня задуматься... Вот уж точно золотая середина!

  – То есть, ты сделал все выводы?

  – Ну да.

  – А вот самого главного вывода ты так и не извлек.

  – Какого вывода? – удивился Егор.

  – Чем быстрее ты устанешь, тем больше потеряешь сил. А значит, опять кто-то поблизости охотно полакомится твоими потерями. Вот тебе еще один повод для размышлений.

  – Да, точно! А я и не подумал. Ладно, спасибо!

  10. ВЕЧНОЕ ВРЕМЯ

   С разговорами они подошли к маленькому пригородному перрону. На старой, потрепанной временем платформе стояли три деревянные скамейки и такие же древние часы. Егор очень обрадовался, что можно наконец-то присесть и отдохнуть. Его спутник не испытывал усталости, но решил составить компанию.

   Периокл взглянул на часы:

  – Вроде, пока успеваем. Первый этап прошли вовремя.

  – Первый?! И сколько же их еще будет? – слегка встревожился Егор.

  – А ты опять куда-то спешишь?

   Егор предпочел отмолчаться, чтобы в очередной раз не выглядеть нелепо. Он тоже решил посмотреть на часы, чтобы хотя бы примерно представить, сколько еще приключений может его сегодня ожидать. И только сейчас он заметил, что эти часы непохожи на те, что он привык видеть там, в своем мире. Циферблат был разделен на восемь частей, и секундная стрелка как будто бы шла медленней, чем обычно.

  – Часы какие-то странные! – высказал вслух он свое удивление.

  – Они-то, как раз, нормальные, гармоничные. Это у вас странные часы, ни к Земле, ни к звездам не привязанные.

  – В смысле, как это 'привязанные'?

  – Вот мы недавно с тобой усвоили, как важно держать правильный ритм. Чуть больше, чуть меньше – сразу несешь потери. Правильно?

  – Ну... да...

  – Так ведь часы – это тоже ритм. Глядя на них, ты невольно настраиваешься в такт с этими стрелками. Настраиваешь тело, сознание, чувства. И если этот ритм созвучен Природе и Вселенной, ты укрепляешь здоровье, набираешься сил и вдохновения. Но если ритмы оторваны от гармонии, они только навредить могут. Да ты и сам только что наглядный опыт получил.

  – Да... Не думал, что все так запутано... И какие же у этого времени ритмы?

  – Секунда в ритмах гармонии длиннее в полтора раза. Во столько же длиннее час. А значит, в сутки выходит ровно шестнадцать часов.

  11. ДЕТИ СОЛНЦА

  – А что с месяцем? – поинтересовался Егор, поглядев на большой плакат с девушкой в форме проводницы, под которым висело расписание поездов.

   Периокл встал и не спеша подошел к плакату:

  – Ночному светилу мы не поклонялись. Мы по Солнцу жили, как и все, кто на светлой стороне. И, вторя его дыханию, в прошлую эпоху год делили на девять сроков, или сороко́в. И, кстати, если уж пошел о сроках разговор, не девять месяцев, а девять сроков вынашивала женщина ребенка. Пройдя полный солнечный цикл, он успевал напитаться всеми энергиями Земли и космоса. И рождался он ровно через год, полноценным и самодостаточным, сохранив память о прошлом и сознавая свое место в будущем.

   Внимательно поглядев на портрет красивой девушки, Периокл продолжил:

  – А в ваши времена, когда утеряна связь с природой и спутаны ритмы, женщины, сохранившие память о девяти циклах, стали рожать по фазам Луны. И оттого ваши дети приходят на свет недоношенными, глупыми и беспомощными. И души их редко успевают укрепить связь с телом. Да и сами женщины раскрыть свою суть не успевают, и поэтому роды часто проходят очень непросто.

  – Так в этом вся причина?!

  – Не только. В заданный Природой срок дитя должно впитать долю вековой мудрости и силы от сотворивших его мужчины и женщины. Только кто бы этим родителям самим все это дал! Последние поколения почти всё растеряли и растратили. Вот и приходится выводить на Свет свое недозрелое творение.

  – А я все думал: что-то не так в этой природе! – горячо отозвался Егор.

