Текст книги "Нож и топор Четверть первая Разбойник"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

3

Тучи стали собираться ещё к обеду, а ближе к вечеру начался мелкий противный дождик. Казалось, весь воздух пропитан водой, и даже куст не мог послужить от неё укрытием. Напротив, мелкие капли, сбегая по листьям, превращались в тоненькие струйки. Единственным утешением было исчезновение комаров и прочей кусачей мелочи, которая попряталась от дождя. Лежать под кустом давно надоело, всё тело затекло, но я старался лишний раз не шевелиться. Вот дальше от дороги в лесу то и дело раздавался шорох и хруст веток. После этого обычно доносился глухой отзвук тычка, которым успокаивали неосторожного.

Обоз, который мы ждали уже с обеда, всё никак не появлялся. Что с ним могло случиться? Ещё пара часов ожидания, и половина просто плюнет на всё да отправится домой. Впятером – вшестером с охраной обоза нам не совладать, а значит, с возможностью добыть столь необходимое золото можно будет распрощаться до следующего удобного случая. А он когда ещё подвернётся!

Пока мы возвращались от Старолесья, я размышлял, где Анри собирается раздобыть нужное количество золота. По любому выходило, что честным трудом нам таких денег не заработать, да и нечестным тоже. Только дети считают, что с ножом и топором на большой дороге можно быстро разбогатеть. Нет, разбогатеть, конечно, можно, если сильно повезёт – а вот голову потерять даже особого невезения не надо. Всё же Анри на что-то рассчитывал.

Как оказалось позже, именно на разбой он и рассчитывал. Вот только предложил не караулить припозднившихся путников на лесных тропинках, а сорвать крупный куш сразу. Многие дворянские семьи не поддержали герцога Лорана; те, что познатней, попали в опалу, другие успели сбежать из страны. Некоторые так и вовсе бесследно исчезли в застенках королевских темниц. И, разумеется, у этих семей остались захоронки на чёрный день. А если есть бесхозное добро, то, несомненно, будут и те, кто решит погреть на нём руки. Их и предлагал потрясти Анри. Уж не знаю, откуда ему удалось узнать, кто именно занимается такими делишками, но нужные сведения у него были.

Конечно, нам впятером было бы невозможно убедить проходимцев поделиться неправедно нажитым богатством. Поэтому Анри с Конокрадом опять отправились в деревню. Уговорить присоединиться к нам удалось ещё шестерых: четверых с нашей деревни, пару парней со Старого Лога.

Братьев-близнецов, Тора и Гора, тёмноволосых и худощавых, я знал неплохо. Вечно соревновались между собой в стрельбе, и даже сейчас прихватили луки с собой. Братья были так похожи, что пару лет назад их иногда путала даже родная мать. Но потом Тору в драке свернули нос, так что теперь их различить было легко. Но это если смотреть в лицо, а на расстоянии десятка шагов братья в тёмно-синих косоворотках, заправленных в коричневые штаны, казались совершенно одинаковыми.

С парнями из Старого Лога – подмастерьями тамошнего мельника – сталкивался только в драках стенка на стенку, но, в общем-то, против них ничего не имел. Невысокие и плотные, кулаки со сбитыми костяшками. Кожаные безрукавки, надетые прямо на голое тело, оставляли на всеобщее обозрение мускулистые руки. Светлые волосы, казалось, присыпаны мукой. Надо бы узнать, кто из них Том, а кто Рон.

Последняя парочка вызывала у меня острую неприязнь. Честно говоря, я бы предпочёл обойтись без них. Высокий мясистый Карл, которого толстым называли только за глаза, и тощий, вечно почёсывающийся Лаз, жили на другом конце деревни. Короткая рубаха Карла едва сходилась на пузе, выпученные глаза обычно сонно наблюдали за окружающими. Его закадычный приятель Лаз был немного выше, но тоньше раза в три, и жилетка висела на нём как на пугале. Обтрёпанные понизу штаны едва доставали до середины голени. Сталкивался с ними я нечасто, но давно для себя решил держаться подальше от этих уродов. А теперь мы в одной упряжке.

