Текст книги "Сиятельный"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

5

В город вернулись уже под вечер. И путь был неблизкий, и на одном из железнодорожных переездов пришлось дожидаться, пока к побережью проползет неповоротливая гусеница бронепоезда, щерившегося во все стороны орудийными стволами, мортирами и спаренными зенитными пулеметами.

Но по поводу потерянного времени я нисколько не сожалел, ведь господин Левинсон оказался не только интересным собеседником, но и толковым финансовым консультантом. За время поездки сорок тысяч моих долгов усохли до совершенно несерьезных четырех тысяч франков, и даже запрошенные банкиром две тысячи комиссионного вознаграждения не казались чрезмерными для столь щекотливой и запутанной ситуации.

Впрочем, основной интерес Исаака заключался не столько в получении единовременной выгоды, сколько в управлении моими активами после наследования семейного фонда. Я против этого нисколько не возражал.

– Если вас все устраивает, – заявил под конец поездки банкир, – предлагаю заехать в банк и подписать все документы прямо сейчас. У нас не останется времени на раскачку после того, как дядя объявит вас самозванцем.

– Не возражаю, – легко согласился я.

Экипаж теперь катил по окраине Нового Вавилона, и кучер внимательно посматривал по сторонам, всякий раз загодя придерживая лошадей, когда через проезжую часть бросался очередной бестолковый пешеход. А на одном из перекрестков он вдруг свернул с широкого проспекта и направил ландо в объезд мрачного здания мануфактуры с лесом чадивших на крыше труб. После этого дорога пошла под уклон и вскоре нырнула в туннель, на стенах которого протянулись цепочки электрических лампочек.

Цокот подков отдавался долгим эхом, и мы помчались к тусклому пятну света на выезде. Там ландо разминулось с тяжело нагруженным возом и вывернуло на незнакомую улицу, где едкий запах гари враз продрал глотку и заставил закашляться.

Банкир заблаговременно прикрыл низ лица надушенным платочком и предупредил:

– Воздух скоро станет чище.

И в самом деле серые громады цехов как-то очень быстро остались позади, и вдоль обочин потянулись особняки и разделенные на конторы дома. Асфальтовое покрытие закончилось, ландо вновь затрясло на неровной булыжной мостовой, а потом экипаж въехал в иудейский квартал, и кучер остановил лошадей прямо напротив банка. Сбежавший с крыльца вахтер поспешил распахнуть дверцу, я выбрался на тротуар первым, дождался Исаака Левинсона и вслед за ним прошел в особняк.

Там банкир принял связку ключей у невзрачного господина лет тридцати с алым родимым пятном на половину левой щеки и обернулся ко мне.

– Мы никогда не останавливаем работу, виконт! – с гордостью сообщил он. – Вы никогда не останетесь со своими проблемами один на один.

– Кроме субботы, – усмехнулся я.

– Кроме субботы, – подтвердил господин Левинсон. – Все остальные дни мы к вашим услугам. – И он указал на вручившего ему ключи помощника: – В мое отсутствие значимых клиентов принимает Аарон Малк.

Невзрачный слегка склонил голову.

– Очень приятно, – улыбнулся я в ответ.

– Леопольд, вы еще оцените преимущества работы с нами! – уверил меня господин Левинсон и повел на второй этаж.

Рабочий кабинет банкира оказался обставлен столь нейтрально, что национальность его хозяина не угадывалась ни по единой детали интерьера. Кабинет и кабинет.

– Не беспокойтесь, оформление бумаг не займет много времени. Я взял на себя смелость распорядиться, чтобы их подготовили заранее, – предупредил Исаак, остановился в дверях и уточнил: – Вино, фрукты?

– Спасибо, ничего не нужно, – отказался я, уселся в гостевое кресло и взял лежавшую на журнальном столике газету.

Передовица ожидаемо оказалась посвящена очередному инциденту в Иудейском море, на второй странице некий профессор медицинской академии пространно рассуждал о сердечном недуге наследницы престола, а только я перевернул следующий лист, уже вернулся с бумагами банкир.

Он выложил на стол объемную стопку документов и принялся раскладывать их, высматривая неточности.

– Если честно, – усмехнулся я, – даже помыслить не мог, что дядя будет так цепляться за жалкие двадцать тысяч франков годового дохода. По его меркам, это такая мелочь…

– Не скажите, – покачал головой иудей, продолжая раскладывать пасьянс из договоров, поручений и заявлений. – Граф Косице, как и многие другие состоятельные дилетанты, чрезмерно высокого мнения о собственных аналитических способностях. Резкие движения биржевых котировок частенько застают подобную публику, прошу меня извинить, натуральным образом со спущенными штанами.

