Текст книги "Путь Кейна"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Чего изволите? – вынырнул откуда-то из-под стойки лысоватый мужичок, давно разменявший пятый десяток, но по-прежнему крепкий, как гриб-боровик.

– Кружку пива, нет – две. – Я выложил на липкую стойку медный шлем, порылся в кошельке и добавил щит.

– Горький стаут или янтарный эль? – Трактирщик обернулся к выставленным позади бочкам, ожидая, под какой кран подставлять высокую деревянную кружку.

– Стаут, – решил я и плотней запахнул плащ. – Бр-р-р… Что-то меня знобит. И на улице, как назло, холод собачий.

– Лето ни к черту, – согласился выставивший кружку с элем на стойку хозяин, от которого не укрылись ни пятна на камзоле, ни мой обтрепанный плащ. – Рюмку кишкодера[20]20
  Кишкодер – настоянный на травах самогон.


[Закрыть]?

– Нет, благодарю. Пожалуй, не стоит, – на мгновение задумавшись, отказался я. – Меня дядька в город послал цены на зерно узнать, если приду поддатый – всыплет.

– Да что там будет с одной рюмки? Только для сугрева. – Трактирщик отходить не стал и, лениво оглядев почти пустую обеденную залу, пригладил остававшиеся вокруг гладкой лысины редкие волосы.

– Нет, и не предлагайте, нам сегодня домой в Анаджио отплывать, а цены на зерно куда выше, чем мы рассчитывали. Дядька злой как черт.

– Да, зерно подорожало, – поскучневший трактирщик выставил передо мной вторую кружку, вытер о замызганное полотенце руки и сгреб медяки в нашитый на фартук карман.

– Это что! Говорят, и на соль цены взлетят. – Я отпил стаута и одобрительно покачал головой. Хорош…

– Брехня, – как-то не очень уверенно возразил мужик. – Ладно, в Заозерье поля пожгли, но солеварни-то под боком – что с ними станется?

Тут уже пришла моя очередь пожимать плечами и надувать щеки. Вышло это у меня вполне натурально – действительно, а что с ними случится? – и преисполненный чувства собственного превосходства трактирщик поделился парой свежих слухов. Я в долгу не остался и, припомнив мельком услышанные на базаре разговоры, тоже продемонстрировал свою осведомленность о жизни города.

Разговорившийся трактирщик предложил мне копченой камбалы, и у меня уже появилась мысль, как перевести разговор на постояльцев, но тут с лестницы на весь зал кто-то заорал:

– Хозяин! Мяса с кровью, и поживее! Никакой рыбы! Мяса! И кувшин старого эр-нагорского.

Услышав голос Роны, я чуть не подавился пивом и во все глаза уставился на слегка подвыпившую девушку. Спускавшийся следом невзрачный Головад держался на ногах ничуть не тверже своей спутницы. Хоть за перила, в отличие от нее, и не хватился.

Поднеся кружку к лицу, я прислонился к стене и сделал длинный глоток. На мое счастье, парочка охотников за скальпами не удостоила стойку своим вниманием, а сразу же свернула к стоявшим на возвышении столам. Стараясь не выдать своего интереса засуетившемуся трактирщику и нащупывая зашитый нитками кармашек на левом рукаве камзола, я с интересом смерил взглядом Рону.

Вот так посмотришь – ничего особенного. Симпатичное лицо портили резкие черты, темные волосы заплетены в косу, а свободного покроя длинное синее платье почти полностью скрывало излишне коренастую, на мой взгляд, фигуру. У нее оружия видно не было, у Головада в ножнах на поясе висел длинный прямой кинжал.

И почему этой братии никогда не составляет труда выхлопотать разрешение на оружие?

– Хозяин, тащи мясо! – Рона уселась за стол и потрепала по щеке нахмурившегося Головада. Тот отбросил ее руку и принялся сбивать с принесенного разносчицей кувшина с вином сургучную печать. – Да не вздумай его пережарить!

Сколько времени может понадобиться для того, чтобы приготовить мясо? При разогретой плите – всего ничего. Я прищурился и посмотрел в спину уже потащившему на подносе хрустальные бокалы и корзинку с хлебом трактирщику. Этот из кожи вон вывернется, но таким гостям угодит – выдержанное эр-нагорское вино по карману очень немногим. Значит, и мясо быстро приготовят, и к столу его сам хозяин унесет. Да даже если не сам…

В любом случае в запасе у меня времени не так уж и много.