Уже надвигались вечерние сумерки, а обоза всё не было. Да в чём же дело? Размыло дорогу? Не такой уж и сильный дождь. Свернуть они тоже никуда не могли. Может не захотели тащиться под дождём и решили заночевать в деревне, а двинуться утром? Но кто сказал, что завтра погода лучше будет? Хуже всего, если нас кто-то сумел опередить.

Уж не знаю, сколько ещё причин пришло бы мне в голову, но в это время шум дождя стих и послышался приглушённый скрип тележных колес. Немого погодя стали различимы тяжёлые шлепки копыт по грязи размокшей лесной дороги. Вроде одна лошадь, неужели дождались?!

Звуки возни сразу же затихли. Я был уверен, что Анри и братья-близнецы натягивают тетиву на луки. Хоть мы и собирались обойтись без кровопролития, но мало ли как оно обернётся. Зря Антуанетту с собой взяли, хоть и умеет она раненых штопать, но всё-таки ей здесь не место. Хорошо хоть, Молот рядом с ней остался.

Я начал устраиваться под кустом поудобнее, и в этот момент увидел появившийся из-за поворота обоз. Точнее, его нижнюю часть.

Сначала показалась запряжённая в телегу коняга. С тащившейся следом телеги свешивались две пары ног, обутых в добротно сшитые кожаные сапоги. С двух сторон телеги по дорожной жиже чапали еще два человека в тяжелых кожаных ботинках с металлическими вставками. Из-за нижних веток куста удалось рассмотреть подолы их длинных кожаных курток, у ближайшего ко мне – с металлическими бляхами. Последний свесив ноги сидел на телеге и смотрел назад. Оружия не заметил, но это ни о чём не говорило. Дождались таки! Пять человек, старая коняга, разбитая телега и золото, которое поможет нам выбраться из королевства.

Я вытащил из сапога нож и приставил к верёвке, которая удерживала подрубленное дерево. Где-то дальше по дороге точно так же с ножом в руке должен был замереть Конокрад, чтобы перерезать верёвку сразу после меня. Только бы не поторопился.

Обошлось: обоз проехал подрубленное дерево, охранники ничего не заметили. Я полоснул ножом по туго натянутой веревке. Хватило одного удара: рассечённые волокна разошлись и лопнули, дерево с глухим треском рухнуло поперёк дороги и застряло ветвями на уровне груди. Не страшно, главное – телега не пройдёт. Впереди послышался шум падающего дерева и удивлённые крики людей. Половина дела сделана, разыграли как по нотам.

А дальше всё пошло наперекосяк. Пока я выбирался из-под куста, на поваленное дерево запрыгнул Ардо.

– Хэй, господа! Сегодня проезд через наш лес платны…– он не успел докричать до конца, как раздался глухой щелчок. Ардо снесло со ствола, я успел заметить арбалетный болт в его груди.

В этот же момент со стороны телеги раздались крики и странный хрип. Посмотреть, что там происходит, не удалось: кто-то рванулся мимо меня из-под поваленного дерева. Я опустил топор на его затылок. Мысль, что это может быть кто-то из своих, слишком поздно пришла мне в голову. Единственно, что удалось сделать – ударить не лезвием, а обухом. Волновался я зря, это оказался один из обозников.

Крики прекратились так же неожиданно, как и начались. Я метнулся было к Ардо, но тут же остановился – обозник был всего лишь оглушен. Что делать? Добить? Рука не поднимется. В это мгновенье через дерево перепрыгнул Конокрад и бросился к брату.

– Ардо! Ардо! – Конокрад положил голову брата на колени. Из уголка рта на штаны побежала тоненькая струйка крови. – Не умирай! Что я маме скажу?

Я отвернулся и, стараясь не вслушиваться в глухие рыдания Фримо, начал связывать обрывком верёвки руки потерявшего сознание обозника. Мимо меня проскочила Антуанетта и склонилась над Ардо. Вряд ли она сможет хоть что-то сделать. С такой раной его даже профессиональный целитель не спас бы. Постепенно подошли все остальные и молча собрались вокруг Ардо.

– Что, Николо, кишка тонка оказалась человека прирезать? – с презрительной ухмылкой поинтересовался Карл, сидя на стволе.

