Текст книги "Последний отчет"

Автор книги: Павел Зло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

       – Кого же он предал?

       – Он бросил базу. Увел свой отряд.

       – Как это случилось?

       – После того как ваше убежище 13 взлетело на воздух и мы потеряли связь с убежищем 17...

       Он не успел договорить, как Андрей перебил его. – ...Как это могло произойти? Как уничтожение нашей базы повлияло на потерю связи с убежищем 17?

       – Ваше убежище – 13. По классификации в директиве принадлежало к Базам Информационной Поддержки (БИП-13). Тройка в обозначении об этом свидетельствовала. Что же касается первой цифры, то она может быть любой и нужна для пояснения квадрата местонахождения базы. Могу лишь сказать, что таких баз около четырех: БИП-13, БИП-43, БИП-73, БИП-23. Каждая такая база представляет собой антенну. Антенна обеспечивает связь своей группировке. Повторяю только той группировке, в которой она состоит. Ваша антенна входила в группировку убежищ 11 и 17. С выводом ее и строя мы потеряли возможность связи, как между собой, так и с "большой землей"

       – То есть вы были зависимы от нас? – я

       – Именно! Система построена по принципу строгого разделения труда. Иначе сказать каждый занимается своим делом.

       – То есть в каждой группировке есть те, кто обеспечивают связь, исследуют и воюют – я

       – Да. Вижу, вы входите во вкус. Как вы уже поняли, первая цифра числа означает местонахождение – квадрат, вторая цифра, она может быть (1, 3, 7, 9) в связи с принятой директивой, классифицирует базу по следующему порядку:

       Чибис или убежище 17 по директиве принадлежит к группе Сенсоров, о чем свидетельствовала – 7 в конце. По документам более известная как группа СПОР (Станции Позиционной Оперативной Разведки). Эта группа, частично занимающаяся исследованием, но основной их задачей являлось слежение и отслеживание происходящего в Зоне, поиск любой активности. База выстроена по типу большого радара нашпигованного всевозможными датчиками. Мимо них и мышь не проскочит. Слышат все, что происходит в центре Зоны. Фиксируют все звуковые вибрации вплоть до микро– и ультра волн. Функции – сбор и передача информации. Работа, базы заключается в разведке и только в разведке. Как и вам, ей не предписывалось проведения никаких военных действий и операций за исключением особого случая – самообороны. До недавнего времени лидером был Кастет. С этих пор он – ренегат и преступник.

       Далее идет Томагавк или наше убежище 11 входит в группу баз имеющих аббревиатуру ТОР (Терминалы Оперативного Реагирования), о чем свидетельствует 1. Она дается всем военным анклавам. По сути – это спецназ. На наши плечи ложится остальная часть решение задач по патрулированию Зоны и проведению всех военных операций. В случае каких-либо неприятностей мы должны будем вылететь и положить всех агрессивно настроенных гадов. Если кто не понял главный здесь я – генерал Бабушкин.

       – Это все хорошо, но что, же с нами? – Хохол

       – С вами? Я вам отвечу. Все началось с того, что кто-то стал выполнять не свою работу. Вашей основной задачей было – не лезть, ни в какие конфликты. Тихо сидеть у себя на базе, пить чай и следить за приборами напомню работающими в автономном режиме. В случае надобности чинить их. Вместо этого вы умудрились принести некую дрянь, не удосужившись понять что это, и уничтожить базу.

       – Это был псевдоартефакт, – как бы оправдываясь, сказал Андрей.

       – Не имеет значения, что там было, – возразил Бабушкин. – Таким образом, оставив всех нас без глаз и ушей. Ваша работа, конечно, включала в себя патрулирование участков, но малоопасных участков. Как и все базы поддержки, вы должны были находиться в глубоком тылу, даже если все остальные в это время шмаляют друг в друга, вы все равно сидите на базе и пьете чай...

       – А я-то, думаю, чего за десять лет мы так мало людей встречали. Оказывается, все были просто в другом месте – тихо сказал мне Хохол.

