Текст книги "Жнец"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

И все же Жак Такарь был недоволен.

– Больше никого взять не мог? – оставляя людей Карла караулить уходившую к просеке дорогу, ткнул он пальцем в хромого кучера. – Этот у тебя тоже за бойца идет?

– Обижаете, ваша милость, – усмехнулся кучер и показал на лежавший под рукой арбалет. – Кое-чего и мы могем…

– Смотри, – обернулся к писарю контрразведчик. – Если они из-за тебя уйдут…

– Никто никуда не уйдет, – буркнул Карл, разглядывая петлявшую меж высоких кустов дорогу, заросшую по обочинам репейником. – Сами, главное, не зевните.

– Не каркай. – Жак зашагал к готовившимся окружить хутор солдатам.

– Карету на просеку загоняйте, – распорядился писарь и хмуро посмотрел на расслабившихся бойцов. – И арбалеты взводите.

Маяться дурью парням не хотелось. Хотелось закутаться в куртки и посидеть на солнышке. А если получится – то и вздремнуть. Все одно бандитам сюда ну никак не прорваться. Зря, что ли, столько народу понагнали?

– Быстро! – рявкнул Карл, исключительно с целью настоять на своем.

И хоть бойцы комендантского десятка приехавшего невесть откуда задохлика за командира не считали, приказ они выполнили незамедлительно. Как-никак именно этот самый задохлик ведал начислением и выплатой жалованья – старого казначея вздернули за растрату, а нового прислать никто так и не удосужился.

Недовольно бурча себе под нос ругательства, парни разошлись по кустам, Карл проверил, не видно ли с дороги карету, и присоединился к ним. И пусть вырваться с хутора у бандитов не было ни единого шанса, писарь все же приладил болт на взведенный арбалет. Береженого Святые берегут. И никак иначе.

К тому же судя по доносившимся с хутора крикам, схватка там разгорелась нешуточная. Это сколько народу Таарне в банду набрал, что с ними четыре десятка солдат совладать не могут?

Настороженно прислушиваясь к лязгу оружия и обрывкам долетавших до опушки леса команд, Карл бдительности не терял, на щебетанье пичуг не отвлекался и время от времени шпынял слишком уж расслабившихся, по его мнению, бойцов. Те недовольно бурчали, но переставали ковыряться в носу и спорить, какая птица кружит в небе да получится ли у кого-нибудь из них затащить на сеновал жену сапожника.

Поэтому вовсе не удивительно, что, когда из кустов к просеке метнулась четверка одетых лишь в исподнее парней, Карл среагировал первым. Вообще, целил писарь по ногам, но стрелок из него был так себе, и только чудом болт не ушел в молоко, а угодил в живот опередившему подельников бандиту. Тот как подкошенный рухнул на землю, остальные разбойники на миг оторопело замерли на месте, и тут в них разрядили арбалеты спрятавшиеся в кустах бойцы комендантского десятка. Как ни странно – попали все.

Три болта угодили в бородача с кавалерийской саблей, четвертый сбил с ног уже попятившегося к кустам парнишку.

Последний из головорезов развернулся и задал стрекача, но прихромавший от кареты кучер упер ложе арбалета в ствол склонившейся к самой земле надломленной березки и влепил ему болт аккурат промеж лопаток.

– Стоять! – рявкнул Карл на начавших выбираться из кустов бойцов. – Арбалеты взвести, из леса не выходить!

Тут по просеке прискакали отправленные наперерез бандитам жандармы, и писарь немного расслабился. И даже не пошел вместе с остальными добивать беглецов. Вместо этого он залез в карету, уселся на скамью и моментально задремал. В последнее время чужая смерть не трогала его совершенно, а вот с необходимостью спать по четыре-пять часов в сутки он свыкнуться так и не смог.

Проснулся Карл от надсадного лая собак. Выглянул из кареты и выругался: заезжать на хутор им не было никакой надобности.

– Так это, ваша милость, – кивнул на жандармов кучер, – велели…

Карл, припомнив, сколько на сегодня запланировано дел, вновь выругался и отправился на поиски Жака Такаря. Но тот будто сквозь землю провалился. Пришлось писарю побеспокоить Эдмунда Дюмиля, который сосредоточенно пинал одного из захваченных живыми бандитов.

