Текст книги "Бессмертный (СИ)"

Автор книги: Павел Перовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Перовский Павел Юрьевич
Бессмертный

В некотором скромном царстве, в некотором крохотном государстве жил удивительной красоты юноша по имени Кашьян. Черноволосый, со смуглой кожей цвета бронзы и большими темными глазами он сильно выделялся среди местных жителей. Год назад Кашьян пришел в город из далекой южной страны лишь с горсткой серебряных монет. Этого хватило, чтобы купить небольшую избу на окраине и худо-бедно завести свое хозяйство. Юноша отличался большим усердием и трудолюбием. Он быстро освоил язык, починил, да привел в порядок свой обветшалый домишко, и вскоре начал собирать знатный урожай со своей земли. В доме Кашьяна всякого гостя встречал радушно накрытый стол. Дела юноши пошли в гору, и по врожденной душевной доброте он принялся понемногу помогать соседям. Никто не знал о прошлом Кашьяна, где он родился, из-за чего покинул родные земли и почему решил остановиться здесь. При разговоре молодой человек лишь смущенно улыбался и вежливо переходил на другую тему. В один из сырых и промозглых осенних дней юноша заметил тяжело больного старика, что пошатываясь от слабости брел мимо его дома. Истощенный старик неуклюже споткнулся и рухнул на мокрую землю посреди улицы, да так и остался неподвижно лежать под дождем. Никто не торопился ему помочь. Взволнованный Кашьян аккуратно перенес иссушенное болезнью старческое тело к себе домой и уложил старика на кровать. – Не обременяй себя бессмысленной заботой, – едва слышно прошептал старик. – Я шел, чтобы спокойно умереть и перестать быть обузой для своих детей. Если ты хочешь помочь мне, то просто отнеси меня в лес и оставь там. Юноша посмотрел в выцветшие глаза старика и положил свою смуглую ладонь на его лоб. – Твое время еще не пришло, – произнес он. Через три дня старик самостоятельно покинул жилище Кашьяна и отправился домой. Теперь он вновь мог продолжать работать и помогать своей семье. Так по всему скромному царству разошлись слухи об удивительной целебной силе юноши и к нему потянулись хворающие. И все же Кашьяна недолюбливали в городе. Кто-то завидовал его красоте, кто-то хозяйству. Нашились те, кому не нравился его говор, а некоторых раздражала его доброта. Слишком уж хорошие черты в себе собрал паренек, а людей, как известно, такое сильно уязвляет. Каждый мерк на фоне этого юноши и потому затаивал злобу. Раз за разом Кашьян сталкивался с черной неблагодарностью исцелившихся, с завистью соседей, с оскорблениями горделивых мужиков, но не было ему дела до этого, потому что повстречал юноша царевну Елену Прекрасную. Хрупкая белокурая девушка с глазами цвета незабудок вызывала восхищение у каждого мужчины. Никогда прежде не видел Кашьян столь красивой девушки, и эта неземная красота заполнила растущую пустоту в его душе. При первой же встрече они ощутили что-то невесомое, но крепки их связывающее. Все больше времени стали проводить молодые люди вместе. Кашьян вдохновенно рассказывал Елене легенды своей далекой страны, она же поведала ему предания, передававшиеся в ее семье на протяжении многих поколений. Царевна обучила юношу чтению и тайком приносила ему редкие книги из дворца, а он пел для нее по вечерам. Весь мир сжался для них до этих встреч. Казалось, они нашли то, что искали на протяжении всей своей жизни. Они гармонично дополняли друг друга. Так же жил в городе богатый купец по имени Иван, а по прозвищу «дурак». Лет ему было этак за сорок, полноват, да и лысоват уже. Любил он, как водится, деньги, впрочем, даже не деньги, а роскошь, вольготную жизнь, вкусную еду, и вместе с тем красивых женщин. Собственно «дураком» его прозвали еще в давние времена, когда Иван только наживал свое