  – К сожалению, уже много, что не так. Спутанные ритмы многого лишили человека. У вас даже начало года не соответствует началу солнечного цикла. А это значит, что точка отсчета тоже сбита. И кто теперь из вас, нынешних, поверит, что предки, живя на единой волне с Природой и Вселенной, по тысяче лет жили, и никаких болезней не знали!

  – Но это, хотя бы, как-то можно исправить?

  – Если мир свой теплом согреете, все само на свои круги вернется. Ведь на ритмы не только Солнце, но и сознание наше влияет. ...Кстати, а вот и наш поезд подходит. Пойдем, прокатимся.

  12. ТАНЦЫ СО ЗВЕЗДАМИ

   К перрону подошел паровоз, пуская клубы черного дыма. Похоже, он был ровесником здешних часов. По крайней мере, в наше время он был бы ценным музейным экспонатом. Наши попутчики вошли в средний вагон. Он оказался чем-то вроде вагона-ресторана. Егор тут же пристроился за столиком у окна, а Периокл где-то попутно раздобыл пару стаканов с чаем. Поставив стаканы на стол, он огляделся вокруг и, заметив в дальнем углу старый граммофон с большой медной трубой, подошел к инструменту и стал с любопытством перебирать пластинки, разложенные рядом на столике. Выбрав одну пластинку, он обернулся к Егору, глядевшему на проплывающие мимо сосны:

  – Ты как относишься к классике?

  – Чего? – не сразу понял Егор. – А, музыка? Да мне все равно. – И он снова повернулся к окну, подперев кулаком подбородок.

   Периокл включил какую-то неторопливую мелодию и вернулся назад, присаживаясь за стол.

  – Значит, говоришь, все равно, какая музыка? – переспросил он, отпивая глоток чая.

  – Ага...

  – А ведь музыка – это тоже ритмы. И их воздействие на нас иногда бывает очень даже чувствительным! Музыка может успокоить и исцелить уставшую душу. А может обрушить здоровье или вызвать агрессию.

   Егор оторвался от окна, начиная проникаться темой:

  – И как же поймать тот самый, живой ритм?

  – Вспомни состояние, когда тебе очень хорошо, ты спокоен и испытываешь чувство тихой радости. Попробуй, закрой глаза.

   Егор откинулся на спинку стула и опустил голову. Чуть подождав, Периокл продолжил:

  – А теперь послушай, в каком ритме бьется сейчас твое сердце. И не открывая глаз, прислушайся, что еще бьется в этом ритме?

  – ...Да как будто бы всё... – не сразу ответил Егор. – Я везде этот ритм чувствую... У меня даже такое ощущение, что я всю Вселенную только что слушал... И даже как будто летал среди звезд... Странное ощущение...

   Он открыл глаза и удивленно огляделся вокруг.

  – Что ж, это очень даже хорошее ощущение, – ответил Периокл, также облокачиваясь на мягкую спинку стула. – Значит мне легко будет тебе все объяснить., – он на мгновение взглянул на медленно летящие облака. – Есть один ритм, который является началом начал во Вселенной. Ваши ученые называют его реликтовым излучением. Он – как эталон, матрица для всего нашего мироздания. И все, что звучит в этом ритме, входит в единый резонанс с этой вселенской матрицей. И если в этом же ритме бьется твое сердце, ты чувствуешь мощный прилив энергии жизни.

  – Я понял. Значит, если музыка звучит в таком ритме, то она приносит нам пользу. А чем дальше отклонение, тем больше от нее проблем.

  – В общем-то, да. Конечно, это не единственное свойство музыки, но... в рамках нашей темы этого пока достаточно.

  13. БУРЯ В СТАКАНЕ

   Поезд резко дернулся, быстро ускорив ход. От внезапного рывка часть воды выплеснулась из стаканов и потекла по столу. Егор поспешил отодвинуться в сторону, чтобы не намочить брюки. Периокл кивнул на растекающуюся лужу:

  – Смотри, как удачно получилось!

  – В смысле? – подозрительно покосился Егор, осторожно смахивая воду со своей половины.

  – Пример очень наглядный. Что-то похожее происходит с твоей энергией, когда ты совершаешь резкие движения. Ты ее так же разбрызгиваешь и так же теряешь. Резкие слова: грубость, обиды, оскорбления – это тоже твои потери. Даже резкая смена настроения. А неся потери, ты всякий раз кормишь незримых паразитов. Ты слабеешь, они набирают силу. А значит, их власть над тобой становится все больше. И аппетиты их растут в той же пропорции. Надеюсь, ты помнишь об этом.

