Текст книги "Гибель «Аякса»"
Автор книги: Павел Вежинов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
– Вы забываете об одном обстоятельстве, – сказал он. – Мы благополучно добрались до Тиса. Но есть ля гарантия, что мы столь же благополучно вернемся? Ее нет, и никто не может реально оценить шансы на возвращение. Вспомните о герметизме и меланхолии – кто может поручиться, что на обратном пути они пощадят нас? Да мало ли опасностей подстерегает «Аякс» в космосе? Если звездолет погибнет, погибяет и Тис… Имеем ли мы право рисковать?
Неожиданным было и выступление Зверева:
– Говоря о людях Тиса, вы подразумеваете только хуаров. А ведь это лишь горсточка в сравнении с десятками тысяч других туземцев. Я достаточно близко познакомился и с этими детьми природы. Они намного сердечнее и живее, естественнее, чем их подземные собратья…
– Что ты хочешь этим сказать? – нервно прервал его Толя.
– А то, что я останусь с вами, вернее, останусь с туземцами. С вашими грандиозными планами вы можете стереть их с лица планеты…
Наконец слово взял комендант. Оглядев зал, Хенк заговорил:
– Мое мнение вряд ли удивит кого-нибудь. «Аякс» – моя жизнь, моя судьба… Для меня предложение разобрать корабль и разбросать это совершеннейшее творение человека среди льдов равносильно святотатству. Я не могу навязывать вам свою волю, но моя обязанность – напомнить вам о вашей миссии и о долге перед Землей. Звездолет не мой и не наш, мы не имеем права по собственному усмотрению распоряжаться им. «Аякс» – детище всего человечества, его мечта и надежда… Вы знаете, каких трудов стоило его создание. Я хорошо понимаю благородный порыв моих четырех коллег, но неужели наш долг по отношению к Земле – не высший закон для нас?.. Предлагаю следующее: еще сутки обдумать все «за» и «против», а потом голосовать. Наше решение не должно зависеть от случайного настроения, оно должно явиться плодом трезвого и ответственного разговора каждого со своей совестью…
На следующий день, пока комиссия вела подсчет голосов, зал гудел от возбуждения. Наконец из-за своего стола поднялся комендант. Лицо его было непроницаемым. Сердце мое сжалось от волнения. Хенк подождал, пока восстановится тишина, и твердым голосом объявил:
– Большинство – за предложение четверки. Против голосовало шестьдесят два человека.
Надо было видеть, какая буря разразилась в зале! Толя вскочил на стул и что-то радостно кричал, размахивая руками. Кастелло, сидевший рядом со мной, порывисто обнял меня. Когда мы выходили из зала, ко мне подошел улыбающийся Бессонов:
– Ваша взяла, черти! Ну что ж, похороните меня, старика, на чужой планете…
– Ты недоволен решением? – спросил я.
– Все хорошо, мой мальчик, – сказал он, хлопнув меня по плечу. – Да, Хенк просил вас с Сеймуром зайти к нему…
Когда мы вошли к коменданту, я понял, что он расстроен гораздо больше, чем можно было подумать по его виду. Хенк долго сидел, склонив голову, и машинально черкал карандашом на клочке бумаги. Не поднимая на нас глаз, он хрипло сказал:
– Возлагаю на Сеймура обязанность сообщить Кунею о сегодняшнем решении. И заключить нечто вроде договора о сотрудничестве… Только не знаю, не заподозрят ли они нас в нечистых намерениях, – горько усмехнулся он. – Вы же сами говорили, что альтруизм непонятен для них…
– Будьте спокойны, никаких недоразумений не будет, – ответил Сеймур.
Наступило неловкое молчание.
– Хорошую кашу вы заварили, – мрачно сказал Хенк. – Забыть родную Землю!..
Он резко встал и заходил по кабинету. Мы с Сеймуром благоразумно выжидали. Наконец Хенк остановился пялом с нами и, пристально глядя то на меня, то на Сеймура, произнес:
– Даю вам полсотни лет сроку, чтобы вы разморозили эту проклятую планету! И еще столько же на производство терциального горючего для полета к Земле. Я не собираюсь умирать на вашем заледенелом Тисе!
– Раньше успеем, – уверенно ответил я. – Через сто лет ты будешь валяться в гамаке в своем садике под Стокгольмом.
Лицо Хенка прояснилось – он был как большой мальчишка, наш комендант.
– Смотрите! Ловлю вас на слове! Мне не улыбается просидеть полжизни на раскисшей земле… Тут со скуки повесишься – ни травки, ни деревца…
– Скучать не придется, – заверил Сеймур, – Дел хватит. И больше всего коменданту.
Хенк улыбнулся и обнял нас за плечи.
– Все-таки вы неплохие ребята. Хоть и обвели меня вокруг пальца… Но я еще полечу к Земле, вот увидите!
Когда мы вышли из ракеты, первым человеком, которого я увидел, была Ли. Она не сделала ни шагу навстречу мне, даже не подняла руки для приветствия. Подойдя к ней, я увидел в ее глазах радость.
– Ты вернулся! – тихо сказала она. – Вас долго не было. Я боялась…
– Это хорошо, – ответил я. – Такое случается и с земными девушками…
– Ты хочешь, чтобы я походила на них?