       – Именно для этой цели вас и вызвали из инженерной части – продолжал генерал. – Понятно, что воевать должен спецназ, а инженеры чинить. Ни один здравый человек не будет давать микробиологу гранатомет, и требовать от него военной выучки как от бойца спецназа. Конверты с повестками рассылались среди инженерных частей, частей быстрого реагирования (спецназа) и ученых институтов. Инженеры, как правило, получали направление на БИПы куда вы, и попали. Части реагирования на ТОРы (Терминалы Оперативного Реагирования), а ученые на СПОРы (Станции Позиционной Оперативной Разведки). Частично СПОРы пополнялись военными, так как это все-таки полувоенная организация и тому свидетельство – сам Кастет.

       – Вы упоминали 9. Что означает девятка на конце.

       – Ух, да, надо бы мне держать язык за зубами. Есть еще и ...9 – базы повышенной секретности. Занимаются только исследованиями и изучением Зоны. Точное местоположение – квадрат, не указывается. Если не возражаете, я вернусь к сути, а то мы отвлеклись.

       – Нисколько.

       – Итак, после того как связь по вашей безалаберности была потеряна, мы сразу собрали военную группу и прилетели на вашу базу с целью разобраться в причине потери связи. Ту самую причину мы все увидели еще на подлете к вашей станции, но вас там уже не было. Мы подумали, что от столь сильного взрыва все погибли. Тогда мы полетели к убежищу 17, но Чибис уже находился в руках у мародеров. Неизвестно по какой причине, но Кастет сдал базу мародерам без боя. Мы прикончили тех наглецов, но Кастет с отрядом были уже далеко, мы их не смогли засечь. Пришлось вернуться обратно ни с чем. Затем вы все сами знаете. Вскоре засекли сигнал от одного из наших дезертиров, вылетели на координаты сигнала там и встретили вас.

       – Я не очень-то верю в то, что Кастет нас предал.

       – Я сам бы не поверил, если бы не видел собственными глазами, оставленную на откуп врагу базу – Бабушкин подошел к окну и приоткрыл жалюзи – Многое изменилось, стоило нам только дать слабину. Прежде всего, изменились люди. После потери связи, участились случаи дезертирства. На этом фоне предательство Кастета не выглядит таким уж невероятным. Не хочу приукрашивать картину, конечно, и до этого подобное происходило, но за столь малый период – два дня, используя момент, сбежало около десятка отличных бойцов. Среди них был и Михалыч – разведка, отряд Барракуда, – тот Стрелок, что в вас стрелял. Представляете насколько низок наш боевой дух, если уже не зелень молодая бежит, а элита во всю ноги уносит. Быть может, посчитали себя обреченными, оставаясь здесь без связи с "большой землей" и другими базами потому и расползлись по Зоне как тараканы. Очевидно, Михалыч преднамеренно вынул батарейки из рации – понимал, что по своим каналам мы сможем его засечь но, тем не менее, хорошо уже, то, что он не выкинул рацию. Это лишь объяснимо одним – хотел оставить себе призрачный шанс на возвращение. Не мог же он знать, как там сложится дальше... – генерал прислонился к шкафу – По ее сигналу мы вас и нашли.

       Бабушкин посмотрел на часы, будто ожидал чего-то – Ладно, оставим эти рассказы на потом товарищ Сикорский, отвечающий за БИП-13. Вижу с уничтожением базы вам некуда податься? Потому хочу услышать ваши предложения.

       – Вы правы. Правы во всем. И даже в том, что мы выполняли не свою работу. Иначе не погибло бы столько народу: Палый, Штык, Толстый, Бес, Щербатый, Горошников. Выходит, они погибли напрасно просто, потому, что кто-то выполнял не свою работу. Но что нам оставалось делать? Что? Вы выбросили нас сюда и даже не удосужились толком объяснить, что же является нашей работой...