Я наконец вытащил из потайного кармашка замотанную в просмоленную ткань лепешку сушеной травы и выбрал из кошеля самую крупную монету – найденный вчера серебряный талер. Ну же…

Трактирщик уже успел вернуться к стойке и вовсю нарезал зелень и овощи, когда выбежавший с кухни поваренок передал ему здоровенное блюдо с поджаренным мясом и тушеными овощами. Хозяин тут же отложил нож и подхватил поднос, но я не стал терять время и остановил его, слегка заплетающимся языком попросив кишкодера.

– Одну минуту, – досадливо поморщился трактирщик, собравшийся к столу с куда более солидными и денежными заказчиками, но в этот момент у него из нашитого на фартук кармана выпала и зазвенела на полу серебряная монета.

Профессиональная бережливость взяла свое – поставив поднос на стойку, он поднял закатившийся под стул талер, сунул его в карман и, вновь подхватив поднос, поспешил к столу охотников за скальпами.

Я отряхнул об штанину налипшие на пальцы крошки багрян-травы, накинул на голову капюшон и, немного пошатываясь, вышел на улицу. Что ж, все прошло как нельзя более удачно. Вскоре Головаду и Роне станет не до меня. Надеюсь, они не слишком нагрешили за прошедшее с последней исповеди время. А впрочем, какая разница…

Перейдя на другую сторону улицы, я остановился напротив постоялого двора, и в это время меня скрутил приступ рвоты. Избавившись от двух кружек пива, утерся полой плаща и закрыл глаза, дожидаясь, пока перед глазами перестанут мелькать разноцветные пятна. Да, багрян-трава – штука крайне неприятная. Ну сколько я мог ее вдохнуть? Всего ничего. И то по самому краю прошелся.

Постояв некоторое время опершись о стену, я вытер плащом покрывшееся испариной лицо, потом подумал и выкинул его в заполненную грязью канаву.

Раздававшиеся на постоялом дворе крики меня сначала не заинтересовали, но когда с грохотом распахнулась входная дверь и выскочивший из нее поваренок помчался по улице, стало понятно, что моя уловка сработала и больше охотников за скальпами можно не опасаться. Теперь бы только убраться отсюда побыстрее…

– Привет, Кейн, где пропадал? – подсел ко мне за стол подвыпивший Янек, когда под вечер я вернулся в таверну и только принюхивался к аромату, идущему от утащенной с кухни миски ухи.

– Дела были, – не очень вежливо буркнул я, даже не повернув голову в его сторону, и активно заработал ложкой. Настроение было отвратительным, нервы натянуты до предела, а неуместные расспросы вызывали лишь желание забить их обратно в глотку излишне любопытному дружиннику.

И действительно, мало того что меня чуть не подстрелили утром, а мой скальп хочет заполучить Гаспар, так еще Дубрава наотрез отказался выдать хоть сколько-нибудь монет даже в счет полного отказа от своей доли в добыче. И то, что, пообщавшись с рекомендованным Карло уличным торговцем, удалось выяснить имя вчерашнего монсеньора, настроение нисколько не улучило. Этот франт оказался ни много ни мало эрлом Майторном, вторым лицом в здешнем торговом представительстве герцогства Йорк. Что самое паскудное, вчера вечером он в сопровождении небольшого отряда отбыл на родину.

Получается, последняя ниточка оборвалась. Надо отправляться в погоню – иного выхода пока не вижу.

– Дела? На помойке, что ли, поваляться? – хмыкнул проходивший мимо с кружкой пива Язва.

– Что-то типа того. – Я бросил взгляд на испачканный камзол и тяжело вздохнул.

– Иди, Янек, погуляй, мне с Кейном поговорить надо, – с ходу заявил Арчи, плюхаясь на скамью рядом со мной.

Змейка без лишних вопросов поднялся и пересел за соседний стол.

– Чего тебе? – вздохнул я.

– Дело есть, – как-то очень уж неуверенно замялся здоровяк. – Только учти, кому сболтнешь – язык вырву.

– Давай без угроз.