состояние. Очень уж нравилось ему косить под дурачка, дабы усыпить бдительность тех, кого он обманывал. Нынче-то каждая собака знала, что доверять ему не стоит, но он уже давно не нуждался ни в чьем доверии. Могла ли ускользнуть от внимания Ивана-дурака сама Елена Прекрасная – гордость всего скромного царства? Вот уже много лет он жаждал заполучить девушку себе, крутился во дворце что ни день, с царем дружбу наводил, ссуды в казну давал беспроцентные. Елена могла стать главной жемчужиной в его личной коллекции женщин и прямой дорогой на трон. Впрочем, трон Ивана не особенно интересовал, от него только лишние заботы. Деньги и без того давали достаточную власть, а трон разве что мог потешить самолюбие, да потуже затянуть долговую удавку на всем крестьянском сброде. Но не отказываться же теперь от такой возможности? Однако и царь почему-то все не торопился дочку замуж выдавать. Прознал вскоре Иван и про Кашьяна и про его близкую дружбу с царевной. Купец отлично понимал, что не ему соперничать в красоте с юношей, а дорогими подарками дочку царя не удивить, следовательно, требуется попросту избавиться от конкурента. Понаблюдал Иван несколько дней за парой, да направился во дворец к царю в гости. При дворе купца уже давно все знали и уважали. Хоть Иван-дурак и нещадно обирал честной народ, умел он к себе людей располагать. Не скупился монетку прислуге лишний раз подкинуть, а то и стражникам табачку отсыпать. К тому же с самим царем на дружеской ноге. В общем двери для него всегда оставались открытыми. Когда Иван вошел в главный зал, царь с унылым видом восседал на троне и перелистывал какие-то бумаги. – Здоров, Гордей! – по-свойски поприветствовал купец государя. – Чего мрачный такой? Стряслось чего? – А... Иван, проходи, – рассеяно предложил царь. – Да знаешь, что-то в последнее время только плохие вести и приносят. Урожай в этом году скудный и скотины много передохло, казна почти пустая стоит. И народ еще все чего-то возмущается. Все-то им, видите ли, не нравится, поборы понимаешь высокие. Не знаю уж, какую управу на них найти. Может дружину увеличить? Хотя на содержание этих бездельников и так денег уходит... – Эх, Гордей, время сейчас такое трудное. А люди так и вообще те еще сволочи неблагодарные. Их хоть золотом осыпь, да по дворцу каждому отстой, все равно брюзжать будут. Устал ты смотрю, совсем поди заработался. Айда в баньку, попаримся, медовухи кувшинчик захватим, девочек позовем, а там глядишь и придумаем чего решать. – Дело говоришь Ваня, банька это вещь полезная. Только ты меня один и понимаешь. Староват я, правда, для девчат уже. – Да брось, видел я, как ты на боярыню Милославу засматриваешься. Она и сама от царского внимания вся зарделась. Коли позовем, так точно не откажет. – Ну не знаю я даже... Иван звонко хлопнул в ладоши и успокаивающе поднял руки. – Решено! Просто предоставь все мне, ты же знаешь, я друзей не подвожу. И действительно, Иван организовал все так быстро, словно бы и заранее планировал. Через несколько часов разгоряченные и расслабленные приятели сидели за столом, обсуждая насущные проблемы. – Кстати, тут слушок один прошел интересный, – как бы между делом произнес купец. – Слыхал про паренька заморского, к которому все хворные да немощные ходят? – Да, точно, – кивнул уже чуть захмелевший царь, – рассказывали мне. Я и сам думал его навестить, глядишь и с ревматизмом моим помог бы. – Это ты зря Гордей. Поговаривают вот, что силами нечистыми он лечит. Так и порчу наложить может, будешь все беды к себе притягивать. Колдун он, как пить дать колдун. – Хм... ну не знаю, – задумался царь, – не жаловался вроде на него никто особо. – А это потому что он рты всем недовольным заткнул, – пояснил Иван. – Околдовал видать их, вот они и