       – Не стоит – он выдвинул стул и сел на него – За все время здесь я не видел ни одного человека, который бы, не задавался вопросом: что он делает здесь? И в чем его работа? Кругом одна неразбериха и она понятна, ведь ничего подобного в мире просто не происходило. Такого места на земле больше нет. Никто не знает, что делать ни там (наверху), ни тут, но делать что-то надо, поэтому мы здесь и создаем видимость некой очень важной работы, хотя на самом деле не можем постичь и половины происходящего...

       – Значит должны гибнуть люди?

       – Люди гибнут и гибли всегда?! Это не ваша заслуга или наказание!

       – Этого, увы, я понять не смогу. Потому я – как старший уничтоженной группы БИП-13. Я признаю ответственность за потерю группы и уничтожение базы готов подать рапорт и понести заслуженное наказание...

       – Когда я говорил о том, что вам некуда податься я имел ввиду совсем другое. Я не обвиняю вас и не виню, и не требую сатисфакции. Кто не безгрешен и не совершал ошибок, тем более в Зоне. Если бы я, вам рассказал, сколько на мне висит трупов, моя кровь перехлестнула бы вашу как минимум трижды, причем за всю вашу недолгую жизнь. Вы в Зоне с самого ее появления. Это серьезное достижение. Хочешь, вноси в книгу рекордов Гиннеса. У вас колоссальный опыт и раз уж такое дело... и так сложилось..., может, вы оба, присоединитесь к нам?

       День пятый: долгожданное пополнение (новоявленный союзник)

       Мы влились в ряды военных. Нам полагалось выдать военную атласную униформу, оружие и антирадиант. Отныне мы значились как боевые единицы специального назначения, временно состоящие в резерве.

       Бабушкин, который день не показывался на глаза. Всякий, раз под разными поводами, он избегал личной встречи с нами, сообщая через своего человека, что у него возникло очередное не отложное дело. К нам он приставил своих надзирателей, которые сообщали ему обо всех наших движениях на базе. Они не очень-то были словоохотливы, особенно когда речь заходила о нем. И сразу же менялись, когда подспудно пытались выяснить ту информацию, которая касалась или могла каким-то образом помочь им в розыске Кастета. Их волновали наш последний разговор его действия поведение реакция – одним словом все, что могло пролить свет на его дальнейшее поведение. Сам же Бабушкин отмалчивался, будто мы попали в его немилость. Регулярно Андрей по несколько часов посещал реанимационный кабинет, где та самая медсестра проводила процедуры на руках. Я даже начал испытывая недостаток общения из-за лечебных отлучек Хохла. Очередным днем я наконец добился встречи с Бабушкиным.

       – Генерал, вы куда-то торопитесь?

       – С чего вы решили Сикорский?

       – Да. Кажется, мы напали на след Кастета. Мы собираем группу на поиски этого ренегата.

       – Постойте! Вы собираетесь к нему применить силу военного закона? Ему грозит расстрел?

       – Именно.

       – Стойте! Стойте! Я знаю, куда он пошел.

       – Вот как? И почему же вы молчали?

       – Не хотел преждевременно сообщать вам.

       – Итак, сейчас вы можете сказать?

       – Я скажу, но при двух условиях.

       – Каких же?

       – Во-первых, на поиски вместе с группой пойду я.

       – А во-вторых?

       – Во-вторых, вы дадите мне обещание, что перед тем как что-то с ним сделать вы разрешите мне поговорить с ним.

       Генерал не слишком раздумывал, наверное, посчитав мои просьбы мелочью:

       – Обещаю.

       – Он говорил о неком звуке, снисходящем из саркофага. Ему удалось засечь его и установить точные координаты.

       – Звук?

       – Да нечто похожее на гул – еле слышное завывание, которое он пытался декодировать на своей станции сенсоров Чибис.

       – Байка о действующем реакторе? Ее слышал каждый сталкер.

       – Верно, слышал каждый, но никто не мог, ни опровергнуть, ни доказать. Похоже, Кастету удалось выяснить что-то...

       – Значит, он пошел к центру.

       – Почти уверен, что именно туда.