– Жак? – вытер с лица пот лейтенант и указал на укрытое покрывалом тело. – Вон твой Жак лежит. Допрыгался.

– Как же так? – опешил Карл, уже куда внимательней огляделся по сторонам и даже присвистнул от удивления: складывалось впечатление, что по хутору пронесся ураган. Да и мертвые тела попадались на глаза как-то очень уж часто. Всюду кровь, местных и не видать вовсе.

– Не умел с осведомителями работать, вот и помер, как дурак. Еще и нас за собой чуть не утащил, – сплюнул себе под ноги Дюмиль. – Две банды здесь околачивались. Две! Без малого три десятка головорезов. Хорошо хоть врасплох застать получилось.

– С Жилем что?

– А вот Жиля тут как раз и не было. – Эдмунд со всего маху пнул по ребрам валявшегося на земле бандита, и связанный по рукам и ногам мужик глухо застонал. – Но мы узнаем. Узнаем…

– Не говорит? – подошел к ним жандармский фельдфебель.

– Нет.

– Где Жиль? – Ухватив бандита за ворот, жандарм со всего маху врезал ему по скуле, потом выпрямился и добавил ногой. – Говори! Где этот выродок?! Ну?!

Карл поморщился, услышав, как что-то хрустнуло под каблуком фельдфебеля, и тяжело вздохнул:

– Вы как, сразу его забить собираетесь или все-таки для начала, где Таарне, узнаете?

– И что ты предлагаешь? – заинтересовался Дюмиль. – Вот, помнится, у нас в тюрьме комендант таких пыточных дел мастеров подобрал, любо-дорого на их работу смотреть было. Но это ж уметь надо…

– А вы ботинки с него снимите да пятки и подпалите, – указал на разведенный прямо во дворе костер писарь. – Ну или не пятки. Или еще чего. Сам все расскажет.

– Толково придумано, – заулыбался фельдфебель.

– Вы только спросить не забудьте, зачем тут такая шобла собралась и кто их нападать на армейские обозы надоумил, – посоветовал Карл и зашагал к карете.

– А может, ты сам… – окликнул парня Эдмунд, – его поспрашиваешь, значит?

– Не, у меня и своей работы по горло, – отказался писарь, забрался в карету и помахал на прощанье рукой: – Бывайте!

К своему хозяйству Карл Вадер вернулся в приподнятом расположении духа. А почему – и сам толком объяснить бы не мог. Полдня потеряно, дел невпроворот, комендант так и не объявлялся, и тем не менее парень выбрался из остановившейся во внутреннем дворике крепости кареты вполне довольный жизнью.

Впрочем, благодушного настроя хватило ненадолго. Тут же прибежал дежурный и все испортил:

– Господин Вадер, господин Вадер, – зачастил он, – торгаши волком воют. Один так и вовсе жаловаться грозится, если ему немедленно пропуск не оформят…

– Пошли глянем на твоих торгашей! – тяжело вздохнул писарь, рассчитывавший для начала заморить червячка. Не вышло.

– С тех бы, кто поближе едет, начать, а, господин Вадер? – заканючил не отстававший от него дежурный. – Просили очень…

– Просили, говоришь? – усмехнулся писарь, прикидывая, на какую мзду расщедрились хитрые торгаши в этот раз.

– Так и есть, господин Вадер. Да и нервничают они…

– Посмотрим, что можно сделать…

А торговцы и в самом деле заметно нервничали. Ну еще бы! Некоторые со вчерашнего вечера тут застряли. И если тем, кто частенько таскался с товарами по этой дороге, еще удавалось сохранять спокойствие, то первый раз попавшие в такую переделку рвали и метали.

– Кто на Ронев? – не повышая голоса, поинтересовался писарь, и в тот же миг наступила тишина. Купцы разом перестали галдеть, один из них, на ходу доставая бумаги, подбежал к Карлу.

– Я, ваша милость.

– Товар проверен? – изучая подорожные документы, уточнил писарь у дежурного.

– Так точно! – бодро отрапортовал тот.

– Отведи в канцелярию. Скажи, пусть пропуск оформляют.

– Так уже оформлено все, – вытащил пройдоха из-за пазухи слегка помятый документ. – Вот!

– Чернила и перо тащи. – Карл отошел под навес и уселся на придвинутую к столу лавку. – На Сарин кто?