пляшут под его дудку. Я бы на твоем месте вот о чем подумал. А не готовит ли он переворот? Вот придет к тебе, и ты сам под его дудку запляшешь, а он себе корону возьмет. Опасный человек, опасный. – Да будет тебе, – отмахнулся царь. – Скажешь тоже, переворот. – А почему нет? – пожал плечами Иван. – Иначе с чего бы вдруг ему вокруг дочурки твоей постоянно крутиться? – Что?! – негодующе переспросил Гордей. Дочку свою царь любил слепо и ревностно. Небеса не одарили Гордея наследниками, а потому царевна была его единственная кровинушка, его главная гордость и отрада. Его сокровище. – Может оно конечно и дело молодое... – вкрадчиво продолжил купец. – Ты же сам знаешь, как рано в наше время молодежь взрослеет. Чуть бдительность ослабил, а они уже где-нибудь на сеновале кувыркаются. Иван с удовлетворением заметил, как глаза царя начали наливаться кровью. – Кроме того, я бы от мальчишки добра не ждал. Боюсь, не околдовал ли он твою дочурку уже? Она же у тебя красавица на загляденье. Да и стала бы царевна по своей воле с каким-то безродным чужеземцем гулять? Неприлично это. Попахивает здесь нечистым колдовством, ох попахивает. Это я тебе как друг говорю. Царский кулак с грохотом обрушился на стол. – Убью мерзавца! – прорычал Гордей. – Спокойнее, не кипятись так, – Иван заговорщицки наклонился поближе к царю. – Есть у меня мысль, как тебе следует поступить. Вот скажи, мальчишка этот колдун или нет? – Ну, колдун. – А что колдуны делают? – Ээ... колдуют? – неуверенно предложил царь. – Правильно! Но если уж быть точнее, то насылают на людей всякие беды и напасти. Тут тебе и урожай плохой и скотина дохнет, да хоть бы и в поборах его обвинить можно. Понимаешь к чему я? – Кажется... да, – протянул Гордей. – Так вот наш славный и всеми почитаемый правитель избавит город от злого колдуна и его проклятий. А колдуна, знаешь ли, победить, это тебе не фунт изюму, тут и прославиться можно, в летописи прочно войти. – Ну а тебе-то самому, какой с этого прок? – Обижаешь, – возмутился купец. – Я же по старой дружбе, от чистого сердца. Поразмыслил царь, прикинул и так и эдак, понравилась ему идея Ивана, умен он зараза, даром что дураком прозвали. Действительно сразу двух зайцев уложить можно. – Ну что, дружину отправляю? – предложил Гордей. – Э нет, – покачал головой Иван, – торопиться тут не нужно. Вот как люди придут жаловаться на его колдовство, тогда и отправляй своих удальцов. – А ежели не придут? Пока что никто не жаловался. – Придут, – уверенно заявил купец, – уж поверь, скоро в очередь выстроятся, это я тебе обещаю. Людям ведь только дай виноватого, а они-то уж его мигом камнями забросают. Тут главное самим момент подгадать и вовремя среагировать, тогда и будет тебе почет да уважение. Позабочусь я обо всем, дело-то нехитрое. И двух дней не прошло после этой беседы, как по городу разлетелись тревожные слухи. Все началось с беспокойных рассказов о нечистой силе, что обитает в доме смуглого юноши, постепенно обрастая новыми событиями, доводами и свидетельствами. Разговоры о странном пареньке множились со страшной скоростью, быстро прекратившись в основную тему всякой беседы. Словно бы каждый считал личным долгом вставить свою неприятную историю так или иначе связанную с Кашьяном. – А дом-то тот поговаривают почему пустовал раньше? Так проклятие на нем лежало... – Славка как к целителю заморскому сходил, вести себя странно начал... – У Михайловых изба недавно сгорела, не повезло конечно, так их батька за день до этого у кудесника был... – Как этот шарлатан рядом поселился, так на нас сплошные неудачи посыпались, а у самого дела быстро в гору пошли... – Силой нечистой от него попахивает, уж поверьте, я в этом деле что-то да понимаю, все-таки полвека землю топчу... – Уж не колдун