       – Тогда я советую вам поспешить со своими сборами, отряд выходит скоро. Кстати я хотел бы вам показать кое-что, что вас там непременно ждет. Вдруг вы передумайте. Идемте в лабораторию.

       На хирургическом столе лежал человек, сильно измененный мутацией. Его кожа потеряла естественный живой цвет и походила на пролежни, время от времени отслаиваясь и оставаясь на простыне. Из многочисленных ран текла лимфа, кровеносные сосуды и вены набухли и четко выделялись. Туловище усохло, кожа обтянула ребра, из-за этого конечности казались вытянутыми. Кисти рук в два раза превосходили норму обычного человека.

       – Что это?

       – Это гражданский, из тех, кто остались. Мы недавно столкнулись с новым явлением Зоны. Обычно незащищенные люди облучаются и умирают, но это существо, а перед нами не человек, а именно существо оно не умерло, а неким способом видоизменилось, приспособилось к большим дозам радиации. От человека мало что осталось практически ничего. Теперь оно передвигается при помощи рук – на четвереньках отлично ползает по стенам и прочим отвесным поверхностям, стремительно нападает, обычно застигает жертву в прыжке, длина прыжка может достигать более десяти метров.

       – Прямо как кенгуру – сказал подошедший Хохол.

       – Если подобное кенгуру доберется до цели, свою жертву оно уже не отпустит. Я показываю вам, то во что вы сами можете обратиться, если ваши мозги расплавятся от сверхдоз. Чтобы этого не произошло, и ваши мозги остались в целости и сохранности, помимо антирадианта в вашей аптечке должно лежать вот это желтое вещество – ТХ или по-простому Мозгоправка. Способ применения такой же, как у антирадианта – вскрываете ампулу и ставите инъекцию – все. Когда будете там, аккуратней с этими тварями они обладают командным интеллектом...

       – Командный интеллект?

       – Неизвестно как, но они неплохо владеют тактикой боя. Умеют отвлекать, заходить с тыла, идти по следу, искать момент для нападения. Заведомо слабые особи маскируются, всем видом вынуждают проявить к ним жалость, часто не показывая никакой агрессии к уже выбранной жертве, но не обольщайтесь это лишь до поры до времени. Экземпляр перед вами мы поймали на кровь, эти существа жадные до нашей плоти и крови. Если хотя бы один из них учует ее, он сразу сообщает своим сородичам, так что будьте готовы к тому, что там будет. Помните: где один, там будут и другие.

       – Видимо, помимо радиации, у Зоны припасен для нас еще один сюрприз...

       – Будем считать теперь вы к нему готовы. Главное не забывайте вовремя делать уколы. Кажется все. Идемте, на командный пункт я представлю вас вашей новой команде.

       Мы вошли в круглый зал, где нас уже дожидалась вооруженная компания.

       – Это Ганс – штатный пулеметчик. Не обращайте внимания на то, что у него нет одного глаза. Зато у него есть пулемет, а глаз – это уже излишество в ситуации, когда целиться особого смысла нет. Далее Фомка и Фуфел. Как две капли воды похожие друг на друга. На самом же деле сиамские близнецы. Одни мозги на двоих, но хороши, если дело дойдет до драки, ссать будут кипятком. Парень с тесаком – Курт, в прошлом охотник, ныне наш головорез. К слову много знает о повадках животных, поможет избежать нежелательных встреч со зверьем, а там его будет очень много. К тому же он следопыт берет след не хуже собаки. Даст бог выведет вас к самой станции. До центра долетите на вертолете из-за сильных аномалий летать над центром запрещено, так что дальше на своих "двоих" и особо не задерживаться, вы нужны здесь живыми.

       Вертолет взмыл и, протискиваясь между вспышками молний и дыханием мертвых ветров, выползающих из центра и несущих страх и ужас, скрылся в едкой сансаре бурых облаков.

       Нас определили в отряд Кикимора, и мы направлялись к центру.

       Туда куда не решался соваться даже самый безбашеный сталкер.

       Туда где все и началось...