– Но позвольте! – с возмущенным видом зашагал к писарю толстяк в не по погоде теплом плаще. – Что это получается?! Я здесь с ночи стою, а передо мной всех кого ни попадя пропускают! Вы вначале мне пропуск оформите, а потом уже…

– Вы плохо слышите? Я сказал: подходят те, кому на Сарин, – безмятежно глянул в небо Карл.

Толстяк не понравился ему с первого взгляда. И сложением, и беспардонными манерами он напоминал бургомистра Мерна, а тот был той еще сволочью. Да и сынок его ничуть не лучше.

– Я буду жаловаться! – завопил торгаш.

– Святые в помощь.

Писарь раскрыл принесенную дежурным чернильницу, поставил отметку на пропуске в Ронев и принял документы у знакомого купца, везшего ткани на ярмарку в Сарин. Следом подошли еще трое торговцев, но толстяк не унимался, от навеса не отходил и что-то тихонько бурчал себе под нос.

– Кто на Магрев, подходите!

Дежурный сунулся было к возмущенному толстяку, но тот даже слушать его не стал, с презрением что-то процедил и отвернулся. Старый служака сплюнул и вернулся под тент.

– Тупой жирдяй! – фыркнул он, и подписывавший очередной пропуск Карл Вадер ухмыльнулся. Именно что тупой. Не хватает ума договариваться, как все нормальные люди, пусть ждет. На час-другой позже в путь отправится, глядишь, в другой раз пасть свою открывать не будет.

Очередь толстяка подошла к двум часам пополудни. Шумно отдуваясь, он выложил на стол подорожные документы и скрестил на груди полные руки.

– Огюст Грамине? – уточнил Карл. – Следуете из Акраи в Ольнас?

– Так и есть, – буркнул купец.

– Товар досмотрен? – обмакнув перо в чернила, уточнил писарь. Тратить время на толстяка ему уже расхотелось.

– Никак нет! – радостно заявил дежурный.

– Как так? – бросил перо обратно в чернильницу Карл. – Это еще почему?

– Говорит, там фарфор дорогущий из Пахарты, – подмигнул старый служака. – Как бы мы, вскрывая упаковку, не повредили чего…

– Так и есть, – важно подтвердил толстяк. – Это очень-очень дорогой заказ нашего постоянного партнера. Если вскрыть упаковку, мы просто не довезем фарфор по таким дорогам!

– А я тут при чем? – фыркнул Карл и отправил дежурного в караулку: – Беги, парней позови.

– Упаковку нарушать нельзя, – продолжил гнуть свою линию толстяк, потом тяжело вздохнул и предложил: – В подтверждение своих слов я могу компенсировать ваше беспокойство…

– Беги-беги, чего встал? – одернул писарь замершего при этих словах на месте дежурного. Брать деньги у странного толстяка не хотелось. Как-то это все дурно попахивало. – Ничего с вашим фарфором, господин Грамине, не случится. После досмотра спокойно поедете дальше.

– Я хотел по-хорошему, – оскалился вдруг оглядевшийся по сторонам купец. – Но ты, мальчишка, намеков не понимаешь. Немедленно оформляй пропуск или пожалеешь!

– Что?! – От изумления даже привстал со скамьи парень. Чисто машинально он взял сунутый ему Огюстом листок и скрипнул зубами от досады.

Протянутый толстяком документ оказался охранной грамотой, подписанной лично начальником армейской контрразведки графом Нармильи. «Огюсту Грамине, уроженцу Стильга. Не чинить препятствий, не досматривать груз, оказать содействие…»

– Выписывай пропуск, щенок, – без приглашения уселся на лавку купец, спутавший задумчивость писаря с испугом. – И кто тебя только на службу взял?! Я такому коровьи лепешки собирать бы не доверил!

– Закрыли бы вы рот, господин Грамине, – совершенно спокойно попросил Карл. – А то плетей огребете.

– Что?! – в голос заорал толстяк. – Да как ты смеешь, ублюдок?!

– Вы плохо слышите? – глянул на подошедших караульных писарь.

– Ты пожалеешь! Немедленно позовите представителя контрразведки!

– Боюсь, это невозможно, – вновь начал разглядывать грамоту Карл. На подделку она не походила, да и датирована была прошлым месяцем. Как раз обоз успел до Акраи добраться и обратно обернуться.