– Это не угроза. Это предупреждение. – Арчи бросил по сторонам пару мрачных взглядов, но продолжить не успел: по лестнице со второго этажа в сопровождении какого-то весьма неприятного на вид типа в длинном коричневом плаще спустился Анджей Дубрава. Причем мне сразу почудилось, что со спутником командира дело нечисто, но отчего именно возникло такое ощущение, с ходу разобрать не удалось.

Дубрава махнул Арчи рукой, и тот, только цокнув языком, пересел к ним за стол, где уже успел вольготно развалиться Семен Лебеда. Там сразу же завязался оживленный разговор, разобрать из которого у меня получалось в лучшем случае одно слово из трех. Но и услышанного с лихвой хватило, чтобы понять, о чем идет речь. Все просто – этот неприятный тип оказался очередным скупщиком, которому Дубрава пытался пристроить наше серебро.

Странно, не похож он ни на скупщика, ни на посредника. Присмотревшись, я понял, что меня смутило с самого начала – его жестикуляция. Могу поклясться, покупатель изо всех сил старался контролировать свои движения, но получалось это из рук вон плохо – от въевшихся намертво ужимок так просто не избавиться. И некоторые его жесты были мне определенно знакомы. Без всякого сомнения, выдававший себя за посредника человек проводил немало времени в общении с тенями Геладжио: ворами, бандитами и прочим отребьем. Рыбак рыбака…

Почесывая кончик носа костяшкой большого пальца, я чуть не выругался в голос, когда Анджей и этот проходимец ударили по рукам. Неужели они не видят, с кем ведут дела? Это ведь даже не мошенник, который расплатится фальшивыми золотыми коронами, это наводчик самых настоящих убийц.

– Что за птица? – сразу же поинтересовался я, когда Арчи вновь вернулся за стол, а Дубрава начал прощаться с довольным собой прощелыгой.

– Покупатель на серебро.

– Арчи, это плохой вариант.

– Что?

– Он не скупщик, не контрабандист и уж точно не посредник. Тенью клянусь, он – наводчик.

– Выпей пива, Кейн, – не отнесся к моим словам Арчи всерьез. – Анджей не первый раз в Геладжио, знает, с кем дела вести можно.

– Ну если так… – протянул я и, встав со скамьи, направился к выходу за уже покинувшим таверну покупателем. – Ладно, пойду, пройдусь перед сном.

Привык я доверять своим предчувствиям и все тут. Не понимаю, как остальные не видят, что дело большой кровью закончится? Пуд серебра – достаточно веская причина, чтобы отправить в край теней полтора десятка чужаков, содержателя таверны и пару его слуг. И уж кто-кто, а портовое отребье крови никогда не боялось. Получить нож под ребра из-за чьей-то опрометчивости? С какой стати? Лучше, пока еще не поздно, эту ошибку исправить. И я даже знаю, как это сделать…

– Обожди. – Арчи ухватил меня за плечо и несильно вроде бы потянул к себе.

Я попытался выдернуть руку, но хватка оказалась неожиданно крепкой, и мне пришлось плюхнуться обратно на скамью.

– Так куда, говоришь, собрался? – не отпуская мою руку, поинтересовался Арчи.

– Погулять. Перед сном, – нагло соврал я.

– Да? – Откровенно издевательские нотки в голосе Арчи столь не вязались со сложившимся у меня образом недалекого здоровяка, что я даже растерялся. – А мне показалось, ты этого господина решил в мир иной переправить, пока он на нас бандитов не навел.

– Не понимаю, о чем ты, – немало раздосадованный тем, что Арчи удалось разгадать мой замысел, вновь начал подниматься со скамьи я.

– Сиди, – дернул меня тот обратно. – Сиди и слушай. Этот посредник заявился сюда не один, а с приличной охраной, которая дожидается его на улице. Все еще хочешь пройтись перед сном? Нет? Ну тогда слушай дальше. Я предлагал самим отвезти серебро в Северные княжества или хотя бы в Ранлоу, но меня подняли на смех. С кем связался Дубрава, ты сам видел. Или фальшивыми монетами с нами расплатятся или еще как обжулить попытаются.

Я молча кивнул, хоть и был уверен, что сюда просто-напросто завалится толпа до зубов вооруженных головорезов.