ли... – То-то у меня скотина передохла, колдун порчу навел, пропади он пропадом... – Видали красавец какой? Я и сама раньше под стать была, пока он тут не появился. Всю мою молодость своим колдовством вытянул, выродок проклятый... – Весь урожай сгнил из-за него, а сам вон жирует, да еще и нас угостить предлагает, насмехается падло... – Четвертовать надо это бесовское отродье, куда только царь смотрит? День ото дня волнения нарастали. К Кашьяну стали относиться уже с неприкрытой злобой. Мальчишки камнями побили все стекла на окнах. Едва кто-то пытался встать на защиту юноши, найти слова оправдания, как его тут же клеймили «околдованной марионеткой». Вскоре даже эти редкие люди совсем замолчали, дабы не осложнять себе жизнь и не портить отношения с соседями. Некогда исцеленные юношей теперь только сплевывали и отворачивались при встрече. Кашьян все реже виделся с царевной и больше не мог с ней поговорить. Теперь рядом с Еленой постоянно следовало сразу четыре стражника, которые угрожающе доставали мечи при одном лишь виде юноши, а вскоре царевна и вовсе исчезла с улиц города. За каждым шагом Кашьяна теперь пристально следили, продолжая сыпать угрозами и душить проклятиями. Народ нашел виновника всех своих будничных бед, и теперь всякая малейшая неудача сразу списывалась на злобного колдуна, только подливая масла в общий костер ненависти. Единственное, что спасло юношу от полного отчаяния – это письмо от Елены подброшенное через ее преданную служанку. Девушка писала, что отец запер ее во дворце и приказал не выпускать до тех пор, пока в царстве бесчинствует нечисть. Через три дня Гордей собирался прилюдно схватить и казнить злого колдуна. Елена умоляла юношу скорее бежать из города, рассказав, что в трех днях пути на север, в самой глубине леса есть древняя заброшенная землянка, где он может спрятаться. Но главные слова, таились в конце письма: «Жди меня Кашьян, жди так долго, как только сможешь. Я не хочу больше так жить. Клянусь, я обязательно сбегу и найду тебя. Мы уплывем в далекую-далекую страну и проживем остаток дней вместе. Лишь рядом с тобой я счастлива. Только дождись меня». – Я был бы счастлив, если бы мог мирно жить с тобой, – прошептал юноша. – Даже если день, когда ты придешь, будет предпоследним в моей жизни, я дождусь его. Той же ночью он оставил свой дом и тайно покинул город. На следующий день дружина обнаружила лишь пустую брошенную избу. Предрассудки, возникшие из слухов, оказались столь сильны, что еще долгое время никто из воинов не решался зайти внутрь дома, не говоря уже о других людях. – Упустили колдуна болваны! – царь расстроено швырнул чарку в одного из дружинников. – Да и черт с ним, – махнул рукой купец, когда поникшие воины ушли. – Зря ты так переживаешь Гордей. Оно и к лучшему, что колдун сбежал. Теперь ежели что, сможешь все на него валить, мол, сбежал, а теперь проклятия на город насылает. – Может ты и прав, – вздохнул царь, – но попадись он мне под руку, самолично придушил бы заразу! Безродный червяк, удумал с моей дочерью... – Ты вот все за дочку волнуешься, а я бы тебе посоветовал уже замуж ее выдавать поскорее, да за человека какого-нибудь видного, богатого и проверенного. И голова за нее больше болеть не будет. Она у тебя и так в девицах очень уж долго ходит. Гордей бросил на купца подозрительный взгляд. – Ты чего это удумал морда свинячья? А? Может на саму Елену Прекрасную свой глаз похотливый положил? Может, еще за тебя ее выдать предлагаешь?! – Ничего я не предлагаю, – отступил перед таким неожиданным напором Иван. – Впрочем, надо сказать я и сам жених получше многих буду. Состоятельный, неглупый, и ты меня давно знаешь. Уж я бы ее точно никому в обиду не дал. «Чего ж ты старый хрен вдруг на дыбы встал?» – подумал