– Так он банкрот?

– Полагаю, эти двадцать тысяч годового дохода давно уже учтены в его будущих расходах, – решил банкир, оторвался от бумаг и спросил: – Желаете просмотреть опись переданного вашей бабушкой на хранение имущества?

– А смысл? – вздохнул я и едва не вылетел из кресла, когда здание от подвала до крыши сотряс мощный взрыв.

Прыснули осколками окна, картины закачались на стенах, а часы и вовсе сорвались и разлетелись вдребезги от удара об пол.

Я кое-как выбрался из кресла и на ватных ногах доковылял до окна. Смахнув с широкого подоконника осколки, перегнулся через него и выглянул на улицу в тот самый миг, когда из затянутого пороховым дымом пролома в стене выбрался человек в противогазе, бронекирасе и стальной каске армейского образца. Он стремглав метнулся к броневику на дороге, и в тот же миг особняк сотряс новый, еще более мощный взрыв, а из пролома в стене вырвались клубы оранжевого пламени.

Какого черта?!

Что происходит? Грабители решили обчистить банк средь бела дня?

Но нет – подрывник к пролому в стене возвращаться не стал; вместо этого он вытянул из открытой дверцы броневика ручной пулемет Мадсена, обежал самоходную коляску и распластался на брусчатке.

Сквозь звон в ушах пробилась длинная трель свистка; миг спустя из соседнего проулка выскочила пара констеблей, следом вывернул полицейский экипаж, и тут же сухо затрещали частые-частые выстрелы. Срезанные длиной очередью кони забились на мостовой, застигнутые врасплох констебли бросились врассыпную; кто-то укрылся за углом, кто-то остался лежать на залитой кровью мостовой.

С другой стороны на перекресток выкатил полицейский броневик; узкая прорезь одной из его бойниц засверкала дульными вспышками, но тотчас невесть откуда возник налетчик с ручной мортирой. Гулко громыхнул выстрел, взрыв гранаты сорвал с ветрового стекла бронелист, и окутанная дымом самоходная коляска съехала с дороги и врезалась в угол дома напротив.

Стрелок с натугой отвел вниз рычаг, проворачивая барабан неуклюжей мортиры, и выстрелил второй раз, только почему-то не в борт броневика, а по витрине цирюльни. Граната насквозь прошила ее и рванула уже внутри. На улицу выплеснулось стеклянное крошево; закувыркалось по дороге изрешеченное осколками кресло.

Я вытащил из кобуры «Рот-Штейр», дослал патрон и попытался прицелиться, но руки от волнения ходили ходуном. Для надежности пришлось стиснуть рукоять обеими ладонями, и даже так отдача подкинула ствол слишком сильно, первый выстрел прошел мимо цели.

Гранатометчик обернулся и недоуменно вскинул голову; я воспользовался моментом и вновь утопил спусковой крючок. Пуля впустую срикошетила от армейской каски, налетчик лишь покачнулся, а потом задрал ручную мортиру, выцеливая мое окно. Я в панике открыл беспорядочную стрельбу и разрядил едва ли не весь магазин, прежде чем одно из попаданий пришлось в не защищенное бронекирасой плечо.

Простреленная рука грабителя не удержала оружие, и ствол клюнул в землю, но сам подранок неожиданно резво отбежал к стене. А только я высунулся в окно, как с грохотом откинулся задний борт броневика и на меня уставился шестиствольный гатлинг. Сверкнули искры на клеммах электрической банки, начал раскручиваться блок стволов, и я без промедления сполз с подоконника на пол.

– Вниз! Быстро! – закрывая голову руками, крикнул Исааку Левинсону, который только-только пришел в себя и бестолково тряс головой, стоя посреди кабинета.

Банкир нырнул под стол, и тотчас по окнам стеганула тугая плеть свинца. Крупнокалиберные пули враз вынесли из рам остатки стекол и насквозь прошили деревянные перекрытия потолка, а вот добротные каменные стены оказались им не по зубам. Нас не зацепило, лишь посыпались на голову деревянная щепа и куски побелки.

Разрядив «Рот-Штейр», я достал из кармана запасную обойму, воткнул ее нижний край в окошко выброса гильз, привычным движением надавил большим пальцем на патроны и загнал их в пистолет. Выдернул опустевшую железку, и затвор самостоятельно вернулся на место.

– Леопольд! – вдруг окликнул меня Левинсон, выглядывая из-под стола. – Пожар! – указал он на дверь, из-под которой тянуло дымом.