– Всё правильно. Труп нам ничего о золоте не рассказал бы, – повернулся к Карлу Анри и покрутил пальцем у виска. – Ты лучше трофеи собирай.

Карл моментально исчез.

– Что там у вас произошло? – спросил я Анри, поднимаясь с колен.

– Да когда Ардо на ствол вылез, у обозников нервы не выдержали. Вот он болт и получил. Троих мы с близнецами из луков положили, ещё одному Том дубинкой череп проломил. Остальное ты знаешь.

– А золото? – не очень разумно оставлять Карла наедине с деньгами.

– Золото? – Анри вздохнул и пихнул ногой пленника. – Нету в телеге золота. Я уже просмотрел. Может быть, твой что-нибудь объяснит.

В этот момент меня отпустило. Не знаю, на чём я держался раньше, но до меня окончательно дошло, что Ардо, которого я знал с трёх лет, мёртв. И ничего, абсолютно ничего уже изменить нельзя. Меня замутило, и я присел на корточки, прислонившись спиной к дереву и закрыв лицо руками.

– Эй, Николо! Ты чего?

– Да ничего, сейчас пройдёт.

Как я теперь смогу посмотреть в лицо матери Ардо? Пожалуй, после того, как я убил солдата, ещё была возможность вернуться в деревню. Теперь её уже нет. Не смогу я себя заставить. А Анри ничего не поймёт. Ему есть о ком заботиться. Ни на кого, кроме Антуанетты, он внимания не обратит. Может, это и к лучшему. А может и нет, как карты лягут.

Тело Ардо положили на телегу, накрыв чьим-то плащом, Фримо остался рядом. Остальные обшаривали трупы обозников и собирали трофеи. Тора и Гора поставили часовыми: мало ли кого по дороге понесёт. Настроение было подавленное. Антуанетта, хоть и старалась не показывать, была потрясена смертью Ардо: в глазах застыли слёзы, закушенная губа покраснела, нервно сжатые кулачки. Однако, она сумела взять себя в руки и даже перевязала неглубокий порез, который Том получил во время стычки.

Пленника усадили на дорогу и прислонили к поваленному стволу. Все попытки привести его в чувство были безрезультатны, пока разозленный Молот не приложил его тяжеленным ботинком по рёбрам. Сразу очнулся.

– Золото где? – Молот исподлобья уставился на пленника.

– Какое ещё золото? – попытался усмехнуться обозник, но, получив новый пинок, закашлялся. Антуанетта укоризненно посмотрела на Молота, тот и бровью не повёл. Обозники были арланцами. Теперь Молот наверняка жалел, что позволил себя уговорить охранять Антуанетту. Беспредметный разговор продолжался ещё минут пять, пока Анри не присел на корточки рядом с пленником:

– Слушай, у тебя есть выбор: или ты рассказываешь, где золото и остаёшься в живых, или тебе перережут глотку. Выбор за тобой.

– Значит, говорите, убивать не будете?

– Расскажешь – не будем.

– Пусть сеньорита пообещает, – обозник хитро прищурился.

– Обещаю. Если расскажешь, можешь идти на все четыре стороны, – Антуанетта придержала за руку дёрнувшегося было Анри.

– Ну что ж. Не повезло вам, – пленник сморщился. – Накрыли нас солдаты гарнизонные. Еле удалось откупиться. Так что уплыло золото. Не достать.

– Солдаты с какого гарнизона были?

– С того, что у Старой рощи.

– И много там было? – спросил я, заметив быстрый обмен взглядами Анри с Антуанеттой, после которого мой друг заметно помрачнел.

– Мера – полторы золота.

Стало трудно дышать. Мера на наши деньги – около тысячи монет. На них не только проезд на судне оплатить можно, а сразу шхуну купить. И ещё останется. Может, брешет?

Но Анри поверил сразу и, подхватив за шиворот куртки, поставил его на ноги.

– Топай отсюда живее, – процедил Анри и подтолкнул обозника в спину.

– Ты что? – сквозь зубы зашипел Лаз. – Он же за своих подельников сквитаться захочет. И нас всех видел.