про себя купец. – Проваливай с глаз моих долой, пока и тебя четвертовать не приказал! – заорал царь. – И думать забудь о Елене, понял? Шкуру с тебя сдеру живьем, если еще хоть слово о ней услышу! «Как же, четвертуешь, – мысленно усмехнулся Иван, – смотри кабы тебя собственная дружина не четвертовала, при том то жаловании, что я могу им заплатить». Однако вслух купец больше ничего говорить не стал, молча развернулся и ушел. Все же лучше пока с царем не ссориться. Черт его знает, какая его вожжа под хвост укусила, что он так разбушевался. Наверное, и в самом деле из-за сбежавшего колдуна перенервничал. Глядишь посидит денек, да одумается. После исчезновения Кашьяна жизнь в городе потекла своим чередом. Удивительно, как обычные сплетни способны изменить восприятие объективной действительности человеком. Прошло всего полгода, а из памяти большинства жителей уже стерлись реальные воспоминания о юноше. Еще совсем недавно бежавший колдун воровал чужую молодость и красоту, а сейчас и вовсе превратился в страшного тощего старика с провалившимся носом сифилитика и туго обтянутым кожей лысым черепом. Забылось даже само имя юноши. – Колдуна старого помнишь, который сбежал? Как же его звали... имя еще дурацкое такое... Кеш...Кущ... Кащ... короче Кощей. Ну да, точно Кощей, он ж костлявый весь был, что скелет оживший. Ужасным Кощеем стали пугать непослушных детей. Впрочем, многие взрослые люди так же искренне верили в страшного колдуна и боялись. Нечего и говорить о приписываемых ему силах и злодеяниях. Кто-то рассказывал, что видел, как колдун превращал прекрасных девушек в лягушек и змей, по другой версии он сам по ночам обращался вороном. В конце концов, дошло до того, что однажды Кощей целиком обратил в камень одно далекое царство. Царь продолжал держать Елену взаперти во дворце. За эти месяцы девушка дважды пыталась сбежать, но безуспешно. Во второй раз царевне почти удалось, однако кто-то из жителей заметил, как она покидала город, и немедленно доложил об этом. Елену настигли совсем неподалеку от лесного массива. Ей не хватило буквально чуть-чуть времени, чтобы укрыться от преследователей. Узнав об этих попытках побега, царь пришел в настоящее бешенство. Он рассвирепел так сильно, что велел казнить всех приближенных слуг дочери, обвинив их в предательстве. Гордей начал медленно сходить с ума. Сперва он утроил охрану и назначил постоянную слежку за Еленой. Однако его безумие продолжало прогрессировать, перерастая в одержимость. Вскоре он уже и вовсе не мог допустить, чтобы хоть кто-то смел находиться рядом с его дочерью. Гордей велел заточить девушку в подземную темницу, дабы ей точно никак не удалось покинуть дворец и больше никто не смог приблизиться к ней. Лишь одному старому глухому евнуху дозволялось приносить царевне пищу и питье. За эти месяцы царь осунулся и сильно постарел. Он мало ел и почти не спал. Гордей совсем забросил все государственные дела, ему стало на них просто наплевать. Все о чем он теперь думал – это об ужасном Кощее, что околдовал его любимую дочь. Ненависть затуманила его разум и пошатнула рассудок, но как царь ни пытался, ему не удавалось найти виновника всех его бед. Он не знал где искать проклятого колдуна. Вместе с царем так же медленно чах и его город. Часть дружины постепенно разбежалась перестав получать и без того небольшое жалование. Другая часть, заметив равнодушие государя, и вовсе занялась грабежами и вымогательством. В городе начались беспорядки, и некому уже было их подавлять. Наблюдая как все катится в пропасть, даже Иван-дурак начал опасаться за собственное благополучие. Когда общество разваливается и возвращается к первобытным принципам, деньги перестают играть определяющую роль, уступая место необузданной силе. Пока у