– Не хочу остаться без медяка в кармане, ты, думаю, тоже, – продолжил настойчиво подводить меня к какому-то решению Арчи. – Ты ведь собираешься на север? Как насчет немного подзаработать?

– Что ты предлагаешь? – решил я добиться конкретики.

– Уговор про язык помнишь? Он остается в силе.

– Валяй.

– Отвезти это чертово серебро в какое-нибудь северное княжество и там его продать.

– Что? – переспросил я, немало ошарашенный странным предложением. – Да кто нам его отдаст?

– Мы и спрашивать никого не будем, – начал излагать, видимо, давно продуманный план Арчи. – Заменим шар на точно такой же только оловянный. И свалим из города.

– А подмену, конечно, никто не заметит… – Предложение меня, мягко говоря, не вдохновило. Ладно я, но не похож Арчи на законченного мерзавца, готового своих товарищей обворовать. А не проверка ли это? – Да и остальные что, не за тень головами рисковали?

– Они внакладе не останутся. Я тут с одним колдуном столковался – он нам весьма интересные чары обеспечит: олово от серебра никто и не отличит. От шара и так непонятной магией крепко несет, а тайнознатец посредника, прямо тебе скажу, не из лучших, подвоха не заподозрит. Так что парни останутся при своих, а мы немного подзаработаем.

– Почему ты выбрал меня? – не спешил соглашаться я.

– А кого еще? Заозерцы друг за друга глотку порвут, а тебе на остальных наплевать. Так? Так. К тому же ты собираешься на север, а в путешествии лишние деньжата никогда не помешают.

– А что Шутник? Почему я, а не он?

– Ты мое предложение примешь. Насчет него такой уверенности нет. Ну так что – по рукам?

– По рукам, – для виду поколебавшись, согласился я. С Дубравой каши не сваришь, а Арчи дело предлагает. Да и этот странный посредник никак из головы не идет. – Когда шар подменять будем?

– А прямо сейчас и подменим. Точнее, ты подменишь, – усмехнулся Арчи. – Сегодня очередь Змейки и Язвы дежурить, но я о них позаботился – до рассвета проспят беспробудно. Оловянный шар у меня в комнате, как окончательно стемнеет, через окно выберешься на крышу и залезешь к ним. Я тебя на улице буду ждать.

– Я смотрю, все подготовил и моего согласия дожидаться не стал. А если бы я отказался?

– Не отказался бы – мне в эти окошки не пролезть, а ломать дверь – слишком рискованно. Так что без тебя никак.

– Делим напополам? – От прямоты Арчи и чувствовавшейся в его словах угрозы мне сделалось не по себе, но я все же решил поторговаться.

– Договорились, – не стал мелочиться Арчи и поднялся из-за стола. – Значит так, если все проходит удачно – дожидаемся своей доли от Дубравы, покупаем лошадей и едем на север. Устраивает?

– Вполне, – согласился я.

Предложенный план действительно меня вполне устраивал. И не думаю, что Арчи задумал подставу, слишком серьезная подготовка была проведена. Да и с Анджеем у него разногласия, судя по всему, очень серьезные, раз он парней подбивал на север пойти. Странно это все, конечно, но мало ли что у человека произойти могло? И все равно ухо востро держать надо: как бы он и меня обжулить не попытался.

Забраться в комнату с Янеком и Язвой особого труда не составило, даже с учетом оттягивающего плечо мешка с оловянным шаром: опыт по этому делу как-никак у меня имелся весьма солидный. Туда забраться труда не составило, а вот обратно… Спускаясь вниз, я чуть не сорвался с водосточной трубы. И дело было вовсе не в усталости: просто в комнате стоял такой густой дым чертова корня, что волей-неволей пришлось наглотаться дурмана.

Фу-у-у… Аж в глазах потемнело. Это ж сколько они выкурить умудрились? Одно скажу: очень, очень немало. Заснули прямо на полу и, когда я залез в окно, даже ухом не повели.

Спустившись по показавшейся бесконечной водосточной трубе, я несколькими глубокими вздохами прочистил легкие и, подождав, пока перед глазами перестанут прыгать зайчики, а руки и ноги дрожать, огляделся по сторонам. Ну и где Арчи? Небо затянули темные облака, начал накрапывать дождик. Не видно ни зги. Да где же он?