– Хочу, чтоб ты была похожа на одну себя. Мы пошли к лифтам. Ли медлила – она никогда не спешила, когда предстоял спуск под землю.
– Прошлой ночью я смотрела в маленькую подзорную трубу на ваш корабль, – сказала она.
– Ты сама это придумала?
– Нет, мне дал посмотреть Фини…
Я догадывался, какого рода интерес к «Аяксу» испытывал Фини. Видимо, проверял, не удрали ли мы.
– Я смотрела на звезды. Хотела отыскать вашу…
– Она не видна в такую слабую трубу, – сказал я.
– Нет, я нашла ее, я почувствовала ее – у нее такой ласковый свет.
В тот же день мы встретились с Кунеем. Узнав, что предполагаемая операция будет, по сути дела, означать гибель «Аякса», Куней воскликнул:
– Но зачем вы делаете это? И я не понимаю, как мы будем рассчитываться с вами…
– На сей раз это не будет стоить вам во гроша, пошутил Сеймур.
– Может быть, вы хотите, чтобы мы поделили Тис? – все еще недоумевая, вопрошал Куней. – И чтобы мы владели им вместе?
Я хорошо понимал, что принять эту услугу даром казалось ему неразумным и даже безнравственным. Сеймур нашел выход из положения:
– Да, у нас есть некоторые условия! Мы можем подписать договор о сотрудничестве с вами при том условии, что всем жителям Тиса будут гарантированы одинаковые права.
– А разве сейчас не так? – озадаченно спросил Куней.
– Речь идет не только о нас и о вас. Я говорю и о туземцах. О детях, которые могут родиться от смешанных браков, – Сеймур едва заметно улыбнулся.
– Но какое отношение ко всему этому имеют туземцы?
– Самое прямое… Их десятки, а может быть, и сотни тысяч. Без их помощи, без их рабочих рук у нас ничего не получится.
– Я согласен! – с облегчением сказал Куней. – Конечно, согласен. Когда мы заключим договор?
– В ближайшие дни. С вашей стороны его подпишете вы, с нашей – Хенк.
– Это большая честь для меня, – искренне сказал Куней. – Можно оповестить об этом разговоре наших людей?
– Разумеется! – ответил Сеймур.
На следующий день предстояла очередная экспедиция за провиантом. Я вызвался ехать вместе с Ли. Поднявшись на поверхность, я увидел Фини, он помогал нагружать один из вездеходов. Подойдя ближе, я понял, что наш договор, хотя еще и не подписанный, вступил в силу. Старый скряга взял по крайней мере в пять раз больше вещей для обмена. Среди них была даже дюжина газовых зажигалок. Я заранее представил себе ликование охотников. Фини показался мне на этот раз более дружелюбным.
Когда вдали показался лагерь туземцев, я остановил сани и предложил Ли:
– Выйдем ненадолго.
Мы были на перевале невысокого хребта. Внизу перед нами простиралась широкая долина, терявшаяся где-то в стороне океана. Мне казалось, что я Вижу и сам океан, могучий и спокойный, неподвижный и вечный. Я видел разъяренное солнце, пылающее над его мрачными водами. Видел, как рождаются облака, как они несутся огромными белыми стадами к прозрачному небу. Как темнеют, тяжелея от снега. После многовекового затишья над планетой вновь пронесутся снежные бури. Тяжелые волны океана будут ломать ледяной панцирь. Пройдут еще годы, и хлынут первые ливни. Льды станут таять все быстрее, и наконец кое-где выглянет земля – маленькие грязные пятна вдоль экватора. И какой бы раскисшей и некрасивой ни была эта первая земля – для нас настанет великий праздник.
Я видел, как все выше вздымаются воды океана, как они устремляются все дальше и дальше на сушу. Туземцы уходят к полюсам. С ними бегут обезумевшие медведи. Волны заливают только что освобожденную землю, с грохотом разбиваются о скалы. Даже огромные морские чудища в страхе прячутся в океанских глубинах.
Все сильнее припекает солнце. Но неба не видно _ над водою, над вершинами гор бушуют шквалы испарений. Грохочут громы, молнии прошивают сырой сумрак. Похоже, что все погибнет, на сей раз под водой.
Но нет! Я видел те долгие десятилетия, когда солнце борется с водной стихией. Видел, как оно побеждает. Как день за днем вновь возникает суша – бурая мертвая глина, изрезанная потоками. Вот стоят черные безлистые леса. Вот из воды поднимаются огромные белые дворцы, древние гранитные стадионы, пустынные города…
И на скалистой вершине я видел Великого Сао – слепого, как Гомер, но всевидящего, всезнающего, всемогущего. Его вдохновенное лицо обращено к посветлевшему небу, губы чуть шевелятся. Он складывает слова своей последней поэмы – великой поэмы Сотворения. Он уже видит новые леса и поля, зрит свое племя среди зеленеющей тундры. Людей, пробудившихся после многовековой дремоты, жизнерадостных и счастливых.
Я услышал гул моторов. Из-за тороса выскочили сани Фини.
– Идем, – сказала Ли.
– Идем, – ответил я.
И мы пошли к племени, ожидавшему нас с горами замороженного мяса.