Парни согласно закивали головами, но, встретив бешеный взгляд Анри, замялись.

– Мы пообещали его отпустить. Обещание выполним. Ещё вопросы есть?

Возражать ему никто не стал. Из срубленных берёзовых стволов сделали носилки. Положив на них труп Ардо, мы быстро похватали заранее отложенные вещи и углубились в лес. Идти было трудно, но возвращаться по дороге слишком рискованно.

Когда отставший Молот через пару минут догнал нас, я ничего не сказал. Только молча кивнул на его ботинок. Молот понял и пучком травы стер с носка капли крови.

Труп Ардо мы донесли до деревенского погоста и оставили в сторожке. Утром его найдут. Хоть похоронят как положено; больше для него мы ничего сделать не могли.

4

Утро выдалось ясным. Несмотря на обжигающе прохладный воздух, было понятно, что день будет жарким. Ни одно облачко не омрачало ярко-голубую гладь неба. Солнце ещё скрывалось за кронами деревьев, но первые лучи уже начали серебрить росу на крыше сруба. Лесные птахи давно уже пробудились и устроили весёлый гомон. Идиллия.

А вот моё настроение совсем не такое радужное. Я сидел у рассохшегося корыта, пытаясь отстирать кожаную куртку от засохшей крови её предыдущего владельца. Металлические бляхи и заклёпки то и дело норовили рассечь или защемить кожу.

К горлу время от времени подступал комок тошноты. При каждом резком движении голову обжигала вспышка боли, словно кто-то незаметно проделал отверстие в моей голове и, пропустив петлю из тетивы, дёргал её туда-сюда. С самогоном я вчера переборщил. Впрочем, на затянувшихся до полуночи поминках Ардо перебрали все, и большинство сейчас отсыпалось. Только Тор и Гор, передавая друг другу жбан с пивом, спорили, кто ловчей подстрелил своего обозника.

Я только хмыкнул. Этих двоих, похоже, нисколько не волновало, что они отправили в нижний мир совершенно незнакомых людей. Хотя в бою убить проще. Интересно, смог бы я зарезать безоружного пленника? Вряд ли. Вот Молот смог. Ладно, лучше не думать об этом, а то опять затошнит.

Откуда-то из кустов вылез Анри, подхватил стоящий на крыльце кувшин и присел рядом со мной на бревно.

– Ну, ты как?

– Плохо.

– Да, видок у тебя тот ещё, – Анри протянул мне кувшин.

– Чего там? – я подозрительно посмотрел на кувшин. Сейчас меня бы вывернуло даже от одного запаха пива.

– Не бойся, не отравишься, – ухмыльнулся Анри и уже серьёзно добавил. – Вода родниковая.

Отпил. Действительно обычная вода. На время полегчало. Я отдал кувшин обратно.

– И что теперь?

– В смысле? – Анри старательно изучал небо.

– В смысле, в смысле, – передразнил его я. – Да не пялься ты в небо, нету там ни фига интересного. Я насчёт золота.

– Что насчёт золота? – Анри вовсе не казался расстроенным. – Уплыло золото. Крысы гарнизонные проворней оказались.

– Может, он наврал всё?

– Да нет, не наврал, – Анри оторвался от созерцания неба и посмотрел на меня. – Понимаешь, у Антуанетты в роду дар есть, чувствует она, когда врут.

Я вспомнил, как они обменялись взглядами.

– Да к тому же про обоз я случайно услышал, когда солдаты об этом в кабаке трепались. Вот только встречать его они собирались после леса, где мы его ждали, а не до, – Анри замолчал и кивнул на кожанку. – Ну как, отстирал?

– Ага, ещё немного осталось.

– Слышь, Николо. Прости меня за то, что я тебя в это дело впутал, – Анри виновато улыбнулся.

– Да, ладно. Ты-то откуда мог знать, как всё обернётся?

– Да я Антуанетту сразу узнал, вот и влез, если бы…

– Всё, проехали, – перебил я, повернулся, чтобы хлопнуть его по плечу, да так и замер.