       Устремленные надеждой, в поисках первопричины и в поисках Кастета мы гнались за скрытой неизвестностью, даже не предполагая о том, что нас ждет впереди...

       День шестой: в поисках ренегата Кастета

Глава 3. Сталкер. Аннигиляция.

    АННИГИЛЯЦИЯ (от позднелат. annihilatio – уничтожение, исчезновение) процесс взаимоуничтожения друг другом; один из видов превращений элементарных частиц, происходящий при столкновении частицы с античастицей. При аннигиляции частица и античастица исчезают.

       Слякотно и тихо поутру

       Пасмурное небо у себя в сторонке

       Плачет под унылую струну,

       Скрипки что в руках у маленькой девчонки

       Шелест листьев вторит ей – Люблю!

       День шестой: в поисках ренегата Кастета

       Утро: 9 часов 39 минут

       Вертолет трясло и подбрасывало, будто на дорожных ухабах: мы подлетали к центру. Вцепившийся пальцами в штурвал пилот с переменным успехом выравнивал по горизонту почти неконтролируемую машину.

       – Это еще что, – проговорил он сквозь зубы. Вот сейчас начнется самое интересное, – добавил он и перевел ручку форсажа на себя. Насосы заработали на-полную. Машина, получив порцию керосина, взревела и, уйдя в пике, понеслась на предельно малой высоте над песчаной поверхностью, где десятками блуждали смерчи.

       Каждая такая смертельная воронка без особых усилий могла проглотить нас, попадись мы в ее открытое жерло. Наша группа сидела непривычно тихо. Все словно обмерли, вслушиваясь в опасную песню смерчей, доносившуюся то по левому, то по правому борту вертолета. Казалось, замешкайся пилот хоть на секунду, переведи штурвал не в то положение на градус ниже или левее – вот нас и накрыло бы губительной силой, из которой уже не вырваться живыми. Но ему все было нипочем. С железной уверенностью он нырял из одного пике в другое, вытаскивая многотонную машину из немыслимых углов поднимая из сваливания, уводил из-под ее стального носа очередную угрозу, не имея ни малейшего шанса на ошибку.

       – Откуда они здесь? И почему их так много? – спросил я, изрядно ища ответ на этот вопрос в своей голове и не находя объяснений немыслимому количеству смерчей возникающим вновь и вновь перед нами.

       – Сильно заряженный воздух, переизбыток аномалий. Все это образовывает завихрения, которые и формируют смерч. Некоторые из них даже не гаснут. Они подпитываются энергией, блуждая от аномалии к аномалии.

       С каждым километром ближе к саркофагу, я заметил, как росли и смерчи. Одни уже были высотой с пятиэтажный дом, а другие еще выше. Я не понимал, почему пилот нарочно жмется к земле. От безумной силы этих исполинов вся земля под нами была обволочена покрывалом пыли, скрывающим истинное расстояние до земли. Приборы от возросшего электромагнитного поля образовавшегося вокруг Припяти сходили с ума, показывая ложные данные. Тревожный сигнал, сообщающий толи о предельной высоте толи, о возникшей неполадке выл, не замолкая ни на секунду. Частенько слышалось, как об фюзеляж бились крохотные камешки, которые вместе с поднятой пылью летели в нас. Того и гляди один такой мог повредить несущий винт или пробить топливный бак и тогда неминуемый конец. Но пилот почему-то уперто правил все ниже к земле.

       – Почему так низко?! Нужно попробовать пролететь над ними!

       – Сдурел что ли! Выше никак нельзя! Молния ударит: тогда точно конец! Вон там я вас высажу, – пилот указал на плоскую крышу дома.

       Высадив нас на крыше, пилот развернул свой вертолет и улетел в сторону базы.

       10 часов 10 минут:

       Дальше вел следопыт Курт. Он вел нас к северу. То он кидал гайку, то припадал к земле и принюхивался будто собака. Выходит Бабушкин не обманул насчет его животных способностей. Покажи мне такое раньше – покрутил бы я пальцем у виска, а в Зоне этому даже не удивляешься. Он много не говорил и ничего не объяснял, будто своим молчаньем пытался компенсировать нашу излишнюю говорливость. Иногда он останавливался, будто чуя что-то. Когда же беда уходила, снова вел нас вперед. В очередной раз мы встали, не доходя до пересечения Фрунзенской и Большевиков.