– Тогда коменданта! – попытался подняться с лавки Грамине, но вставшие позади дюжие парни усадили его обратно.

– И это тоже.

– У тебя что, уши дерьмом забиты? Ты меня не слышишь? Или человеческую речь понимать разучился?! Если немедленно не оформишь пропуск, я позабочусь, чтобы тебя на рудниках сгноили!

– Не надо так волноваться, – с трудом сохраняя спокойствие, ответил писарь. Оформить пропуск? Для начала толстой сволочи придется землю жрать. Будь они наедине, Карл еще мог бы пойти на попятную, но только не теперь. – Сейчас отправим запрос, не подделана ли грамота…

– Ждать, пока придет ответ из Магрева? – взвыл толстяк.

– Из Ронева ответа будет достаточно, – составляя запрос в контрразведку, пояснил писарь.

– Ты совсем с ума сошел?! – завопил Огюст. – Мальчишка, ты хоть понимаешь, какие будут последствия? Да тебя прилюдно высекут!

– В камеру его. – Карлу захотелось со всего маху шибануть чернильницей по жирной физиономии, и удержать себя в руках ему удалось с величайшим трудом.

– Стоит ли, господин Вадер? – указал на грамоту дежурный.

– Отправь с курьером, – сунул ему запрос в контрразведку писарь и повторил: – А господина Грамине в камеру. В камеру, я сказал!

– Да ты!.. – заорал было толстяк, но тут один из караульных ткнул ему под ребра кулаком, и Огюст моментально умолк.

Карл тяжело вздохнул и отправился обедать. Что он будет делать, когда придет ответ по грамоте, парень пока не решил. Как не решил, стоило ли заваривать эту кашу вообще. Но слово не воробей – раз уж взял карты в руки, придется сыграть партию до конца.

Главное, чтобы не вернулся комендант.

Но комендант вернулся. Более того, именно он и привез известие о том, что охранная грамота является подлинной. И ладно бы просто привез, так нет – господин Мааваль был бесовски зол. То ли ему пришлось по такому случаю покинуть застолье, то ли контрразведчики хвост накрутили, но от криков начальника у Карла моментально зазвенело в ушах.

– Где он? Где этот торгаш? – наконец выдохся комендант, предварительно помянув родственников писаря вплоть до согрешившей с ослом прабабки.

– В камере, господин Мааваль, – чувствуя, как у него начинают гореть щеки, ответил Карл.

– Немедленно сюда его!

Писарь опрометью бросился к казематам и, заметив спешившего ему навстречу Шарля Мааре, замахал руками:

– Выпускай толстяка, выпускай!

– А что такое? – удивился тот.

– Комендант приехал.

– И?

– Грамота настоящей оказалась.

– Вот так дела! – удивился Шарль. – А ты посмотри, что мы у него в подкладе плаща нашли…

– Вы его обыскали, что ли? – обомлел парень.

– А как иначе? – удивился тюремщик. – А если б он удавился или вены вскрыл в камере?

– Ой, е-е-е…

– Да ты смотри, – сунул Шарль писарю какие-то листы. – Интересный человек этот Грамине. У него охранные документы от надзорной коллегии Стильга, тайной жандармерии Довласа и… ни за что не угадаешь…

– Ну? – насторожился парень.

– Посла Ланса в Довласе!

– Да ну?

– А ты сам глянь! Стильгскую грамоту проверить я курьера уже отправил. А с этими что делать – ума не приложу.

– Вот ведь! – задумался Карл. Выходит, ему не показалось: от господина Грамине и в самом деле чем-то нехорошим попахивало. Но ведь грамота настоящей оказалась… – Веди жирдяя к коменданту, я с ним поговорю…

Да только комендант даже слушать ничего не захотел. Стоило писарю только заикнуться о проведенном обыске, как он вновь начал орать, и не затыкался, пока Мааре не привел купца.

– Извините, господин Грамине, за доставленное беспокойство, – тут же вернул красный как рак Мааваль все бумаги насупленному толстяку. – Мы сейчас же оформим вам пропуск…

– Пропуск – это хорошо, – моментально оценил подобострастный тон коменданта купец. – Надеюсь, мне не надо объяснять вам, чем будет чревато разглашение обстоятельств этого дела?