В узком проходе между соседними домами мне почудилось движение, и, опустив котомку с серебряным шаром на землю, я пригнулся и вытащил метательный нож. Арчи откинул капюшон почти сливавшегося в темноте со стеной дома темного плаща и махнул мне рукой.

– Заменил? – первым делом спросил он, когда я перебежал через улицу и заскочил в тесный проход между домами.

– Разумеется. – Я передал ему котомку.

Не то чтобы из-за особого доверия, но пусть уж лучше его движения этот пуд серебра сковывает, а не мои. У меня и так левое плечо еле-еле ворочается.

– Тогда пошли – есть у меня тайничок один на примете, куда товар на время пристроить можно. – Арчи ничуть не напрягаясь закинул котомку на плечо, развернулся и неожиданно замер на месте.

– Ты чего? – остановился я, чуть не врезавшись ему в спину, и выглянул у него из-за плеча.

– Далеко собрались? – Голос перегородившего проход Габриеля звучал весьма неприветливо, да и крутившийся на тонкой цепи шар кистеня не оставлял надежды на случайность встречи.

Тень тебя забери, Шутник! Ну как же не вовремя! И ведь какое место выбрал, подлец. – Арчи свой молот из поясной петли даже достать не успеет. И что делать?

– Да нет, тут недалеко, – совершенно спокойно ответил Арчи и, будто почувствовав, что моя ладонь легла на рукоять ножа, добавил: – Ты, Кейн, не суетись. Нормально все.

– Да что ты говоришь? Правда, что ли? – Рука Шутника немного дрогнула, и шипованный шар прошуршал прямо перед лицом даже не шелохнувшегося здоровяка. – Значит, тебе теперь старых товарищей обокрасть – это уже нормально?

– Старые товарищи получат столько, сколько им обещал Дубрава, и ни медяком меньше. Или ты сомневаешься в моих словах?

– Я теперь во всем сомневаюсь, – чуть спокойней пробурчал Шутник. – Даже в тебе. Ты еще скажи, что у тебя в мешке не наш пуд серебра заныкан?

– Знаешь, Габриель, я тебя, без всякого сомнения, уважаю, но волновать тебя должно не то, что лежит у меня в мешке, а то, что осталось у Дубравы.

– И что же осталось у Дубравы?

– У Дубравы осталось то, за что покупатель выложит столько золота, сколько стоит пуд серебра. Сечешь?

– Не надо так со мной разговаривать, Арчи. Я тебе не мальчик, которому голову красивыми словами запудрить можно. – Габриель нахмурился, и я понял, что сейчас он предложит нам возвратиться в таверну.

– Шутник, хорош невинность из себя корчить. – Я немного отодвинул Арчи в сторону и выглянул у того из-за плеча. – Тебе лишнее золото помешает?

– Эх, мальчик… – Шутник тяжело вздохнул, и я понял, что выбрал неверный тон. – Не за счет друзей…

– Габриель, ты меня слушаешь – нет? – тут же оттеснил меня плечом назад Арчи. – Я же тебе говорю – то золото нам всем обеспечено. Это приработок. На нас троих.

– На троих? – задумался Шутник. – Дополнительно?

– Да. Ты в доле?

– Наши точно деньги получат?

– Я похож на самоубийцу? – вопросом на вопрос ответил Арчи. – Или у тебя есть основания сомневаться в моих словах? Ты меня сколько лет знаешь?

– Столько не живут, – ухмыльнулся Шутник и перестал раскручивать кистень. – Значит, на север?

– На север.

Первым донесшийся через тихий шорох дождя скрип колес различил я. А когда послышались всхрапывание лошадей, скрип кожи и едва слышный лязг железа, насторожились и остальные.

– Это что?.. – заикнулся было Габриель, но Арчи поднес палец к губам, и он замолчал.

Я осторожно выглянул из прохода и сразу же отпрянул назад: мимо нашего проулка к таверне проехала карета, которую сопровождали десятка полтора до зубов вооруженных людей в темных плащах и полностью закрывающих лица масках с узкими прорезями для глаз. Человек пять, на ходу доставая из ножен абордажные палаши, побежали к черному ходу, а из остановившейся у входа в «Морской змей» кареты выбрались шесть арбалетчиков и верзила с костяным посохом тайнознатца Дома Волн.