       – Что-нибудь есть? – не удержался я и спросил из любопытства.

       – Нет пока, ничего нет – ответил Курт

       Позади меня назревала ссора. – Чертов дебил! Ты бы шел со своей "молотилкой" впереди – нервно огрызнулся, Фомка на Ганса когда тот в очередной раз неосторожно ткнул его в спину длинным стволом своего крупнокалиберного ручного пулемета. Одноглазый Ганс крутивший башкой то налево, то направо со скоростью вращающихся вертолетных лопастей даже при всем желании не способный охватить своим остаточным взором враждебную округу постоянно натыкался на впереди идущего Фомку. Как только впереди раздавался какой-то таинственный лязг или хруст и вся группа тут же, вслед за Куртом уткнувшись в землю, замирала, шедший последним Ганс все время запаздывал врасти в землю. То он, наткнувшись, наступая на Фомкину пятку. То и того хуже: упирался стволом пулемета ему в спину что в свою очередь не могло не заставить Фомку излишне нервничать.

       – А то, что очко на минус? – возразил Фомке, Ганс. – Ты лучше сам смотри в оба, умник.

       – Ага, в оба глаза ха-ха-ха... – рассмеялся Фуфел

       – ...Точно и не моргай, не то пропустишь самое интересное – добавил Фомка

       – Ты лучше о себе позаботься, а то вдруг меня рядом не окажется – Ганс

       – Тихо! Что-то есть – оборвал Курт.

       10 часов 41 минута:

       У входа в метрополитен существо внешне похожее на человека тащило труп вепря. Мы наблюдали, находясь в метрах ста от существа за остовом остановочной коробки. Курт приложил автомат, к плечу держа угрозу на прицеле. Остальные проследовали тому же примеру, приняв оружие наизготовку. Все ждали от существа предупредительной агрессии. Но оно было увлечено своей добычей, нежели нами. Оно не заметило нас, даже когда расстояние между нами сократилось до пятидесяти метров. Тварь пропятилась, назад мимо нас, через дорожный перекресток и дальше по Куйбышева уволакивая за собой кровоточащую кабанью тушу.

       – Говорят, у них мозги расплавились – полушепотом произнес Андрей.

       – У кого? – уточнил Фомка

       – У тех, кто не уехал. У жителей Припяти. Всех кто остался – Ганс

       – И..? – Фомка

       – Следи за своими мозгами, не то станешь таким же. И тогда мне придется тебя пристрелить.

       – Как такое может быть? Почему людей не вывезли? – Фуфел

       – Не знаю, сюда бы ученых, пускай они поломали бы головы над этой задачей. Я лишь знаю то, что знаю. Забудешь сделать укол Мозгоправки и всё. Вначале появляется слабость, видения и в один момент понимаешь, что ты уже не ты – полностью перестаешь себя контролировать, появляется желание убивать – Курт

       – Идемте дальше пока к этому парню не присоединились его друзья.

       – Эти крысы они меня раздражают – Фомка

       – А меня просто выводят из себя – Фуфел

       – Я бы их всех грохнул! – Фомка

       – Говорят: где больше крыс там безопаснее – Ганс

       – Тогда я бы шел нихрена не в эту сторону – Фуфел

       – Ладно, включаем экраны – я

       – Не вижу ничего. Путь свободен.

       – Смотри на пустельгу – Курт

       – Вижу, хоронится. Будет дождь

       Андрей занервничал. Он задрал глаза к черно-бурому небу в очередной раз, чуть было, не споткнувшись обо что-то. От неминуемого падения его удержал Курт успевший ухватить Андрея за недолеченное плечо. Хохол болезненно съежился – у него снова заныли руки.

       – Ох уж этот дождь – глубоко выдохнув, сказал он. Надо найти укрытие.