На поляну из леса, совершенно не скрываясь, выбирался какой-то незнакомый тип. По внешнему облику его можно было отнести либо к преуспевающему наёмнику, либо к испытывающему некоторую нехватку денег рыцарю. На глазок чужаку было лет сорок; ростом с Анри, но в плечах заметно шире. Больше ничего примечательного.

Высокий лоб покрывали морщины, на залысине поблёскивали капельки пота. Тёмные с проседью волосы, аккуратно подстриженные длинные усы. О состоятельности говорило золотое кольцо на среднем пальце левой руки. Ограненный кабошоном рубин никак не мог весить меньше половины золотника. Или это всё же шпинель? Из под кожаного колета виднелась кольчужная рубаха. На поясе в ножнах висел изогнутый кинжал с витой гардой и длинный меч. Типичный облик наёмника откуда-нибудь с востока, например из Прибрежного царства, там у них у всех такие усы.

Это промелькнуло в моей голове в одно мгновение: рука метнулась за бревно, где на земле лежал топор. Может просто заблудившийся бродяга, а может и охотник за головами. За чьими головами он в таком случае охотится, догадаться несложно.

Анри вскочил с бревна, в руке сверкнул меч. Братья-лучники схватили ножи – натягивать тетивы на луки было поздно. Мне показалось, что мужичок еле заметно ухмыльнулся в свои длинные усы, а потом осторожно приподнял правую руку, отодвигая её от пояса с оружием. Под согнутой левой рукой у него оказался открытый шлем. Я мог бы поклясться, что он ничуть не напуган. Начнись заварушка, и ещё неизвестно, кто бы ушёл отсюда живым. Хотя схватись Анри за нож, а не за меч, шансы у нас были бы очень неплохие.

– Сильвио!

Громкий крик из избушки, заставил меня вздрогнуть: мигом позже Антуанетта бросилась к незнакомцу и, обняв, повисла на нём. Я немного расслабился. А вот у Анри, наоборот, заходили желваки. Девушка, наконец, повернулась к нам и радостно крикнула:

– Анри! Это Сильвио. Помнишь, я тебе о нём рассказывала? Лесничий моего отца. Когда за нами пришли стражники, он помог мне скрыться.

Лесничий значит. Неудивительно, что он смог нас найти. Девушка, тем временем продолжала:

– Сильвио, это Анри, Николо, Тор и Гор.

Сильвио еле заметно поклонился, Анри ответил и убрал меч в ножны. Я положил топор за бревно. Из кустов вылез Конокрад, осмотрел нас, щурясь от яркого света, разрядил арбалет и снова исчез в кустах.

– Сильвио, это отец тебя послал меня найти? – Антуанетта едва не подпрыгивала от радости. А вот лицо лесничего от этого вопроса заметно помрачнело.

– Мне очень жаль, что я принёс дурные вести, но ваши родители скончались от лихорадки в крепости Зорг две недели назад, сеньорита.

Антуанетта побледнела и начала медленно оседать на землю. Первым её успел подхватить Анри.

Вечером, когда мы сидели за столом в лесной избушке, Сильвио рассказал, что хотя официальным диагнозом была смерть из-за осложнений от лихорадки, по столице ходили слухи об отравлении. Слишком много представителей опальных семейств скончались в это время. Он только чудом смог выбраться из города и сразу же отправился на поиски хозяйки.

Что-то в его рассказе меня настораживало. Но думаю, лесничий смотрел на нас с не меньшим подозрением.

– Отсюда надо уходить, – Анри подпёр подбородок ладонями и уставился на пламя свечи.

Смог найти один, найдут и другие. Слишком много народу знает об этом убежище.

– И куда мы пойдём? – Антуанетта изо всех сил старалась сохранять невозмутимость, но было видно, что весть о смерти родителей выбила её из колеи. Хотя заметить это могли только те, кто хорошо её знал. Быть может, раньше она не осознавала серьёзность ситуации, надеясь, что родные смогут освободиться и всё исправят. Теперь от надежд не осталось и следа. Держалась Антуанетта молодцом, только бледное лицо и покрасневшие глаза выдавали ее душевное состояние.

– Куда бы не пошли, вам не скрыться от людей Короны, сеньорита, – пробормотал Сильвио и накрутил правый ус на палец.