И ведь даже не надо гадать, по чью душу они сюда заявились. И чем закончится этот визит…

Так уж получилось, что все мы пришли к одинаковому выводу почти одновременно. И, к счастью, мои мысли полностью совпали с мнением Шутника.

Арчи еще только начал открывать рот, чтобы попытаться предупредить о грозящей опасности остававшихся в таверне дружинников, когда мы с Шутником, не желая оказаться нашпигованными арбалетными болтами, прыгнули на него. Габриель, всем своим весом врезавшись под колени, сбил здоровяка с ног, я навалился сверху, зажал рот и придавил голову к земле. И все же Арчи оказался слишком силен: меня он просто отшвырнул в сторону, уперся рукой в стену дома, приподнялся… и тут Шутник врезал ему по голове рукоятью кистеня.

– Под руки хватай его, и ходу, – распорядился Габриель, как только мне удалось вновь глотнуть воздух, выбитый из легких ударом о стену.

Я так и сделал, и мы потащили находившегося в беспамятстве здоровяка по переулку от доносившихся из таверны криков людей и лязганья клинков. Весил наш долговязый компаньон будь здоров, но выбора не оставалось – чем дальше мы успеем убраться от «Морского змея», прежде чем он очнется, тем лучше.

Уж в этом у меня сомнений не было ни малейших.

Город-на-Озере

Иногда очень непросто различить грань, отделяющую сон от яви. Полузабытые воспоминания порой кажутся чем-то совершенно нереальным, а смутные ночные видения подменяют их своей подсознательной достоверностью. И пусть ты прекрасно осознаешь, что спишь и можешь одним лишь усилием воли проснуться, но как отличить настоящее пробуждение от всего-навсего начала нового кошмара?

Вот и сейчас, не в силах пошевелиться, я скорчился на полу пустого амбара и пытался понять, откуда взялся окутывающий меня аромат терпких духов и пугающе-притягательный привкус чужой крови во рту.

Сон. Мне это всего лишь приснилось. Всего лишь? Сон не желал уходить, и, как я ни старался, пошевелиться так и не получилось. Тягучая боль затопила все тело, и даже окружающий мир посерел, так и не обретя после ночного полумрака всех своих красок. И тишина. Ни звука, ни шороха. Как в могиле.

Почувствовав, что начинаю задыхаться, я попытался вдохнуть посвежевший за ночь воздух, но ничуть в этом не преуспел. Наоборот, ноздри защекотал знакомый аромат духов, старые чувства вновь поработили мою волю, да еще откуда-то издалека прошелестел отголосок столь знакомого девичьего смеха, в котором так и звенели сотни серебряных колокольчиков.

«Кейн, Кейн, – послышалось мне. – Любимый!»

И снова смех…

«Мы будем жить вечно!..»

Первым сквозь пелену беспамятства пробился тоненький визг оселка, которым прислонившийся спиной к стене Арчи доводил до совершенства волнистое лезвие фламберга.

Вжик… вжик…

Следом пришел запах прелой мешковины, проса и мышиного помета, а потом и нереальная серость сна сгинула, наполнив амбар предутренним сумраком, в котором светлой полосой выделялась щель приоткрытой двери.

Вжик… вжик…

Фу-у-у. Дыхание с хрипом вырвалось из груди, и я с облегчением понял, что в этот раз кошмар отступил и ночной морок развеялся без следа. Но насколько еще меня хватит? Не знаю…

Вжик… вжик…

Прогнав никчемные сомнения из головы, я завернулся в плащ и уставился на Арчи, монотонными движениями точильного бруска выправлявшего лезвие меча.

Вжик… вжик…

И не надоело ему? Как свободная минута выдается – сразу клинком занимается. Странный он. Уже, считай, седмицу вместе путешествуем, а смотрю на него и что он собой представляет – понять не могу. Если не особо приглядываться – человек и человек. Обычный бродяга, коих без счету по свету шляется. Свезло – прибился к заозерским дружинникам, запахло большим кушем – ушел в свободное плаванье. Это как раз понятно, дело житейское, но непонятного накопилось куда больше.