       – Хорошо бы, но где?

       Всю дорогу нам попадались изувеченные дома. Разбитые, разломанные словно хлеб, словно державшие неимоверную осаду, а ныне обессиленные от нападок и наступления смерти, смирившиеся с горьким поражением. Улица за улицей пустого города, наполненного лишь: глухим воем смерчей, визгом копошащейся тьмы серых упитанных крыс и разраженным карканьем обожженных радиацией ворон-трупоедов кружащих над обезлюдившей Припятью, проносилась перед глазами. Крыши, несущие стены домов пали под силой Зоны и не могли уже уберечь наши тела собою. Дождь вот-вот должен был начаться, а мы по-прежнему прибывали в неведение обессиленные поиском спасительного укрытия. Выматывало и то, что приходилось помнить об опасности – наткнуться на очередную угрозу в виде какой-нибудь кровожадной твари, что исключало всякую суету и принуждало вести себя осторожно.

       – Идем вон туда – я указал на жилой дом за коробками гаражей. Хохол навскидку осмотрел дом в прицел снайперской винтовки – Вроде годится.

       – Давай топаем туда!

       11 часов 20 минут: дождь.

       – Проверить дом на аномалии! Прочесать этаж за этажом! Не хочу, чтобы какая-нибудь зараза вылезла, пока мы отдыхаем.

       Группа разбилась на пары и рассредоточилась по дому, производя обход. Худая крыша дома текла, то и дело струи кислоты просачивались, то там, то здесь, но лучше, мы все равно ничего не нашли. Наилучшим для отдыха оказался третий этаж, на нижних нас могли застать животные, а на верхних мог задеть дождь.

       Хохол и Курт вернулись: – Все тихо.

       Следом приволокся Ганс: – Даже как-то скучно.

       – Где там эта парочка? – спросил я, но никто не ответил.

       11 часов 42 минуты: дождь усилился.

       Вернулись Фомка и Фуфел. – Ну, наконец-то! – сказал с облегчением Андрей, отводя ствол автомата от дверного проема который он контролировал сидя на топчане.

       – Так и пальнуть мог. Чего возились долго? Неужто заблудились? Андрей выдохнул и передернул затвор. Звук, которым автомат ответил, действовал на Андрея успокаивающе. Он смахнул со лба выступившую испарину рукавом комбинезона и совсем размякнув, развалился на старом топчане проеденным крысами. Вернувшиеся Фомка и Фуфел выглядели так, будто увидели в соседнем крыле что-то ужасное. На обоих не было лица, словно всю жизненную силу пока они ходили из них кто-то высосал.

       – Спокойно Сикорский смотри, чё мы нашли! За шкирку они втащили человека избитого во множественных кровоподтеках. Лицо походило на один синий баклажан, но он был жив. Я присел на корточки перед незнакомцем – Ты кто?

       – Давайте его прикончим вдруг он уже того – безбашеный – Фомка

       – А-а-а это вы, Сикорский. Я рад, что это вы – измученный человек. Сквозь сопли и кровь я узнал в этом человеке Рамиля ученого с базы "Чибис".

       – Не верю! Вот так встреча! – Я посмотрел на Фомку и Фуфела – Это вы его так отделали? Мне говорили, что у вас одни мозги на двоих, но теперь я жалею, что не придал этому должного значения. – Хохол доставай аптечку!

       11 часов 46 минут

       Хохол обработал раны. – Значит, мы на верном пути и "Кастет" должен быть где-то поблизости?

       – Поблизости здесь только я. Остальные ушли дальше – Рамиль

       – Зачем они оставили вас здесь? – я

       – Я сам пожелал остаться...

       – Зачем? – я

       – У Кастета есть цель – попасть на ЧАЭС, – это его цель, но не моя. Я ученый, моя цель – изучать. Здесь в мои руки попался новый материал. Что-то вроде зомби или вернее мутантов. Я сказал Кастету, что хочу остаться, и он меня понял.

       – Сколько вы...?