Пригибаясь, чтобы не попасть под шальной рикошет, я пересек кабинет, ухватил медную ручку и с проклятьем отдернул ладонь. Перчатка уберегла пальцы от ожога, но нагрелся металл как-то слишком уж сильно.

Что происходит?!

Быстрым движением я распахнул дверь и невольно загородился рукой от дыхнувшего в лицо жара. Весь коридор оказался объят чадящим пламенем, но ни огонь, ни черный дым не помешали разглядеть стоявшую у лестницы фигуру в длинном плаще с блестящим покрытием из алюминиевой фольги, стальном шлеме и противогазе со стеклянными окулярами.

При моем появлении поджигатель приподнял брандспойт ранцевого огнемета, и по коридору покатилась струя жидкого пламени, но я успел захлопнуть дверь кабинета, прежде чем та ворвалась в кабинет.

Огонь снаружи взревел и умолк; тогда я вскинул пистолет и несколько раз подряд выстрелил через добротную дубовую филенку, не столько в расчете подстрелить поджигателя, сколько желая не дать ему приблизиться и поджарить нас заживо.

– Что там?! – испуганно крикнул Исаак, когда смолкла стрельба. – В кого вы стреляли?

Проигнорировав его окрик, я слегка приоткрыл дверь и выглянул в коридор; оттуда дыхнуло столь лютым жаром, что пришлось немедленно отступить.

Пожар стремительно разгорался, всякое промедление грозило мучительной смертью в огне, но не прыгать же из окон под выстрелы налетчиков?!

Прорываться по коридору и бежать вниз? А огнеметчик?

Я развернулся к банкиру и спросил:

– Отсюда есть другой выход, помимо лестницы?

– Не проще ли…

– Нет, дьявол! Не проще!

– Черный ход – в дальнем конце коридора, – подсказал Исаак, не выдержал и вновь сорвался на крик: – Что происходит, виконт?!

В его голосе слышался неприкрытый страх, да меня и самого колотило от лютого ужаса, хотелось забиться под стол и крепко-накрепко зажмуриться. Вместо этого я подступил к банкиру и встряхнул его за плечи.

– Успокойтесь! – рявкнул я в покрасневшее лицо. – Содовая есть?

– Содовая? – опешил Исаак, сразу взял себя в руки и подбежал к бару. – Есть!

– Доставайте! Быстрее!

Банкир распахнул заполненный разномастными бутылками шкафчик и достал оттуда пузатый сифон, тогда я сорвал с одного из окон штору и швырнул ее на пол.

– Поливайте! – скомандовал банкиру, затем сдернул вторую и поторопил иудея: – Быстрее! Лейте на обе!

Струя газированной воды расплескалась по плотной ткани, а когда сифон опустел, мы замотались с головы до ног и подступили к двери.

– Никуда сворачивать не надо! – предупредил Исаак. – Выход на лестницу черного хода прямо по коридору.

– Ключи? – протянул я руку.

– Эту дверь никогда на запирают, только входную!

– Тогда за мной! – скомандовал я и первым выскочил в коридор.

Враз стало нестерпимо жарко и душно, воздух провалился в легкие раскаленным песком, огонь лизнул ноги, показалось, будто очутился в плавильной печи. Приходилось брести вслепую, натыкаясь на стены и друг друга, но без мокрых штор жгучее пламя в один миг выжгло бы глаза и прожарило до костей.

Налетев на неожиданное препятствие, я поначалу обмер от ужаса, потом опомнился, распахнул дверь и вывалился на площадку черного хода; Исаак Левинсон вывалился следом, сорвал с себя дымящуюся ткань и бухнулся на колени в надсадном приступе кашля. Пожар хоть и остался с той стороны двери, но снизу уже валили клубы дыма, и дышать здесь было просто нечем.

Рукоятью пистолета я рассадил узенькое окошко; мы приникли к нему, отдышались и банкир потянул меня к лестнице.

– Нам туда!

Но с первого этажа веяло столь лютым жаром, что мне сразу стало ясно: соваться вниз равносильно самоубийству.

– Прыгаем! – скомандовал я и распахнул осыпавшуюся осколками раму.

– Расшибемся! – встревожился Исаак.

Я не стал слушать его, влез на подоконник и посмотрел вниз. Потолки в особняке были и в самом деле высоченными, но риск переломать ноги пугал куда меньше, нежели перспектива поджариться заживо.

Так я иудею и заявил, потом ухватился за откос и свесился наружу. А только разжал пальцы – и земля неожиданно быстро и резко ударилась в подошвы. Стены домов, забор и клочок неба крутнулись перед глазами, я растянулся на гравии, но сразу выхватил пистолет.