– Что вы, что вы! Мы все понимаем! – замахал руками комендант. – Быть может, вина?

– Не откажусь, – буркнул Огюст Грамине и, обернувшись к писарю, влепил тому пощечину. – Ты, щенок, еще легко отделался!

– Карл, поди прочь, – тут же распорядился комендант, доставая из буфета бутылку и бокалы.

Прижавший к покрасневшей щеке ладонь писарь вышел из кабинета, обернулся прикрыть дверь и перехватил взгляд толстяка. Взгляд, полный злости и… облегчения. Будто у схваченного за руку жулика, только чудом успевшего скинуть ворованный кошель. Что-что, а распознавать такие взгляды господин Орн его в свое время натаскал на совесть…

– Да уж, нехорошо получилось, – словно извиняясь, вздохнул дожидавшийся писаря на первом этаже Шарль Мааре.

– Ерунда, – отмахнулся Карл, мысли которого были заняты совсем другим. Странный толстяк не шел из головы, и чем дольше парень анализировал ситуацию, тем больше убеждался в том, что Грамине не тот, за кого себя выдает. – Слушай, Шарль, музыкант из Довласа, он в камере?

– А куда ж он денется?

– Я, пожалуй, заберу его у тебя. Есть на него кое-какие виды.

– Да ради Святых, – обрадовался возможности сбагрить арестанта тюремщик и на злую ухмылку, скользнувшую по губам собеседника, внимания не обратил.

Да если бы и обратил – отказывать в такой малости не стал.

Вдруг и в самом деле бродяга помощнику коменданта на что сгодится?

Глава 8
Белый рыцарь. Чужие тайны

Месяц Святого Огюста Зодчего

Когда человек думает, что хуже быть уже просто не может, как правило, он заблуждается. Есть у неприятностей паскудное свойство накручиваться друг на друга, подобно снежному кому. Вот еще только вызывал легкую досаду покатившийся с горы снежок, а буквально через миг тебя уже погребла под собой настоящая лавина. Неприятности – не добрые дела, неприятности растут, как на дрожжах. И даже быстрее.

Когда зарядили осенние дожди, Ричард и подумать не мог, что вид чистого неба над головой не доставит ему ровным счетом никакой радости. Дождь, ветер, вечная сырость и холод давно отошли на второй план. Каплет с неба вода – ну и пусть себе каплет. У капитана Евардии были дела поважнее, чем следить за капризами погоды. Целая куча дел. И все как одно первостатейной важности.

Так и рехнуться недолго.

А еще традиционный осенний бал…

Будь его воля, Ричард отложил бы празднество на пару декад или, на худой конец, разогнал собравшихся во дворец бездельников задолго до полуночи. Но нет, герцогиня уперлась, и никакие из приведенных капитаном Гвардии аргументов переубедить ее высочество так и не смогли.

Сам Йорк, дабы подчеркнуть свое отношение к происходящему, на бал не пошел. Встречал гостей, обходил усиленные после неудачного покушения посты, приглядывался к травившим байки подчиненным лейтенанта Майриса. Неплохо проводил время, в общем. Уж лучше так, чем скучать в бальном зале, наблюдая за флиртующими парочками и выслушивая невероятные россказни подвыпивших аристократов.

– Добрый вечер, господин Йорк, – поприветствовал рыцаря подошедший к дежурившим на этаже пехотинцам Майрис вон Кияла. Он, хоть и был передан в подчинение капитану Гвардии, упорно продолжал делать вид, будто до сих пор числится в ведомстве маркиза Юдолиса.

– Вечер добрый, – небрежно ответил Ричард.

Не то чтобы лейтенант ему не нравился, просто он так и не успел к нему толком присмотреться. А раз так – старался держаться на расстоянии и на выкрутасы особого внимания не обращать. Хочет ломать комедию – на здоровье. Главное, приказы выполняет.

– Все в порядке?

– Да, но некоторым гостям придется помочь добраться до карет.

– Не проблема.

– Я тоже так думаю, – усмехнулся капитан и направился к центральной лестнице, намереваясь в первую очередь проверить все караулы и уж потом начать заниматься подвыпившими гуляками.

– Господин Йорк! – окликнули вдруг рыцаря.