  – Стараюсь не забывать, – Егор напряженно смотрел на капающую со стола воду.

  – Если мы спешим, суетимся, нервничаем, злимся, обижаемся, изнываем от скуки или нетерпения, значит мы уже крепко попались.

  – – Как говорит раздраженный человек? 'Меня бесит!'. Как называют поведение детей, которые носятся, не находя покоя? 'Они бесятся'. Как видишь, язык еще помнит то, о чем многие люди давно забыли.

  – – Подстрекаемые бесами, вы загоняете себя в безумные ритмы. Жизнь от этого становится короткой, вас поражают болезни, и вы по уши увязаете в разных проблемах. А вам даже некогда подумать о смысле существования. Всё несетесь, сломя голову, мимо собственной жизни. Куда? Да какая разница? Просто кто-то дал команду бежать. И все побежали послушным стадом. Так и проживаете свой век по чужим правилам и ради чужих.

  – Ага... Похоже, эти твари в наших мозгах как в своем кармане хозяйничают... – угрюмо прокомментировал сказанное Егор.

  – Но самое нелепое – это то, что вы вечно гонитесь за счастьем, в упор не замечая, что у счастья совсем другие ритмы. И выходит так, что не вы счастье, а оно вас никак догнать не может!

   Периокл посмотрел на окончательно помрачневшего собеседника и, дружески хлопнув его по плечу, озорно подмигнул:

  – Да ладно, не кисни, не все так безнадежно. У нас тоже есть свои козыри. Так что давай, допивай свой чай: нам скоро выходить.

  14. ДОМ С ПРИВИДЕНИЯМИ

   Шумный, дымящий паровоз скрылся за поворотом. Перед ними открылось красивое редколесье, большей частью поросшее березой и осиной. Среди этой нетронутой природы стоял шикарный старинный особняк, окруженный узорной чугунной оградой. Внутри был небольшой, но очень уютный сад. Егор оценивающе оглядел дом и подозрительно спросил:

  – Это что, дом с привидениями? Новых знакомых сейчас представлять будешь?

  – Как насчет привидений, пока ничего не могу сказать. А вот скелеты в шкафу мы вполне можем найти. Так что, я думаю, скучно не будет. Идем!

  – Погоди, – остановил его Егор. – Немного подышать хочу.

   Периокл кивнул и тактично отошел в сторону, присев на большой придорожный камень.

   Егор глубоко вдохнул теплый воздух, пропитанный ароматами трав и поднял глаза к небу. Ему просто захотелось увидеть облака. Он уже не помнил, когда в последний раз смотрел в небо. Где-то высоко пролетела небольшая стайка птиц. Там наверху было очень спокойно и тихо. 'Почему это мы летать не умеем?' вдруг подумал Егор. ...Постояв еще немного, он опустил голову и поискал взглядом своего спутника:

  – Ну что, пойдем твоих привидений искать?

  15. БОГАТЫРСКАЯ СОНАТА

   Они зашли в дом. Миновав небольшой вестибюль, украшенный бронзовыми канделябрами, они попали в просторный кабинет. Вдоль стен располагались высокие стеллажи с книгами, в промежутках между ними висели картины. У окна стоял письменный стол с золоченым чернильным прибором. А в самом центре кабинета гордо красовался черный рояль.

   Периокл подошел к инструменту и провел ладонью по гладкой лакированной поверхности. Потом сел и, мельком взглянув на Егора, открыл крышку и аккуратно положил руки на клавиши. Осторожно нажав одну ноту, он внимательно прислушался к звуку, мягко разливающемуся по комнате. Чуть посмелее нажал еще одну клавишу. На несколько мгновений полуприкрыв глаза, он как будто пытался уловить что-то тонкое, неосязаемое, растворенное в лучах света, падающего из окна на снежно-белые клавиши. И вдруг в комнате зазвучала мелодия. Очень простая... и очень красивая.

   Егор, до этого перебиравший на полках старинные книги, удивленно обернулся. Странно было видеть сурового бородатого мужчину мощной атлетической комплекции играющим на рояле. Эта картина как-то совсем не увязывалась с привычными ему представлениями.