Никого.

– Прыгайте! – крикнул тогда товарищу по несчастью и побежал к двери черного хода, из-за которой доносились приглушенные крики о помощи.

Исаак выбрался из окна, повис и грузно рухнул вниз, а я изо всех сил шибанул дверь, не добился успеха и дернул ее на себя, но вновь безрезультатно.

– Виконт, ключи!

Левинсон швырнул мне связку, я перехватил ее в воздухе, подобрал нужный ключ и отомкнул замок. На улицу вместе с клубами едкого дыма вывалился скребшийся с той стороны Аарон Малк; пришлось отпихнуть его в сторону, освобождая проход.

– Позаботьтесь о нем! – крикнул я банкиру и несколько раз глубоко вздохнул, вентилируя легкие, но прежде чем ступил в горящий особняк, шипение ранцевого огнемета враз перекрыло вопли звавших на помощь людей. Прикрыв лицо рукой, я сунулся за угол и через затянувшую вестибюль пелену огня заметил серебристый отблеск обшитого алюминиевой фольгой плаща.

Поджигатель уже спешил на выход, и все же я вскинул «Рот-Штейр» и послал ему вдогонку пару пуль. Попадания пришлись в один из объемных баллонов за спиной, и в тот же миг человек исчез в огненном всполохе, а меня самого ударная волна подкинула в воздух и просто вышвырнула наружу…

Очнулся от хлесткой пощечины. Банкир и его помощник оттащили меня подальше от горящего особняка, прислонили к забору и привели в чувство единственным доступным им сейчас способом.

В голове так и зазвенело.

– О черт… – пробормотал я, стискивая ладонями виски.

– Вы в порядке? – склонился ко мне Левинсон.

Я промычал в подтверждение, и банкир распорядился:

– Аарон, собери людей.

Малк убежал за помощью, а я поднялся с земли, доковылял до оброненного «Рот-Штейра» и убрал пистолет в кобуру. Затем протер от сажи очки, вернулся к банкиру и уселся рядом. Огонь добрался до крыши, черепица местами провалилась, и хоть вскоре огнеборцы затащили с улицы пожарный рукав, они старались не столько сбить пламя, сколько не дать ему перекинуться на соседние строения, благо, день был безветренный.

– Они за это ответят, – произнес вдруг Левинсон. – Кто бы это ни сотворил, они за это ответят…

Дрожащей рукой я достал из кармана жестянку с леденцами, отправил в рот мятную конфету и многозначительно заметил:

– Ключевое слово здесь «кто».

– Что вы имеете в виду, Леопольд? – удивился банкир.

Я пожал плечами, собираясь с мыслями, потом честно признал:

– Вовсе не уверен, что сыщики возьмут след.

– Почему нет? – удивился иудей.

– Вы видели оружие налетчиков? – хмыкнул я и начал перечислять: – Огнемет, гатлинг, ручная мортира! Броневик тот же! Не всякое армейское подразделение так оснащено!

Исаак Левинсон смерил меня внимательным взглядом и уточнил:

– Думаете, не найдут?

– Я знаю своих коллег, – усмехнулся я. – Вы ведь слышали о подкопе под ваш банк, кого-нибудь по этому делу задержали? Нет? То-то и оно.

Банкир достал мятый носовой платок и принялся вытирать перепачканное копотью лицо.

– А вы? – осторожно спросил он некоторое время спустя. – Вы, господин Орсо, сумеете их отыскать?

– Возможно, – ответил я столь же осторожно.

– Так сделайте это! – потребовал Левинсон, помолчал и добавил: – Найдите их и убейте. За деньгами дело не станет.

Я в ответ на это предложение только покачал головой:

– Исаак, мы живем в эпоху разделения труда. Я готов взяться за поиски налетчиков, об остальном вам придется позаботиться самому.

Иудей несколько раз кивнул, обдумывая мои слова, потом спросил:

– Пятьсот франков аванса вас устроит?

– Более чем, – ответил я, не став набивать себе цену. – Более чем…

Через полчаса я стоял на краю моста Эйлера, задумчиво потирал подбородок и смотрел в мутные воды Ярдена. Совесть каленым железом жег аванс – пять новеньких стофранковых банкнот, которые всякий порядочный человек на моем месте вернул бы банкиру без всякого промедления.

Я всегда полагал себя человеком в высшей степени порядочным, поэтому и стоял сейчас в глубокой задумчивости на самом краю моста, тер подбородок и смотрел вниз. Не было нужды даже перегибаться через ограду – ее снес уходящий от погони броневик. Снес, рухнул вниз и камнем ушел на дно. По сообщениям очевидцев – не выплыл никто.