И патент церковный на свою железяку он где-то раздобыть умудрился, и знакомые у него чуть ли не на каждом шагу: в охрану направлявшегося из Геладжио в столицу Империи торгового обоза именно они нас и устроили. Опять-таки в тот злополучный вечер предупредить дружинников об опасности, рискуя шкурой, он рванул, а не Шутник. А это ж верные два арбалетных болта на каждого были! Откуда, спрашивается, такое самопожертвование?

Нет, что ни говори, – странный человек. И не уверен, что до конца мотивы его поступков разобрать могу. Золото? А только ли оно? Или Арчи почему-то позарез приспичило на север отправиться? Приспичило настолько, что он разругался с Дубравой? Тогда серебряный шар – всего лишь предлог? А я ему на кой черт сдался? Или мои подозрения – бред сивой кобылы? Ладно, поживем – увидим. Главное – не расслабляться. И спиной к нему особо не поворачиваться.

Вот с Шутником сойтись поближе не помешает. Он хоть и старше меня вдвое, но зато точно камня за пазухой не держит. А Арчи иногда как зыркнет-зыркнет…

Кстати, а где Шутник?

– Кейн, хватит валяться. – Отложив меч, Арчи поднялся на ноги и потянулся, едва не коснувшись кончиками пальцев потемневших досок потолка. – Хозяин велел на рассвете выметываться.

– Тень его забери, – выругался я и уселся на полу, вытянув затекшие ноги. – Мы ему столько заплатили, что до вечера хватило бы.

– Уговор дороже денег.

– Да ну?

– Точно тебе говорю.

– Да и тень с ним. – Я встал, отряхнул с плаща налипшую мякину и выглянул в дверь – солнце еще только начало выглядывать из-за горизонта. – Как думаешь, насколько в Городе-на-Озере задержаться придется?

– Дня на три, пока в обоз какой не устроимся, – почти не задумываясь, прикинул Арчи.

– Сколько?! – обомлел я. Дня три? Да за это время отряд Майторна оторвется от нас настолько, что нагнать его не получится при всем желании. Черт, черт, черт! А ведь выплати мне Дубрава хоть часть доли, прикупил бы лошадку и ни от кого не зависел. Урод! Да ладно, чего о покойниках так поминать… Тень с тобой и покойся с миром. В то, что нападавшие оставили хоть кого-то из дружинников в живых, по вполне понятным причинам не верилось. – А раньше никак?

– Ты куда-то спешишь? – оценивающе посмотрел на меня здоровяк.

– Да за три дня нам за один постой столько монет выложить придется, что в трубу вылетим!

– Не переживай – у моих знакомых остановимся. Много не возьмут.

– И что б мы без твоих знакомых делали, Арчи. – От завалившегося в амбар Шутника явственно попахивало вином, а под мышкой он сжимал весивший едва ли не полпуда арбуз. – У тебя знакомых – как сам знаешь чего за баней.

– Тебя, Габриель, что-то не устраивает?

– Да нет, я серьезно. Просто не представляю, что бы мы без них делали. – Шутник одним круговым движением ножа рассек арбуз и указал нам на две половинки. – Угощайтесь.

– Что делали, что делали… Лапу бы сосали. – Арчи откромсал ломоть арбуза и протянул мне, потом отрезал еще один себе. – Где пропадал?

– Так, сыграл по маленькой, – зевнул Шутник и улегся, подложив под голову дорожный мешок. – Да не кусай ты до корки, ну кто ж так ест? Сразу видно – северянин. Слаще моркови ничего и не видел. А я вот помню в детстве – придем на бахчу, а там арбузов море… И вырезали только серединку…

– А ты откуда родом, кстати? – Я выкинул в дверь арбузную корку и отрезал новый кусок.

– Да какая теперь разница, – поскучнел Шутник и отвернулся.

– Эй, эй, ты не прикладывайся там, – забеспокоился Арчи. – Нам выходить пора.

– Зачем еще? – удивился Габриель. – Абрахам нас уже рассчитал, мы теперь птицы вольные. Подумаешь, задержимся у твоих знакомых на денек-другой.