купца оставались верные ему люди, следовало предпринять определенные меры, дабы жизнь вернулась в привычное и вольготное русло. Собрался Иван к царю. Дворец почти полностью опустел, по углам скопилась пыль и паутина. Никто больше не следил здесь за порядком. Купец спокойно дошел до царских покоев и со скрипом открыл давно не смазываемую дверь. – Убирайся, не то четвертую, – устало произнес Гордей, не вставая с кровати. – Да куда уж тебе теперь, – отмахнулся купец. – Будем честны, почти вся твоя рать разбежалась, а те, что еще во дворце у меня на прикорме. – Просто оставь меня в покое. Чего тебе надо? – вздохнул царь, бросив на Ивана тяжелый взгляд. – Ты не смотри давай так. Помочь тебе я пришел. – Мне не нужна помощь. – Еще как нужна. Ты себя в зеркале давно видел? Выглядишь так, словно вот-вот копыта отбросишь. – Я сказал нет! – раздраженно повторил царь. – Какое тебе дело до меня? – В городе беспорядки Гордей, – голос купца приобрел жесткость. – Ты бросил свой народ, когда он в тебе нуждается. Царству необходим государь. – Да плевал я на царство! – Но не на Кощея, верно? – вкрадчиво спросил Иван. – Ты ведь так хочешь его найти, но не можешь. Гордей дернулся как ужаленный. – Что ты сказал? – Я сказал, что знаю как отыскать колдуна, но тебе придется рискнуть самым дорогим, дабы найти его. Готов ли ты? – Что бы это ни было, мне все равно, – разгоряченно воскликнул царь. – Даже если потребуется моя жизнь, я с радостью обменяю ее на жизнь этого выродка! – Ты так в этом уверен? – усмехнулся купец. – Твоя жизнь быстро потеряла в цене. Тебе не понравится мое предложение, но другого шанса нет. Единственный человек, который знает, где сейчас находится Кощей – это твоя дочь. Проблема в том, что по доброй воле она никогда не расскажет правды, поэтому нужно лишь позволить ей самостоятельно привести нас к колдуну. И сделать это очень аккуратно. – Ни за что! – заорал Гордей. – Моя дочь больше никогда не попадет в его смердящие лапы! Никогда! Откуда ей вообще знать, где колдун? – Судя по тому, что она пыталась сбежать, ей есть куда бежать. Она же заколдована, а значит, приведет нас точно куда надо. Ты ведь хочешь убить Кощея и развеять колдовство. Хочешь ведь? Царь молча лежал, уставившись в одну точку, губы его подрагивали. – Ладно, – неожиданно равнодушно пожал плечами Иван. – Мое дело только предложить. Если тебе так нравится, то можешь и дальше тут медленно гнить, несмотря на возможность все исправить. – У тебя остались воины? – хрипло спросил Гордей. На лице купца расплылась улыбка. – Обижаешь... Иван-дурак уже продумал все составляющие плана. Он клятвенно пообещал принести голову колдуна. Самое трудное – это подстроить побег царевны так, чтобы она сочла все лишь своей собственной заслугой, а там уже достаточно отправить за ней опытного следопыта. Девушка наверняка направится в то место, где прячется смуглый парнишка. Купец-то отлично помнил, как выглядит юноша, даже помнил его имя. Память все-таки крайне важный инструмент, когда твоя работа связана с деньгами и займами. Собственно по этой причине Иван и не испытывал абсолютно никакого страха перед так называемым «злым колдуном». В конце концов, это отличная возможность вызволить царевну из темницы и привести царя в чувство. Елена ведь тоже девка не глупая, глядишь и поймет, кто ее настоящий благодетель. Может быть даже не придется убивать мальчишку, а достаточно будет принести голову какого-нибудь и без того полумертвого старика. Если конечно Кашьян вообще все еще ждет свою ненаглядную. Черт его знает, как он мог просидеть в лесу полгода. Лучше б если он уже сбежал куда-нибудь далеко на север. Другого решения Ивану найти не удалось. Все же пусть и полубезумный, но царь остается царем, а цареубийство есть