Ну и как в таких условиях отрабатывать гонорар?

Пока стоял, бездумно пялясь на реку, к пролому в ограждении подкатил полицейский экипаж. Рядом с кучером на козлах сидел рыжеусый желтоглазый сыщик с нашивками детектива-сержанта.

Я предположил, что приехал дознаватель, но тут распахнулась дверца и наружу выбрался глава сыскной полиции Морис Ле Брен собственной персоной. Более того – компанию ему составил Бастиан Моран!

На полицейского инспектора он в своем плаще с небрежно повязанным вокруг шеи белым кашне нисколько не походил, но пугала его подчеркнутая невозмутимостью куда сильнее, нежели красная от гнева бульдожья физиономия Ле Брена.

– Какого черта делает на месте преступления посторонний?! – с ходу зарычал глава сыскной полиции на постового констебля.

Тот лишь бестолково захлопал глазами; тогда Ле Брен развернулся и с целеустремленностью торпеды направился прямиком ко мне.

Я решил, что с него станется ухватить неугодного человека за грудки и скинуть с моста, но отодвигаться от пролома не стал, вместо этого достал выписанную Исааком Левинсоном доверенность.

– Господин Ле Брен! – протянул ее начальнику. – В этом расследовании я представляю пострадавшую сторону, Банкирский дом Витштейна.

– Какого дьявола? – рявкнул Ле Брен, вырвал у меня листок и углубился в чтение. – Это возмутительно! – выдал он пару секунд спустя. – Констебль, что вы о себе возомнили?!

– Поскольку меня отстранили от службы, – напомнил я, – конфликта интересов не возникнет.

Глава сыскной полиции смерил меня недобрым взглядом и обернулся к Бастиану Морану, который преспокойно курил у самоходной коляски. Тот последний раз затянулся и щелчком отправил окурок в мутные воды Ярдена.

– Морис, он имеет право здесь находиться, – предупредил старший инспектор покрасневшего от злости коллегу.

– Мне это не нравится! – раздраженно заявил глава сыскной полиции, вернул доверенность и потребовал: – Констебль, убирайтесь отсюда немедленно!

– Морис! – попытался урезонить его Бастиан Моран. – Нам ведь не нужны осложнения с иудейской общиной, так?

Меньше всего мне хотелось оказаться между молотом и наковальней, поэтому я поспешил разрядить обстановку.

– Пожалуй, в моем присутствии здесь больше нет нужды, – уверил я высокое начальство и потихоньку отодвинулся от пролома.

– Вот как? – улыбнулся вдруг старший инспектор Моран. – И каков ваш вердикт, детектив-констебль?

Я пожал плечами, но все же озвучил и без того очевидную версию:

– Уходя от погони, грабители не справились с управлением, пробили ограждение моста и рухнули вниз.

– И раз так, – улыбнулся Моран, – дело закрыто?

– Не совсем, – осмелился возразить я старшему по званию. – Остается еще отыскать соучастников и поставщиков оружия. Кроме того, необходимо поднять броневик и составить полную опись похищенного. Управляющий банком настаивает на моем присутствии при этой процедуре.

– Идите! – отмахнулся Морис Ле Брен. – О точном времени подъема броневика банк оповестят дополнительно!

– Благодарю, – кивнул я и перевел взгляд на Бастиана Морана. – Это все, старший инспектор?

– Полагаю, констебль, сначала вам придется ответить на вопросы дознавателя, – покачал тот головой. – Судя по вашему виду, вы присутствовали при налете, не так ли?

Я окинул взглядом свой безнадежно изгаженный костюм и улыбнулся, показывая, что оценил шутку инспектора.

– Мы с управляющим ездили на переговоры с моим дядей, графом Косице, но к моменту нападения уже вернулись в город и были в банке.

Старший инспектор Моран достал пачку «Честерфилда» и выудил из нее сигарету, потом махнул рукой рыжеусому детективу-сержанту:

– Опросите констебля!

– За оцеплением! – добавил Ле Брен, повернулся к коллеге и укорил его: – Бастиан, твоя гениальная идея оставить у банка засаду лишила нас трех отличных парней!

– Морис! – мягко улыбнулся представитель Третьего департамента. – Идея, как видишь, оправдала себя целиком и полностью, подкачала реализация. Ну что вам стоило выделить два броневика?

– А кто твердил о секретности?

Ответ старшего инспектора расслышать не удалось, но хватило и этого.

Бастиан Моран предвидел налет на банк.

Проклятье! Эта история пахла еще хуже, чем представлялось поначалу!