– Да? – обернулся Ричард к спешившей за ним фрейлине. – Что-то случилось?

– Ее высочество интересуется, когда же вы почтите нас своим присутствием, – прищурилась Лиина, и в ее глазах мелькнула веселая хитринка. Или то был отблеск светильников?

– Не думаю, что мое присутствие на балу так уж необходимо, – улыбнулся в ответ Ричард.

– Что вы такое говорите? – возмутилась девушка. – Все вам будут только рады.

– Вовсе не уверен. И потом, возникает вопрос: а буду ли я рад собравшемуся там обществу?

– Неужели не будете?

– Именно.

– А мне? – придвинулась к нему фрейлина. – Мне вы тоже рады не будете?

– Вам я всегда рад. Но, дорогая Лиина, здесь я вам рад даже больше, чем был бы рад там, – попробовал отшутиться Ричард.

– Да? – заулыбалась девушка. – Тогда, быть может, есть места, где вы будете еще более рады видеть меня? Например, в своей опочивальне?

– Хм… – даже несколько растерялся от неожиданности капитан.

– Ну так что? – прижалась к рыцарю Лиина. – Соглашайтесь. Ну соглашайтесь же!

– Надо сказать, – рассмеялся отстранивший девушку Ричард, – вы выбрали весьма действенный способ заставить меня посетить осенний бал!

– Вот и замечательно, – улыбнулась заглянувшая в глаза рыцарю фрейлина. – А…

– Я подумаю, – прежде чем девушка успела напомнить о своем предложении, поцеловал ее в щечку Ричард. – А теперь не будем заставлять ее высочество ждать.

– Хотя бы на один танец я могу рассчитывать? – оправила пышные юбки платья Лиина.

– Вне всяких сомнений…

На самом деле Белый рыцарь расстался с фрейлиной лишь через два танца. Вообще он рассчитывал потянуть время и потихоньку выскользнуть за дверь, но уловка не удалась.

– И где ты пропадал на этот раз? – подозвав капитана Гвардии, с усмешкой поинтересовалась Сола.

– Дела, – пожал плечами Ричард.

– И как наши дела? Как продвигается допрос сыновей Могулиса?

Арестовать братьев удалось только несколько дней назад, и сейчас с ними работали дознаватели тайной жандармерии.

– Утверждают, что отец ни о чем таком разговоров не заводил.

– Ты им веришь?

– О готовящемся покушении они наверняка знали, а вот о том, кто за всем этим стоит, совершенно точно – нет.

– Почему ты так решил?

– Они до сих пор живы.

– Тоже верно, – вздохнула Сола. – Передай Витайле, пусть подготовит указ: сыновей Могулиса казнить, дочь и жену в монастырь, имущество в казну.

– Хорошо, – кивнул рыцарь и собрался уже откланяться, когда заметил ошивавшегося поодаль баронета Огалиса. – У вас новый фаворит?

– Ты же знаешь, я не могу быть долго одна, – невесело улыбнулась герцогиня. – Это мое… наше проклятие.

– Жалеешь? – неожиданно для себя поинтересовался капитан, давным-давно зарекшийся задавать этот вопрос.

– Разумеется, нет, – покачала головой Сола. – Куда я без тебя? Не переживай, нам и одной жизни на двоих за глаза хватит.

– Мне он не нравится, – нахмурился, глядя на баронета, рыцарь и почувствовал, как задрожала связавшая его с герцогиней призрачная нить.

– Тебе и Мигель не нравился, а Генриха ты и вовсе ненавидишь. Да и остальных разве что терпел.

– Есть такое дело, – несколько виновато признал Ричард.

Фаворитов ее высочества рыцарь и в самом деле на дух не выносил. Но ничего поделать с этим не мог – как ни крути, одной жизни на двоих им все же хватить не могло.

– Понимаешь, идеального спутника найти можно, но с ним будет слишком сложно расстаться, – вздохнула герцогиня. – А расстаться рано или поздно придется. Пусть я беру и немного, но долго так продолжаться не может. – Ее высочество покачала головой и тихонько рассмеялась: – А баронет, к слову сказать, очень мил.

– Но мне он все равно не нравится, – остался при своем мнении Белый рыцарь и усмехнулся, глянув на беседовавшего с теткой герцогини графа Кимберли. – Я смотрю, господин посол все же соизволил почтить вас своим присутствием?