– С чего бы это? – Анри встал за спиной Антуанетты и засунул большие пальцы за ремень. Я в который раз обратил внимание, насколько они подходили друг другу: высокий светловолосый Анри и дочь графа де Бризе, которая и в ее скромном платье казалась сказочной принцессой. Даже их глаза, тёмно-зелёные у Антуанетты и небесно-голубые у Анри, удивительно гармонировали друг с другом. Но между ними лежала бездонная пропасть: только в балладах принцессы влюблялись в простолюдинов и шли с ними под венец. Кто в наше время верит балладам?

– Граф и графиня не признали своей вины. Королевский суд не успел признать их виновными в заговоре против Короны. А это значит, что сеньорита Антуанетта является законной наследницей титула, состояния и земельных угодий, – бывший лесничий графа де Бризе оставил в покое свой ус и вздохнул. – Владения графа – лакомый кусочек для проходимцев, и я уверен, что узурпатор уже пообещал их кому-нибудь из своих прихвостней.

Мда. Если владения герцога отдать кому-нибудь в награду за службу, минуя законного наследника, старая аристократия почувствует себя в опасности и объединится против монарха, который и так не пользуется большой симпатией у значительной части дворянства и армии. Единственный выход – найти Антуанетту и выдать замуж за нужного человека. Может быть, причиной смерти её родителей действительно была лихорадка? Уж очень невыгодна их смерть до обвинительного приговора, который привёл бы к передаче в собственность Короны всех графских угодий.

– Значит надо бежать из королевства, как мы и собирались! – Анри навис над столом, упёршись руками в его края.

– И куда?

– В малых королевствах у меня осталась родня. Быть может, мы сможем найти у них убежище, хотя бы на время, – Антуанетта нервно теребила узкое золотое колечко с бриллиантом. Насколько я помню, это кольцо было подарком деда, и последние лет десять она с ним не расставалась. Как-то Анри сказал, что кольцо уже невозможно снять с пальца.

– Может и помогут, – пробурчал себе под нос Сильвио. – Только как добраться до срединных королевств? Все только и говорят о скорой войне между Арланской империей и королевствами. Дороги перекрыты. Через границу мышь не проскочит незамеченной.

Срединные королевства? Так их называли только жители этих королевств, да обитатели Прибрежного царства. Для всех остальных королевства были Малыми. Нет, Сильвио точно прибрежник. Интересно, как его угораздило попасть в доверенные слуги графа?

– Мы рассчитывали на контрабандистов, но нужно золото, – Антуанетта рассказала про нашу неудачу Сильвио.

– Полторы меры золота? – задумчиво пробормотал лесничий, налил себе в кружку пива и поинтересовался. – А сколько солдат в этом гарнизоне?

– Десятка четыре, – Анри отошёл от стола и зашагал от одной стены к другой. – Не по зубам, больше дюжины мы не соберём.

– Завтра День Закрытых Врат.

Все с удивлением обернулись ко мне.

– И что с того? – не понял Сильвио.

– Половину служивых отпустят в соседнюю деревню, – продолжил я развивать свою мысль. День закрытых врат был самым значительным праздником между днём летнего солнцестояния и праздником урожая. Удержать в эти дни солдат в гарнизоне не смогли бы и самые страшные угрозы командиров. Вот и приходилось отпускать почти половину гарнизона, чтобы избежать беспорядков и удержать оставшуюся часть в узде.

– Двадцать солдат, да ещё наверняка подвыпивших? – лесничий кивнул головой, словно соглашался с какими-то собственными выводами. – Ха! Дело может выгореть! А людей я найду.

Сильвио пропадал почти всё следующее утро, а к обеду вернулся и привёл с собой пяток хмурых мужиков, одетых как небогатые крестьяне: выцветшие суконные рубахи, штаны с заплатами на коленях и тяжелые, заляпанные грязью башмаки. Длинные волосы на затылке стянуты кожаными лентами, а бороды аккуратно подстрижены. Стрелки походили друг на друга, как братья, но это впечатление создавалось не из-за внешнего сходства, а из-за одинаковой манеры держаться. Так в унисон начинают двигаться люди, которые очень много времени провели вместе. По плавным движениям, уверенным взглядам и наличию характерных шрамов было видно, что зарабатывают они на жизнь они отнюдь не земледелием. Луки, по крайней мере, у них очень серьёзные. Не чета тому, что у Анри. В лучшем случае хлеб насущный добывают браконьерством. А может и охотой на двуногую дичь.