– Кейну на север позарез надо. – Арчи сплюнул на пол семечки и вытер пальцы полой плаща. – Неймется ему, вишь…

– Да? – Шутник вытащил из мешка кожаную фляжку с водой и сделал длинный глоток. – А то б задержались деньков на несколько, столицу посмотрели. Город-на-Озере, я тебе скажу, красоты неописуемой. Особенно Остров Семи Угодников.

– Кто тебя туда пустит? – хмыкнул Арчи.

– А не пустят – не очень и расстроюсь. – Шутник убрал фляжку, затянул мешок и закинул его себе на плечо. – Ну как?

– Нет у меня времени красотами любоваться, – отказался я.

– А что так? Неужели дела такие срочные? – заинтересовался Арчи.

– Может, и дела, – не стал, само собой, ничего объяснять я. – Ну вы идете?

Дорога до столицы Империи заняла у нас часа два. Сначала тянулись огороженные невысокими изгородями поля, потом все чаще стали попадаться неказистые строения кузниц, кожевенных мастерских и мануфактур, и вскоре мы влились в поток спешивших в город людей. Все торопились побыстрее миновать пригород, пока вновь не зарядил мелкий противный дождик, хотя, думаю, торговцев больше волновала не плохая погода, а опасения, что на расположенных по окраинам рынках окажутся заняты все самые проходные места.

Как ни вертел я головой, никакого намека на крепостные стены вокруг Города-на-Озере не заметил. Да это и не удивительно, учитывая, насколько за последние годы разрослась столица. К тому же, как пояснил Арчи, в высоких стенах и сторожевых башнях особой необходимости не было: пригород застраивался с таким расчетом, что все дороги контролировались всего двумя десятками постов.

Дежурившие на въезде стражники в легких доспехах из проваренной кожи к приезжим особо не цеплялись, багаж не потрошили, но нет-нет, да и выдергивали из монотонно бредущего в обе стороны потока подозрительных на их взгляд личностей. Кого-то отпускали сразу, кого-то отправляли в комендатуру, но сила применялась лишь в исключительных случаях. Столичные жители по праву гордились, что их город считался одним из самых безопасных и спокойных поселений.

Прикрепленные к посту монахи в балахонах ордена Святого Патрика в сторону дороги, казалось, не глядели вовсе, но впечатление это, без всякого сомнения, было далеко от действительности – недаром при них постоянно дежурил посыльный. Да и десятник время от времени спрашивал у монахов совета относительно то одного, то другого остановленного для досмотра путника.

К моему немалому облегчению, ни вооруженные глефами и короткими мечами стражники, ни степенно перебиравшие четки монахи никакого внимания на нас не обратили, и мы спокойно миновали сначала один, а потом и второй пост. Арчи уверенно вел нас к постоялому двору, и мне оставалось лишь тащиться следом и не терять его из виду на заполненных людьми улицах.

А это оказалось весьма нелегко – словно приехавший из провинции крестьянин, я вертел головой по сторонам и несколько раз даже поймал себя на желании выругаться от восхищения. И было от чего: вздымающиеся к небу колокольни и кажущиеся невесомо-ажурными башни, цветные витражи фасадов, влажный мрамор фонтанов и статуй, резные гранитные лестницы, засаженные цветами клумбы и газоны, сложные системы постоянно вращающихся флюгеров, каменные мостовые с понижениями дождевых стоков и коваными решетками ливневых канализаций… Первое время все это притягивало взгляд и заставляло оглянуться, пытаясь понять, как местные жители могут спешить по своим делам, не обращая внимания на такую красоту.

Потом это великолепие примелькалось и на первое место вышли люди. Столь пестро и непохоже одетых горожан мне не доводилось видеть даже на рынке Геладжио. С любопытством осматривались по сторонам наряженные в свободного покроя шаровары и не по погоде легкие цветастые рубахи бритые наголо заозерцы. Целеустремленно шагали по своим делам пепельноволосые выходцы из Норлинга, отличительной чертой которых являлись едва доходившие до середины бедра плащи, короткие изогнутые сабли и множество золотых украшений. В сопровождении слуг и оруженосцев по улице проехал черноволосый полесский рыцарь с серебряным волком на зеленом поле герба. Приезжий крестьянин вел под уздцы запряженную в тяжело нагруженную телегу гнедую лошадь, а бородатые батраки присматривали, чтобы ни у кого не возникло желания стащить привезенные на рынок товары.