– Не поверишь, чего мне это стоило, – улыбнулась Сола. – Поначалу он даже слышать ни о каком бале не хотел. На дела, подлец, ссылаться вздумал…

– Вот уж действительно – подлец. У вас бал, а у него дела! – заухмылялся Ричард и обернулся к уже некоторое время маячившему неподалеку гвардейцу, который явно никак не мог набраться решимости побеспокоить капитана: – Что-то случилось?

– Никак нет, ваша милость, – поспешил приблизиться тот. – Вас ювелир спрашивает.

– Какой еще ювелир?

– Он сказал, вы у него серебряный кулон заказывали.

– А! – с трудом скрыл удивление Ричард, сообразив, что речь идет о скупщике краденого со Змеиного моста. Если этот шельмец рискнул притащиться в замок, значит, дело серьезное. – Ваше высочество, я ненадолго.

– Можешь не торопиться, – усмехнулась та. – Без тебя мы скучать сегодня, пожалуй, не будем…

– Нисколько в этом не сомневаюсь…

У ворот замка Ричарда и в самом деле дожидался Ильгис. Причем, как показалось рыцарю, заметно нервничавший скупщик уже и сам был не рад, что решил заявиться во дворец. И правильно: а ну углядит кто, как он с капитаном Гвардии лясы точит? Стоит пойти слухам, уже не отмоешься. Да и слушать никто не станет: со стукачами разговор короткий – бритвой по горлу, и вся недолга.

– Пройдемся, пожалуй, – предложил Ричард и поплотнее запахнул прихваченный из караулки темно-синий плащ. Щеголять в ночи белым гвардейским мундиром он не собирался.

– Как скажете, ваша милость, – обреченно втянул голову в плечи зашагавший рядом содержатель ломбарда.

Глядя на его кислую физиономию, Белый рыцарь невольно улыбнулся, но дольше необходимого мучить скупщика не стал: как только ворота замка скрылись из виду, он затолкал пройдоху в нагнавшую их карету.

– Чего пришел?

– По делу, ваша милость. – Ильгис, стоило ему укрыться от посторонних глаз, сразу расслабился и облегченно перевел дух. – Кое-какая информация проявилась…

– Говори.

– Слухи появились, что к убийству преподобного еретики руку приложили. На улицах только об этом и болтают.

– Слышал, – кивнул Ричард. – Кто их распускает, сможешь узнать?

– Попробую, – не слишком удачно скрыл свое разочарование жулик. – Еще говорят, посол Ланса какой-то важный груз ожидает. Из самого Стильга.

– Что за груз? – насторожился Белый рыцарь. – И откуда знаешь?

– По документам везут заморский фарфор, но только сомнительно, что ради такого дела посол стал бы выписывать купцу охранную грамоту…

– Подожди, подожди, – остановил скупщика Ричард. – Купец везет фарфор, но у него охранная грамота графа Кимберли, так?

– Так, ваша милость.

– Откуда знаешь?

– Ну… – замялся Ильгис, – предложили мне купца того… Ну, вы понимаете, ваша милость…

– Ограбить? – усмехнулся капитан Гвардии.

– Да, – опустил взгляд жулик. – Не подумайте чего плохого, ваша милость, я такими делами не занимаюсь. Просто так получилось…

– Получилось, значит, получилось. Рассказывай. И подробно рассказывай. Смотри, не упусти ничего.

– Как скажете, ваша милость. Объявился, значит, опять вчера в городе Мигель-менестрель. Чтоб ему пусто было! – Скупщик потрогал нос, но тут же отдернул от лица руку. – По дружочкам старым прошелся…

– Неужто и к тебе заглянул? – удивился Ричард, сделав мысленную зарубку отыскать менестреля. В свете последних событий его поспешное бегство начало вызывать у рыцаря вопросы, и он горел желанием выяснить, кто именно наплел музыканту небылиц о незавидной участи бывших фаворитов ее высочества.

– Скажете тоже, ваша милость, – заулыбался Ильгис. – Я, как о том прослышал, сам его отыскал и за жабры взял. Но неужто Мигеля не знаете? Скользкий он, что твой угорь. Сразу юлить начал, как в той сказке: не ешь меня, я тебе пригожусь.