– Головорезы, – Молот сплюнул на зелёное яблоко, потёр его об рукав и смачно откусил.

– Угу, – протянул я, наблюдая, как чужаки непринуждённо располагаются на поляне. – Откуда, интересно у лесничего такие знакомые?

– Рыбак рыбака…– Молот выкинул огрызок в кусты. – Надеюсь, с луками они обращаться умеют.

Я тоже на это надеялся. Оказаться один на один с разъяренными солдатами мне вовсе не улыбалось.

Но вот на душе было как-то не по себе. С чего этим стрелкам нам помогать? Наверняка придётся делить добычу. Не захотят ли они забрать себе весь куш? Выходит, если налёт пройдёт удачно, то придётся следить за спиной. Да, дела…

Не по себе, похоже, было не только мне. Анри тоже не находил себе места. Только волновал его не предстоящий налёт, а то, что Антуанетта всё больше полагается на Сильвио. Пока Анри держал себя в руках, но было видно, каких трудов ему стоило не вспылить, когда лесничий распределял роли. И очень хорошо, что он сдержался. Дело даже не в том, что ничего более лучшего, чем Сильвио, который успел в своё время повоевать в Южном Гарте, Анри предложить бы не смог. Но и в том, что заскандаль он, и непонятно, во что вылилась бы ссора. Сильвио вовсе не походил на человека, которого можно безнаказанно оскорблять. Кроме того, вновь прибывшие парни уже показали, что с луками и длинными, слегка изогнутыми ножами они обращаться умеют. Я совсем не был уверен, что даже численное превосходство (на каждого из чужаков приходилось по двое деревенских) смогло бы нам помочь.

– Выступаем завтра, сразу после полуночи, – Сильвио расположился посреди поляны и начал излагать план по захвату гарнизона. – Когда доберемся до места, большая часть солдат ещё будет в соседних деревнях. Оставшиеся в гарнизоне наверняка уже перепьются. У нас один шанс закончить всё быстро – застать их врасплох и перестрелять из луков, не допуская рукопашной схватки.

– И как их подстрелить, если они за стенами отсиживаться будут? – это Конокрад не вытерпел и влез со своими замечаниями. – Чего ради они на нас попрут? Подождут, поди, пока остальные с праздника не вернутся.

Это точно. В темноте они за ворота гарнизона и носа не высунут. Собравшиеся недовольно забурчали, но в этот момент лесничий достал из своего мешка перевязанный бечёвкой пучок трав.

– Вылезут, ещё как вылезут, – Сильвио несколько раз подкинул пук на ладони. – Есть у меня опыт по выкуриванию дичи. Главное, чтобы потом всё пошло, так как надо.

– Что он там достал, – не понял я и повернулся к Молоту.

– Вроде дым-трава и ещё какие-то странные листья торчат.

– Выкурить солдат – не проблема. Проблема в том, что их будет не меньше полутора десятков. Получается один на один. Если мы их не положим из луков, то они нас в капусту порубят. Это понятно всем? – Сильвио обвёл нас мрачным взглядом и продолжил. – Риск велик, но в случае успеха золота хватит не только на то, чтобы зафрахтовать судно, но и на жизнь останется.

Я заметил, что Анри последнее замечание не понравилось. Мы ввязались в дело не из-за денег, но остальным нужен был весомый стимул для участия в столь рискованной авантюре.

– Стало быть, у нас девять…– лесничий задержал взгляд на Конокраде, который притащил арбалет и поправился. – Десять стрелков. Я, Гор, Тор, Фримо и Анри займём позицию прямо напротив ворот – у развилки дороги, а ты Луи со своими разместишься на пригорке сбоку от дороги. Остальные будут нас прикрывать. Всем понятно?

По выражению лиц Сильвио понял, что особой выгоды от такого расположения мы не увидели.