       – Сутки, почти – Рамиль

       – Как вы так долго продержались без "Мозгоправки"?

       – Видите ли, излучение действует на всех по-разному, скорость мутации зависит от вашего IQ. Слышали о таком? Коэффициент интеллекта, то есть, насколько вы умны. Люди с низким коэффициентом подвержены более скорому превращению. Серые клетки из-за слабого развития не способны противостоять и мутация происходит быстрее, чем обычно.

       – Ясно, то есть вы башковитый малый. Верно док? – Хохол

       – Да. По-вашему так.

       – А как же остальные? – я

       – Некоторые поддались изменениям – их сразу убили. Вначале никто не понимал, что происходит, особенно когда свои начали нападать на своих. Мы думали, что это случится со всеми. Возникла паника, но она сразу прекратилась, как только мы наткнулись на станцию "Призрак"...

       – Какой номер у базы? – я встрепенулся потому, как ничего от Бабушкина об этой базе не слышал.

       – Вроде 89

       – Секретная лаборатория.

       – Верно. Они как раз этим и занимаются, что изучают влияние Зоны на людей. Они помогли нам выжить. Они выдали нам ТХ.

       – Тогда ясно – я

       – Там мы и разделились с Кастетом

       – Тогда почему вы не остались на базе, а вернулись сюда.

       – Эксперимент – Рамиль

       – О чем это вы? – я

       – Там на базе я познакомился с ученым – доктором Алексеем Калининым. Он закончил работу над новым веществом – "Антимутагеном". Это вещество способно обратить мутацию вспять.

       – Я правильно понимаю, что из тех существ можно обратно получить нормальных людей?

       – Вы правильно поняли. Но это экспериментальный образец всего существует только одна доза. К тому же, конечный результат не ясен. Это только первый опыт. Получи мы стабильную реакцию, мутация бы обратилась вспять.

       – То есть вы ищите здесь зомби? – я

       – Я ищу годный к опыту материал – Рамиль

       – И в чем проблема? Вон его сколько, стоит только выйти на улицу – целый город.

       – Видите ли, не каждый мутант подходит. Запущенные мутацией организмы лекарство не одолеет, поэтому нужно свежезараженное тело. В этом и есть вся загвоздка. Это необходимое условие стабильности эксперимента. Измененные клетки крови должны пасть под действием вакцины и придать ей новые свойства тем самым усилив ее действие. Но подобного материала, увы, я не смог найти. Поэтому я намерен поставить опыт на себе. Моя доза "Мозгоправки" скоро угаснет главное, чтобы рядом был кто-то. Тот, кто сделает мне укол. Я вам доверяю Сикорский – он вынул из кармана ампулу с красной сывороткой и протянул мне. – Как только я видоизменюсь, подождите какое-то время и делайте укол.

       – Сикорский? Что-то мне не очень нравится эта идея.

       – Мне тоже. Если он видоизменится, то он нападет на нас, а мы что должны стоять и ждать пока сработает сыворотка или нет?

       – Не волнуйтесь, я кое-что придумал для вашей безопасности. У меня есть наручники, вы прикуете ими меня в соседней комнате так чтобы я не смог вырваться.

       – Док вы уверены?

       – Абсолютно!

       – Хорошо. Надеюсь, все будет, так как вы говорите.

       12 часов 06 минут: слабый моросящий дождь.

       Мы сделали все, так как сказал нам док.

       – Помните, что когда я прекращу быть человеком и стану одним из них, я стану в несколько раз сильнее, так что потрудитесь крепче меня пристегнуть.

       – Могли бы и не говорить – Фомка. Мы приковали доктора наручниками к батарее руки и ноги связали веревками. Каким бы он сильным не был, но эти узлы будут не под силу и ему.

       – Вы должны сделать еще одно Сикорский – взять пробы моей крови. Необходима проба до и проба после. Это необходимо чтобы увидеть весь ход изменений, но их мы сделаем позже. Мы перешли в соседнюю комнату пережидать стихающий дождь и ждать начала изменений.