– И пригодился?

– Пригодился, – кивнул скупщик. – Он в Марне в переплет угодил, чуть на каторгу не загремел. Да только чинуша один его сразу на чистую воду вывел и верное дельце предложил: наводкой на этого самого купца поделился. Втолковал, что груз тот очень непростой везет.

– Вот так бескорыстно взял и поделился? – не поверил рыцарь.

– Свою долю назначил. Как без этого? И предупредил, если дело срастется, за ним не заржавеет. Через ту крепость состоятельные люди постоянно едут. Можно будет и дальше рыбку в мутной воде ловить. Верное дельце, выгодное… Ну, вы понимаете…

– Допустим. – Такое объяснение особого доверия у рыцаря не вызвало, но некоторым и в самом деле блеск золота глаза застит. А мозгов у этой публики отродясь не имелось. – А ко мне ты зачем пришел?

– Дак боязно стало, – сознался Ильгис. – Как про грамоту охранную узнал, так сразу про вас и подумал. Если посол каким боком к убийству преподобного причастен, думаю, у вашей милости интерес в этом деле непременно имеется.

– Правильно подумал, – задумчиво протянул Ричард. – Мигель где?

– В кабак пошел, – расслабился скупщик. – Я ему пару монет ссудил в счет будущего дела, он и пошел…

– Держи. – Капитан Гвардии сунул жулику заранее приготовленный мешочек с серебром. – Как разыщешь Мигеля, сразу мне дай знать. И про купца у него все выспроси. Как зовут, сколько людей с собой. Когда ждать…

– Так все известно уже! Купца зовут Огюст Грамине, он еще днем остановился в Выгоревке, в Ольнас заезжать не стал. Три фургона. Десять человек охраны и прислуга. Фургоны загнали на задний двор «Веселого коробейника», работники прямо в них ночуют. Сам купец на постоялом дворе остановился. На первом этаже, значит, чтоб к товару поближе. Комната угловая, если с черного хода идти будете – справа.

– Ясно, – задумался Ричард. Возможность пощипать перышки доверенному человеку графа Кимберли он решил не упускать. Вот только гвардейцы для таких скользких дел не годились. – Но Мигеля ты все равно разыщи. Есть у меня к нему пара вопросов.

– Как скажете, ваша милость, – спрятав кошель с серебром, закивал Ильгис. – Как найду его, сразу извещу.

– Не тяни с этим.

– Все сделаю. – Скупщик выскочил из кареты и тотчас растворился в ночной темноте.

Ричард Йорк велел кучеру возвращаться в замок, прямо в караулке черкнул записку и переслал ее с нарочным к Вииласу. Потом заскочил к себе сменить белый гвардейский мундир на повседневное темно-синее платье и отправился на условленное место. Капитан вовсе не был намерен пускать такое дело на самотек.

Из города выехать удалось без проблем. Дремавшие у закрытых ворот стражники при виде высокого начальства малость струхнули и чуть ли не наперегонки бросились открывать боковую калитку. Если кто из служивых и задался вопросом, какого беса понесло капитана Гвардии ночью за городскую стену, да еще в сопровождении двух десятков бойцов, то интересоваться об этом во всеуслышание дураков не нашлось. Да Ричард и сам не решил пока, зачем он покинул Ольнас этой ночью. В том, что Кястайле немедленно донесут об его отлучке, рыцарь нисколько не сомневался, но собирался решать проблемы по мере их возникновения. Не самый обдуманный подход, да только иногда по-другому просто не получается.

– Собак отравим, – предложил скакавший рядом с капитаном Виилас. – Ночной охраны хозяин там отродясь не держал, дом запирает, и все.

– В дом тоже попасть надо будет, – задумался Ричард. Если купец везет что-то ценное, запросто может из фургона к себе в комнату забрать.

– Тоже не проблема, – почесал бороду старший брат Локиса. – Есть у меня умелец. Сначала обоз берем или купца?

– Купца, – решил рыцарь. – Если вытянем пустышку, обоз ни к чему будет.

– А если нет?

– Вряд ли купец уехал бы, не прихватив с собой товар.

– Торгаш, так понимаю, решил насовсем уехать?

– Именно, – кивнул Ричард Йорк и уточнил, вглядываясь в ночную темень: – Приехали?