– Чего это они в стороне отсиживаться будут? – выразил общую мысль Лаз.

Это он верно подметил. Солдаты в первую очередь займутся теми, кто будет на развилке. А чужаки и сбежать могут, если что-то пойдёт не так.

Лесничий тяжело вздохнул и пустился в объяснения.

– Служивые от дыма одурманенные будут, но если они окажутся крепче, чем я думаю, тогда Луи и его люди нас прикроют.

– А почему они нас, а не мы их? – перебил его Анри.

– Ты вообще в той местности был? Кто-нибудь из вас в утренних сумерках сможет прицельно стрелять с холма?

От холма до дороги действительно было далековато, но более удачной позиции для засады было не найти. Спор затих сам собой, только Лаз что-то бурчал себе под нос, пока Карл не успокоил его тычком локтя. Я подумал, что дело не только в меткости. Одно дело – убить человека, который вот-вот порубит тебя на куски и совсем другое – хладнокровно пристрелить его из засады. Даже небольшая заминка могла бы привести к провалу операции.

Потом обсуждение свелось к тому, кто будет закидывать тлеющую траву во двор и бойницы гарнизона. И куда отходить, если силы противника окажутся слишком велики. Выступать решили немногим раньше полуночи и уже на месте провести более тщательную разведку.

К гарнизону подошли немногим позже полуночи. На небе ехидно ухмылялась полная луна, заливая окрестности серебристым сиянием. Света с лишком хватало для лучников, но солдатам будет прекрасно видно, сколько нападающих на самом деле.

Сам гарнизон был прекрасно различим. Каменное двухэтажное здание казармы с узкими бойницами и высокий бревенчатый частокол тёмной громадой возвышались посреди очищенной от деревьев пустоши. Огней было не видно, но мне показалось, что на стене казармы иногда появлялись тусклые отблески. Костёр во дворе горит, что ли?

Вместе с ясной погодой пришло похолодание. Руки заметно озябли, и я сунул их за пазуху. Впрочем, в лёгком морозце ничего удивительного не было: лето подходило к концу и, если днём еще было жарко, то ночная прохлада давала знать о близкой осени. На траве и листьях поблёскивали капельки росы. Пока мы шли по дороге, это не беспокоило, но, укрывшись у развилки на обочине дороги, мы слегка промокли. А вот Луи и его ребятам опять повезло – уходящая на север дорога шагах в двухстах поворачивала и широкой дугой охватывала холм. Так что, добираясь до вершины, они даже штаны не намочат.

– Не узнал, где Сильвио откопал этих головорезов? – спросил я у Анри, когда выбрал подходящее место у развилки: справа от меня торчал обрубок куста локтя в два высотой, а слева обочина дороги переходила в глубокую канаву.

– Антуанетта говорит, когда он в этих краях за графскими лесами следил, браконьерам, первый раз пойманным, руки не рубил. Вот теперь и решил старые должки стребовать, – Анри натянул тетиву и смахнул длинную чёлку, упавшую на лицо. Сзади раздался шорох и он резко обернулся. – Эй, Тор! Ты, куда это намылился?

– Ну так, всё равно пока Сильвио нет. Схожу отолью.

– Здесь нельзя, что ли? Ладно, давай, только быстрее.

Анри вернулся к своему луку, а я не стал его отвлекать, хотя вопросов у меня не убавилось. Руки не рубил, ну-ну. Браконьеры, ха! Такой ответ меня не устраивал. Раньше я, может быть, и согласился, но не теперь, когда как следует рассмотрел их луки. Луки первоклассные, одна тетива из волос единорога стоила дороже всех деревенских луков. Про сами луки и стрелы вообще молчу. Такое дорогое снаряжение в наших краях имеет смысл использовать только при охоте на людей. Такие вот дела.

Внезапно шагах в десяти мелькнула какая-то серая тень. Я привстал и поудобнее перехватил топор. Анри тоже что-то заметил и наложил стрелу на тетиву. Тень распрямилась и в освещённом лунным светом силуэте, мы узнали Сильвио. Уже не скрываясь, он подошёл к нам. Ловок шельмец! А ведь мог при желании совсем незамеченным подобраться.