тяжелейший грех. Народ никогда не простит убийцу. Лучше уж так выкручиваться, всяко спокойнее. Не так давно Кашьян собрал свой первый урожай на новом месте. Вот уже полгода он в полном одиночестве жил в древней, чудом уцелевшей с незапамятных времен землянке. Ох и потратил он времени на ее поиски, даже несмотря на все точные указания Елены в письме. За все эти месяцы юноша успел привести жилье в порядок и более-менее обустроиться. Он с большим трудом пережил зиму, добывая пропитание охотой. Тоска и одиночество преследовали Кашьяна, но юноша уже давно привык к этим чувствам. Они лишь вновь немного обострились после короткого периода мирной жизни среди людей. Прошло чуть больше полугода, а Кашьян все так же спокойно продолжал ждать царевну. Он умел ждать как никто другой и готовился, если потребуется, ждать долгие годы в тоске и одиночестве ради еще одного, возможно призрачного мгновения счастья. И очень скоро это мгновение действительно наступило. Занимаясь привычными домашними делами, юноша неожиданно для себя услышал непривычный шорох. Ветер донес до него странный звук, словно кто-то неуклюже загребает ногами сухую листву. Ни один зверь не движется так громко. Спустя несколько секунд юноша различил неподалеку устало бредущий женский силуэт. При виде этого силуэта он сорвался с места, не помня себя от урагана нахлынувших чувств. Сделав еще несколько шагов, уставшая истощенная девушка обессиленно упала, тут же подхваченная Кашьяном. Елена Прекрасная изменилась за эти месяцы. Некогда румяные щеки ее впали, а сама она сильно исхудала, походя теперь на ломкую тростинку. От долгого пребывания в подземной темнице, кожа ее стала совсем бледной. Три дня пути после побега из города едва не стоили ей жизни. На шестой день после удачного побега царевны купец с довольным лицом выслушивал доклад следопыта. Все прошло точно так, как он и рассчитывал. Елена Прекрасная сбежала и, в конце концов, привела охотников прямиком к затаившейся дичи. На лошадях дорога до убежища колдуна займет всего полтора дня. Захватив с собой пятерых отборных бесстрашных молодцев Иван-дурак отправился за своей добычей. Сегодня утром, еще до рассвета, Кашьян проснулся с особенно тревожным предчувствием. Оно подсказывало юноше, что нужно срочно уходить, но одного взгляда на постель было достаточно, чтобы понять – Елена все еще слишком слаба для долгого перехода. Царевне нужно отдохнуть еще хотя бы несколько дней, иначе она может погибнуть в пути. Беспокойство все сильнее охватывало юношу. Ему никак не удавалось найти объективную причину для своей тревоги. Почти все утро он провел рядом с постелью, где лежала Елена, опасаясь, что с девушкой может что-то произойти. Именно по этой причине Кашьян не мог заметить, как к его дому приближается шесть человек во главе с Иваном-дураком. Входную дверь попросту снесли одним мощным пинком. Сразу два дюжих молодца быстро схватили Кашьяна и вытащили наружу. Иван намеренно сказал им, что они ищут обычного беглого преступника, дабы воины не испытывали сомнений. Юношу скрутили и поставили на колени перед купцом. – Знаешь кто я? Кашьян утвердительно кивнул. – Я помню почти каждого жителя в городе. Что тебе нужно? – Хм, хорошая память, похвально. Думаю не трудно догадаться, зачем я пришел. Где Елена? Юноша резко дернулся, но его держали крепко. – Это ты с ней такое сотворил?! – О нет, – помахал руками Иван, – я бы не стал. Что ж я зверь какой? Это все ее папаша виноват. После твоего исчезновения у него, знаешь ли, совсем крыша поехала. Ладно, раз ты ее уже видел, значит, она где-то в доме полагаю. Купец обошел юношу и направился в землянку. – Стой! – закричал Кашьян. – Что ты собираешься с ней сделать? – Это уже зависит только от самой царевны, – пожал плечами купец. – А вы, – обратился он к воинам, – пока повнимательнее с мальчишкой. Чтоб без трюков всяких. Иван вошел в дом и заметил неподвижно лежащую на кровати царевну. – Нда, – протянул он, подойдя поближе, – жизнь тебя не пощадила. – Что тебе нужно? – устало прошептала Елена, даже не открывая глаз. – Я все равно никогда не стану твоей. – Зря ты так, – расстроено покачал головой Иван. – Пусть это не большая и чистая любовь, зато жила бы спокойно и в достатке. – Как домашнее растение... это не жизнь. – Подумай хотя бы о своем отце. – Он сошел с ума, – в голосе царевны прорезались нотки злости. – Дальше будет только хуже. Я ни за что не вернусь во дворец, лучше уж умереть. Елена с трудом приподнялась на кровати и нежно положила свою хрупкую ладонь на щеку купца. – Оставь нас с Кашьяном, Иван. Прошу тебя. Ты ведь совсем не дурак, ты очень умен. Я не хочу возвращаться в клетку, пусть даже позолоченную, которую ты предлагаешь. Смерть намного милосерднее. Я больше никогда не стану пленницей. Ты прекрасно знаешь, как избавиться от Гордея и вернуть царство к жизни. Мой отец уже давно умер, я не буду о нем сожалеть. Не совершай ошибку, прошу. У тебя ведь и так будет все, что пожелаешь. Несколько долгих секунд Иван молча наслаждался нежным прикосновением самой красивой женщины. – Что ж, пожалуй во многом ты и права, – выдохнул он наконец. – Царь никогда не выдаст тебя замуж. Он одержим. Да и ты сама довольно решительно настроена покончить с собой в случае чего. Я умею признавать поражения. Похоже, ты действительно никогда не достанешься мне... Но и никому больше. Купец достал из-за пояса нож и резко вонзил клинок прямо в сердце Елены Прекрасной. – Так и вправду будет милосерднее для тебя. Дикий, отчаянный крик юноши разорвал тишину снаружи. Никогда прежде Иван не слышал, чтобы кто-нибудь так кричал, столько в этом крике было беспредельной тоски, страха и непередаваемой, ужасающей боли. Спустя пару секунд послышалось еще несколько коротких и тут же захлебнувшихся вскрика. Неожиданно для себя купец ощутил, как спина его стала мокрой от пота, а по всему телу пробежал холодок. Ему вдруг совершенно расхотелось выходить из землянки, чтобы посмотреть, что же там произошло. Но оставаться здесь, взаперти, словно в ловушке еще опаснее. Иван осторожно выглянул наружу. Кашьян одиноко возвышался над поверженными телами. Мертвые воины неподвижно лежали у его ног с искаженными от ужаса лицами. По щекам юноши катились слезы. Губы его шевелились, словно он разговаривал с кем-то невидимым. Купец смог различить тихие слова. – Я готов заплатить... любую цену... любую. Они получат то, что заслужили. Даже если это означает конец для меня... мне все равно. Кашьян медленно повернулся к купцу. Ноги Ивана подкосились от страха, и он тяжело рухнул на колени. На его глазах молодой юноша стремительно изменялся. Кожа Кашьяна усохла и стала похожа на потрескавшийся пергамент, великолепные черные волосы за несколько секунд поседели и выпали, обнажая блестящий череп. Некогда живые и добрые глаза глубоко запали, превратившись в два бездонных черных порвала. От прекрасного молодого юноши не осталось и следа, теперь купец видел перед собой лишь воплощенный образ смерти. – Ты... виновен, – свистящим шепотом произнес Кощей. Иван вдруг почувствовал, как его ноги обожгло невыносимым холодом. Сознание пронзила столь страшная боль, что беззвучный крик застрял у него в горле. В ужасе опустив взгляд, купец увидел, как начиная с самых ступней его тело медленно обращается в камень. Несколько долгих минут Иван корчился в муках, прежде чем окончательно застыл неподвижным каменным изваянием. В последний раз окинув купца взглядом пустых глазниц, Кощей молча развернулся и направился в город. На город надвигалась смерть.